Хроники Ханаби

      Это казалось странным, но после убийства черепахи у Ханаби ощутимо прибавилось силы и энергии. Сонливость больше не валила с ног, и девушка не оставала от Ханзо. Тока и Кагура тоже заметно приободрились и, несмотря на дикий темп, даже вновь иногда переговаривались и шутили. К их разговору невольно прислушалась и Ханаби:       — Так хорошо и легко стало, — начала Тока, — просто удивительно. Тебе разве не кажется это странным? Мы ведь были такими измотанным, но теперь вдруг всё стало нормально.       — Так, а что странного? — Кагура поравнялась с подругой, тем самым нарушив их стройную колонну. — Мы ведь одолели драконью черепаху. Разумеется после смерти она дала нам щит.       Непонимание отразилось на лице Токи. Она поспешила уточнить:       — То есть, мы убили зверя, а он нас за это ещё и благославил? Поправь меня, если я не права. Просто мне кажется, что я где-то ослышалась.       — Ты услышала всё верно. Именно это и произошло.       — А, да? Ну хорошо. Нет, в целом всё логично. Я просто хотела уточнить.       — Магические создания живут по своим собственным законам. Не стоит думать об этом слишком много, иначе сна лишишься.       — Ха, да было бы чего лишаться…       Их разговор повернул в другое русло, и Ханаби погрузилась в свои мысли. Загадочная черепаха волновала её не больше, чем любая другая экзотическая зверушка. Так что девушка просто приняла ответ Кагуры и продолжила идти.       Теперь не с отчаянием, а с желанием покорить, взирала на раскинувшиеся перед ней горы Ханаби. Острые вершины недвижимых великанов устремлялись в небеса и терялись в плотных облаках. С первого взгляда они внушали трепет. Казалось даже, что вершин у многочисленных пиков и вовсе нет, что за облаками они продолжают бесконечно долго стремиться в высь… Но так быть просто не могло. Любая гора имеет пик, а любой путь — конец.       Если Ханаби правильно прикидывала, то где-то восточнее от неё и ребят непременно бы обнаружился вход в Великий город — мёртвую столицу Алой Тени. Это было довольно удобно, ведь после снятия проклятия Ханзо собирался отправиться именно туда.       По обе стороны от девушки, а иногда и прямо перед ней, тут и там обнаруживались камни разных форм и размеров. Некоторые были совсем мелкими и незаметными, некоторые — размером с ту самую черепаху, о которой совсем недавно шла речь, и их приходилось долго обходить, другие же камешки, занесённые вездесущим песком, коварно обнаруживались только когда Ханаби о них спотыкалась. Казалось, что дорога грозила вновь стать трудной, но тут обнаружилось нечто совершенно неожиданное.       Среди безлюдных, абсолютно диких и дремучих скалистых уступов змеёй извивалась каменная лестница. Никаких перил не предусматривалось, а многие ступеньки оказались погребены под слоем колючего песка или скрыты за массивными камнями, но на открытых участках пути, не скрытых ничем от глаз, Ханаби ясно видела, что лестница эта не всё время стремится к вершине, а иногда выходит на небольшое плато или даже вовсе спускается. Воистину каменная змея.       — Сколько же здесь ступеней? — удивилась Ханаби.       — Никогда о подобном не слышала. — Задумчиво протянула Кагура. — Я бы послушала легенду о загадочном зодчем, который высек в скале лестницу.       — Интересно, сколько времени у него на это ушло? — добавила Тока.       — И все рассуждения мимо. — Подытожил Ханзо. — Лучше бы задумались, сколько времени у нас уйдёт на этот путь.       — Много? — предположила Ханаби.       — Много. На вершине будем только к темноте. И это в лучшем случае.       Недосягаемая вершина скрывалась за облаками. День в принципе выдался облачным, что хоть и спасало от жары, но не убавляло духоты. После испытания Безжизненными равнинами Ханаби была готова выдержать любые капризы погоды, и потому удушливость этих мест приняла почти с благодарностью.       — «Хуже, чем было там, уже точно не станет» — подумала она аккурат перед тем, как стало хуже.       Странное дело, но чем дальше по лестнице они проходили, тем чаще становились привалы. Группа успела проделать только треть пути, когда Ханзо сильно замедлился и начал пить воду наравне с остальными. В момент, когда Ханаби стала его обгонять, всем стало очевидно — что-то не так. Не на шутку обеспокоенная Ханаби во время очередной остановки начала разговор:       — Что с тобой? Только не говори, что у сильнейшего ниндзя всегда всё хорошо. Я вижу, что что-то не так, и не хочу, чтобы ты об этом молчал. Мы ведь команда, помнишь? А товарищи всегда поддержат и помо…       Жестом, не из-за грубости, а из-за недостатка сил, он оборвал её бодрую, бойкую и явно заготовленную заранее речь. Ханзо сидел на ступенях, его грудь тяжело вздымалась. Все видели, что случилось невозможное — он устал.       — Скрывать нет смысла, — начал он. — Думал дотерплю, но чувствую, что не справлюсь.       — Что случ…?       — Это Ханекаге. Я израсходовал слишком много его силы там на реке и теперь он требует, чтобы я за неё заплатил.       Тока замерла с чашкой в руке. Они с Кагурой притихли и внимательно слушали грубый, но заметно ослабший голос Ханзо.       — Ханекаге жаждет крови.       С тревогой все замерли в ожидании дальнейших слов Ханзо… Но их не последовало. Будто нарочно накаляя обстановку, он жестом попросил у Токи воды. Его молчание заставляло девочку думать о самых страшных вещах.       — «Кагура нужна ему для ритуала, а Ханаби он любит» — с разгорающимся в душе ужасом осознавала Тока. — «Лишняя и самая бесполезная здесь я. Неужели он хочет убить меня?!»       Она невольно попятилась, и ровно в этот момент их с Ханзо взгляды встретились. От неожиданности она невольно вскрикнула и споткнулась о ступеньку. Чашка упала и разбилась, один из осколков оставил глубокую ссадину на её руке.       — Не подходи ко мне! — потребовала Тока и зажала в раненой руке крупный осколок. — Я не разрешаю меня убивать! Я на такое не соглашалась. Я буду драться!       Странно, но биться с ослабшим ниндзя за свою жизнь казалось ей более пугающим, чем с полностью здоровым и сильным — за жизнь сестры.       Испуг Токинибары явно дал понять Ханзо, что пусть девочка и согласна ему помогать, она его не принимает, не доверяет ему и верит, что он ради личной выгоды может причинить ей вред. Это его огорчало, это злило. Точно как и настороженное недоверие в глазах Кагуры. Она не направила на Ханзо зонтик, но крепче взялась за его ручку.       Что было на уме у Ханаби осталось бы для него загадкой, ведь девушка отвернулась, чтобы помочь сестре встать, если бы она тут же не заговорила:       — Не неси чепухи, Тока, он бы так никогда не поступил.       Невозможное, немыслимое, просто невероятное доверие со стороны Ханаби. Сердце точно пронзило стрелой, но вместо боли в груди Ханзо разлилось удивительно приятное, почти обжигающая радость. Такого в душе у него не происходило никогда.       — «Другая» — так он подумал о Ханаби. И именно это слово описывало её как нельзя лучше. Таких, как она, ему ещё встречать не доводилось.       Пауза затянулась, но понял об этом Ханзо только когда обнаружил на себе сразу три ожидающих взгляда.       — Конечно я не стану никого убивать, — он сказал это как что-то само собой разумеющееся. — Но Ханекаге необходима кровь. Я слышу, как он зовёт меня в Мёртвый город, чувствую как он медленно завладевает моим рассудком. Я надеялся, что до этого не дойдёт, но, похоже, иного выбора нет. Чтобы наша миссия не закончилась ничем, мне нужна ваша кровь.       Когда стало ясно, что смертей не ожидается, то все три девушки на удивление быстро согласились. Время не ждало и беспощадно быстро утекало, как вода — сквозь пальцы.       После недолгого обсуждения было решено, что Кагура должна отдать меньше всех крови, ведь ей ещё предстоит проводить ритуал. Тока с Ханаби же в процессе «насыщения» Ханекаге сделались значительно бледнее.       Алая жидкость из двух аккуратных ранок тонкими струйками стекала по рукам обеих сестёр прямо на плашмя лежащий Амэ-но Хабакири. Попадая на неровное лезвие, кровь начинала шипеть и закипать, после чего исчезала без следа. Шурша и пощёлкиваля пластинами, меч жадно принимал всё, что на него попадало. Заточённый в оружии, Ханекаге никак не мог насытиться. Его безграничный голод устрашал.       После перевязки ран кровь остановилась довольно быстро. Ханаби лучше других разбиралась в том, как наносить порезы, чтобы человек не умер. Эти знания часто ей пригождались на заданиях, но она никогда не подумала бы, что ей придётся ранить свою сестру, подругу и даже себя. В прочем, у неё скоро будет много времени, чтобы поразмыслить обо всём том, что раньше для неё было табу, на что раньше сознание откликалось не иначе как «никогда».       Дальше Ханаби с Токой решили не идти. Вместе с кровопотерей вернулась и усталость. Обе куноити не могли больше твёрдо стоять на ногах. Они этому ритуалу были не нужны. Они стали обузой.       — Меня тоже ноги совсем не держат, — Кагура сидела рядом с девочками и, пусть пролила совсем ничтожное количество крови, она была бледна, как Ханаби. — Не могу стоять. Голова тут же кругом идёт, а в глазах темнеет.       — Видимо, ты ещё не полностью оправилась после того ранения. — Пересохшими губами проговорила Ханаби.       — А ведь врачи предупреждали, что Кагуре положен покой до полной поправки. — Прошептала Тока.       — Что же нам теперь делать? — миллион мыслей крутились в голове Кагуры. Она размышляла над возможностью вернуться, над тем, чтобы при помощи магии Сеймей добраться до Алтаря Дракона, но каждый из этих планов был по-своему нереализуем. У них либо не хватит времени, либо у неё не хватит сил. — Как же быть?       Очевидное, но рянящее Ханаби в самое сердце решение предложил Ханзо:       — Я могу донести тебя до Алтаря на руках.