Рагнарок Старшего Бога Евангелиона

Каору Нагиса прекрасно себе представлял, что живут организмы, обитающие в самых недостижимых и враждебных местах над землёй, на ней и под ней, а также в её океанах. Это если говорить о тех формах жизни, о которых можно прочесть в любом учебнике зоологии, в отличие от страхолюдин из мифологии Ктулху, запертых в самых диковинных и странных коридорах и уголках времени, в затерянных и немыслимых безднах космоса, а также в некоторых других сумеречных местах, суть которых проще всего объяснить, если воспринимать их как соединения сил надпространственных и надвременных — в местах, которые, по идее, должны пребывать только в самых диких фантазиях теоретиков и математиков. Каору вспомнил о тех древних моллюсках, чьи останки извлекали исследователи с огромных глубин, он вспомнил про бактерий, живущих на дне в вечной тьме, где их жизнь поддерживают подводные вулканы-курильщики. Возможно ли столь просто представить себе… мультивселенные? Тогда достаточно будет сказать, что и в нашей вселенной, и в других вселенных существуют экстремальные формы жизни. Есть разумные энергии в ядрах гигантских солнц, которые измеряют время как коэффициенты ядерной реакции, а пространство в степенях давления. Есть живые газы, просачивающиеся в лунном мраке из расселин фунгоидного мира Гидры. Они пляшут во время своей краткой жизни всего одну ночь, а на заре в изнеможении погибают и разбрасывают семена, которые прорастут и пустят корни, и эти корни, уходящие в глубину расселин, в свою очередь, во мраке луны, породят эйфорические, напитанные спорами новой жизни туманы генезиса! Жизнь может существовать в любых формах, ибо она больше чем материя, как полагали механицисты эпохи Нового времени и все последующие материалисты. Каору понимал что такое жизнь — но едва ли он решился бы выразить это в словах, едва ли любой человеческий язык смог бы выговорить то, что можно познать лишь божественным откровением. Биологическая форма, обычная материя — лишь один из уровней, ниже и выше всё отраженно и связанно… Абстрактные размышления не давали сосредоточиться на Синдзи, несмотря на свою любовь, способную пересилить всё иное, Каору постоянно мысленно отвлекался на что-то другое в таком разнообразии. Конечно, он ни на йоту не переставал верить в то, что ему суждено отыскать путь к любимому даже через эту бесконечность — помноженную на бесконечность и возведённую в степень бесконечности! И всё же кое-что ещё отвлекало бесстрашного покорителя бесконечноразмерной метавселенной — ментальный сканер Рыцаря-дракона Люцифера уловил что-то вроде сигнала SOS. Кто-то звал на помощь! Будучи — помимо всего прочего — существом ещё и в высшей степени добродетельным, Каору не мог не поинтересоваться в чём дело. Он тот час переменил вектор движения Люцифера, чтобы через новый вектор выйти туда, где нужна была кому-то помощь. Он материализовался в туманности Медузы — не совсем там, конечно, по крайней мере, именно это скопление небесных тел оказалось ближайшим набором чисто материальных объектов. Представляло оно собой следующее сочетание — несколько жирных чёрных дыр обильно втягивали в себя субстанции ближайших звёзд. Одна из теорий утверждала, что это вещество, проваливаясь в чёрную дыру, с приближением к скорости света становится неподвижным, точно так же, как застывает в таких условиях само время. И, таким образом, можно увидеть, как великая космическая Медуза обращает свои жертвы в камень. Каору устремил Рыцаря-дракона Люцифера к сигналу SOS — и оказался свидетелем следующей картины. Перед ним оказалось большое зелёное облако, похожее на комету с ярким плотным ядром и далеко растянувшимся прозрачным, как паутинка, хвостом. Это образование в длину достигало больше пятидесяти тысяч километров. Каору сбавил скорость Люцифера, пустив его по полукругу, и вышел на курс, параллельный траектории полёта ядра, и оттуда посмотрел в хвост «кометы». Там объект преследовала целая свора отдельных существ — это были именно существа, правда, живыми их можно было бы обозвать лишь в метафизическом плане, они состояли из материи, не имеющей ничего общего с барионной. Внешне их фигуры обитателю Земли могли отдалённо напомнить собак — только очень вытянутых, с конечностями-кляксами, чтобы их описать понятнее надобно было попросить вообразить кляксу Роршаха, больше похожую на бегущую собаку или тому подобное животное из семейства псовых. И набралось тут этих субъектов! Дьявол не поберёт столько! — Нет, не они… — Каору понял, не им требовалась помощь — а от них! Сигнал исходил от жертвы их преследования — «живой кометы»! Да, это оказалось одно большое существо, наделённое душою. Как уже понял Каору, жизнь существовала в любых формах и средах, главное — духовное первоначало! И сейчас этого бедолагу осаждали хищники, именно к Старшим Богам оно взывало — иначе Рыцарь-дракон Люцифер не определил бы этот зов так однозначно. Каору поспешил на помощь без промедления — он сразу понял, что эти преследователи называются Гончими псами Тиндалоса. Кто не слышал о них, знакомясь с сими пренеприятными созданиями из талмудов оккультной литературы и из художественных страшилок по мотивам? Каору изверг из циферблатов на корпусе Рыцаря-дракона Люцифер ярко-белые залпы, столь сильные, что даже ему оказалось неприятно взирать на них своим ментальным сканером, и потребовалось возвести дополнительную защиту, ухудшавшую обзор. Они мигом сожгли большую часть своры, те шавки Тиндалоса даже не поняли, что их уничтожило. Каору убрал защиту со сканера и лучше присмотрелся — он видел, как какое-то количество Гончих псов Тиндалоса столь плотно присосалось к своей жертве, что пальба по этим вампирами времени верно привела бы и к гибели «кометы». Тем паче та уже так ослабла, что её чуть не сгубило близкое попадание Люцифера по своим преследователям. Каору напряжённо задумался как ему быть… *** В Германии начались длительные выяснения. Рей и Рэндольф воспользовались своей техномагией, чтобы полностью восстановить себя и убрать налёт, о пережитом после этого могли говорить пока только затылки без волос и лица без ресниц. Кенске тоже был полностью восстановлен физически, только он не заговорил. Судя по его мимике он был рад оказаться на базе. Возвращение соратников, даже без Ев и Копий, стало большим поводом для радости. Даже Тодзи улыбнулся, приобняв Кенске. Синдзи сразу же подумал что-то пошлое. — Теперь мне даже начинает вериться, что Хикари вернётся, — промолвил Судзухара. Аска пожала руку Рей I. — Рада видеть тебя, Первая, — призналась Сорью. И Мари подумала что-то пошлое. На пару с Синдзи. Кенске раскрыл глаза, он лежал в постели, в больничной палате, смотрел в потолок. — Ты проснулся, Кенске-кун? — рядом сидел Синдзи. Он ожидал, когда после процесса стирания памяти, его друг сможет прийти в себя. — Да… — он попытался вспомнить, что происходит. — Мы победили? Синдзи, я потерял сознание?.. — Кенске, ты был захвачен в плен SEELE, CCD, после этого нам потребовалось стереть кое-что из твоей памяти, по твоему согласию. В поле зрения появились Рэндольф и Рицуко. — Проблемы с воспоминаниями ещё могут быть, тебе, возможно, будет плохо из-за мрака с периферии сознания, — пояснил первый. — Если что, только так можно было тебя восстановить — добавила вторая. — Я са-ам попросил стереть себе памя-ять? — Кенске с удивлением моргнул. Он приподнялся с постели. Его голос заикался. Потом это за ним сохранилось. — Ты не мог даже говорить после пыток, так что вспоминать тебе нечего, — Рицуко озвучила это с честным цинизмом, — существуют психологические травмы, которые несовместимы с жизнью. Мы помогли тебе удалить из твоей памяти лишние воспоминания. — У… Хорошо, ладно, — Кенске испытал приступ страха, как только попытался напрячь память и выяснить, что с ним происходило во время этого провала, который образовался в сознании. Он всё ещё болел — болел так, как болит тело, из которого вырезали опухоль или поражённый некрозом участок ткани. — Угу, спасибо вам. — Пожалуйста, — кивнула Рицуко. — Ты сейчас должен будешь описать свои ощущения. Она включила диктофон. Кенске сообщил, что в принципе чувствует себя нормально, не помнит ничего после битвы. Он только сейчас осознал себя, словно ему довелось утратить сознание во время боя. Физически с ним всё хорошо. — Ты смог пережить пытки потому, что пилотирование Евы укрепило твою онтологическую полноту, ты стал более живучим и выносливым, чем обычный человек, — пояснил Рэндольф. — Кенске обязательно лежать в больничной палате, он может пойти со мной? — спросил Синдзи. — Пожалуй, да, я могу оставить его под твоё наблюдение, Икари. — Спасибо, Акаги-сан. Кенске, одетый в пижаму, выбрался из-под одеяла. Синдзи поставил ему тапки. — Спасибо, Икари-кун, — Кенске улыбнулся, кажется, даже с лёгким румянцем среди своих милых веснушек. — А где Каору-кун? Синдзи рассказал ему о том, что Каору пропал и пообещал показать кадры со спутника. Ребята сейчас удалились. Синдзи кратко пообщался с Аской, потом уединился с Кенске в комнате. — Всё же ваше возвращение даёт мне надежду на возвращение Каору-куна, — Синдзи сидел сейчас на кровати. Кенске рядом с ним с ноутбука ознакомился с событиями, произошедшими недавно. — Да, Каору-кун очень крут! — чтобы не случилось, Кенске восхищался им. — Я верю, что он сможет вернуться на Землю! Наш Ангел восстановится, сможет регенерировать, сможет даже ожить! — Ты всё же больший оптимист, чем я, — согласился Синдзи. Дальше они встали, поговорили с Тодзи, после чего, сейчас настал уже вечер, вернулись обратно в постель. — Кенске, я переночую с тобой, чтобы проконтролировать тебя. Я соскучился по тебе, — Синдзи раздевался перед сном. — Да, хорошо, Синдзи, — Кенске также начал снимать с себя больничную пижаму, которую он всё это время носил остаток дня. — О, Синдзи, — Кенске заключил в объятия своего друга; парень и трансгендер, оставшись в одних трусах, сливались в засосах, сжимались руками и бегали ладонями по спинам и поясницам друг друга. Синдзи первым обнажил свой член, показал стояк Кенске. Сам Кенске испытал приступ страха, вспышку неприязни и отторжения — в голове возник образ жуткого монстра с торчащими членами. — Что такое, Кенске?! — Синдзи испугался, когда увидел, как Кенске дрогнул от страха и возмущения. — Нет, всё в порядке, Синдзи! — Кенске сразу же собрался с чувствами и эмоциями. — Не проблема! Кенске сам не хотел вспоминать. Он дальше погрузился в объятия Синдзи, согрелся с ним, проникся чувствами и любовью. Парень и трансгендер продолжали обжиматься и целоваться. — Давай, Синдзи, — Кенске лёг на спину. — Давай, думаю, ты без проблем сможешь разместиться? Таким темпом Синдзи смазал себе дырку, надавил себе на оную, дал ей расшириться как следует и легко вобрал в себя крохотную штучку. Он взялся подниматься и опускаться, наседал и скакал на стручке с палец. Кенске лежал и наслаждался. Синдзи протягивал руку и соприкасался с его торсом. Нижний парень брался за бёдра верхнего. Член Синдзи торчал, наездник старался анусом теснее обхватывать Кенске. Пот выступил на коже Синдзи, он смог хорошо простимулировать Кенске. Ребята изменили позицию: Синдзи согнул колени и сел на корточки посреди постели. У него за спиной Кенске в такой же позиции захватил торс. У Синдзи всё очень хорошо торчало. Член Кенске позади его яиц успешно брал задницу. — У-ух! Синдзи развернул руки назад, захватил Кенске у себя за спиной. Он же крепче вжался в любовника. — Ы-ых! — вот так Кенске выбросил порцию спермы и оставил её в заднем проходе Синдзи. — У-уф! Ребята отдохнули, вернулись из душа. — Давай, Синдзи, я сперва сделаю тебе минетик, — Кенске припал устами к торчащему предмету. — А тебе я давай буду ласкать жопку, — пожелал теперь Синдзи. — Угу. Синдзи приблизил пальцы ко рту Кенске, любовник открыл рот и принял пальцы себе за щёки, облизал сперва их — затем Кенске взялся за сосание яичка Синдзи, в руке он держал стоящий его пенис Синдзи и дрочил ему ствол. Кенске приставил ягодицы к лицу Синдзи. — Да, давай, — Синдзи взялся водить язычком по анусу. Какое-то время ребята таким образом наслаждались. Кенске старался как можно глубже собрать себе в глотку этот орган. Чтобы было удобнее, ему пришлось даже слезть с Синдзи, оторвать его губы от задницы. Кенске лёг на живот, чуть согнул коленки и блеснул подошвами. Любовник широко раскрыл рот, обнажил язык, чтобы удобнее вобрать себе в глотку твёрдый ствол. Предмет исчез, Кенске закрыл веки, опустил голову ниже. Он скрёб в нёбо этой штукой, старался ласкать языком уздечку. Синдзи захлопнул глаза, напряг лицо, схватил друга рукой за волосы. — Ы-ыы-х! — сперма его повалила гейзером. — О-о-о-ох! Глотай, глотай всё, Кен-кун! Кенске дрогнул глоткой, любовник всё в себя проглотил, отправил детей Синдзи себе в желудок. — Я чувствую себя детоедом, — оторвал он губы от пениса. — Ха-ха-ха! — они оба засмеялись в один голос. Ребята уснули и пробудились. — У тебя крутой утренний стояк, — Кенске разбудил Синдзи минетом. — Мне надо пописать, — Синдзи протёр глаза. Когда он вернулся, то лёг снова на постель. — Вот теперь давай. Синдзи гладил Кенске по затылку, давал ему ртом обрабатывать свой пенис. — Кенске, я хочу взять тебя, — через некоторое время пожелал Синдзи. — Угу, хорошо. Как скажешь. Через некоторое время Кенске откинулся на постель, раздвинул ноги и ещё раз продемонстрировал дырочку. Синдзи сунул туда пальцы, растянул и поспешил ввести торчащий член. — О-ох! — А-ах! Парни вздохнули и озвучили это одновременно. Синдзи навалился, опёрся на руки. Кенске поднимал и протягивал ноги, был совсем как девочка. Синдзи трахал его в своё удовольствие, действительно видя перед собой скорее представительницу прекрасного пола. — Как хорошо по утру у меня стоит, ох! — Синдзи вытянул губы в трубочку, озвучивал стоны в моменты толчков. Кенске откинул руки назад, раскрыл рот, чтобы стонать и звучать. Синдзи сжал пальцы, изящно улыбнулся, когда сейчас вырвалось его семя, повалило в нутро любовника. — Спасибо, Кенске. Спасибо, Кенске-кун! *** Каору осторожными и точечными атаками взялся истреблять Гончих псов Тандалоса. Однако даже так этот урон сказывался на преследуемом существе. Кто-то более циничный, чем Табрис, наверняка бы продолжил дело таким образом, решив, что или «живая комета» уцелеет во время спасательной операции, или погибнет от случайного вреда во время спасения. Но Каору был не таков — отчётливо понимая, что «комета» страдает, он начал искать другой способ. Для этого он решил связаться через системы Рыцаря-дракона Люцифера с бедолагой. Общение произошло не через привычный язык. В голову Каору просто поступило осознание ряда вещей. Во-первых, он узнал, что «живую комету» — если её имя перевести на человеческий язык — зовут Ссссс [1], во-вторых, она не знает, как можно избавиться от преследователей. Каору продолжил изничтожение хищных гадов прежними хирургическими атаками, понимая, это не выход — ведь, к тому же, Гончи псы Тандалоса, подобно раковым клеткам, размножались прямо во время убивания своей жертвы! Они раздваивались от поглощённой жизненной силы Ссссс — увеличиваясь в геометрической прогрессии! Ссссс попросила вдарить в полную силу, достаточную, чтобы сразу уничтожить всех Гончих псов Тандалоса, в противном случае, она погибнет медленно, а в другом случае — может быть, если повезёт, переживёт удар Рыцаря-дракона Люцифера. Понятное дело, Каору это не устраивало. — «Слишком опасно… Нужно хотя бы уменьшить их число!» — придумал он. После чего приказал компьютеру рассчитать вероятности. Среди них он нашёл одну подходящую. — «Я выберусь из Люцифера и отвлеку их на себя!» С таким дерзким планом Каору покинул свою меху, вышел в открытый космос и спустился к комете. Охочие до крови, Гончие псы Тандалоса тот час обратили внимание на юношу в плаще, окутанного светлым ореолом — некоторые из них попробовали АТ-поле Каору, которое тот им специально распространил. Не нападая на них, Табрис взялся питать тварей. Те стали активно поглощать его жизнь и плодиться. Им это оказалось проще, чем выпивать Ссссс. Переключив их на себя, Табрис вылетел за пределы хвоста «кометы», поглядывая на её пульсирующее ядро. Гончие псы Тандалоса кинулись за Ангелом — ведь Рыцарь-дракон Люцифер истреблял только тех из них, кто сосал жизнь из Ссссс. Они преобразились и напомнили Каору чёрное тряпьё, принявшее вид летучих мышей. Всё больше и больше Гончих бросались от прежней цели на новую более доступную и сытную. Более человечный разум заметил бы подвох — но не они, слишком эгоистичные и дикие, они не задумались, что одно существо может жертвовать собой ради спасения другого. Табрис ощущал, как их психоусики, тонкие щупальца, предназначенные для высасывания из душ ментальной энергии, касались его барьера. Псы трепетали от неутолимого, вечного голода и отвратительных предвкушений. Будь космический вакуум чем-то заполнен, Табрис бы свистнул эфирным вампирам, он повёл за собой большую их часть, оставшихся автоматических добивал Люцифер. Зелёный хвост Ссссс остался позади. Каору отвернулся от него и прищурился, глядя на поток плазмы, тянущейся от звезды к поверхности чёрной дыры. Он нырнул в него и поплыл ближе к горизонту событий. Расплодившиеся псы Тиндалоса кишащей стаей бросились следом без задних мыслей. — «Невероятно!» — Каору больше захватило то, что он видел. К нему вернулось видение прошлого, он вспомнил, как стоял на поверхности Солнца. Сейчас он снова нёсся через разогретую плазму. Этот поток впадал в горизонт событий — Каору начал вращаться, закручивая Псов и нисходящую материю звезды, он навязал окружающей реальности свои законы. Ведь теперь он понимал, понимал до самого конца, что такое АТ-поле — это своя собственная вселенная! Гончие псы Тандалоса не смогли вырваться — большая их часть погрузилась в чёрную дыру и на веки вечные застыла там. Каору вырвался из плазменного потока и воспарил над ним, снова созерцая этот процесс из чистого чёрного космоса. Ссссс растворилась изумрудной звёздочкой, напоследок послав сигнал благодарности. Могучий Рыцарь-дракон Люцифер возник за плечами. — «Пора продолжить путь», — улыбнулся Каору. *** Николае прошествовал в зал, где уже все сидели на своих местах— в этом богато обставленном месте, специально предназначенном для собрания высших креативистов. Он встретил все знакомые лица, среди которых ему довелось оказаться одним из самых молодых участников. Уже давно состоявшиеся люди, в миру они занимали высокие должности — кто-то служил в полиции, кто-то хаживал в парламент, многие преподавали в университетах. Почти все они имели многодетные семьи, так как ставили размножение правильных — белых людей одной из своих высших целей. Все они были связаны клятвой верности — они на крови дали обещание служить белой расе, которую они полагали Творцом и Богом. Самую высокую должность среди них занимал многоуважаемый Еремиас фон Альтберг-Эренштейн — старший из директоров немецкого филиала «Кирью». Его правая рука — Карл Эрнст Крафт восседал прямо подле него. — Пора начинать, — встал из-за стола Еремиас — ему уже точно исполнилось за сорок пять, он очень походил на своего сына — коротко стриженный, с аккуратными усами, с чётко выделенными скулами, глаза казались орлиными. — Уверен, вы почти все знаете моего сына. Он продумал план, как нам добиться своего. В зале собраний усилился говор и сразу же зашёл на нет, когда заговорил Николае. — Буду краток. Как вам всем известно, магия реальна, она может сослужить нам службу, — провозгласил Николае. — Карл! — Да, я могу вызвать демона, чтобы он исполнил наши желания, — быстро заговорил названный оккультист. Он встал из-за стола вместе с книгой. Говор усилился, сомнение и даже недоумение отчётливо проступили на лицах собравшихся — к слову, все они были мужчинами, своих женщин эти сексисты не допускали до подобных дел, наказывая тем всегда быть с детьми и хранить семейный очаг. — Я полагаю заполучить тело Икари Синдзи — вселить в него свою душу, — решительно провозгласил Николае. — У меня есть свой человек в NERV, который приведёт Икари в мои руки. Тогда под его личиной я стану пилотом и буду действовать в наших интересах! План показался не очень вменяемым почти всем, что оказалось видно по выражению лиц. — Знаю, это звучит… странно, — Николае процедил последнее слово сквозь зубы. — Но… — Прошу прощение, что перебывают тебя, — промолвил Еремиас с очень серьёзным видом, — если кто-то из вас подозревает моего сына в безумии, прошу одуматься, он один из немногих, в ком я полностью уверен — он истинный белый человек, готовый бороться до конца, а не сидеть на насиженных местах! Среди вас есть те, кто готов отказаться от тёплого места ради наших идей?! Все наперебой стали клясться в верности. — Это просто слова! — демонстративно отмахнулся Еремиас. — Важны дела! И сейчас нам придётся совершить дело! — Нет нужды сомневаться в нас, — заговорил мужчина старше Еремиаса, ему было лет под семьдесят. — Просто нас смущает… неординарность этого плана. — Спешу заверить, что это единственный способ утвердить наше влияние, — сказал Николае. — SEELE почти век ничего не давали нам, теперь они пали, их наследие — Евы — может быть в наших руках… — Да, Николае, но тебе придётся облачиться в гнилую азиатскую плоть, тем более осквернённую худшим из преступлений, которое может совершить мужчина — содомией, — сочувствовал ещё один пожилой нацист. — Нет нужды этого бояться, демон сможет уберечь дух Николае от тлетворного влияние жёлтого мяса, — заверил Карл, раскрывая книгу. — Я думаю вам стоит приступить и не томить нас, — одобрительно промолвил Николае. Карл начал читать заклинание: — О духи поднебесной земли! Гарн`Хаал! Призываю вас! Именем Аполлиона! Десницей Элигоса! Йа-йа, Ктулху фатанг! Ничего не происходило, Крафт жестикулировал. Некоторые начали смотреть на него как на идиота. — Фур-фуру! Чёрная курица! Канда! Канда! — Простите, но это… — запнулся один из старших членов собрания, Еремиас ответил ему суровым взглядом. — Пусть магистр Туле закончит, помните, он прожил больше всех нас и выглядит лучше нас, — напомнил Альтберг-Эренштейн-старший. — Авда-кадабра! Морфиус-малефеус! Тзинч! Фтанг! О, Чёрная коза-дереза лесо-о-ов! — продолжал Карл, ничего не происходило — ветер не дул, освещение не гасло. Тут даже Еремиас и Николае усомнились. — «Может старина Карл обезумел?» — нервно подумал Еремиас. «Каким же идиотом он нас выставит!» — Ад! Именем Лилит! Асмодей! Кря! — Карл запрыгал в обнимку с книгой на одной ноге. Тут уж большая часть собравшихся была готова взорваться от зла и негодования, как всё случилось — в полу открылась расщелина, пылающая огнём! Правда, его тепла никто не ощутил, однако же внезапность вызвала крики — люди повскакивали и попятились. Даже Еремиас и Николае испугались и взялись за оружие. Из адовой дыры перед довольным Карлом выбрался высокий голый и бледный гуманоид — самого отвратного вида, особенно внушали его здоровые полностью красные глаза. Большая часть собрания обомлела, впервые столь отчётливо став свидетелями паранормального явления. Дыра в полу исчезла без следа — Мне известны ваши желания, — начал материализовавшейся. — Я — Данталион Герцог [2], я исполню ваши желания… Взамен — мне нужны ваши дочери! — Дочери? — дрожащим голосом уточнил один из членов собрания. — Разве это большая цена? — спросил назвавшейся Данталионом. — Взамен вам будет принадлежать весь мир. — Если мой план завершится успехом, — уточнил Николае, смело глядя в красные глаза ледяного жреца. — С моей руки — о, благословенный! — заверил Ув Ол Скараат. — У меня личное к этому Икари Синдзи… *** — К сожалению, CG слишком пристально следят за нами, чтобы мы могли скрыть от них существование Кейнан, как вы просите, — говорила Мисато капитану Рэндольфу в штабе тактического отдела. — Я дал клятву — не красиво выйдет, если она будет нарушена, — промолвил тот. — Президент Трамп уже в курсе — ему донесли, я уверен, — влился в разговор Шигеру. — Как бы там ни было, мы не будем угрожать их народу просто так, — решила Мисато. — Люди они или нет — но мирных жителей мы не трогаем. — Вот, — в это время Картер по памяти расчертил карту Кейнана или К-ъяна. — Хорошо, мы внесём это в MAGI и всё сочтём, — приняла её Майя. — Мы должны исследовать Йотт и Н`кай, — Рэндольф взялся за другую карту. — Йотт такая же полость — но ещё ниже, а ещё глубже есть бездна Н`кай. Они — американский геофронт. — Око Метатрона ничего не дало, — сообщил вошедший в штаб Макото. — На такой-то глубине — не удивительно, — Мисато поглядела на то, что чертил Рэндольф. — Когда люди К-ъян спустились в Н`кай, — продолжал тот между делом, — они встретили живых существ — это были как бы аморфные комья слизи, произвольно принимающие любую форму. И они оказались весьма агрессивны — потому люди К-ъян замуровали проход, соединявший Йотт и Н’кай. — Меняющие форму? Шогготы? — предположила Мисато. — Нет — эти похожи, но они другие — их называют отпрысками Цатоггуа или Тсатхоггуа, они обычно выглядят как большие змеи, чьи головы украшены бахромой отростков, — описывал Картер, — но они могут произвольно поменять этот облик. Они предпочитают обитать в больших фонтанах группами. Вещество их тел внешне напоминает нефть или чёрное масло. Придумайте им кодовое имя. — Пусть будет «фрон» [3], — назвала Мисато. — Фрон? А что это значит? — спросил Шигеру. — Не знаю — надо же их как-то назвать, не «пингвинотерминаторы» же? — посмеялась она. Пока в штабе шла разработка планов, пилоты отдыхали. Синдзи попивал светлое вино в личных апартаментах, сидя на диване вместе с приглашённым Кадзи. Кенске не было с ними — он потребовался Рицуко в ином месте. — Надеюсь Картеру и Аянами вернут их Еву, чтобы я мог курить траву, — понадеялся юный герой. — А так не можешь? — спросил Рёдзи, наливая и себе винишка. — Нет, Мисато-сан сказала — прикинь, Ктулхузиллы нападут — а я обкурился, ну, а так — если я буду под кайфом — явится Кайдзю, его побьют крутые герои, — объяснял Икари. — А вы, как с Мисато-сан? — Я так с ней по душам и не поговорил — она сейчас общается с CG и прочее, прочее, придумывает планы и так далее… — перечислил Кадзи, делая вид, что ему в тягость идти к Мисато. — А вы меня не… — Синдзи поглядел на лицо любовника. — Нет, ты мой друг — не более, у меня с тобой было только ради разрядки, — проговорил Рёдзи с мягким выражением. Синдзи заметил в его глазах некоторую неуверенность — в принципе, он тоже не рассматривал Кадзи на роль своего возлюбленного, тот ему совершенно точно пришёлся любовником «по мимоходу», однако, без сомнения, связь с ним стала интересным и важным сексуальным опытом для Икари-младшего. — Угу, надеюсь вы наладите с ней отношения, — парень допил вино и налил себе ещё. — Всё же возвращение Кенске, Аянами, Картера — это дало мне надежду… на чудеса. Точнее — хех, — Синдзи улыбнулся, — это подтвердило мне мою теорию о мире. Я думаю, Рёдзи-сан, мир — это хаос, тут всё возможно и всего следует ожидать. Сегодня ты в говне — а завтра в злате, сегодня в злате — а завтра… — Я понял, понял, — закивал Кадзи, оставляя пустой стакан, — в твоих словах есть истина. — Я хотел кое о чём ещё с вами поговорить, — призадумался Синдзи. — Вы знаете кто такой этот господин Картер? — Нет, откуда же? А тебе известно про него что-то важное? — заинтересовался Кадзи. — Вы в курсе, что он работал на нацистов? — Ум, — Кадзи сжал губы и слегка кивнул. — Или мой прямой вопрос «что знает разведчик» — некорректен? — Синдзи снова заулыбался, уже не стесняясь в своих чувствах к Кадзи, алкоголь должен был вдарить в голову, он положил руку на кисть сотоварища. — Меня скорее интересует, откуда ты это знаешь? Каковы твои источники? — Кадзи повернулся к Синдзи и посмотрел тому в лицо. — Может быть, Кадзи-сан, вам нужно соблазнить меня, чтобы узнать эту информацию, а, агент 007? — Синдзи уже окончательно утвердился в желании снова вступить в связь со вчерашним любовником и всячески дал это ему понять. Сейчас он возжелал, чтобы его видели распущенным и педиковатым. — Ты думаешь это художественное изображение имеет какое-то отношение к действительности? — канцеляритом выговори Рёдзи, пока храня невозмутимый вид, Синдзи, одетый перед ним в тонкую рубашку, оголил грудь. Кадзи не удержался от усмешки — он в принципе намеревался и в этот раз ответить взаимностью, просто не торопился. — Ой-ой, неужели по телику всё врут? — Синдзи постарался наиграть манерность. — И работа шпиона — это не погони, перестрелки и трахи-трахи, а скучное и нудное чтение газет и долгие наблюдения? — Типа того… — согласился Кадзи. Синдзи прильнул к нему, более не медля, мужчина и юноша таки встретились влажными губами. — По части трахи-трахи, меня правда привлекает твоя попка. — Только попка? А может что-то ещё? — засмеялся Синдзи. — Пожалуй, только попка, — Кадзи встал, чтобы удобнее раздеться. — Я больше предпочитаю женщин, мужчины мне мало интересны, разве что чистые и аккуратные юноши, такие идеально подойдут, чтобы создать разнообразие. Дырки — вот что мне важно. Пока великий ловелас это говорил, Синдзи избавился от рубашки и шортиков, а больше на нём ничего и не было. Юнец соблазнительно подставил свою попку и провёл рукой по ягодице. На выставленных задних шарах не оказалось ни одного волоска, никакая растительность не смела закрывать это место, очень даже угодное и для наслаждения мужчин с в целом гетеросексуальными наклонностями. — Только учти — не нужно меня обязывать, я люблю по большей части по зову души, чтобы чувствовать себя мужчиной, осознавать свою власть, — говорил старший любовник, уже почти раздевшись. — То есть, Кадзи-сан, для вас важно не удовольствие, а ублажение гордыни? — Синдзи всё поставил на свои места. — Да, удовольствия ради я мог бы дрочить и снимать шлюх, — на такой ноте наставник полностью обнажился, снова показал свои маскулинные черты, оголил волосатую грудь и выставил член, мастурбируя его рукой. — И вам нравится, что я отдаюсь вам? — Синдзи развернулся лицом к хозяйству, хорошо понимая, как нужно для дела разогреть любовника. Он взял в рот его член. — Да, мне это чертовки нравится, — честно признался Кадзи. После кроткого минета они разогрелись и подготовились к анальному сексу. Попутно Кадзи заметил зеркало в углу. — Зачем тебе это? — Что? Зеркало? — Синдзи в это момент растягивал себя смазанными пальцами. — Да, — Кадзи перевёл взгляд на попку — именно она в этот момент больше его прельщала. — Я его ставлю, чтобы со стороны смотреть на секс — это очень приятно, — признался Икари. — Давай его поставим… Я хочу видеть это с другого ракурса. — Да, я как раз хотел, — Синдзи поцеловал Кадзи. — Вот видите, как приятно, когда твой мужчина разделяет твои вкусы! — Хм! — Кадзи шлёпнул Синдзи по попке. — Это я-то считал себя самым большим извращенцем в NERV! Они установили зеркало в нужном месте и расположились напротив, по такому поводу Кадзи попросил Синдзи ещё немного пососать, чтобы одновременно насладиться оральными ласками и полюбоваться попкой сосущего. В связи с ранее услышанным, чмокая членом, Синдзи захотел узнать кое-что ещё: — А то, что я парень — не задевает вашу гордость? — Что ты! У нас с тобой сюдо! [4] Традиция, помнишь?! — Угу… — Правда, я не честный самурай — я больше подлый ниндзя… — заявил Кадзи, приближаясь к седьмому небу от ощущений в члене и периодического созерцания той задницы в отражении, которой он будет овладевать. — Поверь мне, среднестатистический мужчина вполне бы согласился хоть раз — но оттрахать хорошего парнишку вроде тебя! Чёрт! Не могу терпеть! Не могу! После этих слов Кадзи освободил свой член изо рта Синдзи, взял его и расположил так, чтобы овладеть им. — Зеркало, поставьте его иначе… хочу видеть своё лицо, когда меня имеют! — попросил Синдзи. — Так? — Вот так, да! — пассивный любовник вгляделся в отражение, где он сидел раком с возбуждённым между ног пенисом. — Да, вот так… Давайте, Кадзи-сан, покажите себя настоящим мужчиной! — Как скажешь, Синдзи-тян, как скажешь… — тот напоследок полюбовался седалищем уже перед самым делом — ему до глубины души понравилась аккуратная небольшая дырочка. Да, в юношеских попках заключалась своя прелесть, подумал он, чуть другая форма — менее пышная, да, менее выступающая относительно тела, но тоже аккуратная и изящная, может даже больше женской… Кадзи вонзил копьё. Его встретило горячее давление, плотный обхват, Синдзи подрагивал… И насладиться дальнейшим действием ему помешал телефон! — А-а! Разрази меня гром! — вспылил Кадзи, для любого настоящего мужчины с философским умом в такой ситуации это стало большим поводом разгневаться на мироздание, проклясть причинно-следственную связь, идущую от Большого Взрыва. Синдзи на коленках и локтях тоже расстроился. — Кто бы это мог быть в такой момент? — полуобернул он своё лицо с покрасневшими щёчками. Кадзи оторвался от самого сладкого отверстия во вселенной — на данный момент — и ответил на звонок: — Да… Кацураги? Слушаю, — заговорил он серьёзным голосом. — Только бы не Ктулхузилла… — робко понадеялся Синдзи. — Да, я приду сейчас… — Кадзи отложил телефон. — Нет, — улыбнулся он пассивному любовнику, — это по делам… Он снова расположился на коленях позади Синдзи и тот посмотрел прямо на зеркало, чтобы спереди наблюдать себя, когда его имеют, ради разжигания похоти. — Я сделаю это быстро — у меня не больше минуты, — Кадзи снова уткнулся головкой в сжатую дырку. — Никаких возражений! — Да… — Синдзи сосредоточился на том, чтобы расслабить себя и впустить это копьё. — Тогда не думайте о моём удовольствии, — разрешил он, ощущая как член пропихнулся до середины. — Думайте о себе… Синдзи получал в сексе не только физическое наслаждение, но и моральное — мысль о том, что ему удалось доставить партнёру удовольствие, не менее остро радовала его. — Хорошо, я быстро, — Кадзи приступил к толчкам. Ему потребовалось немногим меньше минуты, не успело пройти шестьдесят секунд, как он довёл себя, разогрел обхваченный член… И извергся к шестидесятой секунде — очень сладострастно его семя обдало простату Синдзи. После этого Кадзи решительно вытащил таран, вытер его влажной салфеткой и взялся по-деловому одеваться. — Прости, я должен идти к Мисато. — Ничего страшного… — Синдзи переместился на бок, хотя ему не досталось оргазма, он испытал не малое удовольствие от разогрева простаты. — Не скучай! — Кадзи покинул его, потому, как желал встретиться с возлюбленной, и Синдзи стало очевидно, как того тянет к Мисато даже после разрядки. Икари, ощущая в заднице жжение, чесотку и жар от исторгнутого семени, немного помастурбировал. При усилии он мог бы кончить, но решил пока придержать семя — ему в голову пришла идея реализовать более раннюю фантазию с Аской. *** — Ты заманишь Икари к нам, — говорил Николае своей сестре, идя вместе с ней по дорогому ковру в гостиной своего особняка. — Я? Почему не Мария? — Я не могу ей это доверить. Даже не потому, что не доверяю ей, я не думаю, что она подготовлена морально, — разъяснил Николае. — Что я конкретно должна сделать? — спросила Хельга. — Предложишь ему своё тело. Сперва встретишься с ним в другом месте, чтобы он привык к тебе… — То есть я должна… стать его любовницей? — Понимаю, это как сношаться с обезьянкой, измазанной дерьмом, однако мне облачать себя его мясом, потому я тебя понимаю, — Николае поглядел в глаза сестре. У той часто забилось сердце, она постаралась сохранить хладнокровный вид. — Да… только его привлеку я? Он же не по жен… — Привлечёшь, женщины ему нравятся. У него их больше, чем мужчин. — Хорошо, — Хельга не колебалась, понимая, брату нельзя перечить. — Слушай меня, — начал Николае, он объяснил свой план более содержательно. Хельга уяснила свою задачу. Когда она направилась к себе в комнату, чтобы при помощи телефона связаться с Синдзи, перед ней из воздуха возник демон, вызванный Карлом. Хельга в страхе отшатнулась при виде оголённого гуманоида ростом больше двух метров, особенно её испугали кровавые следы вокруг рта и эрегированный пенис тоже со следами крови на стволе и головке. Хельга хотела было позвать брата, но демон молвил, не раскрывая рта, кажется, он что-то медленно живал: — Не бойся меня, я не причиню тебе вреда, Хельга фон Альтберг-Эренштейн, — попробовало её заверить это существо. — Ты ведь хочешь своего брата? — вдруг угадал монстр. — Ээ… — Хельга вздрогнула. — Это не так! — стала растерянно и испуганно отпираться она. — Так — мне известны тайные думы твоего сердца и все твои хотения, — настоял демон. — Тебе не скрыть от меня ничего. Хельгу сковал ещё больший страх — уже не от вида чудовища и от опасности, что от него исходила, ей претило стоять раскрытой книгой перед глазами дьявола. — Я могу это устроить… — улыбнулся Ув Ол Скараат. Хельга к своему ужасающему стыду сразу поняла, что житель из ада ей предлагает. Тут послышались шаги. Хельга отвернулась — и демон уже исчез. Показался Карл, ведущий за собой Марию. — Мы ищем Николае, — спросил тот. — А-а, он у отца в кабинете! Правда тот уже отбыл… — Хельга хотела пожаловаться чернокнижнику на дурно ведущего себя демона, но Мария помешала, при ней она не могла говорить на эту тему. Когда же Николае встретил у кабинета Марию и увёл её, она подбежала к Карлу. — Слушай, эта тварь, этот твой Данталион, он… — Показывает тебе член? — захихикал Карл. — Да! — выпалила Хельга. — И это не смешно! Сильнее всего ей претило из-за того, что житель ада ей предлагал! А это она не могла сказать Карлу и ни одно живой душе! — Спокойно, я дарую тебе защиту от этого демона, — Карл улыбнулся, как-то очень похотливо и недобро. — Слушай, произнеси следующее заклинание… — Какое? — спросила Хельга, так как Карл выдерживал интригующую паузу. — И`голонак! — чётко изрёк он. — И`голонак… — повторила Хельга. *** Рыцарь-дракон Люцифер рассекал мультивселенную по векторам. Периодически бортовые системы выводили божественный механизм из такого движения, тогда он оказывался где-то в пределах… А вот это уже сложно было описать. Каору сравнил это с путешествием подводной лодки — такое устройство движется под гладью моря-океана, для ориентировки ему необходимо всплывать и вытягивать перископ. Из таких мест «всплытий» производилась разведка для дальнейшего курса. Каору всегда всплывал в разных местах — ему попадался и обычный тёмный и пустой космос, не ясно ли, принадлежащий родной Вселенной или же какой-то другой, попадались и места с совершенной другой физикой! Покуда производился автоматический расчёт дальнейшего курса, Каору успевал проанализировать окружение — в голову приходило осведомление, когда словно иллюминаторы, открывались сканеры… В какой-то момент Каору успел так бросить взгляд на картину за пределами Рыцаря-дракона Люцифера, прежде момента, когда его снова закинуло в прежний «переулок» между измерениями. В первый миг он увидел бурлящий голубой океан варева, наполненный плывущими по нему предметами радужной «окраски» и чётких геометрических форм. Внутри и снаружи этих бесцельных и беспомощных фигур плавали надменные тёмные длинные цилиндры или прямоугольники — они поглощали медлительные радужные фигуры так, как хищные рыбы глотают мелких. Тёмные хищники почти сразу почуяли присутствие путешественника и бросились в его сторону — но тот уже пропал из этой точки координат. Кое-что Каору всё-таки уразумел. Ему показалось, он и его Рыцарь-дракон Люцифер связаны со всеми точками пространства-времени. Если бы вселенная состояла из двухдюймового кубика, собранного из восьми однодюймовых кубиков — три земных измерения и время и еще четырёх не известных людям — тогда он и его машина должны всегда находиться в точном центре двухдюймового кубика, где встречаются внутренние точки или углы восьми гипотетических составляющих. Приказ заставляет Люцифера стремиться по линии, параллельной любому из четырёх этих измерений одновременно. Конечно этот мысленный образ не брал в расчёт того обстоятельства, что существует бесчисленное множество пространственно-временных измерений. Следом Рыцарь-дракон Люцифер двигался сквозь оранжевый эфир, где розовые точки мигали на фоне безбрежной тёмно-красной дали. Повсюду вращались плоские дисковые фигуры не имеющие толщины, между ними — быть может даже разумно — перемещались крошечные плоские алмазные фигурки. Через скопление этих алмазов Каору вновь проскользнул через барьеры измерений, которые он пронизывал подобно лучам солнца, освещающим мелководье. Самой причудливой точкой остановки стала вселенная, где время в привычном виде идёт задом наперёд — следствие здесь наступает до своей причины. Правда, понять это можно было лишь по тому странному обстоятельству, что условия тут походили на те, что Каору мог наблюдать в родном универсуме. Он видел, как высеиваются частицы, формируя тяжёлые чёрные дыры, те снова распадаются на частицы, идущие как бы обратно… А через эоны несуществования на обывателей обрушивается — как тяжёлая болезнь — ноша жизни, заставляя сформированный из праха труп встать и жить, чтобы стать молодым, чтобы рассосаться в эмбрион. Это выглядело в высшей степени абсурдно, как если бы нашёлся мир, где люди ходят на головах (и Каору не мог быть уверен, что и такой причуды мироздания не существует). И из-за особенностей местной физики, всё тут оказалось напрочь детерминировано, полностью отсутствовала всякая свобода — потому Каору мог уверенно созерцать эту вселенную как разложенную перед ним череду фотографий. Пущенных наоборот. Стоило, впрочем, заметить, что на Каору это не действовало — по сути он и его чудо техники являлись собственной вселенной со своими законами и способностью существовать в произвольных условиях. То, что люди называли АТ-полем и было своим космосом — при инвертировании оно растягивало у себя «внутри» протяжённость и даже запускало свой ход времени, при распространении «вовне», как обычно, создавало зону, где нарушался ход внешней вселенной, правда, такой миниатюрный космос для существования требовал усилий и ограничивался множеством условий, особенно в обычной материальной вселенной, где условия для сотворения чего-то подобного были самыми неблагоприятными — вот Мир Снов куда лучше подходил для этого. От размышлений Каору оторвало следующее — в очередном космосе, где не возникло материи в обычно виде, из разорвавшихся складок черноты вырвался хаос фиолетовых огоньков, они распространили радужные лучи, вызвав у Каору ощущение, что он оказался перед взрывавшейся звездой. Из этого всплеска отчётливо вырвалась фигура, похожая на бегущего пса — дрожащая, словно плохой компьютерный эффект, клякса, испускающая что-то вроде длинного язык на конце «головы». Каору сходу узнал Гончего пса Тиндалоса — но этот оказался гораздо больше и сильнее! Он нёс в себе божью природу, вне всякого сомнения, то явился сам М’хитра! Тиан рассказ Каору на Элизии, что Гончих псов Тиндалоса возглавляет их вожак, которого в земных мифах именовали Фенриром — Владыка углов Тиндалоса — сам М’хитра [5]. Его считали Иным Богом, хотя это было не так, и во многих мирах ходил миф о его вечной борьбе с Йог-Сототом, что, как пояснили Каору, является аллегорией на способность М’хитры пролезать через всевозможные планы существования, которые содержал в себе Йог-Сотот. М’хитра выследил Рыцаря-дракона после его столкновения со стаей обычных Гончих, наверняка вожак заявился мстить. Каору сразу же настроился на битву — он сотворил перед машиной Старший Знак — тот растянулся златой мандалой, он мог отторгнуть обычного Великого Древнего, но М’хитра устоял — чёрный волк яростно напрыгнул на щит, его язык протянулся через дрожащую защиту, вампиром втягивая из него энтелехию и усиливая себя. Тогда Каору произвёл выстрел из всех циферблатов — их мощь испепеляла на всех доступных уровнях, правда, даже они не могли до конца уничтожить Великих Древних, однако даже им причиняли крайнюю боль и сводили на нет их натиск. Фенрир-М’хитра издал что-то вроде воя, который разошёлся в разрушающемся от выстрела космосе, Каору надавил на него. Владыка углов стоял вначале, но потом заскочил куда-то, исчез из ментальных сканеров, пролез через место, куда он не мог навести концентрированные выжигающие выстрелы. — «Куда он?!» — Каору растерялся в этот момент. М’хитра снова материализовался с того места, откуда мог атаковать, и где использование огня циферблатов в полную мощь могло повредить самому Рыцарю-дракону. — «Ясно!» — Каору тот час материализовал привычное оружие для ближнего боя: руки его мехи испустили мелкие частицы, они сложились и уплотнились в римский гладиус и короткую алебарду с большим лезвием и выходящим спереди дополнительным остриём. Красные линии покрыли это оружие из той же субстанции, что и сам Рыцарь-дракон. Воины столкнулись — лапы-кляксы и вампирический язык вонзились в покрытие мехи, вместе с тем Каору вонзил во врага меч и обрушил лезвие алебарды. Во все стороны от них разошлись всплески, словно две звезды столкнулись и каждая не желала разваливаться при взаимодействии с другой. Кометой они пролетели через пустое и безжизненное небытие. В какой-то момент они разорвали черноту и вывались в непонятное кристаллическое фрактальное образование. Пролетев через него, они сотрясали его разошедшимися разноцветными кругами, линии вспыхивавших взрыв окольцевали сражающихся бойцов, и окружение после этого распалось на бесчисленные кристаллы, отдалившиеся точками в невнятную серую пустошь. Слова не могли точно описать происходящее — кроме того, что после обмена отчаянными ударами М’хитра с ментальным воем отлетел прочь. Каору вдарил тогда в полную мощь из циферблатов, питаемые Азати, они сожгли Фенрира до состояния подрагивающего комка, который отдалился и пропал без следа в закоулках бескрайнего мироздания. Каору справился с этой опасностью, которую он бы не заимел, случись ему быть менее добродетельным — и вот теперь его куда-то затягивало, он попал в серую воронку, ведущую ко тьме, ещё более угрожающей нежели тот бесплотный космос, откуда его выкинуло сюда. Вместе с ним туда пролетели тонкие осколки хрустальной фрактальной конструкции. Люцифер не мог сориентироваться куда двигаться. Серая пустошь осталась позади и он провалился в новую бездну, откуда Каору ещё предстояло выбраться… *** — Нам предстоит провести ряд тестов, — объявила пилотам Юй Икари, которая не долго проводила время без дела после восстановления из Первой, недавно она включилась в работу научного и оккультного отделов. — Все пилоты Ев, кроме Аянами — обеих Аянами и капитана Картера, пройдёмте со мной, пожалуйста, — пригласила она. — А Кенске? — уточнил Тодзи. — Нет, конечно, он на больничном, — ответила Юй. Остальные пилоты Ев — Синдзи, Аска, Тодзи, Виктор, Мария и Мари — проследовали за главой проекта «Е». — Вам надо будет облачиться в тестовые комбинезоны [6]. — «Фансервисные, небось, как во втором Ребилде!» — подумал сержант Северов — и угадал, да, новые комбинезоны оказались очень… открытыми. — Блин, какая досада, что моё начальство дало на это согласие… — А что тебе не по душе, Виктор-кун? — Синдзи с нарочитой игривостью облачался в новый комбинезон. — Тем паче — ты извращенец… Тодзи тот час покосился в сторону Виктора. — Я гетеросексуальный извращенец! — бросил тот в свою защиту. — А что до этого костюма — он слишком открытый! Мне не идёт — а вот девкам самый раз, да! Хотя… и глупый он, как в аниме с тупыми сиськами! Не люблю я тупость! — Хе-хе! Это всё потому что ты ограничиваешь себя одним противоположным полом! — Синдзи закончил облачаться в тестовый контактный комбинезон — он вполовину состоял из полупрозрачного материала. Сей костюм плотно закрывал плечи, спину, руки и всё ниже где-то от линии паха, а вот большую часть торса спереди, включая шею, а также ягодицы до середины оказывались открыты сверху. Некий аппарат в виде симметрично расположенных точек, связанных линиями-проводками, виднелся через прозрачную часть. В верхней части спины каждого такого комбинезона крепился твёрдый элемент в форме вытянутого к низу треугольника с надписью «TEST» — аналогичная пометка красовалась и на прозрачной части в области солнечного сплетения. У Синдзи непрозрачная часть была тёмно-синей, а прозрачная светло-синей. Бисексуал полюбовался на задницу Тодзи, облачённого в такой же наряд, отличный только по цвету — непрозрачная часть была чёрной с элементами тёмно-серого, а прозрачная — светло-серой. — Эй! — наигранно возмутился Тодзи. — Вот тебе! — он показал средний палец. — Рад, что возвращение Кенске вдохнуло в тебя жизнь! — Синдзи только порадовался, что его друг, бывший в унынии, теперь хоть здорово реагирует на колкости. — Я попрошу отдельную раздевалку для парней нормальной ориентации! — заявил Судзухара. Через тестовый комбинезон проглядывался член, даже непрозрачная часть оказалась очень тонкой, а прозрачная по тонкости была сравнима с презервативом. Синдзи мог сказать, ещё чуть-чуть и этот орган стал бы виден в самом начале, но линия разграничения на прозрачную ткань и непрозрачную всё же проходила как раз так, чтобы подразнить, но скрыть от глаз причиндал. Виктор влез в свой тестовый наряд — тёмно-зелёный в непрозрачной части и светло-серый в прозрачной. — Это была бы не такая уж плохая идея… — добавил он. Синдзи оказался спровоцирован такими словами и повёл себя ещё провокационнее и открыто подлез к Тодзи, зная, что доброе сердце и долг дружбы не позволит применить против него физическую силу. — О-отвали! — начал слабо отпихиваться Судзухара от неутомимого извращенца. — Да, нам пора, — Виктор подошёл сзади и скрутил Синдзи. Тот от этого только разразился смехом. — Подурачились — и хватит! — бросил Тодзи, спешно направляясь к выходу, покуда Виктор удерживал Синдзи. — Эй, Тодзи-кун, ты собираешься оставить меня с русским шпионом?! — прокричал вслед Синдзи. — Он же будет допрашивать меня рукой Кремля! — Да пусть он хоть тебя в Москву утащит и под бочок к Ленину в мавзолей уложит! — сообщил Тодзи, выходят из раздевалки. — Нет-нет, Ленин не в моём вкусе! — завозражал бисексуал. — Тем паче он гриб, как я недавно узнал, — отпустил его Виктор. Они оба направились к выходу: — И радиоволна ещё! — Правда? — Да. — Угу, а это правда, что Брежнев был геем? — припомнил Синдзи. — Что? Нет-нет! — Он же целовался с мужиком в губы? — О, это старая русская традиция… — ответил Виктор. — Тогда можно я тебя? — снова подкалывал Синдзи. — Нет-нет! Нельзя! В коридоре они встретились с Марией, Аской и Мари — им оставалось только гадать, что могла отжигать последняя во время переодевания. — Точно я говорю — для радужных, розовых и голубых — своя раздевалка! Зелёным натуралам — своя! — ворчал Тодзи. Что касается тестовых комбинезонов девушек — они мало чем отличались от мужских, соответственно прозрачные и непрозрачные части у Аска были красно-розовыми и тёмно-оранжевыми, у Марии — тёмно-серыми и светло-серыми, у Мари — сиреневыми и бледно-розовыми. Да, их ягодицы и груди оказались на виду! — Фансервис — сплошной фансервис! — качал головой Виктор, идя чуть поодаль и бегая взглядом по задницам. Конечно, он старался быть сдержанным и следовать моральные нормам, которые не имели внятной теоретической базы — но не позволяли сержанту Северову просто так переспать с любой понравившейся ему девушкой. Вот только Виктор всё равно хотел и не мог отказать себе в том, чтобы попялиться на Аску в таком виде — вот если раньше ему казалось, словно он запал на Рей, то сейчас русский пилот окончательно убедился, что ему нравится именно эта рыжая немецко-японская героиня! — Ёлы-палы! — Аска на это всплеснула руками. — Что же поделать, если этот наряд такой открытый? Смотрите! — Смотрю, — Мари поправила очки. — Во все глаза смотрю! Эта лесбиянка тоже не скрывала, что запала на рыжую бестию — только той столь настойчивое внимание претило и эффект от её ухаживаний оказывался самым обратным. Или Мари просто троллила Аску? — Мари, почему бы тебе не подлечить глаза нанороботами? — поинтересовался по такому случаю Синдзи. — Эти очки — просто стекляшки! Мне нравиться их носить! — ответила та. — Ну у тебя и причуды! — улыбнулся Икари-младший. — Извращенка — она во всех местах извращенка! — бросила Аска. — Вот уж действительно — если в одном месте причуды — то и в другом месте они будут! И не всегда неопасные! — вставила Мария. Пилоты остановились у кабинета, где Юй вела беседу с коллегами, их попросили подождать у дверей. — Где тут логика? — встал на защиту Синдзи. — Каким образом её лесбиянство, ношение очков-украшений и что-то плохое связано? Где тут рационализм? — Человек — механизм, если ломается что-то одно, то сломается со временем всё остальное, — ответила Мария. — Логика тут везде, в каждой фразе! — Ты бредешь. В каком смысле механизм? Что считать поломкой — что тебе не по нраву? — начал возражать Синдзи. — Ты читал Григория Климова? — Кого? — Это фрик, который писал, что во всём виноваты геи и евреи — и к числу евреев он относил Гитлера, а к числу геев — Сталина! — вспомнила сама Мари. — Но разве насчёт заговора евреев он не оказался прав? — спросила Мария. — SEELE преимущественно были евреями, но там было много других национальностей, — стала разъяснять Макинами. — К тому же они считали, что все люди равны — они не были расистами и считали гомосексуальность грехом, хотя обычно закрывали на это глаза. Вышла Юй, в её присутствии Мария побоялась что-то говорить. — Пойдёмте со мной, я вас оснащу дополнительными устройствами, — Юй повела ребят. Мария с речей Николае убедилась в том, что все евреи — враги жизни, потому откровенно побаивалась Юй, узнав, что у той в наличии видный процент еврейской крови. Пилотов снабдили устройствами на головах, они походили на зажимы А-10, только были более громоздкие и менее удобные, после этого они сели в капсулы и её заполнили LCL. — Я хочу уточнить, — спрашивал Кадзи, заходя вместе с Мисато в центр, откуда Юй велось исследование, — вы ведь хотите просто исследовать Северова? — И это, в том числе, — сказала Мисато. — Его способность синхронизироваться с Евой без резидентной души взывает опасение — что они с ним там делали. — Вообще-то, — услышала их разговор сама Юй, — мы только хотим сравнить показатели Мари, Синдзи и Виктора. Они уникальны, раз им не нужна резидентная душа. — Ну и узнать прочие результаты, — Мисато покосилась на экран, где отображались пилоты. — Меня жутко напрягает талант Синдзи — с одной стороны я рада, что он так могуч, с другой он сам — без психоматрицы — контролирует такого монстра, такую силу… И что значит часть его души в Первой? Я не понимаю. — Душа, как высокоразмерный объект может существовать в нескольких местах одновременно, будучи одним объектом, — вмешалась Юй со своими пояснениями, — это если излагать тему очень просто. На самом деле это не сложно представить, если вы один раз восприняли многомерную вселенную. Ваша беда в том, что вы не разу не имели такого опыта, потому у вас не может быть слов для описания той действительности, которую люди издавна называют потусторонней. Это как объяснять слепому, что такое свет — у него же нет опыта наблюдения света. Вам остаётся только использовать математику, чтобы приблизительно понять, с чем мы работаем. *** За стенками машины царила непроницаемая тьма. Даже звёзды не мерцали под покрывалом, сотканным из струящегося мрака. Здесь не оказались ни единой светящейся искорки, словно Каору попал внутрь гигантского блока чёрного мрамора, и даже это сравнение не соответствовало истине. На этот раз он не видел ни цвета, ни света, и понял, что за оболочкой Рыцаря-дракона Люцифера нет ничего — он очутился буквально «снаружи Вселенной»! Каору не мог вырваться из этого места и это его испугало — в первую очередь он ужаснулся за судьбу Синдзи, которого ему, в таком случае, не суждено будет спасти! Почему же, спрашивал он себя, исчезли воистину неограниченные возможности Рыцаря-дракона Люцифера? Он напомнил потопленную подводную лодку. Каору ещё глубже попробовал вникнуть в устройство машины, чтобы найти выход. За этим занятием он почувствовал какое-то движение, какое-то колебание в тёмной дали. Это впечатление появилось благодаря фантастической чувствительности сканеров. Хотя казалось, что во всей неизмеримой пропасти ничего невозможно обнаружить, сканеры все же отыскали слабое возмущение. Это несколько прояснило обстановку — если источник возмущения удалён на какое-то расстояние, значит не может отсутствовать пространство. Следовательно — поскольку существует неопровержимый закон, что пространство и время всегда идут рука об руку здесь есть и время. Тем не менее каким-то образом Каору понял, что попал в пространственно-временной континуум, не похожий ни на какой другой. Замеченное им возмущение стало ближе, оно росло, его контуры становились всё резче очерченными. — «Неужели?!» — у Каору внутри всё затрепетало, компьютер Люцифера сообщил ему что это такое… Из чего-то амёбообразного, подобного расплавленной ртути, обитатель этого места обратился в расширяющееся огромное нечто, походящее на… Азати! Агрессивные намерения этого субъекта не оставляли сомнений. Резкими, быстрыми движениями оно напоминало охотящегося осьминога. Попутно до Каору дошло кое-что — это иное пространство, иное время — вселенная, выкинутая за грань Природы, синтетическая, искусственная… Измерение, замкнутое снаружи барьерами, которые могли сотворить только Старшие Боги! Он попал в мир-тюрьму. Именно сюда его нарочно закинул Владыка углов Тиндалоса М’хитра — заключённый этой вселенной-темницы постоянно взрывался, выпуская из себя красную энергию, он перестраивался, хаотично саморазрушался и воссоздовался. Каору уже догадался, что имеет дело с родственником Азатота — и только компьютер подсказал с каким именно. Это был Кайх’Каалб — уединённый в хаотическом измерении, где всё нестабильно, он постоянно формируется или разрушается и не имеет истинной формы — что же касается манифестаций, то он может проявляться в самых разных формах, часто как озеро лавы или бассейн затвердевшей ртути [7]. К счастью, Кайх’Каалб не мог покинуть целиком пределы своей тюрьмы… И, к несчастью, Каору угодил прямо сюда! Он встретил Кайх’Каалба залпом из всех циферблатов, орудия Люцифера вдарили в него, чуть-чуть разметали… но для того, кто постоянно разрушается и воссоздаётся, это не значило ровным счётом ничего! Каору понял, ему решительно нечего противопоставить Кайх’Каалбу, даже технологии и магия повелителей Элизии неспособна повредить этой сущности, способной соединить своё существование в гармонии с разрушением и смертью! Осталось только убегать по растянувшемуся пространству — Каору кинулся прочь, к счастью, Кайх’Каалб не был вездесущ в пределах своего мрачного пристанища. Правда, это только ненадолго отсрочило неизбежный конец и улизнуть от этого ужаса оказалось невозможно — Каору бегал как рыбёшка от хищного осьминога в аквариуме. Покинуть он это место не мог, Старшие Боги наглухо закрыли вместилище древнего зла, чтобы не убежало. Да, Каору понял, что может считать себя мертвецом. Его путь закончился и теперь ему суждено уйти в никуда. Его душа утонула в глубинах отчаяния, он оказался лицом к лицу с созданием, которого по чудовищности превосходили лишь сами Иные Боги. Несмотря на то, что Каору направил Рыцаря-дракона Люцифера в сторону от Кайх’Каалба, он всё равно обнаружил его, опять расположившегося на пути, и снова отвернул свою меху прочь от этой огненной постоянно меняющейся гадости! Каору метался, а сканеры всё показывали точнее и точнее взрывающуюся и втягивающуюся наружность поганого монстра. Покуда Кайх’Каалб приближался, попытки Каору увернуться от него становились суетливее и глупее. Но всё же отважный пилот старался что-то придумать! Как-то он всё-таки провалился сюда — если нет выхода, его стоило пробить! Послать сигнал! Вот только могло ли что-то пробиться сквозь барьер, способный удержать Кайх’Каалба?! Всё скорее и быстрее метался Рыцарь-дракон Люцифер — Табрис действовал на пределе своих возможностей, гоняясь сквозь тутошнее синтетическое пространство и время. Между тем, масса рвущихся наружу сгустков энергии, всасываемых обратно, распадающаяся и снова формирующаяся всё больше и больше нависала над золотой мехой, намереваясь раздавить её собой. Каору только понял, Кайх’Каалб хотя и не мог похвастаться постоянной формой, он не был именно что аморфным, словно шоггот, как показалось юному Ангелу на первый взгляд — нет, он словно бы пытался преобразиться во что-то устойчивое, но каждый раз у него внутри что-то взрывалось, что-то не складывалось и разбрасывалось… Всё же это не представлялось возможным до конца описать словами! И Каору осенило — он двигался только в одном направлении, и каждый раз Кайх’Каалб летел за ним следом. Но допустимо ли в таком месте логическое привычное мышление? Может ли он двигаться сразу в нескольких направлениях? Что-то такое ему сообщали Старшие Боги, однако они не стали излагать подробности, сообщив, что ему следует знать самый минимум, чтобы добраться до Земли, и Каору так хотел вернуться к любимому, что не желал усваивать в голове что-то ещё. Сейчас ситуация заставила, и он решил попробовать — и двинулся сразу в двух направлениях! Нет, он оставался одним Каору, просто он шёл сразу разными путями, что не могло уложиться в голове простого человека. Кайх’Каалб мчался за ним только по одному вектору. Не медля более, Каору отдал приказ двигаться сразу во всех направлениях, чтобы отыскать выход из этого места. Ему не оставалось времени осмыслять происходящее — требовалось выбираться со всех ног. Да, отбросив все предосторожности и не задумываясь о том, какие космические несчастья вызовут последующие действия, Каору бросился бежать сразу во всех направлениях, игнорируя лишь координаты Кайх’Каалба! Юноша вместе со своей чудной машиной обратился в гигантского полипа, он начал делиться, делиться и ещё раз делиться! Он стал одним разумом, управляющим миллиардом материализаций, одной душой с сознанием вездесущего миллиарда душ! Кайх’Каалб, желающий изловить одного Каору Нагису, получит Каору Нагису в целый миллион штук, и каждый из них выбросил из себя ещё миллион, и этого оказалось достаточно, чтобы заполнить всю тюрьму чудовищного узника! Наверно, это оказалось обусловлено структурой местного континуума — Кайх’Каалб оказался не в состоянии так сделать, наверное, из-за его хаотической природы, она даровала ему бессмертие в случае разрушительных воздействий, но, похоже, ограничивала его. Когда он кидался за одним Каору — этот пропадал, Каору просто убирал этого себя. Тогда Кайх’Каалб бросался на следующего, за ним появлялся ещё один Каору, он заменял того, который пропадал, чтобы его не могли поймать. И так далее. Каору улыбнулся до ушей — все бесчисленные Каору разразились улыбками, которые Кайх’Каалб не мог видеть за оболочками их машин. Однако же юный Табрис прекрасно понимал, пока ещё его победа не настала — требовалось отыскать себе выход. И он найдёт его за счёт возможности лететь по всем векторами, тогда он точно наткнётся на выход, если он вообще есть. А о том, что его может не быть, бравый пилот не позволил себе думать. Кайх’Каалб, почувствовав себя идиотом, перестал гоняться за каждым отдельно взятым Каору. Он нашёл чем ответить — как злющая рыба, он надулся и стал распространяться, чтобы заполнить все вектора, грозя стать вездесущим и поглотить всех Каору. Из-за этого Каору отступал с тех векторов, где появлялся Кайх’Каалб. Радость Табриса сменилась новым страхом поражения… Но судьба улыбнулась ему, и он нашёл выход — один из Каору вырвался из темницы Кайх’Каалба и все прочие собрались в него. Как только теперь уже один-единственный Каору оказался за пределами тюрьмы где-то в серой пустоши с кристаллическими конструкциям поразительных масштабов, ему вслед вырвался целый гейзер бурлящей магмы и ртути, который извергал из себя взрывы и струи, распространяя и тут свою изменяющуюся массу. Мстительный Кайх’Каалб не собирался так просто его оставлять! Ведь если сам Каору умудрился улизнуть через эту брешь, то, ставший вездесущим, обитатель тюрьмы и подавно сумел это осуществить. — «Нет уж!» — в ответ преследователю Табрис незамедлительно опробовал своё прежнее основное оружие — ещё раз! — теперь мощный залп из всех циферблатов слился в один чисто-белый луч, который вонзился в Кайх’Каалба — преследователя сотрясло ещё более мощными взрывами. В образе чего-то, похожего на полип, размером с приличный астероид, он продолжал двигаться к цели, но вот мелкие чистые лучи стали вырваться из него, пронзённая ими передняя часть растворилась без следа под их напором. Осознав, что здесь его враг смертен, Каору перешёл в решительную атаку — пожалуй, только это его и спасло — он метнул меч и секиру, контролируя их траекторию, они вонзились с других сторон в Кайх’Каалба, последующие за этим взрывы выпустили множество волн, состоящих из чистых золотых искр, они разошлись как круги на воде, сокрушая кристаллические конструкции. Следом Каору атаковал вблизи, стремительно рухнув всей машиной, он вонзился бело-золотой молнией, даже в голос закричал от напряжения. От столь сокрушительной и бесстрашной атаки всеми силами всю высунувшуюся из тюрьмы часть Кайх’Каалба разметало и стёрло без следа. Порвавшись ещё дальше на несгибаемом Рыцаре-драконе, Каору спроецировал Старший Знак — огромная кривая пентаграмма тот час запечатала брешь, снова надёжно закрыв Кайх’Каалба в его тюрьме. Затем всё улеглось — только разбросанные кристаллы продолжали отдаляться мелкими точками в серую пустошь. Успокаиваясь, Каору поглядел на этот сюрреалистичный пейзаж. — «Отлично!» — Табрис смог вздохнуть с облегчением, от сердца отлегло и он снова улыбнулся. Древнее зло в очередное раз осталось в дураках! *** Аска упиралась сиськами в ложе — она прямо лежала и поднимала одну только задницу с помощью согнутых колен, которыми позади упёрлась в пол. Виктор, можно сказать, оседлал её, держал за запястья. Русский согнул свои колени, поставил стопы почти что на самые пальцы бок о бок от лица немки (хотя какая она к чёрту немка? там американка и японка!). Движениями он загонял этой манде немецкой в матку свой таран. — Кайзер, я ща буду палить! — предупредил её наездник. Рыжая-бесстыжая под ним, вся в его власти. Он держал её за руки. Позади — его мощные яйца, прямо над жадно раскрытыми половыми губами, куда с мельтешением вонзается налитый силой ствол. — Кончай, Виктор, кончай! — разрешила кобыла, к тому моменту уже пережив несколько сокращений у себя внутри. Аска от такой скачки аж пролила слёзы в уголках глаз. — Я хочу от тебя детей! — Чё, правда, чё ли? — Виктор растянул рот в улыбочке. Он взглянул в потолок, совершил ещё очень быстро толчков десять, взглянул обратно на Аску только тогда, когда прорвало. Сперма свободно залила влагалище, яйца, налитые энергией, прямо дико выбросили в девицу обильную порцию. Виктор, красный в щеках, убрал капельку пота со лба. — Нет! Нет! Шучу, конечно! — Аска приняла в себя сперму лишь с мыслью, что противозачаточные избавят её от всех проблем. — Фу-ф! — любовник сложил ноги, сел рядом с ней, пока она собиралась подняться и пойти в душ. — «Никаких тебе поцелуев, никаких тебе ласковых слов». Виктор не питал к ней романтических чувств. Сюда заглянула Рей II. Куронами легко представлялось возможным отличить по выражению глаз от той Рей, какая сейчас пропала. Эта Аянами напоминала ребёнка. — «Опробовать что ли в следующий раз тебя? Может от тебя будет больше отдачи?» Виктор мог бы обучить Рей так, как ему надо. Она — чистый лист и он мог бы многое на ней написать. Разве что только NERV ему бы это не позволили (в первую очередь любить Россию и действовать в интересах державы — а вы что подумали?). Виктор начал с того, что пососал ей как следует титьки, отмечая, что грудь у Рей больше, чем у той, в кого он недавно кончил. Потом Виктор немного обработал язычком и пальцами половые губы и клитор, обратил внимание на волоски синего цвета, поросшие на лобке. — У-ум, теперь так… Он положил Рей на спину и совершил вхождение лицом к лицу. Аска сидела поодаль за столиком, перекусывала и смотрела на то, как Виктор производит отработку. Отсюда видно, как его массивный член пробивает хват полового отверстия Рей, как бледная девушка принимать в себя любовь русского богатыря. — Хе-хе! Виктор изменил положение — стоял возле кровати и трахал, покуда Рей лежала перед ним на бочку. — Хочешь взять меня в зад? — вдруг предложила она. — А ты этого хочешь? — Так тебе будет приятнее. — А тебе не будет больно? — Возможно, — Рей исходила из того, чему её научил Синдзи, — я буду терпеть. — Хм. О’кей, коль ты мне такое предложила — я согласен, но сперва я заставлю тебя кончить, — и Виктор ускорил толчки ей в вагину, довёл их до предела и выбил из девушки стон, её щёчки сейчас покраснели. Рей пережила нормальный такой женский оргазм. — Давай я помогу, — Аска схватила половой орган Виктора, как только он оказался освобождён из хвата влагалища, она смазала его и уткнула прямиком в аккуратную крохотную дырочку между ягодиц, что была сейчас выше влагалища. Виктор надавил, проник внутрь, убедился, нормально ли ей. — Да, хват сильнее! — Виктор совершил половой акт теперь так. Аска обхватывала Виктора со спины, перебралась на край кровати и поцеловала его в губы. — О-ааа-ах! Виктор обильно выплеснул семенем в прямую кишку Рей. Аска через некоторое время снова очутилась уткнутой сиськами в постель. Виктор заломал ей руки, схватил за них, согнул колени. Он очутился лицом близко от пышных рыжих волос, и отрабатывал её во так, членом во влагалище, тараном в хват детородного отверстия. — Я же сказал, что могу раз десять-двенадцать кончить за день? Виктор во время всего этого приятно покрывался потом, любовница под ним также истекала капельками и подрагивала ножками, её титьки упирались в покрывало, казалось, эти упругие мячики прямо сомнутся. Виктор обнажил зубки. — Виктор, моя пизда уже приняла форму твоего члена! — Аска успела это высказать перед тем, как у неё всё там внутри растянулось и пошло ходуном. Красавица обильно вся кончила, влага разлилась. И брызги спермы мужчины не заставили себя долго ждать. Виктор сам кончил следом же. Аска, вся красная и мокрая, теперь валялась посреди ложа на животе и переводила дыхание. Виктор наблюдал за тем, как его белое семя вытекает из вагины. — Хм, — русский взялся за подбородок. — Могу повторить… — Хватит! Хватит! Я выдохлась! — Аска запротестовала. — Да? — Виктор сверкнул очами. — А я ещё не насытился! Рей лежала перед ним на спине. Виктор схватил её ноги, раскрыл и поднял их так, что попа Рей очутилась над ложем. Виктор непрерывной очередью брал эту Нижнюю Догму, наблюдал за тем, как торчат мячики белых холмов, венчаемые титьками. Он приблизил любовницу, сделал так, чтобы его голова утыкалась ей в груди. Виктор утопал лицом в мячиках и продолжал совершать толчки ей в вагину. — Фу-у-ух! — Рей отлетела, вся целиком очутилась на кровати. Виктор довольно пережил оргазм, видел, как сейчас его сперма белеет из женского лона. — Фух! Эх, эх, ну и… отлично, отлично. Виктор смахнул пот со лба. — Пойду отдохну… Северов пил прохладный сок, вытягивался и раскидывал ноги посреди ложа. Через некоторое время он стоял одетым в традиционное японское облачение для занятия кэндо. Синдзи Икари напротив него, с таким уже учебным мечом в руках. — «Ну, давай, Младший!..» Деревянные клинки столкнулись, раздались звуки борьбы. Мисато, высокопоставленные офицеры NERV и остальные пилоты наблюдали за ними. Борцы посреди спортивного зала сошлись в поединке. Виктор, казалось, мог давить благодаря силе и куда большему опыту фехтования. Русский валил на японца удар за ударом. Синдзи поначалу их только принимал, зато очень эффективно. Метафизическая воля пропитывала орудия. Синдзи обнажил зубы под защитным шлемом. Виктор сжал рот в уголке. Мечи сталкивались очень звучно. Обнажённые подошвы сверкали над полом. Синдзи старался чаще отступать и отходить, прыгал из стороны в сторону. Виктор старался идит только прямо. — «Нужно скопировать его навыки!» Синдзи перенял технику боя, бессознательно повторял движения Виктора. Раз — Синдзи удалось нанести Виктору попадание в корпус. Метафизическая воля пробила нагрудник, русский богатырь отступил, почувствовал, невзирая на внешнее отсутствие эффекта, сильное поражение. Синдзи, в это время, посыпал удары. Виктор теперь сам был вынужден терпеть попадания и поражения. — Молодец, Младший! — Виктор понял, что совершил одну ошибку: недооценил Синдзи. Синдзи ударил Виктора по голове — да, вот так смог подпрыгнуть и обрушить удар от потолка ко лбу. Только сверкнули пятки. Противник в шлеме и облачении закончил бой. — Ах! — Виктор получил раскол своего шлема. Отшатнулся и выставил руку. — Достаточно! Пока хватит, Икари! Синдзи открыл лицо и очень довольно улыбнулся. Виктор показал своё лицо, по лбу потекла струйка крови. — О-ох… Второй раунд. — «В этот раз я не будет недооценивать тебя, Младший!» Виктор вспомнил: — «Я до сего дня только один раз проиграл в кэндо…» Сахалин. Виктор тренировался в зале. Понятное дело, что обычные люди были ему не ровня, потому ему в противники подбирали обладателей сверхъестественных способностей. Виктор, конечно, мог без проблем одолеть их, даже когда сдерживал свои основные метафизические силы, равные силам некоторых Кайдзю и элитных бойцов NOD. Виктор отрабатывал в зале серию ударов на тренировочном макете, когда здесь появился привлекательный японец. — Эй, ты Северов Виктор? — он носил строгий костюм, правда очень поношенный и потрёпанный, и ходил босиком, при этом, похоже, везде — а не только на тренировках — подошвы и пальцы у него оказались очень грязными. Виктор отвернулся от макета и движением бровей дал понять, что это он. — Я — Куроно Акира. Лучший в кэндо. Я хотел бы сразиться с тобой в кэндо. Виктор и Акира вооружились. Мечи они взяли деревянные, ни в какую традиционную одежду облачаться бойцы не стали. Виктор как был — стоял в полуармейском прикиде, Акира — в чём пришёл. Северов взирал с подозрением, его соперник — спокойно, сдержанно, как настоящий самурай. Так как русский недооценивал соперника, то первым отлетел очень быстро. — Ты сражался со мной не в полную силу, — спокойно констатировал Акира, когда его соперник вставал на ноги и потирал плечо. Он подошёл и протянул руку. Виктор поблагодарил его взглядом, но поднялся сам. — Да, верно, я должен был понять, чего ты стоишь, — шестое чувство уже подсказывало Виктору, что перед ним полностью равный соперник. Теперь бойцы встали серьёзно. Северов рванул в полную силу… а дальше увидел, как у Куроно обнажился торс и как у него выросла ещё одна пара рук! Мускулистых рук! У Виктора округлились глаза! Дальше он пришёл в себя на полу, валялся в армейских штанах и в спортивной майке, рядом лежал меч. Акира поправлял на себе пиджак. Внезапно здесь появились охранники — как Виктор узнал, Акира вообще неизвестно как здесь появился. — Спасибо за бой. На том вежливый японец просто исчез. Как успел заметить Виктор, он просто сорвался с места и исчез в буквальном перелёте. Для охранников и камер это всё выглядело как телепортация. — Волшебные японцы, как в аниме, блин! Виктор сейчас готовился самым серьёзным образом отработать Синдзи. Взял меч в обе руки, предварительно размял пальцы, стоял в ожидании, с долей заметного напряжения. Синдзи напротив взглянул очень мужественно, прямо как настоящий самурай, после чего закрыл лицо забралом. Виктор и Синдзи сошлись в следующий момент. Русский вложил всю силу, направил скорость и ловкость, чтобы поразить Синдзи. Японец сделал то же самое, потому оба получили удар, оба вынуждены в иной момент отступить. Виктор и Синдзи снова отдыхали, сидели на скамейке, их окружили друзья и коллеги, когда парни жадно глотали ледяную газировку. — Фух! — У нас обнаружен враг, — появилась перед ними Юй. — Наших экстрасенсы зафиксировали штаб Чёрного лотоса. Он находится на границах Китая. Чёрный лотос — это орден последователей Ньярлатхотепа и Хастура. Так как Хастур противостоит Ктулху, их орден стоит особняком от всего остального братства NOD. В орден Чёрного лотоса входил Фу Манчу, известный ниндзя и преступный гений. Возможно, вы его встретите — Это зеленошапочники, — вспомнил их Синдзи. — Учитель говорил про них. — Я и Лилит, — обратился к ним Рэндольф, — истощены после плена, так что мы сейчас должны как следует отдохнуть. Вы будете работать без нас. Огромный монолит, который открывался при входе, оказался взорван. Синдзи, Виктор, Кирби и Харли появились в пробитом проходе. Все четверо — в униформе NERV; разве что Кирби не носил обуви и всем были видны его трансформированные ступни с когтями и перепонками, в компанию к ним из рукавов выглядывают трансформированные кисти с острыми когтями. Харли держал медный заемный жезл Моисея. Тхо-тхо, в рядах которых попадались гибриды и люди, посыпали свинец из автоматов и ружей. Аура отклонения уводила все эти выстрелы. Синдзи взмахом руки запустил веер серебряных кинжалов. Каждый из них, при движении, рассёк ткань реальности и сотворил портал. Они вели в открытый космос, куда затянуло добрую часть тех, кого не поразило непосредственно. Харли указал жезлом и покрыл кожу противников язвами, отчего они пали в муках. Виктор сам стрелял из обычного автомата. Кирби запустил с когтей воздушное лезвие, нарезал им этих тхо-тхо. Все четверо прошли дальше в недра подземного капища, очутились среди изваяний, колонн, обелисков и монолитов, окрашенных в жёлтое и зелёное. Под потолком и арками кружили бьякхи. Их там собралось, как летучих мышей. Снаружи логово Чёрного лотоса обстреливали с дронов, ракеты сметали посты и примитивные средневековые укрепления тхо-тхо. Дроны расстреливали бьякхов. Синдзи, Виктор, Кирби и Харли сейчас находились в окружении перебитых монстров. Виктор прицельно подходил и пронзал мечом тех, кто ещё шевелился. — У нас гости! Как приятно! — прозвучал голос, который менял тональность и доносился из воздуха, разные буквы при этом звучали с разных сторон. У Харли на лбу открылась зелёная точка, из которой вырос крохотный глаз на стебельке. — Похоже, это сам Изумрудный Лама! — определил он. — Аватар Короля в Жёлтом! Дальше среди колонн возвышалось каменное ложе, стилизованное под гигантского слона. Там стояло несколько фигур в жёлтых одеждах, в их числе — какие-то зловещие бледные мумии-балерины в серых фарфоровых масках, которые изображали нечто мало приятное, но абстрактное. Лабан Шрусбери — Лицедей Короля в Жёлтом, присутствовал там же. Возможно, там же был этот Фу Манчу. — Верно, это я, Хастур — Изумрудный Лама! — среди всей этой компании выделялись гуманоид в зелёной и жёлтой одежде, которая напоминала наряд печально известного американского клана расистов. Одно слово или даже одну букву мог озвучивать голос взрослого мужчины, за ним звучала женщина, потом молодой мужчина, старик и даже ребёнок. — Похоже, он говорит голосами тех, чьи души он сожрал, — понял Харли. — Я хочу сделать вам предложение! — прозвучал Хастур. — Не нужно нам от тебя ничего! — Синдзи метнул в него кинжалы. Ветер перед ложей сдул их прочь. — Нам от тебя дерьма не надо! — Виктор застрочил из автомата. Пули сдувало столь же легко, как и кинжалы. Не помогало то, что их заговорили особым оккультным образом. — Он управляет эфиром — так его не достать! — предупредил Кирби. — Ты же тоже можешь управлять ветром! — взглянул на него Виктор. — Пусть он скажет, чего предлагает! — потребовала Мисато. — Пусть скажет! Это же всего лишь предложение. — Хорошо, говори, шайтан проклятый, чё тебе от нас надо?! — Виктор обратился к нему так. — Я предлагаю нам объединиться в борьбе против моего брата Ктулху, — начал Хастур. — Как вам, вероятно, известно, вы наслышаны от нашей вражде. Виктор в этот момент взглянул на Лабана, стоящего в числе свиты Изумрудного Ламы. — Кое-кто, — Северов вспомнил сон, в котором они пересекались, — уже заключал с тобой сделки, но в итоге, Иблис, ты подчинил его себе! Ты хочешь помогать нам, чтобы выбрать удачный момент и набросить хомут! Тогда обрушился порыв эфирного ветра. Кирби сам умел им управлять благодаря родству с Итаквой, который приходился потомком Хастура, любовника Шуб-Ниггурат, но по вине своей неопытности не смог сейчас ничего сделать. Их всех прижало, прибило к каменному полу этим порывом. Противники все разом спрыгнули. Синдзи не мог использовать телепортацию. Невзирая на Старшие Знаки, которые носили с собой все, кроме Кирби, Хастур смог до них коснуться. Его колпак раскрылся и обнажил чёрную полость, которую окружали жёлто-зелёные отростки. — Хозяева Боли слабеют! Теперь эта защита вас не спасёт! — Хастур первым оказался прямо среди всех четверых, из-под рукавов его одеяния выбросились четыре жёлто-зелёные, блестящие конечности — они напоминали собой руки мумии, которых покрыли холодцом с болотной гнилью. Чрезвычайно гибкие, прямо без костей. Каждая такая вытянута метра на три-четыре и схватила за горло противника — Синдзи, Кирби, Виктор и Харли одновременно оказались захвачены, их жизненная сила вытягивалась, а в сознание ударил поток атакующей пси-энергии. На лбах начали проступать Жёлтые Знаки. Они были вынуждены всю свою волю направить на отторжение вражеского сознания, их тела временно парализовало. Свита Хастура выступила против тех, кто пытался мешать — против Юй, Зкаубы и Куронами, когда они появились следом за первой четвёркой. Лабан призвал старинный проигрыватель с пластинкой, который начал озвучивать проклятую пьесу, и стрелял из стилизованных мушкетов, их попадания распускали жёлтые ленты. Их танец, кружение балерин, пение и звуки, всё это обложило Юй, Зкаубу и Рей, когда они сражались в центре этого места. Юй запустила атаки светом и тьмой, Рей посыпала режущими плоскостями АТ-поля, Зкауба задействовал проклятия разложения и гравитационного искажения. Им удалось порвать в клочья мистических балерин. Лабан выстрелил Жёлтым Знаком — он пробил многогранник Куронами, Юй отвела своей атакой снаряд, тот угодил в группу бьякхов, моментально обезвожил их. Хастур звучал в головах у тех, кого он схватил: — Мир — всего лишь шахматная игра для Богов! Да, как Лабан Шрусбери, вам суждено стать пешками одного из Богов! Только так вы можете удовлетворить свою волю к жизни — стать марионетками! Наверняка, такие слова подавили бы Харли, но они не подчинили остальных троих. Кирби пылал жаждой отмщения: — За мою мать! Ты стоял у истоков крови моего отца! Ненавижу тебя, Хастур! Влияние Кирби ослабило власть Хастура в его родной стихии, в стихии эфира. Это позволило прочим куда эффективнее противостоять ему. Синдзи и Виктор мысленно представили, как вонзают кинжал в Хастура. Он почувствовал ментальную боль, потому ослабил натиск. Жёлтые Знаки пропали. Синдзи тогда материализовал серебряный клинок, украшенный арабеской, и отрубил конечность Древнего! Брызги ихора! Виктор сделал это же с помощью своего европейского меча, извлечённого из ножен. Кирби справился с помощью своих когтей. Когда освободились остальные, Харли отбился с помощью заклятия, которое он озвучил мысленно и передал пульсацией третьего ока. — Пора кончать тебя! После того как Хастур ослаб, Синдзи вскинул руку и открыл портал, откуда протянулась кисть Евы-01. Изумрудный Лама был раздавлен всмятку. Лабан и остальные слуги Хастура телепортировались. — Сейчас он намерен принять свой гигантский боевой облик! — Харли указал на ту смятку, которую, теперь уже с усилием, прижимал Евангелион-01. Все телепортировались, кроме самого Юнита. Виктор и Синдзи, теперь уже без LCL, очутились в контактной капсуле. Сел в кресло именно Виктор, Синдзи разместился у него на коленках. Аватар Хастура начал расширяться и выростал из кляксы, его напор отвёл в сторону кулак. Синдзи и Виктор пытались поначалу держать, но, когда поняли, что простого удержания будет недостаточно, сами его убрали. Убежище Чёрного лотоса в следующий момент обрушилось, погребая под обломками кучу живых и мёртвых монстров и культистов. Пока их Евангелион, разрушая окружение, целиком выходил из портала, противник перед ними перешёл в полноценную форму. — Кодовое имя: Бишмел, — назначил его Макото. Изумрудный Лама в Кайдзю-форме представлял собой двуногое существо, грубая красноватая древесная шкура, фиолетовый мех, который свисает космами, трёхпалые конечности с острыми светлыми когтями; присутствует двойной горб, покрытый оболочкой, похожей на металл или керамику. Треугольники такого материала направлены вершинами в середину морды, каждый из них вмещает в себя глаз — красный по краям и белый внутри, всего их два. У этого создания присутствуют вытянутые и непропорционально крупные рога. Рот не приглядывается, но, как покажет дальнейшее, он у него есть. — Вокруг него плотный контроль над эфиром, — почувствовал Кирби, чьи волосы развевал ветер, — вам будет сложно сражаться! Первой в ход пошла струя пламени, пропитанная метафизической волей достаточной силы, чтобы пробить АТ-поле Евы-01. Бишмел выдохнул ею. Синдзи в области груди открыл портал, куда эта атака стремительно затянулась. — Как тяжело было создать этот портал! — Синдзи очень трудно двигал Евой, словно на него давил воздух. Бишмел вызвал шторм, повалил эфир, пронизанный метафизической волей. Виктор выпустил ракеты — Бишмел отвёл их своим ветром, они врезались в землю в разных местах и разорвались. Глазные выстрелы отвела аура уклонения. — Дальний бой никак не катит! — цыкнул Северов. — Пошли тогда в ближайший бой! — Икари смело шагнул. Бишмел выпустил из пальцев молнии, разряды угодили в клинок, остановили меч. Пилоты оказались вынуждены отъезжать назад, ноги их мехи врывались в землю. — Какой упорный! — цедил Виктор. Армейские баллистические ракеты приближались к цели. Хастур перенаправил их эфирными потоками прямо на Еву. Синдзи пришлось глазным выстрелом нейтрализовать их, что породило несколько крестообразных взрывов под облаками. Синдзи попутно расходовал всю метафизическую волю на то, чтобы держать молнии, у него её не хватало для того, чтобы раскрыть портал и попытаться отступить. Но всё же у Синдзи, использовавшего ядро, не ограниченное наконечником копья Ми-Го, удалось удачно выстрелить глазной энергией — крестообразный взрыв отбросил Бишмела, сорвал добрую половину его шерсти. На сей раз его аура уклонения не сработала. Тогда Синдзи открыл портал — разрезал пространство перед собой мечом, из разлома вышла струя племени самого Кайдзю. Аватар Хастура превратился в пылающий факел. — Отлично! Молодец, Младший! — Угу! Синдзи и Виктор дальше отрубили ему парой взмахов кисти рук, врезали по рогу, обломали тот. Как только это случилось, контроль эфирной среды вокруг ослаб. — АТ-поле! Виктор и Синдзи метнули клинок, он вонзился в физиономию аватары Хастура, заставил взгляд угаснуть. Пилоты Евы-01 в один голос с общим усилием воли распространили багряное марево, в котором их противник просто растворился и расщепился, исчез без следа. — Фух! — прозвучал Виктор позади основного пилота. — Молодец, Младший! Ещё раз: молодец! — Спасибо! — у Синдзи по щеке текла капелька пота. — Удачно мы его! Затем Синдзи АТ-полем успокоил окружающую атмосферу. *** Виктор и Синдзи тренировались посреди полигона на этот раз с использованием холодного оружия. Синдзи материализовывал и метал серебряные ножи. Виктор отбивал их мечом, либо позволял им пролетать в считанных сантиметрах от себя при помощи ауры отклонения. Пару раз лезвия касались и надрезали его кожу, кровь летела брызгами. Такие раны, правда, сразу же затягивались и не представляли собой проблемы. Виктор с настоящим боевым мечом обращался уже более осторожно, чтобы не повредить Синдзи. Его аура уклонения, впрочем, легко отводила клинок в сторону. Синдзи, при сближении, смог шагом в сторону, и ещё раз в сторону, уйти от меча, рассекающего воздух. Его окончание прошло мимо аккуратного носа Синдзи, чуть оцарапало защиту лица. Сейчас, когда японец и русский были так близки, первый из них задействовал свою метафизическую волю на пике. Виктор оказался отброшен, вокруг него в стену вонзились кинжалы. Русский теперь был распят в их окружении, рядом звякнуло его оружие. Он висел в полуметре над полом, был вот так зафиксирован. — Фух! А ты силён, Младший! — Виктор понял, что он не может пошевелиться, пока эти кинжалы с арабеской воткнуты в кирпичную стену. Синдзи, одетый в униформу NERV, расслабил сознание. Кинжалы исчезли. Виктор, он сейчас был в армейском облачении, топнул кирзовыми сапогами о пол, вытер капли пота с лица и наклонился за своим мечом скрыл его в ножны. Соперники вежливо поклонились друг другу. Виктор и Синдзи в близких кабинках стояли под душем. — Младший, ты — большой молодец. Я даже начинают думать, что мы победим в войне. — Ты правда думаете, что это возможно? Синдзи нежно натирал себе локти мылом. — Я стараюсь сохранять оптимизм, — Северов поднимал руку и с усилием растирал себе подмышку мочалкой. — Считаю, что это очень важно. Синдзи подумал, опуская руки к гениталиям, какие он также решил как следует промыть. — Виктор… — Угу?! Он обильно выдавил себе на волосы шампунь. — Ты же знаешь одну древнюю мудрость. Её озвучивали ещё в шумерских беседах господина и раба и в библейской книге собраний, — говорил Синдзи. — Если ты станешь слишком умным, ты узнаешь, насколько плоха жизнь. В жизни любое твоё действие может обернуться крахом. Но если ты будешь слишком глуп, чтобы это не понимать, ты тоже можешь погибнуть. — Ага, потому надо быть не слишком умным и не слишком глупым, — Виктор ковырялся в носу. Сейчас он смыл шампунь и выключил душ, вышел из кабинки, схватил полотенце. Синдзи появился следом, он не пожелал скрывать свою наготу. — Прикройся, Младший, не тряси стволом. — Извини, — Синдзи без лишних слов взял полотенце. Оба вытерлись и повязали вокруг бёдер, обули тапки и вернулись так в комнату отдыха. Сейчас никого рядом не было. Виктор и Синдзи сидели в одиночестве на диване. — Вижу, в твоей голове появились грязные мысли? — Виктор их почувствовал. Синдзи, спустя пару секунд молчания, ответил: — Я хочу облизать твою задницу. — Ха-ха-ха! Фу! — Виктор испытал отвращение, но вместе с ним почувствовал приятную теплоту. — «На что я готов пойти? Такие красивые мальчики и мой образ жизни пробуждают во мне всякое?» Виктор подумал, почувствовал, что Синдзи стыдно за то, что он сказал и мальчик, вернее трансгендер, опасается осуждения. — «Ладно, надо поднять ему самооценку». Хорошо, это я тебе дам, Синдзи, если ты это хочешь. Только без лишних слов. — Виктор, я даже Каору-куну не скажу. — Особенно не говори ему, — Виктор ещё раз подумал, но решил — решил уже из своих желаний, которые поднимались со дна подсознания — пойти на такое. Виктор встал, развязал полотенце и показал свои ягодицы. Синдзи раздвинул пальцами эти полушария, достаточно волосатые, нашёл дырочку, почувствовал запах мыла, который только усилил желание. Синдзи коснулся языком эту дырочку, кожи вокруг неё. У тех, кто часто отдавался в задний проход, кожа открывалась, а у тех, кто так не делал, хват ануса плотнее сжимался. Виктор и Синдзи одновременно испытали живую эрекцию. — У-ум, — Синдзи надавил языком, Виктор сжался дырочкой так тесно, что язык не проникал дальше. Синдзи надавил ещё сильнее, ему удалось только с усилием пробиться. Язык там сильно сжало, зато им удобно оказалось трепетать в тёплом анусе. Виктор взялся за свой член, наливающейся кровью. Синдзи также распеленал свой, обнажил друга и пустился его мастурбировать. — Виктор, — Синдзи вынул язык, — сядьте мне на лицо. Синдзи удобнее лёг. — Хорошо. Виктор присел на корточках, дрочил себе и видел, как Синдзи дрочит себе тоже. Японец взялся облизывать кожу вокруг ануса, тыкать концом языка в сам проход, в конце концов просверлил его. — «Какое же чувствительное место там!» — Виктор хорошо вслушался и понял, что ему нравится. Он дрочил себе. — Не прекращай, Синдзи! Не прекращай! Синдзи это всё подняло самооценку, потому он до полного онемения языка фактически трахал им русскую задницу. — Ух! — Виктор понял, что он очень хорошо возбудился. Рукой он держал перед собой увесистый член, настоящую колбасу, таран, готовый ко взятию ворот. — «У меня слишком много связей с женщинами, чтобы я считался гомиком. Так что можно в качестве исключения продолжить эти развлечения, тем паче у Младшего нет Каору». Эй, Синдзи, хочешь, я тебя трахну? Виктор теперь возложил свой здоровый фаллос на лицо Синдзи, такое женственное и привлекательное. Взгляд голубых глаз, такой пошлый, отнюдь не невинный — хотя он мог быть и невинным — подтвердил такое предложение. Когда всё было сделано, Виктор возложил свой фаллос на ягодички Синдзи, постучал им об эту полушария. Орудие было снабжено предохранителем, то есть ограничительным кольцом. Виктор через специальную насадку залил смазку, после чего надавил массивным орудием на крохотную дырочку, которая, очевидно, в силу привычки, легко разошлась. Виктор засунул, сколько позволяло кольцо. — Ты как Младший? — Нормально, — Синдзи, лежащий на животе, без проблем принял орудие. Виктор дальше обошёлся с ним как с девочкой. Половину акта трахал его вот так, а потом пожелал больших эмоций. Нет, определённо и совершенно точно, Виктор не испытывал никаких романтических чувств к этому юноше, ни малейших намёков, но эмпатия и эмоции потребовали большую духовную связь. — Синдзи, я хочу видеть твои глаза, а не только твою жопу. — А? Хорошо, как скажешь, Виктор. Синдзи перевернулся на спину, раздвинул ноги. Виктор ещё добавил туда смазки перед тем, как водрузить орудие. Член Синдзи торчал в состоянии эрекции, он рукой дрочил его теперь себе. Виктор плотнее прижался. Ноги Синдзи теперь лежали на кровати, протягивались по бокам от него. Виктор опускал взгляд, видел край своего торса, коим он ритмично работал. Синдзи, весь в краске, развратный и звучно дышащий, дотронулся до таза Виктора своими пальчиками. — Стони! — Виктор захотел, чтобы Синдзи сейчас громко звучал. — Аааа! Ааа! Ах! Х-аа-х! Ох! Твой член такой огромный, твой!.. — Нет-нет, просто стони, но ничего, блин, не говори! — Ааааа! Аааа! Ааа!.. Х-аа-х!.. А-а-ах! Синдзи, открывая налитые алым блеском губы, сейчас отдавался ему как шлюха, как девочка, залитая блудным румянцем. Виктор обнажил зубки, он действует резво, прямо видит и чувствует, как разбивает в широкую трубу задницу. Волосы Синдзи распущены, предавая ему такой женоподобный облик, что если бы не вид груди и члена, Синдзи было бы невозможно отличить от девушки. Виктор несколько раз наклонялся и целовался с Синдзи, чмокался с ним в губки и не получал большой отдачи только по той причине, что иногда курил. Виктор кончил именно при взгляде в голубые глаза, какие сейчас привлекли больше всего, смотрящие на него из-под небрежной чёлки. Оргазм ещё вышел очень насыщенный, нутро прямо хорошо так ходило ходуном, выбрасывая сперму в эту задницу. Синдзи, как только понял, что Виктор кончил, сам схватился за свой пенис, начал его быстро и даже яростно дрочить на фоне своего юношеского, поджарого торса. Сперма не заставила себя ждать — Синдзи возбудился не меньше, чем Виктор. Его светлые капли полетели в сторону пупка, на живот, даже что-то угодило на худую и мускулистую грудь, с мужскими титьками, которая выглядела очень привлекательно. Синдзи ещё раз развратно приоткрывал губы. Он согнул ногу, как только Виктор вынул гаубицу и поспешил омыть всё. Когда он вернулся, то увидел, что Синдзи замер в таком положении [8]. Когда оргазм завершился, страсти угасли — Виктор и Синдзи почувствовали себя даже неудобно и неуютно. Даже пробежало отвращение, в первую очередь у Виктора. Он правда нашёл его поверхностным и легко забросил на задворки сознания. — Не будем много вспоминать об этом, — раздетый русский сидел голой попой на краю ложа, а его «девушка из Нагасаки», вернувшись из душа, протянулась позади и удобно, свободно легла. Виктор крутил в руках сигарету. — Младший, мы прямо с тобой как в Древней Греции. Где ученик пользует ученика, ученик — раба, а раб — коз, и все считают друг друга нормальными. Прямо как у Народов Моря и их наследников — греков. — Каору явно стоит в иерархии выше нас, но предпочитает, когда пользуют его. Кроме того, Виктор, я явно сильнее тебя и остальных пилотов, но предпочитаю, чтобы пользовали меня, — Синдзи сейчас смазывал свой анус специальной медицинской мазью. — Да, я заметил, — Виктор никак не решался ни выйти, ни закурить в помещении. — Это всё извращение даже по меркам пидарской античности. Синдзи грезилось, как он летит во сне. Его облачает доспех ангела-паладина, который визуально напоминает броню Евы-01. В нём Синдзи уже представал, чтобы сразиться с Мистером К у подножия горы Кунади. Он пересекал космос на механических крыльях, каковые имитировали внешний вид пернатых — пролетал во сне мимо планет и звёзд, чьи цвета могли быть самыми разнообразными. Волосы связаны в хвост, ветер треплет чёлку. Крылатый Синдзи проносился, пребывая в пространстве горизонтально, периодически крылья совершали движения, а так — они парили и предавали вид свободному падению. Синдзи бросал взгляд на планеты, мог увидеть то, что находится сквозь их атмосферу. Он видел Сатурн (он же Сайкранош на сакральном языке акло), который в Мире Снов был населён гуманоидами, у которых лица находятся на груди. Они поклонялись Цаттогуа. Синдзи увидел видел Нептун (Якш), который в Мире Снов населён белыми грибами. Они поклонялись богу Хзиулквоигмнзах (Синдзи вспомнил, как Рэндольф во время одного из снов рассказывал о том, как якшианцы достали Древнего, и Хзиулквоигмнзах свалил от них). Синдзи видел Уран (Л’ги’хкс), который в Мире Снов населяли л’ги’хксианцы — раса металлических кубоидов, поклоняющихся аватаре Ньярлатхотепа. Синдзи бросил взгляд в глубины космоса… — Каору… Каору-кун! А-аа-а! — ему с шумом ударил в лицо шквальный ветер. Среди его потоком взвился космический ужас. Среди шторма билось существо, похожее на морской организм или на растение со множеством корней, разных оттенков желтого со множеством конечностей, придатков, жгутиков и щупалец? В окружении тьмы, мрака и тени; у него есть нечто вроде туловища, как пучок, откуда исходят вся эти причиндалы медузы или осьминога. Брат Ктулху в какой-то степени, потомок Йог-Сотота и предок Итаквы — Король в Жёлтом Хастур! У него в качестве конечности или шеи исходит какой-то дополнительный пучок, подобный кисточке на конце хвоста льва или голову жирафа, которая заканчивается короной придатков. — Ты отверг моё предложение! — упрекнул Хастур, извиваясь в своих ветрах. — Да пошёл ты!.. — Синдзи закрылся крыльями и руками от шквала стихии, который бил в лицо. — Без помощи Владыки Гиад тебе не победить Владыку Р’льеха! — прозвучал Хастур перед тем, как исчезнуть. Нет, Древний не собирался нападать. Синдзи летел дальше… Планета Ксиктлотль, покрытая густыми лесами, который управляет растительная раса зи’тл ку’аэ. Планета Шаггай, уничтоженная Гротом Предвестником и Великим Червём, который пробудился здесь от его пения. Планета Пнидлитхон, которая вращается вокруг двойной звезды Ямил Закра и Юж. Каждую ночь на поверхность опускаются зловещие существа с горящими красными глазами и крыльями летучей мыши, которые называются пнумбралы, чтобы уничтожать глупых, неосторожных и ленивых аборигенов. Океаническая планета Йилла, вокруг которого вращается луна Кситор, в чьих пещерах обитают карликовые и злобные лоэрвасы. В водах Йилла дремлет один из самых старейших мечтателей — Йорит… Холодная планета Борея с тремя лунами. Синдзи почувствовал там что-то родное. — Каору?! Каору там?! Ещё раз завыл ветер. Появился чёрный изученный гуманоид с парой красных звёзд в той черноте, которая сгустилась на месте лица. Его руки заканчивались когтями, а ноги — гипертрофированными стопами, похоже что, с перепонками. — Итаква! — Синдзи сотворил в руке меч. Движение руки Итаквы отправило Синдзи обратно в полёт, он прокатился обратно сквозь свистящую пропасть. — Каору! — Синдзи раскрыл испуганные глаза, обнаружил себя лежащим на диване, голым и только слегка прикрытым. — Не получилось! Он с досадой стиснул кулак. — Я не могу их найти!.. Виктор стоял на балконе в армейских штанах и в своё удовольствие в волю курил, меланхоличный взгляд — свежий воздух обдувал ему торс. — Знаешь что, Младший, — Северов вернулся с перекура, накинул на себя для приличия хотя бы рубашку. Такую же он швырнул Синдзи. Последний просунул руку сквозь рукава, но остался голым ниже пояса, с отдыхающей пипкой. — Мне хорошо, что я одинок, — Виктор удобно расселся в кресле напротив. Синдзи, сквозь заспанный вид, пробовал прийти в себя и найти штаны, по крайней мере штаны от униформы NERV, а ещё лучше домашние — Синдзи не любил военных и всё, связанное с войной. — У меня нет ни жены, ни дочери. У меня по крайней мере есть только страна. Можно сказать — хе! — я женат на России и хочу видеть империю. — Можно подумать, население твоей страны эти монстры не могут в своё удовольствие сожрать или вырезать, — японец озвучил такие слова с раздражением, в том числе потому, что население его страны во многом полегло от рук хтонических монстров и инопланетных захватчиков. Синдзи не был патриотом, но определённое национальное чувство у него всё-таки присутствовало — у кого его нет? — Тьфу тебе на язык, Младший! — Виктор поудобнее вытянул ноги. — Я очень бы этого не хотел. Но а так — мне некого терять, если я погибну — то… То. — А ты не боишься выжить, но остаться один в мире, который был опустошён апокалипсисом? — задал вопрос Синдзи. — А? — у Виктора перед глазами, конечно, предстал образ: каноническая концовка сериала, «Конец Евангелиона» мать его! Аска и Синдзи остались единственными людьми на планете! — Нет! — Северов аж испытал ужас. — Нет, такого я тоже не хочу! И буду делать всё возможное и невозможное, чтобы это остановить! Ни шагу назад, Младший! Позади — Москва! Синдзи рассмеялся — сейчас он как раз просунул ногу в свои домашние штанишки: — Надеюсь, если мы умрём, то все соединимся в смерти. — Тьфу тебе на язык! Тьфу на язык! Виктор и Синдзи вышли из комнаты и стали свидетелями разборки: другие пилоты занимали кресла в гостиной, Аска затронула языком то ли Хикари, то ли Сакуру, в общем кого-то из тех, к кому Тодзи не был равнодушен. Разговор пошёл между ними на повышенных тонах. Кенске попытался унять Тодзи, а Мари — Аску. Мана, Мария, Мусаши и Кейта старались не вмешиваться, но, как кажется, склонялись в сторону Тодзи и в той или иной степени активно выступали за то, чтобы Аска извинилась. Закончилось всё это на том, что Аска прикрикнула на Мари, в очередной раз обозвав коллегу грязной лесбиянкой и порочной извращенкой, хлопнула по щеке её и пнула по коленке Тодзи. От этого парень в спортивном костюме вскипел окончательно — врезал как следует рыжей стерве, прямо кулаком в лицо, аж синяк потом какое-то время держался. Аска, казалось, возненавидела его всю душой и грозила ему убийством, говоря, что ей убить человека — как раздавить букашку. Кенске пришлось уже вывести Аску из комнаты, а Мусаши и Кейта усмирили Тодзи, усадили его за диван. Виктор и Синдзи подоспели уже когда всё почти случилось, и потом наблюдали за тем, как Мисато ставит Аску и Тодзи перед собой и вынуждает извиняться, пожать руки и пообещать, что они больше так не будут. Ещё Мисато прочитала им речь о том, что у них общий враг в лице хтонических чудовищ, инопланетных захватчиков, богоподобных пришельцев из иных изменений и сумасшедших апокалиптических сектантов-террористов. На них надо тратить всю ярость. — Мда, — Виктор попросил воспользоваться зажигалкой у Рицуко, которая тоже пришла сюда посмотреть, — «в аниме это было не так серьёзно», — Северов закурил, — «не в первых сериях по крайней мере». *** Мана, конечно узнала о том, как Аска и Рей развлекаются с Виктором, потому захотела пережить оргазм от его здорового русского члена. — Мусаши, — Мана сразу начала уговаривать своего бойфренда дать ей разрешение. — Ладно, ладно, — тот решил всё же уступить просьбе, пусть хоть он страшно завидовал Виктору. Только сильная связь с Маной позволила Мусаши думать, что девушку можно без риска утраты отдать в объятия другого мужчины. Кроме того, сам Мусаши обожал периодически предаваться любовной связи с кем-то, кроме своей девушки, например, с послушной Рей, шлюховатой Аской или с Кенске или Синдзи, переодетыми в женщин. Мана отправилась на встречу с Виктором, предварительно обговорив это с Аской. — Я не против. Отдай мне за это своего Мусаши, — Аска вполне себе была готова переспать в эту ночь с ним. — Хорошо, думаю, он будет рад, — улыбнулась Мана. — «Какая она шлюха! Впрочем, я не лучше!» В этот раз Аска наездницей отдалась Мусаши — наездницей по той причине, что Синдзи в это же самый момент, пока она скакала, прочищал ей задний проходит, доводил содомией женское очко до разбитого в хлам, красного состояния. По итогам процесса Мусаши врубил секунд на пять-десять свой фонтанчик под обнажённым бюстом, а Синдзи выбросил свой всплеск ей в ягодицы с тыла. Аска дала широко раскрыть потом оба отверстия, из вагины и жопы рыжей прелестницы вытекала белая сперма. Синдзи и Мусаши переводили дух. Виктор воспринял идею позитивно. — Хорошо, как хочешь. Виктора задело то, что Аска вот так легко махнулась парнями. Ему пришлось напомнить себе, что у них нет ничего серьёзного. — «Только не хватало нам ещё скандалить из-за этой любовной фигни…» Виктор обнимался и целовался теперь с Маной. Он осмотрел наготу и расцеловал титьки, галантно перешёл к тому, что находилось между бёдер. Мана с радостью приняла его язык, она много смеялась и озвучивала добрые слова. — «Она — из Японской армии. Нужно держать с ней глаз да глаз. Киришима шпионила за Младшим». Виктор обхаживал своим хорошо смоченным языком клитор и половые губы, потом решить проверить свою реакцию на попку. Виктор перевернул Ману, раздвинул ей ягодички и прошёлся язычком ей по дырочке, тесно сжатой, и по промежности, но проникать в первую он не стал. Виктор дальше потрогал ей как следует груди, провёл по ним своей торчащей колбасой. Теперь Мана принадлежала ему! Она так проворно захватила ручкой член, так рьяно дрочила! Виктор возбудился очень сильно и пожелал как можно скорее войти в Ману и сбросить сперму. Девушка стонала под ним, задрав ноги и разведя те. Виктор трахал её лицом в плечо, опустил руки, вцепился ими ей поближе к заднице. Лицо Маны залито краской, она аж закричала, когда массивный любовник провёл куночку к оргазму. Виктор, сам красный, прикрыл глаза и с блаженством приоткрыл рот, изверг сперму, затопил влагалище. *** Командующий Николаев вышел на связь с NERV. — Наши уважаемые индийские партнёры кое-что нам передали. Он рассказал о том, как ещё в эпоху Союза секретная подводная лодка перевозила артефакт, связанный с Предтечами, но он привлёк внимание Кайдзю. — Нужно добыть его, когда наконец эта несчастная лодка оказалась нами обнаружена. Подлодка покоится посреди Индийского океана, Кайдзю находится там же, он вступил в симбиоз с ядерным реактором. Феи Мотры через астрал увидели, что этот Кракен, получивший кодовое имя «На Кика», сейчас спит. Николаев передал: — У наших разведчиков есть данные, что русские террористы планируют захватить этот артефакт. Нужно быть настороже. — На Кика спит и мы можем поддержать этот сон нашими песнями, — сообщила одна из фей. — Мы хотели бы забрать артефакт, есть информация, что он может продлевать жизнь, — Николаев сразу объяснил, почему мистический предмет так интересен российской элите. — Среди правительства моей страны есть те, кому бы я вечной жизни желать не стал бы, — Виктор признался в этом в разговоре с другими пилотами. Николаев обговорил весь вопрос отдельно с феями и Виктором — он хотел, чтобы последний достал этот артефакт самолично, после чего NERV могли бы делать уже всё, что хотят с тем Кайдзю. — Хорошо, миссия будет выполнена. Синдзи открыл портал в нужную точку океана, перенёс через него российское исследовательское судно. Виктор, в одних плавках, просто спрыгнул с края. Синдзи проводил взглядом его погружение в пучину, после чего закрыл глаза, вошёл в крепкую ментальную связь и видел теперь мир глазами Виктора, которые довольно легко привыкли к темноте. Оборудование близко от подводной лодки не работало из-за воздействия АТ-поля Кайдзю. Сама На Кика — огромное разноцветное осьминогоподобное существо, длинной почти три сотни метров, если брать длину от подобия раковины до конца наиболее длинной щупальцы. Большая часть его туши синяя, верхние стороны щупалец розового цвета, а глаза светло-голубые. Присоски на щупальцах везде синего цвета. Синдзи, видя всё это глазами Виктора, решил отрешиться и уйти в прошлое. Сознание вышло из временного потока и отправилось на годы назад, чтобы увидеть катастрофу. Синдзи увидел тесную каюту, в которой матрос средних лет пишет последнее письмо для жены и дочери в надежде, что они прочитают, когда подводную лодку поднимут. Перегородка протекает. Часть отсеков уже полна воды, плавают трупы погибших. Матрос сидел и дожидался смерти, пока вдруг… он увидел свет, а в свете — прекрасную русалку, которая плыла к нему на встречу. Моряк приходит в радость, она игриво плавает вокруг, после чего они сладостно целуются… — «Надо же, в последний час ты решил изменить своей любимой, которой писал последнее письмо! Мистика! Ненавижу мистику!» — Виктор тоже пережил сейчас созерцание этого образа. Он уже на самом дне, держится в воде прямо над лодкой. Добирался до люка. Синдзи материализовал в его руке серебряный кинжал, с помощью которого Северов без проблем вскрыл что надо. Кайдзю спал и бровью не вёл. Хотя у него не было бровей. Виктор потянул люк, оторвал. Навстречу внезапно прорвался густой напор воздуха. Крик ужаса заглушила вода. Навстречу вырвались мертвецы — мёртвые подводники, чрезвычайно при этом сохранившиеся! Да, синие, с закатившимися бледными глазами, но всё же не разложившися за полвека! Виктор не ожидал такого и потому, на пару с Синдзи, пережил испуг, когда воздух вынес целую группу погибших! — «Милосердный Аллах!» — Виктор перекрестился. После чего вгляделся во мрак коридора подводной лодке, где, конечно, всё ещё болтались в воде жмурики, чудом сохранившиеся. — «Думаю, это из-за артефакта они не разложились. Он бальзамирует мёртвые тела? Вот это бессмертие! Все в Кремле теперь станут как Ильич!» Северов преодолел нежелание нырять в люк, быстро пробрался сквозь него, пробрался дальше, почувствовал теперь босыми ногами холодный металл. Он уже чувствовал его выше на корпусе, но до открытия люка он как-то не заметил. Синдзи из-за испуга сжимал и разжимал руку. Он всё же сохранил связь. — «Виктор, я чувствую, надо идти по прямой». Касаться голой кожей плеч и рук этих мертвецов было малоприятно. Виктор побыстрее проскочил плавающих покойников. Глаза, привыкшие ко тьме, видят без фонариков даже здесь, где нет никакого света. Впереди открытый круглый проход. Трубы под потолком и по стенам, всяческие агрегаты, всё грязное, тёмное и серое. Виктор очутился в помещении с толстыми трубами, здесь находилась коробка, сделанная из некого особенного материала. Рядом с ней болтался покойник, который практически не изменился во внешности. Синдзи узнал его — это тот, который писал письмо своей семьи и играл с русалочкой. Он казался уж очень живым. Словно чах, как Кащей, над артефактом. Виктор быстро захватил руками коробку, сунул в портал. Он очутился на корабле, поток воды перекинул этого мертвеца на палубу. — Пиздец, — Северов был совсем не рад такому попутчику. К нему сразу же подошла группа сотрудников в костюмах защиты, свои люди тщательно измерили уровень радиации. Коробку открыли сразу же — в ней покоился бронзовый рыцарский шлем. Его декоративная отделка напоминала голову рыбы, на защитную часть головы нанесены узоры в виде шести глаз. Синдзи подошёл сюда и коснулся его рукой, в сознании предстал образ некого воителя, чьё тело исколото стрелами, но он всё равно идёт с мечом наперевес проливать реки крови. Доспех пробит во многих местах, но у этого зловещего витязя неиссякаемая сила. Подводник в этот момент изменился, на поверхности став более похожим на труп, который пролежал какое-то время в болоте. Он раздулся… и встал, зашевелились и уверено оторвал физиономию от палубы. Виктор и Синдзи обернулись к нему. Серый и синий, кожа отвисла, лицо, как маска, частично сползло, и частично показался фиолетовый череп. От испуга ближайший сотрудник разрядил весь магазин! В пузо попали пули. Там, где открылась фиолетовая ткань, вырвались внутренности — фиолетовая кровь, немного даже светлые кишки повалились наружу, залили под ногами у него всё. Виктор и Синдзи испытали рвотный рефлекс. Мертвец не пытался напасть, просто стоял и глядел на происходящее. Взгляд не выражал ничего эмоционального. — Может отдать ему то, что он хочет? — поинтересовался Синдзи, как только успокоил дыхание, и прекратил сжимать и разжимать руку. Кто-то хотел озвучить ещё какое-то мнение, как вдруг прозвучали выстрелы — стреляли некоторые из членов команды, набранные из русского NERV! Возможно, в мертвеца, но… нет, они прицельно метили в пилотов! — Их нужно захватить живыми! — закричал Виктор, когда пули засвистели вокруг. Одна из доз свинца угодила в шлем, от него пошла какая-то пульсация. На Кика пробудилась и пришла в движение. Реактивным рывком сразу всех щупалец этот Кайдзю вознёс себя к поверхности. Его щупальца, каждая из которых обладала своим дополнительным мозгом, прорвалась из воды. Виктор пошёл в наступление на диверсантов. — А?! — Синдзи увидел, как щупальца На Кика появились прямо за бортом. Оборудование везде барахлило. Синдзи тогда рассёк артефакт, как только это случилось, труп рухнул, а Кайдзю успокоился и резко поплыл прочь. — Похоже, эта штука делала его агрессивным, — взглянул он на воду. Потом Синдзи сел в Еву и открыл портал для того, чтобы На Кика мирно покинула Землю. Николаев сдерживал все лишние эмоции и посоветовал Синдзи впредь ничего не делать без приказа. — Мать Сыра-Земля, возьми мою душу в своё лоно! — диверсант подорвал взрывчатку. Виктор оказался с головы до пят покрыт внутренностями. Все диверсанты, кого ещё не успели застрелить, здесь полегли. — Похоже, это неоязычники из Конгрегации Матери-Земли, поклонники Шуб-Ниггурат! — подумал Николаев. — Такие мелкими ячейками появились во многих регионах России и СНГ. Среди наших спецслужб до сих есть наследники Лазаря — те, кого он воспитал и внедрил — Опять предатели! — Виктор в первую очередь оказался обеспокоен тем фактом, что их сегодняшние противники-NODовцы завербовали группу людей из российского NERV. Их родственников и знакомых арестовали. Мысль, что везде могут быть шпионы, засланцы и противники, заставила Северова испытать особенно неприятное умонастроение. Он лежал, по-прежнему в одних плавках, на шезлонге и пробовал загорать на солнце. Синдзи подошёл к нему, расположился на своём шезлонге, скрыл глаза затемнёнными очками. Виктор, чтобы скрыть излишне хмурый взгляд и из любви к своему стилю, попросил себе ещё одни такие очки. — Синдзи, я чувствую себя в одиночестве. Я не могу больше никому доверять… кроме тебя, потому что я меня есть доступ к твоим мозгам. — Угу, — Синдзи подумал об этом. — Странно, но я больше доверяю другим. У меня есть круг близких… — Синдзи, я знаю, что вы там в NERV — люди немного чокнутые, если говорить откровенно, вы можете стать ещё более чокнутыми. Едва ли я могу вам доверять. С вами приходится держать ухо на стрёме. Виктор вытягивал ноги. Он ничего не хотел сейчас пить. Внешний вид гадостного разложившегося мертвеца-подводника ещё стоял перед глазами. Синдзи же попытался взглянуть на ситуацию от лица своего друга. — Да, неприятно тебе, — японец подумал, что все эти русские погружены в интриги, во внутренние разборки, в коррупцию, в расхищение и в бесчестность, потому — ещё по этой причине — смотрят на мир так скверно. Репрессии, слежки, тирания, презрение к праву и закону, шпионаж, грубость, пытки и бессудные казни. Культу силы, агрессии и милитаризм, к тому же у них отвратительный холодный климат. Людская жизнь у них ещё со времён царей-тиранов и тиранов-коммунистов стоит ни больше иены. — «Северные варвары — что с них взять. По крайней мере я умею открывать сердца другим. А они — нет». Харли и феи в каюте взялись за добытый шлем. Им удалось прижать обе половинки, они держали на нём руки. На горизонте, прямо как иллюзия, проступил остров, покрытий зелёной травой. Виктор и Синдзи сняли свои солнечнозащитные очки. — Этот артефакт способен открыть канал в Мир Снов и частично совместить две эти сферы, — с такими словами Уоррен встретился с парой наших пилотов. — Похоже, он способен наделить бессмертием тех, кто желает этого. Этот артефакт создан для того, чтобы исполнять желания — он способен сочетаться с ментальными волнами головного мозга. — Он превратил в нежить экипаж подводной лодки, — обратил внимание Виктор. — Таким образом он исполнил их желание не умирать? — Да, этот артефакт исполняет желания так, как умеет, — кивнул Харли. — Ну, в таком случае у меня это не вызывает оптимизма. — Этот артефакт связан с Миром Снов, сейчас он наложил нашу реальность на Сферу грёз, — пояснили феи. — Мы полагаем, что это только временное явление. Этот остров находится здесь лишь на какой-то краткий момент времени. Все взглянули на него, они уже обратили внимание, что на клочке суши находится самолёты и корабли разных эпох, прямо буквально или стоят посреди, или сели на скалы и мели. Та часть острова, которая ближе всего к ним, обустроена — там античные палаты из белого мрамора, мощёный им же широкий двор. Сам остров при этом не выглядит чужеродным — просто участок земли, на котором произрастают вместе кучками или по отдельности маслина, приморская сосна, платан, пиния, дуб, кедр, тополь, кипарис, гранат, инжир, лавр, мирт, вяз. MAGI проанализировала всё с дронов. Когда Синдзи попытался открыть портал, у него не вышло. — Похоже, здесь нестабильность, — объяснил Харли. — Топография пространства и времени здесь нарушены из-за того, что одна сфера помещена в другую. Наше пространство по своей сути является позитивным. В свою очередь оно погружено в Негативное пространство — промежуток между ними называется «пространством Тиллингаста». Из негативного пространства сюда приходит область царства снов. — Похоже, именно это пространственное смещение разбудило и разгневало На Кико, — предположили феи. — Давайте разведаем вместе — посмотрим, кто там живёт. Возможно, там находятся люди, которым нужна наша помощь, — указал Синдзи. Виктор, одетый в лёгкий армейском прикид, в камуфляжные штаны, в майку и закрытые сандали; Синдзи, одетый больше как турист, в гавайской рубашке, во вьетнамках, в широких шортах и в широкой шляпе, в солнечных защитных очках; Харли, одетый в униформу NERV, плюс ещё какое-то количество проверенных бойцов, инженеров и исследователей спустились вот такой вот дружной компанией. Феи Мотры сидели на плече у Харли. Валуны, кусты, свежий воздух, всё тут выглядит обманчиво приятно. Один старый, дряхлый пропеллерный самолёт начала эпохи воздухоплавания. Все вскоре брели по белому мрамору в высокие палаты, сделанные целиком из него же. Вокруг её высились колонны, стояли серые статуи. — Хм, — первым делом в фокус внимания попала статуя минотавра, стоявшая прямо у входа в какой-то лабиринт, который прилегал к мраморным палатам. Когда команда подошла к главному зданию, их встретила там красивая зрелая женщина греческой внешности. Каштановые волосы, аккуратно сложенные, белая туника, золотые браслеты и серьги, пояс с позолотой, открытые сандалии — очень высокая, статная и стройная. — Меня зовут Морфея. Я и две мои сёстры Сирены — Минатон и Кайдора — живём на этом острове. Иногда, когда сферы бытия меняют положение, у нас бывают гости. Сирена говорила на неизвестном языке, однако в этом месте на стыке бытия, как зачастую бывает в Мире Снов, работал волшебный переводчик. В незнакомых словах в точности появлялись наиболее точные и родные термины. Это невозможно описать, это можно только испытать самому. — А что вы делаете со своими гостями? — Виктор решил это настоятельно узнать. — Мы одаряемых бессмертием, за которым люди так ищут наш остров, — пояснила загадочная античная волшебница. — Уж не в виде в разлагающихся зомби или бессмертных статуй? — Виктор взглянул на минотавра. — Это зависит от вас, мы можем предложить разные варианты, — так ответила Морфея. Виктор очень хмуро и подозрительно посмотрел на своих спутников. — Вот, что вы можете сказать об этом? — Харли решил для начала показать Сиренам разбитый шлем. — Ах, это ключ для активации моста между мирами… Я думаю, вы можете зайти и тут обо всём поговорить, — Морфея взглянула на мраморные палаты. Виктор очень нехотя согласился. Харли и Синдзи вошли первыми. Здесь все сели на небольшие каменные троны, в окружении колонн и чудесных светильников, которые не выделяли дыма и вообще не оставляли никаких следов горения. Минатон и Кайдора выглядел в точности как их сестра, только у одной из Сирен волосы были цвета красного дерева, вторая — блондинка. Виктор резко отказался, когда им предложили еду и напитки: — Я думаю, мы все знаем, что в мифах, в фольклоре нельзя ничего есть и пить у потусторонних существ! — Я думаю, с этим соглашусь, — вежливо поддержал Харли. Синдзи призадумался, после чего через Мост мысли Тота передал товарищам: — Ребята, я кажется знаю, что это за существа — Сирены… — А-ха-ха! — несколько неудачно прозвучала Морфея. — Хорошо; мы с моими сёстрами откроем вам секрет бессмертия — этот секрет прост: мы превращаем чужаков в статуи, которые будут вечно украшать наш остров и служить источником для нашей энергии! Глаза этих сестёр выкрасились в однородный цвет — синий или зелёный. С их помощью они попытались загипнотизировать пришельцев. Разумеется, это не вышло. Морфея направила с руки зелёным лучом, под цвет своих глаз. Виктор прыгнул, атака прошла под ним. Обычные люди легко оказались поражены, их превратило в каменные изваяния. Синдзи, в движении, смог ускользнуть от этих «лазеров» благодаря ауре уклонения. Харли раскрыл рот медного змея и вобрал в него атаку. — Вот так мне больше нравится! — Виктор открыл пальбу из табельного — разумеется, на этих пулях были выгравированы символы для нанесения урона по сверхъестественным существам. Морфея прямо растворилась в воздухе, пули пролетели сквозь пустое место, противница материализовалась в другом углу палаты и запустила лучами окаменения оттуда. Виктор получил попадание в руку, в результате чего она покрылась каменным налётом. — Получите! — Синдзи материализовал кинжалы и бросил те в Минатон и Кайдору. Сёстры-Сирены ускользнули с помощью телепортации. — Они здесь могут перемещаться, а мы — нет! — Синдзи снова посетовал на свою невозможность открыть здесь портал куда-то за пределы острова. Феи Мотры смогли снять заклятие с тех, кого успели превратить в камень. В свою очередь рука Виктора без их помощи смогла ожить почти сразу. Все выглянули из палат. — Синдзи, так кого ты в них узнал? — спросил Харли. — А вы не узнали, Уоррен-сан? Это Богоматерь Тьмы, Богоматерь Вздохов и Богоматерь Слёз — это Святая Троица культа ведьм! Все триады тёмных женских демониц или богинь в мифологиях и религиях — Горгоны, Мойры, Норны, Баба Яга и две её сестры — это отражение одного архетипа: Трёх Богоматерей наших скорбей! Эти женщины — их аватары! — Скорее это не Сирены, а Горгоны! — сравнил их Виктор. Он вынул бинокль и увидел, как три сестры снова стокались из воздуха на их пути. — Химера! — горгоны указали на одно из изваяний, после повторного облучения оно ожило и теперь повиновалась им. Это был монстр размером более автомобиля, похожий на рептилию, но с головой как у льва и с рогами как у козла. Химера явила змеиный язык и ринулась на наших ребят. — Какая проблема, а?! — Виктор ринулся ей навстречу с мечом. Химера выдохнула племенем. — Ай! Ай! Ай! Бля! Бля! Бля! Виктор, полыхая факелом, отскочил. Харли ударил жезлом Моисея о мрамор, в результате прямо из него забил фонтан воды. Огонь угас, всё почти сразу затянулось на Викторе, остался только толстый слой сажи на почти что голом тели. Ещё Виктор дымился: — Я в порядке, — он омыл лицо. Фонтан пропал. Химера рычала перед ним, агрессивно скалила зубы. — У этого существа достаточно высокая онтологическая прочность, чтобы оно могло тебе навредить, — Харли указал жезлом, вокруг воцарился приятный для глаз сумрак. Для внешнего наблюдать тьма египетская полностью скрыла всех, в ней не горел вражеский огонь. Химера ничего не могла здесь изрыгать из своей глотки. — Сейчас она нас не увидит! Синдзи метнул в Химеру несколько кинжалов, один из них угодил в глаз. Кайдзю не погиб, а просто развернулся и сбежал. — Да, она прочная! — прокомментировал Синдзи. — Я вступаю в бой! — Рей II повела Еву-09, которая всё это время находилась рядом в воде. Она прошла к пределам острова, будучи вооружена Позвоночником синигами. — Химера! — Морфея, Минатон и Кайдора возникли вокруг неё, пролили свои лучи, резные по спектру. Химера восстановила глаз и выросла в размерах до уровня Ев. Рей произвела выстрел — Химера успела подпрыгнуть, разрывной снаряд угодил в землю и бесполезно раскидал комья. Морфея, Минатон и Кайдора появились вокруг области, покрытой тьмой египетской. Они наугад принялись поливать её своим лучами. Синдзи мог здесь активно перемещаться — противницы не видели лёт его кинжалов, пока те пересекали затемнённую область. Он чуть было не попал в Кайдору — ведьма едва успела телепортироваться. Синдзи же кое-что понял: — «Я могу телепортироваться в пределах острова!» Он лёгким движением ноги подбросил себя в воздух, рассёк над собой гладь пространства, очутился перед Минатон. Она выстрелила ему почти в упор. Луч окаменения угодил в сами границы разлома, прямо перед лицом Синдзи. Сам Синдзи раскрыл ещё один портал — из этого разлома вышибли лучи, пущенные в него же. Он мог контролировать, куда попадёт объект из точки А — в точку В или в точку С? Пока Синдзи звучно шлёпнул вьетнамками при приземлении, собственное оружие поразило Минатон, в результате чего в античную скульптуру превратилась уже сама Сирена. Морфея и Кайдора были вынуждены указать раскрытой ладонью на сестру, направить лучи, чтобы она вернулась в норму. Каждая раскрыла только одну ладонь в её сторону — другая ладонь открылась в сторону Синдзи, чтобы бить в него. Он резанул воздух перед собой, открыл щит-портал, куда ушли эти лучи. Два портала открылись за спиной Морфеи и Кайдоры. Лучи через них попали в самих противниц — только уже без результата. — «Похоже, они сейчас стреляли в меня только, чтобы отвлечь — спектр этих лучей направлен на раскаменение!» — Синдзи шаркнул вьетнамкой. Минатон ожидал. Сёстры теперь замерцали глазами, попытались ещё раз подчинить Синдзи. Он на это хлопнул свои очки. Линзы зацензурировали глаза этих античных бестий, потому пси-эффект сошёл на нет. Синдзи бросил веер ножей, лучи сбили их, превратили в песок. — Ко мне, сёстры! — тогда повелительно призвала Морфея. Кайдора и Минатон истончились до уровня почти прозрачных фигур. В таком виде они слились с ней, после чего Морфея начала вырастать в размерах. Гигантская горгона — она не могла сейчас заниматься борьбой с маленькими противниками, потому как Ева-09 наступала. Рей удалось отбросить глазным выстрелом Химеру. Морфея направила луч. Многогранник закрыл Рей, после чего продавился. Ева-09 превратилась в каменное изваяние! Синдзи, стоя в тени гигантской Морфеи, изумился: — «На пике сил эти аватары Богоматерей наших скорбей могут пробить элитную Еву!» Рей боролась изнутри, пытаясь развеять заклятие. — «Но я всё ещё могу обратить их оружие против них самих!» — Синдзи метнул кинжал в сторону луча. Оружие, по мере своего пролёта, разрезало ткань реальности; луч, который всё ещё вырывался из ладони Богоматери скорбей, чтобы поддержать окаменение Евы, провалился в портал. Сразу же после этого Морфея сама получила свою атаку. Эта атака прошла сквозь другой портал, который открылся за спиной по желанию Синдзи. — Граааа! Сама Морфея окаменела! Лик Богоматери скорбей застыл в выражении гнева! Теперь уже было не кому снимать заклятие. Рей первой удалось преодолеть окаменение. Позвоночник синигами разнёс на куски эту статую! Химера к тому моменту пришла в себя, прыгнула на Еву, рогами пробила щит, зубами вцепились в руку. Рей, терпя боль, двинула рукой, сбросила Химеру с края острова. Как только это случилось, Кайдзю пала в воду, махнула хвостом рептилии, из воды повалил пар… Она растаяла! — Она что, — Виктор глядел через бинокль, — как та самая ведьма, боится воды? — Похоже, за пределами острова она не может тупо существовать, — подумал Харли. Как только замерли обломки горгоны, разбросанные Позвоночником синигами, остров начал сотрясаться, истончаясь на глазах, как мираж. Рей обернула АТ-полем нашу группу. Остров исчез.