Гармония тьмы

Лань Чжань застонал от боли, когда очнулся через полгода после наказания дисциплинарным кнутом. Его спина невыносимо болела даже спустя такое длительное время. Он лежал на животе из-за невозможности сна на спине. Лань Ванцзи на трясущихся руках приподнялся, а потом сел на кровать, свесив ноги. Юноша тяжело дышал. Он был слишком слаб от полученных ран. — Папа? Лань Ванцзи обернулся на звук. В дверях стоял А-Юань, крепко держа тряпичного белого зайчика. Лань Юаню было всего четыре года, когда он из-за войны лишился своих родителей и приёмного отца. Воспоминания о Вэй Ине заставили помрачнеть юношу. — А-Юань соскучился по папе, — шепчет мальчишка, смотря на родителя. Лань Чжань тихо выдохнул и раскрыл руки. — Иди сюда, А-Юань. Второй Господин Лань нашёл этого чумазого мальчишку около трёх месяцев назад. В тот день, когда началась осада горы Луаньцзян. Через силу он направлялся к главному сражению, пока не услышал детский плач. Плач доносился из обгорелого. Лань Ванцзи настороженно посмотрел в широкое дупло и тихо ахнул: на него смотрел маленький ребёнок. Лань Чжань с первого раза не смог его узнать, но мальчишка назвал его «Богач-гэгэ». И тогда он понял, кто это. Парень забрал мальчишку в Облачные Глубины, где тот получил новую фамилию. В первые дни в новом доме Лань Юань подхватил жуткую лихорадку и страдал от мучительной боли. Когда ребёнок очнулся, то пережитого стресса он забыл, не теряя самых ярких воспоминаний, своё прошлое и начал жить новой жизнью. В тот день Хангуань-цзюнь выдохнул с облегчением, что его маленький подопечный выжил. После того, как Лань Юань поправился, он начал ходить за своим отцом, как утёнок за своей мамой-уткой. А-Юань называл его гордо «папа». Лань Ванцзи нежно улыбался этому и шёл дальше, зная, что его приёмный сын идёт за ним. Вместе они проходили яркие вспышки боли и горя. Лань Ванцзи тихо скулил по ночам от воспоминаний о своём возлюбленном. Он зарывался лицом в подушку из-за невозможности лежать на спине, ощущал боль на груди от клейма Цишань Вэнь, которое поставил в память, и тихо плакал. В предыдущие годы своей жизни он бы себе не позволил такого, но сейчас ему было всё равно. Боль, накопившаяся внутри него, начала выходить наружу. Его сердце быстро колотилось и болело от тоски по одному человеку. Сердце пыталось выпрыгнуть из груди, убив его и уничтожив его в этом мире. Лань Чжань понимал, что хочет последовать за Вэй Ином в Диюй. Он хочет последовать за ним туда, где находятся все умершие души. Но он не может того сделать. Каждый день он играет на гуцине, пытаясь призвать душу своего возлюбленного. Но каждый раз нет ответа. На его пальцах уже ярко-красные царапины от металлических струн. Он стирает кожу до мяса, не заботясь о своём здоровье. С каждым днём он становится всё хуже: его волосы спутаны, одежда всегда в крови, а в глазах нет живого блеска. Лань Юань взволновано смотрит на него и сам пытается расчёсывать его шелковистые чёрные волосы. Он тихо зовёт его «папа» и прижимается к его боку. Лань Ванцзи слегка улыбается кончиками губ и всегда молчит. Его состояние замечают все адепты Гусу Лань, приезжие торговцы и ученики из других орденов, прибывшие на обучение. От Хангуан-цзюня осталась только пустая оболочка, которая наполняется любовью и нежностью лишь тогда, когда он видит своего приёмного сына и его улыбку. Каждую ночь ему сняться кошмары о смерти его возлюбленного. Он помнит тот день, когда ему сообщили об этом. Лань Чжань не увидел момент его гибели: в тот момент он возвращался в Облачные Глубины с А-Юанем, лицо которого было ярко-красным от внезапно начавшейся лихорадки. Через несколько дней он заметил, что на него странно смотрят члены его ордена. Люди перешёптываются, не обращая внимания на одно из самых главных правил Гусу — «запрет на сплетни». И тогда Лань Ванцзи понял, что что-то случилось. Во время семейного ужина его дядя, брат сидели молча и тупо смотрели на рис и овощи в тарелках. Они молча ужинали, не поднимая взгляд на Ванцзи. Лань Сичэнь понимал, что его брат не выдержит последних новостей о своём любимом человеке. И зачем он только согласился с другими главами орденов? Этот старый хрыщ, Цзинь Гуаньшань, уговорил его и главу Ордена Не избавиться от Вэй Усяня. Именно в тот момент он совершил ужасную ошибку. — Ванцзи, — начал Лань Счиэнь, тяжело вздохнув. — Вэй Усянь мёртв. Деревянный палочки выпали из рук Лань Чжаня и громко ударились об дорогой стол. Его глаза слегка расширились, а губы задрожали. Но он быстро пришёл в себя. На его лице уже ничего не было: он мёртв внутри. Лань Ванцзи холодно посмотрел на брата и дядю, встал изо стола и вышел из комнаты, поймав спиной понимающий взгляд брата. Лань Чжань постоянно вспоминает день, когда ему сообщили о смерти возлюбленного. И каждый раз он сглатывал и прикрывал глаза, пытаясь не плакать от болезненных воспоминаний. Но он не может: это позор для члена Ордена Гусу Лань. Кошмары. Он не мог избавиться от кошмаров. Они преследовали его всегда: во сне и наяву. По ночам Лань Чжань просыпался от ужасающих снов, а днём его преследовал чужой шёпот и находящиеся в любом месте вещи, которые могут напомнить о любимом человеке. Особенно таким предметом стали кролики. Лань Ванцзи каждый день посещал поляну, садился на траву и закрывал глаза, чувствуя, как множество кроликов бегают вокруг него. Но всегда около него лежат двое. Те кролики, которых Вэй Ин подарил ему во время обучения в Гусу. Как они ещё остались живы после стольких лет жизни? Кролики породы «Гималайский» живут около семи или десяти лет. А этим кроликам уже восемь лет. Он берёт в руки чёрного кролика, вокруг уха которого была повязана красная ленточка. Лань Чжань поднимает его и смотрит в его красные глазки. Кролик туповато смотрит на него и дрыгает одной задней ногой, пытаясь убрать чужие руки от своего тельца. Кролик, всё ещё настороженно наблюдавший за парнем, немного успокоился и перестал дёргаться. Его носик слегка шевелился, принюхиваясь к запаху своего хозяина. Юноша грустно посмотрел на этого кролика. Именно его подарил Вэй Усянь восемь лет назад в библиотеке. Лань Ванцзи тяжело вздыхает и прикрывает глаза, вспоминая улыбку, глаза и голос возлюбленного. Ему было пятнадцать, когда он впервые увидел этого громкого юношу. Он был ярким лучиком среди тёмного мира. Лань Чжань в те года не понимал, почему у него быстро колотится сердце, когда рядом появляется юноша из Юньмэн Цзян. Он не понимал, почему он засматривался на Вэй Ина и всегда обращал на него внимание. Но он это понял. Он понял это тогда, когда было уже поздно. Лань Чжань понял, что упустил и потратил время на ссоры и перепалки. И ему кажется, что он будет ждать всю жизнь своего возлюбленного. Именно возлюбленного, ведь Лань Чжань был влюблен. Летели месяца, сменялись сезоны, и наступало время для новой встречи глав орденов. После собрания глав кланов в Ордене Мэйшань Юй Лань Сичэнь возвращается загадочный и чересчур улыбчивый. И Лань Чжань сразу же, что что-то не так. Юноша стал осторожнее вести себя со своим старшими братом, наблюдая за ним из-под тёмных ресниц своими золотистыми глазами. Глава Ордена Лань начал заказывать множество одежды для своего младшего брата, отходя от строгих фасонов ханьфу Лань. — Мы отправляемся в Мэйшань! — счастливо объявил Лань Хуань, вытаскивая из платяного шкафа новую дорогую одежду своего младшего брата. Лань Чжань лишь вздохнул, надеясь, что его брат не сошёл с ума с обязанностями главы ордена. Он молча собирает в сундук свои вещи, чтобы позднее переправить их вместе с гражданской повозкой. Юноша искося смотрит на пышущего энергией старшего брата и снова вздыхает. — Ты уверен, брат? — Да, Лань Ванцзи! Мы обязаны отправиться в Мэйшань Юй для обмена учениками. Хангуан-цзюнь никогда раньше не слышал подобной новости, ведь обмен учениками должен был быть между Орденом Гусу Лань и Орденом Цинхэ Нэ. Но почему же речь идёт о Мэйшань Юй? Лань Чжань впервые об этом слышит, однако не стал перечить брату. После утраты любимого человека ему безразлично на то, что творилось вокруг. Тем временем рядом суетился А-Юань, который то и дело заглядывал в каждый сундук, помогая дядюшке Сичэню собрать вещи его отца, а затем и свои собственные. Мальчишка был невероятно рад, что наконец-то покинет пределы ордена вместе со своей семьёй. Лань Чжань не мог предположить, что эта поездка в Мэйшань Юй станет чем-то необычным. Он привык к тому, что такие поездки после смерти Вэй Ина не приносят ничего интересного. Но стоило лишь перешагнуть порог ворот в Мэйшань, как он почувствовал, что что-то изменилось. В глазах его старшего брата загорелся огонёк. Лань Сичэнь буквально изучал энергию и восторг, как будто уже был готов сорваться с места и показать Ванцзи то, что увидел в прошлой поездке. Всю дорогу в повозке Лань Ванцзи устало смотрел на проезжающие мимо окрестности. Он вздыхает. И почему они не полетели на мечах? Было бы быстрее, а он бы не наблюдал за сияющим лицом брата и своего сына. Ванцзи вздыхает, когда Лань Сичэнь начинает что-то щебетать ему на ухо, словно не глава Ордена Лань, а главная сплетница деревни: — Как думаешь, мы встретим кого-нибудь значимого в Мэйшань? Хангуан-цзюнь прикрывает глаза и молчит. Они никогда не встретят такого человека, ведь… ведь он уже мёртв. — Я думаю, что там будет прекрасная леди! — щебечет А-Юань и широко улыбается, показывая два выбитых в битве за грязную морковку с кроликами зубы. «И где это он успел?» Лань Сичэнь лишь хихикает. Он всегда знал, что его племянник тот еще выдумщик. Или нет? И всё-таки их ждёт «леди» Мэйшань Юй, а может и не «леди». Добирались они долго. Семь нудных и скучных дней. Лань Чжань мог бы пятьдесят раз проклясть своего брата, что тот выбрал именно этот способ передвижения. У него уже весь зад отбит от этих ям и твердой скамьи. Встретила их прекрасная молодая заклинательница, которая хитро улыбнулась и окинула взглядом образ Второго молодого господина Лань. — Эта молодая служанка готова вас проводить к Главе Ордена Юй, — девушка низко поклонилась им, а потом пошла в глубь поселения. А-Юань с интересом осматривал узкие улочки, в которых даже телега не проедет, и ярко улыбался каждому торговцу. Он носился вокруг, цепляя женские ханьфу, а потом мило улыбался этим женщинам, прося извинения. «Нудно» — именно так бы сказал Ванцзи. Лань Чжань, как и обычно, идёт прямо и не обращает внимание на мимо проходящих людей. Ему ничего не интересно. Он бы хотел находится дома и ничего не делать. Может быть только читать детские книжки с его маленьким сыном, готовить ему его любимую еду и обучать искусству заклинателя. Когда они проходят мимо тренировочного поля, юноша бросает мимолётный взгляд вдаль и замирает. Этого не может быть. Это невозможно. Рядом с каким-то низким мальчишкой стоит тот, о ком он грезил последние месяцы. Тот, кто уже давно мёртв. Лань Ванцзи везде узнает этот образ: красная лента в длинных чернильных волосах и прекрасное дорогое ханьфу красно-чёрного цвета. Он замирает, чтобы не быть обманутым своим зрением, и наблюдает. Вэй Ин? Это ты? Хангуан-цзюнь сглатывает и делает шаг вперед. Он приоткрывает рот, чтобы что-то сказать, но у него не получается. Его одолевают разные чувства. Тот юноша поворачивается к ним и также замирает. Из груди Лань Чжаня выбили весь воздух, когда его янтарные глаза столкнулись с чужими серыми. Серыми глазами, о которых он грезил ночами. С теми глазами, которые он думал, что больше не увидит. Ванцзи умер?