Пять желаний Шинобу Кочо

      Они немного отстранились, и она осторожно провела пальцами по его щекам, стирая слёзы. В их глазах читалась целая вселенная чувств: в его — смешение боли и радости от долгожданной встречи, в её — нежная любовь.       — Почему ты вдруг сказал, что любишь меня? — спросила Шинобу, и её щёки слегка порозовели от смущения.       На лице Гию вдруг заискрилась нежная, искренне трепетная улыбка.       — А что, разве я не могу тебе это сказать? — тихо произнёс он.       Она немного растерялась, не зная, как реагировать на неожиданное изменение в его поведении. Всего несколько минут назад они ссорились и не могли найти общий язык, а теперь что-то в Гию переменилось, словно по волшебству, и он стал совершенно другим. Что же с ним произошло?       Однако, несмотря на это, Кочо почувствовала облегчение — впервые за долгое время после их бурной ссоры они так быстро нашли общий язык. Неужели у них действительно есть шанс на спокойное будущее?       — Но ты ведёшь себя странно, даже страннее, чем обычно, — призналась она.       — Шинобу, — сказал Томиока, беря её за руку, — ты заслуживаешь тысячи моих признаний. Ты — лучшее, что когда-либо случалось в моей жизни, — прошептал он, целуя её пальцы.       Её губы слегка подрагивали. Она старалась выглядеть спокойной, но блестящие глаза выдали Кочо с головой.       — Не говори ерунды…       Они продолжали стоять, просто глядя друг на друга, как будто повстречались впервые. В этом моменте оказалось столько нежности и тепла, что слова были бессильны.       Спустя мгновение он осторожно провёл шершавой ладонью по её мягкой щеке, завораживая и увлекая в ласке. Она усмехнулась, слегка прижавшись к его руке. Томиока, чуть дрожа от волнения, наклонился к ней, притягивая в трепетном поцелуе. И в этом жесте было всё: нежность, от которой замирало сердце, пылкая любовь, согревающая душу, и тень прошлых переживаний, знакомых каждому по-своему. Шинобу улыбнулась сквозь поцелуй, обняв его за шею, и в тот миг мир вокруг исчез, оставив их наедине со своими чувствами.       — Ты ведь не оставишь меня? — неожиданно спросил Гию, чуть отстранившись и обжигая её щеку горячим дыханием.       Она посмотрела на него строго, с вниманием, чуть сморщив носик.       — Гию, перестань вести себя как дурак.       Томиока не удержался и усмехнулся.       — Просто скажи, — медленно произнёс он, не отрывая взгляда от Кочо.       — Хорошо, — она вздохнула, — не оставлю.       — Никогда, — настойчиво повторил он.       — Никогда.       Радость и успокоение осветили его лицо.       — Я люблю тебя, — раздался его судорожный шёпот на грани слышимости.       Шинобу засмеялась — тихо, нежно и так сладко. Гию почувствовал дрожь в коленях; как же ему не хватало её живого смеха.       — Ты уже говорил это, — напомнила возлюбленная с лёгкой улыбкой.       — Я готов повторять это бесконечно, — мягко ответил Томиока. — До конца своих дней.       Он не смог сдержаться и резко подхватил её за талию. Кочо засмеялась, откинув назад голову. В её глазах, где ещё мгновение назад пылал гнев, теперь светилась только радость. Гию медленно закружил её, не отрывая влюблённого взгляда. Шинобу что-то невнятно пробормотала, а потом посмотрела на него с нескрываемым весельем и мимолётно поцеловала в щёку. Ещё раз, и ещё — её лёгкие поцелуи полностью усыпали его лицо.       Они даже не заметили, как, опьянённые своими чувствами, оказались на постели. Она притянула его к себе для очередного поцелуя, и он, словно одурманенный, начал стремительно покрывать её щёки, шею и ключицу трепетными касаниями губ.       Она выдохнула, и сладость этого мгновения наполнила его грудь тяжестью, а по телу пробежала приятная дрожь. Чуть отстранившись, Гию не мог отвести взгляд, восхищаясь возлюбленной. Она же, томно млея, прижалась ближе, и его сердце забилось быстрее от её осторожных прикосновений холодных рук.       Посыпались нежные слова, касания, ласки. Он крепко обнимал её, не желая отпускать и боясь, что она могла исчезнуть, как мимолётные грёзы. С губ Шинобу слетал лёгкий смех, когда в голосе Гию — звучали мольба и желание. Его сильные руки горячо легли на её бёдра, когда любящие руки Кочо — обхватили плечи Томиоки.       В глазах каждого полыхал пьянящий огонь — отражение всей палитры ярких чувств, бескрайних, как ночное небо.       — Гию… — прошептала она, отрываясь от него в очередном поцелуе.       — Да? — хрипло ответил он.       — Я тоже люблю тебя, — хитро произнесла Шинобу.       Гию на мгновение замер, чувствуя, как лицо алело, и зажмурился, не в силах поверить, что всё это происходило на самом деле. В следующую секунду они снова встретились губами — это был глубокий, чувственный и откровенный поцелуй, в котором каждый пытался насытиться друг другом. Одежда полетела в сторону.       Раздались горячие признания, нежные слова и обещания. Пылко, громко, мучительно приятно…       И любили они друг друга страстно и долго, до самого рассвета, растворяясь в объятиях, поцелуях и бездонных взглядах друг друга.

⋇⋆✦⋆⋇

      Утро тихо ворвалось в беспокойный Нью-Йорк.       Новый день обещал приятные эмоции и яркие впечатления. Задорные лучи солнца пробивались сквозь тучи и небоскрёбы, заглядывая в уютную квартирку, где царила атмосфера счастья и любви. Жёлтый свет играл в тёмных, слегка спутанных волосах Шинобу, мирно спящей на груди Гию.       Он улыбнулся, нежно поглаживая её по голове. Она, почувствовав его прикосновение, смешно сморщила нос и что-то невнятное прошептала во сне, не открывая глаз. Гию сдержал смешок, чтобы не разбудить её, и натянул одеяло повыше, укрывая их обоих потеплее.       Он всё ещё не мог поверить, что это действительно происходило взаправду. Совсем недавно Томиока жил в одиночестве, а теперь рядом была она — та, по которой его сердце тосковало долгие годы. Было немного боязно: как разумно объяснить всё это? В какой-то момент на него снизошло чудо, и Всевышний подарил Гию шанс на новую жизнь. Но что, если он снова ошибётся? Если его вернёт в ту реальность, где Кочо больше нет? Если, конечно, Томиока просто не сошел с ума на той снежной улице…       Неизвестность пугала, но Гию был готов рискнуть ради своей любимой. Даже если однажды их пути разойдутся. Хотя в душе он понимал, что не готов отпускать Шинобу, только что вернув её в свою жизнь. И, по правде говоря, никогда не будет готов. Если она решит уйти, он не станет её удерживать, но сделает всё возможное, чтобы такой мысли у Кочо не возникло.       Теперь в его руках время и их будущее. И Томиока приложит все усилия, чтобы это будущее стало счастливым. Ведь жизнь научила его смелости и умению бросать вызовы.       «Эта жизнь будет лучше прежней…»       За окном мир продолжал свою суету, когда в уютной спальне царило только их маленькое, ленивое счастье. Было настолько хорошо, что хотелось остановить время и остаться в этом моменте навсегда.       Шинобу тихо шевельнулась и сделала глубокий вздох, пробуждаясь от сладкого сна.       — Проснулась? — нежно спросил он тёплым и успокаивающим голосом. — Я тебя разбудил?       — Да и нет, — ответила она с сонной хрипотцой, не поднимая головы.       Он мягко улыбнулся и обнял её одной рукой. Затем, вдохнув поглубже, задал важный вопрос:       — Как насчёт того, чтобы сегодня вечером сходить на каток?       Если и начинать менять их жизнь, то именно сейчас.       — Что? — удивлённо спросила Шинобу, резко проснувшись. — С чего это вдруг, Томиока? Что с тобой не так? — выпалила она, а потом нахмурилась и добавила: — Ты что-то натворил, о чём я не в курсе? Поэтому ты такой…       Её реакция вызвала у него лёгкое умиление. Как же он скучал по своей бабочке Шинобу.       — Какой именно? — с усмешкой спросил он, вспоминая, как точно так же подшучивал над старшей Кочо в другой реальности.       — Странный, — подозрительно протянула она.       Неудивительно, ведь для Шинобу ничего не изменилось, несмотря на то, что Гию прошёл долгий путь и победил своих внутренних демонов.       — Может быть, — хохотнул он. — Ты даже не представляешь, сколько у меня планов на будущее.       — Поделись, — хмыкнула она с любопытством.       Шинобу приподнялась на локтях, подперев голову рукой и продолжив смотреть на Томиоку, лёжа на нём.       — Начнём с того, что я хочу взять кота из приюта, — начал он, перечисляя свои желания. Увидев изумление в её глазах, он подмигнул и ткнул ей в нос указательным пальцем. — И ещё помириться с твоими родителями…       После этих слов Кочо окончательно потеряла дар речи. В её удивлённом лице буквально читалось: «Откуда ты узнал, о чём я так мечтала?»       Зачем ждать идеального момента, если всё можно осуществить прямо сейчас? Томиока был готов сделать всё ради яркого будущего с Шинобу, чтобы осчастливить их.       Однако затем она улыбнулась, и в её глазах зажглось тепло — такое же яркое и согревающее, как солнце весной. Планы Томиоки явно пришлись ей по душе.

⋇⋆✦⋆⋇

      Спустя несколько счастливых лет...

      Канун Рождества — время волшебства и чуда. Нью-Йорк снова был окутан белоснежным покрывалом, и город сверкал, как в сказке. Огни гирлянд мигали в окнах, иней искрился на ветвях деревьев, а снежинки, словно хрустальные осколки, танцевали вальс в воздухе. Люди спешили в бесконечном ритме — улыбаясь, смеясь и любя, неся в руках яркие подарки. Кто-то мчался к родным, кто-то торопился закончить дела до праздника. Витало ожидание долгожданного чуда.       Тем временем в пригороде Нью-Йорка, в доме Кочо царила любовь. Правда, это не касалось старшего поколения Кочо, которые уехали в отпуск, оставив своих детей и внуков в пустом доме.       «Не скучайте и ведите себя хорошо, тогда мы, возможно, привезём вам сувениры!» — с этими словами они уехали, неся в руках чемоданы и сумки. И были таковы.       В воздухе тянулся сладковатый запах корицы и гвоздики, смешиваясь с ароматом свежеиспеченного печенья. В камине тихо трещал огонь, отбрасывая тёплые блики на стены.       Госпожа Шиназугава, завязывая ленту на яркой подарочной коробке, обернулась через плечо. Её взгляд упал на милого мальчика, сосредоточенно разрисовывающего альбомный лист фломастерами за столом.       — Джун, — обратилась она к ребёнку, и он сразу же поднял на неё взгляд. — Скажи папе Гию и маме Шинобу, чтобы поторопились — шоколадный торт готов. Иначе дядя Санеми всё съест!       Мальчик кивнул так же серьёзно, как это делал его отец.       — Хорошо, тётя Канаэ, — деловито сказал он, вскочил со своего места и помчался к выходу из кухни, чуть не сбив с ног Санеми, входящего в комнату. — Извини, дядя Санеми! — воскликнул он, остановившись в паре шагов от него.       Он лишь буркнул что-то невнятное себе под нос, держа в руках огромные коробки с ёлочными игрушками.       — Эй, ты, мелкий! — беззлобно шикнул Шиназугава, выглядя при этом довольно комично в своём «уродском», как он сам любил называть, свитере с оленями.       Тётя Канаэ обожала парные наряды, и чаще всего её дизайнерские идеи затрагивали именно мужа. Санеми, несмотря на свою суровость, не мог отказать любимой в этом.       Поэтому семейный альбом постоянно пополнялся забавными фотографиями Канаэ и Санеми в «уродском пуховике», «уродском свитере», «уродской пижаме». А скоро на горизонте замаячит и снимок в «уродском свитере с любимым шоколадным тортом», который Санеми ждал с нетерпением, скрипя зубами.       В дверном проёме появилась очаровательная малышка с чёрными хвостиками и сияющими от восторга глазами.       — Джун, я с тобой! — мягко воскликнула Момо Шиназугава, смотрясь невероятно мило в своём очаровательном свитере и плюшевых штанишках.       Санеми, увидев, как прекрасно выглядела его дочь, едва сдержал восторженный писк и желание схватить телефон, чтобы запечатлеть прелестный образ Момо. Всё-таки дочь Санеми была его главной слабостью. Из злого Годзиллы он мгновенно превращался в милую обезьянку, стоило девочке только улыбнуться. Канаэ, наблюдая за реакцией мужа, тихо усмехнулась, не в силах оторвать взгляд от этой картины. В это время дети, звонко смеясь, побежали в большую комнату, весело держась за руки.

⋇⋆✦⋆⋇

      Дети тихо вбежали в гостиную, где царил мягкий полумрак, пронизанный мерцанием гирлянд. В центре комнаты, словно из сказки, возвышалась огромная ёлка, устремлённая к потолку. Она была украшена яркими игрушками — как блестящими, купленными в магазине, так и самодельными, сделанными с любовью детскими руками.       Рядом с ёлкой стояла пара — Шинобу и Гию. Они обменивались тёплыми взглядами, полными нежности и безграничной любви. Вокруг витала атмосфера, пропитанная уютом и семейным теплом. Наблюдая за этим моментом, в сердце поселялась благодать — искренняя и полная любви, как в старых добрых историях.       — Мама! — воскликнул Джун, подлетая к матери, но, увидев, что в её руках спала сестричка, замер на месте. — О, прости…       Шинобу мягко улыбнулась, продолжая убаюкивать новорождённую Нану. Кроха была такой милой и беззащитной, что хотелось держать её в объятиях вечно. В отличие от Джуна, который в младенчестве не отличался спокойствием, младшая Томиока оказалась тихой и невозмутимой, что заметно облегчало жизнь родителям.       — Что случилось? — спросил Гию с улыбкой, сначала погладив сына по волосам, а потом обратив внимание на подошедшую Момо.       Гию был счастлив видеть, как его сын и младшая Шиназугава отлично ладили друг с другом. Ведь семья должна держаться вместе. Несмотря ни на что. И кто знает, возможно, когда Нана подрастёт, дети примут её в свою весёлую компанию.       — Шоколадный торт готов! — с блестящими от восторга глазами заявил Джун.       — Правда? — спросила госпожа Томиока с ехидной улыбкой. — Тогда нам стоит поторопиться, иначе дядя Санеми всё съест…       Гию едва сдержал смех. Шутки о любви Санеми к шоколадным тортам стали уже традицией на семейных застольях.       — А мы сегодня вечером пойдём лепить снеговиков? — с улыбкой спросила девочка, глядя на дядю.       — Конечно, — ответил Гию. — Можем делать это хоть каждый день. И на каток тоже сходим.       — А купим сладкие булочки? — спросила Шиназугава, сияя от счастья.       — Конечно, купим, — ответил он с нежной улыбкой.       — А горячий шоколад? — подал голос Джун.       — И горячий шоколад тоже, — сказал Гию, ощущая безмерную любовь к своим маленьким сокровищам.       Он просто обожал Джуна, Момо и Нану и был готов баловать их хоть каждый день. Правда, иногда из-за этого фыркала Шинобу, подшучивая, что у Гию совсем нет силы воли.       В этот момент из-под ёлки вылез пушистый чёрный кот, важно шевельнув длинными усами.       — Шмель! — воскликнул Джун, и его лицо расплылось в довольной улыбке, когда он быстро поднял кота на руки. — Вот ты где был!       Пушистик лениво зевнул в ответ.       — Пойдём быстрее! — напомнила младшая Шиназугава о важном мероприятии, быстро разворачиваясь и бодро направляясь обратно на кухню. За ней вприпрыжку последовал довольный Джун с котом. Гию и Шинобу, наблюдая за этой сценой, невольно улыбнулись.       — Ну что, идём? — тихо спросил Гию, глядя на супругу. Затем, задумавшись, добавил с лукавой улыбкой: — Может, моя жена тоже чего-то пожелает?       Не дождавшись ответа, он наклонился и поцеловал Шинобу сначала в лоб, а потом в щёку. Она хитро сощурилась и ответила поцелуем в губы.       — Чего я пожелаю? Дай-ка подумать… — произнесла она мечтательно, чувствуя, как его руки легли на её талию. — Наверное, хочу новый свитер, посмотреть ту мелодраму вечером… Чтобы ты приготовил мне панкейки на завтрак… Ещё — купить фикус. И, пожалуй, сходить на самое романтичное свидание в мире.       На лице Гию отразилась нежная забота.       — Ну что ж, пять желаний Шинобу Томиоки будут исполнены, — произнёс он с важным видом, осторожно шагая следом за женой на кухню, где их уже ждали остальные члены семьи.       Вечер обещал быть тёплым и весёлым, полным счастья и радостных улыбок. И он точно не будет последним для Гию — потому что теперь у него впереди вся жизнь, наполненная яркими красками. Томиока наконец-то справился со своей судьбой, усвоил уроки и сделал выводы. Раньше он жил в тени своих мечтаний и страхов, но теперь решил не откладывать жизнь на потом. Он осознал свои ошибки и был благодарен судьбе за новый шанс. Теперь он намерен прожить эту жизнь правильно. Вместе с Шинобу. Наслаждаясь каждым мгновением их любви.       Гию наконец-то понял, как важно ценить каждое мгновение жизни. Каждый вздох, каждый взгляд становились для него настоящими сокровищами. Он научился видеть красоту в простых вещах: в снежных хлопьях, ароматном чае, звонком смехе детей и тёплых объятиях жены. С каждым новым днём Гию встречал рассветы с благодарностью и провожал закаты с улыбкой, зная, что теперь у него есть всё, чтобы быть по-настоящему счастливым.

И жили они долго и счастливо.

      Конец.