Рагнарок Старшего Бога Евангелиона

Обнаружен мощный Кайдзю. На острове монстров, который специально отвели для содержания дружественных Кайдзю, разразилось землетрясение, которое привлекло внимание всех обитателей. Годзилла-младший добрался до его эпицентра раньше своего прародителя. Здесь ещё крутились трое Кайдзю, которых обнаружили NERV и отправили сюда — через Мотру они вполне с ними договорились. • Фолгон — птичья голова с огромными, налитыми кровью глазами, клюв цвета смуглого загара, полный острых зубов, и два маленьких уха, которые едва видны над его головой. Главным образом он — тёмно-красный, с коричневым животом, есть разноцветный мех, спускающийся от затылка к хвосту. • Геджильба — гротескная пародия на пещерного человека; бежевая кожа, покрыт сине-белым мехом. Голова и черты лица очень большие и лишены волосяного покрова, за исключением некоторых деталей и усов, что как раз и предаёт карикатурный облик человека. Зрачки и зубы — оранжевые. • Вольфлар — оранжевая собачья морда с большими оранжевыми ушами и поразительно человеческими глазами. Его грудь и живот тоже оранжевые. Тело покрыто чёрно-бежевым мехом. Когда всё это началось, Геджильба и Вольфлар дрались на берегу. Кайдзю не использовали каких-либо способностей, вообще были относительно слабыми. Ева бы такого победила с одного удара. Кто знает, чего они не поделили? Геджильба и Вольфлар прервали бодание, как только земля под ними особенно задвигалась. Они встали и настороженно поглядели. Все четверо наблюдали. Наконец твердь разверзлась. Из неё вырвался оранжевый, очень жуткий Кайдзю. Он напоминал собою Г.Н.Н.У.С.ов, ранее побеждённых Виктором. В высоту этот Кайдзю был даже больше самки — 106 метров (самка была всего 91 метр). Задние ноги — гигантские и мускулистые, как и его передние конечности, которые он использует для ходьбы на костяшках трёх больших пальцев. Кожа в основном гладкая и скорее больше чёрная, за исключением его шипастых передних конечностей, они — оранжевые из-за лавообразной крови, текущей по ним. Как показало сканирование, его красные вены — это более горячие потоки крови. Голова напоминает физиономию Мегатрона из франшизы про Трансформеров, то есть имеет черты людского лица, а не вытянутой и острой морды тех Г.Н.Н.У.С.ов. У него два красных глаза. Феи Мотры опознали его как Джиншин-Муши — родителях тех самых Г.Н.Н.У.С.ов. Его назвали Г.Н.Н.У.С.-Прайм. Прайм начал с того, что рёвом оглушил четверых Кайдзю перед собой. Первым вторженец раздавил головы Геджильбы и Вольфлара. Вот так легко, прямо вскипела кровь этих бедняг, загорелся мех. Фолгон принялся бить руками по руке нападающего. Джиншин-Муши нанёс несколько ответных ударов, от которых Фолгон свалился. Этот Кайдзю по живучести превосходил двух своих товарищей, но он всё равно умер после того, как его избили. Джиншин-Муши выпустил в качестве бороды светящиеся усики — воткнул те в туловище. Годзилла-младший скопил к тому моменту атомное дыхание. Несмотря на прямое попадание почти что в упор, Джиншин-Муши всего лишь закрыл крупной рукой свою злобоглазую морду. Второй такой дал под челюсть Годзилле. Сбил его. Годзилла-младший повалился, он вцепился зубами при первой возможности — но его челюсть лишь расправилась в первые секунды, потому что кровь противника была подобна раскалённой магме. К счастью, Годзилла-старший подоспел — его красное атомное дыхание отбросило Джиншин-Муши в воду. Оттуда он забрался снова под землю и более не возникал здесь. Труп Фолгона подвергся сканированию. — Прайм откладывает свои личинки в других Кайдзю, — указала Рицуко на фотографию. — Если его цель — другие Кайдзю, то раньше он был бы нам полезен… Возможно, но сейчас он угрожает союзным Кайдзю, а, кроме того, может напасть на нас, — решила Мисато. — Это Кайдзю высокого уровня, — подошла Юй. — Предтечи его создали, чтобы он избавлялся от Кайдзю-отступников… — И одновременно возмещал их утрату, — добавил Гендо. — Очень умно, — подхватил Фуюцуки. — Ликвидировать, — высказался Николаев. — Все Кайдзю, которые могут размножаться, должны быть ликвидированы согласно Ватиканской конвенции. Экстрасенсорное восприятие и анализ сейсмической активности показал, что противник движется к Геофронту. — Мы запечатали на нашей старой базе Космического Годзиллу, Гидору, Гайгана, Биолланте и Ифритов, потому он держит путь туда, потому что, по его радио, это явно не служивые Кайдзю, — подумала Мисато. — Там мы его будем брать. Он сам идёт к нам в руки. Решение об уничтожении было подтверждено, когда стало ясно, что этот Кайдзю не отзывается на телепатию. Джиншин-Муши выкопался посреди полости, где раньше пребывала Лилит, огляделся. — Взять его! — приказала Мисато. — Есть, мэм! — Виктор был здесь. Наконец завершили восстановление его Евы-23. С ним тут находились Синдзи в Еве-01, Аска в Еве-02, Мари в Еве-08 и Рей II в Еве-09. Джиншин-Муши не испугался — могучий подземный монстр ударил своими самыми большими руками в землю, от чего ударная волна сбила с ног Мари и Аску. Виктор устоял с трудом. Синдзи, стоящий дальше всех, устоял легко. Рей парила в воздухе под нимбом АТ-поля, потому её там только качнуло. Джиншин-Муши первым прыгнул именно к Рей. — Эй, я твой враг! Кайдзю, в прыжке, криком отшвырнул Виктора, который почти развернул многогранник на его пути. Рей сотворила заслон АТ-поля — противник пробил его! Разбил вдребезги! — Рей! — Синдзи побоялся ей повредить, потому воздержался от нападения. Усики от подбородка проткнули Еву-09. Рей сконцентрировала тогда АТ-поле вокруг Прайма, отбросила его серией барьеров. Личинки успели попасть внутрь, где сразу же выросли! Рей закричала, когда прямо сейчас из её Евы начали вырываться маленькие Г.Н.Н.У.С.ы! Да ещё все, целиком состоящие из ядра! — Вот что бывает, когда в Еву, которая целиком состоит из ядра, попадают паразиты с большой волей к жизни, — прокомментировал Фуюцуки. Жуткая вещь. Аска, Мари и Виктор встают на ноги среди LCL. — Рей! — для Синдзи этот клон никогда не был возлюбленной, но ему этого хватило, чтобы прийти в ярости. Пилот первым делом свёл руки перед Евой-09, уничтожил своим биокинезом само эго этих новых Кайдзю. Ева Рей очень быстро восстановила прежнюю форму. — Спасибо, Синдзи! — Рей аж растерялась из-за происходящего. В это время Аска и Мари прыгнули на Джиншин-Муши. Они и Виктор хотели обнести его АТ-полями. Накануне было решено, что уничтожить Прайма следует с помощью расщепления Анти-АТ-полем. Если этого Кайдзю бить просто так, то будет вылетать слишком много разогретой крови. Пока АТ-поле самого Кайдзю активно, оно будет давать возможность этой крови обжигать Евы. — «Это что за бредовой организм, у которого магма буквально течёт в жилых?!» — Виктор, как обычно, дал себе право обругать Кайдзю. Джиншин-Муши прорвал Аску и Мари, заставил их закричать от ожога — раскалённые до предела руки схватили их Евы и швырнули. У Мари с собой был крио-луч — его противник вывел из строя электромагнитным всплеском. — «Если нужна грубая сила — я справлюсь!» — Виктор окружил кисти рук мерцанием своего АТ-поля. Дефендер встал перед монстром. — Ни шагу назад! Синдзи, чтобы уж точно прибить тварь, решил скопить побольше Анти-АТ-поля в руках. Виктор на несколько секунд встал в положении лицом к лицу с этим Кайдзю, с оскалом ярости и потом на лбу, встретил попытку себя изнасиловать — Джиншин-Муши потянул к нему репродуктивные усики. — «У тебя хуй на лбу, протоукр! Вот уже точно укроп!» Рука в руку они держались, после чего Г.Н.Н.У.С.-Прайм вдруг поднял Виктора над собой, подержал легко его. Ева цветов и оттенков хаки оказалась полностью беспомощна! У Виктора аж рот открылся от того, как его подавили и подняли. Задница буквально пригорела, потому как именно там раскрыл свою ладонь этот адский демон. Кроме двух главных рук, у него там шевелилось ещё множество острых и достаточно длинных конечностей. — Нет! Джиншин-Муши швырнул Еву-23 от себя. — «Я не могу проиграть Младшему! Шайтан побери!» Виктор в полёте видел, как Синдзи вот-вот спустит свою Авада Кедавру. — Я сам, Синдзи! — в этом момент Виктор синхронизировался с сознанием Синдзи, чтобы повторить технику. Его Ева приземлилась на ноги — Виктор быстрее Синдзи сотворил сферу АТ-поля и швырнул в Кайдзю. Благодаря всё той же связи, Синдзи почувствовал, что Виктор хочет сам победить, потому, потворствуя ему, помедлил. Аска, Рей и Мари тоже несколько особняком глядели на то, как сфера АТ-поля достигает своей цели. Джиншин-Муши остановил её рукой, поймал… и отбросил! Никаких повреждений! Полная устойчивость к его расщепляющему барьеру! — Что за?! — Виктор не мог поверить, как это легко у него вышло! Кайдзю не запыхался даже. И тогда Синдзи атаковал: — АТ-поле! — он снёс Кайдзю, благодаря помещению врага в красное марево. Первый Юнит протянул раскрытые ладони, врага порвало на химический бульон. Джиншин-Муши расплескался — как они все там в «Конце Евангелиона», подумал Виктор. Теперь все стояли и наблюдали за тем, как идёт дождь горячей и тёмной гадости, с примесью расплавленной породы. — Синдзи, тебе нужно было бить первым, — прозвучал Гендо. — Ты бы снёс его сразу. Он что-то угукнул и открыл портал, все вернулись на базу. Пилоты, отрыгнув LCL (Синдзи эта вспомогательная жидкость более не требовалось), разошлись по раздевалкам. — Какая тупая физиология у этого Кайдзю! Сука, это как так можно — магма, блядь, в жилах?! Это как вообще блядь оно нахуй! — Виктор стоял под душем — Синдзи мылся в соседней кабинке. Несмотря на то, что ему более не требовалось заливать LCL, пилот Первой, по его словам, сильно вспотел от волнения. — Эм, Виктор, прости, ты слышал, Рицуко высказала предположение, что Предтечи Кайдзю не создали — в смысле они их создали, но как мы Евы — нашли на какой-то планете, приручили и клонировали их потом… Синдзи об этом вспомнил по той причине, что у него было хорошее настроение, разве что момент с Рей его напряг. А Виктор подумал о том, что будь он один на один с этим Кайдзю, ему не жить. — «Он бы оглушал меня криком, ломал мне электронику импульсами, он сильнее меня физически. Меня бы изнасиловали и убили — или наоборот. Если бы не Синдзи. Младший меня спас. Почему у него такое мощное АТ-поле? Там же у него нет больше души Юй! Он — обычный японский хики! Почему он лучше меня?! Я же попаданец, чёрт возьми! Меня же направили сюда Высшие силы, чтобы я всех спас! Какого чёрта я такой слабый по сравнению с Каору и Синдзи?! Ладно ещё Каору — педиковатым красавчикам это по закону жанра положено — но Синдзи! Он, конечно, тоже педиковатый красавчик, но не настолько же! Я же лучший пилот!» Виктор стоял под душем. Синдзи закончил и ушёл, хотя вежливо предложил подождать. — Иди, Младший, иди. Мне дольше всё это смывать… — Ага, извини. Виктор с хмурым видом стоял под прохладным душем. После освобождения, он первым делом взялся за тренировки. Например, посреди спротзала в одних спортивных трениках, с обнажённым торсом отжимался только на руках — ноги всё время протягивал горизонтально, над полом. Аска, тоже в спортивном облачении, восседала на его спине. И грызла яблоко. Виктор, заметно потея, полностью встал на руки, вытянул ноги к потолку по вертикаль. Ему на подошвы воздвигли широкую деревяшку, на которую Аска, опять же, свободно себе села. — «Какая она лёгкая! Девушка пушинка прям!» Виктор вот так умудрился теперь концентрировать волю, напрягать конечности, чтобы она не упала. — Тебе будет капут, русский шпион, коли я упаду! — Ха-ха, манда немецкая! Виктор в белом кимоно на свежем воздухе тренировал удары руками и ногами о подвешенную грушу. Воспоминания о дурном ушли — пока, под конец, не стукнули снова: — «Будь я один, я бы не выжил!» Бег босиком по зелёной траве широкого поля, кое-где ещё виден снег, но в остальном тут весной во всю цветёт зелень. Виктор, по-прежнему в кимоно, приносится через окрестности вокруг японской базы, отсюда можно увидеть Токио-3. Страх — память о беспомощности — ПТСР. Подвело сердце. До того как он попал в этот мир, оно иногда вылетало. Ах, если бы оно работало как дыхалка! И сейчас, впервые за долгое время, даже с доступом к АТ-полю, сердце вот подвело. Виктор резко затормозил и остановился под белыми облаками. В груди реально защемило. Он сел на склон, наблюдал отсюда за покинутыми поселениями, за движением грузовых фур по шоссе вдоль линии электропередач (кто знает, работают ли они?) — на постоянные перелёты вертолётов он не обращал внимания, они вообще стали фоном с того момента, как он почти уже десять лет назад начал жить на военной базе. Виктор обхватил колени, слёзы скатились по щекам. Как только они прекратились, он решил заняться медитацией. Юй рекомендовала ему выходить на свежий воздух, на час отрешаться от мира и свободно пребывать наедине со своим духом. Виктор вышел на прогулку, чтобы это попробовать. Пока сердце успокаивалось, он находился вот так в удобной для себя позиции, заглянул себе в душу. Юй советовала ему признаваться во всём. И Виктор признался себе в том, что он хочет заполучить Аску себе. Сила этого желания, однако недостаточно великая, чтобы он боролся за его полную реализацию. Он ещё признался себе, что хотел бы, чтобы Мисато была с ним, а не с Кадзи, но это желание было ещё слабее. Рей он почти что не хотел. Первую Рей уж точно — она жуткая и подозрительная, едва ли будет общаться с кем-то за пределами своего ближайшего круга. Её клон Куронами — имя дано от «Куро», чёрный, от цвета контактного комбинезона и цвета Евы-09 в состоянии Сосуда Адама — эта девушка могла привлекать своей детской наивностью. Виктор понимал, что хорошо было бы сделать её своей, убедить девушку, что он — её единственный, чтобы она плясала под его дудку «в геополитических целях». Мари — специфическая личность, но при случае эту лесбиянку, конечно, тоже стоит трахнуть. Виктор вспомнил Каору — рано или поздно обладатель загадочной белой кожи, этих красных глаз должен был нарисоваться в уме столь же чётко, как если бы Пятое Дитя улыбался прямо перед лицом. Сердце учащалось, когда он о нём думал. Хотя его сейчас не было на Земле и перед своим исчезновением Табрис показал себя как настоящий герой, Виктор боялся, что этот Ангел сможет его очаровать, как он очаровал Синдзи и ещё множество мужчин до него (гетеросексуальных мужчин, если верить словам самого Табриса). Виктор боялся, что в душу влезут очень глубоко. Он боялся, что Каору схватит его за сердце и будет играть с его чувствами, а потом сделает очень больно, предаст и выбросит, как он сделал это с Младшим в сериале [1]. Даже убив Каору после этого, Виктор не был уверен, что он сохранит прежнего себя. Уж лучше трахать Синдзи, который хочет, чтобы его вообще все любили, во всех смыслах этого слова, чем идти на это очарование. Виктор честно себе представил, что, стань он любовником и соратником Каору (такие вещи означали было абсолютное тождество в такой ситуации, Виктор не сомневался), то ненавидел бы Синдзи из ревности — кто знает, чем бы это закончилось? К своей чести, Каору не пытался влезать Виктору в трусы за то время, пока он его знал (Каору хватало Синдзи, которого можно было дополнить компанией из Тодзи, Кенске и кого там этот пидорас, сейчас пока только в «хорошем смысле», ещё соблазнил на «один раз?») Каору способен очаровать и промыть мозги сильнее, чем кто-либо. Виктор перебирал свои мысли, сидя вот так в траве и слушая тут дуновения ветра. Он шмыгнул носом, когда вернулся из собственной головы в царство вещественной реальности. Дышал он уже очень спокойно и даже чересчур тихо. Виктор встал и очень медленно пошёл дальше по склону, не чувствуя по большей части ничего, кроме прохладной травы под ногами. Он знал, что это чувство чистоты в голове и восприятии — продлится недолго. В Японии проходят исследования взаимодействия Евы-01 и Вратаря. Стало ясно, что нельзя постоянно держать Вратаря отдельно от Первой. В теории, предположила Юй, какой-нибудь мощный обладатель ментального дара мог бы компенсировать эту связь на большом расстоянии, но это пока лишь допущение. — У нас на Урале хранились образцы мощного псайкера, которого можно было бы клонировать — но, увы, они оказались утрачены из-за Гидоры, — развёл руками Николаев. — Но, быть может, наши экстрасенсы смогут что-то придумать. Я попросил бы мальчиков остаться на пару дней у нас. Они прибыли сюда утром и впереди их ожидал целый день. Синдзи маскировался под девушку, если предстоял выход за пределы квартиры. — Если что-то будет нужно, звякни мне, — оставил их офицер. — Да, спасибо, Артём. Береги себя. Виктор отошёл от двери — Синдзи сидел в комнате и изучал квартиру на Сахалине. Вскоре пилоты играли в приставку перед телеэкраном. Русский — более отстранён, чем его соперник — японец более погружён в игру. — Ты меня победил, — не удивительно, что с таким отношением именно Виктор получил завершение игры. Но имел он в виду далеко не только это. Синдзи это почувствовал. — Что ты хочешь ещё сказать? — взглянул на него Синдзи, выпуская из рук свою конопкодавку. — Что ты куче меня! — Правда?! Как приятно! — Синдзи понравилась похвала, глаза сразу искрами вон как заиграли. — Ты рад — а я нет! Я всегда думал, что я лучше тебя, Синдзи. Я просто должен быть лучше тебя, Синдзи. — Ну, да, — как-то без проблем Синдзи согласился с этим тезисом, — ты — военный, Виктор, а я — хики, который до Чёрного понедельника вообще не выходил из квартиры. — Вот именно! Но я признаю своё, если можно так сказать, поражение. Моя психика даёт сбой. Я не ждал, что у нас будет лёгкая прогулочка и Грозный одной танковой колонной. Кхм, вернее Р’льех десятком Ев. «Как было в одном фанфике — там обошлись вроде всего пятью». Нет, я знал, что будет тяжело и пока мои ожидания только подтвердились. Но, Синдзи!.. Я всегда смотрел на тебя свысока и я думал, что ты — плакса. Я думаю, что ты можешь делать только одно — сидеть и ныть. Ну, может не совсем так, но я был уверен, что ты — несчастный слабый мальчик. Я считал, что ты можешь побеждать только благодаря берсерку и духу мамочки. Но ты оказался гораздо сильнее, чем я думал. Синдзи улыбался, когда Виктор так его хвалил, но также быстро заметил здесь нотки досады, которые помешали его радости. — Виктор, ты хочешь быть лучше меня? — Можешь считать этой белой завистью. Или скорее серой. Я не могу сказать, что сильно страдаю, — Виктор решил уж честно поговорить о своих чувствах, — но я хочу быть самым сильным! Синдзи, ты никогда не думал, зачем Евы и прочие чудеса тебе лично? — Чтобы стать счастливым? — Синдзи повёл взглядом. — Не знаю, я бы подумал, что я хочу новый мир, где все живы и все счастливы. Японец точнее сформулировал мысль: — Я хочу, чтобы меня все любили и чтобы я всех любил в своём окружении. Не думаю, если честно, что Ева и прочие, как ты сказал, чудеса помогут мне непосредственно этого добиться, Виктор. — Синдзи, — русский показал сжатый кулак, — я хочу пилотировать Евы, чтобы держат в руке величайшую силу в мире! Ты не представляешь, как я счастлив, что у меня есть сила! Я могу наслаждаться мыслью: «чтобы я сделал с Америкой, если бы мог вообще полностью свободно всем распоряжаться!» И потом я люблю думать: «какой я добрый, если разрешаю пиндосам пожить ещё немного». Синдзи и Виктор оба кратко посмеялись над этим. — Ну так вот, а когда ты видишь, как ты… не всё можешь, далеко не всё, это бьёт диссонансом по башке. Ты думаешь, ты — сильный. Это правда, но всё равно, ты чувствуешь страх. Ты понимаешь, что, пойди что-то не так, тебя будет ждать поражение. Мне страшно. Мне больно. Виктор дальше обратился мыслью к своим первичным ощущениям — страху, тревоги и боли, за которыми следователи паранойя, упадок духа, пораженческое настроение, дрожь в руках, ком в горле, учащённый пульс и повышенное потоотделение. Виктор постарался на словах об этом рассказать, хотя тут лучше было чувствовать. — У меня обычно непроизвольно сжимается правая рука, — услышав о чужих болячках, Синдзи заговорил о своих. — Ещё боль за грудиной. Дикое желание просто убежать от всего этого, даже просто от жизни, порезать вены или утопиться. Иногда чувство, что что-то мешает дышать. Страх, особенно, когда спишь один. Виктор засмеялся сейчас немного пошло: — Ну, — он нащупал рукой остывший стаканчик, — сегодня ты не будешь ночью один. Синдзи чуть покраснел и посоветовал: — Не нужно пить кофе на ночь. — Каюсь — грешен. Виктор не стал говорить об этом в слух, но Аска любила Синдзи больше, чем его. Каору научил Синдзи свободной любви, потому Младший был не против представить парню на стороне пользоваться своей девушкой. Похоже, Синдзи был уверен, что Аска спит с Виктором ради жажды сексуального разнообразия и престижа — но Синдзи ей, очевидно, ближе. Это тоже раздражало — Виктор желал, чтобы Аска принадлежала ему одному, а Синдзи пусть трахается с Каору и всеми остальными. С парнями, конечно, в первую очередь — зря чё ли Синдзи так под бабу косит (и бабой себя ощущает, он ж говорил, что типа трансгендер, небинарный)? Виктор хотел, чтобы не только Аска, все остальные девушки принадлежали ему или находились в зоне его внимания. — «Мне не обязательно заниматься сексом с ними сразу со всеми. Но я хочу, чтобы они были моими. Одну я мог бы отпустить, мол, меня не интересуют плотские инстинкты — а спать с другой. Отказывать девушкам или отпускать их, отказываться от чистого животного вожделения — это тоже удовольствие. Думаю, я должен приветствовать однополые отношения Синдзи, потому что они уменьшают мне конкуренцию. Нужно окончательно поставить Младшего на эту голубую дорожу — доделать то, что не смог сделать Каору. Асочка будет моей». Уютная комната включала в себя большое количество деревянной мебели, покрытой приятным, коричневым лаком. Успокаивающие бежевые обои, на стене — смеяться будете! — висит привычный советский ковёр. Горит настольная лампа, антураж очень красивый и эстетичный. На Синдзи — тёмно-синяя майка, которая обтягивает ему поджарый торс, обнажает плечи и подмышки. Это скорее «сухопутный купальник» какой-то. Красные спортивки на ногах. Виктора больше всего сейчас заинтересовал загар кожи. — «Ты очень удачно съездил в Африку, Младший». Он обратил внимание, что у Аски более светлый тон кожи, нежели у Синдзи. Ему как раз такое идёт. Японец стал сейчас напоминать по тону окружающую их удобную и красивую мебель, покрытую лаком. Сам же Синдзи хорошо осмыслил происходящее и продемонстрировал приподнятое настроение. Ему нравилось как и то, что Виктор его хвалит, так и то, что он находится во внимании такого солидного мужчины! — Виктор, я надеюсь подарить тебе чудесную ночь! — Синдзи окрылил Эрос. — Я хочу, чтобы ты видел во мне девушку. Виктора такие слова скорее смутили. Самого Синдзи тоже; под его глазами, как обычно, бывает в такие глубоко интимные моменты, щедро и ярко разлился румянец. — Младший, давай не будем излучать в голубом спектре? Виктор подумал, что уж лучше им сейчас отказаться от секса. — «Нет, Младший искренне хочет. Нельзя мне его оставлять без награды». Синдзи действительно хотел искренне — в доказательства чему вынул свой член из красных спортивных штанов, показал его, наливающегося кровью. Виктор спустил свои армейские брюки, остался в одной белой футболке, сел на диван. Они дрочили напротив друг друга и у обоих кровью всё наполнилось очень хорошо. — Ну, Младший, ты намерен выбить из меня залп? — Виктор испытал сильное возбуждение — гениталии остро отозвались на всё происходящее. — Сейчас! Виктор широко раздвинул колени. Синдзи положил руки вокруг корня того гигантского фаллоса, стимулировал его там, а губами обволакивал горячую и распухшую головку, быстро покинувшую крайнюю плоть. Виктор весь разогрелся между ног и тщательно наблюдал за тем, как происходит процесс и искренне желая его завершения. Попаданец совершенно не питал никаких нежных романтических чувств — он просто хотел кончить в эти сексуальные уста, когда те заняты такой работой! Предсемя пошло из уретры, когда его набежало много, трансгендер радостно и развратно показал Виктору свой язык, на котором отчётливо виднелись капли этой жидкости. Русский, естественно, вообразил то, как всё там во рту загорелого япошки заполняется жарким семенем! Этот образ чрезвычайного возбудил сам организм, бросил все силы на то, чтобы произвести этот толчок, который выбросит из налитых энергии яиц, горячую белую липкую сперму. Синдзи всё это время грел пальчиками корень члена Виктора. Пилот Евы-01 убрал их только сейчас, когда владелец гаубицы схватил Младшего за каштановую головку, чтобы надавить. Юноша с лицом девушки зажмурился, напряжённо заработал за щеками, как самый настоящий тюремный вафлёр. Бум! Виктор аж даже не подозревал, что всё пойдёт столь легко! Сперма полетела как из шланга, забивая глотку Синдзи до тошноты. Он всё держался в прежнем напряжении, принимая себе за щёки очень обильную порцию. — «Два дня не занимался сексом — проходил тесты в Северном Доке. Чего удивляться? Особенно после всего, что я теперь могу в этом мире». Спермы было много и она очень эффективно вылетела. Северов решил полностью залить этим эликсиром мордашку Икари. В такой момент, когда у них происходило такое телесное соединение, Синдзи почувствовал сам это желание, потому выпустил головку изо рта и отвёл своё личико назад. Сперма хлестала теперь ему в глаза, залила Синдзи белыми струйками лоб, нос, щёки, оттуда всё это сползло на подбородок. Что-то капнуло на обтягивающую майку. Синдзи приоткрыл одно веко. Всё это окончилось. Виктор разрядился и оказался чрезвычайно доволен происходящим, одновременно вместе с тем пропало всякое желание по отношению к Синдзи. Но точно ненадолго: Виктор прекрасно понимал, что одним оргазмом он не отделается и через час-два он будет хотеть ещё раз. — Младший, иди умойся… Виктор какое-то время без штанов сидел в кресле, слюна Синдзи высохла с члена. Ему удалось даже немного закимарить. Синдзи, почувствовав, что Виктор спит, не пожелал его сейчас будить, и вёл себя тихо. Вставил в уши наушники и изучал окрестности из окна. Виктор потянулся и зевнул. Синдзи не распускал волосы, продолжая держать те в состоянии хвостика с помощью резинки. Так он выглядел более мальчиковато. — «Интересно, почему Синдзи похож на Надю? Быть может — она внебрачная дочь Юй?» Виктор встал и сходил в туалет. Синдзи, лежащий на кровати под одеялом, раскрыл глаза и вытащил наушники. — Эй, Виктор, ты больше не хочешь? Когда Виктор вернулся, то увидел — Синдзи повернулся к нему задницей. Он не только полностью разделся, но и поменял труселя — сейчас вместо них Младший взял какой-то аксессуар из секс-шопа: резинка через талию, ещё резника под ягодицами, член и яйца впереди закрыты. Всё это синего цвета с белыми полосками — прямо под голубой цвет глаз любовника. Синдзи повернул шею, блеснул как раз сейчас своей молодецкой улыбкой. Самое интересное — Виктор на это обратил внимание — ягодицы такие же загорелые, как всё остальное. То ли Синдзи загорел голым, то ли носил нижнее бельё из специальной ткани. — Ты хочешь, чтобы я тебя туда сейчас трахнул? — Виктор мог бы, но решил подождать до вечернего душа. — Не обязательно. Если хочешь, я буду просто носить такое перед тобой. Синдзи хотел похвастаться равномерным загаром на своих идеально выбритых полушариях. Когда пришла пора душа, Виктор уже очень хорошо разогрелся. Синдзи баловался всякими анальными игрушками, каковые предназначены для того, чтобы их вставлять в задний проход. Пассив сам себя хорошо растянул и вдавил в себя много смазки. Не стал распускать волосы, когда, полностью обнажённый, прижился лопатками к плиточной стенки купальни. Виктор кратко рассмотрел его член, пока ещё не воздетый, но уже пускающий капельку предсемени с уретры. В паху у Синдзи было очень мало волос. — Давай, Виктор, — загорелый повернулся теперь лицом к плиточной стенке и руками раздвинул свои булки; во всей красе явил очень глубокий, хорошо раскрытый и явно рыхлый по краям анус, который всем своим наглядным видом свидетельствовал о том, что данный молодой человек чертовски глубоко погружён в увлечение содомией. Синдзи, опять же, полуобернулся, игриво приподнял свои брови, развратно ухмыльнулся. Как же он строит глазки! Божечки! — Ну ладно — сейчас тебе будет! — Виктор чувствовал, что он вскипел как паровой котёл. — А колечко?! Виктор всё же теперь думал о состоянии Синдзи и полагал, что не следует забывать про соотношение размеров. — Ничего, Виктор, я хорошо подготовился, но если ты хочешь — можешь просто сесть на что-нибудь. Я сяду на тебя и буду сам регулировать глубину проникновения. — А, ну хорошо, коли так. Виктор приземлился своими ягодицами на что можно было, а Синдзи, спинкой, самостоятельно взобрался ему на колени и насадил себя. Виктор положил сейчас свои крупные мужицкие ладони на эти луны, его наездник сам пустился в скачку, член исчезал настолько, насколько то было возможно. Анальный хват сильно сжимал ствол, уходящий основательно очень глубоко. Синдзи обернулся, показал румянец под своими глазами и радостно, даже торжественно улыбнулся. — Не хочешь поработать сам, Виктор? Я же привык — у меня там всё хорошо, а я чувствую, твои размеры заставят меня кончить даже без рук. Виктор сейчас любовался главным образом худой, но мускулистой спинкой, и действительно захотел больше такой улыбки и голубых глаз. Синдзи в прошлой позиции без устали дрочил себе во время движений и оставался уверен — сейчас ему хватит силы извергнуться без рук, потому что ближе к финалу всё нутро уже готово к этому, готово оплескать окружающее пространство струёй спермы. Синдзи сильно возбуждён. Что же до Виктора, то он мог бы с удовольствием разрядить боезапас в эти загорелые ягодицы, которые к тому же чрезвычайно соблазнительно поблëскивали благодаря приятному освещению и его сочетанию с одноцветной плиткой. Виктор больше захотел в себе чувств, больше глаз партнёра. — Хорошо. Виктор встал, ещё раз всё себе смазал и легко, как пушинку, поднял Синдзи на руки. Держал на весу и сам теперь вот всю орудовал всем тем, что начиналось ниже пояса. Синдзи очень высоко задрал ноги, растопырил пальцы. Голова перед Виктором. Последний прижал его спиной к плитке, сам взялся рукам за его виски, потому как именно выражение глаз сейчас наиболее сильно его завело. Синдзи закрыл один, широко блеснул улыбкой, потому как понимал — его массивный любовник желает в первую очередь именно этого. Виктор сперва почувствовал, как ему в живот попала капля спермы, а потом, опустив взгляд, увидел, как уретра Синдзи брызгает спермой. Как налиты его яйца и как они выбрасывают мужской сок! Виктор, видя, как он кончает, сам сбросил — у него оно повалило столь же мощно, казалось, он заполнит этот сосуд до краёв и, из растянутой кожи младшего, вокруг самого ануса, вот-вот полетят под давлением белые капли. — Извержение в Хаконе из-за операции по поднятию Ангела! — пока Виктор так шутил, ему самому в лицо брызгали сперматозоиды. У Виктора всё пошло, он остановился, и из-за этого, когда Синдзи больше не сотрясался толчками, его член занял одно положение. Оно оказалось удачным — где-то треть всей спермы Синдзи попало прямо Виктору на лицо! Оплескала ему губы и щёки, прямо как он сам сделал так накануне. — Блядь, Младший! Ты — ворошиловский стрелок! Они громко засмеялись! Виктор вынул член и положил теперь Синдзи. Тот аж лёг, да, и хорошо видно, как широко раскрыт анус, он не закрывается и из него вытекает сперма! — Бля, Младший, верно тебе Тодзи говорил, — о том, что Тодзи ему говорил, Виктор знал благодаря одному из своих снов — в котором он был Синдзи, в которого входили, — завязывай с этим! У тебя совсем мышцы сдохнут, будешь в подгузниках ходить, как маленький! — Пусть так! Как-нибудь переживу. Это моя природа, Виктор, и я не желаю ей противиться! Щуря свои азиатские, голубые глазки, Синдзи сейчас закинул руки за голову. Любовник наглядно давал рассмотреть сперму на своём подзагорелом мускулистом торсе, даже что-то на лицо попало — там Синдзи ещё раскрыл рот и водил язычком по краям губ, пробовал вкус собственной кончи и был ужасно рад весь, что она у него так высоко выстрелила. Член, только что после залпа, во всю торчал, а под натянутыми яйцами во всю зияла эта гигантская дыра, из которой, как молоко, вытекал биологический материал, кажется, очень жидкий. К счастью, у Синдзи там всё быстро закрылось, он поднялся на ноги, потёр шею. Виктор вышел, чтобы он всё с себя смыл. Сходил на кухню, где умылся больше тщательно и почистил зубы. — «Синдзи умеет очаровать, как Каору. Твою мать! Они друг друга стоят. Но по крайней мере Младший точно не сможет схватить меня за сердце!» *** С утра Виктор и Синдзи бежали вдоль шоссе, кроссовки энергично отскакивала от асфальта. Оба они в спортивном облачении. На ходу обменивались всякими словами и думали, что будут делать, когда снова встретятся с другими пилотами. Их прервали. Синдзи открыл портал в командный центр. На главном экране выступала какая-то сексуальная блондинка, облачённая в униформу, похожую на нацистскую, но цвета морской волны. На вид — за тридцать, похожа на Рицуко. — Это Оксана Кристос — любовница Генриха Орё, — пояснил Рёдзи. — Ещё одна из братства NOD. Она — экстрасенс, использовала свою привлекательность и свой голос для того, чтобы вербовать в культ новых последователей. Оксана Кристос сидела в какой-то студии и вещала следующее: — Homo sapiens потому называется «разумным», что любая его деятельность обусловлена достижением заранее установленной разумной цели. Только имея перед собой ясную цель, человек может не только ориентироваться в этом мире, но и эффективно действовать. Что же определяет высшую цель человеческой деятельности? Эту цель устанавливает господствующее мировоззрение. Какое же направление человеческой мысли считается сейчас единственно верным? Как называется та «абсолютная и очевидная истина», та аксиома, на которой строится современное мировоззрение? А называется она просто и знакомо — гуманизм. Именно эта идея стоит за всеми «благими намерениями», которыми вымощен путь в ад. «Человек — мерило всех вещей!» — вот основная причина, по которой сотни лет велись и ведутся войны. Вот цель, которая способна оправдать любое преступление. Люди всегда могли сомневаться в чем угодно, но только не в «великом идеале» гуманизма по имени Homo sapiens. Оксана сделала паузу — в центре находились все пилоты и высокопоставленные офицеры. — Эта речь, — тем временем объяснял Шигеру, — транслируется по всему миру сразу из множества источников. — Её психические силы проникают в умы людей, чтобы их гипнотизировать! — Майя бросила испуганный взгляд на пилотов. Оборудование NERV регистрировало какие-то особые частоты и невидимые энергии, ментальные волны и шумы, которые распространялись с этим видео. — В основе гуманизма, — продолжала главная пропогандистка NOD, — лежит иррациональная вера в высшую ценность каждой человеческой личности. Аска грызла чипсы, Мари склонилась позади Рицуко и Майи, вникая в изучение того, что фиксировало оборудование. Кенске делал это на своём ноутбуке. Синдзи внимательно слушал. Тодзи, Виктор, Мусаши, Кейта и Мана дружно хмурились. Рей и её клон пытались вслушаться в ментальные волны. Синдзи сразу попробовал открыть портал туда, где Кристос находится — не вышло. — Точно так же, как раньше люди были уверены, что Земля является центром всего мироздания, так и современные гуманисты уверены, Homo sapiens является высшей формой жизни на Земле, конечной точкой прогресса, целью и смыслом миллиардов лет эволюции Вселенной. По виду поклонницы Ктулху было видно, как она насмехается над этим утверждением. — Но если заблуждения средневековых схоластов были лишь ложной интерпретацией очевидного факта движения Солнца по небосводу, то у гуманистов в защиту своей базовой идеи нет ничего, кроме пустых и пафосных слов. Оставалась ещё одна область знания, куда никогда не заглядывал свет науки. Эта область простирается за дверью, на которой начертан вопрос: «Кто я?» Раньше на этот вопрос был только один ответ, доставшийся нам от предков. Они думали, что обладают ключом от всех дверей. Но они ошибались. Человек есть лишь часть Природы, и как любая другая часть Природы, он не может являться высшей ценностью. Ценность человека, как и ценность любой другой части Природы относительна, а не абсолютна. Эволюция всегда подразумевает иерархию, поэтому есть части Природы менее значимые, чем человек, и есть части Природы более значимые, чем человек. Только отказавшись от геоцентризма, люди смогли построить научную картину мира. Только преодолев узкие рамки как самодовольного антропоцентризма, так и сентиментального экоцентризма, оказалось возможным построить подлинно научную идеологию Новой Эры! — Низшие и высшие расы, — Виктор держал руки на груди. — Полагаю, они намерены мерить длину щупалец на наших подбородках. — Все гуманисты считают себя передовыми людьми, вооруженными колоссальным багажом знаний. Они самодовольно воспевают «величие человеческого духа» и привычно противопоставляют себя остальной Природе, не задумываясь над смыслом своих слов. Им не надоедает слушать заезженную пластинку самовосхваления, доставшуюся им от предков. Их не смущает тот факт, что считать себя высшей и конечной точкой эволюции может только самодовольный глупец, ничего не знающий об окружающем мире. Принято считать, что гуманистическое направление мысли возникло на исходе Средневековья. Но это не так. Гуманизм, а точнее гипертрофированный внутривидовой эгоизм, намного старше. Имя дано лишь его законченному воплощению. Гуманизм всегда был главным ориентиром человечества, по меньшей мере, на протяжении всей письменной истории. Но восхождение по лестнице самообожествления достигло своей высшей точки именно сейчас. Дальше возможно лишь падение. Задумывались ли вы, что представляет собой этот самый абстрактный «Человек», от имени которого гуманисты вершат суд уже многие века? В общем и целом — это всего лишь абстрактная идея, созданная кабинетными учеными для вполне определенных целей. Где этот «Человек» со всеми теми свойствами, которыми так гордятся гуманисты? Его нет, и в реальности быть не может. Доброта, справедливость, милосердие, творчество и многие другие «чисто человеческие качества» распространены среди людей крайне неравномерно. А кое-кто из Homo sapiens лишён их вовсе, несмотря на все старания гуманистов привить их. Говорить о «Человеке вообще» можно только в рамках биологии как об одном из видов животных. Во всем остальном каждый человек уникален, и его поведение обусловлено определёнными экономическими и социальными законами, действующими на уровне общества, а не отдельной личности. Однако гуманисты грубо подменили понятия. Они распространили биологический подход на все прочие области человеческого бытия, где он, очевидно, работать не может. Рёдзи пояснил: — Она критикует общепринятые взгляды, чтобы продвигать идеологию культа Древних — потому что так делают все секты и террористические организации — они всегда критикуют действительность, чтобы потом преподнести себя как единственных спасителей. Оксана продолжала вещать: — Спросите себя: «Каким образом гуманисты пришли к выводу, что их «Человек» изначально обладает высокими моральными и духовными качествами»? Надо полагать, исключительно на основании самонаблюдений, подобных следующему: «Если я человек и считаю, что убивать, воровать, прелюбодействовать и так далее — нехорошо, то и другие люди считают точно также». Что это, если не логика совершенно оторванного от жизни книжного червя? Инфантильное простодушие, граничащее со слабоумием. И эту глупую идею ещё кто-то осмеливается называть «вершиной человеческой мысли», когда каждый день, каждый час, каждую секунду жизнь с позором опровергает «истины» гуманизма! Но гуманисты живут в своём собственном искусственном мире, и реальность их не интересует. Они забыли, что обман не может длиться вечно. Аска очень внимательно слушала, находя такие мысли очень близкими. Только когда Кейта, заметив такое опасное внимание, начал махать рукой перед её глазами, Аска вернулась в реальность. — Так зачем обманывать себя и других? — пафосно вопрошала Оксана. — Демагогия гуманизма преследует одну единственную цель — оправдать равенство между людьми. Мы ещё много раз будем говорить об ошибочности и порочности идеи равенства, а так же о том, кому и для чего она служит. Сейчас достаточно лишь заметить, что для доказательства недоказуемого гуманисты всегда используют нечестные приемы спора: намеренное запутывание, подмена понятий и тому подобное. Вот, например, что такое «абсолютная ценность», которой так любят оперировать гуманисты? Абсолютная ценность означает, по сути, отсутствие градаций. А дальше всё просто: если ты изначально представляешь собой абсолютную ценность, то становится безразлично, кто ты, и что делаешь. По аналогии, точно также безразлично, какая именно вещь будет сделана из золота: в любом случае золотая вещь будет иметь значительную ценность. Таким способом можно оправдать не только любое преступление и любую подлость, но и, самое главное — собственное ничтожество. В сущности, гуманизм — это не более чем сладкая лесть человеческому самомнению. Она особенно востребована так называемой «серой массой». Ведь как приятно верить в то, что ты сделан из благородного металла, пусть даже эта вера глубоко противоречит и здравому смыслу и даже собственным ощущениям. Поэтому все лозунги, а также все оправдания преступлений, совершенных «во имя гуманизма» обращены не к разуму, а к чувствам и эмоциям. Люди всегда будут охотно верить тому, кто оправдывает и поощряет их пороки… — Эта речь специально длинная, — пояснил Рэндольф, когда исследовал ментальную волну. — Как только люди заслушаются, в их мысли будут проникать мысли телепата. Им будут рассказывать об удивительном величии и об удивительных чудесах, которые принесут Древние — главное, откинуть человеческую, слишком человеческую мораль, чтобы следовать воле Древних Богов. — Это распространяется по всему мир! Сразу на множестве языках! Интернет, телевидение, радио! — получал сообщения Макото. — Мы сейчас будем искать источник, чтобы уничтожить его, — Мисато взглянула на остальных. — А вам — следует быть осторожными. Тодзи решил первый делом связаться с семьёй Хораки. Нозоми — сестра возлюбленной — сообщила, что эту речь слушала одна их общая школьная подруга. Её звали Аяко Мацудзава и она была участницей поп-группы, в которую также входили Харука Исии и Изуми Танигучи — любовницы Мари. Теперь Аяко проповедует идеи NOD. Мусаши, обладавший навыками оперативной работы, сразу же подключился к этой беседе и посоветовал Нозоми вежливо согласиться на беседу. Мисато оставила руководство на оккультистов, которые лучше разбирались в таких вещах, доверила общение с Совбезом Фуюцуки, которого там хорошо знали, и лично отправилась разбираться в этой ситуации. Нозоми пригласила Аяко и рядом, под видом друзей, разместилась остальная группа народу во главе с Мисато. Несмотря на то, что NERV (как и SEELE) рассматривались как злодеи в идеологии NOD, юная прозелитка без капли диссонанса восприняла их появление. Бывшие одноклассницы договорились сперва дать Аяко высказаться, чтобы посмотреть, как она будет себя вести. Молодая девушка вела себя экзальтировано, взгляд явно принадлежал не ей, она чрезвычайно фанатично приступила к рассказу. Она началв с того, как мир отпал от Единого Бога-сновидца по имени «Мана-Юд-Сушай» и стал грешным. Сейчас им правит злая падшая ангелица Лилит из созвездия Ориона, которая, управляя NERV, SEELE и ООН, работает на Несущего окончательное разрушение. Якобы скоро мир будет возвращён в лоно Творца Вселенной, в его Великий Танец, в сферу влияния его музыки, чему будут способстовать Архангелы прочих, «непадших», планет. Так в рамках доктрины NOD назывались CCD: Ньярлатхотеп — Метатрон, Ктулху — Оаннес, Итаква — Салгил, Ктугха — Уриил, Ран-Тегот — Амаил, Шудде-Мьелл — Зеруил, Атлач-Нача — Маториил, Йиг — Хайил, Цаттогуа — Орифиил. Хастур-Барагуил с Альдебарана оставался в большом непочёте — только архонт Лилит, злую звезду Бетельгейзе («Несущего окончательное разрушение») и всех остальных «Хозяев Боли» («Первородную Расу») NODовцы ненавидели больше. Одержимая повествовала о том, каким прекрасным будет мир после того, как воцарятся «правильные» Ангелы! Лилит и её архонты будут уничтожены, а все люди вернутся к райскому состоянию, чтобы свободно внимать музыке Творца. Пока Аяко говорила, она дала всем остальным прочитать самостоятельно распечатанные буклеты с картинками. NODовцы откровенно сплагиатили Свидетелей Иеговы, с той лишь разницей, что их буклеты включали в себя рисунки радующихся людей будущего (всех рас и народов), облачённых в классические футуристические наряды, в компании с нечеловеческими существами CCD, такими как рыболюди-глубоководные, например. Не было там только бьякхийцев Хастура, которых туда не вписали из-за того, что Король в Жёлтом давно попал в опалу при дворе Р`льеха. Аяко употребила термин «Тиккун олам», который она, как человек, никогда не интересовавшийся еврейской мистикой, знать не могла. Мисато задала вопросы: — Аяко-кун, — командующая обращалась прямо к ней прямо по имени, — я тоже верю в Бога, — она взялась за свой нательный крестик, — я хотела бы знать, от чего, по-твоему, Бог собирается спасти нас? — Чёрная Лилит служит Несущему окончательное разрушение! Она хочет разрушить мир! Вы уже видели, как её рои Добишей окружили столицы мира! — Аяко-кун не могла знать, как мы называем Добишей, — заметила Мана. Кейта добавил: — Похоже, она получила во время промывки мозгов информацию, которую не могла знать… — Кто такой «Несущий окончательное разрушение»? — параллельно этому задал вопрос Кенске. Он записывал всё на камеру. — Чёрный враг мира! Вихрь Разрушения! Червь, что грызёт ночь! Червь-Победитель! Рок Шаггая! Злой Бетельгейзе! Он отрицает жизнь во всём её многообразии — он хочет уменьшить всю систему до небытия! Он — уносит свет во тьму! Аяко трудилась в музыкальной сфере, потому своим натренированным голоском она вещала чрезвычайно чётко и восторженно, не отдавая кажется себе отчёт о том, что она говорит даже. Виктор и Синдзи в половину голоса вспомнили инцидент с певицей, когда исчадие Ктулху, известное как Томиэ, своими песнями и феромонами промывала мозги военному и техническому персоналу NERV. До сих пор, те, кто в неё влюбились, устраивали скандалы и пикеты, требуя выдать её им. — Я уже написала стихотворение Ангелам! И хочу его исполнить! — Аяко вскочила. Мисато ей разрешила. Тодзи психологически особенно тяжело, потому как он не только лично знал Аяко как добрую и адекватную девушку, но и проникался ассоциацией с Хикари. Аяко же вынула смартфон и начала с него читать уставшим, но предельно сконцентрированным голосом: Люди спокойно живут на планете В мире, что полон любви и порядка! Мы же — снаружи, всё в солнечном свете От зла защищаем, хоть это несладко. Следим за врагами, шпионим за всеми — Горячее сердце в различных телах; Для нас не барьеры пространство и время — Забудь про границы, забудь про свой страх! Зарю раздаём, и рассвет, и свет дня Планеты — лишь душные стены: Открой бесконечность, открой и меня; Приходит волшебное время! Вся наша вселенная — солнечный пляж, Народы на нём — точно волны. Прекрасно мгновенье, но вспомни свой страх Ты — цвет в вечной радуге, полной. Цвета удаляем, насилие смерти В душе — как чистейший кристалл. Мы гибель приносим, замок верной мести, Что клятвой все души сковал! Зарю раздаëм, и закат, конец дня. Планеты — молчащее семя. Прекрасно мгновенье, неважен уж страх. Реквием галактики — время! [2] Кенске, который одно время в старшей школе сотрудничал с девочками, сообщил, что стиль исполнения отдаёт тем, что они пели привычно. — «Ага, бля, Великие Древние добра нам желают — ещё скажи, расист Лавкрафт их оболгал»! — саркастически подумал Виктор. Мана печально глядела на ту, чью психику так повредили. Аска жевала чипсы, стараясь не вникать эмпатией в это. Синдзи сознательно ограничил сострадание, по крайне мере, как мог. Тодзи же ещё больше погрузился в воспоминания о тех временах, когда его сестра была жива, когда его отец был жив, когда его возлюбленная была с ним — и он больше не выдержал. — Мацудзава, пожалуйста, вспомни, кем ты была! — Тодзи закричал в истерике, брызнули слёзы — парень буквально упал на колени перед девушкой, чтобы умолять её о том, чтобы она вернулась в свою прежнюю личность. Мисато взялась за крестик и мысленно попросила Бога о помощи. Хоть какого-то бога. К радости, когда Мацудзава, видя страдания Тодзи, сконцентрировала всё своё внимание на нём и отвлеклась от своего бесноватого экстаза. Взор прояснился: — Судзухара! Дальше Аяко потребовалось время, чтобы прийти в себя и отдохнуть. Она больным голосом рассказала о том, что помнит происходящее исключительно как во сне. — Значит, этот гипноз всё же обратим, — Мисато взялась за свой нательный крестик, благодаря Бога, если конечно, Он был к этому причастен. Все обратили внимание, что упомянутые радужные цвета в стихотворении — это намёк на многоцветные сферы Йог-Сотота. Из штаба передали, что им пока не удалось обнаружить источник гипноза. Рицуко сообщила: — NOD используют какую-то откровенно сверхъестественную технику, либо очень высокую технологию, которая позволяет с помощью электромагнитного поля планеты транслировать вещание везде и всюду. Появилась Майя и кое-что передала. Им послал письмо Лабан Шрусбери. Слепой старик появился верхом на бьякхе перед бойцами Сил Самообороны, парализовал их, чтобы они в него не стреляли, вложил в руку конверт, вежливо велел передать NERV и вновь улетел. В письме говорилось, что его хозяин Хастур не может отказаться от такого удачного момента, чтобы подложить свинью Ктулху. По его словам, источник распространения сигнала находится в Сараево, в столице Боснии и Герцеговины — там есть тайный храм Ктулху. Шрусбери уточнил, что данный гипноз направлен на тех людей, которые не чувствуют опоры в жизни. Во время балканских войн прозелиты Ктулху обратили в свою верю многих несчастных, это они возвели этот храм, и теперь экстрасенс Оксана пребывает там в медитации, чтобы транслировать сверхъестественное внушение Древних на любое воспроизведение её речей, на любом языке, используя для этого резонанс Шумана. — Я также должен вам сказать, — тот факт, что у Шрусбери не было глаз, не мешал ему выводить ручкой на бумаге прекрасные каллиграфические буквы устаревшим почерком, — дьявольские жители Р’льеха раньше главным образом подчиняли человеческое сознание с помощью воздействия на его животное составляющее (см. мои работы, написанные ещё до этого века — «Cthulhu among the victorian» и «Investigations into the M.P.L.D.P.» с рукописью [3]), однако сейчас они поняли, что дегенераты-сатанисты и декадентские извращенцы мало полезны. Ньярлатхотеп рассказал им о том, что для людей важны духовные ценности. Потому теперь C.C.D. будут давить на это. Сейчас, когда многие в отчаянии и пребывают в страхе и апатии, слова Древних и их прозелиты смогут подчинять тех, кто готов открыть им сердце, как своей надежде. Когда-то я взорвал Врата, через которые Ктулху собирался появиться на Земле, но в очередной раз мои старания оказались напрасны. Он появится, когда ноосфера Земли позволит ему воплотиться — а до тех пор, она должна наполняться мыслями и идеями о нём и его отвратительном племени. Они — паразиты сознания, пусть хоть себя видят Лордами мироздания, а нас — насекомыми. Шурсбери очень плотно и мелко расписал несколько листов, умудряясь при этом быть крайне разборчивым. — Я слышал предложение, что в Сараево есть убежище NOD, — Виктор обратился к событиям, какие имели место ранее, и по своей инициативе, потому как не доверял кому-либо за пределами узкого круга WEELE. Все остальные, в том числе Николаев и даже Шевченко, могли оказаться пособниками CCD или одержимыми (или их могли заменить оборотни-шпионы). — Сараево часто посещали доктор Лазарь и Максимов, оказавшиеся завербованы CCD. Когда наличие храма NOD подтвердилось, Рэндольф и Юй предложили такой план: Евангелионы и дружественные Кайдзю накрывают город АТ-полем, чтобы он не пострадал, и чтобы блокировать сигнал. Один Евангелион должен будет пойти в атаку, ибо, по словам Шурсбери, в стенах храма сконцентрирована достаточная сила, чтобы она могла материализовать Кайдзю. — Я пойду! — вызвался Тодзи, звуча очень решительно. — Я хочу положить конец этой ведьме! Мисато с долей подозрения поглядела на него: Тодзи старался выглядеть как можно более мужественным и уверенным. — Командующая Кацураги, я хочу, чтобы мои боль и гнев послужили нашему общему делу. Я хочу отомстить за своих близких этим выродкам! Всё сделали без сообщений кому-либо, ни в Совбезе, ни в правительстве Японии, ни даже в правительстве Боснии и Герцеговины не знали о том, что намечается операция. Оксана продолжала вещать и напряжение и массовая истерия росли. Протесты, бунты, военные мятежи. Акты самоубийств и самосожжений. Политики и генералы в разных странах звучали всё более гневно. У Оксаны открывались фан-клубы. В полдень над Сараево открылся портал, из которого вылетели Евы, Гамера, Батры и Мотра. Все они оперативно заняли места над столицей и развернули защитный барьер, который накрыл весь город. Пока Рей и её клоны, феи Мотры и зловещие слепые близняшки Батры пели заклятия, над домами появились многогранники, по котором Тодзи пробежал к указанной цели. Сам Генрих Орё, когда покинул французский Христианский националистический союз, пустился в странствие по всей Юго-Восточной Европе, где завербовал себе многочисленных последователей, в том числе лысый брутальный бородатый террорист-гипнотизёр очаровал молодую впечатлительную блондинку. Когда официальный вождь NOD отдал душу Султану демонов Азатоту, при попытке захватить Кайдзю-мальчика в Австралии, облик горе-завоевателя использовал сам Ньярлатхотеп, чтобы дальше манипулировать Оксаной и её ментальным даром. Храм, который воздвиг Генрих в союзе со столичным правительством, представлял собой внушительное сооружение, лишь отчасти похожее на католический собор, в камень были встроены технологические машины Древних. Оксана сейчас записывала очередное своё обращение: — Один восьмимерный эгрегор охватывает собой всю планету, а семимерных эгрегоров всегда бесчисленное множество. Один всеобщий эгрегор означает отсутствие войн и насилия. Когда все люди принадлежат к одному эгрегору, когда все кругом «свои», тогда война в принципе невозможна. Воюют эгрегоры, а не люди. Бесконечная и беспощадная конкуренция семимерных эгрегоров и есть главная причина всех тех бед, которые преследуют человечество на протяжении всей его истории. Вот она, картина преступления. Искусственно остановив рост Биосферы, наши враги создали деятимерную систему Ноосфера + Инферно, тем самым отрезав Биосферу от Астрала. И человеческие Монады, став семимерными, были вынуждены пользоваться семимерными эгрегорами Ноосферы для общения между собой, вместо того, чтобы общаться напрямую внутри одного большого восьмерного астрального эгрегора… Оксана ощутила открытие портала и развёртывание барьера. Древние через свои машины в стенах храма передали своей прорицательнице боевую мощь. Вспышка! Сама материя храма вытянулась вверх, и, как только Тодзи добрался до него, сам храм стал живым — перед ним появился очередной Кайдзю CCD, созданный из старшего адепта! В штабе ей дали кодовое имя: Королева Безельба. Шурсбери предупредил, что по планам Ктулху, эта Кайдзю должна производить и управлять армией насекомых, которые могут своими укусами окончательно подчинять сознание людей, а также наделена ядом, который чрезвычайно сложно исцелить. Она выглядела как очень массивное и прямоходящее насекомое, покрытое бронёй зелёного и красного оттенков, с головой как у какого-то жука, с парой красных маленьких глаз по бокам. Её рычание отдавало грустью, потому как Тодзи вспомнил письмо Шурсбери, который обрисовал биографию Оксаны. Древние её просто использовали, прямо как она для них использовала посторонних людей. Длинные клинки на руках, особенно мощные червееобразные плечевые усики. За спиной панцирь мог открываться и освобождать крылья для полёта. Тодзи принял на щит АТ-поля алую испепеляющую атаку, которая повалила из лезвий и глаз Безельбы. Жители пришли в ужас, на шоссе сталкивались машины, пока над головами боролись эти два гиганта. Они ходили по щитам-многогранникам, которые защищали людей и здания. Тодзи выпустил шквал ракет, вместо крыльев вытянул из лопаток вторые руки своей Евы — бросил ими гранаты. Безельба, благодаря своему мощному панцирю, выдержала всё это без повреждений. Противница выбросила усики, Тодзи прыгнул, они пролетели под ним, а он очутился позади. Пока Безельба разворачивалась, пилот Евы сформировал в четырёх руках шар АТ-поля и бросил в голову противницы. Шар нематериальной энтелехии, как нимбом, охватил голову. Зная, что она ядовита, Тодзи пожелал, чтобы противница сама себя отравила. Безельба, чьё сознание плохо подчинялось собственной воле, начала вкладывать свою силу в отправление самой себя! — Дерьмо! Я ведь хотел стать врачом! — когда Оксана рухнула, Тодзи подошёл к ней и потрогал ногой. Сканеры показались, что Кайдзю мёртв. Её прочная броня не помогла ей против отправления. Тодзи сам подчинил её мозг, который привык подчиняться. Когда бой закончился, в новостях объявили о ликвидации опасного противника. Множество мужчин влюбились в Оксану и бились в истерике! Многие свидетели видели, как Тодзи расправился с ней. Одержимые, фанатики, психики и придурки кричали, что пилот Евы-03 достоин смерти. Они думали, что убийца — Мария Венсен. Полиция не могла подавить все выступления, а авторитет любой официальной власти сейчас падал. Народ требовал раскрыть тайны NERV. Сами NODовцы сделали в сеть вбросы относительно уничтожения двух австралийских филиалов данной организации — там содержались сведения об использовании психотронного оружия. Основная мысль сводилась к тому, что нельзя доверять ни NERV, ни NOD — мол, они одним миром мазаны. — У меня есть идея, — предложила Рицуко. — Давайте повторим технологию NOD, чтобы успокоить людей. Юй — тоже экстрасенс, пусть она читает текст, который будет хвалить нас. — Несколько это этично? Прорывать мозги? — подняла вопрос Мисато. — Мы промыли мозги некоторым членам SEELE низшего звена, чтобы они служили теперь нам, — напомнила Рицуко. — Не вижу тут проблем. Если дуракам нужны идолы и кумиры, почему бы нам не дать нужных? Шигеру, который присутствовал рядом, высказал: — Вы знаете, — обладатель длинных волос посмотрел очень серьёзно, — мне кажется, есть вещи, которые мы не должны делать. У нас должны быть моральные ограничения, потому что только моральные ограничения вынуждают нас сражаться, а не бежать на поклон к нашим врагам, ко всем этим инопланетянам и отморозкам. Мисато решила с ним согласиться и отклонила идею Рицуко, сказав, что Каору, главный защитник человечества, каким он показал себя перед исчезновением, такого бы однозначно не стал бы одобрять. — Как ты мог убить Оксану! Как ты мог?! — когда группа NERV, с Тодзи в числе, прибыла в один из штабов, какой-то мелкий правительственный клерк попытался набросился с кулаками на пилота Евы-03. Взгляд — совершенно выжившего из ума человека, он брызгает слюнями и демонстрирует все признаки психоза. Пока люди в чёрном удерживали его, пилоты и старший состав NERV мрачно прошли мимо. Когда это стало возможным, Судзухара первым делом вернулся в Японию и посетил закрытый госпиталь NERV, в котором ранее проходила лечение его несчастная и невезучая сестра. Здесь ему было очень нехорошо из-за воспоминаний, но всё же он принёс цветы Аяко. Вместе с ним пришли её коллеги — Харука и Изуми. Тодзи передал от Мари горячий привет этим двум любовницам-лесбиянкам, после чего все трое начали разговаривать с Аяко. Она сообщила, что из памяти исчезли почти все вещи, которые она говорила, когда прослушала выступление Оксаны. Тодзи ради интереса показал ей отрывки из записи, сделанной Кенске, и Аяко там себя не узнала. Разве что память сохранила стихотворение, которое она написала под влиянием CCD. — Очень надеюсь, что все остальные, кто попал под такой гипноз, смогут вернуться в нормальное состояние, — пожелал им того Тодзи. По крайней мере он хотел думать, что большинство повезёт вернуться в норму. Он сам страшно подумал: «духовные ценности нужны всем, в том числе большим политиком — если из несчастной Аяко сделали обычную рядовую прозелитку, то что бы эти инопланетяне вынудили сделать больших политиков, генералов и олигархов?» Накануне Тодзи слушал такой разговор: — Наша победа — малый повод для радости, — рассуждал экс-командующий Икари. — в другой раз наши враги будут действовать более бдительно и не столь откровенно. Время играет на CCD. Мы не Первородные, чтобы тягаться с ними. Мисато ответила: — Я буду молиться, чтобы мы всякий раз могли останавливать их, ком… Икари, — она по-привычке чуть было не назвала его командующим. Гендо позволил себе приподнять бровь и откровенно спросить: — Вы действительно верите в Бога, которому есть до нас дело? Мисато, немного подумав, ответила совсем уж честно, держа в руках крестик: — Я — наглая, вульгарная и распутная… но когда дела идут плохо, я обращаюсь к Богу. Хотя отец отдал меня в католическую школу, я не знаю ни одной молитвы или отрывка из Библии, но у меня нет проблем с использованием Бога для собственного удобства. Дальше Мисато взяла ещё раз письмо Шурсбери, где ветеран войны с Ктулху, который сражался с ним весь прошлый век, кратко описал свои мысли по поводу того, на что им надеяться — Мисато зачитала отрывок: Если говорить о надежде, то мне хочется верить, что вожди FAR [First Ancestral Race/Первородной Расы Предков] — Старшие Боги, от Ктанида и Каору Нагисы до Ноденса и R.D.B. [Radical Destruction Bringer/Несущего радикальное разрушение] — это фрагменты единого эйдоса, отражающего множественные грани его истинной природы. Его образ — метафизическая сущность света, чьи лучики есть во всех событиях; храбрый, сильный и прекрасный героический идеал Платона. Символ всех нелепых сказок о добрых воителях, воплощение эфемерной вечной святости, уничтожить которое не способен даже первичный Бог-идиот, спящий в центре Творения. Разумеется, со всем своим цинизмом, Гендо был готов высмеять Шурсбери, который придумал многоликого доброго боженьку в противовес «ихнему» Ньярлатхотепу и Азатоту, чтобы окончательно не сойти с ума. Особенно после того, как его захватил Хастур. — Даже если так — я готова молиться такому абстрактному Богу Добра, во власти которого незаметно направлять события, чтобы они всё же обернулись к лучшему, как бы нам не было тяжело. Это лучшая религия для нас — бойцов WEELE. Прокручивая в голове такой разговор, Тодзи брёл прочь от больницы туда, куда Синдзи намеревался открыть портал для него. Конечно, он обратился к богу Добра, не очень веря в его реальность, и прося вернуть ему Хикари. Синдзи остановился здесь с пробежки и встретил своего друга у берега. Тодзи носил сейчас белый халат — пилот желал использовать доступные ему манипуляции с АТ-полем для лечения болезней, и взял себе такой, чтобы приходить на практики. Тодзи увидел котёнка и приласкал его. Синдзи, одетый в спортивный костюм самого Тодзи, подошёл тут к нему. Оба беседовали теперь среди руин кого-то здания, уходящего в прохладные воды озера. — Синдзи, — Тодзи крепко взял его за руки, — я хочу поблагодарить тебя, потому что твоя забота обо мне дала мне понять, что я ещё могу жить. Мне очень тяжело, прямо как тебе. — Да, Тодзи, мы друг друга понимаем. — Мало только понимать. Надо не падать духом. Если бы не ты, если бы не Кенске, если бы не его возвращение из плена, если бы не наша попытка вернуть Хикари, я, возможно, поддался на пропаганду NOD. Я стал бы пустоголовым сектантом этих Древних. Надеюсь, я бы в таком случае утратил возможность управлять Евой, иначе бы… хана что было!.. — Тодзи! — Синдзи очень чувственно проявил себя, — я так понимаю, искренне человеческие чувства — это наше главное оружие против этих монстров, потому как без него мы бы превратились в их безвольных рабов. Человек — это ценность, но не абстрактный человек, который типа как добр, а реальные люди — наши близкие, например, ты и я! Тодзи взглядом, полным счастье радости от таких слов и от такого близкого общения, дал понять, что он полностью с этим согласен. — Синдзи, слушай, я думаю, что погода хорошая, потому мы могли бы остаться здесь… Синдзи, не выпуская из рук Тодзи, поглядел на озеро. — Тодзи! О, хорошо, хорошо… Синдзи любовно поглядел на озеро, потом на Тодзи — и в следующий момент у бетонной стены парни слились в поцелуях, горячих любовных ласках и активно лапали и трогали друг друга сквозь спортивки и докторский халат… Тодзи первым расстегнул брюки, Синдзи сосал у него. Потом они поменялись местами — Синдзи опирался на стену и держал руку на голове Тодзи, когда он сосал. — Тодзи, — Синдзи открыл портал, просунул руки в свою комнату, добыл из своего столика смазку. — Синдзи, — Тодзи взглянул с долей беспокойства: — Мне не нравится, что ты всё время… Синдзи почувствовал, как его там кольнуло. — Ну, ты прав, Тодзи. Когда член большой… Кхм, Тодзи, ты же не… злоупотреблял? — как Синдзи стрельнул глазками! Тодзи набрал воздуха в грудь, прислушался к собственной решительности: — Я думал обойтись минетом здесь… — Судзухара поглядел на берег. — Тут вроде никого нет, и, я думаю, эти монстры на нас в этот раз не нападут. Так что можно… Через пару минут Тодзи снял и аккуратно сложил халат там, где он бы не запачкался, спустил с себя до колен брюки и встал лицом к стене. Синдзи позади на корточках, минут десять-пятнадцать, обсасывал задний проход своего друга, желая использовать его как женское влагалище, и это несмотря на то, что Тодзи, понятное дело, не прочищал себя никакой клизмой. Синдзи и Тодзи попутно по очереди или даже вместе, под работу языка внутри очка, стимулировали член и яички тому, кто будет заниматься женскую роль… — О-ох! То-одзи, а-ах! Как ты хорош! Не прекращай, не останавливайся! Ах! В качестве фетиша, Синдзи попросил Тодзи поместить себе на шею стетоскоп. Поначалу Тодзи было больно, тем более — он не делал клизмы. Но, стоит втянуться, как фаллос вскинулся и ему всё понравилось. К окончанию акта, Тодзи, полностью голый, если не считать упомянутого выше стетоскопа, очень живо скакал обратным наездником. Синдзи придерживал любовника за бедро и вытягивал свои ноги на, своего рода, сером пляже, дрожал пальцами. Надо ли говорить, как бурно вот сейчас вот сперма Синдзи изверглась в Тодзи?! — О-ох! Фух! Фух! Я кончаю! — После некоторых размышлений, — наездник почесал себе затылок, вбирая чревом камчатский гейзер, — я понял, что это лучший способ заставить тебя почувствовать себя лучше, приятель! — Ы-ых! Кожа Тодзи вокруг ануса чертовски широко растягивалась, когда активный любовник ритмично насаживался. — Ох! — Не волнуйся, Синдзи, выплесни всю свою печаль в мою задницу! — Ах! У-уф… Он — под ним, обнажённый ниже пояса, крепко зажмурился и очень болезненно засотанал при эякуяции! — Тодзи, — открыл Синдзи глаза. — Синдзи, — Тодзи не прекращал скакать, ни дрочить себе, даже когда друг в него уже кончил. — Если уж я начал это, я хочу… — Да, Тодзи, ради тебя мой хер будет стоять! О-ох! А-ах! Сперма Тодзи сема пошла густыми белыми каплями, облила ему пальцы, сжатые вокруг ствола, и пошла на яйца, налитые мощью, и покрыла собой весь ствол. Тодзи кайфанул и сладко улыбнулся: — Да, теперь я понимаю, Синдзи, как ты на это подсел! Как только Тодзи пережил удовольствие, ему стало даже стыдно, и он постарался потом об этом не говорить. Синдзи после того случая снова увлёкся Тодзи и легко отдал Аску в объятия Виктора (он был собой сейчас доволен). В этот раз, когда два загорелых красавца расположились на постели, полностью обнажённые, Синдзи полчаса обсасывал анус Тодзи и массировал любовнику пенис, мошонку, промежность и ягодицы. — Ах! — Синдзи брал теперь Тодзи, как женщину, заставил обхватить подушку. Он утопал в ней лицом, окрашенном румянцем. Кожа Тодзи куда более смуглая, чем у Синдзи сейчас. Пилот Евы-01 раскрывал губы, упивался стоном и сладострастием во время очень частых и, можно сказать, бешеных толчков в седалище своего друга. — Эй, Синдзи! Икари!.. — Тодзи, с кряхтением обнажил зубки, когда чуть опёрся подбородком на край подушки, — пожалуйста, не нужно меня ебать, как ты привык, чтобы ебали тебя! — Ха-ха-ха! Прости, прости, Тодзи!.. — обладатель возвышающегося, худого, но мускулистого торса позади, остановился, дал поту немного испариться с себя. Его лицо, тоже всё в румянце, взирало эгоцентрично на спину и затылок Тодзи. Синдзи совершил ещё несколько последовательных толчков в не самом быстром темпе, потом лёг на Тодзи, нижний партнёр широко раздвинул ноги. Ноги Синдзи теперь лежали между этих ножниц. Он трахал его более уверенно, но прервался на поцелуи шеи, плеч и затылка своего любовника. Тодзи лежал и вот почувствовал, как Синдзи наконец омывает ему чрево. — Фух! — принявший в себя мужскую сперму, как принимает женщина, мальчиковатый молодой парень оторвал от подушки. Вспотел Тодзи не меньше Синдзи, — Прости, Тодзи, если я был слишком груб, — Синдзи поспешил сейчас первым делом отдохнуть — откинулся рядом с Тодзи. Тот пробубнил нечто невнятное и поскорее, с цыканьем потирая свою ягодицу, отправился в ванную. Синдзи почти что равнодушно проводил любовника взглядом и положил руки за голову. Почувствовал, как удовлетворил все свои желания. Он испытал за последние время самые разные ощущения, и когда они отошли, он мог отойти в нирвану. А из неё докричаться до Каору. Вспыхнули новые конфликты в Югославии, НАТО официально арестовала рядом местных политиков, обвинив их в том, что они были пособниками NOD. Боевики всюду восстали из подполья. Обе Рей приняли активное участие в борьбе с ними — так что с обычными людьми было быстро покончено... Положив руки за голову, Синдзи в тишине медитировал на специальной подстилке, дабы его ничего не стесняло — он избавился от одежды. Вокруг слабо горели ароматические свечи и чуть дымился выкуренный наполовину косячок марихуаны. Шло время. Синдзи не смотрел на часы. Минуло около двадцати минут. Начались галлюцинации — вернее пробудилось типичное для таких случаев восприятие трансцендентных сфер из пространства Тиллингаста. Синдзи отнёсся к ним нормально — ему виделись знакомые бесформенные объекты под потолком, что-то вроде медуз. То крутились мелкие критеры. Синдзи убрал руки из-под головы и раскинул их, они ему уже почти не чувствовались. Он распрямил эти конечности, раскинув как крылья, словно приготовился взлететь. Он представил себя пентаграммой. Синдзи пребывал в абсолютном покое, до него только доносились отголоски собственного дыхания. Помешать полностью отделиться от бренной земли ему удумал мочевой пузырь, весь выпитый алкоголь и прочая вода запросилась наружу. Тогда Синдзи, словно маленький ребёнок, без всякой лишней мысль опорожнил его, моча вытекла прямиком на подстилку. Он всё смотрел на тёмный знакомый потолок. Неведомые твари уплыли восвояси. Синдзи моргнул — он был уверен, что моргнул, но даже так продолжил видеть потолок. Это позволило понять — он способен видеть с закрытыми глазами. И не только: парень поглядел на самого себя — да, он покоился на подстилке, раскинув ноги и руки в форме пятиконечной звезды, голова с распущенными волосами ровно лежала, грудь чуть приподнималась при дыхании, пупок располагался посреди пуза — как надо, ниже паха торчал чуть возбуждённый член, накрывая яички, ниже подстилка пропиталась мочой. Синдзи решил посмотреть на себя того, кто взирал с потолка. И увидел свою копию, также повторяющую во всех деталях Синдзи на полу, только теперь потолок стал полом. Тогда Синдзи-наблюдатель, держа в поле зрения себя обоих уже увиденных, поглядел на себя со стороны. Благодаря прошлому мистическому опыту под руководством Рэндольфа он сумел привыкнуть к трансцендентным состояниям сознания, потому особо не удивился и смело действовал дальше. Интуитивно, как учил его Картер, он следовал рекурсии, решив, что на верном пути. Главное — не теряться и не бояться, а что-то делать! Когда рекурсия повторилась много-много раз, наблюдатель многократно взглянул на самого себя, каждый раз дополняя ранее увиденных одним следующим, Синдзи показалось — вот он пристально глядит в глаза огромной мухи, в чьих несчётных хрусталиках отражается он сам. Это немного сбило его с толку даже в таком трансцендентном состоянии. — «Многомерное зрение», — подумал Синдзи. Он снова решил посмотреть на «всех» себя со стороны, на сей раз взяв это «всех» в самом широком смысле! Тогда все Синдзи, представшие взору до того сместились в одного, раскинувшего руки и ноги, но отрешённого от всего повторяющегося окружения — он стал рисунком на чистом белоснежном листе. Этот мир создаётся твоим разумом. Это и есть реальность, изрекло Бытие, отозвавшееся на зов Синдзи. Стоит только переменить угол зрения, и переменится твоя форма. Ты ничем не ограничен. Только выдуманными ограничениями. И рисунок Синдзи взвился спиралью и стал плывущей рыбой, она сделалась скатом, скат обернулся в летающую птицу, птица обернулась ангельскими крыльями, увенчанными пламенным нимбом, потом эта форма стала золотым сияющим крестом — этот крест охватило пламя и сожгло его, обратив в облако пепла, и он, наконец, сложился в глаз Синдзи, пристально взирающий. Хорошо, пусть так, Синдзи не возражал. — Икари Синдзи, — обратилось к нему Бытие уже очень чётко, — твоё желание готово завести тебя в самые потаённые дали. И ты достиг предела — ты преодолеешь границу Субъекта и Объекта. Ты познаёшь истинного Себя. Глаз-Синдзи моргнул. — Ты уже достиг того состояния, чтобы осуществить то, зачем ты пришёл к нему, — пояснил хорошо знакомый Проводник. — Нет, мне не нужно… — Глаз-Синдзи прищурился. Бровь над ним изогнулась. — Мне нужен Каору-кун. Мне не нужен Я. Он помнил, кто будет ожидать его. Это была тайна, поведанная Всемогущим Посланником. И подтверждённая его учителем. Йог-Сотот — Хранитель Врат, Бесконечное Бытие, Всё-в-Одном и Одно-во-Всём. Синдзи много читал предупреждений против Йог-Сотота, где говорилось о его зле и коварстве, и хотя Рэндольф Картер заверял ученика в том, что всё это — пустые злопыхательства, юноша не торопился на встречу с Повелителем Причинностей. Глаз-Синдзи раскрутился обратно и чередой трансформаций снова стал привычным Синдзи. Почти. — Я освободился достаточно, чтобы найти Каору, где бы и когда бы он не был! Синдзи, словно могучий исполин, переступил через космос к планете, похожей на родную Землю, но окружённую тремя здоровенными лунами. — Каору-кун! — не удержался и позвал он. — Это — я! И ему откликнулись! — Синдзи-кун?! — Каору молнией вылетел с планеты и завис перед ним — весь золотой, нематериальный в привычном смысле, в форме сновидца. — Это ты, боже, это ты, Каору-кун! — Синдзи бросился обнимать возлюбленного, тот отвечал тем же. Их касания дестабилизировали проекции, и потому они отпрянули друг от друга. — Осторожно! Я могу навредить тебе! — испугался Каору, казалось, его голос разносился эхом по космосу. — Это правда ты! Боже, я так рад! Значит ты всё-таки жив! Ты на Элизии! — говорил Синдзи, весь охваченный радостью. — Я был на Элизии, — только успел вставить Каору. — Сейчас я держу путь обратно, мне надо вернуться на Землю… Я на планете с тремя лунами! Она связанна с Землёй и очень на неё похожа! Потом что-то произошло — они оказались как посреди волнующегося моря. Это сложно было описать словами, но между ними как поднималась невидимая и непробиваемая стена. — Каору-кун, у меня мало времени! Это всё монстры Ктулху — они мешают нам! — взволнованно выпалил Синдзи. — Понятно! Мне помогает Ктанид — Старший Бог! Наверное, Боги Ктулху опасаются, что я смогу победить их на Земле, если попаду к тебе! — поведал Каору, через выстраивающиеся между ними «кирпичи». Синдзи подумал сопротивляться, и его связь с Каору оказалась столь сильна, что возлюбленный узнал об этом намерении сразу же, оно стукнуло ему в голову безо всяких слов или их подобий. — Слушай, Синдзи-кун, не надо! — Табрис вытянул руку с широко расставленными пальцами. — Этим ты можешь навредить себе! Аналогично через ментальную связь Синдзи уловил истинное значение этих слов. Он ощутил всю глубину тревоги — Каору чрезвычайно боялся за него, и он понял, что измучит страхом любимого, если сейчас попробует пробиться к нему через восстающий на пути заслон. Потому Синдзи оступился, что Каору также понял через их связь. Они обменялись своими эмоциями, созерцая сейчас глаза друг друга — чрезвычайно красные и пронзительно-голубые, соответственно. Наверное, они бы заплакали, пребывай в материальных телах. — Понятие не имею, что это за штука, но она отдаляет нас! — Синдзи прижался к заслону. Каору в ответ лишь вытянул губы, они «поцеловались» и «коснулись ладонями» через «стекло». — Синдзи, я буду стараться найти тебя! На этой планете есть Лилим и она связана с Землёй через некий мост! Возможно, я отыскал способ, как добраться до тебя! — с надеждой передал Каору, пристально держа своё лицо прямо перед лицом Синдзи, «стена» утолщалась, раздвигая их друг от друга, и делала она это с трудом, столь велика была сила связи двух влюблённых на ментальной плоскости, но всё же у стены получалось их отдалять, ещё чуть-чуть — и безутешные юноши снова окажутся разбросаны по разным углам безграничной мультивселенной! — Каору-кун, я тоже всё буду делать, чтобы добраться до тебя — и клянусь, ни бог, ни дьявол нас не остановят! — в сердцах прокричал Синдзи, сжимая руки. Отдаляющейся Каору с грустью видел, как проекция любовника возгорается багряным, от злобы нежные голубые глаза Икари-младшего сделались столь же алыми как у него. На том две звезды — золотая и теперь алая — мгновенно отдалились и затерялись среди, казалось бы, мирного звёздного плотна, раскинутого без всяких видимых границ. *** Каору погрузился в лёгкую дремоту, прильнув к своим любовникам, которые дарили ему удовольствие. После сна он быстро раскрыл глаза. — Синдзи-кун?! — Каору встал на ноги, оставив своих пассий, спешно вышел к окну и беспокойно посмотрел на ночное небо, увенчанное незнакомыми созвездиями. Очевидно, существа Мифов Ктулху мстят ему за посрамлённого Владыку углов Тиндалоса и не желают его возвращения на Землю. Он уже видел в сфере Ктанида как они одержат победу над объединёнными силами NERV и Кайдзю — если он не вмешается, защитники Земли проиграют. Несмотря на то, что Ктулху и Ктанид приходились родными братьями, они же были заклятыми врагами — как только Ктулху освободится из тюрьмы, скрытой в океане Земли, он соберёт свои войска и будет атаковать Святую Элизию. Каору представил как низвергаются летающие острова и пылают в огне войны города тысяч разных цивилизаций, населяющих тот чудесный рай благих Старших Богов. Каору осознавал, на нём лежит ответственность за судьбы двух миров в довесок к судьбе возлюбленного, ради которого он всё это начал, которого он поклялся сделать счастливым! В напряжённых раздумьях Каору всё же пока вернулся к ложу и разместился среди двух горячих тел. Ближе к утру он поимел Геркулеса, чем вызвал у того диссонанс — обычно активом служил он. Явившиеся красивые обнажённые мальчики подали подносы с фруктами, сладостями и горячительным, Каору жестом от всего этого отказался, позволив это отведать любовникам и самим слугам. Его препроводили в приготовленную ванную с приятно пахнущей водой, где святой из святых омылся после ночных утех, но долго париться не стал, даже пренебрёг соблазнительными юнцами-служителями безо всякой одежды. Вытеревшись о приятные ткани, Каору снова облачился в плащ левитации, который служил напоминание о Тиане и Элизии, и позволял достаточно прикрыть наготу. Вскоре произошла встреча с Томасом. — Я перерыл библиотеки жрецов, — говорил тот, устало зевая, по его виду можно было сказать, что он точно не спал ночь. — Я нашёл, что мост — согласно одному апокрифу, толком не одобренному церковью, и паре еретических текстов — мост берёт начало на далёком севере — в земле Нигаль, в конце расщелины Альнах, где звезда Мульхур стоит в «оке Кроруноса»! — Томас немного запинался, он приволок длинный свиток, куда за ночь кропотливой работы вносил все записи. Специфически пахнущие чернила едва успели высохнуть. — Мы сейчас смотаемся к звездочётам, у них есть карты… Я составлю путь. Тут сказано вот ещё что! — Томас заострил внимание. — Только Рождённые от Ветра — то есть от Небесного Господа — и знающие руны Син`Ль и Та`аль смогут взойти на мост звёздных ветров, дующих меж мирами! Про руны Син`Ль и Та`аль сказано в ряде скрытых церковью источников, которые я тоже узнал! Томас показал два листка с очень сложными знаками. — Возьми это! Я ещё сделаю перевод тебе… точнее транскрипцию… заклинания — то есть вербального кода для активации моста! — Хорошо! — обрадованный Каору не знал как ему выразить благодарность! — Я отправляюсь немедленно! Давайте своё письмо, господин Браун! — Да-да, я про него забыл… напишу в последний момент. Сперва мой ум должны занять расчёты твоего пути! — сказал Томас. — Хорошо, давайте не будем терять времени! Под сводами храма Каору и Томас за большим деревянным столом долго сидели среди разложенных свитков и чернил. Вместе они прочерчивали карту. Сопоставив знания космического скитальца о местности и переводы местного из церковных текстов, они набросали очень приблизительный маршрут. — Я ментально свяжусь с Люцифером и из космоса буду отслеживать свой путь, — Каору стал всё собирать с сумку, выданную Томасом. Его письмо он положил первым. — Я не знаю, выйдет ли что-то… — господин Браун устало вздохнул. — В любом случае, я от всего сердца вас благодарю, — Нагиса положил свою нежную ладонь на руку собеседника, чем того немного напряг. — Да-да, только не надо благодарить меня в том смысле… в котором вас отблагодарил его августейшество… — проговорил Томас, боясь гомосексуализма. — Не беспокойтесь, это чисто платоническая благодарность! — впрочем от следующей шутки Каору не удержался, он плотно приблизил лицо к бороде Томас. — Если только вы читали оригинальные работы Платона…[4]. — О, да… знаю я о содомии… среди этих, греков, тебе туда надо! Встретишь Доктора — пусть он на Тардисе закинет тебя к Аристотелю и Эросу! — придумал Томас. Друзья добро посмеялись. На том они действительно душевно распрощались — и Каору вознёсся к заоблачным просторам из просторного окна, оставив полис с его жителями далеко внизу. Он пропал за горизонтом, а они, преисполнившись надеждами на золотой век, ещё долго будут его помнить как самого святого из святых. *** Синдзи отозвал Серебряный Меч, когда в двенадцатый раз ему не удалось отверзнуть разлом к Борее — к той загадочной планете с тремя лунами. — Проклятье! — вспылил чародей, нервно потрясая кулаками. — Я недостаточно помню образ планеты! Я не могу его точно вспомнить! — Не переживай, Синдзи, — Юй положила руку на дрогнувшее плечо сына. — Ты ещё скажи, не переживай «солнышко» или «лапочка»! — съязвил тот в ответ. Свою мать он однозначно перестал считать источником поддержки, добра и тепла — какой угодно, но точно не той фигурой для него может выступать эта верная сторонница философии Ницше. — Я подозреваю, что это может быть за планета… — выдвинул предположение Рэндольф после наблюдения за всеми неудачными попытками своего ученика. — И что это за планета?! — резко обернулся к нему Синдзи, из-за чего у паренька закружилась голова. — Спокойно-спокойно, тебе не стоит напрягаться, — тут же промолвила Юй, похоже, она очень точно воспринимала малейшие изменения в душе сына. И едва ли тому было легче, это весьма неприятно, когда тебя видят насквозь. — Это планета Борея — царство Итаквы, — ответил Рэндольф, глядя на ожидающего Синдзи. — В своём безумии Шагающий с Ветрами перетаскал на планету, где его заперли Старшие Боги, самых разных существ с Земли — с планеты, куда ему была открыта дорога, там он и его элементали воздуха правят как бесспорные повелители. — И вы часом не в курсе как туда попасть? — спросил Синдзи. — Если не ошибаюсь, есть заклинание, отворяющее путь на Борею с Земли — его Итаква даровал своим слугам на Земле, нужно только покопаться в источниках… Правда тут есть два момента — во-первых, сам ритуал как пить дать призовёт самого Владыку Ветров… — Картер сделал паузу. — С Тиамат, Нечестивыми Близнецами и Осквернителем разобрались — и с этим заберёмся: эти боги-демоны Мифов Ктулху не такие уж и могучие, — угрюмо проговорил Синдзи, — второе что? — Второе — только элементаль воздуха из рода Итаквы сможет сотворить это заклинание, — закончил Рэндольф. — Кирби! Он сможет? — с надежной спросил Синдзи. — Скорее всего — тем паче он же как-то смог вызвать папашу в прошлый раз? — рассудительно припомнила Юй. — Значит попросим его! Заодно сразимся с Итаквой! — отважно порешил ученик. — Битва с Итаквой наверняка дестабилизирует мост, — тактично заметила Юй. — Да, это точно, — согласился Рэндольф. — Тогда я на своей Еве проскачу через этот шлюз — взойду на этот мост и окажусь на Бореи, а вы с Аянами — бейтесь с Итаквой, — придумал Синдзи. Рэндольф и Юй обменялись скептичными взглядами. К ним подошли слышавшие разговор Мисато и Шигеру. — Что? Вы же можете? — спросил Синдзи. — В целом этот план — самое лучшее, что у нас есть… по возвращению особого военного потенциала, — подвела итог Юй, обращаясь к Мисато. — Тогда действуем, — не стала спорить командующая. — Я опущу ворчание о том, что это опасно… — Что если там, Синдзи, на тебя нападёт целая армия каких-нибудь Кайдзю или тебя закинет куда-то не туда? — спросил ей в лад Шигеру. — Если там будет жарко — я в любой момент смогу Мечом вернуться на Землю, — напомнил Синдзи, — кроме того, Мисато-сан, все, я буду знать то место — в случае чего мы сможем снова вернуться туда без шаманства с мостами Итаквы. — Может в таком случае закинуть в шлюз камеру на проводе? Или без — с передачей видеосигнала? — предложил Шигеру. — Не выйдет, это не тот тип шлюза — это что-то вроде «трубы», когда запихивают объект в одну точу и гонять по указанному маршруту к другой цели, условия среды внутри «трубы», скорее всего, ничего привычного нам не пропустят, — ответил Рэндольф. — Конечно, будь у нас больше возможности изучить этот способ передвижения для Итаквы… Но, думаю, можно прислушаться к плану Синдзи. — И тогда мы будем рисковать потерей ещё одного «рыцаря» после нашего несравненно Нагисы, — выдохнула Мисато. — Если критиковать этот план — можно ещё задаться вопросом, а точно ли Нагису видел наш юный герой? — поднял вопрос Картер. — Не была ли то вражеская иллюзия? — Нет, это был Каору-кун! — эмоционально выпалил Синдзи. — Мне это подсказывало само сердце, во-первых! Во-вторых, он не сказал мне никакой точной информации по части того, что конкретно делать — если это иллюзия врагов, то к чему она им?! — Тебе показали планету с лунами, — напомнила Юй. — Но настолько нечётко, что я не могу открыть туда портал! — Эта нечёткость может быть косяком наших врагов, вспомни как тот урод с красными глазами заставил тебя вызвать двух CCD, — после этих слов Мисато обернулась к Рэндольфу: — Скажите, почему, как вы думаете «Меч» Синдзи не может открыть туда проход? — Есть множество ограничений у этой «штуки», она действует только в рамках одного континуума, если излагать простым языком, — отвечал Рэндольф. — Тут может быть такое множество факторов… — Как всегда придётся действовать с надеждой на лучшее, — подвёл итог Синдзи, уверенно глядя на Мисато. Он положил руку на грудь. — Я верю в своё сердце, моя связь с Каору-куном настолько сильна, что может провести меня даже через астральные барьеры монстров из Мифов Ктулху… Возможно, мы слишком долго полагались на всякие теории. Любовь — осязаемая величина, это сила… — Но всё равно «Интерстеллар» — тупое кино, — слабо посмеялся Шигеру. — Абсолютно согласна, — поддержала Юй. — Вы смотрели «Интерстеллар»? — немного удивилась Мисато. — Да, будучи в Первой я же должна была чем-то занять себя? Я ловила всякие сигналы… — Что ж, этим объясним ряд аномалий, — отметил Шигеру. — Конечно, я пересмотрела все дешёвые мелодрамы с 2004 года, и могу сказать — уж лучше б я послушала флейты Азатота, ей-богу, — покачала головой Икари-старшая. Затем снова пошёл серьёзный разговор. *** Каору пролетел мили в предполагаемом направлении и понял почти сразу, что ему стоит двигаться ещё дальше на север. Ему часто доводилось проноситься через густые снежные облака, летящие над холодным океаном. Благодаря своей скорости, не имеющей почти никаких ограничений, Ангел быстро добрался далеко за пределы ойкумены, доступной жителям полиса. Каору помнил, он не видел открывшихся земель за океаном на картах в храме, тем не мене, Томас смог прочертить ему путь даже сюда. — «Нужно воспользоваться Люцифером», — подумал Каору и приготовился отправить ментальный сигнал на «спутник». Неожиданно его мозг поймал отчётливый зов — он означал, надо лететь дальше — за туманные горные хребты, режущие облака далеко за каменистым берегом. — «Что?!» Каору, не особо разбираясь, направился к горам, он в шаг оказался над ними и впереди открылись земли, скованные льдом и снегом. Казалось, здесь никогда не бывает ни весны, ни лета. Никаких животных тут не показалось — под ногами пролегало настоящее царство холода и погибели. Наверное это было то место, которое скандинавы именовали Нифльхейм [5]. Нагиса потратил несколько секунд на ностальгическое воспоминание об Антарктиде, откуда он покинул Землю во время битвы со своим двойником-демоном. — «Меня кто-то зовёт… Друг? Враг?» Каору отважно бросился в воющую снежную буру, во мгновение ока пронеслись потоки из белой крошки, за ними снова раскрылись холодные дали. Только в этот раз они уже не оказались столь безжизненными — в тундровой прослойке показались макушки белых деревьев. — «Кто тут может жить?» Исследование привело Каору ещё дальше — прямо к широкому плато, здесь отчётливо прочувствовалась сверхъестественная аура, она незримо витала в воздухе. Зависнув здесь, Каору понял, что тут две силы — первая оказалась ему хорошо знакома — это тяготели барьеры Старших Богов, вторая — принадлежала существам Мифов Ктулху, их космическая аура тоже расползалась в этих краях. — «Это место сдерживания одного из них?» — предположил Каору, поднося бледный палец к тонким губам. Воздушный скиталец беззвучно снизился. Простор над головой был подобен цвету его волос, под ним — аналогично, тут всё выглядело унылым и однообразным, лишь зеленоватые луны вверху разбавляли сей кислый вид. Тем не менее это место оказалось посреди схождения сверхъестественных полюсов. Потому оно вполне могло служить основанием мистического моста, пролегающего через космос, и ведущего к Земле! Следом обнадёженный Каору различил нечто более конкретное — влияние Старших Богов исходило от бесчисленных мелких ретрансляторов, разбросанных по всему плато. Влияние Богов Мифов распространялось от двух точек — и, скорее всего, они были живыми существами! Одно — ближайшее — слабое и едва заметное, второе — большее и властное, чрезвычайно далёкое. При более подробном прочувствовании Табрис определил, что в них гораздо больше схожести. Он направился к первому достаточно медленно, на половине пути обнаружил живых обитателей — да ещё каких — ими оказались его старые знакомые! — «Лилим!» Прямо по снежному плато двигались весьма грозные корабли с раскрытыми парусами, на их бортах точно стояли десятки вооружённых людей со щитами и копьями. Ехали эти люди совершенно не страшась бушующих вокруг ураганов. Словно они с ними договорились. И только сейчас Каору заметил, что сверхъестественные проявления влияют на движения воздушных масс в этой местности. Сейчас ветер нёс странные суда прямо по глубокому снегу — и учитывая местную гравитацию, не было ничего удивительного в таком способе передвижения, Каору заинтересовало — как эти воины снегов управляют ветром? Либо они сами, либо кто-то специально дует им в паруса. Нагиса решил проследить за ними сперва не являя себя и находясь далеко в облаках. Снегоходцы направлялись прямиком навстречу группировки других людей — последние собрались на окраине плато, где поднималась уже более возвышенная и скалистая местность. Первые вояки остановили свои чудо-корабли и выгрузили с нижних бортов… здоровенных медведей, яростно прорывающихся через снег. Вторая группировка оказалась столь же серьёзно вооружена и ехала на огромных волках, также все их бойцы носили белые одежды, позволяющие им слиться с окружением. Брань загремела сразу же. Каору не удивился тому, что люди везде воюют друг с другом. Покуда он к ним не спеша приближался, на него налетел неожиданно переменившейся ветер, в АТ-поле ударили огромные градины. — «На меня напали?!» — Каору двинулся навстречу сверкающим ледяным стрелам, бестолку бьющимся о его защиту. Прочувствовав сверхъестественное влияние, направившее против него эту силу стихий, он проследовал к источнику этого влияния. Им была куча людей в белых одеждах, они совершали яростные жестикуляции, расположившись за снежными стенами, которые они наверняка возвели своим шаманством до этого. Каору смело ускорился к ним и спустя треть секунды завис над белым валом. Он заметил у этих колдунов длинные белые волосы, развевающиеся на ветру. Этих странных людей (или похожих на них существ) тут собралось не меньше двух десятков в окружении стен. У их подножия с внешней стороны на здоровенных волках копьями размахивали ещё какие-то ратники снегов числом в полсотни. Судя по тому, что они все носили одежду под цвет окружения и катались на спинах сих представителей семейства псовых, Каору определил, что они, очевидно, из числа атакующих плато. Бесстрашно он шагнул к ним, стремясь встать на стену. Расценив его как нападающего, колдуны воздуха подняли десятки вращающихся вихрей, снёсся ими часть своих же снежных укреплений и засосав в воронки пару десятков бойцов и их взвизгнувших волков. Разумеется, непобедимый «небесный рыцарь» легко преодолел эту преграду, его АТ-поле даже без видимого усиления отторгло давление стихии. Тогда беловласые ветродуи в ужасе отшатнулись от него, затем они сразу же утихомирили ветра и позади Каору воцарилось относительное спокойствие, только пострадавшие простые вояки суетились в ужасе. Нагиса улыбнулся — чем значительно успокоил перепугавшихся повелителей ветра, теперь они смотрели на него скорее с недоумением. Все они оказались бледными мужчинами средних лет и в возрасте, их глаза светились ярко-красным, длинные белые волосы свободно спадали за плечи почти у каждого. Они смахивали на мистических вампиров или на Иных из творчества Джорджа Мартина. Всмотревшись в лица, Каору выделил европейские, азиатские и даже индейские. — Прошу меня простить, — обратился к ним Каору пока на японском, медленно плывя по почти замершему воздуху. У него не теплилось особых надежд, что его поймут, однако же один из шайки заговорил в ответ — да ещё на недурном японском! — Э… прощаем, прощаем! — голос его усиливался магией ветра и звучал очень напряжённо. — О, вы знаете японский! Я очень рад! — с дружелюбным видом Каору остановился как раз у того красноглазого, который ему ответил — остальные на всякий случай отшатнулись. — Прошу, вам не стоит опасаться меня — скажите это остальным, если они не понимают меня, — учтиво попросил Каору. Собеседник что-то сбивчиво проговорил своим, судя по их лицам, они не шибко поверили снизошедшему Ангелу. — Меня зовут Нагиса Каору, я просто затерявшейся странник… — Я Борис Жаков [6], — представился японоговорящий ветродуй, красный свет погас в его глазах и они сделались обычными — чёрными, с каким-то всё равно нездоровым лихорадочным блеском. Он был высок, густые брови — совершенно белые, дополняли козлиную бородку этого же цвета. Тонкие скулы и прямой нос неплохо выделяли это лицо с низко посаженными глазами и морщинистым лбом, волосы спадали длинными космами. — Точнее меня так звали… На Земле — в Материнском мире… — На Земле! — звонкий голос Каору выразил всю его радость. — Вы знаете о Земле! — И вы тоже, Нагиса Каору, раз… говорите на японском… и выглядите… почти как тварь людская, — нервно выговорил Борис. — Я удивлён, что вы его знаете. Я уж подумал — вся Вселенная говорит как раз на английском. Во всех книгах про попаданцев, которые я читал — на других планетах говорят именно на английском! [7] — пошутил Нагиса, чтобы немного расслабить собеседника. Но тот всё равно смотрел на него напряжённо, наверное, считая доброжелательность странного воздухоходца наигранной. — Я знаю японский, преподавал его вместе с английским в Киевском техникуме культуры, — поведал Жаков. — И ещё я говорю на языках канадских индейцев и эскимосов. Владею также языками Гренландии, Швеции, Финляндии, Норвегии и Исландии… И языком на котором говорит сам Итаква, который не совсем… кхм… язык. — Вижу вы попали сюда с Земли, каким образом? — спросил Каору, хотя уже верно догадался. — Владыка снегов призвал меня в Игарку. Я отправился туда, якобы кататься на лыжах, и там Итаква меня отыскал. Теперь я самый могущественный из всех его жрецов! — вдруг припадочно расхохотался безумный русский, последние слова выдали всё его самодовольное сумасшествие. — «Культисты — что с них взять!», — Каору понял с кем связался, однако же продолжил вести себя дипломатично. — Вы должно быть почитатели того, кого в более тёплых землях под тремя здешними лунами величают Небесным Господом? — О, да! У нашего повелителя Итаквы много имён — Шагающий с Ветрами, Снежная Тварь, Странник-Смерть, Гао, Частри-Шахла, Негафок, Тха-Тхка, Энлиль, Дед Мороз, наконец… Вы должны о Нём знать, раз вы добрались с Земли на Борею! — решил Борис. — Значит этот мир — Борея, — уяснил Каору, припомнив, что Рэндольф упоминал про далёкое царство Итаквы среди звёзд, куда Бог Белого Безмолвия уволакивает своих жертв, тех — кого не убивает сразу. — «Не уж-то это он понатаскал сюда всю жизнь?» — Да, это Борея и три её луны — его царство! А мы — Люди Ветров, его народ-богоносец! — всё пояснял русский культист. — Вы все обладаете такими силами? — из интереса спросил Каору. — Отчасти: Итаква всех нас наделил способностью выживать в таком холоде и раздал слабые силы, позволяющие, например, контролировать диких зверей, — с гордостью ответил Борис. — Ибо это знак избранности нашего народа среди прочих! Мы Люди Ветров — и все остальные народы признаны Итаквой за ничто, они подобны слюне! [8] Однако… среди нас — есть особо приближённые к Итакве — ледяные жрецы, и мы стоим перед тобой! Я — самый верховный из них! — бахвалился Жаков. — Мы владеем самой настоящей магией! В наших руках крупицы силы Итаквы, мы властны над ветрами и можем сплетать самые опасные чары! Жаков мог сойти с ума от самовосхваления, одно ему мешало — то обстоятельство, что перед улыбчивым небоходцем все они оказались бессильны, его многогранный щит, вспыхивающий в воздухе при атаке на него легко останавливал и ветер, и град, его разум оказался непроницаем для всякой телепатии, очевидно — любое иное колдовство для него ничего не значило. — Ты так силён, ты точно принадлежишь к слугам Богов! — предположил Жаков. — Разве нет? — Да-да! Я служу одному из Древних — великому… У`мещюател-У`монноракам-Ур`тсном [9]! — решил солгать Каору. — Разве вы не слышали о таком боге? — Э… нет, не слышали, — Борис покачал головой. — Великий… У`мещюател — посланник Азатота, он отправил меня найти путь к Земле сюда, на Борею, дабы я мог пробудить Великого Ктулху! — провозгласил Табрис, стараясь вещать как можно более пафосно. — Ибо скоро в ряд станут звёзды! — Да-да, Итаква предвещал скорую смену эпох! — закивал безумный русский. — И вы атаковали меня — зачем? — полюбопытствовал Нагиса. — Мы ошибочно полагали — вы нечестивая Жрица Плато, ибо, до вашего появления, только она — разумеется, после нашего Господа, способна шествовать среди ветров… — пояснил Жаков. — Потому мы… За снежным валом собралась громыхающая буря, свист ветра пронзительно донёсся до собеседников. К тому моменту прислужники Итаквы, попавшие под атаку ледяных жрецов, во время их неудачной попытки остановить Каору, выбрались из-под снега. Кто-то серьёзно пострадал. Это же касалось их животных — скулящие побитые волки вызвали особо сильную жалость. Теперь надвигалась иная напасть — бушующие ветра с пронзительным свистом надвигались по плато прямо к снежным стенам. — Итаква, предвидя смену эпох, вернулся на Борею… и повелел нам — его ледяным жрецам — схватить нечестивую Жрицу Плато… Мы думали, вы — она! — быстро выговаривал Жаков, по ходу концентрируя мистические силы вместе со своими напарниками. — И вот она кстати! Каору без капли тревоги поглядел в надвигающуюся бурю, выразительные глаза самую малость напряглись, изящные брови чуть опустились — прямо над вращающимися воронками, втягивавшими в себя пыль и снег, среди грохота и свиста шествовала величественная женская фигура — это была настоящая валькирия, леди войны! — Легка на помине, грязная сука! — завопил в бурю Борис, он обратился к Каору со злобной улыбкой. — Может, вы поможете нам сладить с ней? Уверен, у вас получиться! Итаква благословит вас за это и перенесёт на Землю! Каору подумал, что одурачить Итакву столь же легко не выйдет — Боги Мифов Ктулху уже знают о нём, раз мешали, потому требовался иной подход. — Если я справлюсь с ней — Итаква сочтёт вас бесполезными и скушает вас на завтрак! — Угу… Верно говорите, — к сожалению для себя, Борис согласился с таким аргументом. Потом он взялся командовать своими ледяными жрецами — совместно беловласые колдуны снова закрутили по своей воли ветра, затянув нескольких приспешников. Послав вперёд торнадо, они формировали ледяные и снежные сгустки — и метали их телепатией в наступающую женскую фигуру. Вместе с этим к ним подходила группа Людей Ветров, состоящая из простых воинов. Огромные клыкастые волки испуганно скулили, летевшие частицы снега заставили даже воинов Людей Ветров закрыть лица. Ситуация накалилась до предела — Каору на какой-то момент отвлёкся на первую сечу, развернувшуюся между нападавшими служителями Итаквы и защитниками плато с кораблей, последним удалось повергнуть в бегство нападавших, и теперь их корабли двигались сюда, правда, судя по их скорости, развязка здесь должна была случиться раньше. Одна мощная Жрица Плато против отряда магов с поддержкой в виде оравы воинов. Каору, решивший пока остаться всемогущим наблюдателем, припомнил фэнтези-РПГ. — «Она победит!» — Табрис не знал, кем была Жрица Плато, но всё же он болел за неё, осознав, что это она была той первой точкой, испускающей магию Мифов Ктулху — это говорило о том, сколь слабы по отношению к ней ледяные жрецы — ведь ему их сразу даже не довелось заметить. Два сокрушительных воздушных фронта должны были столкнуться через несколько секунд — со стороны колдунов закручивались ураганы, бросающие и разрывающие попавших в них людей и животных, мечущие снег и лёд; с другой — гремели столь же массивные воздушные столбы, наверное, они могли затянуть в себя даже валуны… Каору молнией взмыл над всем этим, чем напряг Жрицу Плато, в результате она распределила атаку, заставив вершины ураганов вытянуться, изогнуться, и направиться к нему, с оглушительным свистом они поползли словно змеи. Это навело ледяных жрецов на мысль, что странный летающий и неуязвимый юноша, служащий неведомому Древнему, встал на их сторону — во всяком случае, решил Жаков, при нападении со стороны Жрицы Плато он будет защищаться, чем поможет им, и даже если не будет — он заберёт часть её силы на себя. Воздушные массы столкнулись и начали бороться, вырывая из-под себя землю и расшвыривая её. Горловины ураганов настигли парящего Каору, тот пожалел только о том, что у плаща левитации нет карманов, куда он мог бы спрятать руки, чтобы безмятежно встретить направленную против него ярость небесной стихии. Развернувшееся перед уверенным лицом АТ-поле заставило её разбиться как о высокую гору. Распавшиеся горловины, не смогли смести его, и протянули рукава урагана далеко за спину Табриса, они поразили землю, поглотив нескольких несчастных воинов Итаквы и их волков. Вместе с тем среди снежных стен колдовали ледяные жрецы, из-за того, что Жрица Плато разделила силы, они смогли потеснить её, что вызвало у них бешеную радость. — Ещё немного — мы наконец схватим её! Итаква сделает нас полубогами! — кричал Борис Жаков под вой своих колдовских ветров. Их натиск ещё пуще надавил на Жрицу Плато, они подобрались к ней ближе на десятки метров. Тогда та, осознав, что раз «враг» в небе со странным непробиваемым щитом её не атакует, разумнее сосредоточить нападение на тех, кто бьёт с земли. И вот она свернула «змей», что до того пытались безуспешно прорвать АТ-поле, и, причудливо изогнув, направила их к снежным стенам, где прятались жрецы Итаквы. Служащие им простые воины уже обратились в бегство, понимая, с магами им не тягаться. В ответ Борис и команда протянули свои горловины, на глазах взиравшего вниз Табриса змеи-торнадо переплелись, схватывая и закручивая друг друга, словно ползучие гады в любовных ласках. Показалось, они вот-вот порвутся… И тут с нарастающим свистом и грохотом багряница разлилась вокруг Жрицы Плато, её глаза и руки испустили чужеродную магию Богов Мифов Ктулху. Несомненно, она родилась демоном. Тогда почему она противостоит Итакве? Табрис, правда, уже зная кое-что об Итакве и о его отношении к своим родственниками, догадался в чём тут дело. Из багряницы низвергся сокрушительный разряд — голова огненного змея взметнулась и раздвоился — одна шея ниспала к ледяным жрецам, другая протянулась к Табрису. Тот рассмотрел пылающий амулет Жрицы Плато — через него она концентрировалась. Понятное дело, испепеляющий поток в бессилии разбился о непробиваемое АТ-поле, Табрис со спокойным взором проводил отброшенный пучок энергии на землю, где он взорвался, разлетевшись сонмами огней и оставив дымящейся кратер. А вот ледяным жрецам повезло меньше, они могли бы все пасть от прямого попадания, но общими усилиями отвадили атаку — она угодила в сторону и ударной волной обрушила снежные стены. От этого красноглазые ветродуи утратили концентрацию над своими торнадо — они оказались преодолены Жрицей Плато. — Нам лучше бежать! — перепугался один из прислужников Итаквы. — Да, этот Нагиса Каору нам не помогает! — разъярился Борис Жаков. — Но Армандра тратит на него силы… — заметил ещё один. — Нам лучше отступить и подождать что будет… Если она устанет… — Да, это плато Старших — тут повсюду Знаки, они не дадут ей восполнять силы! — согласился Жаков. На том культисты бросились через снег к стоящим упряжкам с волками, где находились ещё не разбежавшиеся приспешники. Толкаясь, ледяные жрецы загрузились и помчали, а, чтобы отвести душу, они принялись метать ледяные стрелы в бегущих впереди воинов — в тех, которые начали отступать без их приказа. — Всегда любил заградотряды! — засмеялся Борис Жаков. — Это всё навыки работы в НКВД тебя не отпускают? — в шутку спросил один из напарников. — Да! Клянусь тебя, Итаква — как товарищ Сталин, только суровее! — смеялся злобный русский культист-колдун, формируя ледяной шип и метя его в спину беглецу. — Ух! Прямо в цель! Не имея возможности победить Жрицу Плато, он решил хоть так отыграться на тех, кто не может дать сдачи — как всякий мелкий человек, один из тех, кто обожает тиранов, в его глазах воплощающих идеал способного поквитаться с кем угодно. Правда, только до тех пор, пока десница великого злодея не окажется занесена над его головой. — «Раз они убегают, можно спокойно поговорить с ней!» — с такими мыслями Каору приблизился к Жрице Плато, минуя смерч, град, гром и свист. Вблизи он хорошо рассмотрел пылающие волосы Жрицы и её развевающуюся одежду, она стояла на бушующей короне урагана в меховых сапогах, и остальные её одеяния были сотканы из того же материала. Каору спокойно поднял руку в ответ на очередную её атаку — запущенный в него огненный змей снова отразился и рикошетом выписал дугу. Она поразила одну из упряжек, откуда ледяные жрецы бросались в отступающих — экипаж полностью сгорел, освобождённые звери испуганно понеслись дальше. — Хватит! — остановил расстрел своих Жаков, коего судьба миловала. — У нас слишком большие потери! Криком и телепатией они снова собрали воинов, те остановились и запросили пощады. Борису сейчас оказалось не до этого — прямо к ним приближались снегоходные парусники. — Собрать строй! — приказал он. Ледяные жрецы спешились с упряжек. Все с опаской поглядывали в сторону бушующих стихий, где разлилась дьявольская багряница и извивались пламенные змеи. — Итаква с нас головы снимет если мы не добудем Жрицу Плато… Мы не должны отступать без неё! На том Люди Ветров собрались с оружием против сил с судов. — Если этот Нагиса Каору удержит Армандру, она не сможет им помочь, — коварно рассудил другой ледяной жрец, его красные глаза ярко вспыхнули. — А у нас есть мощь Бога Ветра! На том колдуны выстроили строй и задействовали своё колдовство против выгружавшихся медведей и их наездников… — Послушайте! — начал диалог Табрис, в ответ ещё несколько огненных глав окольцевали АТ-поле, они скрыли его. После молнии вырвались из багряницы девы, ревущей от ярости. Они словно ещё пуще подожгли змей, заключивших «неприятеля» в, казалось бы, смертельные объятья. Затем они взорвались, выжигающий всё столб потянулся к трём лунам ещё выше и далеко осветил плато. От него произошло даже небольшое землетрясение и множество огненных сгустков повалило с той стороны. — Нортан! — выкрикнул один из наездников, спустившихся с корабля, он указывал в сторону вышеописанного пламенного ада. Глаза его наполнились суеверным ужасом — но не того, к кому он обращался: — Вижу! Что-то Армандра не на шутку разбушевалась! — отозвался могучий воитель, командующий судами. Его чёрные волосы развевались на ветру и прекрасно сочетались со смуглой кожей, глаза у него, правда, странным образом оказались голубыми. Он был высоченного роста, настоящей горой мышц на руках и плечах — не уступающим любому медведю, к слову, именно на этом могучем звере, дополнительно оснащённом бронёй, он возглавлял кавалерию этих пушистых северных зверей против ледяных жрецов и их волчьих всадников. — Достаточно… — в центре взрыва невредимый Каору с флегматичным видом выпустил своё марево, оно разошлось от него, погасив сперва огонь, а затем остановив и бушующие ветра. Гром и свист затихли. Вся ярость стихий, поднятая Жрицей Плато улеглась словно её и не было. Пристально смотрящим глазам Табриса предстала разгневанная молодая женщина. — «Какая красавица — как по закону жанра», — подумал Ангел, тепло улыбнувшись, и протянув руки. Вспомнив, какой язык всё-таки является мультивселенским, он обратился на английском к этой очаровательной инопланетянке: — Меня зовут Нагиса Каору, я — не враг вам, давайте поговорим… Гремела очередная сеча — копья с каменными наконечниками натыкались на обделанные кожей щиты, ревели боевые звери и стучали топоры. Какой-то ледяной жрец, негроидной внешности без растительности на лице и голове, с ненавистью выпустил в Нортана алый разряд, он угодил в щит, на том остался дымящейся обжог. В ответ яростный бугай настиг врага и срубил ему голову. Борис, не оценив потерю коллеги от рук обычного вояки, сосредоточился на том, чтобы телекинезом оборвать ему какой-нибудь тромб в мозгах. Но тут его чуть не загрыз добежавший медведь с убитым от копья наездником. Пришлось рвать тромб этому, здоровая туша ещё пролетала по инерции с кровью, истекающей из ушей, чуть не снеся колдуна. — Смотри! — указал напарник, одновременно концентрируя извивающиеся красные зигзаги в руке. — Жрица Плато! — Побеждена! — Борис её более не чувствовал. Неведомое марево полностью утихомирило стихии и через него нельзя было ничего увидеть. — Это всё Нагиса Каору — через его ауру не проходит вообще ничего! — Проклятье! — теперь даже Нортан перепугался не на шутку. — Что с Армандрой?! — в смятении спросил молодой воин. Он не получил никого ответа — со свистом ледяная стрела сосулькой вонзилась ему в глаз и пробила голову насквозь, какой-то ледяной жрец мерзко рассмеялся, сражённый рухнул по левую руку Нортана, чей медведь яростно раздирал очередного служителя Итаквы… — Если ты не враг мне, — громогласно ответила Жрица Плато на английском, — почему не позволяешь мне защитить мой народ?! — Я просто наблюдаю, уважаемая Жрица Плато! Разве я тронул вас хоть плацем? — поучительно заметил Каору. — Только после того, как вы всадили в меня пару сотен тон тротила, я решил вас притормозить! Жрица Плато присмотрелась. Её украшало лицо ангела — продолговатое, белое, как снег, с чеканными, идеальной формы чертами. С этого лица из-под прямых золотистых бровей, горизонтально лежавших под высоким лбом, смотрели зелёные совершенно человеческие глаза, такими они стали, стоило только девушке прекратить колдовать дьявольскую магию Мифов Ктулху. Идущий ниже нос тоже был прямой, очень изящный, с закруглённым кончиком, а губы, может быть, чуть пухловатые для того, чтобы считаться идеальными, изгибались классическим луком Купидона. Меха, в которые она куталась, не могли скрыть очаровательных, наполовину видимых, наполовину угадываемых изгибов её тела, опиравшегося на идеальные белые колонны бёдер. Шея, которую красиво обрамляли рыжие волосы, оказалась длинной и стройной. На ней свисал большой золотой медальон, наверное, помогавший применять магию. — Ты очень смазлив для ледяного жреца! Но почему у тебя красные глаза и белые волосы?! — громко спросила Жрица Плато. — Они такие у меня от рождения… И я не настолько бледный, если ты не заметила, — глаза Каору заискрились в такт улыбке, после чего он с лёгким как бы извиняющимся жестом развеял сковывающее марево. Глаза Жрицы Плато снова вспыхнули огнём ада. — Храни свой народ, — Нагиса свободно указал ей на поле боя. — Благодарю! — сжав губы, бравая воительница снова собрала свою воздушную магию, вновь засвистели её ветра и загрохотали гневные раскаты. — Меня зовут Армандра — Дева Ветров, если ты обо мне не слышал, Нагиса Каору! — представилась она, грозно ступая по воздуху. — Вот теперь я рад знакомству, — Табрис с мирным видом поплыл следом. — Прошу прощения за нападение! — извинилась Армандра, ускоряясь. Каору легко поспевал за нею. — Но кто ты, если не один из ледяных жрецов?! — с негодованием спросила она. — До того я знала лишь Отца — кто мог ходить по воздуху и столь легко противостоять моей силе! — Как и ты, Армандра, я не совсем человек, но, поверь, во мне много от человека, — начал кратко излагать о себе Нагиса. — Я родился на Земле — кажется, здесь её именуют Материнским миром… — Да! — Вижу… — присмотрелся Борис, он увидел как снова закрутились ветра Армандры — Жрица Плато снова наступала! — Она, блядь, ни хуя не обезврежена! — завопил он на родном — Великом и Могучем. Защитники плато возликовали. — С Армандрой все в порядке! Бейте их! — Нортан щитом отбился от очередной сосульки и разделал топором ещё одного прихвостня на службе ледяных жрецов. Те теперь перестали обращать внимание на простых бойцов, отстранившись от них своей пехотой из маглов. — Нам её не победить! — выпалил ледяной жрец подле Бориса. Тот зажмурился и духовным зрением воззрел на всё это… Его глаза раскрылись от ужаса. — Нагиса Каору идёт вместе с ней! Да они заодно! Все жрецы Шагающего с Ветрами без промедления попрыгали в оставшиеся упряжки. — Отступаем! — прокричал один из воевод, командующих простыми бойцами. Волоча раненых, едва сохраняя строй, нападавшие двинулись к границам плато — к тем скалистым возвышенностям, откуда явились. — Погнал бы их да всех уложил! Да только будем мешать Армандре! — сплюнул Нортан. Его бойцы воспылали великой радостью, приветствуя грядущую Жрицу Плато. — Хотя можно добить их раненых, чтоб не уползли! — Нортан указал на нескольких трепыхавшихся. — А то, боязно мне — у Армандры опять начнётся припадок человеколюбия! К нему подошёл черноволосый крючконосый брат по оружию индейской внешности — до того он успокаивал раненого медведя. — Человек войны, коли ты будешь так нарушать её волю — тебе никогда не быть её суженным! — заметил он, попутно осматривая ездового медведя. — Заткнись, Кота’на! — рявкнул в ответ Нортан, переводя взгляд с бури Жрицы Плато на снег, везде окрашенный кровью, где видимо-невидимо валялись трупы людей и животных, раненые с обеих сторон со стоном пытались подняться. Людей Ветров опознавали по белым одеждам и по приказу Нортана безжалостно добивали. Добили пару своих, кого не представлялось возможным вылечить. Брали брошенных зверей и кончали тех из них, которых также нельзя было выходить. Жрица Плато обогнула своё воинство и пошла следом за отступающими силами неприятеля. — Кто твой отец? — попутно спросила Армандра, мстительно глядя вслед волчьим упряжкам ледяных жрецов. — Адам, обычно его считают «божеством» в Материнском мире. — Мать? Смертная женщина? — угадала собеседница. — Да. — Как твой отец тебя зачал? — Он спал и это сделали без его ведома. Он потом умер… Армандра странно посмотрела на Каору и как-то по-дурацки улыбнулась. — Это что же с твоим отцом-богом такого сделали?! — Пронзили копьём. Копьём Лонгиния — оружием, разящим даже богов, — отвечал Каору. Они уже оставили позади суда Нортана. До беглецов оставалось совсем немного. — И при этом твоего отца… оприходовали?! — хмыкнула Армандра. — Можно и так сказать… — И кто это сделал? Какие-то другие боги? — Нет — люди. — Люди?! Как?! — С помощью своей силы… — ответил Каору. Они практически настигли Людей Ветров, кто-то из отчаяния, осознавая неотвратимую погибель, уже переставал бежать и даже падал на колени перед идущим вихрем, венчаемым багровым заревом и короной из молний. — И что же это за силы?! — с интересом спросила Армандра, в её руках возник странный оранжевый диск, похоже, она сотворила его из воды и воздуха. Амулет наполнил его энергией. — Ты не знаешь как называется сила людей? Сила смертных? — Каору тихо вздохнул. — Она называет наука. — Никогда не слышала! — Армандра занесла диск. — Странные вещи у вас в Материнском мире творятся! Люди — сильнее богов, нам бы так! — Я бы не сказал… — Каору немного хмуро поглядел на диск, потом на бегущих Людей Ветров. — Меня больше интересует, Армандра, сколько в тебе от бога, а сколько от человека? Жрица Плато метнула диск. — Смотрите! Оружие пролетело над бегущими, они уже выдыхались, кто-то падал, кто беспрерывно ругался, кто-то взывал к Итакве… Диск выпустил пару огненных змей, они протянулись дугами… поразив землю вокруг отступающих. Ударные волны посбивали кого-то с ног, но вроде никто не погиб. Диск развернулся, разрезал воздух прямо над упряжкой ледяных жрецов, они чуть не оглохли от свиста! — Вот блядь! Зачем же так! Я обосрался! — выпалил Борис. Разящий диск возвратился к вершине урагана. Армандра взяла его в руку. Вихрь остановился прямо перед большой кучей бегущих. На снегу остались их щиты и оружие — они бросили всё, что могло сдерживать их бег. Правда, теперь за ними уже не гнались. — Тьфу ты! Опять пощадила! — сплюнул Нортан. Его ездовой медведь весь измазался в крови разорванного воина Людей Ветров, во рту зверь держал кишку с капающим из неё дерьмом. — Фу, брось! — повелел пушистому зверю Кота’на. Каору прикрыл веки, чтобы, как обычно, добрее всего улыбнуться. — Вот теперь я вижу, ты как я — в тебе больше от человека! — поглядел он на Армандру прекрасными глазами. — Приятно, однако, найти того, кто тебя понимает… и не осуждает за человеколюбие, — умиротворилась Жрица Плато, несколько меланхолично она поглядела на всё убегающих Людей Ветров. — Она пощадила нас! — оборачивался один из ледяных жрецов возле смердящего Бориса. — Опять! — Йог-Сотота не спрашивай — а её… Отец того не сделает, сдаётся мне! — выговорил второй ледяной жрец. — Спокойно — главное, предоставить виноватого! — придумал Борис. — Тогда только его голова слетит с плеч! Все поглядели на него. — Бля, а чё я-то сразу крайний?! — Ты предложил! — Да! — Твоя идея! — Твои методы — на тебе испробуем! — Да, ты — главный, а раз главный — отвечать тебе! — процедил товарищ. — Как говорят в твоей России — наша — хата с краю, твоя — на ковре у друга всех физруков! — зло посмеялся ещё один жрец. — Соси хуй! — плюнул ему в лицо Жаков и показал средний палец. — Вот это — по-русски! Не прекращая раздоров, за плато слуги Итаквы остановилась, жалобно скулящие волки попадали на снег, некоторые люди к ним присоединились. Многие пешие, уже принявшие было смерть, вставали и тащились к ним. Наиболее стойкие подтаскивали раненых и приводили отставших зверей. Измотанным и побитым Людям Ветров потребовалось время, чтобы собраться и убраться восвояси с чужих земель. Всё это время позади крутился ураган и в его багряной короне сверкали грозные молнии… *** Кирби Бриджмен выпил стакан воды и немного дрожащей рукой опустил его на стол. Вместе с ним в кабинете NERV сидели Мисато Кацураги, Рэндольф Картер, Юй и Синдзи Икари. — Вот, и потом этот Матюшин, — Кирби по ходу своего рассказа назвал одного из культистов Итаквы, павших жертвой сего гневного божества, — сказал мне, это из тайного храма в Поволжье… — Из расследования культа Деда и Василисы на Урале, нам известно, что их лидер родом с Поволжья, — припомнила Мисато. — Наверное, культ Итаквы берёт начало ещё и из этого региона. — Я встретил почитателей Итаквы из разных мест, — рассказывал Кирби, — из России, Швеции, Гренландии, Финляндии, Исландии, Норвегии… Ещё были эскимосы… Короче, культ распространён много где. — Главное — это заклинание, — напомнила Юй. — Мне рассказали — и много раз повторяли, без рун Та`аль и Син`Ль ничего не выйдет. А они были на моём амулете, — ответил Кирби. — Он потерялся там — в Канаде… Я могу найти место… Я тогда, когда Итаква начал гневаться и ледяными бомбами убивать культистов, он попал в мою мать, меня охватила ярость… Я вырос, амулет был повязан на поясе. Он отлетел и… Искать там. Может я его раздавил? — Нам надо найти свои или создать такой! — сказал Синдзи, когда Рэндольф перевёл ему с английского всё, что поведал канадец. — Стоит поискать у ВНБ — они же нашли что-то в месте обитания секты Деда, — предложил Картер. — Я уже послала запросы, — сказала Мисато. — Как только упомянули Итакву, я взялась проверять всё по тем событиям. — Если та Салгил-Альфа призвала его, у них должен быть способ его вызова, — рассудила Юй. — Нужно только лучше поискать. — Я позвоню, — Мисато достала телефон и взялась выяснять. По итогу разговора она сказала следующее. — Будем вести беседу с их спецами на месте — они предъявят все улики. — Угу, — Синдзи сидел с серьёзным видом, сложа руки как отец, — хоть бы это что-то дало! — Есть запасной вариант, — заметил Рэндольф отдельно для Синдзи, когда они вышли с места совещания. — Харлот? — Да. — Она потребует… — С ней можно торговаться. — Но это крайний случай — сперва покопаемся в уликах. — Не спорю. Специалисты по CCD из ВНБ Аркадий Бажов и Андрей Котов представили в пакетиках обширную коллекцию. Тут людей из NERV встретили не только всякие амулеты, но и прочие всевозможные изделия — куски гарпунов, ритуальные ножи, непонятные сосуды, статуэтки. — Дом собраний культа замело снегом, но большая часть добра хранилась у них в обширном погребе, там же спаслась наша группа захвата, — рассказывал Аркадий, покуда Синдзи, Кирби и Рэндольф всё тут изучали. Присланный с ними лейтенант NERV вёл беседу с офицером Персиковым за дверьми хранилища. — Вот кое-что, — Кирби указал на небольшой диск, на нём был изображён какой-то полустёртый символ. — Это похоже на Та`аль… — Но у этой штуки нет мистической силы, тут всё — обычное барахло! — всплесну руками Синдзи. — Знаки — это информация, мы можем вдохнуть чары в эту штуку сами. Не забывай — магия есть искусство делать мысль материальной, — с таким поучением Рэндольф осторожно взял пакетик с диском. — У нас есть переписка — как в сети, так и на бумаге, от членов секты друг с другом, — сообщил Котов. — Представление об CCD у этих неоязычников ходило самое искажённое, но там тоже может быть что-то интересное для вас, ведь вы куда лучше разбираетесь в этом, мы могли многое упустить. Правда, — учёный покосился на Персикова, — это тоже потребует разрешения. — Мы его попросим, — заверил Синдзи, рассматривая странную куклу из соломы. Подле неё находилась ритуальная маска из дерева со свастикой. Аркадий Бажов и Андрей Котов долго беседовали с Рэндольфом Картером по части информации из переписи культа. — Есть место, куда нам стоит наведаться, — обратился мастер-оккультист к молодёжи, Кирби и Синдзи его внимательно слушали. — Оно здесь — в России. *** Аска болтала ногами на диване — ей всё наскучило, потому собрав кое-какие мысли, она встала и заглянула к Рей. — Кстати, я всё хочу сказать, — заговорила она, не спеша ступая к подруге, сидящей на стуле и что-то мастерящей руками. — Тебе идёт новая причёска. Аянами чуть повернула к ней голову, она могла этого не делать, и произвела эти движения лишь из вежливости. По её голове клоками прорастали голубые волосы. Они взошли очень плотно, потому всё выглядело так, словно Рей недавно короче подстриглась. Следы от ожогов давно исчезли с её чистой и гладкой кожи: Рей сидела в облегающей футболке с рукавами по локоть и в коротких штанишках, потому добрая часть её тела оказывалась на виду и демонстрировала полное выздоровление от ужасных травм. — Я рада, что ты находишь это эстетичным, — промолвила лунная красавица. Аска обошла её и всмотрелась в странную геометрическую фигуру, состоящую из хрустального вида субстанции. Рей легко меняла вид этой массы, заставляя формы прилегать друг к другу. — Что ты делаешь? — Строю гиперкуб. — И как выходит? — Оптимально… Я с недавних пор увлекалась тессерактами [10]. — Угу. — Аска моргнула. — Понятно, играешь в кубики, как ребёнок. — Да, — не стала спорить Рей. Потом, понимая, что Аска что-то от неё ждёт, она гостеприимно пододвинула кресло телекинезом. — Присядь. — Спасибо! — Аска откинулась перед ней, энергично протянув ноги в тапках, Рей чуть подобрала свои босые, давая гостье больше места. — Слушай, тебе не скучно? — Нет. — Понятно — у тебя есть дело! — Аска вгляделась в геометрическую игрушку Рей, она оказалась столь сложной, что глаза заболели. — Где Картер? Ты ведь всё время с ним теперь корешиш. — На задании. Мы по большей части работаем, — ответила Рей. — А что по меньшей? — Проводим личное время вместе… Я провожу его и с вами? — Рей оторвала взгляд от своего «куба», посмотрев в глаза Аски. — А меня не забыла? — Сорью выставила аккуратные пальчики, только что обработанные педикюром. — Помню… — Развлеки меня чем-нибудь… — попросила Аска. — Пососать клитор? — флегматично предложила Рей. — Не-а, ты же не только так развлекать меня можешь?! Или ты как красивая кукла, только для секса годишься?! — стала подначивать Аска. При слове «кукла» она подметила реакцию в глазах Рей (при комнатном освящении они показались оранжевыми), её подруга очень не любила это сравнение и она об этом хорошо знала. — Ты же личность, Рей, — продолжала Аска, — не машина, мне должно быть приятно с тобой как с личностью. — Хорошо, — Рей выпрямилась и взмахнула руками — фигура меж разведённых ладоней обратилась в колоду карт. — Ого… — в голубых глаза Аски отразились их движения, как ловкий фокусник или шулер Рей манипулировала десятками карт, выстраивая из них фигуры. Потом она выставила колоду. — Этому меня научил Рэндольф, — Рей назвал его по имени, отметила Аска. — Вытяни карту. — Как скажешь, моя сладкая, — Аска взяла одну. Она изображала Юй Икари, облачённую в царственные наряды цвета солнца со золочёным венцом на гордо поднятой голове. Её взгляд выдавал хитрость и проницательность. Всё выглядело почти как на хорошо сделанной фотографии. Там же значилась надпись. — «Императрица», — прочла Ленгли, усмехнувшись, — это карты Таро? [11] Рей утвердительно моргнула. — Тяни ещё. — Это ты сама сделала? Рей снова утвердительно моргнула. — Тяни ещё. — Этим реально можно предсказать будущее… — Аска вытянула следующую карту, как ей повторили. — Только простого смертного, — оговорила Рей. Её подруга с интересом взглянула на следующую карту. На ней красовался хмурый Синдзи с Серебряным Мечом, направленным против зрителя. Взгляд его отражал некоторое сомнение. — «Правосудие». — Тяни… — Поняла! — Аска вытащила ещё одну карту. С неё взирал огненный трёхстворчатый глаз в окружении магмовых прожилок и густой тьмы. — «Дьявол», — вымолвила сама Аянами. — Ещё тянуть? — Нет. Рей посмотрела на все три карты. — Тебя будут ждать… — Осуждение, беды, падение… Ничего хорошего! — завершила за подругу Аска. Та согласно кивнула, закрыв глаза на три секунды. — Может быть… — неопределённо добавила она. — Я не верю во всю эту херь! — отмахнулась Аска. Рей ничего не сказала. — Но мне нравятся эти твои карты! Давай всем погадаем! — Хорошо, — не стала возражать Рей. — Эй, ребята! — вскочила с места Аска. — Налетай, Рей предсказывает судьбу! За столом по таком случаю собрались все, кроме отсутствовавших Синдзи с Рэндольфом. Первыми карту потянул Асари — она изображала Токийскую телебашню в пострадавшем городе, частично опалённую. — Понятно, — с поубавленным энтузиазмом Кейта вытащил следующие две — Дьявола и Колесницу — последняя изображала как бы полупрозрачный циферблат Часов де Мариньи, сообразно стрелкам двигались четыре планеты — Земля, Марс, Венера и Меркурий. — У меня всё плохо будет, да? — Возможно. — Я не буду в это верить, — паренёк вернул карты. Рей перетасовала колоду. — Я рисковая, — Мари вынула карту и, поглядев, бросила её на стол. На ней изображался Виктор Северов, как бы озирающейся по сторонам на фоне их апартаментов. — «Дурак». — Эй, почему я дурак-то сразу! — возмутился тот. Рей ничего не ответила, снова спрятавшись за многозначным взглядом. Мари избрала вторую карту… — «Маг!» — она изображала Рэндольфа Картера, сотворившего сияющую мандалу. — «Любовники!» — третья карта, само собой, изображала Каору и Синдзи. — Почему тут только старшие арканы? — спросила Надя, также приглашённая за стол. — Какие попадаются, — ответила Рей. — Погодите… это же нарушает теорию вероятностей! — поразился Мусаши. — То есть это реально магические карты или твои силы, Рей? И этим реально можно что-то предсказать? — обеспокоилась Мана. — Возможно, они были созданы магией времени, — пояснила Рей, — для облегчения транса вероятностей. Рей II посмотрела наиболее серьёзно и протянула руку. Её духовная мать позволила взять сразу три карты. Рей II поглядела на них и закрыла. — Так — не надо гадать! А то сбудется! — поспешил это прекратить Виктор. — Закон жанра! — Большинство вероятностей показывают, что в скором времени взорвётся Солнце — и неизвестно почему, — вдруг сказала Рей. — Будущего не избежать. Оно всё равно будет каким-нибудь. В некотором смысле оно уже есть — просто оно непостоянно ввиду непостоянности настоящего. Потому что иллюзия — истинная реальность, а плоть великий обманщик. *** После того, как Люди Ветров до последнего жалобно плетущегося воина пересекли границы плато и побрели восвояси, Армандра вернулась на главный корабль Нортана на пару со своим новым знакомым. Все рукоплескали Деве Ветров, одно разбавило шквал радости — нахлынувшее следом изумление, когда с их покровительницей заявился кто-то ещё, также способный шествовать не только по тверди. — Это что ещё за… — у Нортана не нашлось слов, вид Каору, с улыбкой следующего за Армандрой, военачальника чрезвычайно напряг. Обитые мехом сапоги Армандры ступили на палубу в четырёх метрах от него, девушка, приглаживая рыжие волосы, с замечанием обратилась к нему: — Имей уважение, Нортан! — она говорила на языке, который не был известен Каору. — «Всё же английский не межгалактический», — подумал тот, вслед за Армандрой ступая на палубу. — «Но он тут тоже в ходу!» Будь Каору специалистом по редким языкам — он узнал бы в речи Нортана и Армандры видоизменённый язык рядя эскимосских племён. Большинство людей на кораблях принадлежали либо к подобным северным народам, либо обладали явной индейской внешностью. — Я прошу не держать на меня зла… если я что-то не так сказал, — Нортан подступил ближе, важно топая своими тяжеленными сапожищами из медвежьей шкуры, поправив топор берсерка на поясе, он остановился прямо перед худым и тонким Каору. Последний, в свою очередь, с уверенным и совершенно спокойным дружелюбным видом изучил наружность этого средневекового викинга. Военачальник снегоходных судов весомо превышал странного юношу — макушка с пепельными волосами едва доставала до середины могучей груди. Во внешности Нортана природа слово выразила всё брутальное и дикое — лицо с массивным подбородком, мелким и неровным носом, низко посаженными хмурыми глазами, маленьким и сглаженным лбом, не содержало в себе ни капли утончённости и изящества, оно очень хорошо сочеталось с таким же грубым и мощным телом. Чёрная борода торчала парой коротких хвостиков, позади спускалась целая грива, длинные уши украшали серьги, а их концы выделяли специфически разрезы. Наблюдались на теле и шрамы. Словом, Нортан казался полной противоположностью Каору — будто желая это особенно подчеркнуть, госпожа природа одарила бугая голубыми глазами, а изящного юнца — красными или, скорее, рубиновыми, в зависимости от насыщенности света и угла его падения на сетчатку — этот оттенок менялся. — Теперь я не одна, кто после Отца может шагать с ветрами, — поведала всем Жрица Плато, стараясь звучать властно и уверенно. — Это Нагиса Каору — он сын божества Адама и человеческой женщины, как и я, но родом из Материного мира. И он… оказался здесь, сражаясь с такими демонами, как Странник-Смерть. — А… это мужчина? Или женщина? — сбился с толку Нортан. — Очень похож на дочь, а не на сына… Армандра на этот вопрос ответила хмурым взглядом зелёных глаз, в них сверкнули искры огня. — Не забывай благоразумие, Нортан, — вымолвили её пухлые губы, — прояви уважение. Он — сильнее меня, гораздо сильнее меня! Возможно, он сможет избавить Борею от Шагающего с Ветрами! Жрица Плато старалась сохранять сдержанный и собранный вид, говорить уверенно, но было видно — даже она потрясена явлению таинственного красавца с невероятными силами. После сих её слов все плотно собравшиеся защитники плато с изумлением и религиозным трепетом взирали на Каору. Последний ровно стоял, терпеливо ожидая, покуда Армандра поговорит с Нортаном и прочими. Перекинувшись с ними несколькими предложениями, новая знакомая снова обратилась к Табрису и стала ему представлять, начала она с двух самых главных персон после себя: — Это Нортан — мой военачальник, правитель кораблей снегов, моя правая рука. Он знает твой язык Материнского мира — вы можете общаться, то же самое я могу сказать про Кота’на, он — Хранитель Медведей, моя левая рука. — Очень приятно, — улыбнувшись, Каору сузил глаза, он обращался к бугаю и индейцу с крючковатым носом, последний по взгляду показался доброжелательным. — Да, мы рады… — Нортан натянул приветливое выражение, что с его лицом, прекрасно созданным для отображения ярости, оказалось не так уж легко сделать. — Верно, мы, народ Плато, приветствуем среди нас всех друзей нашей Девы Ветров, — добавил Кота’на, искренне улыбаясь. Слушая их беседу и шепчась, прочие тоже разделили торжество от нового знакомства. — Тогда мы возвращаемся, позволь показать тебе мои владения, — обратилась Армандра к Табрису. — Спасибо, буду рад на них посмотреть. Армандра поглядела на паруса и ветра снова наполнили их, подув с нужного направления и с нужной силой, так суда сдвинулись с места и понеслись по снежному морю. *** На него обрушилась волна скопившегося многие века запаха глубинных вод — а с ним и неведомый людям смрад существ, каких не приняла бы к себе ни одна упорядоченная вселенная. В отороченном фестонами морских трав лежащем глубоко на дне Р’льехе копошившиеся лицевые щупальца чуть не коснулись его, прежде чем он с воплем унёсся прочь. Ему показалось, он всплыл — как поднялся с невероятной глубины. — Ва-а-арг! — Ихт расплескал воду, резко вставая из широкой уютной ванны. — Свет! Над головой в престижном номере NERV зажглись лампы. — Демоны… — Ихт выбрался из своей «водной постели», где он, как обычно, спал. Когтистыми стопами-ластами он прошёлся по широкой впитывающей подстилке. Вытеревшись полотенцем, чтобы везде не капать с чешуи, он подошёл к высокой двери и щёлкнул по кнопке, дверь поднялась и он вошёл в просторную комнату. Здесь ещё не горел свет — Ихт быстро отыскал выпученными глазами Надю, мирно спящую на кровати. Рыбочеловек приблизился к девушке, та приподняла голову. — Ты проснулся? — Да, я заснул ещё до твоего возвращения… — Ихт пронаблюдал, как Надя, облачённая в одну ночнушку, встаёт с постели. — Меня замучили тестами, — девушка потянулась. На тумбочке у кровати мистически блеснул голубой кристалл. — Мне не нравится эта штука здесь, она точно должна быть? Ты всё её таскаешь… — Ихт указал на артефакт. — Это Икари-сан мне велит его носить, говорит, он хорошо влияет… на мой талант. И это безопасно. И мне он даже нравится, — сонно проговорила Надя. — Жалко мне тех… гулей, глубоководных и тхо-тхо. — Нет, эта штука может влиять на тебя! — взволнованно предостерегал Ихт. Он подошёл ещё ближе и указал когтем на кристалл. — Не забывай, это они его создали! — Они? — Демоны моря! Слуги Ктулху! — выпалил Ихт. — Эти монстры что-то затевают — у меня опять были сны о них! — Были сны? — Надя протёрла глаза. — Это… сколько их не было? — Пару лет… Ну тут всё дело в яркости — в ощущениях… — говорил Ихт. — У меня в голове появляется осознание… Моя связь слишком слаба, но я знаю, эти Ктулху что-то затевают! Они похитили тебя и теперь что-то хотят! — Даже если так, мы в штабе NERV — а это самое безопасное место на планете. За нас будут сражаться, — заверила Надя, она сидела и приветило глядела на полурыбью физиономию. — Хорошо, я рад этому… зря я тебя пугаю, — Ихт развернулся. — Я пойду спать. — Может… — Нет-нет, спи как ты привыкла! Ты должна отдыхать, у тебя важная работа, помогать врагам Ктулху! — с такими словами Ихт удалился за дверь. Надя проводила его взглядом и снова протянулась на постели. — «Беспокойный он, мрачный», — Надя тихо зевнула, снова расслабилась и уснула. А Ихт продолжил видеть во снах мрачные подводные склепы нечестивого Ктулху… *** Смог висел над Петрозаводском. Большой гружёный вертолёт двигался над пригородной местностью. Синдзи, сидящему подле Рэндольфа и Кирби, вспомнился отлёт из Токио, гибнущего под пятой Кайдзю. В отличие от Токио Петрозаводск выглядел менее футуристическим. — Помниться, тут культисты уже пытались вызвать CCD в 1977 году, — говорил Аркадий. — Это не имеет достаточных подтверждений, — возразил Андрей. — Да, не имеет… Вы слышали о Петрозаводском инциденте? — Нет, это что-то типа Розуэлльского? — спросил Синдзи. — Нет, в Розуэлле ясно понятно, что разбился экипаж Тэтан, у нас ничего не падало… — рассказывал Бажов. — Американцы тогда, чтобы скрыть правду об инопланетном корабле… пустили слушок, что упал инопланетный корабль и выложили фото фальшивого корабля, фальшивых обломков и пустили фейковую запись вскрытия пришельца, который выглядит совсем иначе, чем Грибы с Юггота… Чтобы это изобличили и решили, что упал простой зонд, а не настоящий инопланетный корабль — крутая многоходовка вышла, — поведал между делом специалист ВНБ РФ. — Мы же ничего не смогли засекретить. Правда, нечего было особо секретить — 20 сентября 1977 года в городе появился объект в виде сияющей медузы или спрута… — Агнец? Критер, вошедший в видимый спектр? Дагара? — стал предполагать Синдзи, поглядев на Рэндольфа. — Всякое может быть, — ответил тот. — Всё быстро пропало — но потом обнаружили отверстия в окнах, — закончил Котов. — Как стреляли из лазера. Синдзи нетерпеливо двигал ногами, будучи крепко пристёгнут к сидению. Ему очень хотелось перенестись на место назначения Серебряным Ключом, так было бы быстрее и его бы не тошнило при пролёте на вертолёте, но ВНБ запретили ему использовать магию. Ему всё не терпелось добраться до цели и приступить к поискам улик, ибо каждое промедление отдаляло его от Каору! Но вот полёт закончился — вертолёт приземлился у горы Сампо, место выглядело очень живописно и воодушевляюще, правда, у Синдзи оно только пробило грустную ностальгию по тем горам, что окружали Токио-3. Тут уже стоял более лёгкий вертолёт, возле него уже суетились ребята из ВНБ и связанных организаций.Спрыгнув на твердь, Синдзи погладил бока и запрокинул голову в чистое небо, весь смог остался над городом. — Долго мы будем тут почёсывать эти земли? — спросил он. — И почему мы не могли сделать это в астрале? — В астрале можно не почувствовать того, что нам нужно… — донёсся голос Рэндольфа из вертолёта. — Не забывай — мы ищем просто хибару, где может не оказаться ничего паранормального. Но это не значит, что мы будем заглядывать под всякий камень… На том Картер ещё немного поговорил с Бажовым и Котовым, закрыл глаза, попросил не беспокоить, и погрузился в очередной транс. Синдзи продолжил осматривать местность с той просторной возвышенности, где они приземлились. На большое расстояние уходил неровный регион, поросший худыми деревьями с редкой молодой листвой, кое-где лежал грязный снег, землю покрывала пожухшая трава с прошлого года, среди этого гумуса прорастали новые зелёные травинки. Синдзи вдохнул чистый воздух полной грудью и немного отдалился от группы, оставив позади мрачного Кирби и переговаривающихся лиц в штатском. Он аккуратно спустился с возвышенности и лучше вслушался в слабое и отдалённое пение птиц. — Мило… но лучше любоваться всем этим с Каору-куном… — Нам только что позвонили из главного управления. ФСБ опросили большую часть подозреваемых, ну, тех, кого вычислили по делу здесь… — отрапортовал младший служащий старшему. — У них есть зацепки… Вскоре, пользуясь свежей информацией, вертолёт снова поднялся в небо и начал облетать Сампо. — Вероятностный транс показал наш путь… Вон туда! — указал Рэндольф. Пилоту потребовалось особенно потрудиться, так как местность с этой стороны оказалась мало пригодной для посадки. — Господи, дайте сколдовать телекинез и мы быстро сядем! — нервничал Синдзи. — Спокойно, не торопись… — сказал Рэндольф. — Не надо спешить. Вертолёт нашёл место для посади и группа ещё минут десять шла через бурелом. В конце пути Синдзи не выдержал, увидев завал деревьев и множество переплетённых веток, он шагнул вперёд по грязи и сотворённым барьером смёл эту преграду, разбросав её на древесные ошмётки, с пылью они вылетели вперёд. Синдзи, не оборачиваясь на возмущённые голоса позади, плавно поднялся и минул прочищенную область. Он довольно отряхнул руки и с улыбкой обернулся: — Вы думали мне нужна Ева, чтобы работать дизайнером ландшафта? — И ровнителем бурелома, — Рэндольф помахал ладонью, отгоняя поднятую пыль. Теперь не выдержал Кирби и магией ветра заставил её быстро унестись прочь. Люди из ВНБ сурово и взволнованно поглядели на всё это, но воздержались от комментариев, ведь они уже почти дошли. Следом за Синдзи все приблизились к вроде бы ничем не примечательному месту — среди остатков бурелома и высоченных валунов угадывались останки фундамента какого-то здания. — Тут располагался частный дом ещё в 1900 годах, — напомнил один из служащих ВНБ. — Вот теперь разрешите мне использовать магию… Так будет быстрее! — Рэндольф вытянул руку и телекинезом вырвал и отбросил в сторону пласт земли. Все увидели темнеющий погреб, как минимум, наполовину засыпанный мокрым чернозёмом, из него запахло сыростью. — И там есть что-то? — Синдзи заглянул в провал. Рэндольф принялся всё тем же телекинезом перебирать прах и доставать потенциально полезные предметы — среди непонятных, то ли камней, то ли фигурок в земле, вытащился череп странной формы с рогами и книга. Последнюю Рэндольф притянул в руку. — А это что? — указал на череп Синдзи. — Какой-то получеловек? — Да нет — это казак-алкоголик, прибитый лопатой — учись отличать важное от неважного, на что тебе интуиция? — мимоходом ответил учитель, перелистывая грязные пожелтевшие страницы. — Хорошая шутка, учитель… — Синдзи заглянул в книгу, сложно было что-то там прочитать. — Там написано, как казаки-алкоголики призывают ёбаного Сталина? — Почти… Я шучу, такие кости, — оккультист оторвал взгляд от старых страниц и бросил его на рогатый череп, — помню, у себя на родине отыскивал целые скелеты. Они потом обрастали эктоплазмой и меня за это пинали… [12] О, нашёл! — Рэндольф показал в книге выведенный колдовской знак — Вот то, что надо… Кирби вгляделся в него, неожиданно гулявший на этих просторах чистый ветер усилился и взвыл чуть ли не трубным горном, закрутилась пыль, согнулись ветки, с них полетела молодая листва. — Это часом не дедайты? — нервно огляделся по сторонам служащий ВНБ, попутно придерживая шляпу. Синдзи и Рэндольф кинулись к Кирби. — Я вспомнил! Моё сознание болит от этого! — прокричал он, хватаясь за голову с развевающимися волосами. — Срочно закрываем его: барьер Наач-Тита! — Рэндольф воздвигнул сдерживающие чары вокруг Кирби, Синдзи со своей стороны взялся наколдовывать указанные чары. Он беззвучным пением сплетал формулы, мелькавшие в сознании совершенно неописуемым образом — этот опыт требовалось пережить, чтобы понять Синдзи в этот момент. Остальные бойцы ВНБ выхватывали пистолеты. — Осторожно — барьер Наач-Тита сжигает душу! — крикнул им Синдзи, жестом веля отходить. Частицы света исказились, как-то бывает от колдовства, накрытый двумя линзами, Кирби пал на колени… — Он теряет над собой контроль! — выкрикнул Рэндольф. — Да видно! Что делать будем?! — отозвался ученик. Кирби издал рык и посмотрел на своих напарников полыхающими глазами. Он закрыл их и снова раскрыл — уже нормальные. Рэндольф и Синдзи пронаблюдали, как Кирби уверенно распрямился. Учитель первым убрал барьер Наач-Тита, ученик проделал то же самое следом. — Любая магия может свести меня с ума! — завопил им Кирби с выступившими слезами на глазах. — Я не уверен, что смогу исполнить ваш план! Рэндольф передал эти слова Синдзи. — Мы должны попытаться! — рявкнул тот. — Ты совсем не думаешь о нём, — вдруг то ли обвинил, то ли отметил учитель, указав на Кирби. — Магия может разрушить его психику. — Всё равно я буду пытаться, пусть я эгоистичен! — остался на своём Синдзи. Пока они говорили, Кирби переводил дух, один из оперативников ВНБ заметил, что непонятная маленькая каменная штуковина, извлечённая из погреба, сбросила с себя землю и выглядит чистой и светлой. Он указал на это, Рэндольф поднял «безделушку» телекинезом. — Это руна Син`Ль, — определил мастер-оккультист, пряча символ от глаз Кирби. — Мы получили то, зачем пришли. Теперь… — он с сожалением покосился на Кирби. — Нам нужно только подготовить ритуал… В небе и окрестностях Петрозаводска появились три Кайдзю, похожие на гигантских медуз: • Абсорба — выглядит так зелёная летающая тарелка, толстая и широкая вверху и внизу. Из днища входят многочисленные красные трубки, толстые, похожие на хоботы. • Варрикейн — синего цвета, с красными кругами, у которых жёлтые края. Снизу выходят щупальца, нечто с жёлтыми жгутами. Когда Варрикейн приземлился, из нижней части выдвинулось подобие антропоморфного строения. В таком случае шляпка напоминала голову, в области туловища-шара открывались круглые и красные губы. Над Варрикейн сразу начал формироваться проливной грозовой фронт. • Кинокураги — выглядит как красная, коричневая и маслянистая шляпка гриба. Вместо ножки у неё множество корней, похожие на морковь по цвету, они растут из центра и уплотняются в подобие ножки. Если Абсорба парит в воздухе, к счастью, над безлюдной местностью, Варрикейн и Кинокураги предпочли встать. Они как будто спрыгнули из атмосферы. — О нет! Теперь город пострадает! — Синдзи испугался. Кайдзю-хранители моста послали энергетические атаки — что характерно, били они не из конечностей, а из своих голов. Синдзи призвал руку Евы-01 из портала, она закрыла их. Кирби разгневался, взмыл в небо. Картер прокричал какое-то заклинание, пока энергетические атаки долбили в многогранник АТ-поля. Лёд захватил Варрикейн, также выделявшего токсичный газ, после чего Кайдзю развалился на куски. Весь газ осыпался в виде кристаликов льда и не мог быть распылён на весь город. Кибри унял грозовой фронт прежде, чем колоссальный ливень обрушился бы на город. Абсорба уменьшился и обратился в группу крохотных монстров, похожих на моллюски — Рэндольф откатил их время; в таком виде Абсорба разбилась, упав с высоты. Синдзи открыл ещё один портал, схватил Кинокураги за корешки и затянул по ту сторону… — Всё! — Рэндольф выдохнул. Синдзи смахнул пот. Ева-01 доедала кусочек гриба. — Никто не пострадал, — доложил Николаев с экрана. — Только у людей побило окна в домах. Опять. — Я обнаружил в ДНК Абсорбы следы древних существ с Меркурия и Венеры, возможно, их кайдзюфицировали, — предположил Зкауба. Виктор обнимал Синдзи, потом пожал руки Рэндольфа и Кирби и радостно благодарил их за то, что им удалось победить троих Кайдзю так быстро, что эти сволочи ничего не успели сделать. *** Во время путешествия Армандра долго вела беседы со своими людьми, уделяя им куда больше внимания, нежели новому знакомому. От дефицита внимания летающий красавчик, правда, не страдал, стоя под постоянными заинтересованными, сомнительными, удивлёнными и осторожными взглядами — такая гамма чувств и эмоций читалась в глазах, направленных на его персону. Он как вышел на сцену. — «Пусть она решит дела со своими», — понимая, что рыжей валькирии нужно перейти в себя, Табрис отложил все расспросы и свои дела на потом. Он уже понял — эта Жрица Плато в силах оказать ему помощь. И, наверняка, ему тоже есть чем ей подсобить. Ветер, наполнявший паруса, начал стихать по мере приближения к пункту назначения. Под бравые команды Нортана корабли снегов повернулись и цепочкой двинулись вдоль подножия плато, постепенно замедляя ход. В конце все остановились — для этого служили специальные тормоза: штыри, вмонтированные в блестящие лыжи. Затем по трапам спустили множество медведей. Их впрягли и они потащили корабли к местам стоянок, находившихся в устье пещер, уходивших под плато. Каору и Армандра с воздуха немного понаблюдали за этой деятельностью. Постепенно люди и медведи заканчивали свою работу и большими и малыми группами удалялись в тоннели, пробитые в плоских и гладких каменных обнажениях. — Пойдём, к чему нам тут стоять, они без нас справятся, — наконец оставила своих людей Дева Ветров, убедившись, что они разберутся с работой. — Как изволите, — последовал за ней Каору. Он открылся взору множества мирных людей — женщин, детей, стариков — вышедших большим числом встречать победителей. Последние принесли вести о явлении ещё одного «шагающего по воздуху», хотя, надо было заметить, Каору не шёл, а именно летел, всё это время держа опущенные ноги без движения. Подобно воинам, большинство жителей тут принадлежали к северным земным народам или к американским индейцам, но не так уж редко тут попадались и европеоиды, как сама Армандра. Жители носили одежды из кожи и мехов, потому как другие материалы сложно было раздобыть в таком регионе, при этом они закрывались под самый минимум, зачастую оставляя оголёнными те или иные участки тела — собственно, как упоминал Борис Жаков, повелитель Бореи наделил обитателей своих ледяных владений нечувствительностью к низким температурам. Потому легко одетый Каору вполне мог сойти за них, разве что жителей напрягли его волосы и глаза — вкупе с бледной кожей таковая наружность уж больно напоминала пресловутых ледяных жрецов безумного Итаквы. Правда, как все сразу заметили, никто из этих колдунов не умеет шествовать по воздуху или летать сам по себе, да и никто из них никогда не предавал своего повелителя. К тому же на пользу дела сошла и фирменная улыбка Каору — его умиротворённый доброжелательный вид расслабил сомневающихся. Недовольным оставался по большей части только Нортан. Когда Кота’на собрал своих косолапых друзей, тот заявился к нему излить душу: — Я уверен — он посланник Итаквы! Это всё хитрость! — Ты сомневаешься в мудрости Армандры? — приподнял тонкую бровь Кота’на. — Даже мудреца можно обмануть! — Вот посмотрим что скажут Старейшины… — Хранитель Медведей расслабленно поглядел в сторону Каору и Армандры, прошедших над головами ликующей толпы, и скрывшихся в одном из проходов. — Правда, сдаётся мне, ты больше боишься, что этот Юноша Ветров займёт твоё место. Ты же всегда метил? Нортан посмотрел на собеседника взглядом взбешённого медведя. — Понимаю, — легенько выдохнул индеец, — ты всё грел надежды, а тут явился он и превзошёл тебя… Тебе нужно это переварить. — Знаешь, Кота’на, я сейчас готов от злобы биться хоть с самой Снежной Тварью! — процедил Нортан, его ненавистный взгляд вонзился в спину Каору, через секунду окончательно пропавшему из виду. — Или… с ним! Тоннель, по которому Каору и Армандра со свитой углублялись в базальтовые недра плато, влился в галерею, от которой ответвлялось множество ходов. Над входом в каждый из этих штреков красовался высеченный в камне символ, очевидно, они служили для ориентировки. Проходы освещались каменными чашами с каким-то топливом, закреплёнными на деревянных полочках, которые были вделаны в стены на равномерном расстоянии — от их горения испускался резкий и не очень неприятный запах. Каору чуть не сунул лицо в одну из таких чаш, убедившись, что сюда залили почему-то именно нефть, а не масло или жир. Пройдя самое меньшее по трём галереям и миновав перекрёстки с несколькими крупными тоннелями, путники в конце концов оказались в самой большой из виденных до сих пор галерее. Здесь в стене, между входами в горизонтальные тоннели, были прорублены ступени, ведущие куда-то вверх. Они вскарабкались по двум широким лестничным пролётам, каждый поворот делался под прямым углом, и теперь группа двигалась обратно, к наружной стене скального массива, обращённой к белым заснежённым просторам равнины. — Я попрошу тебя остаться здесь, мои слуги исполнят твои пожелания, — распорядилась Армандра. — Как скажете… — принял это Каору, его встретили двое обворожительных индианок, предоставленных в услужение, они очень тепло и заинтересованно обхаживали взглядами столь милого юношу. Гость из космоса остался в своих апартаментах, весьма недурно обделанных, он сел напротив прорубленного в толстой стене квадратного окна, выходившего на всё те же белые просторы, и взялся в раздумьях смотреть на этот неизменный пейзаж, венчаемый тремя мутными лунами. Юная индианка-служанка, назвавшаяся Унтавой, на ломаном английском стала рассказывать об их житье-бытье: — Мы бежали из народа Людей Ветров от жестокости и безумства Шагающего с Ветрами и его ледяных жрецов. На этом плато есть святые символы — в виде Звёзд, эти камни зарыты под землёй, Старейшины наверняка покажут тебе их потом. — Я знаю, это Старшие Знаки — они отражают силу Итаквы и таких, как он, — сказал Каору. — Да, это единственное место на всей Бореи, где Странник-Смерть не может до нас добраться… — облегчённо сказала Унтава. — Особенно здесь — под землёй, мы считаем эту землю святой, даже когда Странник-Смерть идёт высоко над нами, мы можем выжить здесь. Говорят, он боится этого места… — Откуда тут появились Старшие Знаки? — спросил Каору. — Вы не знаете? У вас есть какие-нибудь предания? — Да, говорят, Старшие Боги заперли Шагающего с Ветрами давным-давно в плато и закрепили его своими Знаками… Но он смог вырваться и бежать. Но эти Знаки всё равно здесь — и он не может нам навредить напрямую… — рассказывала Унтава. — Но ведь эти Знаки ослабляют Армандру? — Да, но она привыкла… Любой из нас, как говорят, был «благословлён» Итаквой, потому мы не можем коснуться Старших Знаков, они вызывают у нас страх, — Унтава немного поёжилась. — Значит в каждом из вас есть частичка демона, — Каору всмотрелся в приятное лицо служанки. Она поначалу немного смущалась, но потом рассмеялась и очень хорошо заулыбалась ему в ответ. — Нагиса Каору, может быть, вы богорожденный, но вы не похожи на Армандру, — поделилась она. — Вы теплы и не холодны… Вы… — У каждого свой темперамент! — поменял положение Табрис, он расположился в позе султана. — Скажи, Унтава, она ведь закрывает своё сердце? Как часто она являет чувства? — Не так часто, как хотелось бы. Армандра желает быть… суровой и сильной правительницей. — Унтава посмеялась. — Но она хороший человек, она защищает нас! — Она сражается с Итаквой? — Нет, — Унтава покачала головой. — Когда Странник-Смерть гуляет в небесах, она скрывается здесь… Она не в силах с ним бороться, никто на Бореи не может бросить ему вызов и не пасть в бою. Армандра храбра — но не безумна, поймите… — Я не упрекаю её в трусости — ни в коем случае, — серьёзно посмотрел Каору. — Я знаю, Странник-Смерть или Шагающий с Ветрами, как вы его называете, он прибыл на Борею… — Прибыл! — встревожилась Унтава. — Значит, быть беде! Он всегда повелевает ледяным жрецам искать Армандру… — Я знаю, они появились на плато ради неё. — Каору немного подумал, как изложить следующее. — Я думаю, Армандра сможет помочь мне вернуться в Материнский мир, взамен, может быть, я помогу ей победить самого Итакву. — Говорят, вы много сильнее Армандры. — Да, но силы — не главное, — Каору положил руку на грудь. — Мне важно сердце. Сила — это меч, важно, кто его заносит и опускает. Сколь добрым или чёрным будет сердце… И зачем рука взяла меч. — Это так странно, вести беседу с вами… вы — полубог, но мне… кажется, вы приятны и похожи на человека… и в то же время — не похожи! — делалась ощущениями Унтава. — Поговорив с тобой, я чувствую себя лучше, хотя у меня погибли друзья в том бою… — Рад, что воодушевил тебя, — выражение Каору грело душу. — Я… — Унтава вся растерялась от смеси смущения и почтения. С одной стороны она прониклась самыми светлыми и сердечными чувствами к прекрасному собеседнику, с другой она понимала, что перед ней полубог — персона сакральная и очень важная, с ней нельзя просто так заигрывать как с дворовым парнем! — «Надо сменить разговор!» — придумала Унтава. — Нагису Каору, тебе рассказать о важных людях нашего народа? — Расскажи, — в голосе Каору звучал интерес, с ним было всегда приятно вести диалог. — Я начну с Нортана… — Я его встречал — он правая рука Армандры, — не мог забыть такого бугая Табрис. — Да, он третий после Старейшин и самой Армандры. — Кажется, у него суровый характер. — Да! — рассмеялась Унтава. — Он наш вожак — человек войны — жестокий и сильный, он убил многих на дуэли и только Армандра может упрекать его. Многие его не любят за жестокость… но у него есть талант воина, решимость и огромная уверенность в себе… Правда, лично я не хотела бы, чтобы он стал Мужем Плато. — А кто сейчас Муж Плато? — поинтересовался Каору. — Пока его нет… Мужем Плато может стать только жених Армандры, — сказала Унтава. — А она… не желает мириться с властью мужчины над собой. Потому просто так суженого ей не выбрать. Потому Нортан всячески показывает свою верность ей. Всячески хочет показать свою силу. Армандра мне не раз говорила, что она уважает только сильных мужчин… способных пинать задницы! — Угу, ясно, — внимал Каору. — Я от неё иного и не ждал. Вскоре явился слуга, и передал сообщение Унтаве. — Прошу, Нагиса Каору, — обратилась та со всем возможным почтением, — давайте пройдём в зал Старейшин, Армандра желает вас видеть… — Давно жду, — вскочил на ноги Табрис, он улыбался с неизменной лёгкостью и весёлостью. — Следуйте за мной. Унтава вывела Табриса в обширный амфитеатр, заполненный множеством людей — их тут собралось около трёх тысяч, вероятно — добрая часть народа плато. При появлении Армандры все перешли на шёпот и воцарилась относительная тишина. В этом месте и по пути Унтава указала гостю на пятиконечные каменные звёзды, расположенные в самых разных местах, впрочем, всегда они находились, обнесённые специальными украшенными преградами, так как случайное касание их могло вызвать раны. В центре амфитеатра возвышался украшенный мехами резной трон, куда вели массивные ступени, тоже сплошь покрытые резьбой. На троне, положив белые ладони на каменные подлокотники, царственно восседала Жрица Плато, её роскошный лисий жакет не скрывал медленного и размеренного движения груди. — Прошу, — позвала она на английском Каору Нагису, она точно обращалась к нему. Все расступались перед ним, прямо как в том южном полисе. Табрис решил взлететь, просто, чтобы не доставлять никому неудобств толкучкой, ведь он мог спокойно пройти под потолком. Теперь все заодно убедились в том, что он наделён силой. — Тебе уже известно, — начала Армандра, — кто наш главный враг… — Да, я раз видел Итакву и то, как он поступил со своей дочерью в Материнском мире, — заговорил Табрис. — И ты желаешь избежать этой участи. — Не только поэтому я веду войну против своего Отца, — продолжила Армандра. — Итаква — чистое зло, все люди здесь — свидетели его безумств. Она сделала паузу. — Ты видел его ледяных жрецов. Говорил с ними… — Они меня особо не впечатлили, разве что один из них знал мой родной — японский, — в штуку подметил Каору. Армандра же смотрела на него крайне серьёзно. — Я знаю, вы желаете моей помощи в битве с ним, — перешёл к этому вопросу Каору. — И я готов вам её оказать. В обмен мне кое-что нужно… Вы, Армандра, сможете ли помочь мне добраться до Материнского мира? Мне известен способ, но нужен именно тот, кто родился от Итаквы… Каору рассказал про руны и заклинания. Тогда к нему вышел один из Старейшин — седой старец, он высказал своё мнение о том, что это, скорее всего, так. — Мне известно это из писаний ледяных жрецов, я всю жизнь посвятил исследованию магии, — довершил он свои разъяснения. — Мы можем попробовать провести этот ритуал, но я не могу ручаться… И ты тоже не можешь ручаться, что сразишь Итакву, — заметила Армандра. — Я уверен, что смогу его победить один, — без капли самонадеянности сказал Табрис. Это вызвало оживление и усиление шёпотов. Особенно эмоционально отреагировал Нортан и едва сдержался от нарушения порядка. — Я победил многих опасных демонов и других чудовищ, — продолжал Каору. — Однако это не выход — если я начну бить Итакву в истинную силу, это вызовет страшные разрушения. И, скорее всего, Итаква будет сопротивляться в полную силу — и тогда для вас уже не будет иметь значение, удастся ли мне победить его или нет — Борея погибнет. И даже если мне удастся уничтожить или изгнать Итакву, эта планета будет обречена, так как только его силы скрепляют её… Шум усилился настолько, что пришлось Старейшинам авторитетными возгласами утихомиривать народ. — Вам, как живущим в этом холоде лишь благодаря частицам Итаквы, как того не понимать? — обратился Каору уже к народу. Люди ещё умолкли, познав его правоту. — Значит… — произнесла Армандра, она старалась выглядеть очень серьёзной и властной, непоколебимой, но не смогла сдержать негодования и нерешительности. — Значит придётся побеждать хитростью, — уверенно закончил за неё Каору. — Итаква может быть побеждён хитростью, не грубой силой, я уверен. И если мы его изгоним, Армандра должна стать достаточно сильной, чтобы поддерживать жизнь на Бореи и лунах вместо него. — Если… если такое будет возможно, что Шагающий с Ветрами будет побеждён, тогда будет возможно и это, — ответила Дева Ветров, сама погружаясь в глубокое раздумье. — Это всё, что я могу сказать. Кроме того, что… Да — может быть у меня есть сила божья, но я не бог и не ваш спаситель, я просто заплутавший странник. Я должен вернуться в Материнский мир, там меня ждёт человек, которому принадлежит моё сердце, мой народ, моя семья и мой дом — я должен защитить всё это от демонов и других врагов! — провозгласил Каору, его искренность и чувственность, выражение глаз, вызвало столь сильное одобрение, что люди не могли его скрыть — кто-то даже заплакал. Старейшины пока не стали никого призывать к порядку. Люди увидели в нём кого-то одновременно близкого и далёкого — с одной стороны Табрис признавал свою человечность и все вытекающие из этого слабости, с другой — он обладал громадной силой, не снившейся и самому могущественному из людей. Слишком сильный для человека и слишком человечный для бога — потому Каору устраивало, когда его называли «Ангелом». Нортан оказался одним из тех, кто в сердце сразу отторг Юношу Ветров — и не по причине подозрительности или недоверия, как-то всегда бывает у некоторой части людей — но по причине невероятной злобы, полностью завладевшей им! Каору вызвал его неприязнь ещё при первом взгляде — брутальный гигант невзлюбил нового друга Армандры сперва за его утончённую и изящную внешность, каковой предстало, по его мнению, обладать лишь женщинам, потом за поведение, теперь за это… — «Сильный! Уверенный! Богоподобный! Он точно станет Мужем Плато!» — эта мысль стала неизменной в голове Нортана. — «Все силы — всё зря! Недо-божок с лицом бабы заберёт Деву Ветров у меня из-под носа, а я ничего не могу сделать!» В душе извергся вулкан. Лишь годами выработанная привычка — при Армандре подавлять свою ярость — сдержала его от отчаянного броска топора в Каору. И осознание того, что это мало поможет — ещё сильнее сводило воинственного богатыря с ума! Человек войны провозгласил Каору Нагису своим самым заклятым врагом — и да не будет ему жизни, покуда этот Юноша Ветров не исчезнет с лица Бореи!