Рагнарок Старшего Бога Евангелиона

Словно раскрывшийся глаз бога, над полем боя посреди небосвода зияло второе солнце. Дабы взглянуть на это чудо, Гамера и Мотра, Ангирус и Радон прервали свою борьбу, и задрали головы кверху. Шар диаметром около километра напоминал шаровую молнию, его «солнечная корона» постоянно мерцала и шар каждую секунду заметно уменьшался. Все в командном центре ошеломлённо смотрели на главный экран. Фуюцуки и Икари сильно нахмурились. — Что это такое?! — спросила Мисато. — АТ-поле… и… — Рицуко запнулась, всё ещё не веря своим глазам. — Что, говори?! — Есть только одно объяснения, АТ-поле Четвёртого как бы «обернуло» всю энергию ядерного взрыва, — пояснила доктор Акаги. — Похоже — это так! — сказал Шигеру. — АТ-поле Евы-04 ничего не пропускает: ни частицы, ни магнетизм, ни свет… — Так… А что с Первой?! — спросила Мисато. — Ничего! Все сигналы оборвались! — ответил Макото. — Вот дерьмо! Похоже Кайдзю его убил! — Почему сфера уменьшается? — спросил Фуюцуки. — Похоже АТ-поле Четвёртого сжимает энергию, — предположила Рицуко. — Сжимает? Чем это грозит? — спросила Кацураги. — Ты меня спрашиваешь? Свойства АТ-поля мало изучены… — Все Евы так могут? — спросила Мисато. — Как? — Сжимать ядерные взрывы! — В теории… Ева-04 построена одновременно с Евой-03 по одинаковой модели. Они — просто улучшенная Ева-02. Однако, возможно… дело тут не в Еве, а в пилоте, — рассудила Акаги. — В Пятом Дитя? — Да — не зря же Комитет о нём молчал до сего дня. Годзилла взревел на второе солнце. Новое светило становилось всё меньше. Кайдзю развернулся к Токио-3. Там была его цель. Но Годзилла успел сделать только шаг. За его спиной прозвучал низкий всё нарастающий рёв. Кайдзю настороженно обернулся. Из дымящегося кратера в языках пламени восстал Евангелион-01… — Первая движется! — доложил Макото. — Что?! Как?! Выходит, Синдзи цел?! — у Мисато снова появилась надежда. Евангелион-01 встал без части нагрудной брони. Он весь дымился. Из приоткрытого рта виднелись белые зубы. Глаза светились теперь ярко-красным, словно в них налили раскалённого металла. Откинув рогатую голову, титан ещё раз взревел и бросился на Годзиллу. Кайдзю стал разворачиваться, дабы ударить внезапно ожившего противника хвостом, но Евангелион ловко подпрыгнул, пропустив удар под собой. Оттолкнувшись от земли одной ногой, гигант обрушился на Годзиллу и навалился всем весом. Кайдзю взревел, едва не упав. — Похоже, Ева вышла из-под контроля, — поняла Рицуко. — Это «Берсерк». — Но системы сдерживания должны были предотвратить это? — вспомнила Мисато. — Их, скорее всего, вывело из строя лучом, — нашёл объяснение Макото. Пластины Годзиллы раскалились. Лучом он отбросил противника. Евангелион отлетел на триста метров, но быстро поднялся на ноги. Он ревел как безумный зверь, резко дергался и размахивал рукой. Красная кровь текла по оплавленной броне, но серьёзных повреждений внешне было незаметно. Годзилла начал скапливать энергию для более мощного выстрела… Увидев восстание Евы из мёртвых, Ангирус и Радон приняли своё поражение и бросились в отступление. Гамера и Мотра не стали их преследовать. Они решили пока перевести дух… — Что посоветуешь делать? — спросила Мисато у Рицуко. — Первая сейчас опасна для всех. Не исключено, что придётся её вообще уничтожить, — ответила Акаги. — Вместе с Синдзи? — Да. Если он ещё жив. — Жив, ведь Ева создаёт АТ-поле только если пилот жив. Разве не так? — Не всё так просто. Во время «Берсерка» всё может быть иначе. Условия внутри капсулы могу стать непригодными для жизни. В любом случае, сейчас лучше не вмешиваться, — посоветовала Рицуко. — Посмотрим кто победит. Евангелион-01 вытянул руку к своей второй оторванной конечности, что лежала среди обломков разорванная и кровоточащая. Воздух заколыхал от бело-жёлтого свечения АТ-поля. Незримая сила подняла оторванную изуродованную руку и та прилетела к Еве-01. Схватив её целой конечностью, гигант приложил её к культе. Плоть и кость в миг срослись, рука с хрустом выпрямилась и приняла нормальный вид. Все повреждения от зубов Кайдзю также затянулись. В этот момент Годзилла выдохнул мощным лучом. Ева вытянула обе руки вперёд, создав багряное АТ-поле. Несколько секунд барьер держался, но потом стал прогибаться под энергетическим напором. Ева в ярости проревела. Наплечные элементы брони с треском отлетели назад. Эластичная оплавленная броня на руках стала рваться и слетать клочьями. Под ней надулись мощные серые мускулы. Щит АТ-поля перестал прогибаться. — Ева срывает броню. Она ей нужна скорее не как защита, а как «путы», чтобы мы могли контролировать… силу Евы, — пояснила Рицуко. — Без них она ничем не сдержана. — Значит, мы создали настоящих монстров… — процедила Мисато. АТ-поле Евы-01 приняло форму куба, как бы заключив в себя часть энергии. Луч Годзиллы иссяк, и тогда Ева раскрыла «куб» и выпустила из него захваченную энергию, поразив Кайдзю его же оружием. От своего усиленного луча Годзилла с рёвом ненависти отлетел на четыреста метров. АТ-поле зримо исчезло вокруг Евангелиона. Кибернетический дьявол истошно взревел и с частым хрипом бросился к оказавшемуся на земле противнику… В это же время второе солнце сделалось ещё меньше. В диаметре оно достигало теперь не более пяти сотен метров. — Это похоже на бред, — сказал Фуюцуки. — Сила Бога за гранью нашего понимания, на то она сила Бога, — по-философски рассудил Икари. — «Бог» это не научное понятие… — заметил Козо. — Но не когда дело касается метафизической биологии… — парировал Гендо. — Вообще-то — я как человек, понимающей в ней больше тебя — говорю тебе, это слово сюда совать не стоит. Его вообще в науке употреблять противопоказано. Хотя я признаю, что вот это за гранью моего понимания, — всмотрелся во «второе солнце» Фуюцуки. — Нет, я хочу сказать, Икари, в теории это не удивительно. АТ-поле может взаимодействовать с любыми известными категориями материи и энергии. Но чтобы так его использовать? Это не под силу человеку… — Рицуко права, дело не в коне, дело в ездоке, — сказал Икари. — Пятое Дитя — похоже — это Ангел-Мессия из Свитков Мёртвого моря. Старики прятали его всё это время. Думаю, они решили вытащить его, просто поняв, что нам не выстоять против кучи этих Кайдзю. — И что они будут делать с ним дальше? — То ради чего они его создали — ради последней стадии проекта, — ответил Икари. Евангелион пнул Годзиллу, усилив удар барьером АТ-поля. Кайдзю кувырком отлетел ещё на триста метров. Годзилла ревел от бешеной ярости. Из его ноздрей текла кровь, шкура покрылась ранами и ожогами. Он попытался ухватить ногу Евы пастью, но противник ловко пнул его в другое место, отбросив ещё дальше. — Ничего себе. Он бьёт его как паршивую собаку! — поразилась Аска. — Интересно, Синдзи ещё там жив? — спросил Тодзи. — Чёрт его знает… Надеюсь, нам не придётся успокаивать Первую… Шар в небе продолжать уменьшаться. В его середине появились смутные очертания Евангелиона-04. Когда размеры шара сравнялись с размером Евы, он распался на сгустки, что стали втягиваться в область груди киборга. Когда остатки «второго солнца» исчезли, стал хорошо виден светящийся красным кристалл-ядро на груди Евы. Именно он вобрал в себя всю энергию атомного взрыва. Дымясь, он скрылся под сошедшимися пластинами брони. Евангелион-04 стал спускаться. Над его головой образовался круг в облаках диаметром в километр, через который свободно проникали лучи уже настоящего светила… Годзилла рывком приподнялся и вцепился зубами в руку Евы. Вокруг той — словно ещё один слой кожи — замерцало багряное АТ-поле. Оно не позволило мощным клыкам добраться до плоти. После этого Ева свободной рукой воткнула палец в правый глаз Годзиллы, выдавив его. Кайдзю с гневом ударил хвостом. Он встал на ноги, разжал пасть и попробовал навалиться всем весом, но Ева обернула Годзиллу красным АТ-полем и отбросила от себя. Кайдзю едва не упал, но устоял. Годзиллу распирала ярость. Он возжелал погибели Евы любой ценой. Но в руках Евангелиона была сила, превосходящая всё земное, он был Зверем, кому была дана власть сокрушать Святых и нечистых — Годзилла не мог победить этого дьявола — у него не хватало сил… Но сил хватало у его Отца. Годзилла сосредоточился. Лишь раз в своей жизни он обратился к Нему за помощью. Годзилла знал, что его Прародитель не только даёт жизнь своим детям, но и отнимает её, жадно пожирая их плоть и кости своими многочисленными ртами и высасывает из них соки своими псевдоподиями [2]. Но сейчас ярость Годзиллы была слишком велика, чтобы он задумался о своей безопасности. Он обратился с мольбой. Меньше чем за мгновение чистая мысль достигла Прародителя и тот ответил… — Зафиксировано АТ-поле в Нижней Догме! — с тревогой сообщил Макото. — Что?! — ужаснулся Икари. Фуюцуки и Акаги испытали те же эмоции. — Какой спектр?! — Спектр фиолетовый! — Тиамат! — понял Фуюцуки. — Только не это! Парада звёзд нет, он не должен пробудиться! — оторопел Икари. — Это дурной знак, — нахмурил брови Фуюцуки. Евангелион-01 что-то почувствовал. То же самое ощутили Гамера и Мотра. Они встревожились. Годзилла громко проревел и его пластины стали наполняться красным светом. По его шкуре разошлись алые горящие прожилки, словно по ним от пластин пустили раскалённый металл. — АТ-поле Годзиллы от красного меняет свой спектр! Оно становиться фиолетовым и возрастает! — сказал Макото. — Похоже, это он повлиял на Тиамат, — догадался Фуюцуки. — Вероятно… — согласился Икари. — Надеюсь, его быстро уничтожат… Евангелион-01 решительно шагнул к Годзилле, занося руку. Её окутал конус из сверкающего АТ-поля. Он собрался покончить с противником. На это Годзилла выпустил из пасти красный луч. Две громадные силы столкнулись на жалком колечке пространства — от этого небо окрасилось багровым оттенком. Поднялся мощный ветер, пыль, обломки и деревья полетели от Годзиллы и Евы-01. Гамера и Мотра отошли подальше от них. В это время стопы Евангелиона-04 коснулись земли. Не замедляя и не ускоряя шага, белый титан направился к эпицентру столкновения. — Энергии Годзиллы хватит, чтобы прожечь гору! — сказал Шигеру. — АТ-поле Евы-01 растёт! Годзилла испускал разрушительный поток из утробы, Ева-01 с рыком держала перед ним барьер. В первые секунды никто из них не сдвинулся с места. Но потом щит АТ-поля стал понемногу продавливаться. Евангелион усилил напор до предела. Броня стала слетать с него за пределы защитного действия АТ-поля и распадаться в пыль. Рогатый шлем пошёл трещинами и разлетелся на куски, явив светло-коричневый получеловеческий лик с оскалом белых зубов и полыхавшими глазами. — Господи, что за ёбаный ад творится?! — воскликнула Аска. — Пилот Четвёртого с ума сошёл?! Куда он идёт?! — Да он ядерный взрыв остановил! — напомнил Тодзи. — Я не удивлюсь, если он надерёт задницы им обоим! — Пятое Дитя… кто он? — прошептала Рей. Её кроваво-красные глаза преисполнились волнением. Евангелион-04 подоспел как раз вовремя. Барьер Евы почти исчез, но и луч Годзиллы начал стремительно иссякать. Титан, окутав себя бело-золотым АТ-полем как второй кожей, протянул руки к головам обоих противников. И те замерли. Пластины Годзиллы угасли, щит Евы-01 пропал… — Что он сделал?! — не поняла Мисато. — Он обернул их АТ-полем! Синий спектр подавил фиолетовый и красный, — пояснил Макото. — Он оставил ядерный взрыв и это его не истощило?! Он легко этих подавил! Да что он за монстр?! — испугалась Кацураги. Годзилла и Евангелион-01 ошарашено отступились друг от друга. Обменявшись взглядами, Гамера и Мотра направились к ним… — АТ-поле фиолетового спектра из Нижней Догмы больше не фиксируется, — доложил Макото. — Уже легче — хоть Тиамат успокоился, — отметил Фуюцуки. — Мессия обладает душой Адама. Вот почему его АТ-поле так сильно, — догадался Икари. — Он может легко уничтожить и Кайдзю и Первую. Но он что-то другое задумал… Интересно что? Евангелион-04 встал между истощёнными Годзиллой и Евангелионом-01. Гамера и Мотра подошли к ним. Броневая пластина на шее Евы-04 отъехала, выпустив контактную капсулу… В окружении света АТ-поля, Пятое Дитя спустился по воздуху и встал на раскрытую ладонь Евы так, чтобы все его видели. После этого от Мотры отделились две крохотные мерцающие точки. Они опустились рядом на палец Евы-04. — Я думаю, — уверено начал Каору Нагиса, стоя в синем контактном комбинезоне с тёмно-синей отделкой брони на груди и плечах, — нам следует поговорить… — Да, — согласился прозвучавший женский голос. Отделившимися от Мотры объектами оказались две миниатюрные женщины в красных одеяниях — ростом не выше десяти сантиметров, очень миленькие. — Мы Себидзин, «Космос Земли», — в унисон представились они, — мы посланники Мотры. — Себидзин? [1] Да вас и правду не упрекнёшь в самодовольстве! — сделал комплимент смазливый альбинос. — Я Табрис Ангел Свободной Воли в шестнадцатом воплощении Адама — Ангела Красной Земли, — представился пепельноволосый собеседник, в честь чего фирменно улыбнулся. — Я хочу, чтобы меня все поняли. — Мотра понимает вас через нас, — пояснила одна из Себидзин, — остальные поймут через Мотру, кроме… — Первая Ева поймёт через меня, — сказал Табрис. — Я полагаю, — безапелляционно говорил он, слово и взаправду служил гласом Всевышнего, — вы не понимаете, что ведёте себя очень глупо? — его слова были обращены к Годзилле и Ева-01. — Ты можешь вызвать пробуждение своего Отца — а ты этого не хочешь, верно? Он пожрёт всех вас, — обернулся Табрис к Годзилле. После он повернул лицо к Еве. — Ты хочешь защитить Синдзи-куна, я понимаю — я тоже хочу. Но ты можешь повлечь пробуждение Лилит. Вы оба можете повлечь своими действиями конец этого мира и ваш собственный. Мне этот мир нужен и вам тоже — я полагаю. — Каору чуть нахмурил пепельные брови. — Я хочу, чтобы вы разошлись и более не допускали подобного. Кайдзю и Ева всё поняли. Гнев Годзиллы не исчез, но ослаб, бой истощил его, да и к тому же, поступи он иначе — все пятеро легко сокрушат его одного… Поэтому Годзилла повернулся пластинчатой спиной к врагам и направился прочь. Сегодня он потерпел поражение. — Я надеюсь, вы не будете заходить так далеко, — пожелал Табрис. — В противном случае, я буду вынужден использовать силу. — Мотра тоже не хочет этого. Однако мы были разбужены. Сила Хаоса грозит Земле, — сообщила одна из Себидзин. — Сила Хаоса? — приподнял бровь Каору. — Изначальная и вечная сила, что породила Вселенную — есть, вечная угроза для неё, — пояснила другая Себидзин. — На Земле может зажечься искра, способная привести ко Вселенскому пожару. Табрис перестал улыбаться. — Мне снились сны. Я тоже видел нечто… пугающее, — сказал он. — Что-то должно случиться, но мы не знаем что. Что-то грозит всем нам, но мы не знаем, откуда и как придёт эта угроза, — сказала Себидзин. — Однако те, кто видят будущее, уже точно знают, она придёт. — Когда Хаос придёт, мы будем сражаться, — подвёл итог Табрис. — Ради одного человека я готов постоять за этот мир. — Мы тоже. Мы, Гамера, Мотра и другие Стражи, — пообещали Себидзин. Годзилла схватил труп Камакураса и пожрал его целиком. Впитав энергию, он выдохнул луч. Свернувшись в эмбрион, Кайдзю оторвался на реактивной тяге от земли. Следом Мотра и Гамера тоже поднялись в воздух. — Кайдзю уходят! — крикнул Макото. — Вижу! Но в воздухе их нам не достать! — сказала Мисато. — А как же Четвёртая? — спросил Шигеру. — С ней ещё связаться надо… Не знаю, что это Пятое Дитя о себе возомнил. Он их отпустил, — процедила Кацураги. — Ладно, Гамеру и Мотру, но Годзиллу мог бы прибить! Глаза Евангелиона-01 погасли. Он отключился и повалился на землю, однако руки Евангелиона-04 подхватили его. Табрис завис над головой Евы-01 с закрывающимися глазами… *** Синдзи пытался усвоить всё услышанное. — Знаешь, звучит всё это ещё невероятней, чем роботы и монстры… — покачал головой Икари. — Привыкай, — пожал плечами Нагиса. — Впереди тебя будет ждать много чего необычного, Синдзи-кун. В палату вошёл врач. — Пусть тебя осмотрят, — встал с места Каору, — я пойду, повидаюсь ещё кое с кем… Я потом обязательно тебя навещу. — Хорошо, пока, Каору-кун, — попрощался Синдзи. *** В Ленге, как всегда, стояла холодная и мрачная погода. Багряный свод небес слегка колыхался над твёрдой атомно-жёлтой поверхностью плато. Харлот ожидала своего гостя у скалы… — Я удивлён, что всё обошлось без разрушений, — сказал Рэндольф Картер. — Это всё потому, что это ещё не Рагнарок — это так, экспозиция для него, — пояснила Хранительница Тайн. — Все действующие лица драмы собрались. Уже с ними будет разыгрываться представление. — Ноденса не хватает, — подметил Картер. — Он в конце придёт — когда уже ничего нельзя будет изменить, — сказала Харлот. — Мы не можем остановить драму — но мы можем изменить её финал… — Согласен — ваш план единственно возможный, — признал Рэндольф с нотками сожаления. *** — Почему ты не стал подчиняться приказам? — задала вопрос Мисато, стоя перед Каору. — Вы это по поводу чего? — уверенно взглянул на неё тот, кого она пыталась отчитывать. — Ты должен был уничтожить всех Кайдзю… по крайней мере всех враждебных Кайдзю, — сказала Мисато. — Я хотел сделать так, чтобы эти Кайдзю перестали быть враждебными. Эта война возникла из-за недопонимания, я захотел прекратить её, чтобы больше не лилась кровь. — Каору размеренно моргнул. — Кайдзю хватит океанов Земли, что, вам, людям, недостаточно суши? Мисато хмуро повела бровью, свысока взирая на уверенное лицо Каору, который совершенно спокойно держал перед ней руки в брюках. Он только повёл взглядом лишь увидев мимо проходящую Рей — та тоже обернулась на того, кто более всего походил на её старшего брата. — Слушай, твоё желание предотвратить конфликт — похвально; но мы не можем доверять каким-то там Кайдзю! — заявила Мисато. — Они уничтожили Токио. — А люди их спровоцировали, — важно заявил Каору. — Ваш отец… — Не слова о моём отце! — перебила Мисато, попутно замечая в чертах лица Каору некоторое сходство с собственными. — «Будь у меня сын, он наверное выглядел бы так, пойди он в меня», — подумала она. — Вы, люди, не можете доверять Кайдзю, я вас понимаю, но чтобы предотвратить конфликт, я должен взять на себя роль того, кто разведёт вас по обе стороны ринга, — уверенно говорил Каору. Мисато разозлило то, что он взял на себя такую роль: — Послушайте, Нагиса Каору, лейтенант Нагиса Каору, я — тут раздаю приказы, как старшая по званию! — Мисато решила напомнить ему об этом. На это Каору искренне и беззлобно рассмеялся: — Кацураги-сан, пока я обладаю «сильнейшим АТ-полем из когда-либо наблюдаемых», вы не можете мне приказывать: вы можете только просить. А я в праве отказать. — Каору поставил на место Мисато. Той осталось только признать эту правоту, о чём она не могла сказать в слух. — У вас ещё есть вопросы? — Хм… «Так вот ты какой, секретный проект по спасению человечества, истинный искусственный бог», — подумала она. Синдзи Икари раньше никогда не делали томографию головного мозга. — «Боже, это просто ебёт мой мозг!» — разозлился про себя Синдзи. Без движений в темноте в закрытом пространстве, Синдзи пришлось крайне неуютно. Он даже немного испугался — испугался бы больше, если бы не пережитое. После сумасшедшей езды, падающих на голову обломков, боя с Кайдзю, ядерных ракет и Евангелионов мерзкая установка казалась чем-то мелким. Под ударявшие по сознанию звуки, воображение Синдзи рисовало перед глазами образы. Разрушенный Токио, сносящие всё вокруг Кайдзю, ревущий Евангелион-01, Ангелы из его сна… — «Я рад… что встретил тебя», — молвил Каору Нагиса, тепло улыбаясь. Евангелион-01 сжал кулак. Хруст — и раздавленные останки плюхнулись вниз. — «Господи!» — Синдзи вздрогнул, едва не раскрыв глаза. — «Да что со мной?! Неужели я схожу с ума?» По освобождению, Синдзи приоткрыл веки. Белый свет лабораторных ламп сразу начал резать отвыкшие глаза. Покинув помещение с аппаратурой, Синдзи снова увидел доктора Акаги с равнодушным выражением лица смотревшую данные исследования на экране компьютера. — Ну как? — поинтересовался Икари. — У меня с головой всё в порядке? — Когда результаты будет расшифрованы, я отвечу на твой вопрос, — обернулась Рицуко. — Завтра утром мы возьмём у тебя анализы. На сегодня — всё. Пока мы не обнаружили у тебя никаких отклонений. Это хорошо. Побудешь в палате до обеда — там посмотрим. Свободен. — Угу, — Синдзи повернулся к выходу. — И ещё. — Да? — Тебе что-нибудь снилось, пока ты был без сознания? — спросила Рицуко. — Эм, ну-у… Что-то снилось, вроде… Но я не помню… — соврал Икари. Он уже устал от всего и ему не хотел давать повод для лишнего внимания. — Точно? Ну, смотри. Если заметишь что-то подозрительное с собой — немедленно обращайся к нам. — Хорошо… А вы может сказать, что может мне грозить? — спросил Синдзи. — Что может грозить? — Рицуко вздохнула. — Послушай, твое тело подвергалось воздействию АТ-поля — особого рода… субстанции с мало изученными свойствами. Мы научились измерять и стабилизировать АТ-поле Ев для наших целей, однако исследований здесь непочатый край. Если в обычном состоянии воздействие АТ-поля на организм — по нашим наблюдениям — не несёт вреда, то, когда Ева впадает в «Берсерк» — условия меняются. Я честно тебе скажу: в данном случае, какое именно влияние АТ-поле может оказать на тебя предугадать просто невозможно. — То есть я подвергаюсь опасности со стороны этой штуки? — уточнил Синдзи. — Боже… я самый большой неудачник, коль мне это всё выпало… — Не ной. Ты вообще за сегодня ещё легко отделался. Мисато говорила, вы выбрались из-под обломков без царапин. — Ну, они не на нас упали, а рядом… — Ты везучий. Я говорю тебе это серьёзно — с позиции закона вероятности, — сказала Рицуко. Она направилась к выходу, как вдруг дверь открылась. В комнату влетела молодая женщина с каштановыми волосами в бежевой униформе сотрудника NERV, Синдзи между ходом обвёл незнакомку оценивающим взглядом — он сразу отметил немного округлённые мальчишечьи черты её лица, но впечатление они произвели весьма приятное. — Семпай! — обрадовалась она, кинувшись к Рицуко. — Не кричи, Майя. Синдзи также потом заметил, что эта Майя внешне похожа на него самого: — «Часом — она не плод романа моего отца или моей матери с кем-то ещё?» — Я так перепугалась! — поделилась своими эмоциями Майя с неподдельной радостью на лице, сразу видно — добрый и неравнодушный человек, подумал Синдзи, таким нелегко живётся… — Я хотела сразу лететь из Мацусиро! — И хорошо, что ты была там. Здесь такое творилось… — Рицуко обернулась к Синдзи и указала на дверь. — Ты свободен, попроси медбрата отвести тебя в палату. — О, ты же Икари Синдзи, Третье Дитя! — узнала юношу Майя. — Привет! — Здравствуйте, — вежливо поклонился Синдзи. — Я Ибуки Майя, старший лейтенант техотдела. Приятно познакомиться! — живо улыбнулась женщина. Бросив взгляд на её лицо, Синдзи невольно заулыбался в ответ. Он улыбался во время разговоров не из вежливости, а только если чувствовал доброжелательность собеседника — то есть, довольно редко. — Да, мне тоже приятно… правда! — Всё-всё, иди, Третье Дитя, тебе нужно отдохнуть, — выпроводила Синдзи Рицуко и закрыла дверь. — Нет, семпай, я, правда, так перепугалась! Я узнала что запустили «Последний козырь» и… — С «козырем» разобрались. Да так, что у нас минуты свободной вздохнуть не будет, — сказала Рицуко, пройдя к столу. — Садись. — Я уже слышала о Четвёртом, — разместилась за столом Майя. — Это невероятно! — Этот «Каору Нагиса» — это действительно нечто. Монстр, монстр похуже всех этих дурацких Кайдзю! — охарактеризовала Рицуко. — Нам ещё долго предстоит возиться с этим всем. SEELE значительно опережают нас. — Верно. Теперь мы знаем, что они довели до ума свою… точнее своего «Рей Аянами», — произнесла Майя. — Да и вопрос, как они его используют? — Для борьбы с Кайдзю, для чего ж ещё? — А когда они будет уничтожены? Каору Нагиса — безусловно, венец человеческой эволюции — если, конечно, в нём есть что-то человеческое кроме внешнего вида. — Рицуко мрачно задумалась. — Закон природы гласит: «выживает сильнейший вид». А он сильнее нас. Это, безусловно, дурной знак для нас — для всего человечества… — Семпай, вы везде склонны находить дурные стороны, — парировала Майя. — Вам нужно отдохнуть. После всего пережитого, лучше попросить отгул. Ведь вы сами сказали, впереди нас ждёт много работы… — Лучше принеси кофе, — меланхолично попросила Рицуко. — Это для начала. А потом посмотрим. Майя тепло улыбнулась и отдала честь. — Сию секунду, мэм! *** После боя Первый Евангелион стоял в ремонтном ангаре. Серые «бинты» частично скрывали устрашающий лик. Однако они не покрывали глаз — немигающих, зелёных с четырьмя зрачками. Рабочие в защитных костюмах срезали листы оплавленной брони. Другие сотрудники дружно втыкали десятиметровые иглы. Через них по шлангам прямо в кровь Евы поступала питательная жидкость. Мисато и Макото вышли на балкон, оценить ситуацию. — Выглядит до чёрта жутко… — произнёс Макото. — Это да. Но ни радиационных, ни магнитных возмущений не замечено, — напомнила Мисато. — Ева точно неактивна. — Знаете, майор Кацураги, я всё думал, это просто машины. Может 75% — органика Адама, но я никогда не считал их живыми. Но то, что я увидел сегодня… — лейтенант покачал головой. — Просто поразительно. — Если честно, — вздохнула Мисато, — меня тоже беспокоит вопрос, а что мы создали? Теперь я понимаю — это Кайдзю — только наши самодельные. — И возможности Евы-04… — добавил Макото. — Она поглотила столько энергии, да это должно было стереть весь город с лица земли… Что если они выйдут из-под контроля? — Мы будем обречены. Меня это тоже волнует. Но выбора нет — или они, или Кайдзю нас всех точно как муравьёв передавят. К тому же, пока Ева никого не убила — даже Синдзи, по словам Рицуко, обречённый при таких нагрузках, остался невредим. Мне стыдно, что я бросила его, — поделилась Мисато. — Да, этот парень родился в рубахе. Вы с ним в Токио столько раз могли погибнуть… — В алмазной броне он родился. Да и я тоже, — добавила Мисато. — Не знаю, хранил ли нас Бог, судьба или просто везение — но нам крупно повезло. Надо будет сегодня вечером, как следует оттянуться. Но сперва я заскочу к Синдзи — неприятно мне на душе, что я его, выходит, бросила на верную смерть… — Не вините себя. Это глупо. Вы поступили разумно — вы не могли рисковать другими Евами, — возразил Макото. — Я знаю, Хьюга, но иногда разумно — не значит хорошо. Надеюсь, он поймёт… *** Рей Аянами спускалась по эскалатору. Она всегда была отчуждённой от мира, просто исполнительницей, выполняющей только свою предопределённую роль. Поэтому часто её лицо выражало холод и безразличие ко всему. Но сейчас её безмятежность оказалась нарушена — Рей присмотрелась и увидела его — стоящего, держащего руки в карманах, и смотревшего на неё с тёплой улыбкой на лице. — Привет, Аянами Рей, — поздоровался Каору Нагиса своим приятным голосом, когда девушка спустилась. — Ты Пятое Дитя, — узнала его собеседница, внимательно рассматривая пилота. — Да, я Нагиса Каору. Ты ничуть не изменилась. Всё такая же — закована чужой волей, — сочувственно отметил юноша. — О чём ты? — на лице Рей появилось удивление. — Ты меня не помнишь? — с интересом спросил Каору. — А Синдзи-кун помнит, пусть он ещё этого не осознаёт. Память — удивительна штука. Иногда можно помнить даже то, чего никогда не случалось, но что с тобой происходило. Лилим называют это «дежавю». — Я тебя не понимаю. Как можно помнить то, чего нельзя помнить? — спросила Рей. — Я тоже не знаю, но, похоже, Вселенная сложнее, чем я думал, — сказал Каору и пояснил: — Видишь ли, Аянами Рей, я совершил путешествие во времени. Я отправился из 2016 года, чтобы изменить кое-что в 2000 году. И я это изменил. Сейчас 2019 год — и я существую здесь, хотя этого не должно быть — ведь я тогда бы не отправился в прошлое из 2016 года и не создал бы этот 2019. Выходит замкнутый круг из которого не выбраться, рассуждая с позиции логики Лилим. Но я есть здесь и сейчас — я всё помню, мои действия — следствие причинности, положенной в несуществующем 2016 году. Это факт. Посему, я думаю над решением этой головоломки. — Я не понимаю… — Рей ещё сильнее запуталась от услышанного. — Сейчас я был с Синдзи-куном, — продолжил говорить Каору. — Я видел его сон. Ему снилась война с Ангелами и Третий Удар — а именно те события, что случились во мною предотвращённом 2016 году. Похоже, Синдзи-кун как-то «вспомнил» то, чего не было с ним в этом отрезке времени. Очевидно, есть что-то, что выше времени — и оно есть в Лилим. Я думаю — это душа. Но я пока не уверен. Я хочу спросить тебя, Аянами Рей, помнишь ли ты тот 2016 год? Помнишь Третий Удар? Помнишь войну с Ангелами? Твою любовь к Икари Синдзи-куну? Мою смерть? Рей покачала головой. — Нет. — Вот как? Твоя душа Лилит должна быть ярче и глубже души Синдзи — ведь он простой Лилим… — Каору задумался. — Выходит не душа ключ к безвременью? Или твоя память ещё не пробудилась? Всё возможно. — Я не знаю ничего из того, что ты сказал. Я никогда тебя не видела… — Мы с тобой одинаковы, Аянами Рей, — перебил её Каору, — мы оба носим эти людские лица — но пока только я знаю, что за ними скрыто. Ты должна это знать. Рей попробовала усвоить сказанное. — Я подожду, прежде чем делать выводы. Может у тебя что-нибудь проявится в памяти в ближайшее время. А пока отложим этот разговор, — решил Каору и, напевая песню, зашагал по своим делам. *** Синдзи ёрзал ногой на больничной койке, уныло взирая на белый потолок — казавшийся странно знакомым. Новоизбранный пилот Евангелиона-01 уже неоднократно перебирал в голове всё стрясшееся с ним за этот чёрный понедельник. Сейчас Икари хандрил; смартфон разбился вдребезги при бегстве из Токио, и ему нечем было развлечь себя. В дверь постучали. — Войдите, — разрешил Синдзи. Видимо попался кто-то вежливый из персонала — коль входил со стуком. Будь на то воля Синдзи, он бы не впустил пришельца — сейчас ему как никогда хотелось побыть одному. — Привет, — в палату зашла майор Кацураги. Её лицо было чистым, отмытым, спускающиеся к плечам иссиня-чёрные волосы также были приведены в порядок. — Надеюсь, у тебе есть для меня минутка? — Да. Что вы хотели? — Попросить прощения, — закрыла за собой дверь Мисато и села подле кровати. Синдзи догадался за что. — За то, что вы меня бросили? — Положение обстояло критическим образом. Я не могла послать тебе помощь. Когда ты попал в паутину, тебе оставалось надеяться только на себя. Тодзи прессовали Ангирус и Радон. Он мог сам запутаться — и тогда мы б могли потерять вас двоих. Но у тебя получилось вырваться. Ты молодец, — похвалила Мисато. — У тебя очень высокие навыки управления АТ-полем. Впервые сев в Еву, ты так ей управлял, как будто… ну я не знаю, как будто всё умел, но не осознавал это. — Не знаю. Меня это как-то не волнует… — меланхолично произнёс Синдзи. — Как не волнует? Ты спас мир, Синдзи! — сказала Мисато. — Ты в числе настоящих героев! — Я едва не погиб. Дважды. Или трижды… Доктор Акаги говорила, «Берсерк» Евы мог меня убить… — Синдзи нахмурил брови и посмотрел на Мисато. — Теперь вы меня не будете заменять, да? Я так всегда буду сражаться? — Да, но ты будешь не один, — обратила внимание Мисато. — Осталось минимум пять Кайдзю — притом, что Гамера и Мотра пока не проявили к нам враждебности. Годзилла, Ангирус, Радон сбежали. Скорее всего, ещё есть пока спящие Кайдзю, но думаю, мы будем отыскивать их по одному и быстро резать. Ты учти это, пожалуйста. Как награда после войны — то есть, после того, как мы уничтожим всех Кайдзю — ты получишь пожизненную пенсию в крупном размере от ООН. Больше не будешь работать, весь мир будет у тебя в долгу, и ты будешь жить на его налоги. — «Учитель больше не обрежет мне финансирование», — подумал про себя Синдзи, чуть усмехнувшись. Тут он вспомнил про семью своих бывших опекунов. — Послушайте, а вы что-нибудь сказали моему дяде? — Мы осведомили его о том, что ты жив. Можешь поговорить с ним потом, только не вздумай выбалтывать ничего про то, кто ты теперь, про NERV и Евы, — предупредила Мисато. — Вообще, тебе надо будет встретиться с командующим, он тебе всё объяснит. — С отцом? — немного приподнятое похвалой настроение Синдзи снова пропало. — Я не хочу его видеть после всего того в ангаре… — Ты его редко будешь видеть. Может, и сейчас не увидишь: он передаст тебя заместителю Фуюцуки — он довольно приятный дедок. — Я понял… — Синдзи сменил положение на кровати, перевернувшись на бок к Мисато. — Это всё, что вы хотели? — Какой ты не разговорчивый, — заметила Мисато. — Я люблю быть один… — сказал Синдзи. — Может тебе назначить курсы с психологом? — Прошу, не надо — я терпеть их не могу, — отказался Икари. — Почему? — Терпеть не могу тех, кто лезет в душу и пытается там что-то увидеть, — пояснил Синдзи. — Понятно, я тоже их не очень люблю. Это неприятно, когда кто-то пытается препарировать твой мозг — пусть даже без скальпеля, — улыбнулась Мисато. Синдзи снова задумчиво нахмурил брови. — Я был бы признателен, Мисато-сан, если бы мы закончили этот разговор — он уже пошёл ни о чём. Я не злюсь на вас — мне всё равно. Мисато с пониманием кивнула. — Хорошо, коль хочешь побыть один, я пойду. — Кацураги встала и подошла к двери. — Я надеюсь, ты, правда, на меня не сердишься… — Я же сказал, мне всё равно. Идите, — бросил Синдзи. Мисато закрыла за собой дверь. Вновь оставшись в одиночестве, Синдзи накрылся одеялом, просунул ладони под щёку и согнул колени. Он принял позу эмбриона. Юноша вспомнил, как в детстве прятался под тёплым родным одеялом с головой. После смерти матери и ухода отца никто не спал с ним рядом. Но если днём при свете солнца с ним хоть бы были дядя и тётя с их детьми-балбесами; то ночью Синдзи оставался брошен полностью один. Тогда он зарывался головой под одеяло и сидел там, спасаясь от порождений своего богатого воображения. Сейчас чудовища были самыми настоящими, и одеяло никак не могло защитить его. Однако Синдзи всё равно спрятался с головой. Здесь — невзирая на духоту и перегрев — он по оставшейся с детства привычке всё же чувствовал себя лучше… *** Через два часа, после принесённого в палату обеда, пожаловал инспектор Кадзи Рёдзи с чемоданом в руке. Его лицо выглядело непринуждённым, этот небритый мужчина с хвостом даже слегка улыбался как-то по-доброму, но вместе с тем его взгляд Синдзи сразу показался хитрым и изучающим. — Привет, Синдзи. Я могу тебя звать по имени? — спросил инспектор. — Да. — Вставай, нам надо сходить в одно место. После тебя опустят, — сообщил Кадзи. — Как отпустят? — В город — в смысле. Там тебе уже подобрали квартиру. Будешь жить там, — пояснил Кадзи. Синдзи спустил ноги с кровати. — Вот, — Кадзи раскрыл перед ним чемодан с комплектом одежды, — переоденься. А я подожду. — Хорошо, спасибо. Синдзи снял пижаму, натянул брюки, застегнул белую рубашку и обулся в спортивные кроссовки. Вся одежда оказалась подобрана точно под его размеры. — Мы идём к отцу? — спросил Синдзи у Кадзи, выйдя из палаты. — Да, мы идём в его кабинет. Не знаю, он вроде занят… Скорее всего, решим всё с Фуюцуки. Кадзи направился по коридору. Синдзи последовал за ним. — Мисато сказала, ты не разговорчив, мол, даже прогнал её, — непринуждённо заговорил Кадзи. — Я хотел побыть один. — Как можно прогнать такую классную женщину, как Мисато? — спросил Рёдзи. — Мне сейчас очень до этого, — съязвил Синдзи. — Огромные чудища всех убивают, взрываются ядерные бомбы, пол Токио в руинах — а я должен об этом думать? — Война не повод для отрицания всех людских радостей. Не зацикливайся на этом, познакомься с девушкой, ходи на свидания — займись чем-нибудь, отвлекись на что-нибудь приятное, — посоветовал Кадзи. — Сейчас ты взволнован, растерян — но потом, когда пройдёт время, найди на что переключить внимание. — Спасибо за совет. Я подумаю, — сухо произнёс Синдзи. — Мы определили тебя в дом рядом с квартирой Второго Дитя — с Аской Сорью Ленгли — то есть. Она недавно прибыла из Германии, она тут ещё не освоилась и никого не знает. Это твой шанс, — дал подсказку Кадзи. — Я не думаю, что мы с ней сойдёмся… — усомнился Синдзи. — От чего же? Ей тоже важно найти себе кого-нибудь — а то сорвётся опять… — Чего? — Э… все мы люди — все со своими слабостями. Сейчас нам надо поддержать друг друга. Говорю это тебе прямым текстом, — сказал Кадзи. — Мисато очень добрый человек, она, правда, переживает за вас всех. Будь на её месте какой-нибудь дядька — послал бы вас на смерть и бровью не повёл. Как твой отец — например. — Я уже понял про отца. Он… — Он очень жёсткий человек — это да, — согласился Рёдзи. — Но он не самодур, он умён. Его не зря назначили на такую должность. Он — фактически — самый важный человек на планете. От его решений зависит наше будущее. — Я прямо готов его простить, — снова съязвил Синдзи. — Вот поэтому его выбрали на это место. Он не смотрит на родственные связи, он действует эффективно. Если пилот не хочет управлять Евой — ему ставят пистолет к виску. Это принцип меньшего зла. Его очень часто приходится применять в жизни политикам и начальникам — об этом просто не любят вспоминать потомки. Надо быть всегда готовым к нему, — рассудил Кадзи. — Поэтому твой отец поступил абсолютно правильно. Синдзи промолчал. Его злили эти слова, может, он мог бы понять отца — поступи он так не с ним, но сейчас он не хотел даже допускать мысли о том, что его отец поступил правильно — и так следует поступать всегда. *** Когда Кадзи и Синдзи после ответа на стук вошли в кабинет командующего, Икари-старшего здесь не оказалось. Его замещал Козо Фуюцуки. Сам кабинет крайне удивил Синдзи. Он находился на вершине пирамиды и был очень велик. Его стены были прозрачными — вероятно, их изготовили из упрочнённого стекла. Эта особенность позволяла осматривать весь Геофронт. Помимо этого в глаза Синдзи бросились некие линии и сферы, начертанные на полу и тянувшиеся через весь кабинет от входа до стола. Синдзи ещё сильнее удивился, когда опознал в них мистическое Древо Жизни — которое ему как-то с особым трепетом показывали жрецы Нашт и Кама-Таха из Мира Снов. Насколько знал Синдзи — этот символ использовался также последователями учения Каббалы в мире яви. Десять «Сефир» — сфер с именами-эманациями Эйн Софа — Единого Бога — размещались в иерархическом порядке на образном перевёрнутом древе, нисходящим корнями от Творца. В кабинете отца подобное дерево корнями исходило от стола — места, где сидел командующий. — «Отец, кем ты себя возомнил?! Богом?!» — мысленно возмутился Икари-младший. Синдзи всегда был атеистом, однако подобное даже ему показалось святотатством. — Привет, Икари Синдзи, проходи, садись, — вежливо указал на пустой стул Фуюцуки, — а вы, инспектор Кадзи, можете подождать нас здесь же — мы быстро всё постараемся закончить. — Спасибо, — кивнул Кадзи. Синдзи прошёлся по Древу Жизни и сел за стол. — Вот, — Фуюцуки поставил кипу бумаг и протянул ручку. — Можешь не вчитываться, проставь везде свой автограф. — У меня нет выбора, да? — хмыкнул Синдзи. — Выбор есть — но другой вариант плох для нас всех, — пояснил Козо. — Я понимаю, ты не хочешь быть пилотом Евы. Однако есть принцип меньшего… — Меньшего зла — да, я знаю, — перебил Синдзи и начал быстро ставить везде свои подписи. — Пока ты пишешь, я объясню правила. Они не сложные. Ты никому не должен говорить, ни единой посторонней живой душе, что ты пилот Евы, — предупредил Фуюцуки. — Мы осведомили твоих родственников о том, что вступил в NERV. Они знают, что NERV — секретная организация, они поймут, если ты на это сошлёшься, когда они начнут тебя расспрашивать. Понял? — Да. — Ты можешь обсуждать происходящее в NERV только с теми людьми, которые работают с тобой; с пилотами и кандидатами в них. О последних лучше спроси Мисато Кацураги. Понял? — Угу… — Пожалуй… это пока всё. Я сейчас отпустил майора Кацураги пораньше, — сообщил Козо, — она вызвалась отвезти тебя к твоему новому дому. Инспектор Кадзи тебя к ней проводит. — Я понял… — сказал Синдзи. — «Мисато всё хочет втереться ко мне», — задумался Икари. — «Может, она думает, я сержусь? Наверное — мне есть за что. Но она пытается извиниться — она не как отец. Надо быть с ней повежливей».