Рагнарок Старшего Бога Евангелиона

Хтаат Аквадинген

Конец нулевых. Побережье Японии — унылая деревушка, восьмилетний мальчик решил искупаться тайком от дедушки. — Помогите! Помогите мне! Его крик посреди волны привлёк внимание… Когда Фуками-чан очнулся, увидел — на берег его вытащила сексуальная девушка. Длинные волосы, возможно, русалка… — Стой! Мальчик сплюнул воду, протянул руку к своей загадочной спасительнице — взмах рыбьим хвостом; она исчезла в воде. Фуками-чан остался лежать под холодным пасмурным солнцем. Фуками почесал шею. — Да что ж такое — сколько может чесаться! Деревня Воюющих Рыб — деревня рыбаков на острове Тоба. Раньше здесь занимались пиратством. Согласно легендам, жители выловили из моря русалку и начали её есть в надежде получить вечную жизнь. Они её получали, но в половине случаев это приводило к ужасным мутациям. — Какая жесть, да? — А то. Десять лет спустя Фуками и его друг Сакашита прибыли в Деревню Воюющих Рыб. — Фуками, ты бы съел русалку ради вечной жизни? Молодые парни засмеялись. Фуками ещё раз с раздражением почесал себе шею. Сейчас юнец носил серые пиджак и брюки, выглядывает жёлтая футболка, кроссовки шуршали по каменистой земле. В руке держал здоровый портфель, смотрел в смартфон. У Фуками гладкое лицо, равномерные очень чёрные волосы, крупные глаза и далеко не такие раскосые, несколько отличные от типичных японских. Тонкие веки. У Сакашиты более светлые волосы, более узкое лицо, более резкие брови, более длинные волосы — но в целом он производил впечатление такого же вчерашнего, немного лохматого школьника. Они одинаково устроенного телосложения. Сакашита носил похожую одежду, только песочного цвета, с большим красным рюкзаком за спиной. Устав и вспотев, парни остановились перед типичным старым японским домом, у него ярко выражена деревянная крыша — очень много архаичных элементов в постройке. — Этот домик стоит с первой половины прошлого века, да? — Сакашита первым двинулся с места. Накануне Фуками посвятил своего друга: — Я десять лет назад жил здесь. Отец отправил меня к деду, чтобы не возиться со мной. Ещё я знаю, что здесь… здесь отец познакомился с матерью. Она утонула. Грязные перегородки, паутина по углам, вонючая пыль. Уже наступило лето. Парни немного убрались, чтобы здесь было приятно находиться. — Полгода здесь точно никого не было. Видать твой дед того ещё до Чёрного понедельника, — Сакашита рассматривал крышу и потолок. Фуками решил достать пиво, попутно успел мазью смазать покраснение и шелушение кожи на шее. Там дали о себе знать какие-то рубцы. Сакашита настоятельно рекомендовал обратиться к врачу по возвращению в цивилизацию. Фуками давно бы это сделать — если бы не хаос новой, чудовищной, апокалиптической эры. — Давай отдыхать. Парни раскрыли жестяные банки, сели на полу там, где убрали. К счастью, Фуками нашёл и запустил старенький пылесос. Так здесь хоть можно было сесть на пол. Крыша кое-где точно подтекала. — Твоя мать жила тут, да? — Сакашита глядел в окно на море. — Не знаю. Не помню… — Фуками из детства хорошо мог воспроизвести в голове только образ моря и русалки. — Ну хоть отпразднуем твоё наследство! — Сакашита решил не ограничиваться одной банкой пива. — Отпразднуем! — Согласен! Парни сняли обувь, в носках сидели в окружении своих вещей и пили, пили и пили, закусывали дешёвой едой. — Я остался один, я теперь — сирота. Фуками развратно улыбнулся и посмотрел на Сакашиту. — Поддержи меня! Фуками набросился на друга в объятиях. — Стой, я не гей!.. Фуками вспоминал ту русалку, вспомнил морских созданий, вспоминал прикосновения этой женщины… Фуками желал почувствовать тепло — когда он пьяный, ему точно плевать, будет ли это мужское или женское тепло. Фуками целовался, облизывал, впивался в одежду и был не против получить пощечину. Но Сакашита оказался пьян достаточно, чтобы пойти на это. Фуками расстегнул брюки и себе и другу, вытащил их члены, начал дрочить и заставил оба высоко подняться. — Ладно, Фуками-кун, ладно… Сакашита протянул свои руки к Фуками, дрочил теперь он. Парни вот так мастурбировали, покраснели, после чего слились в поцелуях, губа в губу, рот в рот. Дальше Фуками начал снимать всё с себя, желая утонуть в объятиях теплого тела. Желательно женского, конечно — но как есть. — Раздевайся, Сакашита-тян, давай. — Ладно, Фуками-кун, я тебе сейчас!.. Сакашита, заведённый мастурбацией, активнее вошёл в дело. Парни сняли с себя одежду. Если Сакашита делал это быстро и по-спортивному, Фуками наслаждался предвкушением и прямо поглаживал свою голую кожу на груди, бёдрах и руках. Снова зачесалась шея. Фуками остался стоять в одних носках и в чуть спущенных трусах — как и Сакашита. Парни в таком виде продолжили лапать и трогать друг друга. — Так, Фуками-кун, раз ты начал, то давай!.. Сакашита поставил Фуками на колени. Тот вобрал в рот мужской член. Опыта тут не было никакого, если не брать несколько столь же пьяных вечеринок. Сакашита куда активнее занимался с девушками, потому схватил сейчас Фуками руками за голову. Друг работал бёдрами, трахал так, что бедняге Фуками сразу стало тошно. — «Я хочу кончить в объятиях Сакашиты-куна! Я не хотел проникновения!» Фуками остался вынужден всеми силами прекратить это. Пьяный и красный Сакашита яро мастурбировал. — Сакашита! — Фуками обратился к нему с колен. — Я только хотел обниматься! — Да? Фуками, раз уж ты начал, ты будешь моей бабой! — Сакашита упивался дрочкой. — Ох! Фуками поднялся с колен, нашёл подходящее место, где окончательно снял с себя трусы. Сакашита тоже совсем избавил себя от трусов, на парнях остались только носки. Актив взял мазь Фуками и нанёс её на свой торчащий член. — Давай, Фуками-кун!.. Давай!.. Сакашита захватил руками задницу своего друга, стоящего для акта на четвереньках. — Ох, Сакашита, как я не уверен!.. А-а-а! Моя задница! Полегче, пожалуйста!. — Фуками аж закричал, когда раскрасневшийся и разогретый Сакашита вонзил в него свой кол. Дальше Фуками сообразил схватиться за свой собственный член. — Ы-ы-ы-ы-ых! Дрочка пассива совсем немного помогла ему перенести происходящее. — Не сжимай меня так сильно, Фуками! Сакашита наслаждался своим другом-мужчиной как девушкой, вообще не делая никаких скидок на то, что он пронзает вообще-то мужские ягодицы. Фуками осталось на это быстрее дрочить себе. Наконец Сакашита остановился — пассив на четвереньках почувствовал, как в него излилась мужская сперма. — «Ну наконец-то!..» — Ва-а-ах! Ты молодец, Фуками! Молодец! Сакашита удовлетворился, вытащил член и начал ругаться по поводу того, что орган весь грязный. Фуками благодарил судьбу за то, что другу под руку попалась мазь, которая снимает раздражение и боль. Сакашита голышом начал искать, где помыть член. Когда он решил эту проблему, то улёгся, снял носки, начал искать трусы. — Погоди! — Фуками сейчас тоже снял носки. — Сакашита, это несправедливо, что ты только что сам кончил! Я тоже хочу кончить! И кончу в тебя! Сакашита поёжился от такого поворота, но в итоге решил принять его. Фуками опорожнил пока кишечник от спермы, дал другу отдохнуть пятнадцать минут, после чего вырвал Сакашиту из алкогольной дрёмы, заключил его в объятия и какое-то время просто наслаждался его теплом. — Сакашита, ты сам начал… с проникновениес! Я тоже хочу! Фуками, весь в поту, смог трением о щель между ягодиц, возвести свой член и вонзил его после смазки. Сакашита что-то там звучал, морщился, ругался. Поначалу так тесно сжимался, что двигаться было почти невозможно. — «Неужели задницы такие узкие!» Сакашита, расслабься, пожалуйста. Фуками гладил ему плечи и целовал в шею. Шея самого Фуками сейчас опять противно зачесалась. — Ох, дерьмо! Теперь я понимаю, какого тебе, Фуками! Они оба рассмеялись. Сакашита таки смог расслабиться и всё пошло нормально. Фуками начал пользоваться как девушкой своим другом, который лежал под ним на животе. — Ах! Ох! Ух! — Фуками вдоволь им наслаждался перед тем, как захватил руками, крепко обнял и извергся, впрыснул сперму ему в задницу. — Я кончаю в тебя! — Надеюсь, ты ничем не болен, Фуками! Внутри Сакашиты тоже чувствовалось большое количество дерьма — задница же! — О-ох… — Фуками всё равно — активный содомит сделал теперь этот горшок вместилищем для своего семени. Он поцеловал Сакашиту в спину, после этого покинул дыру, поспешил встать и омыть свой грязный мужской конец. Фуками, как только его очистил, вернулся и обнял голого друга. Сакашита дрых, даже не подумав очистить кишечник. Два голых парня спали без задних ног. Фукаме снилось, что он вышел из дома, увидел берег, а там — красивая, тонкая в чертах женщина, носит свободную одежду. Морской прибой, загадочная красавица видит его и убегает: — Тебе лучше уйти отсюда, Фукаме-чан! Забудь! — Стой! Постой! Они точно друг друга узнали. Фукаме пробудился, когда Сакашита утром захотел в туалет и срочно спихнул с себя пьяного друга-любовника. Фукаме очутился на боку и пронаблюдал за тем, как его друг с похмелья вяло отрывает пятки от пола, шагает туда-сюда, пытается разобраться, куда ему идти. Фукаме решил подняться, чтобы указать другу туалет. Он правда сам едва ли помнил, где такой. — Бля, как болит задница! — Сакашита сидел за столиком, жевал ту дурную, сухую еду, которую они разогрели в домашней печке. Жители городов, они вообще плохо соображали, куда тут что. Фукаме оделся и вышел поглядеть на то место, где он впервые встретил русалку десять лет назад. Спустился к крутому обрыву. — «Как я жажду тепла и прикосновений…» Фукаме печально осмотрел берег. Кричали чайки, воняло гнилыми водорослями. Всё холодное и серое, хотя на дворе уже лето. Фукама отыскал цельную ракушку, поднял её. — Хм… Оставил и пошёл обратно к дому, наблюдая за какой-то молитвой со стороны совсем уж пожилых бабушек и дедушек. Фукама кратко переговорил с ними. — Наша деревня — проклята. Раньше тут жили колдуны и делали злые вещи. Твой дед — тоже ушёл в море. Бабка как-то с опаской на него глянула. Фукама подумал, после чего вернулся обратно. — Фукама! Смотри, чё нашёл! — Сакашита показал ему старую толстую книгу. Она называлась Хтаат Аквадинген («Законы Глубоководных»). Оглавление (явно написано кем-то иным, а не самим автором, уже в наше время): Великий Ктулху. Человеческие культы, поклоняющиеся Звёздному Исчадию. Глубоководные. Отец Дагон и Мать Гидра. Глубоководные города вблизи Понапе, Инсмута, у побережья Аляски, в британском Северном море, в Индийском океане, и многих других местах по всему миру. Человеческие культы, связанные с морскими существами. Длинные рассуждения о Великих Древних Багг-Шаше и Йибб-Тстлле. Шестая Сатлатта — раздел, включающий информацию о существе Йиб-Тстлле и инструкцию для Его вызова из мира снов. Серия ритуалов и заклинаний, касающихся Уббо-Саттлы. Инструкции по созданию Старшего Знака. Тсатоггуа. Аспект Ньярлатхотепа. Информация о барьере Наах-Тит. Другое. — Это литература CCD! Мой дед связан с CCD! Возможно, с Сёстрами Кайдзю, Зелёными шапками, Слезами Будды и другими боевиками NOD в Японии! Данные обо всём этом уже ходили среди простых людей. — Ого. Ну что, будем сообщать NERV? Или просто сожжём эту книгу и обо всем забудем? — Сакашита всё же начал листать гримуар. Предисловие сообщало, что это книга XI века неизвестного автора, написанная на смеси голландского и латыни. Это перевод на японский от автора, который также пожелал остаться неизвестным. Он указал только, что принадлежит к числу последователей Чёрного Лотоса и прибыл из Китая, будучи с детства воспитан в ордене Опухшей Девы — женской аватары Ньярлатхотепа. — С помощью этого реально можно вызвать CCD? В NERV говорили, что это возможно! — Фукама действительно испугался. Сакашита резко закрыл книгу. — О’кей. Мы просто сожжён книгу. Или ты думаешь, здесь в доме колдуна могут жить приведения? — Сакашита оглядывался по сторонам. После чего начал кратко озвучивать синтоистские молитвы. Фукама тоже вспомнил некоторые, потому повторил. Друзья решили, что изгнали злых духов. После чего снова взялись за выпивку. Они ничего не делали пока, просто пили и снова ели. — Фукама, хочешь повторить вчерашнее? Я как выпил, так… так мне похуй стало… что ты не девочка. Фукама глядел в окно и ещё пил. Через несколько минут, два голых парня, снявших всю одежду, включая носки, с пылом и жаром повторили вчерашнее. Фукама сперва выступил в пассивной форме: наклонялся к окну и держался руками за подоконник, глядел на берег. Сакашита держал его за задницу и трахал в дырку, не выпуская банку пива из руки и периодически вливая в себя. — «Вот бы найти девушку!» — Фукама принял в себя сперму. После этого Сакашита его оставил, допил банку и рухнул голышом, вытянул ноги и громко рыгнул. Фукама облился, отдохнул. Вместо второго захода, молодой наследник колдуна решил подробнее почитать Хтаат Аквадинген. И в Последние Дни Господства Человека, когда его Сила будет подобна Силе Солнц, Владыка Р’льеха будет проникать в Умы Великих людей, Вождей Народов, обольщая их Ложью, с которой они начнут воевать и уничтожать друг друга; да и весь Мир вместе с собой! И Азатот будет править безраздельно, а Ктулху будет пребывать в безопасности в глубинах Р’льеха, ожидая своего часа, пока Люди не станут Чудовищами. И когда весь Мир покатится во Тьму, тогда явится Ктулху, и Хаос и Безумие будут властвовать над всем… Переводчик указал, что здесь подразумевается ядерная война.       По дну всего моря разбросаны обелиски непонятной природы, которые возвели Глубоководные по воле Дагона. Возможно, они как-то связаны с пробуждением Ктулху или иным, неизвестным, ритуалом, но время от времени, Дагон подымает их со дна на поверхность океана. Этот процесс вызывает огромную смертность морских обитателей в месте своего проведения, даруя миру остров, усеянный трупами китов, рыбы, акул и прочих существ. Через какое-то время сам Дагон выйдет на свет, чтобы с неясной целью возвыситься над Обелиском под полной луной среди бушующего шторма тёмных вод.       Никто не смеет убивать подчинённых Дагона, уносить в мир его секреты и при этом остаться в живых. Если надо выручить сектантов, он может отправить им на помощь войско Тп’тиа-л’лии. Если кто-то посмел убить Глубоководного, то Морской Бог явится лично, доведёт огромную толпу народа до первобытного ужаса и казнит неописуемо страшным образом тысячи людей.       Если облик гибридов пугает людей, а личина Глубоководных сводит с ума, то даже мимолётный взгляд на Дагона, немедленно лишит человека рассудка, заставив ощутить всю тщетность своего бытия перед недоступной нашему примитивному мозгу истиной. Тебе не пережить это мгновение. Да, ты покинешь место, где узрел Дьявола, проживёшь какое-то время… но твой разум попросту откажется жить. Узревший Бога, погрузится на самое дно безумия, поддавшись непреодолимому зову моря, что потребует уничтожения человечества и победы водной стихии над сушей. В конце же концов несчастный отдаться зову и уйдёт в море навсегда. И такая участь ждёт в итоге весь мир, который никак не сможет противиться Великому Древнему Дагону и его Повелителю! Ай’я! Ай’я! Ктулх Дагон! — Это писали фанатики. Это не случится, — Фукама почувствовал, как пот проступает по коже. Сакашита вдруг проснулся и взглянул на своего друга, сидящего у подоконника в одних трусах, с книгой в руке. — Эй! Фукама! Ты хочешь, шоб оно было как в «Зловещих мертвецах»?! Ты хочешь с пьяну прочитать какое-нибудь заклинание?! — Сакашита опомнился, вскочил и вырвал из рук колдовскую книгу. Фукама позволил другу её отбросить далеко в сторону. Вечером, когда солнце садилось, Фукама ещё раз порадовал себя серией объятий и любовных игар с Сакашитой. Он бы мог ограничиться только этим, но раз сам Сакашита активно перешёл к проникающей содомии, то сам Фукама ещё подпоил друга и поставил его на четвереньки, совершил с ним акт, испытал извержение в него, полностью пьяного, и лёг после этого спать с ним. Ему снилось, как он купается на пляже с красавицей. На этот раз сын колдуна хорошо её видит. Они полностью голые, целуются на утёсе, после чего прыгают оба в воду. Красавца оборачивается русалкой, он плывёт за её хвостом прямо… в бездну, где шевелится нечто огромное. Отец Дагон! Либо кто-то из его присных. Сам Фукама понимает, что погрузился слишком глубоко под воду, должны быть проблемы с дыханием… Нет, их нет. Пловец обращает внимание — теперь руки усеяны чешуйками, на них есть перепонки. — А?! И вот, когда они уже в подводном обиталище, где плавает множество гуманоидных амфибий, его возлюбленная сама обращается подобным монстром и двигается к нему снова… Фукама открыл глаза. Всё же, пока Сакашита ещё храпел рано утром, он тайком взялся читать Хтаат Аквадинген. Теперь не так важен Ктулху — юношу интересовал народ глубоководных:       История Дагона начинается с древних времён, задолго до рождения человечества. Прибыв на Землю с целью пробудить Великого Жреца, он был вынужден обосноваться тут на многие тысячи лет. За это время морской Бог стал участником различных интриг и войн между пришельцами, а также взаимодействовал с так называемыми хозяевами голубой планеты — людьми. Дагон застал рождение данного вида, приняв в этом участие, а после уничтожения видных инопланетных противников за обладание Землей — Старцев — ушёл на дно моря для дальнейших приготовлений к пробуждению Великого, отныне лишь играя с людьми, пугая и используя их. Именно ему и прочим Древним люди обязаны всей своей мифологией. Нептун, Посейдон, Нерей и даже Сатана — имена, которыми Дагона называли те или иные народы в разные времена. …       Атлантида — легендарный мифический город, который утонул в далёкой древности и был описан в многочисленных мифах Греции, действительно существовал, будучи ещё одним местом, где почитали Дагона и его народ. Но когда настало время, обитателям города это не помогло, а потому Атлантида погрузилась на морское дно, где её и посей день посещают слуги морского Бога и сам Древний. …       Борьба сатанизма и христианства имеет колоссальное значение в современной людской культуре. Чистейшее Добро против Абсолютного Зла… но всё это лишь игры морского Бога, который и породил сатанизм. Дьяволопоклонники по всему миру молятся Сатане и Лилит, совершая кровавые обряды в их честь и при этом даже не зная, что настоящие имена им Отец Дагон и Мать Гидра. Впрочем, как и к любым своим последователям, к Сатанистам Дагон бывает щедр на дары. Нередко он передает им частичку своей магической силы, создаёт различных монстров, вроде сатиров, а жриц наделяет чертами своего народа, порождая «морских ведьм». За счёт этого даже небольшой шабаш Сатанистов, может уничтожить криминал в городе, где появляется… а также покой в народе, ведь после преступников на материал для ритуалов пойдут мирные люди. Последнее предложение неизвестный автор, живший примерно в наши дни, дописал сам, сославшись на некий инцидент в Ред-Хуке.       По всему свету море порой выбрасывает на берег странные фигурки и украшения с изображениями неведомых тварей, похожих на помесь людей и рыб. Для просвещённых сильных людей такие реликвии лишь причуды древних культур, но для верующих или тех, чья мораль и воля слаба, они становятся проводникам в мир кошмаров и царство Дагона, где бедолаг ждёт либо смерть, либо служение Древнему. Помимо сатанистов и исповедников старых верований, в мире хватает и тех, кто поклоняется Дагону под его истинным именем. От Америки до Азии, с Арктики до Антарктики можно встретить тех, кто отдал себя зову морского Бога и посвятил всю свою жизнь служению ему. Порой для этого бывает достаточно найти всего лишь какую-то безделушку, которая как-то связана с Древним, чтобы его голос начал шептать вам во снах, а после вы начали служить ему так, как требует его голос. Обычно это мелкие группы, а то и вовсе отдельные люди, но порой всё бывает совершенно иначе. Фукама и Сакашита активно начали обходить все местные дома и беседовать с мало приветливыми жителями. Старики и старухи ничего не хотели говорить, но молодым парням удалось отыскать одного деда, который, при виде пива, очень легко начал с ними беседу. Выпив сразу две, его понесло. Он рассказал им о том, что раньше здесь вылавливали русалок, ели их плоть для того, чтобы обрести бессмертие — эти легенды юноши уже знали. Дед поведал о том, что лично видел обезьянку-русалку, которая принадлежала одному из колдунов. Он даже пообещал ещё за пару банок пива показать могилу, где она была похоронена. Он рассказал о том, как здесь колдуны общались с удивительной бессмертной красавицей по имени Томиэ, которая была связана с загадочным явлением вечной жизни и мутации. Увы, чем больше он пил, тем более бессвязной становилась его речь. Сюда пришла жена-старуха и увела его, велев парням поменьше болтать о подобных вещах, особенно, когда все напуганы из-за вторжения монстров и пришельцев. Фукама и Сакашита обменялись взглядами, после чего решили ещё погулять здесь. — Что? Хочешь встретить свою загадочную волшебную нимфу? — Не знаю… — Ха-ха-ха! Как романтично! Сакашита хлопнул его по плечу: — Я буду ревновать, Фукама! Ведь это ты моя девушка! — Ха-ха-ха! Это ничего не значит! Никакая я тебе не девушка! — Фукама начал отбиваться от его близких касаний. — Раньше ничего такого-то с парнями не делал!.. — Я тоже!.. — Фукама сам был не рад, что Сакашита теперь его домогается. Кроме того, он понятия не имел, что ему делать со своим наследством. Жить в этом месте тупо уныло — никого, кроме старух и стариков в окрестностях. Они вспомнили, что через несколько километров здесь есть популярный в одно время пляж, откуда можно будет приглашать девчонок, когда будущее устаканится. Но это что-то как-то не выглядело оптимистично на фоне всеобщего запустения. — У меня болит задница! — Фукама действительно чувствовал, что это надо прекращать. Когда они пришли в дом, то снова завалились на постель. Справиться с напором пьяного Сакашиты было невозможно, потому Фукама решил не сопротивляться… Сакашита лежал на нём, трахал его в задницу, оставаясь, кажется, в одном носке. Фукама, как только выбралась из-под него и опорожнил кишечник от спермы, решил пройтись погулять в одиночестве. Алкоголь кончился. Абсолютно трезвый, он вышел на то место, с которого можно наиболее романтически любоваться на море. Движимый половой неудовлетворённостью, Фукама взял Хтаат Аквадинген, раскрыл его, посветил смартфоном:       Тп’тиа-л’лии — или же по народному Глубоководные. Раса подводных существ, которые живут в бездне мирового океана и похожи на смесь людей, рыб и лягушек. Подчинаются Дагону и его жене Гидре, как богам, считая их своими Отцом и Матерью, что, вероятно, является правдой. С некоторой долей вероятности именно из Глубоководных были в дальнейшем созданы люди, впрочем обольщаться не стоит. Тем, кто не готов быть ассимилирован морскими чудовищами, Глубоководные уготовили лишь одну часть — уничтожение. Подобно своим богам, Глубоководные не стареют, не умирают от болезней и ядов, как впрочем и гибриды. Так внука может позвать из моря его «покойная» прапрабабушка, а какой-нибудь Глубоководный по памяти рассказать историю всего человеческого вида.       Некоторые Глубоководные обладают ментальными способностями, что позволяют им общаться телепатией и управлять снами. Так, например, уже обратившиеся в Глубоководных родственники «спящего» гибрида могут воззвать к нему во сне и тем самым активировать полную трансформацию. Или же Глубоководная русалка проведёт с вами брачную ночь во сне, после которого вы будете чувствовать себя как после настоящей «бурной ночи».       Глубоководные давно победили все болезни и прекрасную освоили медицину. Они могут вылечить любое ранение и физический недуг, правда после такого исцеления, человек будет поставлен перед тем фактом, что он сам стал Глубоководным.        Глубоководные значительно превосходят людей по физическим характеристикам. Даже самые маленькие из них легко пробивают бетонные стены, подымают одной рукой то, что с трудом тащили несколько крепких мужиков и после с этим же предметом на руках ловко карабкаются по отвесным обрывам. Также стоит описать разновидности Й’ха-нтлее. Они делятся на рыбоподобных, жабоподобных и русалок, которые даже походят на нормальных девушек. По неизвестным причинам размер Глубоководных может очень сильно различаться, а потому среди них можно увидеть как существ немного меньше среднего человека, так и огромных 15-метровых чудовищ, способных разрубить кита на куски одним ударом когтей, потопить военную подлодку и устроить непрерывный двухдневный бой с кораблём.       Глубоководные, как и их Бог Дагон, настоящие мастера бесшумного и скрытного перемещения. Они могут двигаться столь стремительно и столь тихо, что человеческие органы чувств не заметят их перемещение даже в считанных метрах от себя.       Глубоководные питаются рыбой и мясом, при этом довольно часто бывая голодными. Но если вышло так, что Глубоководный не может поесть, он уменьшится до крохотных размеров, меньше мыши, и в таком состоянии переждёт голод, даже если тот будет длиться годами. Стоит же ему вкусить пищи, как он мгновенно вернётся к своим истинным размерам.       Глубоководные живут глубоко под водой, что как бы очевидно. Их тела приспособлены переносить огромное давление, они могут ориентироваться при помощи рыбьих органов чувств, вроде боковой линии, ощущая все происходящее вокруг за счёт перепадов давления в воде. Также морские чудовища оснащены мощными конечностями с перепонками, когтями и хищными зубами. Однако, несмотря на свою внешность, Глубоководные является технологически развитым видом, который многократно превосходит человечество. А ещё запах их рыбьих тел настолько непереносим для чужаков, что может вызвать обморок.       Лик Глубоководных окутан мистической силой и ужасом, что внушает страх и отвращение любому, кто посмотрит на них, даже если это будет закалённый всевозможными ужасами человек. По сути, это усиленный эффект от созерцания гибридов. Непродолжительного наблюдения за Глубоководными и вида их лиц хватает, чтобы человек потерял сознание от проникшего в его разум безумного ужаса.       Кровь Глубоководных невероятно сильна. Засев во многих прибрежных семьях, она начала распространяться по всему свету и пробуждаться в различных людях. Даже если человек приходится пра-пра-правнуком по тётиной линии, в третьем звене родственником кому-то из гибридов или Глубоководных, у него будут доминантные гены морских чудовищ и, соответственно, проявятся их черты. Конечно, это все сугубо индивидуально, возможно гибрид никогда и не станет монстром, однако какие-то элементы внешности, так или иначе, будут присутствовать. При этом, подобных «Спящих» гибридов может подтолкнуть на полную трансформацию любая вещь, связанная с Глубоководными и Дагоном. Украшения, голубая глина с их городов, изображения или личный контакт, пускай даже скоротечный и незаметный.       Ещё одной особенностью превращения Гибрида в Глубоководного является то, что с возрастом его начинает необъяснимо манить к воде, а разум наполняется картинами Глубоководных, их городов и Дагона. Даже сам ход его мыслей изменится. Какой бы характер и убеждения изначально гибрид не имел (включая полное отвращение к Культам, Глубоководным и Дагону), со временем он всё равно придёт к фанатичной вере в Морского Бога и желанию уничтожить человечество путём затопления суши. Он захочет жить с сородичами Глубоководными и действовать в их интересах. Таким образом любой, в ком есть кровь монстров, обязательно примкнёт к ним, ибо сам того захочет со временем, где бы он не находился и кем бы не являлся. В конце своей человеческой жизни он всё равно выкрикнет: «Йа-Р’лия! Ктулху фхтагн! Ай’я! Ай’я!» — после чего скроется под водой до того дня, когда орды Глубоководных выйдут на поверхность, чтобы завоевать её. Фукама сел ждать. Он был уверен, что Она появится. Девушка-русалка из снов, которая спасла его в детстве. Вот так он сидел, пока не сомкнулись глаза. Во сне он видел, как жители деревни собрались почтить Морского бога. Они жгли костёр на берегу, призывали Ктулху, Дагона и Гидру. На берег к ним вышли с волной многочисленные глубоководные. На берегу началась оргия. Мужчины-островитяне оплодотворяли самок морского народа, самцы — женщин. Фукама увидел наконец свою русалку — она появилась перед ним в этом сне. Внутри этого сна, Фукама видел окрестности вековой давности. Судя по одежде, эти люди где-то до Первой Мировой тут проводили свои ритуалы. Русалка заговорила: — Это место — священная земля Девондры, известной среди вас под именем Томии. Она — одна из Звёздных Исчадий Ктулху. Она дарует бессмертие и мутации через святое причастие. Фукама видел некоторую грусть в её лице. — Что-то не так? — Ты понимаешь, что теперь Дагон знает о тебе? Ты обратился к нему. Теперь тебе суждено пополнить его стадо. Ты этого правда хотел, сын мой? Фукама только сейчас понял, что объект его вожделения — родная мать! Он резко вскочил, увидел, как в свете полной Луны на берег выходят орды глубоководных! Их светлые животы, похожи на лягушек, ростом около двух метров. Среди них есть те, кто похож на дельфинов, на акул, на змей, ещё на кого-то! Легион глубоководных заполнил окрестности. Фукама бросился к дому: — Сакашита! Ааа! Глубоководные окружили голого парня. Сакашита, как только пришёл в себя, так сразу увидел Фукаму. С книгой в руке. — Ты с пьяну прочитал заклинание! Фукаму, идиот! Сакашита со всех сторон оказался схвачен глубоководными. — Нет! Нет! Не трогайте его! — самого Фукаму также схватили. — Не мешай им, иначе Дагон разгневается, узнав, что ты защищаешь человека! — прозвучал один из глубоководных на архаичном японском. Глубоководные начали сексуально возбуждаться, они заставили Сакашиту надрачивать себе обоими руками свои члены. Сакашита, плача и рыдая, унизительно совершал всё это. Один из них вонзил ему в заднюю дырку свой член, чудовищных размеров, по человеческими меркам. Ещё один заткнул рот. Сакашита принадлежал им… кажется, он вонзился зубами то ли намерено, то ли от стресса в член насильника. Глубоководный пришёл в ярость, вынул член и щёлкнул зубами. Кажется, он сказал что-то вроде: «Ты покусал меня! А если кусать будем мы?» У Сакашиты уже шла кровь по бёдрам — Фукаму понял, что протаранили его друга так пониже спины очень серьёзно. Кажется, монстры-насильники кончили, брызнула их сперма, после чего они навалились на голого кричащего парня… и полетели брызги крови! Фукаму всё это время оставался парализован ужасом и чувством вины. Только что на его глазах друга-любовника изнасиловали и съели заживо! Во всяком случае он видел только кисти и ступни, которые дёргались внизу, в окружении крови! Глубоководные хрустели мясом, а крики Сакашиты наконец стихли. — Фукаму-чан! Фукаму-чан! Мне ужасно, что так получилось, но Дагон пощадит тебя только, если ты будешь на его стороне! Потому ты должен принять смерть своего друга-неверного! Только сейчас, когда прошлое какое-то время, Фукаму смог понять, что ему говорит это мать. Да, эта женщина-рыбочеловек — его родная мать! Фукаму, только сейчас сообразив, кинулся читать заклинание в Хтаат Аквадингене. Глубоководные его отпустили, решив, что сейчас будет обращение к Дагону. Но это развернулся сжигающий душу барьер Наах-Тита! Мать могла бы его остановить, но не стала. — Очень жаль, что всё так получилось… Северное сияние развернулось стеной — здание, глубоководные, деревья — всё на берегу уничтожило активизацией заклинания! Те глубоководные, кого не прибило, бежали обратно в океан. Свою мать Фукаму убил. Её образ русалки — всего лишь та форма, которую предало ей его подсознание. Фукаму стоял один в центре кратера и глядел на то, как рядом среди обломков на него смотрит мёртвый взгляд Сакашиты. Труп Сакашиты лишён рук и всего, ниже пупка. Его ели прямо заживо с рук и ног, чтобы помучить. Как он намучился! Не говоря уже о предварительном изнасиловании Сакашиты! Фукаму винил себя. Он понял, что такой же монстр. Как чешется шея! Фукаму дальше себя не помнил. Он выбросил кингу, кинулся бежать к морю. Он прибежал к обрыву и прыгнул с него, желая утопиться! Им владели только два желания — умереть и исчезнуть в этой бездне! Как же долго она его звала!.. Солнце взошло. Волны выбросили Фукаму на берег. — Эй… Парень, очнись! Японский с долей акцента. — Синдзи, он здесь! Фукаму оторвал лицо от мокрого песка. Сонце загораживал европеец в одежде, которую Фукаму видел в фильмах про эпоху Сухого закона. К ним прибежал по-простому одетый ровесник Фукаму — в футболке, в картузе, в очень коротких шортах и в сандалиях. На футболке — название какой-то музыкальной группы. Глаза голубые, хотя вроде азиат — Фукаму узнал в нём Икари Синдзи — пилота Евы-01. — Вы NERV! — Фукаму выпрямился, обнаружил, что находится за километр от уничтоженного дома. — Сакашита-кун! Нет! Неужели это не сон?! Неееет! Фукаму закричал на весь берег. Старики и старухи волнительно поглядели в сторону моря. Скоро всюду правительственные агенты их допрашивали. Рей, Синдзи, Рэндольф и Фукаму сидели в одном из домов. — Пожалуйста, верните к жизни Сакашиту! Верните к жизни мою мать! Ваша же магия может попробовать вернуть мёртвых! Пожалуйста! Синдзи не выдержал и пообещал, что попробует. Через некоторое время все могли посмотреть на жуткое создание, у которого руки, ноги и вся нижняя часть тела как у глубоководного, а верхняя — как у человека, как у Сакашиты. И вёл себя этот гибрид неразумно, пуская слюни и двигая бессмысленным взглядом. — Сожалею. Я не смог восстановить эго твоего друга. Синдзи осталось только печально развести руками. — Это я виноват! Я виноват! — Фукаму уже смог рассказать им обо всём. — Нет, ты не виноват! — наконец перебил его Рэндольф. — Коллективная воля Древних — Аспект Ньярлатхотепа — тебя загипнотизировал! Ты не мог контролировать себя, когда призывал глубоководных! Потом Рэндольф уточнил для Синдзи и Рей: — Возможно, этот дурак действительно сам по глупости призвал глубоководных, чтобы встретиться со своей русалкой. Но мы должны всё подать так, что он ни в чём не виноват. Иначе чувство вины окончательно его погубит. Впрочем, даже оно не является главной проблемой. У Фукаму по-прежнему страшно чесалась шея. Молодой человек разбинтовал её перед зеркалом. Глаза широко раскрылись — жаберные щели отчётливо угадывались на его коже! — Ааааа! Врачи скрутили и засадили успокоительного. Когда Фукаму пришёл в себя, он сидел в больничной пижаме. Испытал ужас даже перед стаканом воды. Рэндольф пришёл к нему в сопровождении Синдзи и Рей. — Послушай, Фукаму, ты должен принять себя таким, какой ты есть… — Но они будут звать меня! Они захотят, чтобы я стал одним из них! — Фукаму вскочил с кровати, схватил простыню. — Я должен повеситься! — Нет, Фукаму! — Рэндольф взял его за руку. — Ты должен принять себя таким, какой ты есть. Послушай, ты не первый. Ты сможешь с помощью наших средств, победить зов Дагона. Он не сможет подчинить тебя, как он смог подчинить твоих родителей. Не сможет! Я обещаю! Фукаму сейчас унялся и принялся просто потихоньку утирать слёзы. Синдзи обнял его с разрешения, а флегматичный вид Рей внушил успокоение. — Меня запрут в лаборатории? — Нет, ты сможешь гулять, но под наблюдением. Ради твоего его блага. Фукаму, ты знаешь, что твои инстинкты могут тебе навредить. Желание исчезнуть в морской бездне. Где древний контингент Му, где Р’льех, где Дагон и Гидра правят народом глубоководных среди великолепия и чудес… Синдзи предложил ему забыться пока в их числе. Фукаму вполне себе соблазнился видом Рей. Он насладился её грудями и сбросил сперму ей во влагалище. Синдзи, соблазнившись ягодицами, параллельно с тем атаковал его задницу и посадил своё семя в этот сосуд по завершению тройного слияния. — Если мы победим, Фукаму станет одним из нас, — позднее сказал Рэндольф для Синдзи и Рей. — Если Ктулху победит, то Фукаму останется с ними — станет одним из них, человек из него постепенно исчезнет и он будет счастливо жить среди величия и чудес. Признаться, я завидую его перспективам. Парень просто не ведает своего счастья.

***

Искатели Хаоса

Каору притягивался на животе. Синдзи накрывал возлюбленного и трахал, целовал и покусывал шею. Аска, оснащённая искусственным половым членом, обрабатывала в тыл самого Синдзи. Влагалище Ленгли занимал вибратор. Гедонист, заключённый в центр бутерброда, с удовольствием извергся. После этого Синдзи лежал и наблюдал за тем, как Аска высасывает сперму из ануса Каору. Под конец блудница сама очутилась на четвереньках. Гей прочищал ей влагалище, пока девушка, уже разогретая вибратором, не получила свою разрядку. Сам Каору кончил ей туда следом. Все трое дальше валялись голышом на одной кровати. Им позвонили. — Отец! — Каору забеспокоился. — Да! Хорошо, я поговорю с тобой! — Что там, Каору-кун? — Отец хочет со мной поговорить. И с тобой тоже! — Сейчас? — Чем раньше, тем лучше, — Каору поднялся с постели. — Пошли в душ, Синдзи — мы должны делать всё в темпе! — Да! Аска повела губами, продолжая лениво разваливаться на постели и провожать взглядом Каору и Синдзи. Парни появились перед Сэберо Нагисой. Он начал: — У меня есть хороший друг. Это Хошима Сюичи. Он из ARCHE, обычно он проводил раскопки в Австралии в составе группы хорошо известного вам Мискатоникского университета. Хошима-кун мне многим обязан — он даже назвал свою единственную дочь в честь нашей фамилии. Его жена Каэдэ и дочь Нагиса были в Японии на момент Понедельника. Я ничего не знал о них с момента Чёрного понедельника, потому как они жили в Токио. Сюичи немедленно вернулся из Австралии в Японию в сентябре и пропал. Так вот — его жена вышла со мной на связь. Она сообщила, что Сюичи её пугает. За ним стоит некая сверхъестественная сила. Он убеждал отправиться всей семьёй в Австралию, чтобы спасти человечество. Вот. Я хочу, чтобы вы, NERV, разобрались с этим. Да, у меня нет каких-то подробностей, это скорее семейное дело. Семья Хошима сейчас жила в одном из уцелевших регионов Японии. Надо сказать, здесь они неплохо разместились в одном из двухэтажных домов, который был построен на европейский манер. Основное здание, две пристройки, чердак, небольшой балкончик, аккуратный заборчик, вокруг разбит даже небольшой сад, сейчас легонько присыпанный снежком. Каору и Синдзи наблюдали за жилищем со стороны улицы. Сейчас парни носили обычную молодёжную одежду; Каору, чтобы его пепельные волосы не бросались в глаза, закрыл голову капюшоном и ещё воспользовался чёрными очками. — Это здесь, — Синдзи сверился с навигатором, стоящим на смартфоне. — Угу. — Каору прикрыл глаза, вслушался в то, что было недоступно человеческому восприятию, после чего посмотрел на своего возлюбленного: — Я ощущаю здесь присутствие сверхъестественной силы, но не могу пока понять, что это за сила. Синдзи насторожился. После чего парни вошли на крыльцо и позвонили. — Да? — их встретила Каэдэ Хошима. Она оказалась привлекательной блондинкой бальзаковского возраста, несмотря на имя, совсем не японка по внешности. Каору и Синдзи уже в курсе, что агенты Комитета зачастую в целях конспирации брали себе местные имена, очень часто меняя документы себе и своим детям. Потому ни Каору, ни Синдзи не удивились такому. Первый из них сразу же сделал Каэдэ комплимент. Они показали документы NERV на поддельные имена: Синтаро Ишида и Канаме Найзен. — Вы очень молоды! Вы прямо как моя Нагиса! Я очень удивлена, что Нагиса-сан — Нагиса Сэберо-сан — прислали таких молодых инспекторов Комитета! — Может, мы с Ишидой молоды, но у нас есть способности, — Каору снял очки и блеснул рубиновыми очами. Они вошли в дом, внутри которого не обнаружилось ничего необычного. Каэдэ здесь одета как простая домохозяйка. Гости сели за стол и она начала им объяснять; — Муж сейчас снова пропал. Он странно себя ведёт — он практикует какие-то эзотерические мистерии. Интересуется тем, как готовить золотой мёд. У него есть свисток, с помощью которых можно призывать CCD-существ — бьякхов. Благодаря этому, к слову, мы выжили в Токио — бьякхи унесли нас. Пару месяцев назад нам, с помощью Комитета, удалось по ложным документам оформить здесь жительство. К сожалению, почти сразу же после этого Сюичи исчез. — А ваша дочь? Нагиса, как она? — пожелал узнать Синдзи. — Нагиса? Она — спортсменка. Поддерживает себя в форме. Сейчас её нет дома, она… — Вы ведь состояли в SEELE? — узнал Каору. — Да, мы выполняли секретные распоряжения Комитета. Каору и Синдзи обменяли взглядами. — Шпионаж, передача информации своим, слежка… — Угу, — Каору опустил взгляд, подумал. — Я бы хотел поговорить с вашей дочерью. Синдзи она заинтересовала — на фотографиях Нагиса Хошима выглядит очень симпатично. Густые чёрные волосы — хотя её отец типичный заурядный японец средних лет, сама она на японку совсем не похожа. Средний рост для своих восемнадцати, спортивное девичье телосложение, живые и выразительные песочные очи, свежая кожа и аккуратные тонкие губы. Кажется, вся — в мать, кроме иного цвета волос. Нагиса предпочитает собирать те в толстый конский хвост. — Нагиса-чан скоро будет дома. — Я пойду встречу её. Скажите, Хошима-сан, где я могу её найти? — пожелал узнать Синдзи. Каору остался беседовать с Каэдэ, явно произведя на неё впечатление своей собственной блестящей мраморной красотой. Синдзи пожаловал в спортивный зал, где он мог наблюдать за тем, как молодцы и молодухи вертятся и тренируются. Девочки в закрытых купальниках разминались посреди зада, у них в руках какие-то спортивные шесты, в которых Синдзи не разбирался. Нагиса очень ловко всё это выполняла, потрясающе, с чувством могла прыгать, переворачиваться через голову. Короче говоря, творила всякие интересные вещи со своим телом. Синдзи сладко вообразил то, как она будет делать всё это с ним в постели. — Хошима Нагиса! — Синдзи показал ей корочку, как только она пошла переодеваться. Он захотел поймать её, пока Нагиса не переоделась из своей спортивной униформы. Пилот Евы-01 отвёл её в сторону. — Нет, мама мне ничего не говорила об этом. Я думала, мой отец, как прежде, вернулся в Австралию. Нагиса призналась, что из-за стресса у неё некоторая амнезия и она почти ничего не помнит из того, что было в Чёрном понедельнике. Синдзи отпустил её переодеться. Вместе они прошли до дома. — «Я чувствую шестым чувством — у тебя есть паранормальная энергия. Ты — метафизически развитый человек, прямо как я и Каору, как пилоты Евы или слуги-оккультисты CCD». Синдзи довёл Нагису до дома, здесь они застали Каору за всё тем же разговором с матерью девушки. Каору успел произвести самое тёплое впечатление на Каэдэ. В свою очередь Нагиса сразу влюбилась в своего «фамильного тёзку». Юная спортсменка сразу начала предлагать ему всякие вкусности, видя, что мать слишком взволнованна происходящим и потому не особенно настроена накрывать стол. — Да, Нагиса, нам нужно поужинать. — Я могу помочь с работой на кухне, я умеют готовить, — вызвался Синдзи, чтобы произвести впечатление на Нагису Хошиму. — Замечательно, Синдзи-кун, а я погляжу-ка на окрестности. Каору знал, что в таких домах и в местах жительства членов SEELE, обязательно находятся тайники и секреты. Своим экстрасенсорным восприятием Ангел умел улавливать подобное. Каору в одном месте коснулся стены, изменил колебании атомов своего тела, прошёл насквозь. Небольшая комната, знаки SEELE, некоторые оккультные предметы, вероятно, источавшие сверхъестественную силу, которую он почувствовал. В воздухе висел астральный охранник, выглядящий на манер ёкаев японской мифологии, которого Ангел парализовал своей волей. Каору сел за столик и принялся листать записные журналы. Каору прекрасно знал тайный язык SEELE, недоступный для посторонних. Это был несколько видоизменённый вариант арамейского, мёртвый язык для всех, кроме SEELE. Кроме этого, этот язык писался нарочито витиевато и даже поэтично, потому его можно было понять, лишь в соответствии со степенью посвящения. Если дословно перевести текст, написанный на таком языке, на профанный язык, то будет ничего непонятно. Когда все поужинали, Каору вызвал Синдзи на разговор с главу на глаза. — Мне удалось узнать, — он же передал эти данные Кадзи и Мисато, — что эта семья связана с работами доктора Ватанабэ и Марио Ферраро. Мне известно, что они, под началом «Чёрного Омеги», пытались выводить солдат, наделёнными сверхъестественными способностями, для войны с CCD. Ими командовал профессор Лабан Шрусбери. «Чёрный Омега» — передовое сверхъестественное подразделение Delta Green. К началу двухтысячных, они были переделаны под американский штаб NERV в Неваде. Один из них — доктор Чварзенвальде — перешёл на сторону CCD. Судьбу самого Шрусбери, Синдзи, ты знаешь. Синдзи прокрутил всё это в памяти: — Ты в последний раз встречал этого Шрусбери в Нью-Йорке, когда сражался с Кулан Гатом? — Да. Шрусбери упомянут в записях Хошимы Сюичи — либо, возможно, не все записи принадлежат ему — почерк различается. Каору передал фотографии в NERV. — Сейчас я продолжу втираться в доверие к Каэдэ. А ты — к Нагисе. — Угу! — Синдзи улыбнулся. — Хочу её трахнуть. Каору-кун, а тебе нравятся женщины постарше, да? — Ха-ха! — Каору улыбкой продемонстрировал своё отношение. — У неё уже есть морщины! — обратил внимание Синдзи. — Да, она старше, чем Акаги-сан, — признал Каору. Каору и Синдзи сидели с Каэдэ и Нагисой, вкусно и сытно ели, тепло общались. Уже наступил вечер. Встал вопрос, где останутся гости. Синдзи намекал, что хотел бы провести время с Нагисой. Сама Нагиса хотела провести его с Каору. Сам Каору хотел провести его с Каэдэ. У самой Каэдэ появились некоторые сомнения на тему происходящего — она вообще много умалчивала. Каору подумал, что она отказала себе в желании переспать с ним. В результате Каору и Синдзи сошлись на том, что будут спать на диванах внизу. Когда мать и дочь разошлись по комнатам, парни решили вместе изучить тайник. Синдзи хотел обуть тапки, Каору покачал головой и напомнил, что для бесшумного перемещения по дому лучше всего ходить без лишней обуви. Синдзи дальше пошёл по дому в носках. Они попали в тайник без следов внешнего взлома, снова парализовали призрачного стража. Тут было несколько таких тайных комнатушек. Рэндольф с помощью Серебряного Ключа перенёс сознание в Синдзи, чтобы его глазами и руками изучить тут всё. — Золотой мёд, — мастер-оккультист с особым интересом распаковал флаконы с золотистой жидкостью. — Они помогают проникнуть в тайны скрытого мира, использовать астральную проекцию, превратить физическое тело в подобие такой проекции. Этот мёд для Delta Green в своё время готовил Шрусбери. Вероятно, это от него партия. Я чую тут дух Гиад. Вполне возможно, нас будет ожидать встреча с Королём в Жёлтом. — Барагуэль, — Синдзи вспомнил его кодовое имя. Через некоторое время Рэндольф удалился, Каору и Синдзи остались одни в тесной комнате. Естественно, парни начали друг друга трогать… Каэдэ со второго этажа проникла в тайник. Женщина отодвинула шкафчик — физической силы ей было не занимать. Каэдэ прошла по ступенькам, очутилась там же, где, вне её ведома, находились Каору и Синдзи. Разумеется, они это уловили. Каэдэ прошла мимо поворота, ведущего к ним, села за столик. Она спросила у астрального стража, всё ли нормально. Такие духи не были в полной степени разумны и когда на них оказывали воздействие параличом, то они не осознавали происходящее, потому этот ёкай сообщил, что всё в порядке. Каору загипнотизировал его этим по сути. Тогда Каэдэ села за столик, раскрыла книгу и начала читать заклинание. Очевидно, она была опытным оккультистом. Когда Каэдэ только начала спускаться, Каору уже полностью стянул брюки и трусы с Синдзи. Синдзи посажен на большой стул. Каору ровно прижал спинку этого стула к стене позади. Синдзи голой жопой разместился на нём, после чего поднял свои ноги. Их всё ещё обтягивали длинные светлые носки. Каору снял с себя свои штаны и носки, трусы оставил. Дело в том, что его трусы представляли собой по сути белый пояс, который закрывал только член и яйца небольшим клочком ткани. Ягодицы оставались оголёнными. Каору легко дал свободу именно члену, вынув боевое орудие с сбоку этого клочка ткани. Он насадил Синдзи на свой штык, заработал бёдрами, долбил ему оголённый зад в таком положении. Когда оба парня услышали, что Каэдэ спускается, они остановились. Общались взглядами. Каору первым принял решение — рукой заткнул рот Синдзи. Подождал, пока не станет ясно, где окажется Каэдэ. Всё это время Каору затыкал ладонью рот Синдзи. Он полностью взял шефство над любимым. Как только Каору понял, что Каэдэ не собирается сюда заглядывать, гей продолжил орудовать своим членом. Только теперь он следил, чтобы стул не скрипел и не качался, а всё время был прижат. Каору продолжал орудовать бёдрами, не отпуская руку от рта Синдзи, чтобы возлюбленный не смел возразить. Здравый смысл требовал сейчас всё это прекратить, не издавать ни звука. Но Каору принял такое решение, очевидно, получая дополнительное сексуальное удовольствие от того, что они на грани — парней в любой момент могут раскрыть! Но Каэдэ была слишком увеличена свои ритуалом. Она зажгла свечу, что было странно, при наличии тут нужного света. Каору крепко зажмурился и обнажил зубы, когда его сперма уже готова вырваться — и она вырвалась, прополоскала кишки Синдзи. Рука Каору убралась от лица Синдзи. Гей, расслабив лицо, вытащил свой отстрелявшийся жезл. Каэдэ завершила свою молитву и ушла. Каору и Синдзи натянули брюки, вышли из укрытия. — Она жгла свечу ради молитвы? — подумал Синдзи. Каору пальцами нащупал листок бумаги. — Тёплый. Каору прощупал бумаги. Снова зажёг свечу и начал водить листком. Тепло и свет заставили исчезнуть написанный там текст и появиться новый, очень плотный. — Ого! Как ты сообразил, Каору! — Синдзи хотел было упрекнуть своего любовника за то, что он недостаточно хорошо растянул ему задний проход, но сейчас это всё отошло на десятый план. Каору блеснул улыбкой: — Синдзи-кун, знаешь, это стандартный метод SEELE, NOD и тому подобных организаций. — Ага. Ну а что там написано? — взялся он за него пальчиками. Каору и Синдзи начали читать текст. Оба чуть ли не в один голос озвучили: — Молитва Королю в Жёлтом! Здесь она спрятана, на окраинах постылого города, скрывающего своё лицо, изуродованное оспой, в смоге, будто в шалях дымчато-изорваных, подобно актрисе из уличного балагана, что на ночь красит лицо белой пудрой, а губы кроваво-красной помадой и приходит в самую злачную таверну, чтобы петь развратные песни разбойному и колдовскому отребью, а под утро отдаваться на куче мёртвых цветов в затхлом переулке чёрному демону в маске паяца, с тяжелой женской грудью, и ороговевшими сосцами, сочащимися липким ядом, который будет воспевать фальцетом, через отборную брань, молитвы Королю в Желтом, и брать, подобно обезумевшему животному, и брать, и брать… Это она, Каркоза, вплетённая в улицы реального города, пометившая его своим присутствием, в отражениях, в переулках, в кронах почерневших от холода клёнов, что молчаливыми стражами окружили старое кладбище. В ней нет души, она лишь дышит, высасывая жизнь из улиц, и прокалывает свои огрубевшие вены ржавой иглой, вгоняя в мёртвую кровь магический раствор, приготовленный из сока брошенных детей, которых вылавливал на грязных улочках Бледный Монстр, обвалакивая скользкими щупальцами, сжимая, подобно фруктам, пока не забрызгают мостовую пьянящим, алым и ароматным… Каркоза причащает опавшими листьями и чёрной водой из луж на обочине. Храмы её кровью расписаны, фресками из человечьих глаз выложены. Но Хастур Неназываемый вовсе не злой бог, что-то себе забирая, всё же, что-то взамен даёт, руками своего неугомонного первосвященника, Мистера Кина, который в поисках чистой души, всегда возвращает древнему городу Тишь Разъедающую и Хрупкий Мир. Найденные люди пища для размышлений, перед тем, как вписать персонажа в пьесу. Один ли он, она одна ли? Потерян ли был и снова ли найдена? Зачем ты здесь, в городе тайном? Каркоза примет тебя и проглотит, впрыснет себе в дряблую вену, и снова будет смотреть в небо дворцами, кривыми улицами, храмами, кладбищами, и найденными в разных мирах горожанами, что приходят в субботы на дальнее капище, с крестами, полумесяцами, прочим мусором, собранным здесь, как напоминание, о том, что вера лишь Призрак Истины. Её основы, как тополиный пух сдуло. А Каркоза так и стоит под звёздами, и её Король идёт по озеру Хали, читая проповедь, и пастух из Гиад, всё так же, сидит у ворот сонный, спрашивая у входящих и выходящих Древних шепотом Где мои овцы? Где мои кроткие? [1] — Неужели Хошима-сан служит Барагуэлю?! — удивился Синдзи. — Вероятно, она — ученица Шрусбери; чтобы противостоять Оаннесу, она перешла на сторону Барагуэля, — допустил Каору. — Синдзи, мы будем наблюдать за ними. На следующий день сюда пожаловал Рёдзи Кадзи. Синдзи открыл сюда для него портал. Инспектор сам пожелал пообщаться с Хошимой-старшей. В это время Каору удалил внимание Нагисе. Юная девушка очень любезно рассказала обо всём, что знала. Когда Каору на её глазах бросал взгляд в сторону тайника, их собеседница никак не волновалась, из чего следовало, что она, похоже, не знает о них. Синдзи пожелал сходить вместе с Нагисой на тренировки. Она была не против. Каору и Рёдзи остались в доме с Каэдэ. Она вспомнила, что знала Ферраро, знала о его исследованиях по созданию отряда «Мантикора». Она указала нужное место в Токио-2. — Рё-тян, — вдруг Каору так фривольно обратился с нему, — у меня возникло дежавю по поводу этой лаборатории SEELE в Токио-2. Она не попала под ядерный удар Тэтан. Каору и Рёдзи наконец оставили женщину одну и дали ей отдохнуть. — Если выяснится, что вся эта семья заражена CCD, то нам придётся либо взять их под очень строгий контроль, либо ликвидировать, — Кадзи, очутившись на улице, первым делом достал сигарету и зажёг. Каору ничего не сказал. Он только передал Синдзи, что они смотаются в Токио-2, после чего взял за руку Кадзи, окутал себя и его АТ-полем, улетел благодаря этому на очень высокой скорости — обычно люди даже не заметили этого. Каору и Кадзи опустились на землю там, где стояли палатки беженцев. Здесь в окрестностях, Каору указал на здание, похоже, его стройку прекратили ещё во время активного расширения первоначального региона. Каору и Кадзи зашли на территорию этого места, обнаружили тут неприятных бомжей, многие из которых облысели от лучевой болезни. Они за деньги, указали на проход. Туда Каору и Кадзи вошли, нашли лабораторию, где когда-то побывала Айони, ещё до того, как Тэтан нанесли ядерный удар по Токио-2. — Мне снился сон, что я проводил сюда некого Акиру, — Каору переключил рубильник. Поиск в уцелевших бумагах, указал на семейство Хошима. Они не участвовали непосредственно в исследованиях этой лаборатории, но упоминались как сотрудники по контакту с Братством Жёлтого Знака. Нагиса всё время спрашивала Синдзи про Каору. Тому приходилось следить за языком — Синдзи уже один раз чисто машинально обозвал своего возлюбленного по фамилии. К счастью, в данном случае ему легко было выкрутиться, сделав вид, что он назвал свою подругу по имени. — «Она точно влюбилась в Каору! Не в меня!» Когда все вернулись в дом, Каэдэ изъявила желание сходить за продуктами — в эту местность прибыла партия гуманитарной помощи из России и Монголии, её раздавали по карточкам — женщина пожелала посмотреть, что дают. Нагиса, Каору, Синдзи и Рёдзи остались в доме. Рёдзи решил сам осмотреть его и расставить жучки. В это время Каору и Синдзи предстояло отвлекать Нагису. Они втроём разместились в её комнате. — Каору, знаешь, ты странный, но я никогда не видела более красивых парней, чем ты — вот правда! — было видно, что Нагиса вся охвачена чувствами и только хорошее воспитание мешает ей просто так расставить ноги перед своим кавалером. — Ха-ха-ха! Нагиса-кун, мне это часто приходилось слышать. Послушай, Нагиса, — Каору взглянул на Синдзи. — Знаешь, скажи, пожалуйста, с тобой можно говорить откровенно на тему романтических чувств? Я так понимаю, ты неравнодушна ко мне. Синдзи держал рядом руки на груди и иронично улыбался. Сама Нагиса занимала постель. Каору сидел на стуле перед кроватью. — Да! Моя мать меня достаточно строго воспитывает, да и я сама никогда не хотела бегать за мальчиками… Но, Канаме-кун, знай, ты так красив… что, — девушка, сама страшно стесняясь и смущаясь, двинула бёдрами. — Я хотела бы с тобой… если бы только Синтаро вышел. Мы… Ну, ты понял. — Значит… тебя не смущают обнажённые мужские гениталии? — уточнил Каору. — Ну… это нормально. Я не против интима. Нет. Меня это не смущает — это совершенно нормальная часть жизни, — так прозвучала девчушка, уже предвкушая половой акт с тем, кого она вожделела последние 24 часа. У неё только возникли сомнения, потому что Синдзи точно не собирался уходить. — Синтаро-кун, ты оставишь нас, да? — Нагиса, послушай; если ты совершенно ничего не стесняешься, если я могу с тобой откровенно говорить на такую тему, то я покажу и скажу тебе всё прямо. И Каору, после таких слов, схватил Синдзи за брюки и спустил их ему вместе с трусами. Нагиса увидела мужской член. — Нагиса-кун, любовь твоя безнадёжна — смотри, как должен выглядеть человек, чтобы иметь право на мою благосклонность. И Каору рукой впился в гениталии своего любовника и засосал Синдзи губы. Хошима, совсем не ожидая ничего подобного, аж вся покраснела и даже захотела отвернуться. Синдзи страстно ответил на поцелуй своего возлюбленного, после чего, когда оторвал свой рот от его рта, обратился к Нагисе с такими словами — Каору при этом не выпускал из руки член Синдзи: — Нагиса-кун, я прекрасно понимаю все твои чувства, но, к сожалению, у моего Канаме, при всём его совершенстве, есть только один недостаток — он законченный пидорас, как ты видишь. — Да, Нагиса; сейчас я готов вставить только в одно отверстие — в задницу моего Синтаро! Я признаю, Нагиса, у тебя клёвая задница, — Нагиса, казалось, ещё сильнее покраснела от таких комплиментов, — но уж если мои мозги, — продолжал гей, — направлены на определённый вид распутства и кипят при этой мысли, никакой дьявол не в силах изменить ход событий! Словом, я не хочу тебя, Нагиса, — ничто не искушает меня сейчас, кроме зада того, кто хочет как раз леч с тобой! — Каору очень горячо взглянул на своего Синдзи. — Нагиса, если мы оба тебе отвратительны и ты нас видеть не хочешь, то пусть будет так — но лучше мы тебе скажем всё это напрямую, чем между нами будут какие-то недомолвки или намёки. Каору одной рукой дрочил, другой — обнимал Синдзи. В ответ Синдзи держался пальцами за кисти Каору. — А… Ну, — Хошима отошла от шока, аж рассмеялась, после чего начала говорить, что ей всё нормально. — Синтаро и Канаме, ничего не имею против вас. Только вы уж очень откровенно мне себя представили! — Нагиса, — Синдзи не собирался прятать свой член в штаны — более того, у него случилась мощная эрекция просто от того, что девушка смотрела на них. — Знаешь, ты мне очень нравишься. Потому я хотел бы предложить тебе себя. — Что?! Но ты же с Камане! — удивилась Нагиса, всё ещё страшно краснея и хлопая своими глазами. — Нагиса, я — и по девочкам, и по мальчикам; я предлагаю тебе групповой секс, потому что не будет никакой измены моему парню, если он будет присутствовать здесь третьим. Кроме того, Нагиса, тебе нравится Канаме. Так что, возможно, тебе что-нибудь от него тоже перепадёт как-нибудь. Нагиса подумала — всё развивалось очень стремительно, всё происходило очень нетипично для неё, но в молодой девушке зрел бунт против строгости матери, так что она согласилась: — Прямо говоря, меня это немного пугает, но я буду страшно жалеть потом, если откажусь! Когда бы мне ещё такое предложили?! Все рассмеялись, после чего сюда заглянул Кадзи. Его Нагиса уже страшно постеснялась. — Послушай, Нагиса, не нужно бояться нашего друга. Если тебя смущает, что вы почти не знакомы, то он не будет лично с тобой ничего делать. Я обещаю — если ты не захочешь, трогать он тебя не будет! — Синдзи очень сильно возбудился, потому как мастурбировал прямо во время этого разговора. Каору тоже спустил штаны, дрочил теперь и себе. — Рё-тян! — Кадзи как раз сейчас схватил гея за член и за задницу. Все четверо разделись. Синдзи дорвался наконец до девушки, которую он так желал. Он целовал титьки Нагисы, сосал ей губы, пил слюну, трогал бёдра, даже повернул на живот и показал её ягодицы Каору и Рёдзи, которые стимулировали друг друга. — Какая манящая щель, а?! Канаме, может ты захочешь, ум?! Синдзи стимулировал половые губы пальцами, благодаря чему у покрасневшей Нагисы всё тем просто дико текло. — Нет, Синтаро-кун, — Каору покачал головой, — я готов признать, что Нагиса-тян хороша со всех сторон как свежая девушка. Но сейчас я, как уже сказал, хочу вонзиться только в одно место — в твою задницу, Синтаро, в твою задницу, Синтаро! Нагиса жутко ревновала от таких слов: — Камане! — девчушка взглянула на альбиноса через плечо. — Зато твой парень изменит тебе со мной! Давай, Синтаро — моя девственность принадлежит тебе! Нагиса Хошима перевернулась на спину и широко раздвинула — Синдзи накрыл девушку собой, таки пробил брешь. Пока он давала ей привыкнуть, Каору, смазав как следует член, вонзил его между вожделенных ягодиц Синдзи. Рёдзи Кадзи, будучи не лыком шит, воткнул свой боевой фаллос прямиком между бледных полушарий гея. Таким образом Каору и Синдзи оба очутились в центре бутерброда. Перед Нагисой, раскрывшей ноги, прямо двигалась настоящая человеческая многоножка. Она сама, Синдзи, её берущий, Каору и Рёдзи, слитые вдвоём, позади все дружно оглашали комнату своими стонами. Никто не помнил, сколько это длилось, они утратили чувство времени. Нагиса лишилась девственности и в данный момент девица только немного почувствовала боль, после чего на неё резко нахлынуло удовольствие — она раза два кончила, испытав огромное удовольствие от процесса. Рёдзи завёлся очень сильно от всего этого — по его словам, он мог испытать аж множественный оргазм, кончив дважды на одной эрекции, не вынимая из жопы Каору. Рёдзи так уже делал с Мисато и Эшем. Сейчас зрелый мужчина выбросил своё семя один раз, после чего ничуть не сбавил свой ход. Кадзи, сам весь красный и дико потный, невероятно свирепый, просто бурил Каору. Не удивительно, что сам Каору аж закричал во время собственного оргазма. Синдзи, как почувствовал, что Каору в него кончает, так перестал себя держать. Герой-любовник заблаговременно подал таблетку Нагисе — Хошима могла не беспокоиться: — Нагиса, я кончаю! «Я обратился к ним двоим одновременно — как удобно!» — Синдзи извергался сейчас во влагалище Нагисе, сейчас слегка кровавое. Оргазм Каору также расплескался внутри у Синдзи. Можно сказать, трое мужчин кончили как один. Построение распалось — все начали переводить дыхание и отдыхать, тепло и румянец постепенно сходили… Когда Каэдэ вернулась, Синдзи и Нагиса вместе готовили еду. Каору и Рёдзи сидели за столом. Каэдэ разложила вещи и присоединилась к дочери и её знакомому. Мисато потребовала Рёдзи к себе. Синдзи отправил его через портал, после чего теперь уже четверо сели за сытный ужин. Каэдэ по настроению своего окружения поняла, чем они тут занимались. Уж слишком позитивно блестели глаза дочери в любовных чувствах, при этом она никак не могла определиться с юношами. — Вы сами, когда были молоды, Хошима-сан, разве не мечтали о первой любви? — Каору своим романтическим флёром окончательно растопил сердце этой женщины и она призналась о том, что он ей очень нравится. — Прости, мама, но Канаме — гей! — Нагиса решила спалить всё. — Да, гей, если по-вашему, но, знаете — женщины постарше всё же вызывают у меня некоторую симпатию. — Что?! Так нечестно! — Нагиса сразу же пошла на поводу своих чувств. — Не нужно ссориться! — перебил их Синдзи. — Как насчёт группового секса?! — Хорошо, хоть попробую, что это такое — модное увлечение молодёжи, — Каэдэ согласилась. Нагиса какое-то время переваривала это, но чувства к Каору заставили её согласиться. После ужина, все четверо разложили кровать побольше (Каору и Синдзи обратили внимание, что во время того прошлого акта, постели всем не хватало). Синдзи и Каору внимательно рассмотрели женщину бальзаковского возраста без одежды и в целом нашли её достаточно привлекательной. Они также попросили их сходить в туалет, сделать клизму и растянуть анусы. Они это сделали. Все легли на постель голышом — и женщины решили полностью подчиняться мужчинам. Синдзи начал содомию с дочерью, жадно разглядывая зад её матери. Он был очень хорош ещё и сама Каэдэ призналась, что муж обожал её брать с чёрного хода. Нагиса приняла любовника и утратила теперь девственность с этого места — Синдзи добрался теперь до своего излюбленного пристанища. Фаллос Каору же вошёл в своего любимого — всё же возлюбленный соблазнял сейчас гея больше, чем морщинистая женщина постарше. Лежавшая на животе, Нагиса вскоре пожаловалась, что ей больно от анала. Синдзи с извинением вынул хозяйство и воткнул таковой ей во влагалище. Любовник успел кратко продезинфицировать ствол (после хорошей клизмы, пенис оставался полностью чистым). Через минуту Синдзи, не отрывая седалище от копья Каору, ворвался во влагалище Каэдэ. Во всём, что касалось женского пола, пилот Евы-01 оставался первопородцем. Трахая мать, Синдзи попросил дочь подставить к лицу ягодицы, которые он недавно пытался брать. Синдзи дарил тем свои поцелуи и бросал себя на штурм женских укреплений. Каэдэ сообщила об оргазме. Синдзи перестал себя сдерживать, и так случилось первое его извержение: — Ах, Нагиса, я трахнул твою мать! — он выговорил это прямо в ягодицы дочери. Все засмеялись. Синдзи почувствовал, что накануне его извержения, сам Каору хотел выбросить свою сперму: — Не спеши, Канаме, — заметил Синдзи, извлекая своё копьё, — тебе ещё предстоит ебать попки им обеим. Каору наконец оседлал Каэдэ. Синдзи, опустившись на колени, начал целовать яички своего парня — уж очень он любил своего Каору! Потом, пока Каору сбрасывал семя в потроха женщины бальзаковского возраста, Синдзи целовал возлюбленного альбиноса в рот. После передышки через такую же процедуру прошла и Нагиса. Только на этот раз, Синдзи сам содомировал Каору, когда гей трудился в анусе своей тезки. — Прости, Нагиса, но твоя пизда мне совсем не нравится! А вот попка у тебя!.. Попка! — Каору, необыкновенно красный для своей привычной бледности, держал перед собой за руки юную спортсменку и вовсю прочищал ей именно прямую кишку. Она лежала на животе и страдала, но терпела, чтобы расположить к себе того, кого полюбила с первого же взгляда. — Канаме-кун, ты скоро уже?! — прямо аж закричала Хошима-младшая, когда её мать смеялась: — Ну что, дочка, угораздило же тебя влюбиться в ёбаного педика?! — Я делаю всё, что могу! — Синдзи старался как можно чаще и сильнее давить на простату возлюбленного, чтобы альбинос как можно быстрее спустил. Это у них получилось: Нагиса приняла себе в горячий заворот струю не менее жаркой, обжигающей спермы от Нагисы. Икари покинул излюбленное седалище и чмокнул любовника в лопатку. Парни смотрели на то, как Хошима-младшая, вся красная от стыда, держит свою жопу перед ними, опорожняет кишечник, позволяет каплям спермы вырываться из своего прохода — вот такого вот тоже красного! Всё это время внутри половых губ работал вибратор — девушка сообщила, что испытала оргазм, с чем её все обильно поздравили. Ребята отдохнули, чтобы в два часа ночи снова взяться за оргию. Все четверо предварительно за полчаса выпили стимуляторы и употребили алкоголь. Нагиса заметила, что мать никогда не разрешала ей пить раньше. Вибраторы снова вставлены во влагалища. — Теперь пусть наши дамы позабавят нас, — пожелал Синдзи. Он поставил Каору в середине постели и попросил обеих женщин облизывать каждую часть его тела, включая член, задний проход, промежность и впадины под мышками, целовать соски и сосать язык. Синдзи дрочил, глядя на то, как мать и дочь соревнуются в том, чтобы ублажать и ласкать одного бледного, поджарого, невероятно красивого и изящного Каору. Дальше по инициативе Синдзи, Нагису и Каэдэ связали (руки за спиной), парни вооружились ремнями и взялись пороть их — начали они с лёгких ударов, после чего поднимали накал до тех пор, пока женщины вообще могли это выносить. Когда они сказали, что хватит, Синдзи самолично облизал им кожу там, где та изменила цвет под натиском порки. Синдзи сосал рот то матери, то дочери, то втирал член им в ягодицы, то втирал его между их грудей, продолжая держать обоих женщин связанными. Потом Синдзи привлёк к себе Каору, осыпал его ласками и долго сосал гею восхитительный член. Каору кончил возлюбленному за щёки, бисексуал сглотнул. Перезарядился Каору быстро. Через некоторое время парни ещё раз поставили женщин на колени — подставили им целовать свои ягодицы. Потом Синдзи овладел Каору, с восторгом трахал возлюбленного на глазах у них, чтобы показать им, кому принадлежит этот красавец. Под самый конец, почувствовав подступающий оргазм, Синдзи поменялся с любовником. Теперь Каору энергично трахал задницу, показывая, кому принадлежит его сердце. Вот так Синдзи кончил, разбрызгал из уретры липкую, белую кончу по лицам и грудям Каэдэ и Нагисы. Когда Каору и Синдзи их развязали, женщины быстро уснули, даже в душ не сходили, прямо так легли, голые и потные. Каору и Синдзи накрыли их одеялом, отошли и сели на диваны, глядя на них. В Мире Снов парни поговорили с Рэндольфом. — Информация об этой семье кем-то заблокирована. Из Хроник Акаши невозможно так просто это узнать. Похоже, тут могущественный судьбоносный нарратив. Вероятно, Король в Жёлтом мог это сделать. Каору, Синдзи и Рэндольф всё же совершили прорыв в пространстве силой своего совместного разума и увидели, как семья — мать и отец (у них на руках девочка-младенец) бегут из погибающей деревни. Мать держит Нагису на руках. Туда наведались глубоководные. Бьякхи прилетели на звук свистка, забрали их. Отец, мать и младенец дальше встретились в Неваде с Лабаном. Бородатый волшебник в чёрных очках беседует с ним. Хошима Сюичи отправился в Австралию под началом профессора Джеймса Шатнера из Мискатоникского университета (он выглядел как стройный, давно немолодой усатый мужчина с длинными седеющими волосами). Они исследовали руины Великой расы Йит и культ Песчаной летучей мыши. Особенно их заинтересовала гипнотизирующая спиральная техника этих почитателей Ньярлатхотепа. Сюичи сразу сравнил этот культ Спирали с таким в Японии, в городе Куродзу, овеянном своими жуткими легендами. Исследователи встретили человека, которого звали очень длинным именем — Кондор Геран Сью Чин [2]. Он указал им одно место. Теперь Шатнер и Сюичи тщательно изучали Улуру — оранжево-коричневатое массивное скальное образование овальное формы, сформированное геологическими процессами около 680 миллионов лет назад. Оно расположено в Центральной Австралии. Иное название — Айерс-Рок. — При каких делах тут Великая раса Йит? — Рэндольф сосредоточился. Барьер. — Хм… Скрывают. Вот что, Каору, Синдзи, я думаю вам стоит попросить наших дам войти в союз с Великой Мыслю. Попытайтесь найти главу семейства, а то у него в доме творится неладное. Каору и Синдзи пошло засмеялись. — Хорошо, Учитель! — Икари отдал ему честь. Нагиса уже рассказала о том, что отец был странным человеком, не желал говорить о своём прошлом и много нервничал. У него даже частично волосы поседели, потому он их красил в чёрный цвет. Общался он в первую очередь с профессором Шатнером из того же ARCHE. Нагиса с энтузиазмом восприняла идею связаться с ним. Мать отказала: — Я думаю, мой муж заражён CCD! — Вы тоже можете быть заражены, — Каору сделал намёк на то, что попытается провести обыск. — Хорошо! Давайте, но на вашей совести будет вред, если с мой дочерью что-то случится! Все сели за стол и взялись за руки. Нагиса позвала отца. Благодаря этому завыл ветер, слышный для уха, но совершенно не дающий о себе знать зримо. Каору и Синдзи одновременно подумали: — «Признак CCD, связанных с эфиром! Хастур!» Все четверо увидели образ Айерс-Рока. Потом появилась какая-то преграда. — Мы теперь знаем, где искать, — решил Каору. Вдруг в сознании появился иной образ. Католического вида еретики-клирики среди холодных гор начертили пятиконечную звезду в круге. В её пределах изображены астрологические символы. Стол, на котором кричит голая девица. Всё это — у подножия гигантского красного креста. Он выглядит красным, как из металла. Похоже, создан из того же материала, из которого состоят Копья Лонгиния и Кассия. Каору и Синдзи пожелали узнать, кто это — информация из Хроники Акаши щедро пролилась в сознание. Каору озвучивает: — Карпатские горы. Жрец готовит меч. Остальные еретики держат свечи и озвучивают молитву: — Эко, эко, Азарак, эко, эко, Зомелак, эко, эко, Кернунос! Они все звучат одно и то же. Голая красивая девица кричит. — Это еретики, которые вышли из лона католической церкви! Они — из NOD! Слуги CCD! Скорее, Синдзи, мы должны их остановить! — Так точно! — Синдзи призвал кинжал и раскрыл им ткань реальности. Попасть непосредственно на место событий у них не получилось — портал распахнулся на некотором расстоянии. — Мощные паранормальные бойцы! — Нагиса ими восхитилась. — Канаме называл его «Синдзи»? Неужели это сам Икари Синдзи?! — узнала его Каэдэ. Как только Каору и Синдзи метнулись через портал, он начал вести в иное место. Теперь через него сюда прыгнули адепты Ктулху! Жрецы в масках и капюшонах и рыболюди с мистическими жезлами — Что?! — Нагиса испугалась. — «Оаннес нашёл нас, когда мы позвали Сюичи, после чего извратил заклинание-портал Синдзи-Синтаро!» Беги, Нагиса, я их задержу! — Каэдэ вскинула руку, в ладони явил себя Жёлтый Знак. Ветер подул от неё, причиняя вред только колдунам. Эфир порвал некоторых из них на куски. — Мама! Ты тоже маг?! — Беги, Нагиса! — мать изо всех сил держала барьер Жёлтого Знака под натиском силы колдунов. С ними через портал ещё пыталось пробраться Исчадие Ктулху. — Каору! — Синдзи взглянул на свой портал, который как-то странно закрылся у них за спиной. — Я почувствовал!.. Кто-то вмешался!.. Меч обезглавил жертву. Лик красивой женщины теперь взирал с острого пика красного креста. И он ожил, взглянул яростно, весь крест начал пухнуть, становясь чем-то живым! На нём проступили пухнущие вены, он весь завибрировал, издавая жуткий звук. Крест вырос в размерах, разнося и уничтожая всё вокруг — ударная волна раскидывала обломки. — Бог! Господь! — вождь еретиков забился в экстазе. — Да приедет Царствие Твое! Да будет воля тво!.. Голова деформировалась, надулась и лопнула — типичный результат призыва. Перекладины креста выпустили многочисленные конечности, похожие одновременно на кишки и дождевых червей, основание его распухло, длинная шея теперь вытянулась от самой вершины — там злобно бесновался лик убитой, обнажил и увеличил свою пасть. — Нас обманули! Это — отвлекающий манёвр! — Каору сразу же смёл всё своим алым маревом, стёр врага взрывом. Загадочный CCD-крест оказался распылён и на его месте остался дымиться кратер с сохнущей кровью на дне… Синдзи открыл портал назад. Снова из-за вмешательства Ктулху, не получилось открыть его с обратной стороны прямо у дома семьи Хошима. Синдзи открыл его максимально близко. Нагиса бежала, ей в спину попали взрывные заклятия служителей Ктулху, они разнесли дом. Девушку окружила аура ветра. Она выдержала удар, но её выбросило в сад. Сверхъестественный ураган порвал в клочья древесину. Торнадо протянулся с небес, с них же летели бьякхи. — Дочь моя! — прозвучал голос Сюичи. — Иди ко мне! Доверься Ветру! Нагиса пожелала сбежать: — А как же мама?! Мама! Мама! Она прокричала с неба, куда её затянул торнадо. Перед исчезновением, девушка протягивала руки к дому, точнее к его останкам, и кричала от ужаса. Каору АТ-полем порвал в клочья бьякх и слуг Ктулху. Посреди дома, чьи стены просто снесло, лежала изуродованная, но всё ещё живая Каэдэ Хошима. — Нагису забрали! — Каору расширил АТ-поле до той высоты в небе, где пропал хобот торнадо. — Это был ветер с Гиад! Вы связаны с Хастуром?! — Да… была одной из его… слуг. Шрусбери желал использовать Хастура, чтобы одолеть Ктулху… Моя дочь… Она… На глазах Каэдэ навернулись слёзы. Всюду среди обломков лежали останки слуг Ктулху. Каору взял женщину телекинезом, положил на уцелевший диван. — Я помогу вам! — Синдзи решил применить формулу возрождения. — Пока целы ваши основные соли, я могу!.. — Где Нагиса?! — Каору взглянул на одного из адептов Ктулху, мутант ползал с оторванной ногой, маска спала, обнажив чешуйчатую и лупоглазую физиономию. Из его лба выростал светильник рыбы-чёрта. Адепт восстанавливался. — Эй, зачем она вам была нужна?! Каору подошёл к адепту, вытянул руку и телекинезом вывернул ему ногу. — Гра! Гра! Она — дочь Хастура! Эта девочка, Нагиса Хошима! Оаннес искал её, чтобы убить! Хастур хочет с её помощью поглотить Землю! Каору и Синдзи обменялись взглядом, после чего повернулись к Каэдэ Хошиме, лежавшей на крови. На её лбу выступил Жёлтый Знак. — Я — раба Хастура… Я скрывала свою дочь от… родила от Короля. Пожалуйста, спасите её… Женщина утратила сознание. Синдзи попытался вернуть её к жизни, в результате чего тело просто разорвало! Она лопнула изнутри, разлетелись в клочья мяса! Аура уклонения защитила парней от излишних брызг. — Похоже, дух CCD извратил твоё заклятие, Синдзи! — Каору испугался, после чего печально положил руку на плечо Синдзи, также испуганного и подавленного. — Хастур не хочет, чтобы эта женщина перешла на нашу сторону! — Дерьмо! — Синдзи взглянул на адепта Ктулху. — Ты! Если хочешь жить, помоги нам! Нагиса очутилась посреди Австралии — степь, голова кружится, кругом мрак, над головой кружат бьякхи. — Нагиса! — со стороны машины, сюда шагал Сюичи. — Папа! Он обнимался с ней. Здесь же появился стареющий профессор Джеймс Шатнер: — Нагиса, мы должны спасти человечество! — обратился он к ней. — Да, всё это время мы работали над древним проектом! — говорит ей Сюичи. После чего указал на вершину Айерс-Рока. — А они?! — Нагиса засомневалась при появлении бьякхов. Их подхватили, унесли на вершину. Как только они очутились здесь, Сюичи показал изображение Жёлтого Знака, такой ритуальный предмет он сжимал в руке. Здесь материализовалось сооружение, совершенно инопланетного вида. Оно состояло словно бы из огромного количества ржавых красноватых щупалец. Те сформировали своего рода несущий каркас, очень плотно переплелись и застыли, таким образом создав это здание. — Не бойся, Нагиса! — ликовал отец. — Это храм нашего Короля, который создала Великая раса Йит! — Великий Король Йит заключил некогда союз с нашим Королём в Жёлтом, чтобы вместе сражаться с Оаннесом и Дагоном, которые возглавляют братство NOD! — объяснял профессор Шатнер. — Мы — люди из Братства Жёлтого Знака, верные подданные нашего Короля Хастура, правителя Альдебарана! Мы скрывали тебя, Нагиса. Увы, твоя мать не захотела тебя нам отдавать. Она использовала магию, которой её обучил Шрусбери, чтобы скрыть тебя от нас. — Давай, Нагиса, туда! Скорее! Отец торопил. Нагиса шла в домашней одежде, босиком по этим застывшим инопланетным внутренностям, которые напоминают собой металл. Перед ними во тьме открылся своего рода алтарь — чёрный и ржавый идол из переплетения застывших щупалец. Здесь в центре оскал пасти-влагалища. Все щупальца и даже своего рода ветви распространялись во все стороны, как лучи от солнца. Нагиса испытала дрожь и ужас. Её пышные чёрные волосы сейчас растрепались. — Я знаю, тебя это пугает, Нагиса-чан, — отец обнял её, — но ты должна!.. По итогам Нагиса взяла у него Жёлтый Знак, положила его возле оскала влагалища. Нагиса почувствовала, куда именно она должна его уложить. Место загудело, помещение тряхнуло, грохот раскатился вокруг храма Хастура. Нагиса закричала — ближайшие щупальца вокруг зубастой вагины ожили: они схватили её, растянули руки и ноги, разорвали в клочья домашний халат. — Прекрасно, Нагиса! — возликовал Сюичи. — Отец! А-а-а! Ты — агент CCD! — кричала она, пока вокруг пульсировали дьявольские щупальца, схватившие её обнажённое тело. — Я не твой отец, Нагиса! Твой отец — Хастур! В нашей родной деревне, под патронажем Короля Йит и Комитета, я отдал мою жену под Изумрудного Ламу! Под аватара Хастура! Вихрь Гиад оплодотворил твою мать, а теперь он и Шуб-Ниггурат оплодотворят тебя! Ха-ха-ха! Сюичи ликовал и хохотал. Шатнер выкрикивал заклятие Хастура. Фаллосы Древнего окружили девушку. Один, налитый кровью, мужской член, очень толстый, похожий на конский, воткнулся в рот Нагисы, во влагалище и в анус — рот имел член, анус рвал другой, третий вбивался отбойным молотком сквозь половые губы. Нежные груди спортивной девушки заключены в хват щупалец! Бёдра терзали другие тентакли! Ещё фаллосы бились в подмышки, стремясь извергнуть сперму даже туда! Руки Нагисы всё время подняты вверх, захвачены щупальцами. Её насиловали буквально во все щели! Слёзы обильно катились по щекам, в глазах — невыразимый ужас! Нагису предал человек, которого она считала отцом, и теперь её насиловал настоящий отец! Хастур и Шуб-Ниггурат слились в этом месте, бились в ярости и похоти! Чем сильнее Нагису насиловали, тем больше оживало помещение. Гигантские фаллосы Хастура вокруг дрожали и мерзко, жарко выделяли пар и влагу. Каору и Синдзи перепрыгнули сюда через портал. Рэндольф духовно присутствовал внутри Синдзи. Всё над ними окрасилось рубиновым, чёрные звёзды рассыпаны теперь по куполу небес. На вершине коричневой и оранжевой скалы билось множество щупалец Хастура и Шуб-Ниггурат, они влажно переплетались. Земля Австралии утопала теперь в тумане, словно озеро Хали. — Хастур начал поглощать нашу реальность! Он перегнал сюда скопление Гиад в наше небо! — комментировал Рэндольф. Каору и Синдзи стояли на краю скалы, жёлтый цвет охватывал её, от чего Айерс-Рок растекался в пожелтевший пластилин. Всё тут обещало стать таким. Бурный ветер обрушился смертельным воем… Каору развернул янтарный барьер-многогранник. Синдзи открыл портал позади себя, сквозь него сюда протянулся фиолетовый кулак Евы-01. — Синдзи, я чувствую, там Нагиса-кун! — Каору своим жестом остановил любовника. — Мы должны быть осторожны, чтобы её спасти! Перед ними извивались щупальца Хастура одним большим клубком. — Ты думаешь, она ещё жива?! — Синдзи сконцентрировал волю. В сознании появился образ Нагисы, захваченной щупальцами. Голую девушку беспощадно насиловал родной отец-монстр! — Великий Король в Жёлтом появился среди нас в облике Пса Гиад! Хастур — пастух! Нас будет ждать облик Большого Пса! — кричал профессор. Бьякхи плотным роем кружились под чёрными звёздами. — Каркоза! Здесь раскинется Королевство нашего Господа! Все миры станут частью Каркозы и озера Хали! — кричал Сюичи. От чёрных звёзд ветер принёс многочисленных жёлтых полупрозрачных медуз — высших исчадий Хастура. — Нагиса! Я не дам тебе использовать её, словно лабораторную крысу! — Каору развернул АТ-поле, пытаясь осторожно захватить Нагису. Хирургически осторожно. Хастур решительно сопротивлялся и пытался сдуть его своим инопланетным ветром. Рэндольф прозвучал через уста Синдзи: — Хастур — это дух, не имеющий конкретного воплощения! Он поглощает реальность окружающего мира, желая стать с ним единым целым! Сейчас он сосёт энергию из Земли через это место, связанное с Шуб-Ниггурат! — Ха-ха-ха! Да, супруга Хастура, Шуб-Ниггурат, даёт силы нашему Королю! — смеялся Сюичи. Их накануне поглотил жёлтый пластилин, из которого они оба восстали, чтобы выглядеть как гуманоиды, сотканные из жёлтых тканей. АТ-поле Каору могло порвать половину всех щупалец: теперь стало видно, что в центре этого места голая Нагиса раскрывает бёдра. Прямо из её влагалища вырываются чёрные псевдоподии, среди которых угадывается голова пса или тому подобного монстра. Исчадие Хастура и Шуб-Ниггурат, оно вытягивает голову и направляет ветер Гиад. Каору понял, что так просто ему его не вырвать из девушки. — Эй, Хастур! Вы ведь назвали её Нагисой, потому что предвидели в будущем моё появление?! — спросил сейчас Каору. — Да! — ответил Хастур через уста двух своих слуг. — От моего отца Йог-Сотота я смог узнать, что имя будущего Ультаратхотепа — Нагиса! — Настоящий Нагиса из пророчества — это я! Табрис, Ангел Свободной воли! Эй, Хастур, как насчёт взять меня вместо неё! Давай, выбери себе равную цель! — кричал Каору, раскрывая руки. — Каору-кун! — Синдзи, бывший позади него, занервничал. — Не бойся, Синдзи-кун! — Каору повернул к возлюбленному свою длинную шею. — Ты же знаешь, насколько я хорош?! Я справлюсь! Каору даже успел позитивно улыбнуться перед тем, как Король в Жёлтом решился подчинить его. Бросил щупальца к Каору, одежда разлетелась в клочья. Голый Каору схвачен щупальцами, когда Хастур отпустил Нагису. Синдзи подхватил девушку, сам стоял в ладоне Евы-01. — Синдзи, — придумал Рэндольф, — мы должны запечатать Пса Гиад нашим Серебряным Ключом! — Так точно! — он схватил в обе руки Серебряный Клинок. Перед ним, прямо из влагалища девушки, вытягивался плотный, блестящий нефтью эктоплазменный монстр, который напоминал смутную смесь человека и собаки. У него — длинные конечности с перепонками, голова очень похожая на голову чрезвычайно злой гиены или близкого животного! Нагиса сейчас парализована болевым шоком. Её живот, внутри которого размещался Пёс Гиад, растянулся так, что, казалось, ещё вот-вот — и Нагиса лопнет! — Давай, Хастур!.. — обнажённый Каору со всех сторон захвачен щупальцами. Один член, покрытый слизью, нырнул головкой между белых ягодиц своего пленника. Ещё один член заткнул Каору рот. Конечность, которая заканчивалась губами, между которыми темнел анальный проход, вобрала в себя член Каору. У гея сразу же налилась эрекция от наркотических паров. Ноги Каору широко раздвинуты и захвачены за щиколотки щупальцами, эти же щупальца вытянули руки, захватили за запястья. Головки фаллосов долбились в подмышки. Хастур и Шуб-Ниггурат пытались зачать себе новое тело и растворить в нём эго Каору. Все мышцы и гениталии Хастура напряглись… но его штуку оторвало от члена Каору. — Я не впечатлён! — Каору выплюнул член Хастура из своего рта. Синдзи параллельно с тем пронзил голову Пса Гиад и озвучил заклинание, одновременно крутя и вращая своё оружие. Синдзи и Рэндольф покончили с ним. Пёс Гиад начал моментально разлагаться в органическую слизь, обнажил свой скелет, весь потёк, поплыл и растворился. Окровавленная, Нагиса всё же вытолкнула из своего чрева костяные останки убитого монстра. — Каору-кун! — Синдзи теперь взглянул на него. — Ты как?! — Нормально! — Каору, закусывая губы, посмотрел на щупальца вокруг, из уретры Хастура извергалась сперма, поливая всё вокруг липкой слизью и дрянью. — Я не такой беспомощный, как твоя неопытная дочь! Каору дёрнул руками — жёлтые щупальца вокруг порвало с янтарным отблеском, полетели бледные смрадные брызги. Член Хастура позади ягодиц Каору также уничтожен! Ангел дал вырваться из своего заднего прохода струям крови и спермы. Потом взмахом руки заставил разлететься и расплескаться остальную органическую массу Великого Древнего! Когда освободился, голый поджарый альбинос взглянул в небо, исполненное чёрных звёзд, где светит ярчайший Альдебаран; с него космический ветер несёт ревущий вой. — Каору, твоя Ева! — Синдзи сейчас забрал с собой Нагису. Ева-01 скрыла руку в портале, после чего портал открылся ещё шире — оттуда выпрыгнул Евангелион-06, вооружённый Копьями Кассия и Лонгиния! Голый Каору вскочил на рог Марк-06. Из лопаток альбиноса раскрылись белые ангельские крылья, такие же светлые крылья распространились от Евы, над рогом появился нимб. АТ-поле порвало в пыль бьякхов и медуз-исчадий. Сюичи Хошима и Джеймс Шатнер к тому моменту окончательно распались в жёлтый пластилин, слились с общей массой Хастура, утратив собственную идентичность. Призрачные белые перья Каору накрыли окружение, Истинный Евангелион вспыхнул от лица. Колоссальный крестообразный взрыв вытянулся в небо, поразил чёрные звёзды, ударил в их скопление, потряс рубин и туман этого небосвода. Ангельские взрывы, подобные крестам, теперь в изобилии рвались в Гиадах, хорошо различимые среди звёзд. Каору умел масштабировать свои энергетические взрывы, делая их, при необходимости, достаточно большими, чтобы пересекать ими космические расстояния и уничтожать целые звёзды скопления. — Ты меня ранил! — сама территория Гиад была Хастуром, и Древний сейчас кровоточил чёрной и жёлтой эктоплазмой. Она брызгала среди наполовину уничтоженного скопления чёрных звёзд, прямо из ряби пустого пространства. — Мы могли бы объединиться против моего брата — Ктулху! Жёлтые щупальца и гул ветров схлопнулись спиралью в эпицентре различимой части рубинового звёздного скопления. Оно само втянулось в одну точку. Всё тогда угасло — Хастур бежал обратно за световые годы, небо Земли нормализовалось. Ева-01 вышла из портала, стояла позади Марк-06, когда он опускал Копья Судьбы и угасал. Крылья, перья, нимб и прочее сияние исчезли. Теперь под ногами Евы застывала расплавленная порода на месте уничтоженного Айерс-Рок. Синдзи передал Нагису в руки NERV. Сейчас он стоял в руке своей мехи. — Каору-кун, ты в порядке?! — Синдзи взглянул на своего голого возлюбленного. Бледная босые пятки встали рядом на фиолетовую броню Евы-01; теперь ветер успокоился, только слегка пепельные волосы Каору пребывали на нём в движении. Рубиновые блеск в глазах очень уверенный. Каору только плотнее сжал губы: — В полном, — он начал рукой приглаживать свои волосы. — Мне нужно в душ! Они засмеялись. Каору вспомнил, как занимался сексом с Ньярлатхотепом на Луне. — «Я, Нагиса Каору. Отдаюсь мужчине, известному как Валтиэль или Ньярлатхотеп, и я растворяюсь в нём. Но только потом я мог бы узнать, что то, что следует за этим, вовсе не спокойствие, а ад. Я насилуюсь без конца и без облегчения. Пытка сексуальным наслаждением. Заперт в клетке невообразимого экстаза, из которой мне никогда не выбраться. Чувствую сладкий смрад, исходящий от меня, пока моя душа гниёт, падая в обломки. Бессильно борюсь с Ползучим Хаосом, как одержимый, ища независимости в потоке гнилого мяса, мёда и его липкой чёрной спермы, похожей на нефть. Он на вкус как сладкий нектар и сладкий яд, как сладкая грязь. Среди сознания бурлящего Ползучего Хаоса — среди мыслей вечно юного Кришны, которые потеряли свои границы и сгорели — я больше не вижу себя. Рай для одних и ад для других. Бог есть любовь — вот что это значит на деле: разрушительный садомазохистический экстаз изнасилования». Каору стоял под шлангом, люди в костюмах химической защиты смывали с него сперму Хастура. Чёлка скрывала глаза, губы ничего не выражали. Каору флегматично вышел, покинул ангар дезинфекции, будучи одет во широкий влаговпитывающий халат и закрытые мягкие тапки. Он теперь встал перед зеркалом чесать волосы. Картер нашёл его: — Как там Нагиса? Я надеюсь, не зря всё это было? — Я сотру ей воспоминания о том, что с ней случилось в Австралии, — пообещал Рэндольф, появившись у входа в комнату. В эти апартаменты вбежал Синдзи, сообщив Каору, что физических травм у Нагисы не обнаружили. — Она — дочь Короля в Жёлтом и, похоже, унаследовала его выносливость и регенерацию; Король выдержал вражду с Ктулху и его союзниками. — Рэндольф не особо удивился. — Мы сотрём ей воспоминания и сосредоточимся на её ментальной защите. Будем надеяться, с ней всё будет хорошо. Нагиса Хошима стояла перед могилами своих близких. Слёзы дали о себе знать. — Мама хотела как лучше. Отец… правда думал о благе человечества? Каору и Синдзи стояли с ней — на сей раз они носили униформу NERV. — Да, CCD заморочили голову твоим родителям и использовали их для своих целей, — пояснил Каору. — Ты должна простить их, если у тебя есть какие обиды на них. Даже профессора Delta Green Шатнера и Шрусбери попали под влияние Короля Гиад. Каору убедил Нагису, что она и её родители — жертвы инопланетных захватчиков, а не злоумышленники. После этого Рэндольф убедил девушку отправиться учиться в Мискатоникский университет, где её смогут обучить использовать оккультные возможности на благо человечества. Каору и Синдзи наблюдали за развалинами дома, здесь повалены стены, обрушилась крыша, вокруг валяется много обломков. Люди в костюмах защиты исследовали это место. Один из них нашёл амулет с Жёлтым Знаком, положил в специальный пакет. Мёртвый бьякх разлагается поблизости. — Как думаешь, Каору-кун, мы виноваты в том, что случилось тут? — посмотрел на него Синдзи. Каору повернулся к нему с меланхолично-печальным чувством: — Если даже да — что нам даст это чувство вины? Все вокруг нас могут погибнуть, Икари Синдзи-кун. Обнимай всякий раз любимых, зная, что этот раз — может быть последним. — Да, Каору, — Синдзи обнялся с ним…

***

Яйцо Чёрной Козы

Токио после Чёрного понедельника. Развалины, руины, трупы, много трупов, пострадавшие, ещё больше пострадавших… Поздняя осень — первый снег уже сыплется с неба. Акира, Широ и Хитоми сидят у костра. Многие в это время жгли разного рода предметы для того, чтобы согреться. Христиан Брокен Розенкрейц появился в виде парящей эфирной маски. — Я почувствовал, что в Токио появилась точка сверхъестественной силы, которая может оказать большое влияние на всю планету. По моим ощущениям, вам будет сложно захватить над ней контроль, потому нам потребуется союзник. Я думаю, эта точка связана с одной персоной, которая может выполнить роль для нашего плана. Четвёртый участник вместо Айони. — Можно подробнее? — поинтересовался Широ, туже заворачивая шарф. Будущий пилот Авеля продолжал поддерживать в аккуратном состоянии свою одежду, самую приличную, украденную из дорогого магазина. Он по-прежнему с утра причёсывал свои короткие чёрные волосы, он всё также скуповат в движениях. Тёмные глаза — глубоко болезненные и истерзанные нервами. — Вы специально говорите так, чтобы мы не понимали большую часть ситуации. Юкари дышала себе на руки и приближала те поближе к очагу огня. Красивое доброе овальное лицо с глубокими тёмными глазами, на которое раньше только иногда набегала тень, сейчас испытало на себе все тяготы лишений. — Скажем так, — ответил Розенкрейц, — я вынужден сохранить анонимность моих союзников. Вам бы не понравилось, если бы я рассказывал про вас личностям, подобным мне. Акира в это время сидел в очень лёгкой, деловой одежде, в меру грязной, и без обуви — прямо среди недавно выпавшего снега. Отойдя от медитации, он открыл глаза, отливавшие серой сталью. Ветер немного потрепал длинные волосы, чёрной волной скатывавшиеся за плечи. Овал лица, с в меру резкими чертми, отражал холодный флегматизм, за которым скрывалась перманентная тревога. Акира поднялся на ноги, сразу облачился в армейский китель. — Мы отправляемся. Если это даст шанс нам спасти планету от CCD, какие проблемы? В отличие от своих товарищей, он был не чувствителен к холоду. Широ и Юкари двинулись вместе с ним. Они решили воспользоваться машиной, а не вызывать Зераку. Дракон мог привлечь нежелательное внимание SEELE, NERV, CCD, NOD — кого там ещё? Ребята доехали до того места, откуда требовалось идти пешком. Им приходилось объезжать гигантские следы ног, затопленные дождями. Широ сидел за рулём и старался как можно более аккуратно управлять. Поваленные столбы электропередач, разбитые фонари, асфальт, треснутый в широкие щели, покосившиеся здания, обрушенные крыши, брошенные автомобили, трупы, руины. Бомжи, умирающие одинокие люди со следами лучевой болезни. На глаза попалась машина военных, бойцы в костюмах защиты вышли наружу и погрузили несколько трупов. Акира, Широ и Юкари какое-то время шли среди поваленных больших зданий. — Долго ещё? — Юкари раздражалась, что она вся в грязи после таких путешествий. Акира остановился, пощупал очень чёрной и голой подошвой путь, глядя при этом вдаль. — Я чувствую, что мы скоро. Целая панорама опустошённого и разрушенного региона, многочисленные небольшие здания тут обрушены — прыгать можно только по крышам; здесь же валяются остовы и обломки бронетехники. Все трое прыгают. Акира делает это настолько изящно, что Широ такое в душе страшно бесит. Он вынужден куда более продуманно и осторожно выбрать себе точки для приземления. Ещё нужно следить за Юкари (её он тогда знает под именем Хитоми). Сейчас в один момент все трое шли по стене рухнувшей высотки. Она, как мост, протягивается через улицу низких домов, на уровне трёх этажей. Юкари испугано созерцает сгоревшие и сбитые в беспорядок автомобили под ними и по всему протяжению улицы. В ужасе думает, сколько там погибло людей, проведя последние минуты в страшных муках. Здесь рядом чернеет сбитый вертолёт. Поблизости начинается кратер от бомбардировки. Ребята перешагивают через труп. Широ хочет о чём-то спросить Акиру. Их лидер вдруг останавливается. Широ чуть не врезается ему в спину, из-за этого оступается и прямо с краю упавшей стены сыплются обломки. Широ падает. Юкари в ужасе. Акира в мужественном спокойствии опускает руку, хватает друга за край куртки и вытягивает. — Пронесло! — Юкари обрадовалась. Под грязными стопами Акиры всё также идёт трещинами. Он успевает бросить Широ подальше от края, там, где друг встаёт на ровную и устойчивую часть. Сам Акира падает, хватается рукой за арматуру, подбрасывает себя метра на три-четыре и становится очень близко к Широ, лицом к лицу. И ещё рукой прихватывает Юкари, оберегая её от того, чтобы поставить ногу туда, где, как прочувствовал Акира, возможно падение. — Пошли, мы уже очень близко. Акира через пару прыжков очутился на относительно чистой поверхности. Здесь голая земля и стоит палатка. Кругом пахнет влагой, мокрым пеплом, простроченными строительными материалами. Троица идёт к палатке. Вдруг на половине пути Акира остановил их. — Нас сейчас наиболее плотно сканируют. Раньше нас заметили на подходе к городу, но тогда нас не видели чётко. Акира ногами уловил, как сознание иного субъекта прощупывает землю под ними. Юкари закричала, увидев нечто под ногами. — Рука! Широ испугано бросил взгляд. Акира не стал оборачиваться, потому как знал — главная угроза перед лицом, а вовсе не за спиной. Из земли формировалась женская рука. Да, буквально состоит из земляной материи, выглядит так, словно это кисть человека вытягивается из воды. И сейчас впереди такие конечности вытягиваются перед палаткой… — Мы пришли с миром! Мы не опасны! Мы хотим поговорить! — начал Акира. Конечности втянулись обратно в землю. Из палатки вышла девушка — возраст от восемнадцати до двадцати, нездорово-бледная, очень худая и тонкая во всём, возможно, даже немного истощённая. Чёрные волосы до конца вытянутой, длинной шеи, резкий разрез глаза, похожа на азиатку, но не факт. Высокий лоб, тёмно-синие глаза и треугольные брови. Носит только летнее белое платье, ступает босиком, как и Акира (очевидно, обладая такой же способностью сканировать местность). — Я — Кури Мамико. Голос откровенно мизантропический. Такой холод и мрак в глазах, что Юкари охватила дрожь. — Вы — кайдзины, подобные мне. — Кури, — Акира представился сам и назвал своих соратников. — Мы хотим спасти Землю от CCD. — Спасти Землю? Я сама намерена с этим справиться. Мамико не показывала никаких признаков того, что ей как-то мешает окружающий холод. — В одиночку? Ты, наверное, много можешь, — Широ скептически это воспринял. — Но вообще, Кури, мы были бы несказанно рады, если бы кто-то другой взял на себя эту задачу, — прозвучала Юкари. Мамико моргнула, после чего пригласила к себе в палатку. Тут присутствовал элементарный набор для жизни. Мамико села в дальнем углу. — Я расскажу о своём происхождении. О вашем происхождении я догадываюсь — вас модифицировали в тайном институте в Токио-2, да? Акира первым согнул ноги и без брезгливости сел в этом месте: — Верно. А ты? Я не припомню твоё имя. Кури Мамико. — Куроно, я не из лаборатории. Мамико начала свой рассказ. Марио Ферраро думал о том, как создать кайдзинов для планов SEELE. Руководитель проекта «Мантикора» изучил культ Шуб-Ниггурат и решил прибегнуть к её помощи. Здесь же, в Японии, он нашёл подходящего донора: студент-медик Сакисака Фуминори. После аварии, в которой его родители погибли, а их тела оказывались до неузнаваемости изувеченными, он сам физически полностью поправился благодаря экспериментальному лечению, но мозг молодого человека претерпел неисправимые изменения: он теперь видит окружающий мир в виде гор мяса, а людей — в виде омерзительных монстров. И наоборот. Фуминори вступил в отношения с разумным шогготом, потому что видел его как сексуальную несовершеннолетнюю девочку (и жалел, что она не старше). Естественно, под воздействием этого существа, молодой человек дошёл до убийств, изнасилований и других злодеяний по отношению к своим знакомым — всё на почве любви к шогготу. — Какая романтическая история, — Ферраро поставил Фуминори перед выбором — или от него просто избавятся или он поможет спасти человечество от CCD. Фуминори сейчас очень переживал по поводу своей Саи (Сая — так он звал шоггота), потому ради сохранения её (точнее «её» жизни) решился пойти на условия Ферраро. Вдобавок, Розенкрейц придумал для Фуминори специальные очки дополнительной реальности, которые переписывали окружающую действительность под кровавый биомеханический кошмар, в результате чего, сквозь эти очки, окружающий мир для Фуминори выглядел более симпатично — его больное сознание перекрашивало всё обратно в цветущий прекрасный сад. Марио привёз его в Гималаи, где они нашли предводителя тхо-тхо — Короля страха, а также человеческого мистика Мемнана Саа. Ферраро при содействии Розенкрейца обещал им разрешение грядущего кризиса с помощью очередного Мессии. При поддержке Розенкрейца и Гуру Теппа Цанпо с духовного плана, они смогли материализовать саму Шуб-Ниггурат. Часть самой земли стала ею — ноги козы, мох, древесина, женские груди, облакоподобная форма… Шуб-Ниггурат раскрыла перед участниками ритуала своё огромное влагалище, покрытое внутри огромным количеством влагалищ поменьше — обычный человек мог бы сойти с ума от приступов трипофобии. Фуминори глядел на это без очков. И ему понравилось! По его словам, он увидел существо настолько прекрасное, что он не мог его описать. Фуминори вдохнул полной грудью те феромоны, которые выделяли гениталии Чёрной Козы лесов, после чего порвал на себе одежду и ринулся в эту дыру, полную влагалищ. Молодой человек совокуплялся с ними, пока мог. Когда он, утратив силы, отползал в сторону, Шуб-Ниггурат вытащила из себя что-то вроде яйцеклада, после чего исторгла из себя одно яйцо, размером с арбуз. Все участники ритуала желали использовать это существо для своих целей, но внезапно, сама земля поглотила его! Шуб-Ниггурат тоже исчезла. Все пытались потом с помощью телепатии выйти на существо в этом яйце. Оно появилось в Японии, где Марио и Розенкрейц звали её особенно сильно. Как только оно появилось, так сразу раскололось. Яйцо Чёрной Козы сейчас появилось гораздо больших размеров. Марио до сего момента полагал, что из него вылупится какой-то монстр. Но нет — скорлупу и тонкую оболочку слизи пробила полностью человеческого вида девочка лет четырнадцати. Она уже могла бегло говорить на всех языках, потому как получила информацию из ноосферы планеты. Когда Марио дал ей имя «Мамико Кури», дочь Фуминори и Шуб-Ниггурат не возражала. Она наотрез отказалась от одежды, заявив, что голой ей нравится быть больше. К счастью, Марио убедил её принять душ. Мамико дальше пояснила, что пришла из «Шеола». Этим словом она называла мистическую энтелехию Земли. — Странно… я не могу использовать свои силы без яйца, — Мамико обнаружила, что её геокинез сейчас не работает. — Ты должна учиться. Я могу дать тебе магическое кольцо, которое усилит твои способности, — предложил Розенкрейц. — Нет, я не доверяю вам, — Мамико покачала головой. — Я хочу сама войти в резонанс с планетой. Голая девушка предпочла сейчас найти грязь и как следует там поваляться. Марио в итоге пришлось приложить усилия к тому, чтобы адаптировать Мамико к нормальной людской жизни. Он убедил её перестать ходить голой и носить хотят бы минимум одежды. На одежду Мамико согласилась, но при любой возможности оставалась по крайней мере босой. Ей нужен был постоянный тактильный контакт с планетой. Попутно Комитет начал закачивать ей в мозги доктрину SEELE. Мамико согласилась с тем, что человечество исполнено греха, но растворять своё эго в Йог-Сототе она решительно не желала. Мамико предпочла сбежать из-под надзора SEELE. В один момент она пожелала, в безлюдном районе города, остаться полностью голой. Зря. — Эй! Красотка! Её окружили янки — японские гопники. — «Если бы я только могла управлять Шеолом как следует…» Хотя она выглядела жуткой, гопников это не остановило. К горлу ей приставили нож, раскрыли перед ней члены. Чтобы выжить, Мамико была вынуждена пальцами стимулировать пенисы этих негодяев! Один из них ей засунули в рот, после чего гопник, охваченный похотью, принялся трахать Мамико в горло. Прямо жёстко схватил за голову и пустился рьяно загонять туда малого с помощью бёдер. Какое же мучение выразили глаза девушки! Её начало рефлекторно рвать. — Эй! Смотри не наблюй на меня, а то хуже будет, сука, блядь! Её заставили тщательно вытереть рот перед тем, как продолжить. Как раз один из злодеев сейчас обильно выстрелил спермой. Дальше ещё один отморозок разместил Мамико на животе, пронзил ей вагину и, можно сказать, дал ей отдохнуть. Во всяком случае это было не так мучительно, и Мамико даже могла получить удовольствие. — «Вот если бы я делала это с мужчиной по любви!» Итак, Мамико насиловали в вагину. Большой груди у неё не было, потому особенно ничем впереди злодеи поживиться не могли. Мамико они ещё раз заставили дрочить им члены. Ещё до того, как ей в вагину затопила сперма, Мамико сама испытала слабый, но всё-таки уловимый оргазм. Насильник кончил ей на лицо, другой — в вагину. После этого последний насильник заставил Мамико как следует облизать ему член, говоря, что будет самой же лучше, если она как следует его смажет. И как только насильник решил, что член достаточно покрыт слюной, он зашёл сзади и по самые яйца вонзился в задницу! Мамико аж закричала! Как ей было больно, когда после изнасилования в естественной форме, её насиловали в противоестественной форме. Злодей держал её за волосы. Нож приставили брюнетке к горлу, чтобы она молчала. Злодей через минут девять страшной боли, извергся ей в прямую кишку. Когда вынул, то заставил Мамико, всю в слезах, тщательно очистить языком член от собственного дерьма и собственной крови. Только после этого последний насильник, благодаря мастурбации, вышвырнул капли спермы на лицо и живот Мамико. Поблагодарив её за всё это, ей швырнули несколько мелких купюр, после чего насильники убрались. Они ещё сказали, что бледная голая синеглазая брюнетка сама виновата, потому как спровоцировала их. Мамико плакала, после чего, вытерев слёзы, она посмотрела им вслед с лютой ненавистью. Мамико направила всю свою ненависть на самообучение геокинезу. Ей удалось добиться большого успеха. Мсительница выследила и уничтожила всех насильников. Она получила возможность на территории города увидеть любой объект, если он находится на земле. Прикончила насильников различными ужасными образами, после чего заставила землю затянуть в себя их останки. Она хотела, чтобы от них буквально ничего не осталось. Мамико бросала жалкие купюры на местах их исчезновений. После этого, одетая в одно лишь платье, дочь Шуб-Ниггурат любила сидеть на вершине высотных зданий и болтать с краю грязными босыми ногами. Она много узнала о том, как многие люди совершают отвратительные и ужасные злодеяния, а также она узнала о том, что человеческая мораль в принципе допускает вражду и насилие тогда, когда это оправдано некими целями — будь это политика, религия или классовые интересы. — Если моя ненависть к человеческой расе вынудит меня создать цивилизацию снова, то я сочту её оправданной. Едва ли такие мысли особенно расположили к Мамико. — Мне кажется, вы не лучший кандидат для спасения мира, — подумал Широ. Осознав, что гостям не очень комфортно в палатке, Мамико пригласила их пройти в квартиру. Тут она тоже жила. Это здание мало пострадало, внутри всё выглядело относительно благоустроено. Широ призвал миниатюрного Зераку, чтобы подогреть воду в ванной. Там все трое по очереди искупались. Акира забрался туда последним. Широ прогрел воздух, потому он и его девушка могли спокойно вытереться. Мамико хранила тут чистые полотенца. — Я хотел бы, чтобы нас с Хитоми оставили, — Широ закрылся в одной из комнат. Мамико пока села разговаривать с Розенкрейцем, который появился здесь в виде парящей маски. Акира сидел в ванной, разместился в ней, полный мало обнадёживающих размышлений. — «Насколько девушку с такой психической травмой можно допускать до нашего дела? Айони, почему ты нас бросила?» Широ разместился на диване. Юкари выглянула в окно на развалины и разбитые машины. Солнце кое-как светило сквозь пасмурное небо. — Хитоми, иди сюда. Юкари, понимая, что он хочет, убрала с возлюбленного полотенце, начала делать минет. Широ улыбнулся: — Да, Хитоми, сделай мне приятно. Широ в ответ пальцами стимулировал ей половые губы, щекотал клитор и анус. Дальше Широ лежал, а Юкари забралась на него наездницей. Парень радовался. Юкари проглотила таблетку, потому сейчас он мог смело в неё кончить. Через некоторое время Юкари очутилась на животе, Широ теперь работал, обрабатывал её и во всю прочищал влагалище. Юкари, залитая краской, пережила оргазм, сократилась внутри половых губ от своего клитора. Широ, как только про услышал, перевернул свою возлюбленную на спину, доделал дело лицом к лицу. — О-ох! — щедро и довольно сбросил сперму в вагину своей любовницы. Мамико наблюдала за этим. Она рьяно рукой подрочила себе половые губки и клитор. Потом отправилась к ванной комнате, ничего не спрашивая, открыла дверь и появилась голышом перед Акирой. Он уже выбрался из ванной и вытирался. — Да, Кури? — взглянул на неё. Акира проглотил смущение, напоминая себе, что имеет дело с девушкой, которая не является обычным человеком. Мамико заморгала: — Куроно, я хотела бы зачать от тебя ребёнка. Если этот мир погибнет, я хочу, чтобы мой ребёнок его наследовал. Куроно, я чувствую, ты наделён достаточной силой, чтобы по крови передать её мне. Акира задумался: — Ты будешь на нашей стороне? Мамико промолчала. — Хорошо, я заочно пойду тебе навстречу, потому что нам нужен четвёртый участник, как мне сказал Розенкрейц. Акира закончил вытирать волосы. — Только ты вымойся, — указал он на ванную, — я не люблю, когда грязна девушка, которую я обнимаю. — Хорошо, — Мамико забралась в воду. Акира вышел, бросил полотенце на диван, сел и подумал. Розенкрейц появился перед ним: — Попробуем пока уговорить её так. Акира моргал. Потом кивнул: — Если бы ты сказал больше, нам было бы проще… — Я специально укрываю часть информации, чтобы CCD этого не узнали, — ещё раз напомнил Розенкрейц. Акира не любил много говорить. Он много думал, но в конце концов решил, что надо на свой страх и риск следовать до конца. Мамико, наблюдая за тем, как Акира вытирался, вышла к нему, сама взяла полотенце, чтобы встретиться. — Кури, ты хочешь сделать ребёнка прямо сейчас? От человека, которого ты почти не знаешь? — Я почувствовала в тебе достаточного, Куроно, чтобы признать тебя подходящим. — Тебе не противно? — уточнил Акира. — Извини, если… — Всё в порядке. Ты — не те насильники. Если хочешь сделать мне приятно, я буду рада. Мамико впервые за всё время слегка улыбнулась. Акира поначалу бездействовал, чтобы не показать себя пошлым или хоть немного похотливым. Вызывала ли Мамико у него влечение? Для него она была слишком чужеродной, потому просто так он не стал бы делить с ней постель. Сейчас Мамико коснулась его руками, она первой припала своим голым телом, с небольшим грудями, к его торсу. Акира поцеловал эту бледную и тощую женщину сам. Мамико начала рукой разминать член, заставляя его постепенно набраться кровью. Акира и Мамико целовались, он трогал её соски, она тоже немного стимулировала ему мужские титьки. Акира лёг, решил делать всё возможное, чтобы секс не напоминал собой ту сцену изнасилования. Мамико удалось пальцами довести член до полной эрекции. Тут он ей предложил: — Слушай, я думаю, тебе тоже нужно разогреться, потому сядь мне просто на лицо и я тебя разогрею. — Хорошо, спасибо, — Мамико захватила сверху лицо Акиры своими бёдрами. Молодой человек постарался одним языком стереть в порошок её половые губы и маленький клитор, благодаря чему смог добиться очень значительного возбуждения. Влага дочери Шуб-Ниггурат активно заструилась юноше в рот. — Спасибо, мне это очень нравится! После таких слов Мамико пожелала оседлать его как женщина — член Акиры вонзился ей во влагалище. Будущая мать наклонилась, пустилась выбивать в себя сперму. Акира хорошо почувствовал, как она кончила. Он сам обильно излился ей в матку своим семенем, жалея о том, что его любовница слишком худая и у неё слишком бледный цвет кожи… Когда Широ и Юкари выглянули из комнаты, то увидели, как Акира на диване раком расположил Мамико и дерёт теперь её так. Девушка стонет куда как громче него. — Не будем мешать им, — улыбнулась Широ. — Да, — Юкари сейчас взялась за расчёску и вся увлеклась тем, чтобы приводить в порядок свои волосы. Акира позволил себе достаточно грубо вцепиться в задницу Мамико перед тем, как заправить своей спермой. Она из-за этого сдавила зубы. — Прости, ничего страшного? — Ничего… Мамико слезла своей вагиной с его члена — немного выпало спермы. Девушка села на стул. Юноша лежал дальше на диване. — Хочешь ещё? — спросила она его через час. — Можно, — Акира почувствовал теперь это желание в себе, продиктованное главным образом похотью. После двух оргазмов, парень понял, что совсем не насытился, более того — его только ещё больше это разожгло. Акира уже настойчиво впился пальцами в гениталии Мамико, заставил их пускать влагу, после чего захватил девушку на руки, сосал её в рот. Плотно насадил, держал на руках, прижал её спиной к стене. — Ых! Акира выбросил сперму ей в матку… Акира лёг, разместился на кровати и накрыл себя одеялом. Мамико решила спать на полу, на футоне, который она вытащила наружу. Широ и Юкари разместились на одном ложе. Эта пара любовников ещё раз слилась: совершила совокупление на боку, Юкари задрала ногу и целовалась с ним. Широ обильно засадил ей сперму во второй за сегодня раз. Потом он захотел также сделать это в третий. Встал и заставил Юкари тоже встать, наклониться и опереться руками на ложе. Вот в такой позиции Широ вынудил Юкари кончить саму и испытал сам извержение, пережил пик плотского наслаждения. Поцеловались, сказали, что любят друг друга перед тем, как уснуть вместе. Акира всё же не мог так просто уснуть. Когда он убедился, что девушка спит, то решил обледовать дом. Ничего такого — вещи, кажется, во многом принадлежали хозяевам дома. Новая хозяйка не обращала на них внимания и не ухаживала за утварью. Акира в один момент сел за стол, нашёл себе чайник, налил воды… На глаза попалась записная книжка. Рисунки Кайдзю, уничтожающих город. Их точно нарисовала от руки сама Мамико. Акира нашёл выписку от руки, похоже, из какого-то сборника мифов: Борьба Балу с Прожорливыми и Разрушающими. Верховный бог Илу приказал Талишу, рабыне бога луны Иариху, и Дамгайу, рабыне Асирату, идти в дубраву Такаму в середине пустыни Илишайу и там родить детей. И сказал Илу, что сам он даст им имена, что назовет он их Прожорливыми и Разрушающими и что будут они иметь рога, как быки, и горбы, как буйволы. Так и произошло. Родились страшные Прожорливые и Разрушающие и стали богами пустыни. Прошло время. Однажды Балу отправился на охоту в пустыню. И там он столкнулся с Прожорливыми и Разрушающими. Печально закончилась для Балу эта встреча. Прожорливые и Разрушающие схватили Балу и убили его. И последствия этого были ужасны. На семь лет прекратились дожди, в течение семи лет не наполнялись реки, ушли источники. А в результате царь больше не вершил суд и закончил свою работу кузнец. Смерть стала грозить миру. Тогда дочь Илу обратилась с мольбой к отцу. И Илу воскресил Балу. И возродился мир. В пустыню ушли Прожорливые и Разрушающие, а Балу воцарился на вершине Цапану. [3] Акира хмуро всё это оценил. Он скрыл книжку и ушёл спать. И узрел во сне апокалипсис. Только в этот раз иной. Такого сценария он ещё не видел. Прямо из-под земли выбирались монстры, желая сожрать всех людей и разрушить всё, что люди построили. Монстры точно также уничтожали и опустошали морские дно, чтобы покончить со всеми глубоководными и шогготами. Они зачистили подземелья Африки от хтонианцев и подземелья Австралии от летающих полипов. Сами эти монстры были чёрными, иногда похожими на какие-то привычные земные организмы, но главным образом непонятные; у них всюду торчали иглы, иногда были глаза и пасти, зачастую торчали подобия кратеров на коже. Акира увидел, как чёрная змея-монстр прорывается через разрушенный Токио. Он увидел как посреди Одайбы восстало жёлтое создание, похожее на раздутую женщину. Верхняя часть покрыта карьерами-курильщиками, из них вырываются многочисленные розовые языки; такие полностью покрывали голову, в которой находился один круглый рот, покрытый зубами. Выше него в изогнутой щели зияли многочисленные красные глаза с вертикальными чёрными зрачками. Нижняя часть туловища покрыта многочисленными женскими грудями. Это создание из Одайбы также обладало хищными кратерами на руках и ногах, ноги при этом обладали определённым козлиным оттенком. В Суйдобаши появился монстр, который выглядит как огромный тёмный мозг, из чьего низа выходит вторая часть тела — гигантского чёрного мохнатого паука. Монстр из Тачиквы выглядит как зубастый гуманоид, который обёрнут костяным плащом и весь вообще выглядит состоящим из костей. Монстр из Шинджуку выглядит как античная гидра и шоггот одновременно: у него множество голов, он весь покрыт полипами, бесформенными конечностями и органическими кратерами; у него острые зубы — всюду рты; он распространяет во все стороны свои головы; у него грязно-розовый оттенок, есть жёлтые, синие и иные разноцветные элементы на теле. Акира видит, что такое по всему миру. Монстры всюду вырываются из недр! Это массовое нападение Кайдзю?! Акира видит, как Годзилла, Мотра, Гамера, Родан, Ангирус и множество других Кайдзю сражаются с этими новыми подземными монстрами! Евангелионы уничтожают их без числа. Но новых таинственных монстров всё больше и больше… а потом из Земли вырываются создания высотой в сотни километров, они легко видны из космоса. Прямо вся Япония поднялась в небо, из неё сформировался гигант — белый, смутно гуманоидный, с вытянутой головой. На ней в качестве глаз две синие сферы, которые в свою очередь покрыты нормальными красными глазами — с косыми и чёрными зрачками. Из спины у него вырастают ракообразные красные конечности, которые заканчиваются когтистыми кистями. У него есть очень толстый хвост, он весь напоминает собой сороконожку, очень толстую, угловатую, плотную — чья толщина лишь немногим уступает толщине торса. Ближе к концу там открываются зубы. Многочисленные мелкие щупальца также присутствуют в разных местах на теле. Японский подземный Император демонов поднимается выше атмосферы для того, чтобы вступить в бой с такими же монстрами, которые восстали на месте других стран и континентов. Идёт борьба, где каждый гигант думает только о том, как бы повергнуть и сожрать другого. Сейчас Акира до конца осознал, что эти подземные монстры нападают на себе подобных с такой же яростью, с которой они истребляют каких-либо других существ рядом с собой. Акира мог бы проникнуться патриотическими чувствами, потому что Японский император демонов поверг и одержал вверх над всеми остальными созданиями: вся поверхность Земли завалена гигантскими трупами, из которых истекает кровь, подобная магме. Но вот из самой планеты вырываются в космос гибкие, земляные женские руки. Они расползаются во все стороны, касаниями своих пальцев трансформируют ландшафт небесного тела, они хватают последнего оставшегося монстра-японца и рвут его на куски. Это — Шеол. Сама Земля как гигантский монстр. Все прошлые создания были лишь её мелкими и жалкими детьми. Акира понял, кто за этим стоит… — Где Кури? — Широ проснулся первым, когда решил выйти в туалет. Все трое тотчас оделись. Акира перед треснутым зеркалом поправил свой китель и причесал волосы: — Кури Мамико намерена вызвать Апокалипсис по своему сценарию. Она ненавидит людей и вообще всё живое! Она хочет уничтожить человечество, Кайдзю, земных Великих Древних, скрытые нечеловеческие расы — она хочет уничтожить всех, чтобы заново создать свою новую планету! — Что? Откуда ты знаешь? — спросил Шира. Внезапно прошёл лёгкий подземный толчок. Акира сейчас подошвами ног почувствовал гораздо больше, чем его товарищи. — Там! — Юкари, стоя у окна, первой увидела. Акира подскочил к ней. За ним, из-за его плеча, глянул Широ. Все увидели, как земля проваливается, давая выбраться первому из исчадий Шеола. Он выглядел как очень гибкая многоножка, чёрного и фиолетового цвета, похожая на поезд. Её основное тело полностью защищено очень плотными твёрдыми наростами. По всей поверхности тела в разные стороны тянулись конечности — очень гибкие, с тройными пальцами (на подушечке каждого такого пальца открывался маленький дополнительный зубастый ротик). Этот монстр раскрывался на множество прямоугольников, которые все покрыты зубами. В преддверии его многостворчатой пасти, у него открывались глаза. — Этих монстров будет порождать сама планета, Прожорливыми и Разрушающими! — Акира схватился за свой меч. Юкари выставила пальцы пистолетом и произвела несколько энергетических выстрелов, те порвали в клочья исчадие Шеола. Останки улеглись, повалил едкий дым, воцарился смрад. Розенкрейц появился в виде парящей маски: — Это дети К’талпы. К’талпа — это имя духа Земли в CCD-мифологии. Её разрушительный аспект можно назвать Шеолом — так назывался загробный мир в мифологии семитов и представлял собой пасть, которая пожирает умирающих. Её детей можно назвать лахму [4]. — Эти лахмы будут формироваться из магмы, выползать на поверхность планеты, пока Кури Мамико синхронизирована с планетой! — сказал Акира. — Да, похоже, она хочет самостоятельно построить своё будущее, — согласился Розенкрейц. — Убейте её, пока не поздно. Все трое покинули задание. Снаружи их ожидал ещё один лахму. Этот представлял собой раздутого и толстого гуманоида болотного цвета, весь покрыт буграми, чья морда дополнена глазами с красными краями и чёрными большими зрачками, его руки заканчиваются мечеподобными наростами. — Этот — мой! Хочу пролить кровь! — Акира весь накипел внутри. Он был зол за то, что Мамико фактически использовала его для своих целей. Быстрый Акира обработал создание свои мечом скорее, чем лахму успел замахнуться. На Акиру ничего не попало, никакой крови. Он вернулся, встал между Широ и Юкари. Болотистый мечник-лахму развалился на кубике. Ядовитые лахму напали на группу Российских войск, сейчас охранявших этот участок Токио. Они напоминали собой синий каркас из экзоскелета насекомых, смутно имитируя гуманоидов. У них присутствовал хвост, у них присутствовала грудная клетка, раскрытая. Главными органами служили красные мешки. Такие находились на суставах, в груди. У них длинная шея, пять основных красных глаз с глубокими чёрными зрачками. Глаза расположены квадратом, пятый глаз находится внутри. На этом внешнем черепе присутствуют даже отверстия для ноздрей. У этих монстров по бокам выходят розовые стебли, они заканчиваются дополнительными тёмно-сними глазами. Спереди от рта отходят многочисленные резцы. Сам язык очень длинный и полый внутри, он розовый, спереди на нём открывается отверстие, из него вырываются многочисленные желтоватые дополнительные язычки. Острые конечности представляют собой шприцы, они выстреливают ядовитую кислоту из мешочков, расположенных на суставах. Эта кислота легко плавит бронетехнику. Даже её капля, попадающая на человеческое тело, мгновенно заставляет жертву раздуться и взорваться. Перебив российских военных, эти лахму группой напали на других лахму, отличных от них по виду (эти напоминали сороконожек) — яд действовал на них столь эффективно, как он действовал на человеческое тело. Широ призвал голову Зераку и залил пламенем это поле боя, монстры внутри моментально расщепились. — Мы должны уничтожить Кури как можно скорее! — торопил Акира. — Где же она?! — Розенкрейц-сама?! — Широ больше рассчитывал на него. — Сейчас, сейчас! — Розенкрейц появился здесь. — Я принял телепатический сигнал. Погодите. Маска вдруг уменьшилась, опустилась к ближайшему трупу. Из кармана трупа зазвонил смартфон. Юкари захотела его достать, но сразу же почувствовала брезгливость и не смогла заставить себя коснуться мёртвого тела. Акира в это время закрыл глаза и вслушивался в ощущения, которые получал от голых подошв. Нервно потея, Широ быстро пересилил себя и добыл смартфон у покойника: — Да? — Приветик, это орден Розы и Креста?! — звучал голос зрелого мужчины. — Да! А вы кто?! — Посетитель клуба Сайберия. Широ попытался хоть что-то воскресить из памяти, связанное с этим местом. Акира открыл глаза — он сразу кое-что вспомнил: — В 90-х и в начале 00-х это был ночной клуб для любителей высоких технологий. Например, там можно было купить электронный наркотик — маленькое устройство, которое провоцировало выделение наркотических гормонов. — Да, я что-то такое слышал! — Широ вспомнил. — Так вот. Я помогу вам найти вашего врага — Кури Мамико! — пообещал сайберианец. — Следите на GPS!.. Широ обнаружил на смартфоне данные об этом. Карта разрушенного Токио — там движется точка! С высоты полёта Зераку хорошо видно, как выбираются из щелей в земле эти лахму. Сейчас исчадия сражаются друг с другом, отчасти нападают на людей. Наиболее крупных дракон сжигал, Юкари снайперскими выстрелами рвала на куски тех, которые угрожали людям. Самых мелких лахму в принципе можно было уничтожить из оружия крупного калибра. По мере сближения с точкой, из земли начали вырастать женские руки, метя в летящего дракона. Они прорывали собой землю, раскидывая бетон и автомобили. Были бледными и очень напоминали живую плоть. Широ ударом хвоста разрушил одну руку, вторую разнёс краем крыла-щита. Она при сильных ударах билась, как керамика. Юкари использовала пальбу взрывами, чтобы разрушать женские руки Шеола у самого их основания. Если такую руку, длинной десятки метров, поразить в самом низу, она вся обрушалась и после этого выглядела, как обычная куча мусора и комьев грунта. Акира без соприкосновения с землёй не мог ориентироваться, он смотрел на экран смартфона (пока в нём находился дух Розенкрейца, он мог работать). Их цель — небоскрёб у водоёма. Рядом с ним из воды выбрался монстр, похожий на столб, покрытый глазами. Болотного оттенка. Глаза с белыми склерами, которые покрыты синими сосудами. Радужная оболочка очень широкая и красная, немного розовая; в центре — чёрный зрачок, немного мутный. Это поднялась только голова — дальше приблизительно гуманоидное, раздутое туловище; у этого существа присутствуют многочисленные конечности, они заканчивались трубками. Этот лахму набирал воду и выстреливал ею на огромной скорости. Ему удалось сбить ровный полёт Зераку. Акира решил спрыгнуть и дальше ориентироваться самому. Зераку с тарана размазал лахму-водомётчика. Акира, как только встал на поверхность, так сразу точнее определил местонахождение Мамико. Он с прыжка запустил себя параллельно небоскрёбу в воздухе, пролетел половину высоты, легко коснулся здания пальцами ноги, запустил так себя ещё быстрее и выше. Вокруг небоскрёба восстали руки Шеола. Юкари разбила их энергией. Пока она по ним стреляла, на приземлившегося Зераку налетел лахму-слон. Широ подумал: — «Похоже, этот лахму слился с трупом животного из зоопарка, либо прямо труп был превращён в лахму!» Это был слон, в несколько раз больше обычного, он весь охвачен прожилками, чрезвычайно раздут мускулами; у него несколько беспорядочно растущих бивней. Верхняя часть головы казалась несколько бесформенной, всюду отходили различные мутантные отростки, у него на ногах появились огромные когти. Рот открывается несколькими створками, которые покрыты зубами. Таран пошатнул Зераку. Пока он отвлекался, конечности Шеола захватили астрального ящера. Широ тогда схватил Юкари на руки, покинул спину дракона, прыгнул на землю, пробежал очень быстро. Пока он бежал, у него позади из асфальта вырывались новые, меньшие руки Шеола. Юкари, видя это, стреляла теперь в них. Широ отбежал, потом отозвал и ещё раз, теперь здесь, призывал Зераку. Там, где дракона схватили, его со всех сторон оплели руки Шеола, лахму-слон таранил бивнями. С другой позиции дракон взорвал всё это дело своим дыханием, после чего взлетел вместе со своими наездниками, направился к вершине небоскрёба. Акира — уже там. Полностью голая, Мамико наблюдает за всем. — Кури, я всё понял — я убью тебя! Она спрыгнула, подхватила себя рукой Шеола. Ровно встала в ладонь. Ещё одна рука появилась рядом, раскрыла ладонь. Акира порубил ей все пальцы. Пока он был этим занят, Мамико уже очутилась на земле, среди разбитого асфальта и участков с голым грунтом. Акира приземлился сюда, нарезал лахму. Когда он достиг Мамико, ближайшие, относительно маленькие руки земли смогли заблокировать его меч. — «Сконцентрировала в них свою метафизическую волю в большом количестве!» Мамико захватила себя этими невероятно гибкими руками и позволила земле поглотить себя. Акира подошвами чувствовал её перемещение в толще грунта. Цель шла вглубь. Мечник также засекал скопления металлической воли, которая появляется в тех или иных точках поверхности, чтобы преобразовать окружающую материю в оружие. Акира вонзил меч в землю, своей собственной метафизической волей устроил самый настоящий взрыв, разметал толщу земли и выбросил на десятки метров в воздух. Он по сути вырыл котлован, на дне появилась цель. Аура уклонения защитила мечника от лавины земли. Он практически остался чист, сейчас падал в глубину провала. Мамико очутилась на дне. — Тебе конец! — он прокричал ей. Мамико удалось из последних сил захватить парой только что созданных ладоней меч Акиры. Они не могли долго держать его давление. Сама Мамико убралась немного в сторону, используя возможность контролировать грунт под ногами. Руки Шеола выпустили меч и метнулись обратно к ней, как верные змеи. Мамико сразу же выбросила в Акиру кулак Шеола. Он вытащил второй меч, скрестил перед собой две катаны. Кулак упирался в перекрестие. Акира чуть ушёл пятками в рыхлый грунт. Собственное АТ-поле главным образом фиксировало его положение в пространстве. — «Какой прочный, не могу его пробить!» Капля пота шла через треугольник брови — Мамико чуть ослабила давление спереди, желая перебросить метафизическую волю для того, чтобы сотворить ещё одно геоконечность прямо под ногами Акиры и атаковать мечника там. Акира, конечно, успел заметить эту переброску, потому, пока таковая шла, он исполнил не менее быстрое действие. Отставил заднюю катану от перекрестия. Передняя катана всё ещё удерживала кулак. Акира срезал эту руку Шеола у самого основания кисти, потом запустил себя прыжком в полёт. Новоявленная рука вырвалась там, где боец только что был. Мамико изумилась: — Какой ты быстрый! Зато как хорош будет мой ребёнок! — она аж коснулась своего живота. — Тебя это не спасёт, Кури! Ты сделала очень неправильный выбор, когда решила уничтожить мой мир! — Акира приземлился почти там, где он был — одновременно с этим обрушил пару мечей на руки Шеола, разметал те, вызвал нечто вроде ударной волны. Мамико закрыла руками лицо от шквала пыли. Её бледная кожа аж потемнела. Но Мамико вызывала ещё пару рук Шеола перед собой — пока они росли, Акира ушёл с места их прямого появления, после чего пулей бросил себя на врага. Он пролетел между ними, срезал одним касанием. — Умри! — Акира метнул один из мечей, вынудил Мамико расходовать силы на то, чтобы сотворить кисти для его поимки. Да, ей удалось захлопнуть ладонями этот клинок. Акира параллельно с тем достиг цели. — «Пока она ловит мой меч, я убью её!» У Мамико не осталось силы и воли на то, чтобы использовать скоростное перемещение в сторону. Она сейчас убралась от него совсем на немного. — «Он так хочет спасти прежний мир!» Она смогла призвать ещё пару рук, захватила теми меч, как в первый раз. Акира сжимал его рукоять одной кистью, не мог дальше продвинуть меч сквозь этот хват. Обнажил зубы, наполнил яростью свой лик. — «Она сконцентрировала своё АТ-поле вокруг самих кистей — должно быть, у основания эти конечности слабее!» Глядя за плечо Акиры, Мамико тем временем призвала ещё одну кисть Шеола, схватила ею рукоять первого меча. — «Акира, для тебя будет честью погибнуть от собственного оружия!» Его он ранее бросил в неё и оставил сейчас между ладонями первой призванной пары рук. — Мы могли бы вместе править новой планетой! — закричала Мамико. Теперь она сама со спины бросила катану в Акиру. — Спасибо! — Акира к тому моменту выпустил меч, плотно пойманный перед лицом. Парень с кулака разбил одну из этих рук Шеола у самого основания, вторую — перебил движением стопы. Во время этого движения, из-под его кителя вырвалась вторая пара рук, формируя из АТ-поля новые катаны. Мамико сейчас отъезжала. Акира ушёл в бок — летящий со стороны затылка меч лишь слегка срезал его волосы. Он полетел дальше — в уходящую Мамику. Аура уклонения Мамико едва справилась именно с этой катаной. Её конец уже чуть порезал кожу на её шее во время полёта. И прямо сейчас, получив максимальную скорость, четырёхрукий Акира коснулся катаной из АТ-поля своей вещественной катаны. Когда она чуть касалась кожи на шеи Мамико. Акира изменил её положение. Теперь меч, запущенный рукой Шеола, вонзился в горло! Двинулся в сторону центра шеи, наполовину срубил голову Мамико! — Молодец! Сама себя убила! — грязный и пыльный Акира весь промок от пота. Как в замедленной съёмке, он мог различить — лицо Мамико выразило боль и ужас, кровь брызнула под напором! Акира далее в один шаг сблизился, схватил рукоять и направил её вверх, разрубил голову от шеи до затылка. Не успел этот меч покинуть черепную коробку, как другая рука вонзила второй меч в сердце. Акира опустил его вниз, до паха. Аура уклонения защитила мечника от летящих капель крови. Акира прошёлся от сердца до живота, понимая, что губит свой зародыш. Он наделил Мамико большей силой — только с ним она могла заставить К’талпу порождать лахму. Как только Мамико погибла, её монстры лопнули в грязный и отвратительный химический бульон, похожий на нефть. Гигантские руки, если они где ещё оставались, разрушились. Акира выпрыгнул из котлована и скрыл катаны в ножнах. Лицо его всё в каплях пота. Он быстро и даже трудно дышит. — Можете кремировать! — хрипло Акира обратился к Широ и Юкари, когда они подбежали к краю котлована. Друзья не могли ранее ему помочь, потом как были вынуждены отбиваться от многочисленных монстров. — Я очень не хочу, чтобы учёные NERV, SEELE, NOD могли её клонировать. Юкари с большим удовольствием выстрелила пучком энергии в этот разрубленный труп на дне котлована. Широ повелел Зераку вообще завалить его. Потом все трое запрыгнули на дракона и полетели отсюда, пока не прибыли Евангелионы. Когда разведывательная группа прибыла сюда, они не обнаружили тут ничего, кроме высыхающей отвратительной субстанции, похоже на химический состав Уббо-Сатлы. Ещё когда Мамико пыталась войти в резонанс с планетой, ей удалось уловить существование другого субъекта, похожего на неё. Этот субъект перманентно стирал всю информацию о себе, какая только могла возникнуть в Хрониках Акаши и вообще в информационном поле планеты. Мамико попыталась вступить в контакт с этим субъектом, для чего напрягала свою геопатию (телепатия, которая действовала в пределах всего, что соприкасается с планетой Земля). Ей это не удалось, но сам Субъект обратил на это внимание. Лэйн Ивакура пригласила Кури Мамико себе в тюремное измерение. Кури Мамико расщепила своё тело на элементарные частицы, восстановила себя в ином месте, которое было связано с планетой, но пребывало на совершенно ином плане бытия, нежели материальная вселенная. — Царство Теней! Голая Мамико очутилась посреди современного японского города, но полностью безлюдного, где вместо людей перемещаются по улицам едва материальные фигуры, заполненные тусклой многоцветной жидкостью — слуги Лэйн. Город окружают горы, серое небо частично напоминает собой нутро компьютера, где протянуты линии, по ним пробегают разряды. Мамико, ориентируясь на ощущения подошв, нашла нужный дом. В квартире сидела Лэйн, в одном ночном платье. Мамико, даже из чувства приличия, сотворила себе из элементарных частиц такое же платье. Девушки сели на пол, начали вести разговор по душам. Лэйн уже знала, что хочет Мамико: — Я хочу пересоздать планету. Я буду править моей обновлённой Землёй. Я чувствую, что должна разделить эту власть с кем-то ещё. Лэйн, ты дочь Йог-Сотота, а я — дочь Шуб-Ниггурат. Йог-Сотот и Шуб-Ниггурат — супруги. Наш союз словно бы благословлён самим космосом, не так ли? — Я заперла себя здесь, чтобы защитить прежний мир от моего присутствия, — обратила внимание Лэйн. Голос её звучал унынием и печалью. — Какая глупость, Лэйн?! Что заставило тебя, дочь Йог-Сотота, отказаться от Земли?! Почему ты сидишь в окружении унылых приведений вместо того, чтобы изменить планету так, как ты этого хочешь?! Мамико редко повышала голос. Лэйн превратила стену своей комнату в экран. Мамико увидела комнату Лэйн в материальном мире. Она в такой же ночнушке, только к её коже подключены провода. Рядом приходит в себя девушка, одетая по-обычному: кажется, она зашла сюда с улицы. Молодёжная одежда. Молодёжная по меркам девяностых. Квартира Лэйн обставлена очень громоздкой компьютерной техникой, сейчас частично пострадавшей. — Я причинила боль Алисе, моей подруге которую я любила. Это заставило меня отказаться от планеты, которой я могу причинить вред. Алиса перестала плакать. Лэйн промотала запись — так-то подруги долго беседовали перед тем, как Лэйн приблизилась к ней. Алиса добровольно соединилась с ней поцелуем, подруги закрыли глаза и наслаждались этим единением. За Лэйн ещё тянулись провода. За окном — малоприятное, кое-то туманное и даже желтоватое небо. Лэйн объяснила тогда Алисе, что она желает с ней расстаться, но перед этим хочет, чтобы подруги показали друг другу свою любовь. Лэйн избавила себя от сорочки и отцепила провода. Дальше подруги переместились на кровать — обе встали на четвереньки. Сперва Алиса, закрывая глаза, захватила руками ягодицы Лэйн и уткнулась губами и языком в вагину. Лэйн кончила влагой Алисе в рот, обернулась к ней, испытывая сокращения там между ног. Дальше Лэйн точно таким же образом очутилась позади Алисы и отдала ей всё — Лэйн отчаянно трудилась губами и языком, чтобы довести подругу до обильного увлажнения гениталий и в конце концов до оргазма себе за щёки. — Я рассталась со своей подругой, чтобы не угрожать ей… — Из-за одного человека ты позволила существовать отвратительному человеческому компосту?! Из-за одного человека ты отказалась от власти над планетой! — Мамико разозлилась. — Меня не интересует моя роль демиурга, — моргнула Лэйн. Мамико цинично подумала: — В таком случае, если тебя интересует секс, Лэйн, позволь мне стать твоей новой Алисой… Лэйн очень печально поглядела на безжалостное лицо Мамико. Увы, запертая здесь в полном одиночестве, в окружении странных приведений, Лэйн не могла отказаться от тёплых объятий. Дети Древних Богов все похотливы. Мамико обняла её, поцеловала в губы. Лэйн ей ответила и обняла… Девушки сбросили платья, голышом забрались на кровать. Мамико повторила то, что видела — поставила Лэйн на четвереньки, сама встала так у неё позади и яростно взялась ртом терзать её женские половые губки, промежность и анус. Мамико смогла выбить из Лэйн сокращения, экстаз и обильное выделение жидкости — Мамико легко поглотила её и отвела мокрые губы, облизала их. — Давай. Я думаю, ты хочешь заставить меня испытать такое же! Лэйн, с чувством душевной чистоты, повернула шею и обернулась через плечо на Мамико. Встала — Мамико заняла положение на четвереньках. Лэйн обвела себе языком края рта, встала на колени и локти, взялась ласкать нижние губки Мамико. Лэйн сосала, впивалась и хотела доставить любовное удовольствие Мамико в любом случае. Влагалище наполнилось, вскоре появились первые признаки напряжения. Толчок в клиторе, Мамико охватил оргазм. — Если я тебе понравилась, мы могли бы остаться вместе здесь, — предложила ей Лэйн, вытирая рот и отводя его от ягодиц. Мамико в ответ метнула из-за плеча недовольный взгляд. Ничего не говоря, Мамико встала и пошла отсюда. — Кури, постой!.. Что ты будешь делать, если новая планета тебя тоже не устроит? — Я снова её разрушу… Лэйн теперь осталась печально сидеть одной в комнате. Орден Рыцарей Восточного Исчисления базировался, в том числе, в клубе Сайберия. Там проводил своё время мальчик Таро. У него возникли романтические чувства к Лэйн. Она пощадила его, не став сливать данные SEELE о том, что он также принадлежал к еретическому крылу. Лэйн озаботилась, чтобы Таро и Алиса встретились. Когда она исчезла, эти двое стали парой и на данный момент Алиса была готова родить третьего ребёнка. Таро находился в некоторой связи с Лэйн. Именно через него Лэйн помогала уничтожить Мамико. Шум прибоя. Солнце освещает холодный берег. На покинутом домике близ воды разместились все трое. Юкари постирала китель Акиры. Широ готовил барбекю. Сам Акира сидел в пенящейся ванной и тёр подошвы жёсткой щёткой. Катаны бережно очищены и теперь лежат в ножнах на видном месте. Широ призвал очень маленького Зераку, чтобы дракончик подогревал им плиту — газ-то тут не работал. — Фу-ф! — немного вспотев, Юкари буквально свалилась за стол после того, как несколько часов непрерывно работала, стараясь создать тут уют. — Ты могла бы не напрягаться, Хитоми, — вышел к ней Акира в застёгнутом халате — сейчас нашёл очень удобный банный наряд. — Мы всё равно скоро покинем это место. — Акира, я только в труде могу забыть о моих родителях! Только в труде могу забыть о том, что я бросила своих любимых людей! Только в труде могу забыть обо всём окружающем кошмаре! Юкари показала прорыв эмоций, на глазах бедной девушки дали о себе знать слёзы, она начала утирать влагу с лица. Акира положил ей руку на плечо, ожидая, пока тут появится Широ. Он задержался, будучи очень занят с ужином. — Прости, Хитоми. Я не знаю, как мне тебе помочь. Все трое сидели за столом, ели быстро благодаря голоду — таковой разыгрался. Широ сейчас натянул на себя тонкий свитер и малые ему джинсы — он нашёл эту одежду в здешних запасах. Из дома почти исчез гнилой запах. Уже несколько месяцев в пристройке разлагался труп хозяина. Он повесился приблизительно в день Чёрного понедельника, либо после него. За окном гнали колонны вооружённых китайских солдат — поблизости они прибывали на специальных баржах. Один из них зашёл сюда, говорил на плохом японском. Хотел проверить, есть ли тут кто — армия ООН сейчас забирала все ненужные ресурсы. Троица поделилась с пехотинцем каким-то количеством вещей и еды. Акира, Широ и Юкари проводили взглядом всех военных, безрадостно и без надежды герои смотрели на то, как наступает будущее — холодное и отвратительное утро. Пошёл противный осенний дождь, с ним мело снег…