Рагнарок Старшего Бога Евангелиона

Симон взял Камину за плечо, потом схватил его за руку и увёл с собой. — Прошу не отвлекать нас, — Спиральный Король распорядился. Как только оба братана очутились за закрытыми дверьми, Симон враждебно заглянул в глаза Камине: — Ты сражался без моего слова! Братан, ты забыл, кто тут главный! — Ха-ха-ха! Можешь дать мне в морду, братан! — Камина рассмеялся, указал на себя. — Я — главный, братан! Камина, я — Спиральный Король! — Симон враждебно уставился в лицо Камине. Тот глядел нагло, сложил руки на груди. — Попробуй что-нибудь сделать со мной? — с вызовом предложил Камина. Симон схватил его, швырнул на постель. — Раздевайся! Я хочу видеть тебя голым у моих ног! — Симон сам начал снимать одежду. Наблюдая за этим, Камина взялся за это же. Когда они оба разделись — Симон успел это сделать раньше — он пронаблюдал за тем, как голый братан встал перед ним, всё также, даже без одежды, гордый стоя перед ним. И Симон дал Камине кулак в лицо! Как только Камина рухнул, теряя капли крови из носу, Симон сверкнул теперь подошвой, пяткой и растопыренными пальцами возле лица Камины. Камина получил теперь отпечаток в лицо, оказался отброшен к дивану. — Не смей быть таким гордым передо мной, Камина! Теперь — ты младший брат! — Симон схватил смазку и бросил Камине, которые сейчас вытирал кровь с лица. — Смазывай себя и меня. Давай, будь младшим братом. Симон наслаждался своей властью, в то время как Камина, такой гордый и уверенный, взялся покорно перед ним выполнять свою роль. — Симон, ты теперь — старший, так что я принимаю тебя, ровно как я принимаю твои побои. Я сделал что-то, что тебе не понравилось, ты мог меня побить. Но это не значит, что в следующий раз я буду покорно повиноваться. Камина на таких словах смазал себе пальцы, после чего, сидя на корточках, засунул их себе в задний проход. Симон теребил свой член, заставил его налиться кровью, после чего провёл им по губам Камине. Симону нравилось пихать ему его в рот. Камина был мало пригоден как минетёр, потому Симону пришлось больше самому дрочить на его лицо. — Вот так — да!.. Симон поставил Камину перед собой раком, ещё раз смазал свой член и воткнул наконец в заднюю дырку, протаранил этот проход, дал ему к нему привыкнуть. Симон не стал вслух спрашивать у Камины, как он там — это означало бы показал слабость. Но Симон всё же любил Камину, так что думал о его ощущениях, и только после некоторой паузы начал двигаться. Камина, понятное дело, тоже не мог пожаловаться, потому что это означало проявить слабость. Потому он стоически выносил все толчки этого тарана, пронзающего его нутро, словно бур небеса. Симон, потея, размеренно вбивал кол в этот зад, пока не почувствовал готовность излить семя. — Ух! — тогда Симон склонил свой мускулистый торс прямиком к мускулистой спине своего бывшего старшего брата, ныне — младшего. Симон захватил Камину руками, после чего, дыша ему в плечо, совершил последние, резкие, полные физиологического наслаждения, толчки. — У-ух! Фу-х! На лбу выступил пот и завершение процесса как раз принесло пик наслаждения — когда сперма извергалась, Симон лежал на спине Камины. — Вижу, ты закончил, — заговорил он, покорно приняв в себя кипящую, мужскую сперму, которая, казалось, достигла самых глубин кишечника, где покоились коричневые залежи. Когда Симон вынул фаллос, орган весь оказался в этом шоколаде. Для полного утверждения, требовалось накормить им Камину, чего Симон всё же не стал делать. Он вынул член и поспешил отмыть его, для чего удалился в другую комнату, куда следом же поспешил Камина, дабы опорожнить кишечник. — Симон, — Камина, кроме того, омыл лицо от крови, — я признаю твоё право делать со мной такое, но только по той причине, что это ты — Симон Проходчик. Будь это кто-то другой, я бы скорее погиб, чем подставился бы. Симон кивнул в ответ на это. Камина опустился на корточки и поцеловал колени Симона и чмокнул головку пениса, уже скрытую крайней плотью. — Если ты хочешь вливать в меня семя, позволь мне быть женщиной. Симон кивнул, как только это случилось, Камина поднялся в полный рост и заглянул в глаза братана. — Ты выше меня. Испытывал ли Симон влечение к телу Камины? Любовь побуждала скорее его душа, гипнозом владел его взгляд. Симон поцеловал Камину в губы, хотя это было вопреки правил, если речь шла о том, кого он унижает. Впрочем, это нормально было для наложника, которым Симон сейчас сделал Камину только что. Камина постарался привести в эрекцию его член — и орган смог подняться. На этот раз Камина всё сделал сам — без приказа смазал. Как только всё встало и было смазано, Камина показал свою доминантность, прямо как девушка. Симон сидел перед ним, а Камина насадил себя наездником, надавил жопой на член, кожа растянулась, член исчез. Симон дальше бездействовал, пока загорелый мускулистый торс, украшенный татуировками, двигался вверх-вниз. Особой эрекции у Камины поначалу не было, но потом Симон начал ему дрочить, чего также было нельзя делать, если речь шла об унижении. Камина принял член из рук Симона и сам уже довёл его до хорошего стояка, после которого наездник ускорился. Симон обхватил его по итогу своими крепкими руками, хотя торс Камины казался сейчас ещё более крепкими. Камина совершенно намеренно давил себе на простату, пока не получил, чего хотел — струя теперь уже его спермы полетела, и Камина нагло усмехнулся, потому что светлые, липкие капли покрыли собой верх груди Симона и попали ему на лицо. — Ах ты! — Симон понял, что его провели! Сперма на лицо — знак осквернения! Камина с довольной ухмылкой оставил свой член и взялся теперь руками за выступающий элемент стены, который нависал над изголовьем ложа. Симон тогда ещё сильнее захватил Камину за поясницу, заключил его в свои руки и следующими действиями изверг ему в растянутую жопу свою порцию спермы, пережил наслаждение. Плесь-плесь! — Девушки не брызгают так, да? — Камина пережил торжество. Симон позвал Синдзи, положил ему руку на плечо. — Камина, братан, Синдзи сильнее меня и тебя, так что я хочу, чтобы он влил в тебя семя как в женщину. — Синдзи? Тебя я тоже уважаю, так что — никаких проблем, — быстро согласился Камина. Синдзи подошёл, повелел подготовиться. — Меня дико возбуждает торс Камины, — признался Синдзи. Он смазал как следует собственный член и принялся тереться им об обнажённую грудь юноши. Закончился этот этап тем, что Синдзи лёг на спину, а Камина насел на него. Компактный орган пилота Евы-01 вошёл туда без проблем. Как только это случилось, Симон начал подстраиваться сзади — его очень возбудил вид задницы Камины, которая насажена на колышек Синдзи… — Чего?! — Камина возмутился. Он взглянул за плечо. Симон ткнул своим крупным прибором к точке входа. — А что ты хотел ещё? — Симон вбил свой таран одним очень сильным движением. — А-а-а! — у Камины на лице выступила краска, а под глазами появились слёзы из-за очень сильного резкого напряжения! Симон хотел выбить Камину из колеи. — Камина, ты как?! — Синдзи почувствовал резкую тесноту. Теперь два члена в обхвате одной задницы! Синдзи заволновался. — Симон, нельзя так совать! — Да ладно — Камина настоящий мужик, а настоящий мужик должен всё вытерпеть! — Симон схватился за задницу, он отвёл назад орудие, позволив Камине даже немного отдохнуть, после чего совершил новый толчок, снова заставил исчезнуть свой фаллос там, где пропадал пенис Синдзи, куда более компактный! Оба органа там размещались на протяжении полового акта. — Братан, да ты!.. — поначалу Камина оторопел, после чего начал громко возмущаться. Симон захватил Камину руками, а сам Камина захватывал Синдзи. Конечно, как мужик, Камина должен терпеть. В какой-то момент ребята решили передохнуть — нет, не дали Камине слезть с двух членов, просто пока прекратили трах. Камина, болезненно закрывая веки, поцеловался с Синдзи. Их губы слились, соединились очень плотно. Возбудившись, Симон в следующий момент захватил Камину рукой за щёку, повернул ему шею и впился теперь уж в уста своим поцелуем. Камина немного удивился, после чего воспринял это уже нормально и даже несколько страстно ответил, губа в губу. Синдзи сосал мужскую титьку Камины. Японец продолжал это делать, пока Симон работал в движениях. Синдзи не смог кончить, зато Симон, как обычно, смог выплеснуть сперму. Плесь-плесь! Синдзи с интересом глядел после этого на то, как Камина лежал перед ними, сгибая колени, и как сперма выпадает из ануса юноши, как белизна течёт и выходит из мужской дырки, достаточно болезненной на вид, раздолбанной в полную силу! Лэйн Ивакура приходила в себя. Она вспомнила, что происходило недавно на вершине дворца, где громко воют ветра. — Я посмотрел на вас. Пожалуй, — Мелькор развернулся, — я пойду. — Прощай, Мелько-кун! — улыбнулся ему вслед Каору. Все остальные напряжены очень сильно и желают поразить врага. — Эй, как можно ему дать вот так просто уйти! — возмутилась Аска. — Ты?! — взглянула она на Лэйн. — А ну-ка покажи, что ты можешь! Не стой в стороне! Лэйн тогда задействовала свои психические силы, впрочем, разумом понимая, что так просто ей его не одолеть. Она погрузилась в пучину пульсирующей магмы, тёмного оттенка, где белели два глаза. Их мощь превосходила её! Воля к смерти здесь нерушима, ненависть к мирозданию кипит так, что шокирует. Масами Эйри был лишь придурком, одержимым манией величия, Оно-Лэйн — развращённой малолетней стервой, даже сам Ньярлатхотеп не мог похвастаться такой жаждой разрушения — в конце концов Ползучий Хаос на всё взирал пренебрежительно и равнодушно. А это… Лэйн, чем глубже принимала на себя такую волю к смерти, тем хуже становилось её хрупкой душе. Она понимала, что ей не так уж легко держать себя в целостном состоянии. Сейчас сработала защитная реакция сознания: — Ты пока ещё слишком слаба, Лэйн, чтобы противостоять мне. У Лэйн закружилась голова, ноги подкосились. — Эй, Лэйн! — Синдзи решительно подбежал к ней, когда закатились её глаза в мучительном выражении. Симон же стоял за спиной Мелькора. Глядел со смесью боли и досады. — Тебе так просто не уйти! — он ринулся на него, собрался врезать… Мелькор просто раскрыл ладонь, принял в неё кулак Симона, окованный железом. И всё. Симон, силясь преодолеть его, просто встал в неудобной позе, словно замер на один момент в беге. Из ладони Мелькора, уже отмеченной раной, вырвался всплеск тёмной магмы. Симона отбросило среди белых искр. Он, конечно, устоял на ногах — когда проехал их пальцами какие-то несколько метров, снова опёр вес на прятки, снов распрямил обнажённый и потный торс. Волосы трепал горячий ветер. Отчаяние на лице. — Слаб, ты слишком слаб, если я буду сражаться хоть немного серьёзно, — и вот на таком Мелькор уже исчез. Симон, как только это случилось, взглянул на Лэйн и Синдзи. Парень поднял на руки девушку, сестру свою, а потом передал Тодзи, Буте и Маглору, они трое наиболее заинтересовались её исцелением. Лэйн приподнялась, девушка лежала на кушетке. — Хорошо, я скажу остальным, что с тобой всё в порядке, — пообещал Тодзи. Он стоял тут в спортивном костюме, на который он сменил местные эротические наряды. — Я сама могу сказать, — Лэйн спустила ноги с кушатки. На ней по-прежнему было одеяния теурга, не предполагавшее обуви. — Гм, может не надо везде босиком ходить? У нас Кирби, конечно, ходит, но у него ноги большие, ему непривычно стягивать их обувью. — Мне так проще связываться с планетой. — А, ну как знаешь. Лэйн уверенной походкой прошла мимо него к выходу. Маглор и Кротосвин находились в этом же помещении. — К слову, — вдруг обернулась к ним Лэйн, — вы уже знаете, что посланник Мелькора желает поговорить с нами? Всё трое удивились. Когда очутились в комнате для собрания, здесь появились двое. Прилетели в энергетической сфере. — О, вот уже все вы собрались, — в качестве гостьи на диване расположилась очень высокая субтильная барышня с серебряными волосами. Судя по форме ушей — эльфийка. — Я видел тебя в свите Мелькора на «Erlösung», — Синдзи пришёл сюда одним из первых. Все сейчас тоже рассаживались — Каору убедил принять парламентёра. — И кое-где ещё… Квелли-холл. Как давно это было. Из-за большого количества событий, Синдзи не сразу даже вспомнил об их тогдашней встречи. — Да — я матушка Квелли, так что с частью из вас мы уже знакомы, — говорила Элхе. — Я — правая рука Мелькора, Магистр Аст-Ахэ. Ещё рост был более двухста двадцати сантиметров, при этом она была очень худой, напоминала растение. Лицо — сексуальное, женственное, смахивает на азиата — но только по той причине, что все эльфы отчасти на них смахивают; кожа — как искусственный, предельно вылизанный, гладкий материал, возможно, даже воск. Волосы — длинные, аж до пояса, предельно гладкие, но не похоже, чтобы уложенные с помощью лака. Они выглядят невероятно естественно. Шея тонкая, туловище, руки и ноги — тонкие. Лицо — тонкое, всё, опять же, тонкое и выразительное. Глаза — зелёные. Элхэ выглядит вся сексуально и носит свободное чёрное платье, украшенное серебром и очень тонким, едва различимым рисунком полыни. Этот рисунок так сделан, чтобы его едва можно было увидеть. Его чётко видел только Вирал, потому как устройство его зрения отличалось от человеческого. Маглор глазами чётко не видел, но сознание быстро дорисовало всю картину. Это была часть эльфийского искусства — рисовать так, чтобы пробудить возможность наблюдателя дорисовать всё остальное в уме. Само платье обнажало блестящие плечи и полностью скрывало ноги. — И зачем вы хотите с нами поговорить? — с подозрением спросил Тодзи. — Порчу ещё наведёт, — насторожился Камина. Он появился сейчас в одной набедренной повязке. — За тем, за чем все они — чтобы убедить нас следовать их вере, — Кадзи пришёл с балконного перекура. — Нет, я не буду вас в чём-то убеждать, — Элхэ попросила налить себе какого-нибудь вина или похожего алкоголя. Служебный зверолюд налил из своего хоботка нечто вроде алкогольного кумыса. Это вызвало отвращение у обычных людей из NERV. Элхэ только бегло вскинула свои тончайшие брови и начала осторожно это пить. Симон, к слову, уже успел на нервах проглотить целый такой стакан. — Я просто хочу поделиться своей историей. Рядом с ней стоял тот, кого она ранее, ещё на борту «Erlösung», назвала Аргоном — «Благородный вождь». Ростом выше самой Элхэ, широкий в плечах и мускулистый. Он закрыт в одеяния, похожим на облачение военного, нежели на ритуальные шмотки безумных культистов. Лицо скрывает маска серых и фиолетовых тонов, смахивающая на морскую звезду, налипшую прямо на рот, нос и глаза. Кожа той части лица, которая оставалась вне её, казалась мертвенно-бледной. Длинные тёмные волосы спадают за плечи, на поясе — меч, даже в ножнах струящейся холодом и инеем. — Это мой дядя, — опознал его Маглор. — Ты превратила его в нежить. Это звучало как обвинение. Эльф начал злиться и нервничать. — Мне нужен был телохранитель, я же хрупкая и беспомощная девица! — Элхэ явно иронизировала. Синдзи, Аска, Мари, Дуглас и Рей II дружно вспомнили, как она дурачила их обликом безобидной старушки, демонстрируя возможность перевоплощаться в Белую Даму и в огромную драконицу; подчинила Надю и Куронами; угрожала терроризировать планету огромным количеством маленьких монстриков. Это не говоря о том, что она намеревалась освободить Огдру Джахад, вытащить Мелькора, дать ему Нус-Еву и начать Вихрь Разрушения — индуцировать Азатота волей к смерти и положить конец существованию. — Нет, — покачал головой Дуглас, — если учитывать твой фанатизм, то ты — самая опасная среди всех боевиков Мелькора. Элхэ рассмеялась: — Вот спасибо! Мне это очень льстит! — Ведьма, — немного нервно выдал Камина. Похоже, он действительно боялся ведьм. Симон стоял перед ним, держал руки на груди и глядел очень хмуро. В том числе по той причине, что Элхэ напомнила ему Нию. Сходство между ними его пугало. — Вам налить чаю? — очень любезно предложил тут Каору. — Спасибо. Все достаточно уютно устроились. — С вашего разрешения, я начинаю… Начало Войны Могуществ. Демиурги Эа сошлись в гражданской войне, начатой, когда Мелькор был близок к отчаянию и распространял жинеотрицательное мировоззрение — тогда ещё пока только мировоззрение, не учение. Гигантские божественные воины, охваченные пламенными аурами, несутся над лесом декоративных эльфийских деревьев. Каждый вооружён посохом, их сопровождает насыщенный разогретый воздух. — Смерть еретикам! Все эльфы, заражённые негативным мировоззрением, должны быть уничтожены! Космические палачи Тулкаса и Оромэ закованы в доспехи, их лица — двойные: нижние напоминают стандартные эльфийские — они обезображены гневом; те, которые располагаются над ними, выглядят как огненные главы драконов. — Вы должны идти. Я дал вам руны. Мелькор собрал девять апостолов-эльфов, которые должны были сохранить девять рун, каждая из которых связана со сферой деятельности одного из восьми демиургов (девятая — их соединяет). — Нет! — Элхэ закрывала собой Мелькора, пребывающего в облике очень высокого эльфа с тёмными волосами. — Элхэ, я не нуждаюсь в твоей защите! — резко заявила он. — Я знаю будущее, в котором я буду возрождён, чтобы начать… Вспышка — перед Элхэ и Мелькором появилось ангелоподобное создание — одно из тех, которое должно было арестовать или уничтожить Мелькора, распространявшего негативное мироощущение. Эльфы не должны были сомневаться в том, что демиурги, создавшие их вселенную, благи — в противном случае их ожидало уничтожение или изгнание или стирание памяти. Ангельская тварь выглядела как совокупность лиц: лицо человека или эльфа с оттенком черт индуистских богов; под ним — глаза мухи, чьи хрусталики — драгоценные камни. Затем, в самом низу, ещё два гигантских людских лица по бокам. Оно всё состоит как из фосфора и у него множество крыльев, похожих на листья папоротника. — А-а-а! — Элхэ оказалась как следует прожарена электричеством и превратилась в обгорелый труп, рухнувший у ног Мелькора. Элхэ очнулась перед высокой стеной, которая состояла из отдельно взятых ячеек, по принципу сот, и на каждой ячейке находилась надпись — эльфийское имя. Элхэ была полностью обнажена и покрыта влагой, которая напоминала околоплодную жидкость. С другой стороны — мрак и туман. Перед ней из пола вышиб луч света, в котором материализовался гуманоид в фиолетовой мантии, протягивающий многоцветные руки над хрустальным шаром. — Эленхел, добро пожаловать в чертоги Мандоса, — обратился к ней, очевидно, сам Мандос. Представитель первородной расы предков, демиург, который участвовал в создании «доброй вселенной», отвечающий за сохранение сознания после телесной смерти. — Эленхел? Нет, мой Учитель дал мне новое имя! Я — Элхэ! — эмоционально заявила она, поднимаясь на ноги. — Вот так, твои воспоминания не исчезли. Впрочем, не мне удивляться. Всё идёт по плану. — По плану? — не поняла Элхэ. Мандос пояснил: — Отец наш Эру задумал этот план. Мелькор рано или поздно должен будет познать все глубины отчаяния, чтобы скопить в себе достаточное количество негативной энергии для создания нового мироздания, ещё более прекрасного чем то, которое могли бы создать мы, демиурги. Даже сам Безумный Ужас-Ньярлатхотеп удивится. — Таков план Эру! Какой цинизм! — ужаснулась Элхэ. — А также красота, — возразил Мандос. — С точки зрения нашего отца, наша драма чрезвычайно красива и уже тем самым она оправдана в его глазах. Что же касается тебя, Элхэ, то ты должна будешь уравновесить отчаяние Мелькора своей надеждой. Видишь ли, вся твоя раса запрограммирована питать иррациональную надежду на то, что всё рано или поздно закончится хорошо и на то, что жизни создана не для страданий. Эру избрал тебя как ту, кто должен будет уравновесить отчаяние Мелькора своей надеждой, тем самым, с помощью диалектического противоречия, создав новое творение. Да, среди всех демиургов, лишь мне, Мандосу, был открыт весь план. Остальные не знают, а Мелькор должен был постигнуть окончательные глубины отчаяния именно тогда, когда ему бы открылась истина о его предназначении, именно осознание того, как циничен наш Отец, должно было окончательно довести его до финального отчаяния, после которого он убедился бы в мысли, что жизнь — это зло. — Какой ужас! Но разве жизнь не есть зло, если наш Творец позволяет себе такое?! — ужаснулась Элхэ. — Ты в глубине души будешь держаться за иррациональную надежду, даже если будешь умом считать так, — ответил Мандос. — Твои мысли заранее запрограммированы Эру на такое. И, да, разумеется, Эру не стал бы так поступать, не будь здесь необходимости принимать условия Ньярлатхотепа. Именно Безымянный Ужас наложил такие правила, а Эру их принял. И я их принял. Элхэ, впереди тебя будут ожидать целые миры, построенные главным образом на том, что их обитатели творят зло для того, чтобы предотвратить зло ещё больше. Тебе ещё многое предстоит увидеть и понять. Эру замыслил для тебя большое путешествие, и тебе следует поблагодарить нашего Творца за то, что лично тебе он даровал такую привилегию. Элхэ больше ничего не успела сказать. Мандос вскинул руку, луч, подобный тому, в котором он появился, разобрал тело Элхэ на самые малые элементарные частицы и разослал их по мультивселенной. В своём рассказе, Элхэ не могла поделиться с командой NERV и двором Спирального Короля всеми своими приключениями, потому перешла к тем, которые имели к ним отношение. Элха собралась из частиц во чреве последовательницы дьявольского культа. Когда она родилась, родители-индейцы отнесли её тело на алтарь, чтобы жрец с кривым ритуальным ножом отдал её душу во власть сатаны. Он призывал Ньяратхотепа, Ктулху, Шуб-Ниггурат и всех остальных принять эту жертву. Выстрел сразил негодяя. Бригада католических воителей ворвалась на сатанинскую оргию и нещадно выкосила дьяволопоклонников. Младенца взял в руки рыцарь из Ордена Меча Михаила. Он передал девочку в монашескую обитель, где она росла под присмотром монахинь. Элхэ росла очень быстро и выделялась ярким, очень заметным цветом волос. — Какая красивая Эли, — ей дали имя Элеанор, — она прямо как ангел, сошедший с небес. «Хотела бы я быть такой». Маленькая красивая девочка ещё не понимала тогда, что ей дано осознавать истинные мотивы людей и видеть за их словами то, что говорит их сердце. Добрые монахини завидовали её красоте, пусть даже не могли себе признаться. — «Я хочу сношаться с тобой, Христос!» — вот что зачастую Элхэ слушала во время молитв и ей требовалось понять, что на самом деле монахини просто озвучивают текст стандартной молитвы перед распятием. Они даже не могут признаться себе, что их благочестивый религиозный экстаз скрывает за собой обычную похоть, просто очень сильно замаскированную. — Элеанор, ты такая красивая девушка — уверена, тебе лучше найти хорошего жениха и оставить нас, — так обратилась к ней одна монахиня. — «Элеанор, ты так сильно искушаешь мои лесбийские наклонности, которые я пытаюсь всё это время подавлять, что мне просто мучительно на тебя смотреть. Я хочу, чтобы ты исчезла отсюда под любым предлогом». — Хорошо, я подумаю об этом, — Элхэ решила задуматься уйти из обители. Тогда ей было всего восемь лет, но выглядела она уже на двенадцать-четырнадцать. Зная об этом желании, её позвала к себе настоятельница: — Эли, я могу найти тебе человека, который станет для тебя отцом. «Этот человек — очень важная шишка. Он может принести очень много денег нашему монастырю». Элхэ вскоре ехала в карете с важным господином, который внимательно смотрел на залитые солнцем прерии. Граф Квелли прибыл из Англии в Новый Свет. Мечтательный и влиятельная аристократ, он вкладывал много денег в изучение до сих пор не открытых мест, и снабжал различные экспедиции. При этом он был достаточно умел в финансовых делах, чтобы получать с этого значительную выгоду. В первую очередь это касалось добычи золота, слоновой кости и тому подобных вещей. Элхэ очень хорошо обучалась и сейчас могла помочь своему отцу в его делах. Дом был выстроен над местом подземной полости, которую выкопали нечеловеческие существа. Элхэ здесь снились мистические сны. Она видела звезду Бетельгейзе и позолоченные ледяные коконы Огдру Джахад; крестообразный Объект Голгофа и Мнимый Евангелион, распятый на кресте, подобный чёрному гиганту с маской чумного доктора. Элхэ часто просыпалась среди ночи и молилась Христу. Она онанировала, воображая, как Он, в терновом венце, сходит с креста и дарит ей свои поцелуи. Элхэ с детства привыкла что, молитва Христу и сексуальный эротизм — это вещи абсолютно слитные. Когда Элхэ было четырнадцать, она выглядела на все семнадцать. Отец решил выдать её замуж, но Элхэ резко отказалась. После многочисленных ночных мастурбаций, она не могла представить в своих объятиях никого, кроме Христа. Ей приходилось уклоняться от отцовской воли по части брака. — Элеонора, ты невероятно красивая женщина! Я сам с большим восторгом хотел бы стать твоим супругом, ха-ха-ха! Элхэ прекрасно чувствовал, что её приёмный отец не шутит, он действительно хочет её трахнуть и лишь моральные нормы стоят на пути этого желания. Конечно, инцеста здесь не было, но всё же эта идея стояла на пути такой связи. — Это был другой век, век крови, оружия и убийств, снятых скальпов, изнасилований, пристрелок в тавернах и истребления целых народов на просторах Великих Прерий, — рассказывала сейчас Элхэ, заставляя активно работать воображение своих слушателей. Симон, Камина, Йоко и остальные из их окружения представляли себе, что индейцы — это зверолюди, а белые — это просто люди. Похоже, Элхэ успешно передала впечатление об эпохе с помощью своих ментальных волн. Вирал, естественно, сочувствовал индейцам. — В те времена казалось, убийцам был нужен свой собственный Святой, ибо слишком много работы Господь взвалил на их плечи. По делам Квелли выехал в 1850-м на непокорную границу, где на них напали индейцы-разбойники. Они убили всех, кроме самой Элеоноры, похоже, испытав перед ней какой-то религиозный страх. Они решили забрать её с собой, в их лагере ей удалось поговорить со старым шаманом, как только девушка перестала плакать. — В тебе есть сила. Я боюсь, теперь нам конец из-за тебя. Шаман оказался прав. На переправе на индейцев налетели охотники. Это прискакала группа белых, негров и индейцев из племён, враждебных этим. Не успела Элеонора обрадоваться, как оказалось, что она попала в руки к ещё более страшным упырям, чем эти индейцы. Возглавлял их ветеран войны с Мексикой по фамилии Джон Джоэл Глэнтон — средних лет, невысокого роста, бородатый и патлатый, кровожадный и безжалостный. Достаточно было лишь одного взгляда на него, чтобы понять — верны все слухи о том, что он сдирает скальпы с мексиканцев, выдавая их за волосы индейцев. Его контингент из уголовников и военных отморозков не стал насиловать Элхэ всем скопом лишь по той причине, что жадность победила похоть. Они собирались за большие деньги отдать Элхэ в руки родственников. Правой рукой Глэнтона служил высокий, сильный, предельно белый и полностью лысый человек, которого все называли «судья». Элхэ сходу поняла, что он тоже наделён силой. Они по взгляду друг на друга это поняли. — Элеанор, я думаю, вы не удивитесь, если я скажу вам, что мне снился сон, в котором было одно место — башня. Элеанор тогда вздрогнула. — И крестоносцы?! Ей накануне был сон, в которым рыцарь в облачении крестоносца указал на зловещего вида аббатство, возле которого возвышалась башня, кажется, предназначенная для того, чтобы запирать там тех, кто нарушает строгий монашеский устав. — Это место не так давно обнаружили на западе от Нэшвилла. Там есть городишко под названием Стоунтэйл. Там есть монастырь, чьё происхождение — загадка. И там лет пять назад наши одну реликвию… Судья разговаривал с одним из своих бандитов. Он заявил, что это священник-растрига из ордена иезуитов и он больше знает о реликвии, под названием «Домас Парада». — «В тебе есть сила и я знаю, что она связана с другой таинственной тёмной силой. Я хочу узнать, как». Тобин — бывший доктор богословия из Гарварда — вспомнил одну зловещую легенду, которую собралась послушать аж вся банда. Воображение Элхэ нарисовало это так, словно она сама всё видит… Крестоносцы идут сквозь пустыню. Мужи с изображением крестов на шлемах. У них такие же символы на щитах. Среди них на конях едут те, у кого открыты лица, и те, у кого лица закрыты плотными шлемами. Все они собрались перед пышным священником, рядом с ним держат символы веры. Главный священник даёт благословение главному крестоносцу. Рыцарь Васкар де Гайллон — очень красивый мужчина с длинными волосами, без растительности на лице, настоящий эльф. Очень высокий лоб, резкие черты лица, угловатый подбородок. А вот главный священник — достаточно неприятный мужик с чёрной бородой, с выбритой лысиной: — Всякий, кто может слушать, услышьте призыв! Всякий, кто может говорить, восхваляйте Господа! Ступайте вперёд, божьи воители! Излейте гнев Господа на эту скверную землю! Господь наш, защити слуг своих! Васкар де Гайллон ехал во главе всего воинства крестоносцев. У всех пышные знамёна. Могучие кони, брутальные воины. — Бог призвал нас взять в руки мечи, чтобы нести смерть магометанам и восстановить эту священную землю! Все эти магометане — мужчины, женщины и дети должны увидеть свой конец. Гнев Господа спадёт, лишь когда кровь всех этих магометан хлынет по земле! Воинство подходит к крепости, там — мусульмане поднимают своё оружие, все готовы встретить крестоносцев. Священник кричал лозунги. Началась яростная схватка, сразу всё пошло по очень жестокому сценарию. — Прославляйте Господа! Возвеличьте имя его! — священник кричал, пока мусульмане не превратили его в ежа. Он внушал им такую ненависть, что они не пожалели на него стел, пущенных с луков. Крестоносцы бились яростно — сам Васкар сшибался верхом на коне. Наконец битва завершилась — среди множества трупов Васкар пал на колени перед святыней. — Молитесь ему! Воздавайте хвалу Ему! Не наши мечи принесли победу нам в этот день, но милость Христа, нашего Господа и Спасителя! Васкар стоял на коленях и с пылом фанатизма кричал. Шлем снят, кровь на лице. — Его святейшество обещал нам спасение за нашу службу здесь, но я гарантирую вам, что ни одна душа не найдёт покоя, покуда хоть один магометанин будет ходить по этой земле, а сейчас… да помолимся! Он держал поднятый меч. Война продолжалась… Послание в лагерь близ Дамаска. О его жене Марианне и его дочерях. Симпатичная женщина, её подросшая дочь, ещё одна — совсем маленькая. — Боже! — Васкар аж закричал. — Нет, не верю! Элхэ увидела женщину в постели — в крови и гное, изуродованную тяжкой болезнью. — Она ужасно выглядит, — звучал врач. — Ей не жить. Васкар охвачен ненавистью, в нём кипела кровь, ненависть, боль, а ещё прямо в душе разверзлась пустота, которую он попытался удовлетворить ужасным насилием. Грохот, звон мечей, ржание лошадей, стоны умирающих и ужасный, кровавый закат над пустыней. Васкар хотел умереть в бою, чтобы побыстрее увидеть своих близких. Изломанные, сломленные, они идут через пустыню… Крестоносец указал на каменный памятник, стоящий прямо посредине пустой земли. — Гауптман! Барон Гауптман! Вы изучали знания местных… Что это за?.. — Да, я встречал этот знак в колдовской литературе и слышал о нём в устных преданиях. Культовое место жрецов Мелькарта. Их религия пропала века назад. Это оказалась большая затычка — на ней знак культа Мелькарта. Чёрная корона с тремя шипами — или что-то в этом духе, от них исходя своего рода лучи. Усилием лошадей, крестоносцы свалили этот камень. Сам Васкар во главе нескольких рыцарей спустился по ступенькам, выбитым в камне, в подземное убежище. В сознание ударил образ — чёрный пламень, белые молнии, потусторонний голос… Перед глазами Васкара бежала вся его жизнь, а в конце — образ кричащей, умирающей жены в крове и гное. — Господи, в течение десятилетий я ходил по этим землям, проливая кровь магометан в твою честь. Ты позволил моей семье погибнуть. Но не забрал и меня, и вот теперь, Боже, почему ты привёл меня в это место? — Бог? — прозвучал голос во тьме. — Твой бог покинул тебя. Я услышал твою речь, полную боли и гнева. Я понимаю тебя, сэр Васкар де Гайллон, — звучал голос из тьмы. Полный любви и сочувствия. Но очень странной, зловещей. — Вот почему я направил тебя сюда. Васкар ответил: — Это правда, что душа моя наполнена гневом, но я не вижу причин верить тебе. Скажи мне, древний, у тебя есть имя? — Имя? Да… Давным-давно ещё до появления известной тебе вселенной, мой Бог дал мне имя. Имя моё — Мелькор. — Бог отнял у меня жену и детей, чтобы испытать мою веру! — Васкар де Гайллон пал на колени посреди адского и живого чёрного огня. На лице проступили ужасные вены. — Мой поход, моя миссия веры… подошли к концу здесь. Бог обмана, я проклинаю тебя! Без сомнений, так же, как когда-то… я принял твоё слово, сейчас я плюс на него, в это олицетворение лжи! Ты слышишь меня, Боже?! — взглянул Васкар в пылающий мрак, где открылись два ярко-белых глаза. — Я буду проклинать твоё имя даже после смерти! — Васкар де Гайллон, пустота в твоём сердце достаточно глубока, чтобы принять мой дух. Стань моим сосудом, с помощью которого я укажу человечеству путь к спасению. К уничтожению мира. К мести всей реальности за боль и пережитый крах надежд… Во время этих слов, жуткая огненная чернота заполняет собой тело этого человека, два белых молниеносных глаза теперь пылают внутри плотских, привычных глаз этого человека. Несколько рыбаков обнаружили его судно плывущее по течению недалеко от Корсики. Они проводили его людей в свою деревню… Сейчас он со своими сообщниками пребывает в тайном монастыре «Лоурдес». Отряд церкви приближается, жители видят их и приходят в трепет. Могучий воин церкви с подозрением глядит на происходящее. — Хозяин! — кричит первый безумец перед монастырём. — Я здесь ради тебя! Я принадлежу тебе, и готов служить тебе, Учитель! Множество еретиков кланяются ему. — Яви нам милосердие, Учитель! — Забери меня, Учитель! — Избавь меня от Света! — Покажи нам свою силу! — Позволь нам служить тебе, Учитель! — Покажи нам свою тёмную субботу! — Освободи нас от земных страданий! — Мы будем ждать тебя, Учитель! Все эти чумазые крестьяне пребывают в дьявольском экстазе. Голый Васкар де Гайллон закован в цепи — рыцари арестовали еретиков. Взгляд — совершенно нездешний, исполнен силы и некой зловещей мудрости. Он явно намерен что-то сделать через призму этой хрупкой телесной оболочки… — Согласно легенде, демона, которым был одержим этот рыцарь, сковали в гроб, и заговорили всевозможными заклятиями, и спрятали где-то здесь — в Новом Свете. Дальше Тобин рассказал о том, что случилось, когда тайный моностырь Стоунтэйл обнаружили посланники церкви. Кровь, убийства. — Не дайте открыть этот гроб! Не дайте злому духу выйти наружу, потому что он несёт с собой знания, которые разрушат нашу веру и заставит нас ненавидеть мир и Бога! Священник, который возглавил миссию, убил своих коллег, после чего, покончил с собой перед тем, как сказать случайным свидетелям такое. — Именно от учения этих еретиков, возникла жизнеотрицательная средневековая секта альбигойцев. Они ненавидели материальный мир и самого Бога, считая их злом; они морили голодом своих детей, практиковали самоубийства, педерастию, чтобы не заводить детей, и так далее. Они были уничтожены церковью. Глэнтон слушал всё это с видом «тупые байки», а вот судья напротив очень заинтересовался и пожелал посетить это аббатство. Элеанор заметила, что на неё всё время смотрит самый молодой участник банды — его все звали просто «Мелкий». Он выглядел симпатично, а также проводил впечатление наиболее добропорядочного человека. — Тебя рано или поздно изнасилуют и убьют, — предупредил он её. — У ребят не хватит сил дотерпеть. — Что же мне делать? — Если у тебя действительно есть деньги, мы можем сбежать. «Мне нравится эта девушка, не хочу, чтобы она погибла такой ужасной смертью». Я хочу получить твои деньги. — Мелкий, я доверю тебе охрану Элеанор, — судья быстро распорядился. — «Хочу, чтобы Мелкий её убил и изнасиловал. Хочу, чтобы он был подобен мне». Элхэ поняла, что судья сражается не ради денег, а ради самой возможности убивать, насиловать и развращать. И вот, выбрав момент, Малец сбежал вместе с ней. У них были сообщники — конокрад с отрезанными ушами и священник-растрига приходились приятелями Мелкому и хотели избавить Элеанор от ужасной участи. В банде то и дело вспыхивали конфликты на почве пьянства, гнева и похоти. Все хорошо понимали, что похоть и жесткость рано или поздно победят корыстный расчёт и жадность. — Мелкий, а как тебя по-настоящему зовут? — решила поинтересоваться Элхэ, когда они скакали на лошадях прочь. — Мелкий — моё настоящее имя. Дальше этот мрачный юноша кратко рассказал о том, что его мать умерла при родах, а отец — дегенерат-алкоголик, всё время называл его Мелким. Других близких у него не было. — Мелкий… мне так жаль. — Жалость мне твоя не нужна. Сейчас мне нужно твоё тело. Элхэ ужасно покраснела, но делать ей было нечего. Потому при первой удобной возможности, она впервые в жизни разделась перед мужчиной. Их секс был настолько лишён малейшего намёка на романтику, сколько это было возможно. Мелкий вломился, его прямо трясло, а потом он вытащил и сбросил семя с окровавленного члена ей на живот. Надо ли говорить, что никакого удовольствия Элхэ не испытала? Они прибыли в сомнительный городок, где крысы бегали по грязной улице, у стен спали нищие люди, в трактире гремели пьяные анекдоты, всюду царила ругань и грубость. — Тебе нужно скрыть твою мордашку, иначе — хана. Элхэ старалась выглядеть как можно более неряшливой и некрасивой, но даже это ей не помогло — к ней приставали негодяи. Мелкий, к тому же, чуть что, хватался за оружие и его ответная агрессия осаждала совсем мелких ублюдков. В конце такой жизни, которая длилась немногим более двух месяцев, Малец вынудил Элхэ торговать своим телом. На самом деле она не была на него в обиде, так как он искренние заботился, просто он не видел другой жизни и действовал так, как подобает действовать в такой жизни, если ты хочешь выжить. Родственники приняли Элхэ и заплатили Мелкому. Она настояла, чтобы он остался с ней. Мелкий не стал возражать. Он никогда не жил в такой роскоши и, как оказалось, мало ей интересовался. Скажем, по дому он ходил босиком и носил обычно простую одежду. — Не буду бросаться в глаза, меня меньше тронут. Мелкий вспомнил, что в периоды появления денег, его банда наряжалась в дорогие шмотки, но очень быстро их изнашивала в драные и грязные тряпки. Судья сравнил их с наёмниками XVI века, коим даже разрешали носить цвета не по сословию. Родственники Элхэ, естественно, были против того, чтобы рядом ошевался какой-то уголовник. Но это был единственный близкий человек — Элхэ сказала, что доверяет ему. — Элеанор, нельзя, чтобы рядом с тобой был такой человек. «Какой этот парень симпатичный — я хочу ему заплатить, чтобы он меня ублажал и был моим сопровождающим». Элхэ на это прямо сказала, что дяде следует отвалить, в противном случае в свете станет известно о его грязные делах в порту с моряками. Его это очень разозлило и он поговорил с одним видным священником. Скоро сюда прибыл известный и влиятельный иезуит. К удивлению Элхэ, он заявил о том, что видел её во сне. — Мы вызвали вашего покойного отца на важную встречу… Мелкий, слушавший его слова у входа в комнату, сразу начал грубо выставлять этого человека. — Я не хочу, чтобы мы оказались там! Иезуит начал тогда угрожать надавить на свои связи и лишить Элхэ имущества. — Из-за этого погиб мой отец… — Элхэ вслушалась в шум ветра и деревьев за окном. — Я хочу знать, что там. Для чего Господь направил меня… Отец Пиестро одобрил. Молодой и зловещий иезуит очень мстительно поглядел на Мелкого. Тот начал всячески протестовать против идеи ехать в то место. В место захоронения еретика Васкара де Гайллона. Элхэ отправилась, потому как чувствовала, что она должна там побывать. Убийства были совершены с невероятной жестокостью — одному старому профессору грудь пробили железным распятием, ещё одному перерезали глотку, третьему — воткнули деревянный кол в грудь. — Убийца был участником самой группы. Альберт Эшли — он был не только знатоком аналитики древних языков, но и моим личным духовным наставником. Остальные последователи католической церкви, которые находились в монастыре, услышали шум и обнаружили обнажённого человека, покрытого кровью. Перед дьявольским гробом древнего еретика, он с упоением наносил себе ритуальные увечья и озвучивал какие-то заклинания. — Вы, кто ступает во тьму, не ведая возможности этой силы! Вы мыслите, что в силах осветить тьму, сожжённую прахом?! Религиозные глупцы! Вырежьте желания свои и бегите прочь от адского проклятия! Любой, кто потревожит покой Домас Порада, будет страдать в огненной яме проклятья! Альберт Эшли, очевидно, был одержим злым духом. Он умудрился выколоть себе глаза и вырезать у себя на груди сатанинскую пентаграмму, после чего, размахивая руками перед шокированными соратниками, вонзил кинжал себе в сердце. Никто из тех, кто видел это, теперь не желал подходить даже на милю к проклятому монастырю! Аббатство Стоунтэйл выглядело, как башня с пристройкой, очень старое, много трещин, должно быть внутри страшно воют сквозняки. Местные жители нездорово возбудились. — Проваливайте отсюда, католические свиньи! — Господь, я слышу тебя! Я видела тебя во сне! — Сукины дети! — Валите отсюда! Какие-то мужики очень злобно глядели, мальчишки бросали камни, несколько пожилых женщин начали биться в экстазе, ожидая пришествие некого Ангела или Мессии. Малец был невероятно хмур, Элхэ страстно молилась Христу, а зловещий Пиестро сверкал глазами в предвкушении чего-то грандиозного. Когда они вошли в аббатство, коварные иезуиты схватили новоприбывших. — С тех пор, как мой наставник погиб здесь много лет назад, я начал расследование и обнаружил, что впервые столкнулся с доказательствами бытия божьего. Или дьявола. Неважно, но я узнал, что нужно ваше отчаяния, чтобы открыть Домас Параду. Гроб стоял в дальнем углу, он был составлен из сегментов, покрытых загадочными письменами. Еретики были готовы изойтись в религиозном экстазе. Малец взглянул на Элхэ с обвинительным видом: — «Это было немного предсказуемо!» — Я хочу наконец найти доказательства бытия Божьего! И сейчас — оно у меня в руках! Ересиарх приказал сорвать одежду с груди Мелкого и привязать его к кресту. Один из культистов схватил кинжал. — Да, это жестоко, но как мы, иезуиты, всегда считали: цель оправдывает средства. Элхэ кричала в ужасе, умоляла, но всё напрасно — еретики пронзили грудь юноши. — Этот человек в любом случае был приговорён к смертной казни. Так что мы всего лишь исполнили закон. Жизнь какого-то преступника — самая меньшая плата за то, чтобы увидеть живое чудо — живое доказательство бытия Божьего! Тогда Элхэ закричала: — Умрите! Её крик заставил гроб всколыхнуться. Еретики затрепетали. Он раскрылся и явился… невероятно тощий и высокой труп, мумия, от прежней внешности Васкара де Гайллона угадывались его длинные волосы. Глаза пылали белым светом. — Элхэ!.. — Ангел! Ангел Господень! Яви нам облик Господа! Даже если ты падший ангел, даже если ты сам Люцифер!.. Расскажи нам о Небесах! — ересиарх бросился первым к этому живому трупу, одержимому Мелькором. — Хочешь узреть Господа? — Мелькор взглянул на труп Мальца. После чего коснулся костлявыми пальцами лба Пиестро. — Послушай его флейты, взгляни в лицо Великого творца слепого невежества, каким я его увидел… Пиестро созерцал сейчас видение, которое заставило рот широко открыться, а глаза забиться в орбитах. Оставив его в этом жутком созерцании, Мелькор шагнул к Элхэ. Она сейчас оказалась не в состоянии говорить. Тогда он вынул кинжал из Мальца и исцелил его рану прикосновением руки. Кинжал звякнул. Юноша сейчас стал отхаркивать кровь. Его возвращение к жизни заставило Элхэ вернуться в здравое состояние ума, и тогда она кинулась к этому вековому истощённому пленнику. — Христос! Христос! Она признала в нём Христа — того, кто внимал мотивам и пребывал на кресте. Еретики начали изливаться в слезах. — Я не знаю проповедника из Назарета, но его образ — это Я в твоём сознании, Элхэ. Дальше Мелькор положил ей руку на лоб и дал вернуться воспоминаниям. Элхэ долго пребывала в потоке памяти, когда разбитые фрагменты восстановили картину. — О, Мелькор! Наконец-то! После долгих жизней без тебя, я наконец встретила тебя! Элхэ, полная слёз, обняла этого живого мертвеца. — Мелькор, Возлюбивший мир, вернулся! — обратилась она к еретикам. — Здесь будет первая его церковь! Уверена, его доктрина избавит человечество от грехов и страданий! Еретики не успели как следует возрадоваться (кроме отца Пиестро, который превратился в овощ), как прозвучали выстрелы. Элхэ, ещё не видя его, поняла, кто это. Сюда ворвались судья и его банда. Точнее это были уже другие головорезы. Малец привязанный к кресту, не узнал их, и потребовал отвязать себя. Ближний культист взялся резать верёвки. — Демон, ты отрицаешь саму жизнь, — обратился к Мелькору сам судья. Его головорезы пришли в ужас и кинулись бежать. Он, однако, без капли страха всматривался в мертвеца. Еретики закричали на судью, что он — богохульник и решили его прикончить. Мелькор отказал им в этом. — Пусть он скажет, что считает нужным. Судья начал говорить о том, что главное в жизни — это война и убийства, и что в жестокости — смысл жизни: — Бог — это война, — закончил он. Малец в это время скрылся из виду, взяв с собой пистолет. Элхе вспомнила слова своего знакомого: судья не изнасиловал и не убил её только по той причине, что она выглядела слишком старой для него — свой путь этот негодяй устилал телами детей обоего пола со срезанными скальпами и кровью, которая вытекала из различных интимных отверстий. Себя судья видел жизнеутверждающим человеком. — Да, вы правы, но я отвергаю такую жизнь. И если это единственная жизнь, я отвергаю жизнь вообще, — прозвучал Мелькор. Судья хотел что-то ещё сказать, как Малец подошёл к нему сзади и вышиб мозги. — Он, конечно, не умер, — пояснил Мелькор, — он переродится. Что же до тебя, Элхэ, я вынужден тебя разочаровать. Если я взял на себя грехи и муки этого мира, то лишь для того, чтобы всё разрушить. Моей отец создал вас такими, наделёнными иррациональной надеждой, и я не намерен её разрушать. Можешь верить, что моя попытка разрушить мир, только сделает его лучше, но я в это не верю. Сказав это, Мелькор вернулся в гроб: — Я отдал жизненную энергию тебе и Мальцу. Больше у меня ничего нет. Теперь мой дух будет возвращён во чрево Бетельгейзе. Мы ещё встретимся, когда я смогу полноценно возродиться. Что же до этого тела — возможно, оно ещё нам пригодится. В нём осталась пустота, которую можно будет заполнить в другой раз. Сегменты гроба закрыли его. — Позднее SEELE захватили этот гроб и перевезли его в Крит. Там они загрузили в него слепок личности Каору Нагисы, ответственный за депрессию и волю к смерти. Так, объединив частицы древнего еретика, моего возлюбленного и твою волю к смерти, они дали появиться на свет твоей тёмной стороне — Армаросу. SEELE отвезли потом Домас Параду в Антарктиду, где развили её в Тёмный Евангелион с помощью техно устройств, которыми Старцы производили на свет Кайдзю. Армарос был призван осуществить их план, если ты, Каору, предашь их. Сам Ньярлатхотеп, естественно, надоумил всё это их сделать. Он помогал, Каору, что если сумеет довести тебя до отчаяния, это даст вырости Армаросу, которым он, Ньярлатхотеп, сможет управлять. Тогда Армарос, став частью Мелькора, мог бы подавить личность моего Учителя. В таком случае Ньярлатхотеп мог бы управлять Несущим окончательное разрушение. Ведь ещё SEELE заложили в Амрароса программу управления. Еретики объявили Элхэ и Мальца святыми. По крайней мере некоторые из них. Иные решили избавиться от свидетелей, потому вскоре отравили своих братьев по вере, сожгли тут всё и повесились. Элхэ могла бы стать их жертвой, если бы Малец не настоял на том, чтобы они моментально убрались от страшного аббатства. — Ты не послушала меня! «Я страшно обижен на тебя!» Элхэ поняла, что Малец винит её в том, что они чуть не погибли от рук фанатиков из-за её желания следовать судьбе. На том он покинул её, взяв хорошую компенсацию. Элхэ долго думала о Мелькоре и копалась в воспоминаниях. Элхэ к восемнадцати годам выглядела на двадцать пять, рост её был почти сто девяносто, и, видимо, она должна вырости скоро ещё до двух метров и двадцати пяти сантиметров. Она по-прежнему оставалась ужасно худой и инопланетной по виду, уши окончательно приняли вид острых листьев. В таком состоянии, она окончательно замкнулась в себе. Однажды к ней пожаловал один человек. Молодой вид, орлиный, глубоко напряжённый взор, хорошо выбрит, плотно сжатые губы, красивый римский нос, высокий лоб и светлые волосы. — Я — Лабан Шрусбери, я учусь в университете и собираю данные. «Я знаю с малых лет, миру грозит страшная опасность и я должен найти её источник, пока не поздно». Шрусбери родился в 1864 году в Висконсине, но в сознательном возрасте жил в Аркхэме, учился в Мискатоникском университете. Талантливого юношу очень интересовал культ Ктулху, он знал, что Квелли-холл построен на месте древнего капища. Элхэ не могла много об этом сказать, но предоставила архивы и записи, которые собрал её отец. Он, как мечтательный человек, интересовался подобным. Лабан с большим интересом обратился ко всем крупицам информации. Понимая, как для него это важно, Элхэ напряглась и подключила своих католических знакомых которым удалось раздобыть данные из архивов иезуитского ордена, в том числе данные Ордена Меча Михаила. Кроме них, существовал ещё один орден — рыцари Святого Иеронима. Эти организации, работающие под эгидой церкви со времён Средневековья, занимаются борьбой с ведьмами и колдунами, которые поклоняются существам, известным как «боги мифа Ктулху». Лабан был чрезвычайно рад такой помощи. — «Возможно, если я буду следовать за Лабаном, я снова встречу Мелькора». В отличие от Мальца, Лабан почти не интересовался её женскими прелестями. Определённый сексуальный интерес у него был, однако мысли этого человека были полностью вовлечены в борьбу с культом Ктулху, так что ничего, кроме монстров и культистов, он в принципе не видел. Лабан и Элхэ первым делом наткнулись на серию убийств, которые совершили, предположительно, боевики из военизированного крыла новоявленной церкви мормонов. Эти фанатики организовали целую банду, которая занималась грабежами и убийствами. Их лидер — преподобный Элайджа Смайт — вырезал целую деревню индейцев новахо. Свидетели видели, что Элайджа лично застрелил одного старика, который пытался ему помешать. Его бы давно повесили, если бы не тот факт, что он похитил дочь мэра и грозил срезать с неё кожу живьём, если мэр будет жаловаться на него. Жители были запуганы — фанатики навели ужасу на целый городок. Сам Смайт активно вербовал новых прихожан и прямо утверждал, что он лично общается с ангелом Моронием. Лабан сразу сказал: — Вера мормонов принципиально отличается от веры других христиан. Если отбросить весь бред про золотые таблицы и про потерянное колено евреев, то они фактически верят в то, что Бог является инопланетянином и в то, что если человек будет служить ему, он также станет таким же богом или ангелом, и сможет создать своё царство на другой планете. Похоже, их религия — это замаскированная идеология культа Ктулху, которую глубоководные пытаются распространить среди людей. — Еретики, — хотя Элхэ едва ли можно было назвать католичкой, она всё же по инерции мышления продолжала идентифицировать себя похожим образом, и заведомо отрицательно относилась к разного рода еретикам. Лабан и Элхэ прибыли во владение Элайджи и подали ему себя как тех, кто желает принять участие в служении Господу. Они показали, что люди не бедные, потому вызвали к себе у преподобного крайний интерес. — Я устрою вам встречу с Моронием. В большой церкви открылся люк, из которого возникло создание — гуманоид из желатина, голова-медуза, позади — крохотные крылышки. Звёздное исчадие Ктулху забралось на импровизированный трон и взялось вибрировать своей головой. Оно облучало ментальными волнами присутствующих, и только люди с сильной волей могли избежать этого гипноза. Когда Лабан начал советовать свой спутнице расфокусировать зрение, чтобы увидеть его истинный облик, она только тогда врубилась, что все остальные видят это существо иначе. Для них оно кажется прекрасным ангелом, и только ей дано увидеть его истинный облик без каких-либо проблем. Смайт собрал многочисленных верующих под этой крышей, в том числе много стариков с детьми, и начал проповедовать о том, что сам Бог говорит с ними через этого ангела и что каждый из них получит во владение целую планету, если верно послужит Господу. Мужчинам ещё обещался многочисленный гарем. Пока он исходился речами, Лабан парализовал усилием воли Морония — с ним застыли все. Элхэ в этом помогла, сумев пустить в ход ментальные силы. Они улизнули, оставив свой подарок. Как только двое отбежали от еретической церкви, там поднялся целый огненный гриб. Взрыв вышел больше, чем они рассчитывали, потому что детонировала взрывчатка, которую боевики сами изготавливали и складировали в пристройке церкви. — Так было много совсем маленьких детей и тех, кого ввели в заблуждение, — поговорила Элхэ, глядя на то, как догорают обломки. — Это ужасно, но было бы ещё больше жертв, если бы это существо получило власть… «Какой ужас! Что я наделал?! Верно ли я поступаю?!» Внешне Лабан хранил молчание, у него были крепкие нервы, но внутри его душа билась в ужасе и агонии от того, что им пришлось убить множество невинных людей. Взрыв списали на то, что религиозные террористы сами изготавливали взрывчатку и у них что-то пошло не так. Лабан и Элхэ освободили дочь мэра и он теперь был к ним благосклонен. Арестовали и повесили часть террористов, а Лабан настоял, чтобы мормонов вообще запретили на территории всей Америки. — Эта секта поклоняется представителям враждебной инопланетной цивилизации. Увы, мэр не хотел ступать за порог привычной действительности. Лабан всё ещё переживал из-за погибших прихожан, большая часть которых не была террористами и стала жертвой промывки мозгов. Элхэ, видя, что его надо взбодрить, обняла его по-женски. Лабан трахал её неделю напролёт, она получила удовольствие. Блондин хотел забыться и даже впервые в жизни взялся за алкоголь. Выпив, он проговорился: — Я — ученик великого магистра-розенкрейцера Хурана. Князя церкви, основателя Ордена Меча Михаила, живущего на земле со времён средних веков. Дальше Лабан рассказывал о том, что под водой, в недрах земли, в ледяных заполярных широтах, даже в воздухе и в иных измерениях, которые протянуты рядом с нами, но люди не могут их чувствовать — везде скрываются ужасные и могущественные существа — Великие Древние. Ктулху, Ньярлатхотеп, Йог-Сотот, Дагон, Шуб-Ниггурат, Итаква и многие, многие иные. Они ждут своего часа, чтобы снова править миром. Над человечеством нависла опасность. Лабана с самого раненого детства готовили к этой великой миссии — остановить возрождение Древних. В качестве примера Лабан рассказал о том, как его учитель Хуран и их великий тайный лидер Розенкройц взошли на остров, который всплыл в Тихом океане. Поблизости обитали отвратительные племена зеленокожих, которые насиловали обычных людей, даже мёртвых, и это приводило к тому, что сквозь их плоть прорывались личинки. Шаманы-люди, живущие на островах поблизости, взывали к Шуб-Ниггурат, иному Древнему, чтобы её сила поднимала мертвецов в бой против отпрысков и порождений Гатанотоа. Именно этот ужасный первенец Ктулху обитал на том острове, который когда-то, во время континента Му, служил вершиной горы Яддит-Го. Там пришельцы с Юггота построили крепость, где пребывал Гатанотоа. В давние времена Гатанотоа окутывал своей тьмой, губящей жизнь, целые планеты, но куда страшнее было то, что одного взгляда на его облик или его точное изображение, хватало, чтобы быть навеки обращённым в осознающее себя бессмертное изваяние. Это участь хуже смерти! Когда орден Розы и Креста прибыл на остров, зеленокожие уже отворили люк, из которого выбрался Гатанотоа. Если смотреть на него через магическую защиту, то он подобен спагетти — разноцветному спагетти, у которого есть хобот, бугры, черты слона и осьминога, а также огромная нога. Но чтобы спасти своих адептов, Гатанотоа принял иной облик — он скрыл себя раковиной, оставив снаружи перевëрнутую голову дракона, чьё дыхание обращало в камень, и отверстия для выхода щупалец. Розенкройц использовал артефакт, известный как Арктический камень, чтобы дематериализовать и загнать Гатаноа обратно, закрыть люк и опустить остров обратно. Лабан и Элхэ вернулись в Квелли-холл, где собрались родственники. Элхэ рассказала им о том, что она построила хорошие отношения с тем мэром и показала большие деньги. Родственники главным образом беспокоились, не пострадала ли она из-за деятельности тех террористов. Элхэ дальше пришлось снова уходить от вопроса с замужеством. Её двоюродные братья участвовали в путешествиях и охотно разговорились с Лабаном. Они решил отправиться с ним на поиск улик и зацепок, связанных с культом Ктулху. Элхэ же получила письмо из Провиденса: «Элеанор Квелли! Мы знаем о вашей связи с существом из иного мира и хотели бы обсудить с вами этот вопрос. Возможно, мы могли бы удовлетворить ваш интерес. Мы — орден Звёздной Мудрости, базируемся в церкви Провиденса на Федерал-хилл». Дальше шли вторичные детали. Элхэ отправилась через неделю. Она увидела большую тёмную церковь, которая была видна особенно чётко в определённые часы суток, и на закате её высокая башня и конический шпиль проступали чёрным силуэтом на пылающем небе. Казалось, она стоит на некоем возвышении. В её облике угадывалось нечто особенно мрачное и грозное, и она, как стало видно вблизи, была сложена из каменных глыб, за последние несколько веков исхлёстанных суровыми ветрами и потемневшими от копоти и сажи. По стилю же это был образчик ранней экспериментальной неоготики, что предшествовала периоду величественных творений Апджона и позаимствовала некоторые линии и пропорции у георгианской эпохи. Церковь возвели между 1810 и 1815 годами. Элхэ встретил молодой преподобный с коварным лицом. — Я — барон Гауптман. «Я — часть великой и ужасной силы, которая правит вселенной». Он провёл её в тайное помещение внутри церковной башни, которое представляло собой натуральное сатанинское капище. Элхэ в первую очередь обратила внимание на странный ларец, от которого исходила наиболее зловещая аура. Гауптман усадил её и начал рассказ: — Я несколько веков назад сопровождал Васкара де Гайллона, который стал сосудом для Глю’ухо — Злого Бетельгейзе. Он пытался убедить меня принять своё жизнеотрицательное учение, но я решил выбрать жизнеутверждающий путь. Гауптман взял ларец и открыл его. Там лежал тёмный минерал, исполненный космической угрозы. Элхэ заглянула в него… Азатот! Йог-Сотот! Шуб-Ниггурат с тысячью младых! Ньярлатхотеп во множестве форм!.. Элхэ пребывала в трансе, созерцая космические ужасы. — Жизнь — это Древние. Я решил принять жизнь такой, какая она есть. «Я — сексуальный-каннибал, убийца, похититель тел, чёрный маг и пророк величайшей силы во Вселенной!» Элхэ увидела в толще кристалла, что когда Ктулху восстанет, планета будет заселена его бесчисленными исчадиями, а человечество исчезнет, и такая участь будет ожидать всё дальнейшее мироздание. Гауптман продолжал: — Чингисхан был пассионарен, его народ был пассионарен. Пассионарий побеждает, и выигрывают те народы, которые наделены пассионарностью и жизнеутверждающим мировоззрением. Древние Боги всегда исполнены волей к жизни, экспансии и размножению. Жизнь — это торжество на костях слабых. Элхэ, ты готова принять жизнь, как принял её я? Элхэ, у вас почти ангельская природа, с вашим происхождением можно влиять на существ уровня Хозяев Боли и даже самого Глю’ухо. Так он называл Старших Богов / Представителей Первородной Расы предков. — Конечно, вы можете подумать. «Как же жаль, я что не могу её изнасиловать и убить — сам Ползучий Хаос приказал мне не трогать её!» Элхэ, как только к ней вернулся дар двигать телом, поспешила покинуть страшную церковь. Элхэ снились кошмары. В один момент её родственники и Лабан вернулись. С ними прибыл некий «странствующий чародей». Он выглядел как очень высокий и широкий в плечах молодец, кажется, очень андрогинный, чьё лицо — острое и красивое, судя по проступающим чертам.; его закутывали бинты и он носил чёрные очки. Склеры под ними были полностью красно-оранжевыми, зрачки — косыми. Обычно он также скрывал шляпой или капюшоном свои рыжие локоны. На руках — перчатки. Как потом Элхэ узнала, это тело принадлежало оруженосцу Васкара де Гайллона, которое захватил Саурон, чтобы потом изображать в Европе «мудреца с Востока». — Рад тебя видеть, Элхэ. Давно не виделись. Элхэ узнала его: — Таиэрн Ортхэннэр! Более известный, как Саурон. — Он — сын Мелькора, да? — спросил Кенске, прервав рассказ. — Да. Эру породил непосредственно сам наиболее могущественных из айнур, после чего индуцировал свои мысли в них, позволив им смешать свои мысли и вложенные мысли, чтобы породить своих собственных детей от самих себя. — Проще говоря, Эру сам оплодотворил своих детей, чтобы они могли породить от него ещё детей? — уточнил уже Тодзи. — Да, именно так. Мелькор породил Саурона. К слову, он был порождён без первоначального материала. Из-за этого у него куда больше свободы воли. — Среди нас, зверолюдей, встречаются куда более причудливые варианты размножения, — Вирал совсем не удивился [1]. Элхэ же продолжила. Лабан и его группа на берегах Океании исследовали племя, которое поклоняется Ктулху. Как оказалось, на острове присутствует целая военная организация, куда входят гибриды людей и глубоководных. Её уничтожила подводная лодка. Она поднялась с глубины, экипаж безжалостно вырезал всех, до кого дотянулся, кроме совсем маленьких детей. Лабан и его группа попали в фокус внимания этих людей. Узнав о том, что они — противники Ктулху (в доказательство этого, группа Лабана предъявила дневники, в которых содержались размышления и записи, исполненные беспокойства о судьбе всего человечества), их посвятили в дело. Подводная лодка носила название «Наутилус» и её возглавлял человек по имени «капитан Немо». Он был очень грубым и нелюдимым и передал всю дипломатию на свою светловолосую красивую помощницу по имени Электра. Лабану потребовалось убеждать Немо в серьёзности своего намерения сражаться с Ктулху. Тогда он рассказал, что происходит из древнего королевского рода, который происходит из развитой цивилизации, которая существовала на этой Земле до современного человечества. Он жил в Африке в королевстве Тартесс. Его уничтожил тиран Гаргойл, присягнувший на верность Ктулху в обмен на силу и власть. Теперь злодей намерен создать своё государство, известное как Новая Атлантида, ради чего вербует в свои ряды многочисленных гибридов. Он обещал Ктулху, что его алтари не будут просыхать от крови. Он обещал Дагону и Гидре, что покроет берега концлагерями, где для размножения глубоководных будут содержаться лучшие женщины со всего света. Доктрина «неоатлантов» презирает людей и полагает, что «потомки богов» имеют право править человеческими существами так, как сами люди правят животными. Гаргойл (сам будучи чистокровным человеком, к слову) намеревался воссоздать «Вавилонскую башню» — оружие массового поражения, коим тиран мог бы испарить любой город на Земле. Так он желал принудить к повиновению все нынешние страны. Немо изводит базы и подводные лодки Гаргойла, а также уничтожает морских чудовищ, которых к нему присылают во служение Дагон и Ктулху. Через некоторое время Немо встретился с одним из своих спонсоров — с организацией SEELE. В качестве их представителя выступил Саурон, который просил называть себя «Кристиан Брокен Розенкройц». Вместе они уничтожили несколько городов глубоководных и разгромили ещё пару фортов Гаргойла. — Элхэ, Шрусбери, я готов обучить вас магии. Если вы готовы стать агентами SEELE. — SEELE хотят спасти мир? — Элхэ спросила как-то немного тупо. У Лабана не возникло по этому поводу даже вопросов. — Да, SEELE хотят спасти мир. «Они хотят разыграть апокалипсис по своему сценарию». Элхэ ужаснулась этому, но не стала ничего говорить. Она была не в том положении. Саурон-Розенкройц далее выбрал момент, чтобы они могли поговорить наедине — Элхэ, я знаю вас уже не первую реинкарнацию, потому мне прекрасно известно, что вы — Видящая. Вас невозможно обмануть. Дальше он всё рассказал о планах SEELE: — Они намерены объединить всё сущее в одно целое, чтобы воссоздать «каббалистического первочеловека Адама Кадмона». Но пока что они нужны нам. Только они одни могу противостоять культу Ктулху. Так что, — протянул он руку, — добро пожаловать в мой орден Розы и Креста. Через некоторое время Элхэ отправилась с заданием в Японию на подводной лодке «Наутилус». Она впервые встретила лично капитана Немо. Его симпатичная блондинка-помощница была глубоко влюблена в него, а он слишком одержим своей местью. Элхэ решила с ним поговорить: — Скажите, пожалуйста, откуда у вас такая злоба? Немо взглянул на неё. Элхэ не могла с тех пор забыть этот взгляд. Капитан совсем мало обращал внимание на что-либо ещё, в том числе на красивых женщин, когда дело касалось его миссии. — Я принадлежал к королевскому роду. Однажды, когда я был маленьким ребёнком, в наше закрытое королевство прибыли люди извне. Усталые и измождённые путники; родом из Европы. Мы приняли их со всем гостеприимством, но при одном условии — они теперь будут всегда жить в нашем королевстве и не смогут покинуть его. Согласно нашим обычаям, никто не должен проникать к нам и никто не должен нас оставлять. Мы сознательно ограничили своё развитие и размножение, потому что мы знаем, что связаны с силами, которые могут пробудить Древних Богов и превратить весь мир в ад. Все мы давали клятву, что даже ценой жизни не должны допустить подобного. Немо показал голубой минерал. — Это Голубая вода — осколок башни с родной планеты Ктулху [2]. С его помощью можно творить разнообразные чудеса. В том числе именно он служит источником невообразимой мощи для нашего оружия — Вавилонской башни. Это электрическая вышка, которая выбрасывает разряды в космос, после чего они падают на землю в любую точку планеты — они могут испепелять целые города. Мальчик из чужаков, который потом станет известен как Гаргойл, рос вместе со мной. Он был мне братом. Поначалу я не предал значение его сетованиям о том, что наш великий народ утратил пассионарностью… В конце концов Гаргойл промыл мозги моему сыну и решил с его помощью использовать Голубую воду для активации Башни. Мне пришлось исполнить клятву — я перехватил Небесный огонь и… мне пришлось уничтожить свой родной город, погубить практически всех своих близких, свой народ — всё ради того, чтобы не допустить пришествие Древних. Гаргойл вынудил меня убить моих близких, погубить собственный народ, он предал меня, как брата, предал доверия нашего народа — он совершил столько предательств; и теперь моя жизнь посвящена одной цели — найти и расквитаться с ним. Элхэ осознавала, что душа этого человека настолько опустошена страданием и абсолютной ненавистью, что он готов совершить любое преступление, лишь бы уничтожить своего заклятого врага — капитана Немо в этой жизни не интересует абсолютно ничего, кроме мести. Потому Элхэ совсем не удивилась, когда его подводная лодка начала грабить и топить корабли, которые были причастны к финансовым делам Гаргойла. Они не гнушались пиратством и налётом. Немо хотел, чтобы все, кто вступает в дела с его врагом, постоянно испытывал лишь страх при мысли о том, что их могут потопить в следующей же момент, как они заключали с ним какую-нибудь успешную сделку. Элхэ удалось вступить во взаимодействие с Голубой водой. Она понала, что тени погибших жителей Тартесса, в том числе жены Немо, заключены в ней и обвинают именно самого Немо в своей смерти. — Вам лучше избавиться от этой реликвии. — Не могу — без Голубой воды мне не победить Гаргойла. Агенты SEELE передали Немо, что, по разведданным американских иезуитов, глубоководные из подводного города Й’ха-нтлеи заключили союз с жителями прибрежного района Инсмута. Жители — им жертвы для ритуалов и женщин для спаривания, а глубоководные — им рыбу и морские сокровища. Немо поинтересовался, имеет ли всё это отношение к Гаргойлу? Когда оказалось — что не имеет, что глубоководные Й’ха-нтлеи вообще «вне политики», то тогда Немо сказал, что он не намерен мешать их торговым отношениям. — Но они убивают невинных людей и поклоняются ужасным богам?! — не удержалась Элхэ. Немо на это ответил, что он, во-первых, специально хочет всем показать, что он не трогает тех, кто не помогает Гаргойлу (чтобы желающих его поддерживать становилось всё меньше); во-вторых, если глубоководных следует вырезать только за убийства невинных людей и поклонение мерзким богам, то за это, сказал Немо, можно смело резать всех христиан-европейцев. — У человека есть обязательства только перед Родиной. Например, обязательство уничтожить Родину, чтобы она не могла больше существовать в мире, которым правят Ктулху и Дагон — когда живые будут завидовать мёртвым, а сама воля к жизни сделается самым страшным проклятием. У меня нет обязательств перед Америкой. Пусть сами разбираются. Когда моя Родина — кратер, мне остаётся выполнить последнее обязательство — я не желаю отвлекаться от мести Гаргойлу. Вот почему я набираю себе в команду главным образом тех, кто пострадал от его руки. Элхэ сразу заметила, что среди людей Немо есть представители трёх основных рас — Гаргойл успел везде поработать, оставляя после себя сожжённые деревни, разграбленные городки, братские могилы запытанных и замученных; сообщения о зловещих солдатах в масках и свидетельства о загадочных подводных и летающих объектах; не говоря уже о похищениях и исчезновениях. Немо выгрузил Элхэ в Японии. Здесь она встретила группу мистиков Розы и Креста, которых возглавлял Кидзюро Мато. Он представлял собой двенадцатилетнего мальчика с белыми волосами. — На самом деле я родился века назад в эпоху Воюющих царств, — начал магистр-розенкрейцер. — Я был колдуном и смог предвидеть апокалипсис, который должен случиться сразу после конца тысячелетия. Тогда, преследуемый ниндзя, которые поклонялись Злой Тени, одной из форм Ньярлатхотепа, я совершил ритуальное самоубийство, желая отправить свой дух в будущее. Я смог переродиться в телах своих потомков. Недавно я с духовного плана вышел на связь с девушкой, которую завербовали розенкрейцеры. С помощью нужных ритуалов, я смог переродиться через её чрево, она — мой потомок. «Я хочу спасти мир, чтобы править им». Хотя Мато был охоч до личной власти, расчётлив и циничен, он по крайней мере был нормальным человеком и не собирался превращать мир в Единую сущность или уничтожать его по той причине, что тут так много зла и греха. Также, в отличие от Гауптмана, его не прельщала идея стать демоном на службе чужеродным дьяволам. Вместо этого он хотел банально миром править, благодаря чему фактически работал заодно с Сауроном, а не с Советом SEELE. — В Японии много угроз. В первую очередь это ниндзя из клана Злых Теней, во вторую очередь это фанатики из сект зеленошапочников и Слёз Будды. Все они поклоняются Ньярлатхотепу в облике Злой Тени/Чёрного Самурая и Чёрного Будды, а также иногда Хастуру в облике Изумрудного ламы. Наконец в Японии живёт Девондра — дочь Ктулху. Она принимает облик соблазнительной девушки, чтобы развращать и сводить с ума. Обычно она называет себя Томиэ. Её сложно убить, потому что у неё множество личин, даже капли её крови хватит, чтобы их неё вырсла новая Томиэ. Чтобы не привлекать лишнее внимание, двухметровая субтильная красавица с серебряными волосами внушала окружающим особую ауру, из-за которой она выпадала из внимания, либо им казалось, что она выглядит заурядно. На фоне низких японцев она бы очень сильно бросилась в глаза. Когда они поселились в Токио, их несколько раз пытались убить. В первую очередь это были ниндзя, способные исчезать и появляться, напускать магический дым и так далее. На Элхэ их фокусы не работали, потому она смогла испепелить нападавших белыми магическими лучами, которыми девушка уже научилась стрелять из рук и глаз. Мато обучил её гипнозу, левитации и развитому телекинезу. Вместе они добрались до Чёрного Яйца Лилит, которое находилось в Земле под Японией. — Высшее существо, сошедшее в наш мир. Элхэ оторвала кусочек белой плоти от этого гиганта, похожего на зефирного человек. Элхэ была вегетарианцем, потому ей было не просто есть плоть живого существа, пусть даже настолько мало похожего на привычные жизненные формы. После этого она смогла разделять свой эльфийский элемент от человеческого. Элхэ села в позу медитации посреди леса древних деревьев, которые росли без света под сводом Геофронта. Она воплотила из света рядом с собой Белую Даму — само тело Элхэ утратило в размерах и выглядело теперь смертной. В свою очередь Белая Дама выглядела как нечто среднее между валькирией и типичным английским призраком. — Какая вы стильная! — Мато, который выглядел сейчас уже на восемнадцать, очень удивился. — «Как завидно! Я тоже должен получить частицу высшего существа!» Естественно, наличие таких способностей привлекало внимание Совета SEELE. Мато и Саурон предупредили, что Элхэ должна показать им свою полную лояльность. Совет и Элхэ вышли на ментальную связь. Ей всё удалось — она сказала про себя что-то в духе «хочу возродить Мелькора, чтобы он пересоздал мир» — SEELE услышали через астральное восприятие что-то в духе «хочу воплотить Табриса, чтобы он устроил комплементацию». И похвалили Элхэ за преданность делу. После чего дали ей задание. Капитан Немо погиб в море, не сумев добраться до Гаргойла. Зато его победила дочь Немо — тиран, одержимый жаждой власти, наложил руки на её часть Голубой воды и оказался превращён в соляной столб. Как бы он не презирал человечность и человечество, всё же Гаргойл не мог превзойти свою человеческую природу, и попытка использовать артефакт такой силы, уничтожила его, словно Гнев Божий. Хотя Гаргойл погиб, Великие Древние придумали новую пагубу. Ктулху призвал из недр космоса Семя Азатота, чудовищное существо, способное поглотить планету. Элхэ вскоре встретилась с Фаззи — дочерью доктора Хола, и Нео, сыном Немо, которого Гаргойл превратил в киборга. Сейчас принц вернул себе волю. Фаззи — несчастного вида девочка с пышными рыжими волосами. Это была прошлая инкарнация Ноно. Саурон объяснил: — Фаззи — не человек. Доктор Хола во время своих изысканий пытался совместить передовую науку и каббалистическую магию SEELE. Он создавал големов, которые могли внешне имитировать человека. Сподвижник Гаргойла по имени Гигер похитил Холу и хотел заставить его создавать големов, которые могли бы имитировать различных политиков, чтобы подменить реальных людей двойниками. Так Гигер планировала развязать мировую войну, чтобы он потом мог явиться в качестве мессии-спасителя. Големы работают на космической энергии Врил. К сожалению, они не могут существовать долго. Что же касается Фаззи, то она послужила аватарой для Ариен, огненного духа нашей родной вселенной. Я планирую использовать эти наработки для своих изысканий. Фаззи была мощным пирокинетиком, её способность воспламенять взглядом очень помогла боевикам Немо и зилотам SEELE в истреблении монструозных приспешников Ктулху. Что обычные глубоководные и шогготы, что исчадия самого Древнего и летающие полипы, состоящие из чуждой материи, горели одинаково хорошо. Сейчас, однако, и предстоял бой, который они могли запросто не пережить. Астрологи вычислили, где Исчадие вошло бы в атмосферу. Нео и Фаззи использовали парящую пирамиду с планеты Шаггай, чтобы в небе над сибирским лесом встретить Семя Азатота и уничтожить его. Элхэ в облике Белой Дамы выложила свои силы — в результате, да, Нео и Фаззи погибли вместе с чудовищем. Его прах, однако, развеялся зубами дракона, ещё обещая взойти. — Не бойся, если мой план будет выполнен, Фаззи будет возвращена к жизни. У Фаззи остался безутешный возлюбленный по имени Жан. Элхэ указала на Кенске, заявив, что он выглядит в точности, как Жан, за исключением, разве что, скидки на разрез глаз. — Позднее Жан погиб в мясорубке Первой мировой. Элхэ, Мато и Лабан исследовали остров Инфант, племя которого почитало богиню-бабочку. Сейчас здесь Саурон духовным зрением обнаружил гигантское яйцо близко от берега. Мистики Розы и Креста общались с шаманом племени, который мог призывать духов острова в облике двух маленьких девушек. Вдруг прямо с неба сюда спустился дисколёт. Буквально, летающая тарелка с огнями по примеру, сверкающая металлом в лучах солнца. На ней был символ лучезарного ока — такой же символ использовали Саурон и Гаргойл. Тарелка выпустила из днища ножки для приземления. Из неё по трапу вышли пугающие серые гуманоиды, у которых не было рта, гениталий и всего остального, что обычно присуще земным формам жизни, кроме больших чёрных глаз на всё лицо. Эти создания призвали проекцию, в которой появились более людские создания. Они напоминали мудрецов из фэнтези и инопланетных киборгов из научной фантастики одновременно. У них были острые уши, хотя не у всех, у многих — пышные бороды и усы; лица — мужчины лет сорока, пятьдесят или старше; органические у них только лица и, возможно, руки. Женщин не видно, есть мужчина с азиатскими чертами, с чёрными волосами и торчащими усами, есть здесь полностью лысый мужчина с вытянутым черепом. Один выглядит как очень плотный мужик, у которого раскрыт череп, в мозг так плотно вонзаются провода, что мозга не видно, а вместо глаз у него — просто пластины. Самый главный из них — дед с очень длинной пышной белой бородой и с такими же пышными усами и громадными бакенбардами; есть там один очень брутальный чел, лет сорока, с длинной чёрной косой, даже симпатичный; есть гигантский глаз в окружении проводов, есть тупо мозг в банке. — Мы Абгаллу — лидеры Global Unknown Event Keepers, — начал самый главный из них, — вы можете звать меня Ной. Он начал выяснять с позиции грубой силы, кем является Элхэ. Мато пока не знал, как ему быть — заступиться за девушку или лучше не стоит. Пока колдун думал, Элхэ усекла, что этот Ной желает обработать её с целью подчинения воли: — Мы хотим, чтобы вы прибыли на нашу базу B-765. Элхэ приложила свою силу к тому, чтобы пробудить Хранительницу. Из воды вырвалась гигантская гусеница. Рабы-биороботы Абгаллу попытались схватить Элхэ, используя паралич. Им удалось подавить её и Мато, но тут в облике летучей мыши прилетел сам Саурон. Быстрой пламенной атакой в виде лучей, он испепелил слуг Абгаллу. Мотра-гусеница плевком взякой субстанции сбила тарелку, которая пыталась улететь, и она рухнула в воду. — Эти Абгаллу очень лживы, властолюбивы и столь же трусливы. «Настолько властолюбивы, что я не могу с ним сотрудничать; настолько трусливы, что будут ждать до последнего, чтобы вмешаться. Мой вероломный брат — их вождь». Саурон объяснил, что Абгаллу очень сильны. В своё время эти «Мудрецы Мардука» подчинили себе Двенадцать зодиакальных архангелов, чья мощь могла бы обратить в пыль Землю. Сами они живут на другой планете, они также очень боятся Ктулху и Ньярлтатхотепа и предпочитают с ними договариваться. — Из-за своей трусости, они — дурные союзники. Сейчас они ищут на Земле живых или мёртвых потенциальных слуг, чтобы поработить их дух. В их силах вернуть к жизни покойника и сделать из него раба без свободы воли. Согласно их идеологии, свобода воли — привилегия правящего совета. Все их слуги её лишены. — Как связаны SEELE и G.U.E.K.? — решила узнать Элхэ. Саурон ответил: — Мудрецы Абгаллу передают Совету SEELE свои технологии, рассчитывая, что когда наступит Обетованный день, они развернут воссоздание Адама Кадмона в пользу перерождения всего живого на Земле, включая малых Древних, в Ангелов, лишённых свободы воли. Они мечтают владеть ангельскими ратями, чтобы править всем космосом и отомстить демиургам Бетельгейзе и левиофанам Р`льеха за своё унижение. «Я привил им это властолюбие и эту гордыню, но нельзя управлять только силой, а, кроме того, быть настолько трусами; мой брат считает иначе». Элхэ хватило проницательности понять, что Абгаллу когда-то был ближайшими сопартийцами Саурона, но сейчас они разругались. Очевидно, они сделали из этого выводы, и теперь Саурон должен не допускать кого-то близко к власти, которой обладает он сам, а Абгаллу решили отнять свободу воли у всех, у кого только можно. — Ной из Абгаллу — это брат Саурона, типа Саруман? — усёк Кенске. — Да — это его реинкарнация. Мелькор создал из своих мыслей Ортхэннэра и Морхэллена, позднее известных как Саурон и Саруман. Если Саурон отвечает за пламя, то Саруман — за лёд, но он больше предпочитает использовать подавление воли. Они оба прошли через перерождения в веках. — Когда Абгаллу попытались выполнить свой план, — сообщил Рёдзи для Спирального Короля и его придворных, — выяснилось, что пульт управления держат в руках близняшки-дочки Ктулху с Юпитера. Среди членов их совета сидит исчадие Ктулху, которое замаскировалось под человека (или кто они там?). Если бы всё пошло по плану, ангельскими ратями рулили бы не они, а дьяволы Р’льеха. — Абгаллу лишили свободы воли всех своих слуг, но не подумали, что на пульт уже наложены руки их врагов, — подвёл итог Каору. Синдзи добавил: — Хотя им даже это не помогло — Каору, ты меньше, чем за пять минут единолично победил всех Двенадцать архангелов зодиака. — Да — было дело. Я даже не устал. Главное — остановить их до того, как они смогли бы превратить всё живое на Земле в послушные Евангелионы. Началась Первая мировая война. В 1915 году на Западном фронте приспешники Ктулху затеяли новую пакость. Один из культистов высокого ранга, доктор Каул, модифицировал сыворотку некого доктора Уэста из США. В результате он смог реанимировать погибших людей в виде подконтрольных зомби. Каул всячески хотел впарить своё изобретение немецкому правительству, и вот ему разрешили провести испытание. — Если у них получится доказать эффективность использования живых мертвецов, то немцы будут клепать их целыми армиями — благо трупов полно. В свою очередь, одно из Звёздных исчадий планирует телепатически контролировать всех этих мертвецов. В один момент армия ходячих трупов восстанет против живых, и Ктулху получит целую армию исполнительных солдат. Саурон и Элхэ сели на поезд. Официально он подвозил оружие и припасы для фронта — на самом деле оно было так, только боеприпасы тут были специфические. Все вагоны забиты гробами. Саурон сам закутался сейчас в балахон и в таком виде мог косить под культиста. Элхэ облачилась в белую робу, скрыла лицо серебряной маской. — Когда мы будем на месте, мои генералы уже будут владеть территорией. Нам останется только добить Исчадие. Поезд гнал сквозь пейзажи, выжженные войной. Саурон и Элхэ сели на этот страшный экспресс, предварительно прорвавшись сквозь толпу вооружённых сектантов. Они разгромили депо и оставили там дымиться кучу трупов. Поезд гнал на полной скорости. Саурон выскочил на крышу. Фанатики культа Ктулху взялись дырявить её с помощью пистолетов-пулемётов Томпсона. Их жрецы заговорили пули, чтобы те могли доставить некоторое неудобство сверхъестественным существам. Саурону пришлось танцевать под дождём из свинца. Элхэ в это время вырезала вагон вип-класса, где сидели жрецы Ктулху и гибриды. Элхэ также уклонялась от пуль и стреляла из пальца ярким, ослепляющим лучом, который легко прожигал человеческую плоть или зелёную шкуру этих монструозных созданий. Потом она схватила пулемёт и пошла костить уже так, чтобы не расходовать Врил. Один из фанатиков попал в неё из Пиявки жизни — это оккультное оружие представляло собой жезл с черепом на конце, из его пустых глазниц стреляли лучи света, которые высасывали витальную энтелехию. — Какие проблемы! — Саурон спрыгнул с крыши, прикосновением причинил чудовищную боль колдуну, потом выхватил Пиявку и обратил с её помощью его тело в прах. Элхэ быстро пришла в себя, отбросила гибрида Ктулху, который пытался ротовыми щупальцами содрать ей кожу с лица. — Фух! — эльфийка встала, села отдохнуть. В вагоне всё залила собой кровь, кругом убитые сатанисты. Из другого вагона уже выбирались мертвецы — это шагали деформированные, полуобнажённые мужчины с раздутой мускулатурой, которую модифицировали таким образом. Их физиономии страшным образом трансформированы в нечто, мало похожее на человека. Главным образом зомби вооружены топорами и тому подобными инструментами. Давать им огнестрельное оружие никто из сатанистов не решался. Элхэ разрядила в них остаток диско, однако выяснилось, что пули, даже заговорённые, против них не очень эффективны. Тратить Врил тоже не хотелось, потому пришлось в рукопашную отнимать у них топоры и добивать вот так. Саурон и Элхэ ещё больше забрызгали вагон кровью. Из жил мертвецов вылетала отвратительная оранжевая жидкость, которая применялась для их оживления. Элхэ, несмотря на свой чрезвычайно тонкий и субтильный вид, была чрезвычайно сильна, и ей не стоило особых проблем вышвырнуть здорового мертвеца из поезда на полном ходу, пробив его телом стенку. Саурон дошёл до главного вагона, рукой свернул шею машинисту. Через несколько часов поезд оказался сведён с рельсов и теперь валялся разбитым. Впереди их ожидал город на линии фронта, весь залит огнём войны — он прекрасно сочетается с багряным закатом. Когда они прибыли туда, то увидели: в одном углу культисты расстреливают мирных жителей, которые в ужасе жмутся возле стен дома; в другом углу бегают живые мертвецы с топорами и рубят всех, кто не похож на другого живого мертвеца или культиста; в следующем углу падают бомбы и сокрушают целое здание; в последнем углу инфернального вида псы выдыхают огонь на зелёных отпрысков Ктулху. В красном и сером небе порхали чрезвычайно крупные летучие мыши, которые норовили вцепиться зубами в какого-нибудь зазевавшегося культиста. Ещё можно было заметить гигантских пауков, которые бегают среди руин и также стараются кого-нибудь утянуть. Саурон объяснил, что он модифицировал приблуду доктора Хола. С её помощью он протянул души своих лейтенантов из того мира. Это были Драуглуин, Турингвэтиль и Шелоб. Драуглуин изначально представлял собой огненного элементаля из свиты Мелькора. Он был развоплощён ещё во время первых стычек между ним и Манвэ. Саурон научил заново воплощать Драуглуина в телах представителей семейства псовых, обычно используя волков или собак. Турингвэтиль представляла собой такое же существо, только это была летучая мышь-вампир. Шелоб — гигантская паучиха, потомок Исчадия Иных Богов паукообразной формы. Саурон призвал их души и вселил их в телах пса, летучей мыши и паука, в результате чего эти существа выросли до огромных размеров и получили свои сверхъестественные способности. Они также могли с помощью ментальных волн мутировать похожих животных на Земле и превращать их в своих слуг, которые наделены их энергией и частицей сил. Драуглуин управлял адскими гончими, Турингвэтиль — летучими мышами, Шелоб — пауками, каждый из которых был размером с собаку или немного меньше. Драуглуин контролировал восточную часть города, Турингвэтиль отслеживала территорию с воздуха, Шелоб просто ползала и кусала тут всех подряд. По словам, Саурона она была не очень полезна в прямом бою, но её ядовитые пауки постоянно нервировали противника. — И не только, — Саурон взглянул на то, как французские солдаты в ужасе стреляют в уже мёртвого паука. Сами Каул и Исчадие находится в северной части города. Сумрачный немецкий гений окружён группировкой элитных командос. Множество мертвецов служат ему крепостной стеной. Драуглуин пока разобрался с полчищами зомби за пределами этого региона. Три генерала ожидали Саурона и Элхэ. Сам Каул решил выступить перед группой немецких солдат. Он вышел на помост, рядом с ним постоянно стояли командос в бронежилетах, в касках и масках с тяжёлыми пушками в руках. Сумрачный гений начал вдохновлять своих бойцов обещаниями того, что Ктулху сделает Германию великой и что ещё чуть-чуть и они не смогут разгромить нечестивых Хозяев Боли и проклятый еврейский заговор, который наслал на них этих пауков, псов и летучих мышей с помощью каббалистической магии. Само Исчадие Ктулху присутствовало здесь же и было уже гораздо больше Марония и своих отпрысков. Размером с автобус, с круглой головой, покрытой глазами, туловище очень жирное, оно всё как из желатина. Звёздное исчадие недавно вернулось из места, где содержались захваченные в плен женщины. Там оно их насиловало щупальцами, чтобы заставить их породить гибридов, которые будут выполнять функцию ретрансляторов телепатических сигналов, при управлении армией мертвецов. Саурон и Элхэ начали с этого места. Они ворвались в медицинский комплекс, где оранжевая жидкость в капельницах перетекала в вены многочисленных мертвецов, разложенных вместо живых пациентов. Культисты посыпали из пистолетов-пулемётов. Телекинез отбросил эту бригаду, с противоположной части комплекса сюда ворвались гигантские пауки, которые принялись кусать всех, кроме Элхэ и Саурона. Они же прошли туда, где… Элхэ в ужасе увидела, как огромный паук — сама Шелоб — выедает чрево беременной женщины. Она хотела поразить этого монстра испепеляющим лучом, но Саурон вовремя остановил её руку. — С ума сошла?! — Но… — Эти женщины беременны от Исчадия! Они всё равно уже обречены — даже если бы они пережили роды, их психика настолько искалечена, что лучше им умереть. Шелоб очень нравится есть этих гибридов, когда они только эмбрионы. К чему лишать её удовольствия? — Шелоб, прекрати! — пока Саурон это говорит, Элхэ успела вскричать. Паучиха оказалась вынуждена бросить труп женщины с опустошённым животом. Она отбежала. — Надо же, как она тебя слушает! — удивился Саурон. — Даже я не могу остановиться её, когда она хочет поесть! Элхэ, как бы не было ужасно, пришлось оставить Шелоб за своим делом. — Вот ты где! — Жан в этот момент целился из снайперской винтовки с крыши высотного здания в череп доктора Каула. Пуля пробила ему очки, вышла на вылет… — Чёрт! Жан увидел, как чары развеялись и на месте доктора появился просто обыкновенный зомби! — «Хитрый колдун!» Жан немедленно отпрянул от края крыши — ответный шторм свинца пронзил этот участок пространства. Воители церкви из Ордена Меча Михаила боролись с зомби. В отличие от обычных французских солдат, они не разбегались при виде сверхъестественной нечисти — и смело бросались на неё, выкрикивая цитаты из Библии. Щедро метали гранаты и разносили нежить и гибридов в пух и прах. Жан спустился к ним и доложил командиру крестоносцев о том, что из-за мерзкого колдовства, он не может убить повелителя этой нежити. — Я — владыка мёртвых! — внезапно все живые мертвецы начали выглядеть так, как доктор Каул. Злобный немецкий гений хохотал со всех сторон и разговаривал десятками ртов. Он принялся озвучивать лозунги германской пропаганды. Адские псы, летучие мыши-вампиры и гигантские пауки оказались тоже сбиты с толку этой иллюзией. Элхэ, естественно, видела сквозь наваждение. Настоящий Каул крался возле угла здания. Он метнул летающую металлическую сферу, немногим большую мячика для гольфа, она впилась в темя бойца, который стоял за пулемётом. Издав краткий крик, этот человек перешёл под контроль колдуна и начал разряжать боезапас в своих соратников. Каул начал исходиться мерзким смехом по этому поводу. Элхэ, кроме всего прочего, увидела жизненные нити, которые связывали повелителя мертвецов с его солдатами. — Хорошо… Она использовала телекинез, чтобы подтянуть к себе эту сферу. Элхэ достала тряпичную куклу, положила её рядом со сферой, соединила жизненные нити, после чего вонзила остриё в куклу. Каул закричал от боли и его крик транслировало множество мертвецов, после чего все они пали без движений. Сам Каул остался жив, но его парализовал шок. Как раз сейчас, когда все иллюзии развеялись, стал виден настоящий он. Пауки Шелоб начали оплетать его паутиной и потащили по улице. Исчадие Ктулху пришло в ярость. Оно приложило щупальце ко лбу специального культиста, уже его рот озвучил: — Каул убит! Армия ревенантов выведена из строя! Мы должны отступать! Среди немецких солдат началось паническое бегство. В этот момент Драуглуин и Турингвэтиль пошли на прорыв. Первый из них представлял собой огромного пса, размером с грузовик, у него торчало две очень злобные головы. Из них он плевался настоящим напалмом. Турингвэтиль в облике твари, похожей на летучую мышь, такого же размера, с очень острыми зубами, спикировала на Исчадие. Клыки вампирши вонзились в купол головы, покрытой глазами. Шелоб вертикально пробежала по зданиям, чтобы напрыгнуть со своей стороны, и набросить сеть паутины. Втроём они завалили, прорвали на куски и сожгли этого монстра. Звёздное исчадие Ктулху было побеждено. Саурон от себя напустил тёмное облако, которое погрузило немецких солдат в невообразимый ужас, тем самым окончательно сметая их подразделения в кромешную панику. — Трусливые лягушатники! Саурон использовал своё ментальное влияние для того, чтобы вселить ярость в сердца французов. Теперь они пошли в наступление и безжалостно расправлялись с любыми немцами, которые попадались им на пути. — Розенкройц, ваши исчадия Клипота хорошо себя показали, — похвалил лидер SEELE, — потому мы поручаем вам новое задание, — Вечный жид передал следующую информацию: — В России пособники Ктулху планируют установить свой режим. В первую очередь культист Шуб-Ниггурат по имени Григорий Распутин планирует подчинить царскую семью своему гипнозу. Ему пару лет назад ему тайно помогал черносотенец Константин Мережковский — пророк Гнилого Господа. Он не сдержал в какой-то момент свою пагубную страсть и стало известно о том, что он изнасиловал по крайней мере 26 девочек. Мережковский бежал из России, так что Распутин остался без союзника. Кроме этого, пришельцы с Юггота планируют провести социальный эксперимент — построить социализм среди землян, по их представлениям они занимаются прогрессом примитивных дикарей. Саурон, Элхэ и Турингвэтиль прибыли в Россию зимой 16-года. Вампирша приняла облик соблазнительной готической брюнетки, которая всё время вспоминала о том, насколько отвратительно ей было высасывать ихор того Исчадия Ктулху. Они встретились с агентом — развратным графом Юсуповым. Элхэ забеспокоилась, что он будет доставать её своими домогательствами, но вместо этого он подкатывал к Саурону, не обращая внимания ни на эльфийку, ни на вампиршу никакого внимания. Распутин был сыном Бабы Яги, могущественной русской ведьмы, которая, вместе с двумя своими сёстрами, была воплощением Триединой ведьмовской богини — Богоматери наших скорбей. Во всей России не было более могущественного психократа, чем он. А также более развратного — главное удовольствие Распутина заключалось в том, что он трахал царицу на глазах у Николая II, после чего всякий раз стирал им память с помощью своих способностей. Поначалу Саурон недооценил его и послал Турингвэтиль, чтобы та соблазнила его и выпила из него всю кровь. Увы, но Распутин прекрасно разглядел истинный облик вампирши — живой труп, который обтянут кожей летучей мыши, потому лёгким жестом изгнал её, оставив лишь горстку праха, из которого прочь улетела крохотная летучая мышка. Юсупов рассказал о том, что в России, конечно нет более могущественного чародея, чем Распутин, однако он наделён чрезвычайно низменной склонностью к обжорству, потому проще убить его на банкете. Так и сделали. Распутин почувствовал неладное — съел отравленный пирожок, получил выстрел из пистолета и выбежал на ночную Неву. Саурон и Элхэ атаковали его здесь. Тогда Распутин применил свой последний козырь — вынул флягу с молоком Шуб-Ниггурат, и выдул её сколько успел. Это наделило его нечеловеческой силой. Здоровый мужик с пару ударов отправил в нокаут самого Саурона! У того аж искры из глаз посыпались! Субтильная Элхэ оказалась следом повалена на лёд среди тьмы и холода. Борода колола теперь лицо, этот зверь собрался овладеть ею прямо здесь! Горячее дыхание, как у мула! Гипнотический взгляд смог переселить даже атаку сверкающих лучей из глаз самой Элхэ, пущенных почти что в упор! Саурон в этот момент поднялся на ноги. Если бесполезна физическая сила, решил он, то нужно применить силу духовную. Потому, пошатываясь, он попытался высосать душу из русского колдуна, но не тут-то было! — «У него так много материального элемента! Из-за своих низменных желаний, его дух настолько крепко привязан к плоти, что я не могу его вырвать!» Распутин порвал одежду на Элхэ. Одновременно с этим его гигантский член порвал ему штаны! К счастью, сюда прилетела Турингвэтиль, который успела переродиться в облике небольшой летучей мышки. Она метким укусом высосала кровь из гигантского члена! Распутин взбесился и собрался с кулака превратить череп Элхэ в кровавое месиво. К счастью, сейчас иссякла сила его материального элемента, потому Саурон, как следует собравшись с духом, смог вырвать душу этого человека — бездыханное тело Распутина полетело в холодные воды Невы. У Элхэ чуть не началась истерика. Саурон озвучив проклятия и скинул с себя часть одежды — накрыл полуголую девушку. На снегу позади осталась валяться раздутая от крови Турингвэтиль — вампирша пьяно рыгала. Царица, избавившись от влияния колдуна, перестала сообщать немцам положение русских войск, но ситуацию на фронте это особенно не изменило. Революция свергла Временное правительство и началась кровавая Гражданская война. Колчак воззвал к тёмным силам — он превратил пыль Исчадия Азатота в орды кровожадных упырей, которые должны были уничтожить Красных. Однако быстро выяснилось, что в политике эти людоеды плохо разбираются. Советская власть дальше должна была в течение полувека ещё отражать нападение этих тварей, особенно тяжко пришлось в Великую Отечественную, когда войск не хватало. Элхэ прибыла в Лондон на встречу с агентом Томасом Карнакки. Он охотился на эфирного монстра, прохожего на кабана. Когда эльфийка остановилась в гостинице, на неё напали ниндзя, похожие на тех, которые служили Чёрному самураю в Японии. Они выпрыгнули прямо из углов комнаты! Обнажённая субтильная эльфийка выпрыгнула из окна, пугая бродяг возле Темзы. Вокруг сверкал защитный энергетический барьер — она, с отчаянным видом, поразила противников лучами света, распылила в пепел. К сожалению, это было только начало — в следующий момент её окружил вихрь лепестков Бронзового лотоса. Он швырнул обнажённую эльфийку в царство углов Тиндалоса — параллельное измерение, кишащее вампирами времени! Они постоянно истощали её силы своими ужасными языками. Элхэ боролась с ними среди спиралевидных башен, пока вдруг та же сила, которая перенесла её сюда, не вернула обратно. Бронзовый лотос держал в руке ниндзя. В другой руке он сжимал мистический меч Зотик, который во время движения игнорировал законы геометрии Евклида. С его помощью он перебил всех гончих псов Тиндалоса, которые последовали из углов вслед за Элхэ. Сама обнажённая красавица, более двух метров ростом, с длинными растрёпанными серебряными волосами, едва держалась на ногах, и рухнула на свои грязные пятки. Зотик теперь оказался занесён над её головой. — Вижу, вас что-то беспокоит… — едва ворочая языком, озвучила она с уверенным взглядом, — вы закинули меня в ад и достали тогда, когда… — Когда вы истратили все силы на борьбу, — прозвучал ниндзя. Он остановил Зотик. Затем снова заставил лотос растерять свои лепестки, таким образом они перенеслись в комнату наверху через царство углов. Ниндзя дал Элхэ сеть на кровать, после чего снял маску. Её взору предстал чрезвычайно волевой и могущественный азиат — нет, не японец. Китаец. Он представился: — Я — доктор Фу Манчу. Он рассказал ей о том, что является предводителем группировки шиноби, известных как Кунь-Лунь. Они базируются в Гималаях. Сам Фу Манчу родился и вырос во время печально известных Опиумных войн, когда вся его семья была превращена в дегенератов, готовых отдать последнюю копейку ради дозы. Фу возненавидел всю белую расу и особенно Британскую империю и поклялся, что он её уничтожит. Тогда ему ответил голос Будды, призывающий к возмездию — и он всё это делал в соответствии с этим голосом. Открыл в себе экстрасенсорные способности, изучил паранормальные техники и собрал под свои знамёна многочисленных ниндзя, готовых убивать и умирать. Манчу, однако, не знал, кто с ним говорили — кто тот «Чёрный Будда»? Ньярлатхотеп или Мелькор? Элхэ ответила: — Если это Безымянный Ужас, он не намерен менять мир. Он желает оставить мир таким же, когда сильный пожирает слабого. Прямо так, как Британия пожрала вас, когда вы были слабы. Мелькор же в силах разрушить этот мир, и я верю, что за ним появится новый мир, лучший мир… Фу Манчу не поверил, что Мелькор сможет создать новый мир, но по крайней мере он пожелал разрушить старый, потому что ненавидел его. Если Ктулху и Ньярлатхотеп победят, решил Манчу, они только продолжат старый мир, сделают его ещё большим — если же Мелькор войдёт в зенит могущества, то по крайней мере он прекратит этот мир, а если повезёт, создаст новый — прекрасный. Тогда Фу Манчу отказался служить Древним и присягнул Мелькору. Сааитии — низший CCD, который обитает в потустороннем мире, полном тьмы и лабиринтных туннелей. Он проявляется как кошмарная свинья, со шкурой носорога, покрывающей его раздутую, трупную форму. У которой есть крошечный циклопический глаз, по крайней мере дюжина парнокопытных ног и три пасти, заполненные кабаньими зубами и бивнями. Сааитии нападает на души своих жертв, сначала овладевая ими, а затем утаскивая их в свое логово, где они пожираются. Карнакки с ритуалами и Элхэ с напряжением воли выманили эту сволочь и распылили своей магией. По ходу дальнейшего разговора, Карнакки пояснил, что Фу Манчу — один из самых кошмарных преступных гениев, превосходящий даже профессора Мориарти и Скорпиона-Катулоса — абсолютная погибель всей белой расы, воплощение жёлтой угрозы. Волшебник, убийца, гипнотизёр и босс китайской мафии. — «Я смогла уговорить такого человека…» Хуран показался ей знакомым. С Элхэ он почему-то говорить не хотел. — Учитель насторожен к вам, но при этом отрицает вашу причастность к CCD, — сообщил Лабан. В середине 20-х он привёз Элхэ в старинный город Аркхем, полный мистики и оккультизма. Здесь она познакомилась с Люком Робинсоном, будущим регентом Рэндольфа Картера в Илек-Ваде, и Ложей Серебряных Сумерек. Её возглавлял тогда Карл Сэнфорд — пожилой джентльмен с по-античному красивой внешностью. Так обычно изображают Зевса или Сократа. Магистр любил носить белую туника наряду с обычной современной одеждой. Впервые Элхэ увидела его на презентации. Собрались все члены Ложи: — Все мы знаем нашего дорого, верного товарища Джонатана Ортона, также известного как Филлип Эвери. Он был сержантом армии США, который в 1916-17 годах в Сьерра-Мадре вступил в бой с группой пришельцев с Юггота. Инопланетяне решили замять дело, потому реанимировали Ортона в виде нагромождения из людских и инопланетных частей тела с металлическим цилиндром вместо головы. По словам пришельца с Юггота, они старались как могли, чтобы было как раньше, и сами своей работой довольны. — Я верну Ортона в прежнее состояние. Магистр с помощью устройства, похожего на часы, и концентрации воли преобразовал сержанта в его прежний людской вид, отмотав время. Все были довольны и хлопали в ладоши — недоволен остался только мистер Стоун — представитель расы Юггота, который участвовал в тех событиях («мистер Стоун» — естественно, имя, которым его назвали люди, чтобы как-то ссылаться на него). По мнению ракообразного гриба, вся работа пошла насмарку: в прежнем виде Ортон мог бы прожить тысячи лет, был неуязвим для земных болезней, мог выжить в вакууме, мог питаться от солнечной батарейки и т.д. — Ничего страшного. Если вас волнует вопрос смертности и уязвимости людской природы, то благодаря теозису вопрос будет скоро решён! — успокоил Карл Сэнфорд. И хотя этот античный теург умел произвести впечатление, Элхэ сразу усекла, что перед ней скрывается жестокий, вероломный колдун. Лабан обещал передать подозрение Хурану. В это время Элхэ встретилась с заместительницей магистра — Дианой Стенли. Эта молодая девушка, сама одарённая магической силой, вела расследование, подозревая Сэнфорда в злоупотреблении положением. Элхэ поделилась подозрением. Девушки объединили усилие. Так и есть. Карл Сэнфорд разработал теорию «теозиса» («обожения», от «теос» — «бог»). Мато же назвал её «маджинофикацией». Термин «маджин» — на европейский язык это японское слово обычно переводят как «дьявол». Сейчас его будет правильно перевести как «дьяволочеловек», а «маджинофикацию» — как «осатанение». Античный мудрец утверждал, что вселенная едина в Йог-Сототе, а раз так, то природа одной вещи может свободно проявляться в природе иной вещи. Из этого он делал вывод, что в природе человека могут проявиться свойства высшего существа. А если ещё проще: Карл Сэнфорд хотел помещать в человека частицу Великого Древнего или Иного Бога, чтобы она превратила его в полубога. Или в полудемона. Сам магистр полагал, что это нечто вроде одержимости наоборот — эго человека владеет чуждым духом. Саурон, естественно, за спиной Хурана, который это бы не одобрил, поддерживал наименее этичные опыты Сэнфорда. Магистр ложи в первую очередь желал исследовать онту — онтологическую ткань бытия, которая стоит за любыми феноменами. Наследник Платона говорил, что должен взять ноумен бога и пересадить его в ноумен человека [3]. За бога взяли Йог-Сотота — Таящийся за Порогом легко всем всё давал, если его призывали. Девятый стих Пнакотических манускриптов позволил соединиться с ним. Во время своих экспериментов, Сэнфорда не стеснялся губить членов своей же собственной Ложи! Да, зачастую он набирал расходный материал из числа мелких уголовников, но также он легко пускал губительные чары против тех, кто мог ему в чём-то мешать или конкурировать с ним в стенах его Ложи. Диана и Элхэ, естественно, ворвались к нему, когда он ставил опыты на младенцах, пытаясь высосать из них потенциальную будущую жизнь, и потребовали прекратить всё это! — Прекратить?! Когда я достиг таких успехов?! Замри! — властный колдун погрузил Диану в стазис. Будучи волшебницей, она могла осознавать происходящее, но не могла пошевелиться. Её онтологическое время остановилось. — Йог-Сотот дал мне силу! Точнее — я её у него взял. И что, ради возможности брать у богов, чёрт побери, я должен остановиться?! Ради какой-то жалкой бытвой морали?! Античный теург Йог-Сотота мочил свою красивую пышную бороду слюной, в доказательство верности своего аморального метода. — Богочеловек отличается от Человекобога только вопросом соблюдения человеческой, слишком человеческой морали, — вставил Каору. — Я уверен, если бы вы не остановили этого человека, он бы потом перешёл на сторону Ктулху и Ньярлатхотепа. Только людская мораль заставляет сражаться против них, а не на их стороне. Сэнфорд начал отматывать время Элхэ, превращая её в ребёнка, когда силы эльфийки были малы. Она телепатически позвала на помощь. Ворвался Лабан. Он успел выпить золотого мёду, потому получил сопротивление к хронокинезу. Его воля взяла верх — пронзительный орлиный взгляд заставил Сэнфорда отмотать собственное время до превращения в мёртвый эмбрион на полу. Как только хронокинетик погиб, к Элхэ вернулось её время. Эльфийка выросла, и на пару с Дианой поблагодарила своего спасителя. В эту ночь Лабан и Элхэ сладко сливались в постели. Она хотела стать ему женой, но он отказался: — Любой из нас может легко погибнуть. Брак нам не к чему. Брак для тех, кто желает создать семью. Нам не до семьи. Диана стала новым лидером Ложи, не будучи замечена в жесткости или в чём-то таком, волшебница возглавляет её до сих пор. Рёдзи знал её, потому что именно она оберегала его сына от паранормальных угроз и обещала обучить Рёдзи-младшего магической самообороне. 1928 год. Саурон и его заместитель Итан Оливер Хоторн (так в миру звали Хурана) с подачи SEELE сформировали в США свой отдел ФБР — Delta Green, чья главная группа «Чёрный Омега», должна была наведяться в город глубоководных Й’ха-нтлеи, у берегов штата Массачусетс. — Немо их не трогал, потому что они не помогали Гаргойлу. Пора нам с ними разобраться, потому что они, по последним данным, что-то замышляют. Итан-Хуран, Элхэ, Лабан и Драуглуин возглавили ударную группу «Чёрного Омеги». Увы, когда они были близко от Рифа Дьявола, их уже ждали. Здесь собрались жрецы Дагона, набранные главным образом из рыболюдов или гибридов, которых возглавляли следующие лица. Барон Гауптман — на сей раз в теле другого человека — совсем юного мексиканца. Его сопровождал ученик — Михей Коул, бывший фокусник, которого опытный чёрный маг обучил настоящему дьявольскому колдовству. Ланг Фу — бессмертный лидер культа Ктулху, который обычно скрывался в горах Китая. Он выглядел наиболее кошмарно — вообразите себе скелет человека, у которого вместо плоти кишат зеленоватые светящейся черви, а от человека у Ланг Фу остались только глазные яблоки. Он живёт не первую тысячу лет и всё это время готовит пришествие своего повелителя в мир. После боя Итан-Хуран отступил, страшно жалея, что соратники остались в руках врага. Драуглуин оказался развоплощён (потом он уже воплощался только в облике большого сизого волка). Элхэ и Лабан оказались взяты в плен. Видя в них сильные души, дагониты телепортировали их в Й’ха-нтлеи. Все сейчас особенно слушали. Элхэ заявила, что как попала в руки врага, так разделила тело и дух. Она видела себя со стороны, пребывала как во сне и эмоции отошли на второй план. Как бы враги не мучали её тело, дух ничего не ощущал. — Расовая черта нас, эльфов, — с долей печальной гордости озвучил Маглор. — Да, враг может искалечить и даже запытать. Он может растянуть процесс на десятилетия. Но враг не сможет склонить ни одного эльфа к сотрудничеству против нашей воли. Будучи в таком состоянии, Элхэ слышала слова своих мучителей. После изнасилований со стороны чёрных магов, рыболюдей и ктулхуоидов, сейчас за дело взялся специалист. — Я решил довести её до полного истощения, добиться каталепсии, и когда доведу её до этого, то, надеюсь, успею загипнотизировать и сделать её покорной себе. Так говорил ужасный Цота-Лати — жрец Сета-Ньярлатхотепа, сын человеческой женщины Тимары и красного звёздного исчадия Ктулху с холма Дагота из Тёмной долины. Этот гибрид был зачат ещё в Хайборийскую эру и теперь обрёл новое воплощение — глубоководный, у которого вскрыт череп, где прямо вместо мозга находится красный полип, включающий в себя черты противного человеческого лица. Элхэ видела во снах, как колдун Пелиас и король Конан победили Цота-Лати — отрубили ему голову; тогда он был внешне ещё полностью людского облика. Цота-Лати жил даже в качестве головы, отдельной от туловища, потому в какой-то момент его мозги приштопали к рыболюду, который в чём-то сильно провинился. Когда Гауптман и Цота-Лати обсуждали дело, второй начал подробный рассказ о том, сколько он возился с Элхэ. Это, говорил он, натура редкая, громадной силы воли и духовности, душа в полном смысле святая, каких очень мало. Её невозможно упустить. Овладев ею, можно противостоять, без сомнения, даже Хозяевам Боли, и чем труднее покорить её, тем необходимее этого добиться. До сих пор все его усилия были тщетны. Ничто её не покоряет. Он, Цота-Лати, готов бы был её подвергнуть жесточайшим пытками, но знает, что из этого ничего не выйдет. Она наконец умрёт, но не отрешится от своей воли. Он теперь пробует над ней последние средства, и она необходима ему даже для опытов. Вот так дьявольских дел мастер, Цота-Лати установил для Элхэ особый режим: полное одиночество, голодная диета (ей в рот насильно заливали питательный раствор), тьма, но при этом лишение нормального сна — постоянное монотонное раздражение. Элхэ окружена астральными кошмарами из подсознания Ктулху, которых Цота-Лати часто материализует. Они нужны не для эмоционального воздействия, в этом они бессильны. Исчадия из ям Р`льеха не могли подавить ментальный щит её сознания. Цота-Лати вызывал даже астральные проекции малых Древних, и те не могли на неё повлиять. Астральные истязатели нужны только для того, чтобы поддерживать беспрерывную мелодию безнадёжности и будить Элхэ внезапными стуками и толчками. Барон Гауптман, который вожделел Элхэ, с любопытством осмотрелся. В полутьме, на каменном ложе, виднелась пластом лежащая эльфийка. Её серебристые волосы спадали до полу, лицо, страшно синюшное и до последней степени исхудалое, казалось совершенно мёртвым, только глаза лихорадочно светились да слабое дыхание изредка поднимало впавшую грудь. Она лежала без движения, а над ней несколько астральных духов монотонно, без перерыва, напевали: «Мелькор никогда уж не будет с тобой — этим миром правит Бог могучий Иной…» А она по временам еле слышно шептала: «Прочь от меня, [Безымянный] Ужас. Спаси меня, Мелькор Возлюбленный». — Упорная, — заметил барон. — Но что же нам делать? — Ничего особенного. Оставь её мне, — Цота-Лати скалил две челюсти, — дай докончить опыт. — А если не сработает? — В таком случае я посажу в её тело семена с планеты Яг. Так я мучил в своё время своего заклятого врага Пелиаса! — у Цота-Лати одно воспоминание о нём вызывало приступ гнева. — Так она будет страдать долго и будет давать нам плоды — свои метафизические силы! Такова будет её плата за упорство! За нежелание служить Сету! — В прошлой жизни ты была моей женой, потому, хоть ты любишь Несущего окончательное разрушение, я не могу дать им мучить тебя! Хуран появился в облике тени. Элхэ знала, что Саурон дал ему Кольцо Теней, которое позволяло ему дематериализовываться. Могучий воин, широкий в плечах и сильный взором и духом, сокрушил Цота-Лати ударом молота. Размазал мучителя в фарш всего выше пояса. Этим молотом он сразил десятки глубоководных. Он пришёл за ней и за своим учеником Лабаном. А что было с ним? Гауптман показал ему дьявольский камень Звёздной мудрости. Его грани отразили в себе то, как могильные ветра обдувают звёзды и планеты. Лабан говорил, что увидел вереницы полуночных храмов вне сфер света и тьмы; он увидел то, о чём могли говорить только боги. Он видел, как его собственные руки — и не руки вовсе — рвут трепетавшую тень. Туманно-зелёные края грандиозной дали, тёмный прах веет сквозь эту картину. Всюду завихрения, где гремит барабанный бой. Всё это, по мере течения и движения со всех сторон, сливается в рычащий лик фараона, с чёрным провалами на месте глаз и рта. Лабан, как вгляделся в него, так вырвал себе глаза своими собственными руками! Он увидел там лик Безымянного Ужаса — Ньярлатхотепа! Он увидел, как Ползучий Хаос Иных Богов охватывает вселенную, ревя в центре всего сущего! Пальцы дрожали. Палачи довольны. Они довели волшебника до полной седины и чудовищного истощения, после которого человек уже не может восстановиться, как могло им показаться. Но подавить железную волю они не смогли. Лабан из-за приёма золотого мёда также развил близость к царству духов. Потому, подобно Элхэ, с ним ничего не смогли в этом плане сделать. Итак, Хуран спас их, а рейд правительства разрушил много домов в Инсмуте, арестовал сектантов, перебил многих глубоководных. Подводный город поразили торпедой и завалили бомбами. В 30-е годы Ктулху, недовольный всеми прошлыми поражениями, решил перейти в масштабное наступление. Для этого он принял облик зловещего морского духа, похожего на сгусток светящегося синего тумана, который был известен как Б’мот. Великий Спящий скоординировал на суше многочисленных бесноватых и крупных животных. Из вод должны были наступать многочисленные левиафаны. В качестве главной цели были выбраны прибрежные территории США, чтобы разгромить силы Delta Green, которые до этого всё это время терроризировали глубоководных. — Добро пожаловать в клуб очкариков, — Саурон поместил Лабану на лицо чёрные очки, призванные скрыть отсутствие глазных яблок. Сам Саурон в людской форме всё время носил такие, чтобы скрывать свои оранжевые глаза, похожие на глаза кошки. Несмотря на утрату глаз, которые нельзя было никак восстановить из-за метафизического характера травмы, Лабан оказался человеком железной воли, и, благодаря паранормальному восприятию, мог ориентироваться даже без них. Он восстановился после плена, но ещё больше подсел на медовуху. Все трое вышли ночью на берег, где в свете Луны из вод выступили гигантские светящиеся морские организмы, которые могли перемещаться по суше. У многих было множество глаз, они напоминали каких-то видоизменённых амфибий с чертами разнообразных древних обитателей Земли. Многочисленные орудия армии США сразу же сотрясли всё вокруг. Бомбардировщики и дирижабли постоянно крошили этих чудовищ, пока они ещё не добрались до суши. Б’мот смог всё же выбраться на берег и разрушить ближайшие здания благодаря тому, что его воины были крайне многочисленны. Саурон, Элхэ и Лабан сконцентрировали свою эфирную атаку на синеватом газообразном сгустке, в котором начали формироваться черты Великого Ктулху. Взрыв наиболее мощный бомбы — аватар оказался развеян, в результате чего левиафаны обратились в бегство, пробираясь сквозь многочисленные трупы своих сородичей. Вся вода покрылась кровью и здесь ещё очень долго воняло трупами. Началась Вторая мировая война. Накануне Саурон восстановил тело Распутина. Теперь он выглядел как бесноватого вида мужичок с козлиной бородкой и круглым лысым черепом, на который каббалисты SEELE поставили еврейское клеймо, чтобы контролировать его деятельность. Известный теперь просто как Юрий, этот псайкер был заслан ко двору Сталина. Там он обещал отцу народов создать психические батареи — отряды подготовленных экстрасенсов, которые могли бы усилием воли погружать в сон противников. В это же время культ Ктулху подослал к Гитлеру своего тибетского экстрасенса, который инструктировал немцев на тему того, как правильно приносить в жертву Древним узников концлагерей. Разумеется, в годы Второй мировой рыцари Розы и Креста также воевали с нацистами. Элхэ привела те случаи, которые ей запомнились. Она запоминала не сколько сами события, сколько своих врагов, которые врезались в память по вине своих злодеяний.       Штурмбанфюрер СС Матильда Грисс — высокопоставленный член оккультной группы «Чёрное Солнце», обнаружила город Старцев и ментальный ретранслятор. Фанатичная нацистка, Грисс казнила часть своих людей, чтобы сохранить его секреты, и решила транслировать ментальную агонию в ноосферу, чтобы спровоцировать апокалипсис и убить всех в мире, за исключением тех, кто остался служить ей лично и Рейху. Элхэ услышала нарастающий вой мучимых душ, после чего дала наводку шогготам, который их тоже бесил. Они сожрали нацистов, а довольный Саурон прихватил себе ретранслятор для своих планов.       Майор Вольфрам Энгель — мерзкий, болезненно выглядящий нацист, который экспериментировал, подвергая людей воздействию царства духов, в результате чего множество жертв сошли с ума и умерли от его экспериментов. Энгель придумал способ создать заразную форму безумия, которую он испытал на захваченных американских солдатах, ломая их разум, чтобы заставить их убивать друг друга волнами. Элхэ в облике призрака заставила Энгеля самого погрузиться в царство духов, откуда он сам вернулся овощем, уготованным для принудительной эвтаназии. Саурон велел забрать все его наработки.        В обстановке, полной нацистских учёных, мало кто столь же нераскаянно порочен, как доктор граф Эрнст фон Каммерштейн. Руководитель операцией, проводимой недалеко от города в оккупированной Чехословакии, Каммерштейн убивает и реанимирует десятки жертв в своей лаборатории с целью создания неубиваемых суперсолдат для Германии. Каммерштейн проявил педофильскую склонность к детям в своих экспериментах. Но первое, что узнала о нём Элхэ, так это, что, когда местный священник начинал спасать как можно больше людей из злых лап Каммерштейна, нацист сам поймал чуть ли не перового встречного, подозреваемого в том, что он является этим священником, и сам лично подверг его пыткам до смерти. Элхэ бросила Каммерштейна на растерзание детям-зомби, успев разве что заметить, что когда его рвали и ели заживо, у нациста случилась сильная эрекция.       Наконец Людвиг фон Оберторфф — член «Черного Солнца» и оккультист Общества Туле, который организовал в Треллеборге секту Повешенного Бога. Он приносил в жертву множество невинных, чтобы получить супер-оружие — Гугнир. Саурон не нашёл в этом ничего особенного. Он превратил фон Оберторффа и его приспешников в своих слуг-зомби, которые укрылись в одном местечке в Австрии. Синдзи вспомнил, как он в паре с Виктором расправился с ними и их новым хозяином — Королём Страха из народа тхо-тхо.       На вопрос, почему они вообще с их силами не убили Гитлера и всю верхушку Германии, Элхэ ответила, что сам Ньярлатхотеп лично оберегал безумного вождя Рейха, желая выполнить план по хаосу и разрушению. Во время Второй мировой, Элхэ встретилась с инопланетянином Зкаубой. Он прилетел на Землю вместе с Рэндольфом Картером и одно время помогал нацистам, пока не понял, какие они сволочи. Йаддит — родина ракообразного волшебника — оказалась уничтожена гигантскими червями дхоулами. SEELE заинтересовали его тем, что могли предоставить ему божественное могущество для того, чтобы восстановить свою родину, воскресить колыбель своей цивилизации. Зкауба в ответ охотно предложил технологии своей расы, которые позволяли ей из частиц света формировать космические корабли, достаточно прочные, чтобы преодолеть многие сотни световых лет. В годы войны Совет SEELE был беспокоен тем, что специальное американское агентство проводит опасный оккультный эксперимент с целью найти средство победы в войне. Конрад Лоренц, сам глава SEELE, Зкауба и Элхэ отправились в Арлингтон. Шрусбери уже работал на месте. Он нашёл труп и начал колдовать, благодаря чему мертвец заговорил: — Силой Айуэба Гншалу, хозяина мёртвых, я оживляю эту глину! Расскажи, как ты умер! Под такие слова Шрусбери, труп действительно заговорил: — Убит… из-за души! Михей… Коул! Кодекс кошмаров! Остерегайся… Ползучую Бездну! Он грядёт… ищи в Пентагоне! На том труп замолк. Сам Шрусбери к тому моменту сохранил все характерные черты своей внешности — плотно сжимаемые губы и римский нос, он сейчас был аккуратно выбрит, волосы его, уже полностью седые, спадали по бокам. Чёрные очки плотно закрывали глаза. — «Старик использует теперь самую зловещую магию, лишь бы победить Ктулху!» — подумала Элхэ. Она сейчас носила униформу, похожую на военную — такую же носили остальные представители SEELE. В их круг входил Зкауба, носящий восковую маску и тюрбан на голове, он косил под восточного мистика, скрывая нечеловеческое строение тела под мешковиной: — Михея Коула я знаю, — начал инопланетянин, — Рэндольф Картер предупредил меня, что это — опасный тёмный маг, бывший фокусник. Возможно, он собирается вызвать аватара Ньярлатхотепа в Пентагоне. — «Кодекс кошмаров» — это название правительственного исследования потенциального использования сверхъестественного в военных целях, — Шрусбер сам в таком участвовал. Через некоторое время пять машин приблизились к военному охраняемому объекту близ города, он стоял достаточно незаметным местом и был только соответствующим образом огорожен, а по периметру днём и ночью дежурили типичные американские вояки. Они курили, в меру балагурили и иногда отлучались к шлюхам. — Стой! Кто идёт?! Это охраняемая территория армии США, суки, если вы не умеете читать! — разгневался вояка с винтовкой, бросая жест на указатель, оповещающий об этом. — Что вам тут, ебать, сдалось?! Элхэ ментально позвала их лидера. — Позовите сюда преподобного полковника Джеймса Пауэлла, — потребовал совершенно уверенно и без капли сбивчивости в голосе Конрад Лоренц, стоя сразу перед несколькими встревоженными и от того рассерженными парнями в зелёной униформе. Вояки не скрывали своего намерения при малейшей опасности всадить из своих винтовок свинца по душу непрошенных ночных гостей. — Кто его, ебать, требует? — сплюнул плохо выбритый армейский молодец. — Иоанн, сын Зеведеев, — мощным и презрительно-орлиным взором впился говорящий в лицо солдата. Но тут тот, кого они ждали, и сам вышел, ведя за собой ещё больше солдат. — Святой Иуда! — воскликнул приближающейся. — Вы кто ещё, чтобы нарушать мою и так не самую спокойную ночь?! — предстал перед компанией зрелый муж в офицерском облачении, несколько пухлощёкий, но физически очень внушающий. — Боевой священник, господин капеллан, — всё столь же уверенно говорил Лоренц, без проблем принимая в лицо струю дыма от этого темпераментного человека, — считайте, что нас прислал вам сам Господь наш! — Да? Да ну? Святого Иуды ради, покажите-ка расписку или хотя бы некое чудо, а то за такие слова я не только пригоню пару танков по вашу душу, но и влеплю вам отлучение! — на нервах преподобный Пауэлл вставил в уста сигарету. Элхэ телекинезом вырвала винтовки у всех солдат, при этом так, чтобы они не могли случайно из них выстрелить. Когда Элхэ сконцентрировала на них свою волю, ни одна сила не могла бы надавить на спусковой крючок. Пауэлл чуть не подавился сигаретой. — В качестве нашей расписки, мы скажем то, что ваш коллега, с которым вы работаете по проекту «Кодекс кошмаров», Михей Коул, намерен впустить в этот мир «Выползающего из Бездны», чтобы уничтожить этот мир прежде, чем он получит шанс на Обетованный день и Спасение, — вот так прямым текстом сказал Лоренц. — Вы знаете о «Кодексе кошмаров»? Святой Иуда!.. Час от часу не легче! — преподобной полковник задумался. — Простите, — не удержалась тут Элхэ, — но вы воззвали к «Тёмным Гигантам»?! Как вы можете считать себя после верным христианскому Господу?! — Пф! Даже Иуда послужил Господу нашему, ведь иначе не было бы Страстей, Воскресения и Искупления — то есть Крестной Жертвы Агнца за наши души? — очень уверенного заговорил на это преподобный Пауэлл. — Совершенно верно, — вдруг сказал один из группы старцев SEELE, грузный на вид. — Да, как гласит старая поговорка, даже содомит может послужить Господу, — добавил следующий, с острыми чертами и выпирающим носом. — Мы должны остановить Михея Коула, — чётко сказал тут Иоанн-Конрад. — Нам известно, что в ваших подземельях он проводит свои работы по «Кодексу Кошмаров», — с такими словами Шрусбери поднял палец, — возможно, например, в этот самый момент… Пожилой, но всё ещё могучий профессор в чёрных очках многое уже уловил своим шестым чувством. Земля сотряслась и разверзлась прямо на огороженной территории перед Пентагоном, несколько неудачливых солдат провалились с душераздирающим воплем в эти расщелины. Элхэ вовремя успела их подхватить телекинезом. Остальные ужаснулись. Многие солдаты пали от сотрясения земли, и лишь те, кто пришли, как-то устояли. — Иисус Всемогущий! — много кто помянул его. — Он с нами! — в этот раз даже лидер SEELE не удержался от быстро пропавшей с лица усмешки. — Началось! Нельзя терять ни минуты! — сказал Шрусбери распрямляющемуся Пауэллу. — Святой Иуда! Все ко мне! Ко мне! Мы должны остановить конец света! — вскричал полковник-капеллан. Под угрожающие завалить их сотрясения, что SEELE, что простые вояки, которым просто было некуда отступать, все они ринулись по подземным ходам Пентагона. Один такой ход как раз удачно открылся и приходилось, надеясь только на Господа, спрыгивать с приличной высоты. В целом все оказались тут и понеслись по нужному направлению, которое указал Пауэлл, бывший прямо впереди своих бойцов. — Коул, именем Бога! Того Единственного Бога, который изгнал Тёмных Гигантов, остановись! — огласил, идущие трещинами своды, полковник Пауэлл. — Ха-ха! Ты ещё скажи, что я буду отлучён от твоей церкви! — рассмеялся безумный оккультист, главный ученик барона Гауптмана. Он стоял с ликованием перед сияющим порталом: чернокнижник облачался в пафосный и развевающейся на ветру плащ; на бывшем фокуснике струились оккультным светом всевозможные амулеты и символы, навешанные, как украшения на ёлку. — Вы опоздали, преподобный! Скоро наступит День Зверя! Вот для чего нужна вся эта великая война! У Михея Коула было острое сатанинское лицо, козлиная бородка и вьющиеся, свободно спадающие чёрные, смолистые волосы — сразу видно, что это дьяволист высокого уровня! — «За эти пятнадцать лет он стал гораздо сильнее, чем во время схватки за Инсмут!» Позади чернокнижника протягивались щупальца, по которым бежали вереницы удлиняющихся и укорачивающихся зубов, и за ними, в самом сердце круговорота неземных огней, россыпью звёзд зажглись очи Ползущей Бездны или же Выползающего из Неё. — Кос-Шагоз уже здесь! Элхэ первой прыгнула к нему — высокая эльфийка против чернокнижника, чьи фиолетовые одежды бешено развиваются в потоке дьявольского воздуха, который хлещет сквозь портал. — Стреляйте! — этого не требовалось в принципе говорить — выстрелы загрохотали из винтовок и автоматов солдат: но лучезарная аура вокруг Михея Коула отразила их так, словно стреляли в валун. Аналогично Кос-Шагоз совсем не пострадал о щекотки свинцом по просунутым сквозь портал зубастым щупальцам. Михей кинул шар энергии, который Лабан остановил своей психической аурой. — Сразись со мной, Михей Коул, вице-мастер Братства Зверя! — Элхэ сошлась вблизи с ним. Прямо схватила его рукой, пальцы взялись за его ауру. — Кос-Шагоз защитит своего адепта! — был уверен колдун, чьи руки объяли дьявольские ореолы. — О, как я давно тебя не видел! Мой Учитель будет ужасно рад, что ты!.. — Посмотрим! — Элхэ задействовала всю свою внутреннюю волю. Глаза Михея, поначалу очень уверенные, исказились ужасом и изумлением. — Аааа! Неееет! Спасииии!.. Кожа с его лица начала слезать, обнажился череп, его глаза затем вспыхнули и бывший фокусник обратился в прах. Далее скелет раскрошился так мелко, что от него ничего не осталось. — Будь я, такой, какая я сейчас пятнадцать лет назад, вы бы ни за что меня в плен не взяли! — Закрываем портал! — члены SEELE, Зкауба и Шрусбери пока что воздвигли воздушный, лучезарный каббалистический знак на пути Кос-Шагоз, похожий на Анкх, печать Клипота. Так им удалось удержать ничтожно малую часть Древнего. Элхэ… вдруг просто прыгнула в портал! — Закрыть его за мной! — крикнула она, будучи уверена, что её будет ждать либо встреча с Мелькором, либо верная смерть… Иное измерение — фиолетовый и розовый фон, очень приглушённый, где в центре внимания сам Кос-Шагоз — ужасный Великий Древний, похожий на колоссальную пиявку с зубами и многочисленными оранжевыми глазами, некоторые из которых с косым зрачком, а иные — с косым. Они покрывали всю его спину, очень плотно и близко шли друг от друга, от верхней челюсти по всей спине, похожей на червя или кальмара. У него многочисленные щупальца по бокам, некоторые из которых, как челюсть зубами, покрыты шипами. Пасть у него тоже впечатляет — колоссальные зубы, особенно два клыка внизу, такие большие, что не влезли бы в рот, если бы вся эта масса не была бы несколько пластичной и аморфной. — «Либо Мелькор появится сейчас, либо меня изнасилуют щупальцами…» И Возлюбленный появился из сумеречно-белой молнии и её вспышки. Он выглядел сейчас таким, каким она его помнила. Как изуродованный эльф с белыми волосами, ростом около трёх-четырёх метров, в типичной тёмной одежде, с украшениями из серебра и драгоценных камней. Последующий взрыв белизны и теней отогнал Кос-Шагоза. — Да, Элхэ, жертвы, отданные в честь этого существа, помогли появиться мне здесь на краткий миг. Ты и Михей Коул вместе неплохо сработали — возможно, даже жаль, что ты обратила его в прах. Разве что, едва ли его жертвы того желали, — меланхолично рассудил Мелькор. Его щека была разорвана, оскал зубов всё время торчал на виду. — Учитель! Мое сердца в руках твоих! — Элхэ с восторгом кинулась его обнимать. — Как я рада увидеть тебя хотя бы на этот краткий миг! Пых! Она материализовалась перед всеми остальными в подвалах Пентагона. — Мне удалось закрыть его с другой стороны, — шагала она к своим на глазах у поражённых солдат. — Как вы вернулись? — задал вопрос Лоренц. — Не спрашивайте — это всё Божья воля! — она не врала, потому Совет SEELE принял такой ответ. — А Кос-Шагоз? — спросил Лабан. — Думаю, нас он больше не побеспокоит. Все присутствующие обменялись взглядами. Элхэ снился сон. Призрачный свет мёртвой луны заливал собой апокалиптические руины — настал конец человечества. Земля покрыты туманом, а в небе… Ньярлатхотеп! Он принял облик ползучей, гадкой субстанции — напоминал змея от всей его шкуры исходили серые, грязные и болотные псевдоподии. Змея-амёба открывала пасть и она была такой большой, что Безымянный Ужас сейчас уложил нижняя челюсть на поверхность Луны. Кажется, его хвост буквально обвивал землю. Сейчас Ползучий Хаос принял облик Сета или Апопа, Змея Веков. — Твой добрый Мелькор отрицает саму жизнь, но воля к жизни всегда сильнее воли к смерти! Только слабаки отвергают жизнь, не желая принимать её во всём своём многообразии! На таких словах Ньярлатхотепа, свет луны позволил увидеть живой ковёр, который устилал всю поверхность планеты. Именно из его пучин выступали обломки гигантских зданий — это были бесчисленные монстры, личинки которых плодились и пожирали друг друга с одинаковым усердием! Гады-левиафаны копошились! Только наиболее подлые, хитрые, коварные и сильные будут достойны эволюционировать в будущих Великих Древних! Таков будет мир, если его захватят Боги Мифов Ктулху! — Какой ужас! — содрогнулась Элхэ. — Вы разрушите наш мир! — Ха-ха-ха! Ваш мир?! Ну, да, а что в этом такого?! Ньярлатхотеп сейчас ужался с космических размеров до относительно небольшой кляксы, которая капнула к Элхэ, и из неё выступила более человекоподобная форма: — То, что мы уничтожаем ваш мир, — Ньярлатхотеп стал напоминать фараона, — ещё совершенно не значит, что мы отрицаем жизнь. Напротив, мы позволяем жизни торжествовать — торжествовать на костях вашего убого маленького мирка, который абсолютно ничего не значит масштабах вселенной! Сколько муравейников было завалено, когда люди расчищали жилплощадь для постройки своих домов?! Дальше Ньярлатхотеп жестом швырнул обнажённую субтильную эльфийку с длинными серебряными волосами в бурный поток космического эфира, из которого она оказалась выброшена среди гигантского леса, который она иногда видела во снах. Это был доисторический лес, существовавший на Земле в триасовый период. Прямо над ним возносилось копыто Шуб-Ниггурат — она сама была как лес, как матка, как огромная гора, покрытая мехом, где высилась голова козла, сочетавшая в себе черты женского влагалища. Её призрачный дух пронизывал собой мир, полный жизни — гигантские сороконожки, гигантские стрекозы и прочие гигантские насекомые, способные жить в атмосфере, которая гораздо более наполнена кислородом. Босые ноги встали на поваленный ветром ствол дерева, Элхэ немного закуталась в свои волосы и свободно вытянулась посреди болота. Ньярлатхотеп прилетел сюда на крыльях эфира, приняв для этого облик какой-то жуткой, крылатой твари с пылающими глазами, хоботом, четрами слона, пиявки, мухи и обезьяны одновременно. Но как только он приземлился, то принял сразу же иной облик. Жуткий старик, носящий белую сутану. Если к нему приглядеться, то становилось ясно, что это эльф. У него острые уши, похожие на листья, он эльфийского роста, то есть в районе двух метров и двадцати сантиметров. И он старый, а, как известно, старых эльфов не бывает. С остатками бесцветных волос. Олицетворяет собой эльфийскую старость, он являл собой искажение, которое поглотило добрую вселенную Эру Илуватара. Он был тем, кого в Эа знали, как Безымянный Ужас, он описывался как старик, хотя буквально такого слова, как «старость», в эльфийском языке не существовало. — Нынешняя твоя реинкарнация, Элхэ, выросла в обществе, которое отравлено лживой моралью авраамических религий, которая одержима человекоцентризмом! Ваши лживые священники называют человека центром природы — якобы ради него Всевышний Бог создал всю эту прекрасную вселенную, а не ради себя самого! Ваши теологи озабочены людскими страданиями в такой же степени, в которой им наплевать на страдания бесчестного множества биологических видов, которые населяют этот мир! Ваши лживые проповедники призывают вас терпеть земные страдания в обмен на Райское блаженство — они призывают оправдать само существование мира не волей к жизни, а наградами, которые будут после жизни. Но при этом вы даже не думаете о том, что существование гораздо большего количества живых существ в таком случае бессмысленно! Неудивительно, что при таком эгоцентризме в отождествляете жизнь с существованием лишь своего биологического вида в той форме, которая вам привычна! Между тем истина вселенной такова, что человек имеет не большее значение, чем последний жалкий муравей — а любовь к жизни выражается в убийствах, грабежах и в изнасилованиях ничуть не в меньшей степени, чем она выражается в поцелуях матери, в подарках на день рождения и в рождественском столе на День благодарения! А-ха-ха-ха! Элхэ раскрыла глаза в постели, она приподнялась и посмотрела в окно, где светила полная луна. Она выдохнула и постаралась расслабиться. — Я ненавижу окружающий мир и его природу, но я предпочитаю жить дальше. Потому что ценю свою волю к жизни, — прозвучал Синдзи. Сейчас он вытягивал ноги и слушал Элхэ. — Ньярлатхотеп предлагает мне полюбить мир таким, какой он есть, и наслаждаться всем злом, которое его пронизывает. Нет, я буду ненавидеть мир, потому что это нравственно. Я не могу этически принять естественный отбор, боли и несовершенство. Твой Мелькор не устраивает меня только тем, что он хочет умереть сам и готов нарушить волю к жизни у всех остальных. А тебя, Элхэ, я отвергаю потому, что твоя вера в новый лучший мир абсолютно лишена гарантий и полностью иррациональна. Она у тебя есть только потому, что твой Творец так тебя запрограммировал. — Я согласна, — ответила ему Элхэ, — но я буду придерживаться этой надежды точно так, как ты придерживаешься свой воли к жизни, Синдзи. — Синдзи, — поинтересовался Симон. — Ты живёшь ради самой воли к жизни, но не ради своих близких. Синдзи ответил: — Близкие люди, как бы они не были мне дороги, в каком-то смысле эфемерны — потому что жизнь так устроена, что близкие запросто могут быть убиты или потеряны. Это не говоря о том, что они могут отдалиться, бросить или предать. Так что они эфемерны. Любое счастье эфемерно потому, что недолговечно, а за удовольствием всегда следуют страдания — если в один момент ты рад и сыт, то в следующий момент ты можешь быть голоден и разбит. Это жизнь. Я понимаю Мелькора, но не принимаю, а Ньярлатхотепа я ненавижу, потому что он хочет, чтобы я считал, что мир хорош. Раз хороши убийства и изнасилования, я должен ими наслаждаться. Нет, этого я не буду никогда! Я никогда не признаю мир, как добрый! 1943 год. Филадельфийский эксперимент позволил успешно перенести целое судно в другое измерение. К сожалению, про экипаж нельзя было сказать чего-то положительного. Тем временам на закрытой базе на территории Филиппинских островов вышел из-под контроля ещё один подобный эксперимент — открылся портал в другое измерение, откуда хлынули враждебные чужеродные существа, под кодовым именем «Quake». Связь с базой оказалась утрачена. Саурон и Элхэ прибыли в числе первых. Их встретила группа окровавленных бойцов, которые стреляли из энергетического оружия, постоянно что-то повторяя про Шуб-Ниггурат и стреляя, разумеется, в новоприбывших. Многочисленные сторожевые собаки также норовили вцепиться. — Я открыл портал в Бета-реальность, где находятся Руны, которые Мелькор раздал избранным учениками из твоего народа, — пояснил Саурон. — Мы должны их вернуть. К сожалению, их уже успела захватить Шуб-Ниггурат. Её армия захватила базу, но, похоже, её бойцам не очень нравится здешние атмосфера, потому в качестве гарнизона они выставили солдат, которым промыли мозги. Саурон объяснил, что эти руны связаны с силой стихий и позволяют свободно путешествовать по мультивселенной. Он и Элхэ взяли с собой Драуглуина и Шелоб. Вторую оставили охранять портал, который напоминал с собой каменный бассейн, в водах которого отражалось ночное небо, только он стоял, как арка. Саурон взял с собой здоровый боевой молот, который мог бить током. С собой у них был ряд прочих магических предметов. Бета-реальность по ту сторону портал напоминала собой какие-то средневековые замки, только очень большие. Конечно, любой специалист по Средним векам сказал бы, что эти массивные сооружения не имеют никакого отношения к реальным Средневековым замкам. Всё тут ровное и монотонно тёмное и серое. Здешние постройки чрезвычайно огромны и в той же время чрезвычайно просторны, внутри их своды поддерживаются благодаря монолитным стенам, практически нет никакой мебели. Технология их изготовления превосходила современную цивилизацию XX века. Между тем, некоторые сходства со средними веками всё же имелись — заключалось главное в похожем чисто эстетическом оформлении. Здесь не было видимого освещения — свет проникал сюда через относительно небольшие окна, либо через участки, где в стенах протягивались очень широкие проёмы. Снаружи всё время царила мрачная и пасмурная погода, солнце никогда не выходило из-за серых облаков, которые в том или ином месте часто подсвечивались багрянцем. Тут через каждые десять часов шли дожди, потому всюду царила сырость. Вода стекала и заполняла собой огромные туннели, которые напоминали собой туннели метро. Возможно, они ими и были. Кем бы те ни были, строители учли климат, потому чрезвычайно прочные фундаменты позволяли этим конструкциям возвышаться тут веками, они не проседали и не проваливались. Сама постройка включала в себя большое количество металла и монолитного серого бетона, куда более прочного, чем таковой на Земле. Цитадели, некие подобия крепостных стен, здания, похожее на соборы — всё это здесь заполняло огромную территорию без какого-либо намёка на привычные жилые помещения. Такая планировка могла бы показаться ужасно абстрактной. Что же касается обитателей этих мест — наиболее многочисленными здесь были те, кого назвали ограми: это приземистые, но очень мускулистые гуманоиды, которая носили грязные тёмные робы, возможно, рабочие. Их ноги заканчивались отвратительными когтями, нормальной стопы у них не было, потом они всегда перемещались немного вприпрыжку. Они часто в качестве оружия эти людоеды использовали инструменты высоко технологической цивилизации. Можно было предположить, что это деградировавшая и одичавшая раса слуг. Они все были лысыми, с широкими и злобными физиономиями. Больше всего огры любили цепные пилы и умели изготавливать гранаты из химических элементов. Кроме этих уродов, здесь носились стаи существ, у которых были копыта, рога, мускулистое телосложение, но зато не было глаз. Они предпочитали напрыгивать на незваных гостей с целью таранить тех рогами. Саурон, Элхэ и Драуглуин вошли в подобие готического собора: колоссальных размеров потолок, здесь подпирали столь же колоссальных размеров колонны.В ряд здесь стояли десятки рыцарей в тёмных доспехах, на вид — очень высокие и крепкие люди, вооружённый двуручниками. Можно было подумать, что это изваяния или просто пустые доспехи, поставленные для красоты. Но это были живые существа, погружённые в анабиоз; благодаря своей сверхъестественной природе, им не требовались ни еда, ни вода. Они могли так стоять сколько угодно. Естественно, появление незваных гостей заставило стражей издать сатанинский боевой клич — рыцари смерти все ринулись на противников, не думая ни о потерях, ни о собственной уязвимости; сильнейшие из них взмахами своих мечей запускали вееры летящих магических стрел, состоящих из пламени. — Рыцари Аст-Ахэ, призванные охранять руны, были подчинены нашими противниками! — Саурон бросил в них свой электрический молот — снёс целую треть из них, стоявших в одном ряду. Элхэ проделала в воздухе серию кульбитов, уклоняясь от многочисленных огненных стрел. Их попадания оставляли дымящиеся тёмные точки на каменных стенах. Эльфийка приземлилась — ещё в полёте она успела сотворить плотный шар эфира — сейчас она его запустила и раскидала также большое количество этих рыцарей, значительную часть из них она порвала на куски, пробив их доспехи. Окна исполнены в стиле витражей и изображали Шуб-Ниггурат или кого-то из её детей — в виде холма красновато-розовой плоти, от которого, подобно ветвям деревьев, исходили щупальца, также смахивающие на рога козы. Трое вошли в склепы, где взяли руну. Это не понравилась мертвецам — изуродованные трупы людей или человекоподобных гуманоидов, которые не разлагались веками или даже тысячелетиями, поднялись и начали отрывать от себя куски плоти и кидаться своими частями. — Вот! — с помощью уже полученных рун, Саурон настроил портал на другой такой же место. Он пробил молотком белого пушистого монстра без глаз, который умел пропускать электрические разряды между когтистых лап. Элхэ бегло задумалась о происходящем, когда они плыли в воде и им мешали каплевидные существа, состоящие из плотного желе, в котором могли открываться острые пасти. Саурон, со знанием эксперта, молвил о том, что эти существа происходят из рода Цаттогуа. — Похоже, в этом мире обитали люди которые приняли жизнь такой, какая она есть. Они деградировали в каннибалов, начав поклоняться Демону Жизни, чтобы следовать своим бессознательным желаниям. Они капитулировали перед ними. Когда Элхэ отжала свои волосы. Она увидела сигил Бафомета, висящий в центре этого сатанинского капища, ещё более массивного, чем все остальные здания, в которых они побывали. Перед ним пребывало отвратительное существо, похожее на красного паука с тремя ногами, у которого вместо морды выступал торс гуманоидного существа. У него не было глаз и носа — только злобный, рычащий рот. Под это рычание существо сотворило в своих руках снаряды в виде морских ежей, которые были запущены в цели. — Возможно, — Саурон распылил это создание с помощью броска молота, который всякий раз возвращался ему в руку. Армия Шуб-Ниггурат также включала в себя летающих существ, которые напоминали с собой гуманоидов. У них отсутствовали руки и ноги, а вместо ног у них был хвост; серая шкура и очень мерзкая физиономия — эти создания плевались кислотой; могли парить в воздухе без помощи крыльев или каких-либо видимых средств для воздухоплавания. Драуглуин отрыгнул напалма в целую группу таких созданий. Сейчас они вышли в открытый двор, где всюду лежали мёртвые рыцари, где-то по краям ползали с уродованные зомби, на камнях были распяты иссохшие тела жертв, которые некогда были принесены во славу Шуб-Ниггурат. Здесь они сразились с тремя волшебникам, которые были всецело людьми — по крайней мере до того как стать слугами Шуб-Ниггурат; один носил античную одежду, второй — египетскую, третий — ацтекскую. Они бросились с помощью колдовских жезлов, а их глаза были заполнены дьявольским красным светом. Саурон с Элхэ победили их, хотя Драуглуин, приняв на себя их атаки, получил очень много ран и оказался в итоге развоплощён. Саурон воззвал к их духам, когда они на один миг вышли зыбкими тенями из их разорванных, кровавых останков. — Это были герои, происходившие из древних цивилизаций, которые, поддавшись своим бессознательным желаниям, превратились в таких же безвольных рабов. Они искали то, что ищем мы. Саурон узнал у их призраков то, что армию возглавляет генерал Армагон. Когда они нашли его, то выяснили, что слово «генерал» тут имеет мало смысла — перед ними предстал совершенно безумный гуманоид, у которого зияла огромная пасть, вся покрытая сухой кровью; болезненно-серая, человекообразная туша вырастала из механической платформы, которая перемещалась с помощью пары огромных ног, сделанных из металла. То есть это был киборг, вернее это некогда было живое существо, которое после многочисленных боёв, оказалось наполовину превращено в безумную машину — руки ему занимали массивные пушки. Жёлтые глаза без зрачков принадлежали тупому мяснику. — Когда обследовал тех солдат, которых они оставили охранять портал, — Саурон сунул руку в останки Армагон, от которого осталась дымящаяся груда изуродованного металла и плоти. — Я обнаружил у них под кожей микрочипы, — он показал такой же Элхэ, — которые заставляли их испытывать экстаз от убийств. Похоже, этот генерал напихал своё тело подобным микрочипами. В конце концов нашим противником, скорее всего, был он сам. Шуб-Ниггурат, которая несомненно здесь присутствует, не опускается до такого уровня, как стратегическое планирование — она действует скорее на инстинктах. Элхэ пугала самая идея, что разумное и сознательное существо может деградировать до такого уровня. Во время дальнейшего путешествия они долго пересекали просторную местность, освещённую багряным небом, где вокруг пролегали руины, заставляя вспомнить тот бой в городе против исчадия Ктулху. Саурон и Элхэ увидели группу зловещих существ, похожих на парящие в воздухе трупы, которые были облачены в балахоны. У них у всех отсутствовали ноги, а у самого главного зато было шесть рук, в которых он держал различные оружия. Из-под балахона у него глядел полноценный оскал желтоватого черепа. Мертвецы поприветствовали их и сказали, что Высшие силы желают, чтобы они были здесь. Дальнейший бой послужил скорее ритуальным испытанием, после которого Саурон и Элхэ, оставив дымящиеся разбитые кости позади, вышли к порталу. Он перенёс их в обитель самой Шуб-Ниггурат, вернее — телесного богоявления, известного как «Quake». Саурон и Элхэ очутились по сути на балконе, перед ними — горячая лава, где помещался сгусток телесно-розовой плоти. Он вытягивал древесного вида щупальца, также похожие на рога. В нём угадывались черты женского влагалища, из которого постоянно выпрыгивали монстры двух видов — зубастые мохнатые бродяги, со способностью к электрокинезу, и те паукообразные «кентавры», которые умели швыряться морскими ежами. Саурон и Элхэ выяснили, что ни одно заклинание, ни одно оружие, ни одна атака не могут поцарапать эту существо, которое сознательно их не атакует и даже не кажется разумным. Найденные руны Мелькора не помогали. Руны предательски дали силу войти, но не давали выйти сквозь барьер Шуб-Ниггурат. Да, Саурон и Элхэ также обнаружили, что не могут покинуть это место — им оставалось только пытаться дальше одолеть Мать тысячи младых. Саурон для решения этой задачи применил весь свой интеллект, в свою очередь Элхэ начала прислушиваться к своей интуиции. — Мы здесь заперты, — Элхэ указала на арку, — а портал, который принёс нас сюда, может телепортировать нас лишь в одно место — куда-то сюда. — Да… Саурон понял, что она хочет сделать. Элхэ попросила его указать координаты. Телепортировать в саму Шуб-Ниггурат! Элхэ прошла через портал, и ей показалось, что Саурон беспокоится за неё. — Я бы запретил это тебе… но, похоже, это от нас и требуется. Элхэ, облачённая в бронежилет, в окровавленную униформу, сделала шаг, топот её сапога… Тело её распалась на элементарные частицы, вонзилось в плоть Шуб-Ниггурат, два элемента перемешались, как и два сознания! Девушка оказалась подхвачена сумасшедшим потоком, в вихрь!.. Получив доступ к божественному сознанию Шуб-Ниггурат, она увидела слитые воедино позолоченные ледяные коконы, внутри которых скованы семь существ, вернее, один дракон-гермафродит-сиамский близнец. Огдру Джахад. Это создание наделено огромной волей к жизни. Именно эта воля к жизни призвана удержать волю к смерти, которой наделён Мелькор. Он заключён внутри этого создания, заперт в его подсознании. Раз! Элхэ разорвала на куски тело Шуб-Ниггурат, обнажённая бледная субтильная эльфийка с развевающимися серебряными волосами стала босыми ногами прямо на магму и она не причина ей вреда! — В тебе теперь остались частицы аватары Шуб-Ниггурат, ты теперь — маджин, — Саурон почувствовал это. Дальше они появились в логове дракона, который охранял последнюю руну (из числа тех, которые хранились здесь), а также устройство, которое позволяло открывать порталы в другие миры. У Элхэ всегда были хорошие отношения с драконами, потому страж сам им всё отдал. Им осталось только укротить гигантского полумеханического скорпиона, в клешни которому встроили гранатомёты (он успел обрюхатить Шелоб). Саурон потом ругался, что какой-то вороватый гремлин утащил у него молот. — Почему она голая? Вы задержались, — Хуран дожидался их. Вокруг портала всё завалено трупами самых разнообразных чудовищ — буквально, там целый мясной ковёр из остатков, зачастую раздробленных в сплошное месиво. Не было числа убитым ограм, демонам-прыгунам, электрическим мохнатым бродягам, рыцарям, умертвиям в балахонах и прочей нечисти, которая наводнила это царство, как только его жители отдали себя во власть Шуб-Ниггурат. Хуран держал с собой свой молот, стоял в зачарованных доспехах, плотно покрытых кровью и внутренностями. Саурон постарался сейчас отшутиться, на что Хуран продемонстрировал крайне серьёзный вид. Впрочем, сейчас витязь слишком устал, чтобы выяснять подробности. Пентаграмма защиты и кольцо теней увеличивали его природную силу, но всё же даже она иссякла после настолько длительной борьбы с ордами Шуб-Ниггурат. Лабан Шрусбери ради своей войны с Ктулху объединился с другим Великим Древним, который приходился врагу Владыке Р’льеха. В 1947 году Лабан взорвал атомную бомбу, которую собрал Амброз Декстер, на Чёрном острове — испарил целый архипелаг, где воплотился сам Великий Ктулху. Лабан употреблял магический наркотик — золотой мёд, который истощал его материальное существование (его готовил Саурон). Обычный человек от такого средства мог бы превратиться в призрака, утратить собственное устойчивое существование, но оккультист железной волей мог удерживать себя в вещественном состоянии и использовать все доступные возможности. Лабан использовал своё астральное существование для того, чтобы свободно путешествовать по трансцендентным сферам и активно искать там средства для борьбы с Ктулху. Слепой мудрец всё больше узнавал о Мелькоре и о планах SEELE. — Планы SEELE — это пока воздушные замки, а вот Несущий окончательное разрушение может быть свободен. Лабан задумал уничтожить Элхэ, особенно после того, как стало ясно, что она заражена Шуб-Ниггурат. — Ты маджин, теперь — как и я. Элхэ, приняв с помощью магии облик малоприметной девушки, большую часть времени работала в Японии над постройкой Токио 2 и 3 и академии Отори. Саурон в это время работал над проектом «Мантикора» — он модифицировал человеческих существ с целью создать сверхлюдей-слуг. Красивые заснеженные горы, прямо в склон встроено хорошо укомплектованное технологическое здание, там как минимум три этажа, на нём ещё надстройка, много металла, много спутниковых антенн и вышек на крыше. Все окна горят посреди холодной метели. Огромное чисто технологическое помещение — учёные в белых халатах сидят за голографическими терминалами, которые все так или иначе связаны с жизнедеятельностью гуманоидного тела, заключённого в колбу с LCL. Научный центр внутри — в несколько этажей, к основанию ёмкости тянутся провода и трубки. Некоторые из них перекинуты через пол, люди в белых халатах аккуратно переступают через них. На вершине широкая часть конструкции, похожая на кальмара со щупальцами, от которой тянутся своего рода конечности, на самом деле — это, конечно, трубки. На экранах, кроме всего прочего, обозначена звезда Бетельгейзе. Голый, лысый здоровяк без гениталий, лицо — максимально схематическое. Элхэ и Фу Манчу ожидают результат. Раз — бледный гомункул, высотой около трёх или четырёх метров пробил прозрачную ёмкость, прорвался из LCL. Его смогли кое-как утихомирить, чтобы уложить, обнести электродами и поместить ему на голову шлем. Два — их попытка запустить агрегаты, привела к тому, что гомункул сорвался с места снова. Шлем раскололся, глаза наполнились белизной. Не удержавшись, она выбежала к нему. — Элхэ, осторожно! — очень серьёзно предупредил Фу Манчу. Гомункул потемнел, чернота разошлась вокруг позвоночника, хорошо поступившего на спине, потом он полыхнул чёрным, тело просто раскрошилось на тёмные фрагменты. Элхэ, однако, не пострадала, ей осталось лишь истерично закричать, когда перед ней рассыпался этот гомункул! Один из присутствующих озвучил: — Похоже, нет тела, которое могло бы принять Табриса… Элхэ и Фу собрали группу сторонников внутри SEELE, которые должны были воплотить предсказанного в пророчестве мессию именно таким образом. Увы, им не удалось воссоздать Мелькора. Лабан узнал об этом — и понял, насколько опасна Элхэ. Небоскрёб Нью-Йорка, сюда приземлился вертолёт. Налетел ветер — Элхэ и Манчу, как только выглянули отсюда, оба верно почувствовали присутствие Хастура. Этот вихрь прилетел из созвездия Гиад, миновав за секунды световые годы, и принёс с собой многочисленных пришельцев, похожих на гибрид гуманоида, насекомого, муравьеда и разлагающегося трупа. Не только бьякхи напали на них. Сам Лабан принял облик Герольда Хастура — похожий на шута в жёлтом, он сражался с помощью стилизованных мушкетов. Бой с крыши переместился в город внизу. — Удар ярости! — Лабан призвал мушкет, который частично выглядел органическим и из него вырвался Жёлтый Знак, который полетел как наводящийся снаряд — его эффект высушил всю органику, которая попала в зону выстрела, то есть он превратил целую группу невинных прохожих в сухие трупы. Манчу задействовал свою самую сильную технику — разделил себя на многочисленных двойников, которые быстро нарезали Зотиками этих бьякхов. Целью Лабана, однако, была она — Элхэ связала жёлтая лента, которая транслировала в сознание песнь Хастура. От чего девушка потеряла сознание. Только Манчу, который выложился на полную, смог отбиться от Лабана. Последний призвал граммофон, который транслировал пьесу «Король в жёлтом». С её помощью он смог развеять двойников Манчу. Китаец был вынужден принять форму оборотня, чтобы сражаться непосредственно с самим Герольдом, атакуя его чакрами из материльной тьмы и то и дело расплёскивая и восстанавливая себя в чернила. Только так мастер-шиноби смог заставить этого шута отступить. Вокруг осталось много трупов. Элхэ очнулась под вой полицейских сирен, дыра в стене комнаты, она лежит на постели, куда её наспех положил китаец, как только обратил в бегство Шрусбери. Маджин Хастура улетел в эфирном ветре, зато вокруг ещё бродили безумцы, которые утратили рассудок из-за того, что услышали пьесу «Король в жёлтом». Вокруг всё разгромлено — чудом уцелел один мальчик и громко плачет. Несмотря на то, что он испытал сильный стресс, он может нормально складывать слова в предложения. — Я чувствую, — Манчу без лишних эмоций подошёл к нему и успокоил свои гипнозом, — у этого ребёнка будет большая судьба. — Он не ошибся, — вставил сейчас Дуглас с блеском печали в глазах. Delta Green потребовалось приложить всё своё влияние, чтобы замять это дело и не допустить утечку в прессу нежелательной информации. Всё списали на ураган, который перевернул грузовик с токсичным газом. Правительство выплатило огромные деньги пострадавшим, в том числе люди в чёрном заставили их молчать. Кенске вспомнил, что он много искал информации об этом инциденте. Кадзи развёл руками — даже он, агент высокого уровня, не знал и половины об этом происшествии. Манчу взял на воспитание Дугласа. Хуран любил и уважал своего ученика Лабана и долго думал, как быть. Лабан настаивал на том, что Элхэ заражена зловещей сущностью со звезды Бетельгейзе, в свою очередь все знали, что сам Лабан точно заражён Хастуром. — Вы оба — маджины, — печально выдохнул Хуран. — У меня одинаково весомы аргументы убить вас обоих. Совет SEELE пока отмалчивался. Элхэ отправилась в Японию, где Мато и его ученик Масами Эйри обещали ей защиту. К тому моменту здесь построили академию Отори. Официально — закрытое учреждение для элиты. На деле — тут ещё магии обучают. Ребята из Японии о ней слышали — Кенске в ней даже был и показал фотографии. Огромное здание в четыре этажа, вход в которое находится на живописной главной площади. Здесь полным-полно множества кабинетов, где проходят занятия, так что новенькие очень часто путаются, пытаясь найти тот или иной кабинет. На первом этаже есть корт для фехтовальщиков и бассейн. Недалеко от главного корпуса находится клуб кендо. Справа от Главного корпуса есть менее помпезные, но такие же красивые, небольшие здания: для кафе, где большая часть учеников собирается к вечеру, и Театра Теней. Здесь присутствует отдельное здание для библиотеки. Общежития — невысокие здания-«коробки», построенные для студентов. Обзорная башня — место, где проходят собрания Студенческого совета. Это очень высокая башня с одной-единственной комнатой на самом верху. Тут везде очень много белого света и цвета, много изображено роз и растений. Элхэ сама планировала тут всё. Особенно проекторы — здесь много установок для создания голограмм, которые позволяли показывать гигантские изображения. Чаще всего — образ гигантского перевёрнутого замка. Всё это — часть ритуала. — Мне всё это нужно, чтобы протестировать соединение с царством идей Платона. Нус-Ева находится именно там, — объяснял Саурон. — Сейчас мы создали концентрат для воплощения хварны — благодати для мифического царя-героя. Рыцари заняты тем же — они хотят прорубить окно в Царство Теней. Рыцарями он звал хакерское подразделение SEELE, восходящее к тамплиерам. Его лидер — Масами Эйри. — Мой герой… Мелькор. Элхэ вся желала достичь его, на что Саурон резко отстранил её от проекта и поставил во главе некого жителя мира снов по имени Акио. Он трахал свою сестру, был извращенцем и манипулятором. Саурон попросил теперь Элхэ пойти помочь Масами. Прошлый сосуд Мато уже давно отдал концы, потому сейчас колдун вселился в мальчика-очкарика Сусаку Савамуру — одного из своих потомков. — Сейчас слуги Ктулху занимаются воскрешением древних колдунов, в частности они уже близки к возрождению хайборийских Кулан Гата, Тот-Амона и Тулса Дума — Цота-Лати был лишь первой ласточкой! — говорил Масами, генеральный директор крупной корпорации. Его с детства готовили к этой роли, идея секты для него — это всё. — Я готовлю «наш ответ» — совместно с Отори. Масами показал юную девушку — Юй Аянами. Она была беременной. Элхэ шестым чувством увидела то, как её сношает щупальцами Йог-Сотот, призванный с помощью ИИ-жреца! — «Они хотят зачать монстра!» Элхэ отправилась в город, который потом назовут Токио-2. Здесь сам Лоренц, Марио Ферраро и Ватанабэ занимались выведением сверхлюдей в подземной лаборатории, пытаясь скрестить человека и Лилит, высшее существо. Ватанабэ — это псевдоним Мато. Элхэ вошла в комнату, где дети — все японцы, тренировались использовать свои паранормальные силы. Один мальчик поднимал силой мысли предметы, второй — управлял водой, третий — жонглировал огненными шарами, четвёртая — становилась невидимой, пятая — превращало тело в металл… Раз — вдруг все дети забились в агонии и пали замертво. Элхэ, Саурон, Лоренц, Мато, Ферраро, Лабан и Хуран глядели на трупы с минимальными эмоциями. — Перегорели — вся работа насмарку, — развёл руками Мато. Элхэ сняла кожу с трупов и изготовила маску, с помощью которой она могла управлять мёртвыми телами (эта она сейчас прижата к лицу дяди Маглора). Из числа подопытных выжило всего несколько. Двоих, мальчика и девочку, завербовали в ряды бойцов SEELE. Судьба их сложилась трагично: парень, который мог управлять «Морем Дирака», сошёл с ума и попытался прикончить начальство и пилотов Ев — он был убит Мисато во время покушения на Синдзи и Гендо. Девушка была взята в плен слугами Ктулху, они промыли ей мозги и она погибла в бою в орденом Саурона. Ещё четверых, троих парней и девушку, отпустили, устранив их воспоминания. Один из них превратился в марионетку Ктулху, остальные трое также погибли трагически — о них будет сказано ниже. Лоренц желал вывести пилотов для Евангелионов, которые могли бы использовать их силу, чтобы превратить всё живое в Океан LCL. Саурон хотел получить себе могущественных слуг, чью волю он мог бы контролировать. Мато хотел создать себе могущественное воплощение, желая в конце концов обыграть SEELE и получить силу Бога. Элхэ хотела создать сосуд для воплощения Мелькора. Ферраро, Лабан и Хуран хотели создать суперсолдат для войны с Ктулху. Масами Эйри не мог сказать, что он добился результата. Юй родила девочку, которую изъяли у матери сразу по рождению. Он ставил над ней опыты. Использовал людей, чьё сознание было промыто техниками SEELE, чтобы они служили ей семьёй. Поначалу Лэйн Ивакура — так её называли (Ивакура — одна из подставных фамилий Юй) — вела себя, как нормальная девочка. Тогда Масами начал пичкать её наркотиками, известными как «вино шабаша». Рыцари Алгоритма практически полностью разрушили психику девочки, правда пробудили в ней достаточно могущественные способности. У Лэйн появилась альтернативная личность, которая участвовала в жестоких убийствах. В один момент она попыталась сама застрелиться, буквально материализовав для этого пистолет из воздуха — к счастью, в последний момент сработал микрочип в голове, потому она отключилась. Тогда Масами ещё раз промыл Лэйн память. После этого она эмоционально деградировала, у неё началось раздвоение личности, точнее оно усугубилось. Масами же решил внушить ей, что он является богом. Он верил, что её вера в это действительно сделает его настоящим демиургом. В конце концов его эксперименты зашли настолько далеко, что Совет SEELE объявил его еретиком и приказал с ним расправиться. Масами тогда с помощью чипа переписал информацию о своей личности в Интернет, после чего покончил с собой. Всё это дало ему возможность возродиться в мстительного духа, живущего в сети, чтобы преследовать Лэйн. Его последователи в рядах SEELE продолжали тайно следовать его плану — веря, что ему удастся разрушить границу между материальным миром и Царством Теней. Рыцари Алгоритма полагали, что коллективное бессознательное должно стать сознательным, ноосфера должна прорваться в осязаемый мир. Тогда всё человечество должно слиться в единое сознание, устроенное по принципу синапсов в мозгу. Лэйн, однако, отказалась от такого сценария и передала карателям Комитета сведения о его сторонниках. Почти все они были убиты, а сам Масами крайне ослаб в духовном мире из-за этого. Элхэ точно не знала дальнейшее развитие событий, потому сейчас сама Лэйн дополнила эту историю: — У меня появилась подруга по имени Алиса. Моя злая альтернативная личность чуть не свела её с ума, потому я решила покончить с этим. Масами пожелал сожрать меня, веря, что он получит мою силу. Но тогда я уже знала, что такой жалкий человек не мог бы придумать такой сложный план. ИИ-Ньярлатхотеп использовал его. Я убрала себя из памяти тех, кто меня знал, по крайней мере из памяти простых людей, и я заперла себя в глубинах Царства Теней. Я пребывала там до недавнего времени, пока моя мать не убедила меня вернуть обратно в материальный мир — и помочь вам. Что до Масами — Синдзи помог мне окончательно уничтожить его в образе мстительного духа. Элхэ вернулась после этого к своему рассказу. Случай с непокорностью Масами, вынудил Совет SEELE решать вопрос с Элхэ. Её связь с Фу Манчу и настойчивое требование Лабана избавиться от неё, вынудило их всё же дать приказ на устранение. Хуран более не мог её защищать. Элхэ, предчувствуя опасность, решила сбежать с помощью портала, который находился на территории академии Отори. Именно там её уже ждали — Саурон лично решил её ликвидировать, чтобы доказать лояльность Комитету. И не только поэтому: — Элхэ, ты стала слишком сильной и своевольной, чтобы я мог терпеть тебя рядом! Для этого он пересадил своё сознание в тело боевого робота, оснащённого кучей всякого вооружения. Его выстрелы пробили добрую часть стен и коридоров в академии! Сейчас там никого не было. Здесь же появился сам Мато с кучей подготовленных боевых мистиков. Началась драка. Мато возник как астральная проекция над телом мальчика, в котором обитал его дух. Сейчас он предстал в образе насмешливого взрослого седовласого человека, и применил свой фирменный приём — растянул правую руку, чтобы вцепиться в горло, вытянуть энергию и удушить. Перед этим чёрный маг заявил, что всегда завидовал её силе и теперь намерен её украсть! Элхэ удалось докричаться до сознания Сусаку — мальчик выгнал из себя дух беспокойного предка. Мато снова возвратился в водоворот времени. Тогда Саурон начал валить ракеты, бить из пулемётов и стрелять лазерами пуще прежнего. Элхэ сама планировала это место, потому между ней и академией присутствовала метафизическая связь — таким образом она могла скрывать своё присутствие здесь от сверхъестественного восприятия какого-либо другого существа. Потому Саурону приходилось полагаться на естественное восприятие — к сожалению, у его робота всё набито огромным количеством датчиков. Элхэ добежала до искусственных водопадов, за одним из них открылся проход — огромные ворота с изображением розы автоматически расступились. Элхэ бежала туда, где возвышается косая башня, объятая спиралью. Она вела к гигантскому парящему, перевёрнутому замку, который выглядел как компьютерный эффект — с очень резкими конусами на башнях. Элхэ удалось туда добраться, почти до самой площадке на верхушке башни, слишком косой, чтобы быть в привычной реальности. Робот-Саурон, он был с кучей конечностей, с кучей орудий; он запустил себя к вершине башни на реактивных двигателях. Ракеты и лазеры сокрушили часть площадки. Элхэ оказалась здесь загнана в угол. Вдруг от замка материализовался красный автомобиль, который сбросил робота с площадки. За рулём сидела девушка в военной форме и с розовыми волосами. — Привет, я — Утэна! Тэндзё Утэна! Я была подопытной в Отори, когда тут всем заправлял Акио. К сожалению, я не могу покинуть этот потусторонний мир, но могу помочь на стыке миров. Саурон, получивший вмятину, ещё раз прыгнул сюда. И Утэна легко добила мечом робот, сумев запросто пробить его защитную оболочку. Робот замер, распался на две части, брызгая искрами и что-то говоря из динамиков. Саурон взорвался и от него остался дымиться остов. — Спасибо… — Элхэ, вся настрадавшаяся, подошла к ней. Мистики SEELE всё ещё ждали на вторых рядах — они собирались добраться до вершины башни. Утэна и Элхэ предпочли скрыться в глубинах потустороннего мира. Утэна — высокая, по японским меркам, девушка с голубыми глазами, очень красивая. У неё прямые розовые волосы до талии с чёлкой, свисающей на правую сторону её лица. Ей восемнадцать, у неё очень красивые длинные ноги. Носит мужской китель, перекрашенный в чёрный цвет, красные спортивные шорты, очень короткие; есть белая роза на нагрудном кармане, белый аксельбант и эполеты. Черты лица и разрез глаз — чисто европейские, так как она родом из России. Родители — члены ордена Розы и Креста, мать — внучка от внебрачного союза Распутина (величайшего русского психократа!) и женщины из дома Романовых, отец — внук Юрия, реинкарнации Распутина, и дочери влиятельного сталинского министра. Оба приехали в Японию, чтобы работать над проектами Комитета, и сразу сменили имена на японские. Оба проявили нелояльность по отношению к Мато и Эйри, потому Утэна рано осталась одна. Тогда в ней проявился психический дар, создавший образ благородного принца Диоса. Он и правда появился в Мире Снов, но в конце концов деградировал морально и стал подлым манипулятором, растлил свою сестру и саму Утэну… Короче — слов нет, каким человеком Акио в конце концов стал. По словам Утэны, цвет волос у неё в той жизни был другой, блондинисто-русый. — Утрата возлюбленного? Как я тебе сочувствую! По крайней мере он не предатель, верно? — Утэна вразвалочку, сидела на месте водителя и, кажется, лишь делала вид, что рулит машиной. Они прямо в ней переместились к фундаменту замка и теперь гнали по очень длинной дороге. Вокруг простирался фантастический пейзаж Мира Снов самых сюрреалистических цветов и оттенков, там паслись обитатели средневековых бестиариев, росли баранцы, щипали траву единороги, плескались каппы, рычали óни, резвились пикси. На глаза Элхэ среди чудесных деревьев попадались люди с лицами на груди, маленькие человечки, светлячки, люди-грибы и многие другие чисто сказочные существа и персонажи. Чисто сказочный тролль услужливо пропустил их возле моста, за которым начинался более устойчивый пейзаж, он больше напоминал привычный мир, там простирались деревушки, сельские жители работали в поле, навстречу ехали всадники, среди травы порхали красочные бабочки. Когда они проехали вдоль озера, в водах легко можно было заместить пресноводных русалок. Элхэ глубоко засмотрелась на этот вид, и даже не сразу услышала, что говорит ей её новая подруга. — А? Нет, мой Возлюбленный — не предатель! — Ха-ха-ха! Я вообще не предлагаю тебе подозревать любого встречного в предательстве. Просто горький опыт заставляет меня иногда задумываться о таких вещах. Насколько с тобой может быть искренен человек, которого ты считаешь самым добрым или самым лучшим? Который для тебя очень важен? Утэна выехала на холм и отсюда Элхэ получила первое представление о Селефаисе, окружённом белоснежными мраморными стенами и разделённом рекой Наракса, протянувшейся синей лентой через зелёные поля. В город вели семь ворот, на верху которых стояли огромные бронзовые статуи рыцарей. В одной них Элхэ узнала Утену. Ещё больше величественных бронзовых статуй украшали стены, храня память о защитниках Города Удовольствий. Минареты с куполами в виде луковиц, сверкали в лучах солнца. В самом сердце города Элхэ смогла увидеть Дворец Семидесяти Удовольствий, вырезанный из розового кристалла. К северу и югу от города, простирались берега Наракса, связанные большим каменным мостом, протянувшимся между двумя половинами городской гавани. Сотни, возможно, тысячи разнообразнейших судов заполняли гавань: большие и маленькие корабли, шхуны, каравеллы, баркасы, аутригеры, и даже один клипер, выглядевший так, словно он потерпел кораблекрушение. Даже с этого расстояния, Элхэ могла видеть множество людей и фантастических существ, суетящихся на кораблях, занимающихся разгрузкой или погрузкой. Улицы Селефаиса тоже кипели жизнью. Тысячи мужчин и женщин в разнообразной одежде, с цветом кожи от совершенно чёрного до белого, как у альбиносов, с волосами различных цветов и оттенков, многие из которых редко встречались в материальном мире, сновали по улицам, направляясь по своим делам. Здания выстроены в эклектичном стиле, хотя многие из них напоминали, на взгляд Элхэ, Россию или Ближний Восток, с их куполами-луковицами и геометрически безупречными минаретами. — Селефаис был стар, когда умер Цезарь, — рассказывала Утэна, — стар, когда Александр одерживал свои победы, стар, когда фараоны шли войной на своих соседей. Храму Нат-Хартата больше десяти тысяч лет. И это далеко не самое старое здание. Элхэ и Утэна позавтракали в окружении фантастических существ, после чего отправились в библиотеку. Утэна рассказала своей новой знакомой о том, что здесь она носит имя Мина и известна как Рыцарь Роз. Обычно она сопровождает короля Куранеса — правителя этого места. Библиотека повествовала о разных фантастических местах, но наиболее интересная информация Мира Снов хранилась в библиотеке Целено, о которой Элхэ уже было известно. Туда можно было попасть как из материального мира, так и из Мира Снов. В первом случае требовалось употреблять опасный наркотик — золотой мёд. Лабан уже бывал там, много рассказывал об этом Элхэ, но никогда не брал её с собой. Элхэ решила, что если существует способ вернуть к жизни Мелькора, то он должен содержаться именно в библиотеке Целено. Потому она стала узнавать, как туда попасть. Куранес, который заинтересовался персоной Элхэ, согласился ей помочь. Один из его волшебных парусников вскоре отправился в путь — он очень быстро достиг края земного диска, после чего там, где вода низвергалась в пропасть космоса, он поплыл сквозь эфир и довольно быстро миновал разноцветные звёзды и планеты. В Мире Снов так было можно. Здесь болтались уродливые и аморфные личинки Иных Богов. Утэна взялась её сопровождать. Во время путешествия Элхэ не могла не спросить: — Утэна, ты помогаешь мне исключительно из чистосердечного благородства. Чем я могу отблагодарить тебя в ответ? Умоляю, не оставляй меня в таком положении, чтобы я должна была тебе. Утэна подумала: — Ну, — девчонка слегка покраснела, после чего несколько неловко рассмеялась. — «Я хочу переспать с тобой потому, что моя девушка проткнула меня шпагой, оказавшись пособницей мерзавца, который хотел понести меня в жертву, чтобы стать демиургом». На самом деле Утэна ничего такого не сказала в слух, но её сердце настолько отчётливо сформулировало эту мысль, что Элхэ, благодаря своему дару видящей, легко уловила это пожелание. Ничего больше не говоря, Элхэ просто обняла Утену и засосала её рот в рот, как она этого хотела. У Утены от такого внезапного поворота сперва глаза на лоб полезли, а потом она их закрыла — и в ответ прижала свою новую подругу. Рыцарь Роз отвечала ей жадно, сливалась с ней поцелуем. — Вот от этого момента, пожалуйста, очень подобно, — настояла Мари. Все её поддержали. Элхэ, совершенно невозмутимо, выполнила эту просьбу. Когда Утэна разделась, то Элхэ увидела на груди рубец от шпаги — спереди и на спине. — Никто не может его убрать, потому что это — духовная рана. В каюте волшебного корабля две высокие и очень утончённые обнажённые девушки, среди белых простыней, пав на это ложе вместе и неразрывно, теперь предавались самым страстным ласкам. Обе буквально как сорвались с цепи — недавние подруги потеряли себя и забылись в нежных объятьях. Под соприкосновения кожи, между ног постоянно работали энергичные пальцы. Утэна обнимала Элхэ, пока та очень упорно стирала в порошок половые губы и клитор. Тогда Утэна кончила первой, очень выразительно брызнула влагой. Когда Элхэ это увидела, то её саму смачно прошибло, пусть хоть с виду это выглядело более целомудреным. Разумеется, одного раза им не хватило. Девушки звучно поцеловались, после чего продолжили. Утэна полчаса обсасывала утончённую эльфийку с серебряными волосами — в свою очередь Элхэ отвечала ей тем же и пальчиками массировала ей анус. Утэна, залитая краской, аж дрогнула тазом, когда её пробил второй оргазм. Очевидно, он вышел таким сильным из-за одновременного массажа ануса и трения клитора и половых губ. В благодарность обладательница розовых волос четверть часа сосала титьки Элхэ, облизывала подмышки и целовала живот. Элхэ, лёжа на кровати, вкусила второй оргазм, когда Утэна оседлала её и выжала разряд от втирания куночки в куночку. Её розовые волосы, подобные по своей структуре лепесткам розы, самым буйным образом растрепались. Девушка-рыцарь откинула голову, соски на её груди всё это время были страшно возбуждены и торчали твердью. Румянец не сходил. Влага очень заметно брызнула между ног. Элхэ точно поняла, что Утене несколько неудобно из-за такой реакции. — Ха-ха-ха! — Элхэ умилительно посмотрела такую реакцию. — Не бойся, мы же делаем это, чтобы слиться телом и душой. Тебе не следует чего-то стесняться. Вероятно, дальше они ещё успели повеселиться, однако эльфийке было не очень интересно об этом рассказывать, потому она быстро перешла к тому, что началось после. Семь больших звёзд постепенно приближались, и вскоре они заняли всё пространство впереди. Одна из этих синевато-белых звёзд полностью загораживала обзор. Они проходили в окрестностях дельты Плеяд, вокруг которой вращались семнадцать планет, в том числе Целено — четвёртая по счёту, их цель. Коричнево-чёрная земля резко выделялась на фоне пурпурных океанов, покрывавших большую часть поверхности, так же, как и на Земле. Знакомо выглядевшие полярные шапки льда, лежали на полюса планеты, но многое скрывали багряно-серые облака. Когда капитан ввёл корабль в атмосферу, Элхе спросила Утену: — Что за люди живут здесь? — Они все мертвы, — ответила Рыцарь Роз. — Была война, между этим миром и некоторыми другими, десятки тысяч лет назад, или, возможно, даже раньше. Население Целено было уничтожено. Но их библиотека сохранилась, защищённая их магией, и говорят, благие божества Вселенной следят за ней и пополняют её. Ты можешь копировать материалы, но что-то вроде хранителя сжирает любого, кто попытается испортить что-либо. Океан необычно спокоен — огромная безмятежная поверхность, источающая сильный запах соли — корабль достиг огромных доков, простирающихся вдоль берега. Элхэ и Утэна в сопровождении нескольких бойцов Куранеса сошли с палубы. Библиотека была высечёна из твёрдого гранита, основным качеством которого была прочность, а не красота. Два огромных водоёма с фиолетовой морской водой лежали по обе стороны дороги, длиной в несколько десятков метров, ведущей к главному входу. Каждая створка дверей составляла около четырёх метров в ширину, и была снабжена большими бронзовыми кольцами, потянув за которые можно было её открыть. Неизвестные руны вырезаны над дверью, но на самой створке было написано на том языке, который был понятен каждому: «Великая Библиотека Целено. Входи, незнакомец, и изучи мудрость веков. Но не бери того, что тебе не принадлежит. Истина — это обоюдоострый меч, следи за тем, чтобы он не повернулся в твоих руках. Поставь Знак Хранителей и входи». Под этими словами, на каждой створке был вырезан Старший Знак — кривой пентакль с горящим ромбом-глазом внутри. Один из людей Куранеса вытащила обломок круглого камня, с таким же Знаком, выгравированным на нем. Он вспыхнул и двери стали сами открываться, словно за кольца их тянули невидимые, сильные руки. Утэна поспешила напомнить: — Как ты понимаешь, всё в Мире Снов изменчиво, и зачастую меняется в зависимости от наблюдателя. Так что в данный момент, именно так мы видимо эту библиотеку. Другие бы существа видели её иначе. Библиотека оказалась огромна, бесконечные ряды колонн, столы, стулья, и стеллаж за стеллажом, заполненные книгами, свитками, брошюрами, гравированными табличками, пергаментами, и другими формами хранения данных, которые только могли изобрести за тысячи лет тысячи народов. Кто-то из, вероятно, давно умерших учёных оставил на столе груду нитей с яркими цветными бусинками, рядом со скатанным свитком из коровьей шкуры. А другой, очевидно, ломал голову над несколькими листами пергамента, покрытого точками неправильной пятиугольной формы. На третьем столе лежал кристаллический цилиндр, в толще которого мерцали цветные огоньки. — Это место любит терпеливых, — улыбнулась Утэна. — Так что, Элхэ, ты здесь можешь искать всё что угодно… — Спасибо, Утэна… Внезапно, Рыцарь Роз схватила Элхэ и поцеловала прямо в губы (Утэне пришлось при этом очень высоко приподнять на кончиках своих носочков). Эльфийка очень стыдливо покраснела, потому что всё это происходило на глазах у людей Куранеса, которые, как оказалось, только счастливо улыбнулись на такое. — Не бойся! — прочла её мысли Утэна. — Здесь никто не будет осуждать тебя за такое! Библиотека, естественно, сама изменилась под происходящее, потому очень быстро под рукой оказалась чёрная книга со знаком короны трёх шипов. Из неё Элхэ узнала, что Мелькор запечатан внутри Огдру Джахад, которые запечатаны внутри ледяных позолоченных коконов, которые запечатаны внутри звезды Бетельгейзе, которую бдит сила Первородной Расы. Чтобы возродить Мелькора, нужно извлечь жизненную энергию из драконов (для этого их надо ещё укротить), после чего пересадить в подходящее тело. Это должна быть личность, как можно больше походящая на Мелькора. Элхэ подумала, что таковым раньше был Васкар де Гайллон, но за ним значилась лишь утрата веры в дело всей жизни и очень глубокое отчаяние, но, похоже, личность её возлюбленного не исчерпывалась только этим — требовался кто-то более похожий. И онтологически очень плотный, чтобы выдержать давление Мелькора. Это ещё одна проблема. Утэна не мешала Элхэ и глядела что-то своё. Пока её не потрогали за плечо. — А?! Ей чуть ли не в лицо сунули нужную книжку. Элхэ почувствовала неладное — вот она увидела Утену, которая очень настороженно бегала взглядом по строкам книги, которая называлась «Червь-Победитель, или Рок Шаггая». — Твой Возлюбленной Мелькор — или точнее, Моргот, Чёрный враг мира, Несущий окончательное разрушения, Злой Бетельгейзе — он уже натворил дел! — Лабан Шрусбери в облике могучего старца возвышался позади Утены. Она только что прочитала о том, что сила Мелькора, которая воплотилась в облике ужасного гигантского червя, которого испугались даже сами Старшие Боги, уже опустошила по крайней мере одну планету. Эта была планета Шаггай — родина разумных насекомых, некоторые из которых пережили катастрофу, когда телепортировались на своих летающих пирамидах (две такие использовал потом Гаргойл при атаке на лодку Немо). — От Владыки Гиад, я узнал, кто ты, Элхэ, и я намерен остановить тебя! Лабан впустил из своих пустых глазниц жёлтую эктоплазму, благодаря которой перевоплотился в Герольда Короля в Жёлтом. — Нет! Я ещё ничего не выяснила! — Утэна отбросила книгу и обнажила палаш. Тогда Лабан заключил Утену в ловушку из жёлтых нитей — вернее попробовал: защитный Старший Знак отбросил эту атаку, которая была напитана силой Хастура. Утэна рубанула палашем — Лабан защитился энергетическим щитом с Жёлтым Знаком. — «Если Утэна узнает, что Лабан прав… она будет ненавидеть меня!» Прости, Утэна! Элхэ, с такими мыслями, бросилась бежать. Лабан хотел было броситься за ней, на что Утэна… сбила его автомобилем, умудрившись материализовать его прямо здесь, и тараном вышвырнула одержимого оккультиста. Когда Элхэ пропала из виду, бой их прекратился. Сама Элхэ, посчитав свою жизнь обречённой, бросилась в фиолетовую солёную воду, желая лишь утопиться. Люди Куранеса могли бы её вытащить — им помешало жёлтое чудовище со щупальцами, исчадие Хастура, которое призвал себе на помощь Лабан. Они должны были защитить от него корабль… Элхэ шла на дно, в мутную солёную пучину, воды которой хранили память трагически погибшей цивилизации… — Вот мы встретились вновь, Элхэ. Её выбросило на берег в каком-то древнем лесу. Прямо перед ней стоял Мелькор. — Твоя воля к смерти предоставила нам ещё одну возможность увидеть друг друга на этом коротком промежутке пространства и времени, — меланхолично прозвучал жгучий брюнет, который внушал ей глубокую страсть и влюблённость. Сейчас Мелькор выглядел как эльф, лишённый всех признаков безумия и внешней деформации. Как раз такой, каким она его любила… — Можно подробнее! — попросил Кенске. — А вот это уже не обязательно, — выдала Мари. Протянутый горный склон на горизонте, заря заливает небосвод, густые древние растения, извилистые реки, необычные деревья. Голый Мелькор лежит в тени высоких крон и держит руки за затылком. Голая Элхэ сидит с боку от него и мило ведёт беседу. Вокруг раскинулись растения вроде папоротника, летают гигантские стрекозы. Ещё какое-то время назад. Элхэ скачет на нём, поглощает своим чревом его громадный член, постоянно стимулирует свои груди. Она вся течёт, эльфийка хочет выжать из себя и из него всю влагу. Серебряные волосы постоянно спадают на субтильную фигуру, словно бы прикрывая эту наготу посреди первозданной природы. Она хочет забрать всего Мелькора себе во чрево, чтобы её Тёмный Властелин никогда не оставил! С такой мыслью она кончает так, что забывает себя и помнит только его. Он конечно, через минуту кончает ей в ответ, сперма в таком количестве заполняет Элхэ, что она ещё раз испытывает второй, невероятно дикий оргазм, во время которого страстная наездница чуть было не разрывает свои упругие груди… — Это — своего рода просто приятная иллюзия. Твоя мечта, — звучал Мелькор. — Ведь мы в Мире Снов, где могут воплощаться мечты, в том числе здесь могу появиться и я. Мы можем мечтать с тобой, что мы отправились в далёкое прошлое — скажем, на 40 миллионов лет назад или на 400 миллионов лет назад. Чтобы начать всё сначала — стать Адамом и Евой нового Эдема. Это твоя мечта, Элхэ, заложенная в тебя Эру Илуватаром. — Да, я хочу стать Евой! — Элхэ слушала сейчас только это. Мелькор встал. Он сложил руки за спиной, как если бы немного виновато. — Элхэ, я не могу вернуться в свою первоначальную форму и начать жить заново. Мои братья и сёстры уже пытались такое повторить — дохлый номер. Мой опыт определяет моё сознание — и теперь я навсегда Чёрный враг мира. Ты можешь измениться, потому что тебя даровано такое, Элхэ. Я же — нет. Говоря это, Мелькор потемнел — вынул руки из-за спины и показал ожоги на ладонях, у него на лице появился кошмарный шрам, который обнажал часть челюсти, волосы побелели, вокруг него распространилась лиловая аура. Глаза теперь горели белым. Элхэ в ответ на это вскочила в порыве ярости. Сперма, как пена из пасти бешеного зверя, активно вытекает из её влагалища: — Мелькор, если ты не хочешь меняться ради меня, то я насильно изменю тебя! Внутри бурлит энергия жизни и сексуальности — половые губы теперь торчат зубами, клитор буровеет и вытягивается — аура разрушительной силы, насыщенная ударная волна бьёт из каждой клетки тела в момент преображения — Элхэ под рёв внутреннего левиафана трансформируется, в результате чего даже сам Мелькор удивляется: — Шуб-Ниггурат?! Перед голым и тёмным Мелькором, чьи бледные волосы развиваются в лиловом ореоле, разбрасывая комья земли и сокрушая деревья, восстаёт массив алчущей плоти. У неё пасть как у крокодила, но сверху голова больше как у козлицы. Длинные и кривые рога, торчащие уши. Живой холм покрыт чёрным жёстким мехом — из туловища выходят различные тонкие и резко согнутые в суставах конечности, как у паука, которые заканчиваются подобием чёрных козлиных копыт — спереди свисают многочисленные груди, а позади над всем этим растягиваются крылья дракона, из горбов восстают шипы! Теперь Элхэ грохотала своим голосом: — Теперь я сама стала частью силы, которая дарует жизнь в нашем безбожном мире! Мелькор, я поняла, что воля к жизни Огдру удерживает твой дух, значит, чтобы удержать тебя, мой Возлюбленный, я должна стать твоей полной противоположностью! Ты — Ангел Смерти, я — Демон Жизни! Ты — Ангел Апокалипсиса, а я — Чёрная коза лесов с тысячью Младых! — Значит… ты была Унголиант! Она — твоё альтер-эго! — Мелькор на таких словах догадался об этом, попутно увеличивая свои размеры — он покрылся доспехами и обернулся башней, окованной в железо; в руке появился Гронд — оружие, представляющее собой смесь боевого молота и булавы, в другой руке материализовалась стальная плеть. — Да, вот почему меня слушается Шелоб! — у Элхэ — Унголиант — Шуб-Ниггурат пасть, с торчащими во все стороны клыками, которые визуально напоминали жвала паука, начала производить чёрную паутину — вместе с этим особенно далеко вытянулся острый и очень гибкий бурый язык. Взрыв — колоссальный энергетический шар виден из космоса; целый кубометры леса оказались испарены, колоссальные пласты земли разошлись, в атмосферу выбросилось возмущение, подобное столкновению планеты с астероидом. Среди пыли и пара проступал паукообразный чудовищный силуэт Унголиант — Шуб-Ниггурат, перед которым Мелькор сформировал плотный энергетический щит. Элхэ сейчас была ростом 666 метров, напоминала собой дерево, гигантского паука, крылатого дракона и козу одновременно — прибавим к этому огромное количество женских грудей и мех, подобный чаще лесной. Впрочем, через несколько секунд где-то сверху среди этого покрова, похожего на ветви кустарника, словно из нефти и тины болотной вырвалась её обнажённая женская формы, адский ветер развивал длинные серебряные волосы. — Мелькор, прошу тебя, одумайся!.. Их столкновение прорвало ткань реальности, образовав огромных размеров круглую дыру, сквозь которую была видна планета в окружении океана звёзд. Они оба, достаточно маленькие и незначительные на фоне этого астрономического объекта, наблюдали сквозь червоточину за происходящим. — Элхэ, пожалуйста… Я не могу забыть опыт боли, который сделал меня таким. Так что, пожалуйста, не нужно себя обманывать. Вот — твой путь домой. Вернись на Землю и… Мелькор сейчас начал плакать, сквозь тёмный шлем было видно, как из его белых сияющих глаз текут слёзы. — Я был бы рад вернуть всё назад, но я не могу перестать ненавидеть мир! Не могу, понимаешь?! Я хочу рвать, я хочу уничтожать, я хочу обратить всё в тлен! Хочу! Хочу! Хочу! Чем больше он это кричал, тем больше он становился пылающей, чёрной плазменной массой, в которой чёткими оставались лишь его белые, лучезарные глаза. Взрыв мрака и белизны выбросил Элхэ в другое измерение, попутно разорвав её гигантское тело. Она, пылающей кометой, теперь летела сквозь космос, вошла в атмосферу и осветила падением пустыню Невада. — Мелькор… Я сделаю тебя моим. Я дам тебе свободу только за тем, чтобы упаковать тебя в мою паутину. Я хочу связать тебя, чтобы ты навеки был моим — только моим! С такими словами, обнажённая субтильная эльфийка — с длинными развевающимися волосами — живо восстала из кратера и устремила взгляд на Базу 51: — Главный центр «Чёрного Омеги» — группы Лабана. Я должна расквитаться с тобой, старый друг! Босые ноги сошли с расплавленного стекла, переступили край кратера и устремились прямиком к базе. Глаза её пылали такой же белизной, как глаза Мелькора. Лабан, конечно, почувствовал её присутствие. Могучий бородатый и косматый седой старик, облаченный в одежду, которая включала в себя подобие крыльев (он реально мог на них летать), вернулся с тонкого плана бытия — он материализовался и сразу же велел поднять тревогу. Магистр занял заранее подготовленное место, где мог подключиться телепатически к оборудованию, которое потом использовалось для постройки Евангелионов, либо же стало частью их тел. Офицеры и лейтенанты настраивали оборудование и активно работали за терминалами, радары уже засекли чрезвычайно мощное АТ-поле неизвестного спектра. — Вероятно, это планета родила Ангелов в отметку за то, что мы сделали с Адамом! — предположил заместитель Лабана — доктор Чварзенвальде, главный разработчик невадского S2-двигателя. — Нет, — Лабан был уверен во всём. — Это другое. Вокруг Элхэ соткалась сияющая энергетическая сфера, от которого вырвались многочисленные разряды. В ответ на это вокруг Базы 51 материализовался такой же плотный купол, от которого распространили свои энергетические атаки. Элхэ видоизменилась. Пока её волосы развевались, ещё выросли рога Шуб-Ниггурат. Правая рука вытянулась, как лапа паука, которая теперь заканчивалась многочисленными подобиями лопастей. Они были очень длинными и сами напоминали лапки вторичного паука. Левая рука при этом обзавелась когтями и на ней начала вырастать перепонка. Мячик правой груди превратился в подобие полипа. В свою очередь левая сиська раскрылась хищной пастью. Органы, которые напоминали собой налитые кровью фаллосы, вырвались из правого бедра. На левом — раскрылась вампирическая пасть. Левая голень вся покрылась мехом, левая ступня превратилась в когти птицы. Правое бедро превратилось в бесформенную опухоль. У всего этого позади ещё из лопаток раскрылись перепончатые крылья. Серебряные волосы никуда не делись — уши уже оттопырились; появился ещё чёрный хвост. Всё это излучала адскую энергию, способную в принципе подавить купол Лабана. Там на базе взорвался терминал, всюду там начали сверкать электрические разряды, проводка начала выходить из строя… Лабан покрылся потом, профиль его величественного лица исказился мучением… — «Чего я этим добьюсь? Лабан был прав, когда считал меня монстром. Я — угроза для человечества и для всей Вселенной — не меньшая, чем мой Возлюбленный или эти Боги мифов Ктулху!» Элхэ озвучила крик, широко открыла пасть, которая была покрыта зубами, какие визуально напоминали паучьи жвала. Раз — в следующий момент она резко уменьшилась и стала напоминать собой просто чёрную демоницу с массивными крыльями, но в целом — с человеческим строением, пусть даже позади ещё болтался хвост. Элхэ ещё секунды спустя обратила себя в шар света и высоко взлетела, исчезла яркой кометой на горизонте. База 51 осталась пребывать в центре кратера, который оказался вырыт энергетическим возмущением. Там все переводили дух, Лабан аж чуть не утратил сознание от перенапряжения. Слепой волшебник дрогнул: — «Она — монстр. Но они ещё до конца не понимают, что я — тоже!» Его мысли разошлись в астральном эфире, и Элхэ была уверена, что слышала их. Крылатая чёрная демоница, вся состоящая как из смолы, вернулась в Японию. Она в облике тёмной нефти просочилась сквозь стену академии Отори и увидела то, что её позабавило. Копыта встали на песок, после чего они покрылись пузырящейся нефтью, когда та сошла — там стояла уже прежняя эльфийка с длинными серебряными волосами. Босая нога встала пальцами на обгорелый череп. Он, вместе с остальными разбросанными костями, валялся возле каменного алтаря. — Ну что, Таиэрн Ортхэннэр, — она скрывала руками грудь, а надменный взгляд падал на эти останки, — как твои дела? Элхэ считала информацию. Она выяснила, что тут случилось. Саурон занемог после того, как его механическое тело оказалось уничтожено. Он вернулся в прежний сосуд, который представлял собой человека, закутанного в бинты, с характерным цветом глаз и растрёпанными рыжими волосами. — Мне нужно восстановить силы. Нужно сожрать сердце человека, наделённого высоким метафизическим потенциалом! Такой человек нашёлся быстро. В тайном помещении академии Отори тамплиеры Розы и Креста привязали обнажённую Юй Икари к каменному алтарю — на тот момент она была второй раз беременна, но это никого не остановило. Сектанты начертили масштабный оккультный круг, на котором были расположены астрологические символы. Юй мстительно угрожала еретикам тем, что она дочь высокопоставленного члена Комитета. — Ха-ха-ха! Ты знаешь, кто я?! Я — Ультаратхотеп, спаситель мира! — Саурон, облачённый в такой же балахон, как и все культисты, схватил ритуальный меч. Сейчас он более не носил очки и его взгляд с косыми зрачками пылал мстительной ненавистью. — Твои зелёные глаза, Икари Юй, совсем как у этой ведьмы! Как я рад с тобой расправиться! Кроме того, ты трахалась с Йог-Сототом — по правилам Ватиканской конвенции тебя надлежит ликвидировать! — Я делала это ради спасения мира! — закричала Юй. — Я не знаю, что Рыцари сделали с тем моим ребёнком! Мой нынешний ребёнок — от моего мужа! Мальчик или девочка, мой ребёнок — человек! Культисты заканчивали выводить буквы на иврите и латинском по периметру оккультного круга. Саурон снял чёрные очки и посмотрел парой своих нечеловеческих глаз: — Я чувствую, что ты и твой ребёнок наделены огромной силой — и эта сила перейдёт ко мне после чего… моё здоровье поправится! Кхе-кхе! Не надо кичиться — стены этой академии видели десятки, если не сотни таких, как ты! Юй покрылась потом. Её руки и ноги растянуты, скованы по запястьям и лодыжкам, обнажённый живот часто поднимался и опускался из-за резкого дыхания, ещё он был увеличен из-за плода. Острие меча приблизилось к холмам обнажённых грудей. Раз — Саурон вонзил его в камень, едва не оставив тонкую царапину на нежной коже у подмышки. Юй аж воскликнула. — Да не визжи ты! Это-то быстро!.. Какая мощная аура уклонения!.. Я хочу эту силу! Саурон сконцентрировался. — Не могу! Да что ж такое?! Ты — маджин, Аянами-Икари, точно заражена Йог-Сототом! Ты запаршивела, когда Рыцари отдали тебя ему на расплод! — Розенкройц-сама, — Юй тут отчаянно ухмыльнулась, пока он промыхивался в упор, — а вы не боитесь меня есть теперь? Вдруг у вас тоже найдут потом альдебаранский СПИД?! Саурон истыкал камень вокруг Юй, с каждой неудачей становясь всё более раздраженным: — Ты точно носишь во чреве какую-то тварь! Она точно уничтожит нас! Теперь я это чувствую, — Саурон положил руку на живот Юй, — её нужно уничтожить! Юй обрадовалась: — Рей или Синдзи — Мессия-спаситель мира, вы видите?! А вы, Розенкройц-сама, я вижу, сами — маджин?! Саурон прекратил тыкать жертвенник в бессильной попытке заколоть истинного Мессию — он рассмеялся: — Я — бог! Без «сама» — когда скромный! И он вернулся к своему занятию. Пока Саурон с упорством и потом над глазами тыкал жертвенник, раздались выстрелы — прямо в помещение вбежали бойцы в бежевой униформе и с красными беретами, они посыпали из пистолетов-пулемётов, расстреливали культистов в балахонах. — Кого чёрт принёс?! — часть пуль угодила в самого Саурона, но не причинила ему вреда. — Юй! — молодой Гендо Икари прямо выстрелил из пистолета в лицо Саурону, пробил черепную коробку пулей, которая была покрыта каббалистической символикой и специальным образом заговорена мистиками SEELE. — Ааааааа! Саурон начал от такого резко чернеть. Его балахон воспламенился, у него буквально посыпались искры из дыры в голове, оттуда вырвался насыщенный золотой свет. — Больно, — Саурон разорвал одежду под натиском тени и огня, он вырос раза в два и стал напоминать чёрного гуманоида, объятого пламенем, из чего лица струился обжигающий свет. — Но обычному человеку меня не убить! Я — Ангел Иного Бога, сошедший с небес, чтобы спасти этот мир! С циничной усмешкой, Гендо резко снял перчатку и раскрыл ладонь перед этим чудовищем, из мутировавший кожи глядел мутного вида глаз: — Это — Ангелов царь! Саурон оказался отброшен янтарным многогранником АТ-поля. Его меч разбился об этот барьер. — Фугасную гранату! Киньте в эту тварь фугасную гранату! — кричал Фуюцуки позади бойцов. После доли промедления, один из краснобереточников таки её бросил. Щит-многогранник закрыл от ударной волны. Физическое тело Саурона буквально раскрошило в скелет, одновременно разорвав на куски оставшихся еретиков-культистов. Всё угасло, от него теперь дымились только раздробленные кости. — Гендо! — Юй жалась к мужу. Пока Икари выводил свою жену, Фуюцуки и полковник Цуруми (тогда ещё, впрочем, не полковник), будущий начальник Второго отдела NERV, осмотрели останки. — Что это была за тварь? — спросил Цуруми. Фуюцуки нахмурился: — Возможно, это был Ультаратхотеп — «Золотой Король», упомянутый в Сассекском манускрипте, «еретическое воплощение» Ньярлатхотепа. — Ха-ха-ха! Ты желал укрепить своё воплощение в материальном мире, но в итоге оказался развоплощён ещё больше, а-ха-ха-ха! — Элхэ сейчас особенно наглядно злорадствовала. — Ничтожество, тебе не кажется, что твои исключительно аморальные методы тебе выходят боком?! Босая ножка эльфийки гоняла как мяч этот череп, в два раза крупнее обычного, среди прочих останков. Так в воздухе над всем этим проступил лик — вернее не лик, просто маска, парящая в воздухе. Красная, с абстрактным рисунком на ней, похожем на просто некие обведённые черты. Узкие и горизонтальные прорези для глаз, в которых горели блеклые жёлтые огоньки. За ними — вертикальные зрачки. — Не смейся надо мной, Элхэ! — прозвучал Саурон-призрак, на этот раз окончательно развоплощённый. — Таиэрн, ты решил ударить меня в спину, потому что боялся, что я захвачу власть в твоём ордене Розы и Креста! В результате ты и Мато развоплощены, Утэна вас презирает, Акио — твой магистр Розы и Креста — недостоин даже эпитафии, все твои подсосы или разбежались или мертвы. — Элхэ развела руки посреди помещения, заляпанного спёкшейся кровью еретиков-тамплиеров, — или скоро будут убиты Рокубунги, мстящим за жену! Комитет будет в ярости! Вот чего ты добился, видя во всех пауков в банке! На том Элхэ раскрыла червоточину позади и шагнула сквозь неё. Увы, всё это приключение отняло у неё силы… Начало десятых годов 21 века. Элхэ до сих пор истощена. Барон Гауптман, создавший себе к тому моменту целый орден чёрных магов, известный как Братство Зверя, решил организовать на Ближнем Востоке масштабное жертвоприношение, чтобы призвать в этот мир аватару Ньярлатхотепа — Зверя Апокалипсиса. Он подготовил себе нового ученика — Эдварда Чендлера, по сравнению с которым Михей Коул, со всей силой Коз-Шагоза, по-прежнему оставался жалким фигляром. Бывший крестоносец убедил сына влиятельных богачей в том, что он является инкарнацией одного из жрецов Нефрен-Ка. Возможно, он действительно им был. Чендлер провозгласил себя «избранным пророком Дня Зверя». Организовав смерть собственных родителей и взяв на себя управление ЧВК своего отца, Чендлер действовал в интересах Братство Зверя, чтобы производить «банановую рыбу» для подготовки своих бойцов. За глаза его организацию называли «Сыны Террора». Сам Чендлер очень рад такому названию — те, кто знал его лично, утверждали, что жизненная философия этого человека была такова: в душе всех живых людей пребывает зверь, стремящийся убивать и разрушать, этот зверь — истинная натура человеческого бытия; его следует выпустить, чтобы он мог утолить свою жажду крови. Чендлер предлагал свои услуги американскому правительству, таким образом став причиной для огромного количества военных преступлений, совершённых блоком НАТО по всему миру в течение восьми лет. Всё это оказалось частью некого ритуала, в результате которого на территории Сектора Газы воплотился Зверь — ужасное чудовище, которое было персонификацией насилия, потому любые грубые атаки его только делали сильнее. На реке Иордан кровожадные берсерки плыли на небольшом судне, которое целиком полностью было завешено изувеченными трупами их жертв. Обнажённые изуродованные тела свисали с палубы, были прибиты к бортам, их распяли на мачте. Женщины, которым между ног набили различные жуткие штуки. Дети, которым отрезали гениталии. Мужчины, которым распороли грудные клетки или перерезали глотки. Толстый мясник жарил человеческие останки. Все на небольшом судне около пяти сотен мертвецов, всё это гнило и страшно воняло на солнце, но совершенно не смущало этих маньяков. Сыны Террора носили красные маски средневековых палачей из мешковины, вся их вроде бы военная униформа измазана кровью. Их ритуал завершился — из вод Иордана вышел монстр, похожий на Зверя Апокалипсиса из книги Откровение. Он целиком состоял из крови и был покрыт кричащими лицами. Танковая колонна попыталась его расстрелять, вот только выяснилось, что всякий акт насилия только делает этого монстра больше и злее. — Я всё это сделал во славу тебя, Ньярлтатхотеп! Да будет День Зверя! — Эдвард возносил руки к палящему Солнцу. Итан и Лабан вышли сражаться. Они призвали Гамеру и Мотру. Увы, даже Стражи Земли не могли победить Зверя. К тому моменту Лабан уже внешне представлял собой совсем дряхлого старика, у которого вылезла большая часть волос, но его железная воля и магическая сила, даруемая золотым мёдом, всё ещё поддерживали это слепое и сморщенное тело в боевом состоянии. — Ха-ха-ха! — Эдвард поверг в магическом поединке Итана-Хурана. Возраст и стресс брали своё. Хуран полагал, что смысл человеческой жизни заключается в том, чтобы бороться с немыслимыми ужасами и с честью пасть в бою. Так что в каком-то смысле он был рад. Элхэ не могла ему помочь — сил у неё не было. Манчу она рисковать не хотела — если бы он встал в этой борьбе на сторону Хурана, Ктулху бы окончательно решил избавиться от шиноби Кунь-Луня. Лабан пока держал Зверя проигрыванием пьесы «Король в Жёлтом». Ему удалось связать Эдварда жёлтая лентой, заставить его прослушать песнь Хастура, от чего даже этот маньяк в красной маске палача утратил сознание. Зверя правда всё это могло только удержать, но не уничтожить. Тут Каору Нагиса прибыл на поле боя. — Вот он — Ангел, сошедший с небес, настоящий Ультаратхотеп! Элхэ сразу поняла, что Саурон хотел избавиться от Хурана и Лабана, потому тянул с тем, чтобы передать SEELE прошение отправить Каору. — Вот и всё… интересно, меня будет ждать смерть или перерождение? — Хуран лежал среди крови. Могучий воин, живший со времён рыцарей, умирал и видел силуэт Белой Дамы. Крик на японском — потом на немецком и английском; Каору, которому тогда ещё не исполнилось шестнадцати, подбежал к богатырю и попытался помочь. Лабан, видя это, остановил бьякха. Хастур шептал в порыве ветра — он обещал спасти жизнь Хурана. Разумеется, они это обговорили — Хуран запретил своему ученику соглашаться. Он не хотел становиться маджином. Его защитная пентаграмма разломана, Кольцо Теней снято, чтобы его душа не досталась Саурону. — Я хочу умереть человеком… Могучий муж закрыл глаза. Каору разозлился — когда увидел его смерть, и бросил взгляд на судно Сынов Террора, всё завешенное трупами. Его крик гнева — вспышка; Ангел распылил крестообразными взрывами Зверя и Сынов Террора. Эдварду не помогала вся его магия, ученик Гауптмана был окончательно уничтожен. Элхэ восприняла его последние воспоминания — она увидела, как в тёмные века Хуран арестовал еретиков Мелькора. Как сильный духом человек, он выслушал пленника. Вспомнил, кем был в прошлой жизни. — Да, мы знакомы… Но он не стал переходить на его сторону. Мелькор ради него прибыл в эту землю, желая обратить того, кого знал ранее, в своё учение. — Чёрный бог, я не буду понимать твоё смертопоклонническое учение; лучше я умру с честью, если настанет конец всего или ад придёт на землю. Хуран заковал аватару Мелькора в гроб-ловушку и спрятал его на ином континенте. Обнажённый мужчина с вьющимися волосами, очень физически сильный, пребывает в окружении множества свечей. Перед ним благовония — сильный запах. Полуночный католический монастырь, где никого больше нет. — Хурин Талион! В той жизни я открыл тебе твоё будущее! Судьбу твою и твоего рода! Чтобы ты понял, насколько ужасен мир, насколько ужасна карма! Хурин, ты мог бы править Вихрем Разрушения по правую руку от меня! — голос Мелькора, заключённого в истощённом теле еретика-рыцаря, замолкает за задвинувшимися элементами гроба. Среди дыма от свечей и благовоний отчётливо виден облик чёрного козла. Казалось, сам Хуран обратился в громадного чёрного мускулистого сатира, чьи рога завиты на манер бараньих! — Я призвал астрального демона — дьявола с головой козла!.. — встал Хурин, он же Хуран. Он завершил ритуал запечатывания — весь мокрый и истощённый. Но взгляд ещё полон сил и мужества. Он указал на Мелькора, образ Бафомета развеялся, сделав своё дело. — Я больше не верю в архангелов света и любви, но я считаю, что смысл жизни в том, чтобы достойно встретить её конец! Потому я взял силу Демона Жизни, узнав его тайное имя из Некрономикона — Шуб-Ниггурат! Йа-йа! Чёрная коза лесов с легионом младых! Этой сатанинской властью я запер тебя, Мелькор, Ангел Смерти! Я знаю, ты ещё будешь шептать по ночам, сводя с ума слабые души!.. Но я проклинаю тебя и запираю эту твою часть! Когда князь церкви Хуран (тогда его звали иначе) вспомнил свои прошлые жизни, он утратил веру в любые добрые высшие силы, потому у него не было проблем с тем, чтобы пустить в ход языческое и сатанинское колдовство. В полночь на Вальпургиеву ночь, Хуран вошёл в её ритм, исходящий от флейт при дворе Султана демонов Азатота (в какой-то степени от флейты Эру), чтобы запечатать Чёрного врага мира. Теперь требовалось только уничтожить альбигойских «совершенных», чтобы те не могли освободить своего тёмного архангела. — Я чувствую, что я стал монстром… — Лабан оседлал бьякха и с печалью улетел прочь. Элхэ наблюдает за тем, как песчаная бура хоронит тело её бывшего мужа. Каору сейчас ищет выживших. Гамера и Мотра улетели. На лбу Лабана проступил Жёлтый Знак. Он покинул Delta Green, а его «Чёрную Омегу» перекласифицировали в Невадский филиал NERV. Заместитель Лабана, доктор Чварзенвальде, мужичок невзрачной наружности, совершил сознательное предательство. Он встретился с Генрихом Орё — командующим боевого крыла культа Ктулху. Чварзенвальде попытался призвать с помощью S2-двигателя Иного Бога Иалдагорта. У него не вышло — Каору и Зкауба остановили его. — На самом деле Иалдагорт был всего лишь ребёнком, который потерял папу и маму — Йог-Сотота и Шуб-Ниггурат. Я успокоил его музыкой Эриха Цана и отправил его обратно, — пояснил Каору. — А сам доктор Чварзенвальде застрелился. Генрих Орё атаковал Кунь-Лунь. Ктулху решил избавиться от этих гималайских шиноби-предателей. До того Манчу лавировал между интересами Ктулху и Хастура. Он даже послал лучшего ученика убить Каору, чтобы показать лояльность. Не вышло. Фу Манчу сражался с Генрихом, заставил вождя NOD перейти в Кайдзю-форму. В конце концов Манчу оказался истощён. Он утратил Зотик и Лотос — и выжил только благодаря Элхэ, которая утащила его с поля боя и дала ему дозу золотого мёда. Китаец оказался растворён в эфире, потому Дагон и Генрих подумали, что убили его. Генрих растратил много сил — через некоторое время он решил напасть на Австралийский филиал, где Зкауба пытался клонировать Каору. Битва за Кайдзю-мальчика вышла страшной — Зкауба смог отбросить NOD. Он продержался, покуда не прибыл Виктор. Тогда они втроём, в их числе Кайдзю-мальчик, расправились с Генрихом и культистами. Элхэ и Манчу наблюдали за всем этим через астральный план, но не вмешивались. В Австралии в это время восстание против NERV готовили два древних хайборийсих колдуна — Тот-Амон и Тулса Дум, которых Ньярлатхотеп и его колдуны вернули к жизни. Элхэ и Манчу не вмешивались и в это. — Я тогда долго скитался и искал своего Учителя, — Дуглас вмешался в рассказ. — Я взял Зотик и Лотос, победил жрецов Дагона и Гидры, которые их охраняли. Ради этого я даже прибыл в Арктику, где медитировал на высотном пике Хейсенвало — раньше там был остров Дагония. — Икари Гендо, — продолжала Элхэ, — желая вернуть к жизни свою жену, создал Айони Скай — аватару Инквизитора Старших Богов. Она правда почти не понимала, кем является и ей всё это было не надо. Поднабравшись сил, Элхэ и Манчу скрылись в Арктике. Здесь за полярным кругом раньше находилась база культистов Ктулху и Итаквы, которых вышибли ещё в середине прошлого века. Она представляла собой несколько складов и достаточно уютного вида большие дома, которые располагались прямо среди снега и льда. Отапливались они экстраординарным способом. С помощью магии Элхэ вырастила здесь лабиринт морозоустойчивых растений. К складам ещё добавлялся небольшой порт, который принимал тайно ищущие сюда грузовые суда. Дома включали в себя обширные старинные комнаты, шкафы с полками, широкие комнаты. Сейчас здесь в подземных туннелях обитали пауки Шелоб. Само место первоначально было нужно для того, чтобы исследовать наследие древних цивилизаций, в частности легендарной земли Ломар. Элхэ здесь общалась с ледяными духами. В земле хранилось очень много костей дочеловеческих каннибалов гнофкехов. Он были гуманоидами, покрытыми грубой, спутанной шерстью, длиннорукими, с большими торчащими ушами и хоботковыми носами. Изначально гнофкехи жили в Гиперборее и поклонялись малому Древнему Ран-Теготу. Этот гость с Юггота забыл о них, когда вошёл в камнеподобное состояние спячки. Они были разбиты и изгнаны в землю Ломар вурмисами, поклоняющимися Цатоггуа. — Выходит, интуиция меня не обманула — мой учитель действительно находился где-то там, — вставил Дуглас. — Пора бы уже избавиться от вас! — барон Гауптман собрал свою рать. Он и его банда шла по снегу от порта — там они прибыли верхом на шантаках. Он сам — лидер культа Зверя-Ньярлатхотепа. Ланг Фу — лидер культа Ктулху, парящий в воздухе скелет, покрытый вместо плоти пкульсирующими червями, завёрнутый в шарфы. С собой он привёл подготовленных фанатиков Дагона, которые носили экипировку современного спецназа и держали на руках разные футуристические пушки, у них были каски с противогазами и очками ночного виденья. Хо Фонг — лидер культа Опухшей Девы-Ньярлатхотепа, элегантно одетый буржуй из Поднебесной. Тот-Амон и Тула Дум — лидеры культа Сета-Ньярлатхотепа в зелёных мантиях. Такахаси-сан — аватар Чёрного Самурая-Ньярлатхотепа, носит старинные доспехи. Тот-Амон выглядел, как австралиец заурядной внешности, на чьём теле появились следы мутации в высокого и очень сильного стигийца — один его глаз уже горел инфернальным изумрудом. Тот-Амон заключил свою душу в Чёрное кольцо Сета, пульсирующее на пальце. С его стороны происходило преображение. Тулса Дум выглядел как чернокожий с пышными, чёрными как смоль волосами, очевидно, именно это тело он сейчас захватил. Сам Гауптман в очередной раз сменил сосуд и выглядел как человек смешанного происхождения. Такахаси-сан был лидером якудза — бандитского вида мужик с уродским шрамом, но в этот же самое время ужасно гордый, стройный — с гривой тёмных волос, коим предавалась форма длинной косички. Хо Фонг, только ступив сюда, с помощью музыки своих помощников слился с внеземным растением с планеты Яг. Вот такая вот бригада. Из воды сюда ещё выбрался шоггот. Элхэ заполнила лабиринт злыми духами — в первую очередь смертными тенями гнофкехов, который отвлекали внимание. В частности, они сбили шоггота, внушив ему образ Старцев, которые целятся в него из аннигиляторов. Такие глюки отчасти отвлекли вторженцев. Драуглуин и стая варгов зашла с тылу, пробежала через склад и очутилась на берегу, с которого уже поднялись шантаки. Драуглуин пыхнул напалмом, распылил мелких братьев Зверя, носивших чёрную одежду и красные мешковины на головах. Гауптман оставил своих прихвостней в тылу — и выругался, когда мелких сатанистов столь быстро прибили. Обычные варги грызли глотки музыкантам из ордена Опухшей Девы. Змеелюди Тот-Амон и Тулса Дум поблизости выкрикивали заклинания и заставляли прямо с морозного неба падать мистических змей. В ответ на это из щелей в земле выбрались паучата Шелоб. У Манчу не было Зотика и Лотоса, потому он сразу принял облик оборотня, похожего на смесь гремлина, волка, вампира и гуманоида, чья кожа прочна как сталь и легко выдержала попадание электропушки в руках у элитного культиста. В такой форме Манчу полагался не только на зубы и когти и острый язык, но и на очень громкий, звучный топот, который мог раскидывать противников ударными волнами. Он пошёл в ближний бой, целясь в Тот-Амона и Самурая. Элхэ, облачённая в белую защитную одежду, поддерживал его энергетическими лучами из пальцев и глаз, пускала в ход телекинез, могла применить подчинение и манипуляцию жизненной силой. Так она легко вырезала дагонитов. Но вот перейти в ультимативную форму она не могла — первоначальная энергия, полученная в момент встречи с Мелькором, от его спермы, сейчас уже израсходовалась (в том числе на бессмысленную атаку на Базу 51). Барон Гауптман стоял ближе к складу и пулял умбракинезом. Тот-Амон принял облик рептилоида, у которого из плеч росли две кобры, способные плеваться фрагментами костей на огромной скорости. Они пробили стены дома и разбили окна. В руках у него материализовалась нагината. Хо Фонг метал грязь — это было не так безобидно, потому что она налипалась исключительно на глаза и блокировала визуальный обзор. Драуглуин получил грязью Хо Фонга в морду. Он умел видеть глазами остальных своих волков, многие из которых ещё оставались живы. Туласа Дум пострелял змеями из посоха — когда это мало помогло, колдун сменил облик негра на облик змея, способного с ходу проглотить быка. Несмотря на то, что Элхэ и Манчу могли дать отпор, им приходилось отступать. Вражеские заклятия уже разнесли половину здания и сравняли с землёй растительный лабиринт. Не устояли хищные растения, чьи здоровые бутоны плевали кислотой, а корни и лианы норовили схватить и связать. У Элхэ и Манчу — высокая, высочайшая сопротивляемость к ментальным атакам, но даже она истончалась под натиском психической мощи Тот-Амона, у которого была Корона кобры, Тулса Дума, который был специалистом по воздействию на плотский элемент, и Ланг Фу, которого питал сам Ктулху. Манчу порвал пасть змею — Тулса Дум скинул шкурку и переродился в подобие снежного человека с металлическим черепом, лишённым кожи. Так колдун теперь дрался на кулаках и отправил в нокаут Драуглуина. Тот-Амон рубанул Манчу нагитаной. Чёрный самурай Такахаси-сан постоянно двигался рядом, рассекал то спину, то бедро своими катанами. Элхэ своими лучами постоянно блокировала или сбивала дальнобойные атаки Гауптмана и Ланг Фу. Тот-Амон превратил останки погибших дагонитов в скопища змей. Ланн Фу применил власть над пространством, чтобы блокировать возможность сбежать с помощью червоточины или перемещения в царство углов Тиндаласа. — Будь у меня Лотос! — Манчу оставалось полагаться только на свои когти и топот. Элхэ исцелила Драуглуина. — Что это?! — она увидела, как от Ланг Фу надувается эктоплазменное облако. Из него формируется синий призрак Ктулху: — Хоразин! — увидел его Манчу. — Его аватар! Хоразин посыпал разрядами — Элхэ пока смогла их притянуть и поглотить в дрожащие пальцы. Лоб эльфийки весь покрылась потом за своей маской. — «Какой мощный! Аж не верится, что я могу держать такую силу!» В небе появился эфирный дракон, он пролил вполне материальный поток пламени, застав Ланг Фу воздвигнуть стену из зелёных светящих щупалец, которые приняли на себя поражение. С Зераку первым спрыгнул Акира. Во время приземления он встретил многогранником АТ-поля электрокинез Хоразина, разрубил мечом купол его призрачной головы, в результате чего он ужался до шарика плазмы и лопнул с большим выбросом искр и запаха озона. Снег под ним растаял. Элхэ сейчас не видела глазами Акиру, но потом могла сказать: ей, как женщине, пришлись по вкусу черты европеоида и азиата на красивом овале лица — с немного резкими чертами. Сейчас разил серый, стальной взгляд. Длинные чёрные волосы развевались в арктическом ветре. Акира носил, как обычно, пиджак и брюки— без обуви. Покончив с Хоразином, Акира, не замедляя бег, скрестил катаны с Такахаси-саном. Элхэ телепатически передала мечнику, что именно этот якудза помог Мистеру К организовать Чёрный понедельник. От прилива ярости, Акира материализовал вторую пару рук с дополнительным вооружением и таким образом нарезал на куски Чёрного самурая. С Акиры слетел пиджак. — Хитоми, убей лидера культа Ктулху! — приказал Саурон. Он сейчас представлял собой бесплотного духа, похожего на ту самую маску со светящимися глазами. Он не мог ничего сделать на материальном плане. — Бью! — Хитоми пустила в ход энергетическую атаку, которая разорвала Ланг Фу. Это его не убило, потому что один из червяков всё-таки выжил и зацепился на одежде Гауптмана. Из него потом восстановился весь колдун. — Вместе! — Элхэ удалось с помощью Широ сформировать мощный эфирный снаряд — его бросок заставил барона сперва закрыться стеной из чёрных щупалец. После — когда он почувствовал, что полоска маны почти на нуле — злодей захватил себя таким образом и телепортироваться. Гауптман и червяк Ланг Фу как будто бы провалились под землю, буквально без следа, не оставив даже ничего на снегу. Хо Фонг успел бросить Акире и Хитоми в глаза грязь. Первый не растерялся и ориентировался на тактильные ощущения подошв — у него не было никаких проблем, чтобы бегать босиком по льду и снегу. Змеи ему не мешали — у него там возникали крохотные щитки АТ-поля, ломая змеям зубы. А вот Хитоми запаниковала — пока она была слепа, её куснула змея. Несмотря на магический яд, её регенерация была сильнее — требовалось поразить сразу мозг и сердце, чтобы убить Хитоми. Взволнованный, Широ прыгнул к своей возлюбленной, призвал эфирную голову дракона, которая обернула их обоих от атак. Её пламя также выжгло всех змей вокруг. Тулса Дум оказался отброшен от движения его шеи. Элхэ высосала жизнь из этого колдуна и передала Фу Манчу. Оборотень восстановился. От Тулса Дума остался только череп со светящимися глазами — его, однако, подобрал с собой барон Гауптман — чёрное полуматериальное щупальце Ниогтхы выросло из земли и захватило его с собой. Шоггот возвращался. — Да брысь отсюда! — Саурон внушил ему, как из земли вырывается Уббо-Сатла, праотец всех шогготов, и тянет канибальские псевдоподии. Шоггот улизнул ещё быстрее. — Да стой ты! — Тот-Амон не успел сокрушить эту иллюзию силой своего разума. Акира срубил ему змею-костомёт с плеча, голой пяткой сломал ему древко нагитаны. — Тебе конец! Рептилоид телепортировал кольцо-крестраж, тело Тот-Амона рассыпалось в прах. Саурон вселился в Хитоми, чтобы она могла видеть его глазами. Ей удалось пульнуть энерговспышкой по шантакам, которые улетали отсюда, их порвало в куски обгорелого мяса. Змеелюдей закусали пауки, их утащила Шелоб. Хо Фонг распался в быстро пропавшие фиолетовые пузырьки. — Удрал! — Саурон приказал Хитоми пальнуть ему вслед, чтобы хоть так его достать — Хо Фонг превратил себя в рой элементарных частиц, которые далеко не сразу могли сбежать. Хитоми пальнула не туда, взрывом завалила под землёй Шелоб. От этого ещё часть придомовых земель просела. Акира вовремя подпрыгнул и встал на ближайший кусок дома — даже пиджак свой успел схватить со снега. Змея, которая за него зацепилась, слетела во время пролёта сквозь снежный воздух. Слепой мечник встал прямо на самые кончики пальцев ног, потому что только так парень мог устоять на этой балке — от этой стороны дома там сейчас мало что осталось. А вот Широ провалился на несколько метров под землю, голова Зераку развеялась. Элхэ телекинезом подняла японца обратно — книжного вида парень не пострадал. — Ой, простите! — Хитоми наконец протёрла глаза. Эта грязь больше не могла держаться, когда Хо Фонг сбежал. Элхэ спустилась в подвал, с ней по воздуху прилетели чашки и стаканы. Волшебница разлила в них ром, пиво, медовуху, вино и даже водку. Тут хранилось довольно много бочек с разнообразным алкоголем. Она поднялась на первый этаж, там располагалась большая библиотека с разнообразными экспонатами и толстыми книгами. Никакого телевидения, никаких технологических средств связи с внешним миром. В качестве освещения — мистические свечи, которые никогда не сгорали, не производили дыма, вероятно, вообще были самостоятельны магическим явлением, просто стилизованным под свечи. Широ и Хитоми носили зимнюю одежду, при этом рассчитанную на лёгкую японскую зиму, потому книжный мальчик и домашняя девочка дрожали тут. — Сядьте поближе к яйцу феникса, — Фу Манчу принял человеческий облик и вышел к гостям в традиционных китайских одеждах, достаточно пышных. Он сел на удобный диван, после чего озвучил отсюда какое-то кодовое слово. Прямо в середине комнаты поднялась стальная корзина, в которой покоились постоянно разогретые угли — прямо в них жар испускало крупное яйцо, полупрозрачное. Внутри него постоянно шевелилась какая-то светоносная масса. — Это что?! — охотно подошёл сюда Широ. — Настоящий Феникс? Хитоми пододвинула скрипучую табуретку. Большой стол занимал значительную часть помещения, там валялись обломки. Крыша тут частично проломана, окна разбиты. В стене несколько дыр, потому арктические метели спокойно проникают внутрь помещения. Акира, который стоял возле самого сквозняка в тонких пиджаке и брюках, читал книжку, которая попалась ему на глаза. Он вспомнил про друзей и переместил плотный шкаф с книгами и редкими минералами к наиболее крупной пробоине. Доктор Фу Манчу сам также не испытывал никаких проблем с холодом. — У меня замерзает материальный человеческий элемент тела. Я не думаю, что я могу от этого того умереть, но это просто неприятно. Элхэ развеяла маску и белое платье, под этим нарядом — серая блузка, шарф, толстые колготки. Серебряные волосы она покрыла платком. В доме находилось много засушенных растений и картин с изображением моря и леса. В углу размещалось несколько глиняных фигур. Стояла раритетная посуда, которая почти не использовалась. Элхэ и Манчу проводили в такой обстановке долгие часы, дни, даже месяцы. Они могли не выходить из этого дома и всё время общаться, вспоминая и обсуждая различные события своей жизни, а также опыт прошлых реинкарнаций. Элхэ и Манчу очень много говорили, но также эльфийка и человек обсуждали другие вопросы — от формы лепестков того или иного дерева до оттенка снежинок. Вопрос, какого рода были их отношения, возник как у пилотов Сыновей Евы, так и у пилотов Евангелионов: — Мы не занимались сексом, потому что в нашем обществе плотский элемент спал. Меня заинтересовал как мужчина Акира. — Понимаю, — Каору вспомнил. — Куроно Акира успел украсть моё сердце в одной из прошлых жизней. Элхэ с интересом рассмотрела этого задумчивого мелахоличного молодого человека, чьи тёмные волосы очень просторно спадают за плечи. Стальные глаза и смесь рас, более европеец, чем азиат. Он напомнил ей себя — она была и человеком, и эльфом, и Иной, исчадием Внешней Пустоты. — Мы — вегетарианцы и питаемся главным образом специальными морозоустойчивыми растениями, которые мы выращиваем благодаря ауре Элхэ, — пояснил китаец. — Мяса, рыбы, всякой плоти осознающего себя существа мы не переносим. Но если вам так хочется, вы можете попробовать крыс или пауков. Крыс едят наши волки. Как оказалось, крысы обитали тут просто огромные — грызли эти же растения. Шелоб главным образом высасывала соки из представителя расы илдхимов — гигантского фаллического, червеобразного существа, принадлежащего к роду богов мифов Ктулху, которое здесь лежало глубоко в земле, во сне, подобном смерти. Арктический ветер громко выл. Элхэ стала беседовать с Акирой, когда они поднялись на ту часть третьего этажа, которая уцелела почти полностью. Здесь открывался вид на разгромленный двор, сквозь который тянулась длинная расщелина. Там всюду разлагались, даже на таком морозе, колдовские змеи. Пауки и волки доедали трупы, в том числе представителей своего вида. Морозоустойчивые растения почти все погибли. — Вы явно не с этой планеты — вы из расы Розенкройца? — Да, можно сказать и так… Акира был готов проявить к ней самый пристальный интерес. Элхэ почувствовала, что он мог бы стать сосудом Мелькора. Если только, конечно, эти серые глаза исполнятся истинным отчаянием, если в его душе появится пустота — достаточно глубокая, чтобы её мог заполнить Возлюбленный, представляющий собой жар преисподней, сходящий со звёзд. Элхэ почувствовала, как пробуждается плотский элемент, когда она думает об Акире в связи с Мелькором… — Куроно, ты не мог бы меня согреть вместо всех этих вопросов… Меланхоличный босой брюнет всё понял: — Хорошо, — выдохнул самурай зимним паром, — только здесь есть подходящее место? Где тебе не будет холодно раздеваться? Они нашли небольшую комнату, где висели старые картины, стоял дубовый столик, рядом — маленькая тумбочка и очень уютная кровать, на которой Элхэ, как она хорошо помнила, ни разу не спала за всё время жизни в этом доме за полярным кругом. Они разделись. Ей требовалось дольше пробуждать свой материальный элемент, но, в конце концов, благодаря стараниям её любовника, он пробудился. Красавица лежала на спине, а Акира сосал ей груди, рукой стимулировал половые губы и клитор. Он был уже в нетерпении, когда внутри начала выделяться смазка. Когда она разрешила, брюнет с большим удовольствием и прямо мужским рвением вонзил свой торчащий фаллос. Это доставил Акире огромное удовольствие, потому он с большой скоростью принялся трахать её: — Сейчас мне нет дело, кто ты! Я хочу тебя! — юноша полностью отдался своему животному элементу. Элхэ не желала сейчас никаких иных отношений, потому что понимала — что рано или поздно ей потребуется принести его в жертву своей безумной дьявольской любви… Акира трахал, пока она не почувствовала, как содрогаются мышцы нутра, как они выбрасывают обильную порцию влаги навстречу его толчкам. Ей очень хорошо, Элхэ балдеет, после чего испытывает ещё большее наслаждение, когда принимает в себя извержение его семени. Акира, разумеется, не доволен одним разом. Элхэ теперь перевернулась на живот, и вскоре он держит её за руки. Он поднимает её торс над постелью и, по-прежнему, энергично трахает эльфийку как собаку. Ей так даже нравится, материальный элемент вовсю клокочет в такой позиции. Синдзи сейчас говорит ей, что для пущего эффекта отдаваться надо было в задницу. Элхэ сама кончает во второй раз и принимает в себя от Акиры фонтан горячего семени. Конечно, они сделали это и третий раз, когда он прижал её к стенке и продержал на руках. Правда в этот раз оргазм у неё вышел всё же слабее. — «Моя раса куда меньше, чем люди, подвержена плотским страстям, потому наш материальный элемент быстро насыщается». Элхэ четвёртый раз уж его не хотела, но всё же дала ему, чтобы доставить Акире удовольствие за спасение. Тогда уже его материальный элемент насытился и он просто щедро благодарил её на словах. Ей было приятно созерцать его хорошее настроение, лицо Акиры редко посещала радость последнее время — особенно после того, как его страна была разрушена инопланетными чудовищами и угроза Апокалипсиса нависла над планетой. Дерзкий план Саурона заключался в том, чтобы принести в жертву Широ и Хитоми. Главным образом всё же первого — вторая шла как сопутствующая потеря, ничего для кукловода не значащая. Не говоря уже об Акире и Айони, которые всего лишь должны были дожить до конца ритуала. Всё это — для того, чтобы получить Нус-Евангелион. Открыв Врата ада, протянув руки к Объекту «Голгофа», самопровозглашённый спаситель мира и Золотой Король мог бы… Но в последний момент всё ушло из его цепких рук — когда жертвоприношение было совершено, Акира вознамерился отомстить за своих друзей. Он отвергл лживые и циничные методы Саурона, благодаря чему вызвал восхищение у Элхэ. Акира погиб, заплатив своей жизнью за то, чтобы разрушить божественную форму Саурона — Пнакотическую фантасмагорию. Будучи снова развоплощён, проклятый тиран бежал за пределы известной вселенной. Элхэ взялась помогать Айони — единственный, кто пережил это побоище, если не считать самого Саурона и её фамильяра-ворона. Элхэ пришлось использовать телепатические способности, чтобы успокоить девушку, которая находилась в состоянии истерики и была почти полностью невменяема из-за пережитого стресса и гибели недавних друзей. Элхэ открыла червоточину в ближайшее подходящее место — в лагерь NOD-Австралии. Сейчас отсюда ушли почти все рептилоиды и повстанцы, их созвал Тот-Амон, но здесь осталось некоторое количество мистических снадобий, которые могли поднять на ноги псайкера. Элхэ приказала Турингвэтиль изображать перед низшими последователями культа Песчаной летучей мыши данное воплощение Ползучего Хаоса, чтобы они помогли ей (Турингвэтиль активно пользовалась своей божественной ролью для того, чтобы выпивать кровь из этих придурков). — Нет! Ты монстр! Вы все монстры! — Айони отбивалась и кричала, когда Элхэ и Турингвэтиль, принявшая облик человека, пытались снять с неё контактный комбинезон. Элхэ прошлось использовать Арктический камень, чтобы погрузить Айони в транс. — В прошлой жизни мой Учитель Мелькор раздал Девять рун своим ученикам накануне Войны Могуществ. Одна руна была дана мне, ещё одна руна была дана девочке по имени Айони. Айони была самой младшая из нас, хранительницей руны света — Аэт. Узнав о Войне Могуществ, ты заболела и уже не смогла оправиться. Похоже, ноосфера не любит выдумывать новые имена. Айони Скай, Инквизитор Старших Богов — оказалась реинкарнацией той самой Айони, а её Арктический камень — её руной. — И она тоже член моей семьи! — аж подпрыгнул Синдзи. Он посмотрел на Каору: — Мой муж — космологический брат-близнец Ньярлатхотепа и проекция моего Супер-эго, моя мать — потомок Иисуса и Соломона, я сам — Избранный Мессия, моя старшая сестра — дочь Йог-Сотота и богиня Интернета, клон моей матери — Лилит, другой клон моей матери — какой-то там Ангел-Инквизитор, а такое инкарнация ученицы, эльфийки этого вашего Мелькора. И откуда у меня такое количество интересных родственников?! Почти что все кратко посмеялись. — Это всё очень интересно! — голос самой Айони звучал саркастически. Она, телом будучи сейчас в Онтологической вселенной Шума-Гората, переселила свой дух в тело Рей II, чтобы послушать историю Элхэ. — Айони, почему ты нам сама обо всём этом не рассказала? — Синдзи повернулся к ней. — Потому что я забыла. Я мечтала о том, чтобы у меня была нормальная жизнь — безо всякой хрени. А когда Соломон устроил Сопряжение Сфер, моё прошлое изменилось — теперь я сама вспоминаю моё настоящее прошлое, первоначальное! Элхэ, а где моя Руна? — У меня, я взяла её себе — ты была тогда психически невменяемая, Айони, и тебе бы только навредило её присутствие. Айони подумала: — Но я всё же помню, как успела, будучи ещё пилотом Дочери Евы, бросить свой меч Синдзи и Виктору, когда они сражались с Тот-Амоном. — Да, ты могла какое-то время ещё делать что-то самостоятельно и осознанно… но твой дух в целом оказался подорван тем, что случилось с Акирой и как с вами поступил Саурон. Айони спала какое-то время, после чего, когда пришла в себя, спрыгнула с постели и прямо вот так вот босиком пошла прочь отсюда. Элхэ не стала её преследовать, просто не чувствовала себя в праве удерживать Айони силой. Она попросила сверхъестественного ворона позаботиться о ней — Гамлет казался наиболее вменяемым из их пары. Айони ушла в закат, чтобы скоро впасть в изнеможение. Гамлет и животные, которые отзывались на её полубесознательный телепатический зов, были вынуждены приносить ей пищу и следить за ней, пока она не пришла в себя. Элхэ вернулась в Америку, когда по итогам первой битвы в Антарктиде, как всем известно, Каору оказался заброшен на Элизию. — Вы решили действовать, — Синдзи воскресил сейчас в голове воспоминания об этом. — Ага, использовать нас, чтобы ваш Возлюбленный вернулся к вам! — Мари могла даже просмотреть запись об этих событиях, взятую с её очков. Элхэ кивнула: — Да, я приняла облик матушки Квелли. — Но вы действительно спасли меня от засады слуг CCD, — обратил внимание Рëдзи. — Так что я вам благодарен. — Да, пожалуйста, всегда пожалуйста, — улыбнулась Элхэ. — я специально приняла облик маленькой пожилой леди. Наверное, я так бы выглядела, если бы во мне был только людской элемент. А свой эльфийский элемент я отделила в качестве Белой Дамы. Под предлогом вернуть Каору, Элхэ использовала силы Синдзи и Нади, чтобы в астральной плоскости погрузиться в глубины Бетельгейзе — насытиться энергией от Мелькора — подчинить Надю — использовать мощь Евы-01… — Я сражалась с вами, — вспомнила Аска. — Я смогла раскусить вас потому, что миленькая бабушка мне показалась уж слишком подозрительной. — А на меня вы, Элхэ, произвели хорошее впечатление. Я вам доверился, — прямо высказал Синдзи. — Так что теперь у меня к вам личная неприязнь — вы предали мои чувства. — А ещё, — напомнил Тодзи с куда большим осуждением, — вы угрожали натравить на все столицы мира армии своих инопланетных монстров, которые были крошечными существами, которых мы не могли бы так быстро перехватить. — Это значит… я была хорошим агентом, диверсантам, бойцом и Ангелом Несущего окончательное разрушение! — иронично улыбнулась Элхэ. Кто-то даже посмеялся. Для тех, кто присутствовал со стороны Спирального Королевства, об этой ситуации рассказали более подробно — в первую очередь говорила Мари. Элхэ могла отдохнуть. Мари же напомнила: — Мелькор, он же «Несущий окончательное разрушение», нападал ещё какое-то время — вернее, это были его агенты. Бизарм (дух Отто Рана и ещё шести «совершенных»-катар, которые вселились в немца-учёного), Сатана Бизар (его копия, призванная с помощью катарского сокровища), машины контроль погоды и экологии (хотя их больше всё-таки использовали Армарос и его Всадники Апокалипсиса), прочие приспешники. — Элхэ, а что случилось с вами, когда я и Аска изгнали вас с Земли? — пожелал узнать Синдзи. Элхэ приняла облик 666-метровой драконицы, чтобы бороться с Евами. Аска и Синдзи комбинированной атакой пробили ей горло. — Я оказалась в коридоре дверей Мёбиуса, — рассказывал эльфийка. — Я более не могла поддерживать форму драконицы Зог, так что… Обнажённая субтильная эльфийка, чьи серебряные волосы развевал эфирный ветер, бродила под густыми небесами, похожими на атмосферу газового гиганта; откуда, пронзая их толщину, спускались широкие, плотные, насыщенные светоносные лучи. Девушка бродила по твёрдой и коричневой поверхности коре планеты (планеты ли?), размеренно отрывая бледные пятки, кажется, едва оставляя следы. Она увидела Серебряный Ключ — разбитый надвое артефакт, подобный тем, которые использовали Саурон и его Рыцари Розы и Креста в Академии Отрои. Элхэ простёрла к нему руки — он взлетел и оказался между её ладонями: там артефакт восстановился и с его помощью она смогла открыть свою собственную дверь в пространстве и во времени. Перед ней простёрся взор на древний мир, где возвышались скалы и горы, где кипела магма в кратере вулкана, где земля проваливалась на многие километры; где из тумана восставали очень крутые обрывы и частые уступы. Элхэ взмахнула руками, после чего полетела туда сверкающей кометой… К её удивлению, она шла по улице, полной людей. Аниме-сериал «Евангелион», новеллы и опусы Лавкрафта, Дерлета, Кларка Эштона Смита, Лина Картера и всего их вот этого кружка; Легендариум Толкина, многочисленные фильмы и сериалы про Кайдзю — здесь просто вымысел. Она создала эту временную линию, потому что не желала видеть что-то такое в реальности. Ей хотелось от всего этого отдохнуть, и все присутствующие её прекрасно поняли. «Хоть в это мы похожи», — даже улыбнулась Хикари. Эльфийка гнала через прерии на личном автомобиле — ветер треплет волосы. Она одета в стильные шмотки, блестят серьги и бусы, гонит под жёсткую музыку, ухмыляется навстречу бегущей полосе… Тиран Ньярлтатхотеп потерпел поражение, и, как кажется, благодаря стараниям Каору, большая часть его сил в мироздании оказалась заперта в Абсолютном Хаосе. Саурон, конечно, нашёл себе здесь отраду. Он вселился в российского диктатора Апельсинова, бывшего писателя-фантаста. Используя его режим, он начал Мировую Войну и, вот так вот, объединил Европу, после чего устроил кровавое побоище в Китае и на Ближнем Востоке. Таким образом он смог объединить всё человечество под флагом единого государства, ведя вековые войны и погубив 10% человечества. Человечество под его руководством начало развиваться в физическом и в метафизическом плане, в конечном счёте люди колонизировали Венеру и Марс и вступили в войну с коренными обитателями последнего — рëвозаврами. Ньярлтатхотеп желал мести, потому сам приказал своим слугам воскресить Мелькора. Элхэ очутилась на Марсе, где режим APE выводил детей-солдат для своей войны с рëвозаврами. За ним стоял бестелесный разум ВИРМ, с которым Саурон заключил временный союз. — Сколько лет, сколько зим, — Элхэ, к своей неприязни, встретила здесь доктора Альто Клефа — того самого «судью» с Дикого Запада. Его инкарнацию. Апостол Смерти, Клеф готовил воскрешение Мелькора по воле Ньярлатхотепа. Он провёл Элхэ в лабораторию, где она могла бы наблюдать через камеры за тем, как мальчик Хиро читает краснокожей рогатой девочки Зеро Ту книжку. — Желаете вращать круговорот судьбы?.. — Элхэ, — прервал её Каору. — Извини, я тебя перебью. Я хотел бы спросить, как твои отношения с Утэной? — Конечно, получив Серебряный Ключ, я отправилась в мир снов, чтобы встретиться с ней. Элхэ открыла с помощью Ключа массивные врата, на которых изображены пентаграммы и прочие тому подобные герметические символы. На её пути располагались прямоугольники, в которых открывались окна в другие миры. Элхэ, облачённая в прикид в духе фэнтези, пролетала сквозь эти окна, проходил сквозь них как сквозь поверхность воды. Она следовала до тех пор, пока не достигла места, где встретила Утэну. В высоком ониксовом замке на Неведомом Кадате. Шантаки гнездились здесь, дули холодные ветра, в тенях гор ходили двуглавые гиганты в митрах с острыми наконечниками. — Элхэ, — Утэна пребывала здесь в облачении такой же античной богини, блестя драгоценностями. Эльфийка в сандалиях подошла к ней, обняла и заключила в объятия. Поцелуй, страстный, глубокий. Утэна отдалась её желаниям и целиком и полностью предоставила себя в полное распоряжение своей любовницы. Когда они разделись, Элхэ сосала ей влагалище, потом терзала соски, оседлала лицо и начала втирать свои половые губы и клитор в нос и губы. Элхэ хватала себя за груди, брызги вырвались в рот любовницы. Дальше сама Утэна оседлала бедро Элхэ, втирала свои нижние губки и бугорок. Влажная теплота обильно выделилась. Красавица с розовыми волосами, с торчащими титьками испытала оргазм. Утэна, чьи щёки охвачены тёплым румянцем, раскрыла свои губки, извергла стон в потолок. Утэна и Элхэ лежали на постели, голая кожа грела голую кожу. Розовая красавица и красавица с серебряными волосами — обе сливались посреди ложа. Сейчас Элхэ начала рассказывать. Она сообщила Утэне всё. — Элхэ… я не знаю, что сказать. — Теперь ты понимаешь, почему я бросилась утопиться? — моргнула Элхэ. — Да… ужасно. Но мне жаль, что ты не рассказала мне всё ещё тогда. Утэне глубоко задумалась. — Ох, Элхэ, забудь этого Мелькора, прямо как я забыла Акио и Анфи. — Анфи, Акио? Утэна рассказала: — Элхэ, когда я пришла в Академию Отори, там проходили дуэли, где в качестве приза обещали власть над миром. Она была мне не нужна. Ещё в качестве приза там была «Принцесса Роза» — смуглая девушка индийской внешности, кажется, из касты брахманов. Её брат Акио был во главе Академии, он был таким же, возможно, индиец. Во всяком случае они оба носили несколько имён и я слышала, что они сами или их предки прибыли из Индии. Все относились к Анфи, как к предмету. Акио трахал её и использовал для своих ритуалов. Я всё время за неё заступалась и пыталась ей помочь. В конце она заколола меня в спину. Но я помогала ей, когда вернулась к жизни, даже приняла на себя ради неё очередную «смерть». Я получила силу, которая, как мне обещали, могла дать мне власть над миром. Но я покинула Анфи. Я не могла больше находиться с ней. Я желаю ей счастья и добра. Но я не желаю больше быть с Анфи. Я забыла о ней, не хочу больше держать её в голове. Теперь у нас свои дороги. Элхэ, я думаю, тебе следует… — Я не могу так прост порвать свою линию судьбы с Мелькором! — Элхэ вскочила. — Нет, не могу! Эру и Мандос стоят за моей судьбой! — Элхэ, я хочу, чтобы ты всегда могла попросить у меня помощи, — Утэна протянула ей руку. — Утэна, я боюсь, что с тобой что-то случится. Я знаю, что ты можешь быть готова рискнуть собой, но я не хочу втягивать тебя в эту историю! — Элхэ подумала о том, что с ней будет, если она окажется вовлечена в эту ужасную историю. — Нет! Элхэ резко отмахнулась и, прямо голая, прыгнула к балкону. — Элхэ, стой! — Утэна попыталась схватить её. Элхэ уже пробежала через портал, он закрылся за ней и Утэна осталась с тревогой взирать на горный, холодный пейзаж. — Элхэ, я бы очень хотел, чтобы ты оставила Мелько-куна. Он бы этого хотел! — серьёзно настоял теперь Каору. — Утэна может стать тебе настоящей спутницей жизни, прямо как Синдзи — мне! Каору схватил его за руку. — Мандос и Эру могут помешать мне! — Отговорка! Неужели тебя они пугаю?! Элхэ печально забегала взглядом: — Эру запрограммировал меня, чтобы я любила Мелькора… — Так выкинь эти чувства, прямо как страх перед боем! — Каору, не выпуская руку Синдзи, встал, сделал два шага и протянул вторую к Элхэ. Синдзи встал следом. — Элхэ, я обещаю свергнуть Эру и Мандоса, если они попробуют разрушить ваши с Утэной отношения. — Ты хочешь, чтобы я теперь была с вами? — она поняла, что её пытаются завербовать. — Элхэ, я хочу, чтобы ты нашла своё счастье. Каору блестел глазами. Ангел-Мессия совершенно искренне улыбался, желал её обнадёжить и протягивал руку: — Что скажешь, Элхэ? Элхэ подумала…