Birthday Party Pooper Pants

      С той совместной авантюры в «Аптурн’с» прошло… Два часа. За это время Спанч Боб успел вернуться домой, искупаться и поужинать, а сейчас сидел на своём излюбленном оранжевом кресле и читал газету. Однако вместо привычных букв и новостей он видел только её — Барбару. На одних страницах он видел её образ и внешность — выстроенный из всевозможных вариантов и догадок, созданные его же мозгом; а на других стояли вопросы без ответов: почему Сквидвард выбрал её, почему они так сблизились и почему он никогда о ней не слышал?       Его брови напрягаются, когда он понимает, что Сквидвард действительно никогда не упоминал и не говорил о ней до сегодняшнего дня. Что, теперь Спанч Боб был не достоин даже информации о его друзьях и знакомых? Настолько они не дружат?       Мрачные мысли съедали его мозг изнутри, не оставляя и частицы благоразумия для того, чтобы перестать думать всё глубже и глубже, абсурднее и абсурднее… Но они прерываются мяуканьем Гэри.       Спанч Боб обращает внимание на появившуюся улитку в дверях и похлопывает по своим коленям.       — Иди сюда, приятель.       А в следующую секунду он уже нежно вёл рукой по розовой раковине. Гэри ответно мурлычет, давая знать о своём удовольствии и тем самым заставляя своего хозяина наконец-таки улыбнуться впервые за два часа.       — Думаю, это снова я и ты, да? Ни Барби, ни Сквида… — Гэри смотрит на него умными глазами и прижимается ближе.       Несмотря на то, что Гэри никогда ему не отвечал, иногда такие разговоры могли привести Боба к собственноручно подведённым выводам, являющиеся отражением его мыслей. Но сейчас он просто молчал… То ли был слишком уставшим, то ли мысли его были слишком мрачные, но единственное, что он сейчас делал, так это вздыхал и поднимал взгляд куда-то на потолок, расфокусированный и стеклянный — Боб витал, отдаваясь своим размышлениям; закрывает глаза, откидывается назад и… Обратно распахивает, когда внезапно слышит телефонный звонок.       Он раздражённо цокает языком, потому что Гэри только-только обласкался к его рукам, а в его кресле было слишком тепло и уютно… Но этот звонок словно специально навязывался — звонил по-особенному назойливо и дарил непонятное предчувствие чего-то важного.       Не выдержав, Боб встаёт со своего места и усаживает туда Гэри, прежде чем подойди к телефонному столику и взять трубку.       — Спанч Боб Ква…       — Боб! Приходи в Красти Краб. Скорее.       Голубые глаза округляются в удивлении, когда Спанч слышит знакомый голос.       — Сквидвард? Но зачем?       — Некогда объяснять. Быстрее!       — Сквидвард, постой! Зачем мне приходить в Красти Краб ночью? — Боб встревоженно смотрит на телефон, нервно перебирает провод пальцем и ожидает ответ до тех пор, пока до него не доходит. — Сквид? Ало? Ало-о-о?! А, моллюски!       Это было не странно — это было просто смешно! Сквидвард и так почти никогда ему не звонил, а сейчас он так нагло повесил трубку первым, даже не дав намёка что вообще происходит.       Губчатый хмурится, ощущая как внутри него зарождался тёмный пучок обиды и злости. Он не хотел обижаться или злиться, особенно на того, кого он всем сердцем дорожит и любит, но именно последний фактор и вынуждали его думать о том, что его чувства не ценили! Ни капли!       Он вешает трубку и оборачивается на свою улитку.       — Гэри, пригляди за домом, — подходит к входной двери и начинает обуваться. — У меня появилось пару срочных дел…       Спанч Боб выходит из своего ананаса и с угрюмым видом направляется в сторону Красти Краба.       Ночной прохладный воздух сразу же овеял его тело, заставляя поёжиться, а темнота пустых улиц Бикини Боттом была лишь изредка освещена тусклым светом от фонарных столбов. На мгновение Спанч Боб ощущает характерный для себя страх перед различными монстрами или ночными маньяками, прятавшиеся под покровом ночи и способные напасть из любого угла, и он даже думает о том, чтобы вернуться обратно домой к Гэри…       — «Нет… Я должен идти», — Спанч Боб убеждает самого себя, заставляя себя сделать шаг и продолжить свой путь до Красти Краба. — «Я должен… Должен…»       В его памяти всплывает то, как он сегодня настрадался из-за Сквидварда… За последний остаток этого дня Спанч Боб надумал себе столько всего негативного, что его бедная губчатая голова просто уже не выдерживала! Он должен был покончить с этим, раз и навсегда.       — «Да! Я так и сделаю!» — ободрённый своими же мыслями, Боб быстро переходит с ходьбы на бег, начиная буквально мчаться к ресторану. — «Я выскажу этому осьминогу всё, что я о нём думаю!»

***

      Когда Красти Краб уже начинал виднеться на горизонте, Спанч Боб замечает непонятный яркий свет, исходящий оттуда.       Прибежав к месту назначения, он прислоняется рукой к его деревянной части и пытаеться отдышаться, жадно хватая губами воздух. Спанч Боб думает о том, что, возможно, ему не следовало бежать так сильно, что его лёгкие практически иссякли, но как только он замечает извивающиеся и танцующиеся силуэты в окнах — воздух становится единственной вещью, о которой он мог волноваться.       Предательская тревога неожиданно подступила к его горлу, заставляя сердце чаще биться, а руки немного дрожать. Спанч Боб не решался открыть двери Красти Краба и сразу же выяснять отношения, потому что это могло выставить его в плохом свете… А может ну его? Зачем оно ему надо? Мог бы просто пойти домой и сделать вид, что ничего не было…       Но все его мысли, чувства и страх мигом рассеиваются внезапным приглушённым смехом, доносящийся изнутри.       В Красти Крабе был праздник? И там танцевали и смеялись его друзья? Без него?!…       Спанч Боб ощущает, как внутри него что-то переворачивается, точно жареная котлета на гриле, которую неидеально перевернул заменяющий его на сменах Патрик. А потом эта котлета резко плюхается вниз, неправильно обжаривается не с тех сторон, подгорает, обугляется и… Горит!       Двери Красти Краба распахиваются быстро и резко, потому что Спанч Боб буквально вламывается внутрь — на него нахлынул целый громадный цунами из глубочайшей злости, обиды, разочарования, несправедливости и…       — С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ, СПАНЧ БОБ!!!       …Удивления.       Всеобщий радостный крик звоном стоит у него в ушах так же, как и он в полнейшем ступоре, когда видит перед собой всех своих близких друзей и знакомых, собравшиеся воедино в Красти Крабе, широко улыбающиеся и смотрящия прямо на него.       Словно не заметив его замешательство, первой выходит Сэнди с подарком в руках. Сверху на её аквариуме красовался светло-коричневый праздничный колпак, смотрящийся крайне неэстетично, но такие колпаки носили буквально… Все из присутствующих!       — И тягучая патока была б побыстрее твоих коротких ножек, Бобби, — белка добродушно смеётся, вручая Бобу подарок в виде нескольких банок ореховой пасты. — Но она стала идеальным составляющим для всей этой пасты, которую я приготовила специально для тебя! С днём рождения, Губка!       Напоследок она крепко его обнимает, и все другие начинают следовать её примеру, встав в очередь чтобы самолично вручить Спанч Бобу свои подарки, сказать пару простеньких поздравлений и обнять его, игнорируя тот факт, что за всё это время их маленький приятель не вымолвил ни одного словечка…       Поэтому через несколько минут Спанч Боба было почти не видно из-за огромной башни в его руках, состоящая из всех этих подарков, которыми его буквально завалили!       Последним, очевидно, остаётся Тентикалс.       Когда очередь наконец-таки позволяет ему встать прямо перед Бобом, Сквидвард начинает нервничать, вспоминая их последнюю встречу два часа назад. Его рот только вот было открылся, чтобы что-то сказать, но он успевает произнести лишь удивлённый вдох, когда все подарки обваливаются на пол из-под дрожащих рук Спанч Боба!       — Ой, Боб! Тебе помочь? То есть, я хотел сказать… — Сквидвард резко выпрямляется, лихорадочно пытаясь вспомнить те слова, которые он записал на листочке и отрепетировал, но затем вспоминает, что единственное, что он туда вписал, это: «Ну, в общем… Вот.»       Медузья его голова! Ему приходится импровизировать, когда он нервно вручает Бобу свой самодельный подарок, обёрнутую в синюю гофробумагу и с ярко-розовым бантиком наверху, и глубоко вдыхает, чтобы сказать:       — Этот праздник я- то есть, МЫ устроили в честь тебя. Я не знал твои предпочтения, так что сегодня я взял тебя с собой, чтобы ты сам сделал свой выбор и сам украсил свой праздник так, как ты бы хотел. Ну, я имею ввиду, развешиванием этих праздничных штук по всему Красти Крабу занялся я, и ещё знаешь что? Только я один этим и занимался, потому что другие танцевали и пили пунш и вообще…       Вся толпа выкрикивает недовольное: «БЛИЖЕ К ДЕЛУ, СКВИДВАРД!»       Сквидвард непроизвольно вздрагивает и жмурится, но затем открывает глаза и обратно смотрит на Спанч Боба.       — С днём рождения, Боб, — он улыбается, впервые так по-нежному и мягко… — Я очень надеюсь, что тебе нравится. Тебе ведь нравится, правда?       Заданный Сквидвардом вопрос наконец-таки возвращает бедного Спанч Боба в реальность, из которой он временно выпал, пока пытался осознать всё происходящее.       Он два раза моргает, опускает взгляд на подарок Сквидварда в своих руках, рассматривает и ощупывает, словно проверяя реально ли всё это. Затем он поднимает глаза на самого Сквидварда, который очень широко и неестественно улыбался, что откровенно выдавало его напряжение и волнение; а когда Спанч Боб переводит взгляд на всех остальных, он видит, что буквально ВСЕ имели такие же широкие и неестественные улыбки на своих лицах, ожидающие только его одного и того, как он отреагирует.       А Спанч Боб реагирует тем, что опускает голову вниз и… Неожиданно всхлипывает.       В ярко-украшенном Красти Крабе повисает мёртвая тишина.       — Боб? — голос Сквидварда звучит как можно мягче, когда он нежно кладёт руку на плечо всхлипывающего Спанч Боба.       Никому не было ясно, какие именно эмоции испытывал сейчас Спанч Боб с его опущенной вниз головой, но Сквид ощущает, как у него буквально замирает сердце (одно из них), когда он замечает несколько крошечных слезинок, упавших на его подарок. Спанч Боб плакал.       — Боб, ну ты чего… — осьминог скользит рукой с его плеча на подбородок, неожиданно для себя тронутый чужими эмоциями. Его пальцы мягко его обхватывают, и Сквидвард ласково улыбается, побуждая Боба взглянуть на него. — Мы все с тобой…       Он слышит, как плачущий Спанч Боб произносит тихое: «Вааа…», и это заставляет его тронуться ещё глубже, так что он поднимает чужое лицо за подбородок и заглядывает ему в глаза.       — Спанч Боб, тебе не нужно пла…       — Вааа… аааАХАХАХА-ХХАХА!!!       Тихий плач Спанч Боба за считанные секунды превращается в очень громкий смех!       Этот смех не останавливается, когда Сквидвард замолкает и смотрит на него с непониманием и шоком. Не останавливается тогда, когда все другие тоже молчали и ошарашенно на него смотрели, и теперь это они пребывали в полнейшем ступоре… И не останавливается даже тогда, когда Спанч Боб случайно теряет равновесие и плюхается квадратным задом прямо на все свои подарки!       — Спанч Боб? — Сквидвард настороженно спрашивает, наблюдая, как валяющийся на полу Спанч Боб смеялся и забавно дрыгал ножками, надрывая свой обхватываемый руками живот и вертясь из стороны в сторону. — Тебе хорошо?       — ХОРОШО?! — Спанч Боб задыхался, пока пытался одновременно говорить и смеяться. — ЭТО ПРОСТО… ПРОСТО… АХАХ-ХАХАХ!       Его весёлый взгляд лихорадочно пробегается по праздничным украшениям Красти Краба: надпись «Happy New Year Happe Birtbay Spongedod!» слегка обвисла вниз и вообще держалась на одних молитвах Нептуна, в уголках ресторана стояли несколько охапок коричневых шариков, а покрытые белые скатертью столы были накрыты едой в виде кусков чам-кейка, по одному стакану пунша и ещё парочкой других непривычных для боттомцев блюд… К которым ни разу никто не притронулся.       И пока Спанч Боб рассматривал каждую деталь, каждый элемент, который попадался в его поле зрения — его смех становился всё громче и громче и громче И ГРОМЧЕ!       — Спанч Боб! — Сквидвард резко хватает его за плечи, поднимает его на ноги и пытается разобраться во всём происходящем. — Что это…       — НЕ МОГУ! НЕ МОГУ… — изо рта Боба, кажется, аж случайно вылетает слюна из-за неконтролируемого смеха, и Сквидвард щурит глаза и хмурится. Но когда Спанч Боб замечает эти сведённые к переносице брови, угрюмый вид и… этот нелепый праздничный колпак на его голове… ОН ОПЯТЬ СМЕЁТСЯ! — НЕ МОГУ ДЫШАТЬ! ХААХАХ-ААХАХ!!!       — СПАНЧ БОБ! — уже кричит на него Тентикалс, ощущая, что его нерезиновое терпение подходило к самому краю, вынуждая его сжать Боба крепче и говорить на высоких тонах. — ЧТО ВСЁ ЭТО ЗНАЧИТ?!       — Это… Это… Вхахахах! — указательным пальцем губчатый вытирает очередную слезинку с уголков глаз, тщетно пытаясь успокоиться и выкашлять эту смешинку со своего горла. — Просто… Я думал я… Я…       — Ты…?       Спанч Боб объясняет с задыхающимися паузами между своим смехом:       — Я весь день грустил из-за того, что ты постоянно говорил об этой Барбаре, поэтому я выбрал те вещи, которые я не люблю и ненавижу, чтобы испортить ей праздник… Но потом оказывается, что всё это время этой Барбарой был я!!!       Его последние слова вновь переходят в звонкий смех, и Спанч Боб даже не замечает, как после его признания некоторые из присутствующих швыряют свои коричневые колпаки на пол и с недовольным ворчанием выходят из Красти Краба.       Сквидвард выпячивает глаза по пять копеек, не обращая внимание на крабсовое «Не-е-ет! Мои клиенты!».       — ТЫ СДЕЛАЛ ЧТО?!

***

Три чам-кейка и одно ведро спустя…

      И хоть праздничный фуршет удался не совсем- точнее, он ВООБЩЕ не удался, то Спанч Боб решил продемонстрировать свои кулинарные способности не в первый раз и за менее двадцати минут смог накормить всех гостей по сочному крабсбургеру.       К тому же его босс Мистер Крабс тоже остался удовлетворённым благодаря оплате посетителей, которые в свою очередь наелись и уже ушли, оставляя Красти Команду наедине.       Все трое — Спанч Боб, Крабс и Сквидвард — сидели за одним столиком и смотрели на полную луну за непротёртым оконным стеклом.       — Я протру, — вдруг вскочил их повар, но он не успел даже отодвинуться от столика, как его тут же схватила рука Сквидварда.       — Нет, посиди, — требовательно говорит осьминог и отпускает, и Боб слушается, обратно садясь на место. — А теперь говори.       — Говорить что?       — Зачем ты это сделал?       — Ну, окно протирают чтобы оно было чистым и блесте-       — Я не про это, дурень. А про вот это, — Сквидвард широко разводит руками, словно собирался обхватить весь украшенный интерьер Красти Краба. — Что всё это значит?       — Оооу… — на лице Спанча появляется улыбка, в этот раз уже довольно виноватая, когда он понимает, что Сквидвард имел ввиду. — Ну, я уже говорил, не так ли?       — Мальчики, мааальчики!       В их диалог резко встревает Мистер Крабс, и по его нахмуренным бровям и строгому выражению лица можно было понять, что он был недоволен… Но затем он сразу улыбается.       — У кого есть пенни? Наверно это было плохой идеей делать туалет платным и не иметь возможности войти туда самому…       Сквидвард раздражённо вздыхает, но затем вытаскивает откуда-то один пенни и щёлкает пальцем, позволяя приземлиться ему прямо в клешню уже уходящего Крабса.       Теперь их было двое. Точно двое.       Они молчали, и Спанч Боб ощущал себя неловко. Открывает рот, чтобы что-то сказать, но потом закрывает; опять открывает и опять закрывает, никак не решаясь.       Сквидвард это замечает и решается первым.       — Я не знал, что ты ревнуешь.       — Я не ревную!       Спанч Боб резко вспыхивает и вскакивает со своего места, отрицая правду. Но недоверчивый взгляд Сквидварда заставляет его присесть обратно и стыдливо посмотреть вниз, ломаясь, но затем сдаётся.       — Ну, может лишь самую малость…       — Не самую малость, — подмечает Сквидвард. — Ты буквально забыл о собственном дне рождении из-за всей этой ситуации с Барбарой.       Спанч Боб кивает, но делает это так, словно ему было неприятно признавать эту правду. И так оно и было — он действительно затерялся в пучине своих мыслей и накручиваний о чужом, даже несуществующем человеке, совершенно позабыв про своё 38-летие!       Временами Спанч Боб был слишком драматичен, но он и в жизни не мог бы подумать, что это будет идти на ряду с его оптимизмом: он всегда смотрел на одни плюсы каких-либо ситуаций, а конкретно в этой почему-то заострил внимание на самых негативных вещах и уже убедился, что это станет целым концом света, если Сквидвард обратит внимание не на него, а на Барбару… И почему так получилось?       — А потом, чтобы насолить ей, ты решил выбрать всё самое ненавистное тебе, когда цель нашей авантюры была абсолютно противоположной. Я прав?       — Да, — Спанч Боб нервно закусывает нижнюю губу, осматривается вокруг и вместо привычной забавы и желания смеяться ощущает какую-то неясную вину за всё содеянное. — Ты прав…       Ему нравился бежевый цвет, поэтому он выбрал коричневые шарики и такого же цвета праздничные колпаки. Он любил крабсбургеры, так что решил взять полную им противоположность — чам. Планктон, наверное, за его же деньги прикупил бы себе какие-нибудь научные прибамбасы для своих формуловорских вооружений, которые в итоге сломаются по какой-то очередной глупой причине.       А по глупой причине Спанч Боб напортачил себе свой собственный праздник, причём фактически нарочно! Украсил Красти Краб своими нелюбимыми украшениями, съел по нелюбимому блюду, ощутил по парочку нелюбимых эмоций и чувств…       И сейчас разговаривал с нелюбимым человеком? Нет. Конечно нет.       Это радовало. Радовало так же, как и то, что Сквидвард вместо ожидаемой злости или ругани просто добродушно смеётся, передвигаясь ближе к Бобу.       — Пфф, — ставит локоть на его плечо и вновь усмехается. — Какой же ты глупый.       — Я? Глупый? — Спанч Боб немного недоумевает, почему Сквидвард вёл себя так снисходительно, однако потом заражается его настроением и тоже безудержно хихикает. — Наверное, ты опять прав…       — Нет, — Сквидвард убирает руку с плеча Спанч Боба и теперь смотрит ему прямо в голубые глаза. — Я однозначно прав. Имею ввиду, только сравни эти имена!       Спанч Боб… Барбара… Барби и Боб… И вправду!       Губчатый резко хлопает себя по лбу.       — Какой же я глупый! — разочарованно говорит Боб, своей выходкой заставляя Сквида невольно улыбнуться. — Как я сразу не догадался?       — Видимо, ты был слишком погружён в мысли, что я люблю кого-то другого, кроме тебя, — невзначай роняет Сквидвард, словно для него это было в порядке вещей разговаривать на такие темы. — И даже не подумал о том, что этим кто-то мог бы быть ты.       Спанч Боб вдруг затихает и пялиться на Сквидварда в полном недоумении, заставляя того вопросительно выгнуть бровь.       — Что?       — А ты любишь?       — Кого?       — Ну… — Губчатый неловко оттягивает воротник своей рубашки и откашливается, сам не зная чего именно ожидал услышать. — Меня…?       Этот вопрос застаёт Сквидварда врасплох, но он не теряется. Боб наблюдает за тем, как его сосед откуда-то достаёт свой подарок, ранее ему вручавший, а затем вручает ещё раз.       — Открой.       — Что там? — Боб настороженно берёт подарок, не решаясь открыть.       — Не задавай вопросов. Просто открой.       Спанч сглатывает, но не может поступить иначе. Слегка дрожащими пальцами он тянет за ярко-розовый бантик, рвёт синюю гофробумагу и вскрывает коробку, уже предвкушая что там могло быть…       — Я знаю, что свиду могу показаться довольно холодным или даже грубым, но, хм, — Сквидвард отводит взгляд в сторону, ощущая, как слова буквально застревали в горле, не желая вылезать. — Мне просто… Очень сложно выражать свои чувства.       А Спанч Боб тем временем с придыханием доставал со дна подарка… Огромный и пушистый свитер! Рукава, возможно, были слишком большеваты для него, а ткань немного колючей, но под влиянием собственных эмоций Спанч Боб видел перед собой лишь абсолютный идеал — большой розовый свитер, по середине которого был аккуратненько вышит маленький бирюзовый осьминожка.       — Сквидвард… Ты сам это сшил?       Тентикалс кивает и может покляться, что увидел, как в чужих голубых глазах буквально заплясали искорки восхищения. Но он не спешил получать комплименты.       — Вообще-то там есть ещё записка, если ты не заметил.       Спанч Боб коротко ойкает и сразу же опускает взгляд на дно коробки, туда, где и лежала маленькая свёрнутая бумажка.       Вот тут-то Сквидвард и ощутил внутри себя укол напряжения, когда Боб развернул эту записку и начал читать (конечно же не забыв надеть свои чёрные «нёрдовские» очки, которые он достал из ниоткуда).       Сквидвард говорил, что ему сложно выражать свои чувства… Поэтому он решил выразить их на бумаге. Это была своеобразная любовная записка, над которой он трудился так, словно писал очередную музыкальную композицию на кларнете. А его домашняя мусорка была наполнена неудачными версиями этой записки и они даже лежали за её пределами, когда Тентикалс случайно не попадал внутрь, слишком погружённый в процесс прошлой ночью.       И, честно сказать, сейчас он был бы не против швырнуть в мусорку и эту записку тоже, находящуюся в руках читающего Боба, чьё выражение лица менялось несколько раз за полминуты. Для него это было очень дискомфортно — вот так вот сидеть перед тем человеком, который читал тебя, как открытую… Записку. Нельзя было защититься, укрыться, спрятаться…       Сквидварду становится невыносимо, поэтому он резко встаёт со стола.       — Я… Посмотрю, где там Мистер Крабс, — пытаясь не смотреть на Боба, Тентикалс отходит и направляется в сторону туалета.       И зачем он это сделал? Ему почему-то стало стыдно за свои чувства и уязвимость, заключённые в ту злосчастную записку, потому что он никогда не делал что-то подобное раньше. Вернее быть, Сквидвард — творческая личность, и конечно он неоднократно выражал свои чувства публике через какие-нибудь поэмы или ту же музыку на кларнете, но сама публика либо не воспринимала его всерьёз, либо даже отвергала… Поэтому для него привычнее всего было просто защищаться — через свой гнев, сарказм или равнодушие.       Но сейчас его публикой был Спанч Боб — жизнерадостный и весёлый парень, коллега, друг и, конечно же, тот, кто бездумно был в него влюблён. И Сквидвард знал это и не мог не заметить, с каким очевидным влюблённым блеском смотрели на него пара голубых глаз и с каким трепетом Спанч Боб к нему тянулся, отчаянно желая с ним сблизиться. И Сквидвард всё же позволил этому быть тогда, когда сам начал испытывать к нему похожие чувства… А сейчас он просто не мог найти себе места от осознания того, что эти чувства Спанч Боб читал на записке, и явно не с каким-нибудь пренебрежением или равнодушием, с каким относились к нему окружающие.       Это и заставляло тревожиться, потому что Сквидвард не знал, было ли это нормальным или нет.       Но как только он слышит громкое: «Сквидвард, постой!» и ощущает, как в его спину врезается маленький коротышка — он понимает, что, ну камон, это же Спанч Боб…       А когда это Спанч Боб — уже не имело значения, нормально это или нет.       — Спасибо, — тихо шепчет Боб, крепко прижимаясь со спины и утыкаясь щекой в чужую лопатку. — Это было что-то.       — Что-то? — Сквидвард насмешливо переспрашивает, не смея оглянуться. Он ощущает, как буквально не мог сдвинуться с места и что-то очень мягкое и пушистое… Боб надел его свитер?       — Что-то, что похоже на сладкую вату и конфетти, но в тысячу раз лучше, — отвечает Спанч Боб, а затем вдруг непроизвольно шмыгает носом — дважды плачет на своём празднике, но на этот раз уже не от смеха, а от счастья.       Сквидвард улыбается от этого сравнения и всё же решает повернуться лицом к имениннику.       — Тебе понравился подарок?       — Ты ещё спрашиваешь?! Это мой самый лучший день рождения! — Спанч Боб быстро меняется на свой привычный весёлый тон, обхватывая себя руками и обнимая свой же подаренный свитер. А Сквидвард от этого зрелище улыбается чуть более польщённо: если бы он сказал, что вдохновлялся подарком самого Спанч Боба, Боб, наверное, взлетел бы от счастья. Но вместо этого Сквидвард наклоняется ближе к Бобу и говорит:       — Я так не думаю.       — А? Ой! — Спанч Боб неловко смеётся, думая, что Сквидвард снова намекал на их авантюру. — Я хотел сказать… Это одновременно мой самый худший и самый лучший день рождения!       Тентикалс удивлённо хлопает глазами, а затем тоже смеётся.       — Худший говоришь, а? — Сквидвард вдруг берёт Спанч Боба за руку и уводит к выходу из Красти Краба. — Тогда позволь мне это исправить.       — Исправить? Как?       — Ну, если ты смотрел на заднюю сторону записки, — вместе выйдя на улицу, Сквидвард запирает ресторан на ключ, а затем оборачивается обратно к Спанч Бобу. — То там было приглашение.       — Приглашение?! — Спанч Боб быстро засовывает руки в карманы чтобы вынуть оттуда записку, но его неожиданно прерывает Сквидвард тем, что кладёт обе руки на его плечи.       — У меня есть идея, — в голосе осьминога звучат нотки интриги. — Как насчёт ещё одного сюрприза?       — Ой, Сквидвард, я даже не знаю… — Спанч Боб ломается, уже больше неуверенный в этих сюрпризах.       Тентикалс понимает в чём дело и спешит успокоить.       — Обещаю, никакой Барбары, — карие глаза скользят по лицу Спанч Боба и подсознательно подмечают, как красиво лёг лунный свет. — Только ты и я.       От таких слов Боб ощущает, как жар стремительно поднимается к его щекам, окрашивая их в ярко-розовый, и Сквидвард это замечает. Тем не менее они оба улыбаются, когда Боб энергично кивает и смело берёт Сквидварда за руку.       — Да, хорошо! Я согласен!       — Отлично, тогда пойдём.       — Ой нет, подожди, — вдруг Спанч Боб перестаёт улыбаться и как-то встревоженно трогает себя за карманы. — Кажется, я кое-что забыл…       — Только не говори, что ты снова забыл свой бумаж-       В этот же миг Сквидварда очень нагло обрывают тем, что его губы захватывают в быстром поцелуе и не дают ничего осознать, когда Спанч Боб так же быстро отстраняется и сразу же убегает, оборачиваясь, чтобы показать оказавшийся в его руке бумажник.       — Нашёл!       Правда вот, когда Сквидвард приходит в сознание, он обнаруживает, что бумажника не было теперь у него… И не теряет ни минуты, чтобы побежать вслед за уходящим Спанч Бобом и прокричать на весь ночной Бикини Боттом:       — Это мой бумажник, придурок! Вернись!!!       А Спанч Боб в ответ лишь смеётся, убеждаясь в том, что это всё-таки худше-лучший день рождения в его жизни.

Тем временем…

      Мистер Крабс произносит удовлетворённый вздох, когда наконец выходит из туалета. Осмотревшись, он понимает, что остался в Красти Крабе один… А затем вдруг в панике осознаёт, что ему нужно обратно в туалет! Но только вот…       — Эй, ты! — он обращается к мышке в углу. — У тебя есть пенни? Как нет?! Врёшь ты всё! Ой, нет, стой, ладно, я пошутил, нет, не подходи… Я ХОЧУ К МАМЕ!!!