Grand Theft Auto 4: Право на мечту

      Нико сидел на диване и пультом щёлкал каналы. Его пентхаус в те дни казался особенно одиноким. На столике спереди Нико стояла полупустая бутылка с пивом Pißwasser и пепельница, в которой догорали окурки. Помещение пропахло табаком и дешёвым пивом.       – Сраное американское ТВ, – ворчал Нико.       Щетина заполонила его щеки, а мешки под глазами кричали о бессоннице. С тех пор, как не стало Кейт вся его жизнь превратилась в день сурка. Он мог не спать несколько дней, которые проводил дома за телевизором или катался на машине, которую ему подарил Флориан.             Поездки по ночному Либерти-Сити нравились ему, несмотря на то, что ночью вылезала вся грязь этого города. Нико любил кататься по Звездной аллее. Иногда он останавливался на обочине, закуривал сигарету и просто смотрел на прохожих и проезжающие автомобили. Иногда по ночам он гулял в Миддл-Парке и покупал в киоске семечки, которыми кормил голубей. Затем он возвращался домой в надежде заснуть или же снова садился за телевизор и рассеянно щёлкал каналы.       Со стороны лоджии подул ветер и по телу Нико пробежали мурашки. Он встал с дивана и закрыл её. Уставшими глазами он окинул жильё. Нико жаждал забыть все преступления, что совершал до этого, но сама квартира напоминала ему о них. С тех пор, как Дуэйн передал ему документы на недвижимость Нико на заработанные деньги провел ремонт. Он выбросил портреты Плейбоя Икс, приклеил новые обои по совету Романа и Мэллори, а также поменял мебель. Со временем он привык к новому облику жилья и прошлое начало его отпускать. Но не то, что было связано с Кейт.       Он и сам не понимал, что с ним происходит. После убийства Пегорино и переезда от Романа его самочувствие покатилось вниз. Нико думал, что справится с этим, но с каждым днём становилось хуже. Он перестал встречаться с друзьями. Иногда Малыш Джейкоб или Брюси звонили ему и предлагали увидеться, но Нико всегда отказывался. Роман, увлеченный семейной жизнью иногда звонил ему, но и с ним они давно не виделись. Дуэйн пропал с радаров после того, как Нико рассказал ему про смерть любимой женщины. С Пакки же история была сложнее. Оба поддержали друг друга после гибели Кейт, виделись время от времени, но всё чаще между ними сквозил негатив. Нико винил себя в смерти сестры Пакки, а он в свою очередь сам обвинял его, но никогда не говорил об этом прямо. Недомолвки, препирания среди людей с и без того сложными характерами не могло продолжаться. Их контакты оборвались, а сам Пакки после всего, что было с его семьёй улетел искать счастье в Лос-Сантосе. С Нико он так и не попрощался.       Беллич шарил в холодильнике в поисках еды, но там стоял одинокий пакет из-под молока и бутылка Sprunk. Он допил молоко, прочувствовал вкус и тут же сплюнул в раковину, когда понял, что оно пропало. Появился повод прогуляться до магазина. В районе Нортвуда работал 24/7, где местные закупались продуктами. Внутри прилавки были заполнены различной едой, а на кассе стояли холодильнике с выпивкой. Возле входа посетители томились за игровыми автоматами, где за игрой в Qub3d наблюдали остальные. Они громко радовались победе, чем вызывали раздражение Нико. Он прошел по молочному отделу, собрал в корзину снеки, взял куриную грудку и направился на кассу, чтобы взять холодное пиво. Чернокожая продавщица посчитала его и пожелала приятного вечера. Нико лишь фыркнул, потому что знал, что и этот, и следующие вечера его пройдут одинаково.       Дома он разобрал пакеты и упал на мягкую кровать. Подушка под его головой лежала криво, из-за чего он постоянно ворочался. В квартире всё также пахло табаком и старым пивом. Руками Нико вцепился в махровый плед и уставился в потолок. Случайные мысли приходили в его голову. Это были воспоминания обо все, что было с ним после приезда в Либерти-Сити. Очень мало было хороших воспоминаний, но главное из них, то мучало его уже несколько месяцев – смерть любимой женщины. – Кейт, – простонал Нико, – мне так жаль. Прости меня.       Сам того не понимая он медленно погружался в сон. Потолок над ним становился блеклым, пока не исчез за закрытыми глазами. Дыхание его замедлилось и Нико погрузился в сон. Каждый раз ему снилась она. Каждый раз он пытался прикрыть её собой, но Пегорино вечер обходил их и в упор стрелял в Кейт. Он оставался один на один с её истекающим трупом. Его руки покрывались кровью и он прижимал их к лицу, после чего просто рыдал. Почти всегда на фоне звучал голос Романа, но он никогда не мог понять, что тот пытается сказать. В конце сна Нико стоял возле обрыва на западе Олдерни и смотрел вдаль на участок суши, соединенный мостами с остальной Америкой. Он пытался спрыгнуть в воду, но земля будто магнитами мешала ему это сделать. Нико сопротивлялся, но сил его было недостаточно. Будто бы он сам себе в своих беспокойных снах говорил, что ему рано умирать. В итоге он принимал свою судьбу и уходил назад, где терялся среди огромного Либерти-Сити.       Внезапно его разбудил шум. Нико тут же вскочил с кровати, из-под которой достал белый пистолет. Спрятавшись за стеной возле кровати, он медленно осмотрел помещение, но никого не заметил. Нико открыл дверь лоджии и осмотрел её – никого не было. Удивленный, он вернулся в пентхаус и бросил пистолет на стол, где все также стояла полупустая бутылка с пиво. Телевизор он никогда не выключал, чтобы не чувствовать себя одиноким. На фоне крутили новую передачу Fame or Shame, которую вёл известный радиоведущий Лазло Джонс. Нико допил пиво и выбросил бутылку в мусорное ведро. Нико почувствовал голод и решил испечь курицу. Почистив её и надрезав по частям, он расположил её на противень, посыпал приправами и поставил в духовку на двадцать минут. С тех пор, как он переехал в город они с Романом почти не готовили. Переезд же в пентхаус Плейбоя и постоянная хандра заставили его вспомнить о том, для чего нужны плита, духовка и столовые приборы. И хотя денег у него было столько, что несколько лет он мог питаться в ресторанах на Миддл-Парк Ист, он предпочитал не ходить в такие заведения.       Вдруг зазвонил телефон. Пришло СМС. Содержание его было странным и взбудоражило Нико. Он снова потянулся за пистолетом и поплёлся на лоджию. Сообщение было следующим: «На балконе тебя ждёт подарок, Нико. От старого приятеля». Он долго не мог понять, что должно было его ждать. Лоджия казалась ему обычной и ничего примечательного там не было. Однако приглядевшись, он заметил разломанную коробку возле своего джакузи. Нико подобрал её, осмотрел и заключил, что кто-то кинул её с крыши напротив. Когда он раскрыл её, она развалилась. На пол выпали какие-то жетоны, эмблема и письмо. Он осмотрел их и удивился. Уже девеять лет он не видел ничего подобного. На эмблеме был Хорватский флаг, вокруг которого горел огонь, будто бы над факелом. В центре была надпись на сербохорватском: Za dom spremni! Настороженный Нико осмотрел жетоны. Их было немного, но он знал всех, кому они принадлежали – с ними он прошёл не одно сражение, но всё погибли в ходе Югославских войн. Один из жетонов принадлежал ему самому. На нём серебром было выжжено его имя – Нико Беллич. В ужасе он схватил записку, текст которой также был на сербохорватском. Вслух он зачитал его на родном языке.       – Нико Беллич, – говорил он монотонным голосом. – столько лет я потратил, чтобы добраться до тебя. Ты бежал от меня со своей поганой земли, связался с русскими, чтобы те спасли твою шкуру и в итоге сбежал в дом тех, кого презирал. На наших руках много крови, Нико. Куда бы мы не шли, наше прошлое всегда будет нас преследовать, как ты преследовал Бревича. Теперь моя очередь охоты, Нико. За всех тех, чья кровь на твоих руках я превращу твою жизнь в ад. Чего бы мне это не стоило.       Нико опустил руки, из которых выпало письмо. Он долго не мог переварить сказанное. От размышлений его отвлёк запах с кухни. Пока он искал подарок и читал письмо, то совсем забыл про курицу, которая успела сгореть. Достав её из духовки, он пересилил палёный запах и попытался срезать нагар с курицы. То, что удалось спасти, он выложил на тарелку и достал пиво из холодильника.       Нико жевал куски курицы и размышлял над прочитанным. Эмблема Усташей тревожила его и напоминало об ужасах войны, что он пережил. Если это был кто-то из его противников, то почему не показал себя? Что мешало ему прийти домой к Нико и отомстить?       – Ко си ти? – сам себя спрашивал Нико.       Он заметил, что все это время зажимал в руке собственный жетон. Там был выгравированы его номер и флаг Югославии. Нико нахмурился и со всей силы швырнул его в сторону.       Ночью он так и не смог заснуть.