Останься

От края до края небо в огне сгорает

И в нём исчезают все надежды и мечты Но ты засыпаешь, и Ангел к тебе слетает Смахнёт твои слёзы, и во сне смеёшься ты.

      — Короче, задолбал меня этот пост Хокаге, — пожаловался Хаширама, опрокинул в себя сакэ и снова наполнил пиалу. — Мы ж когда на скале сидели и камни в речку кидали, я и не думал, что эта наша мечта — это такой гемор. Бумажки, бумажки и никакого удовольствия! Шкетом я ещё был, мелким, тупым, не понимал ничего, а теперь…       Он махнул рукой и опять потянулся к пиале.       — Да ты и сейчас не гений, — усмехнулся Мадара и облокотился на стену, развалившись в позе то ли лотоса, то ли пьяной жабы с горы Мьёбоку. — И как тебя такого в Хокаге выбрали?       — Очень даже гений! — с обидой в голосе возразил Хаширама. — Я вот вчера как раз такой проект закончил, ух! У нас в деревне теперь есть эти… Как их… Сис-те-ма-ти-зи-ро-ван-ные ранги шиноби, вот! И программа экзаменов уже готова, я даже полигон специальный отгрохал, «Лес Смерти»! Теперь у шиноби и кар… Кра… Ну эта… Карьерная лестница появится, короче, нормальный я Хокаге!       — Ты язык не ломай, пригодится, — Учиха отхлебнул прямо из горлышка бутылки и чуть хрипло рассмеялся.       Видеть смеющегося Мадару, который сидит рядом, прихлёбывает сакэ и, как и раньше, немного обидно, но беззлобно его подкалывает, было чертовски приятно. Хотелось запретить выезд из деревни, перекрыть все окна и двери комнаты Мокутоном, да что там — остановить ход времени, чтобы это не заканчивалось. Чтобы Мадара остался, а не пропал в своих одиноких странствиях ещё на несколько лет.       Хаширама проморгался и в очередной раз подлил сакэ. По-хорошему, пора завязывать. Нельзя, чтобы Хокаге напивался вдрызг, как чёрт знает кто. Хотя пошёл он, этот пост Хокаге, если из-за него он должен был отказаться выпить со своим старым другом. Как же всё-таки его изменила эта должность; раньше он сам первым затащил бы Мадару в ближайшую таверну.       Он снова повернулся к Учихе. Мадара уже не смеялся — он задумчивым взглядом смотрел в окно, где медленно катилась по чёрному небу Луна, лучи которой вползали в комнату и осторожно крались по деревянному полу. И, смотря на Мадару, Хаширама понимал, что вот он как раз и не поменялся. Поменялся сам Хаширама, поменялась деревня, поменялись все — и лишь Мадара остался всё тем же, что и много лет назад, таким же мечтателем, который не заморачивается настоящим и смотрит в будущее. Только раньше они были такими вдвоём, а сейчас Мадара остался один, а он увяз в проектах, систе-мати-зации и карьерных лестницах для шиноби.       Мадара отвернулся от окна и посмотрел Хашираме в глаза своими, такими же чёрными, как ночь на улице.       — Зря ты это, — произнёс он, покрутив в руках бутылку. — «Лес Смерти»… Ты бы лучше обучение нового поколения системати… Ну это самое, а не убивал их. Академию им открыл, что ли.       — Мы ведь хотели, чтобы детей это всё, — Хаширама неопределённо повертел рукой в воздухе. — Не касалось.       — Хотели, — кивнул Мадара. — Когда наша мечта о мире исполнится.       — Так она и исполнилась, — не понял Хаширама.       — Не исполнилась, — отрицательно качнул головой Мадара и снова оглянулся на окно. Луна продолжала ползти к центру тёмного неба. — До нашей мечты ещё далеко.       — Кланы объединились в деревни, все Каге заключили мир, с войнами покончено, — нахмурился Сенджу, пытаясь понять, к чему клонит друг. — Разве это не то, о чём мы мечтали?       — Сейчас — да, — согласился Мадара, вновь отхлебнув из горла. — Но это потому, что ты жив. Пока ты можешь защищать этот мир — другие кланы и деревни будут тянуться к Конохе. А что будет потом? Все на тебя надеются. Эти идиоты, — Мадара сделал жест рукой, словно обводит ей вокруг деревни. — Даже дали тебе прозвище «Бог». И пока они в тебя верят, им нет смысла быть сильнее, умнее, лучше, пока есть ты, который сделает всё за них. Но ведь мы с тобой не вечные. И когда ты умрёшь — эти люди заживо закопают весь твой «мир».       С минуту они просто молчали.       — Нет, — наконец подал голос Хаширама. — Этого не будет.       — И почему? — спросил Мадара, снова с интересом посмотрев на него.       — Потому что я скоро покину пост Хокаге. Может, через несколько месяцев, может, через пару лет. Не моё всё это.       — И как ты это понял? Неужели увидел, сколько денег из бюджета деревни пропало из-за твоего алкоголизма? — фыркнул Мадара.       — А сам-то! — возмутился Хаширама и запустил в Учиху пустой бутылкой. Бутылка пролетела мимо, Мадара хмыкнул.       — Я, когда пьяный, хотя бы не спускаю казённые йены в карты, — заметил Учиха. — Помню, ты как-то хотел свою резиденцию заложить, когда ставить нечего было. Позор и только.       — Зато я, когда пьяный, не угрожаю пойти и набить морду главе клана Хьюга, — парировал Хаширама.       — Один-один, — согласно кивнул Мадара. — Так выпьем же за ничью!       Пиалы наполнились сакэ и столкнулись с тихим звоном.       — Слушай, а ты не хочешь быть Хокаге после меня? — пригубив, поинтересовался Хаширама.       — О, нет, с меня этого хватило, пока я кланом управлял, — рассмеялся Мадара. — Да и кто согласится выслушивать твой пьяный бред, пока я хокагствую? Ты лучше малому своему предложи. Он и так всё время с мрачной рожей ходит, ему заполнять бумажки и пугать соседей на переговорах самое то.       — А это мысль, — радостно подхватил Хаширама, старательно игнорируя сарказм в голосе Учихи. — Отото был бы крутым Хокаге. Он и так больше меня работает, — пропустив очередное хмыканье от Мадары, Сенджу продолжил. — Он и Военную Полицию создал, и с рангами для шиноби помог… Слушай, а чего это я всё о себе да о брате? — спохватился Хаширама. — Ты-то как? Чего видел в своих путешествиях?       — Завтра расскажу, — отмахнулся Мадара, почему-то нахмурившись. — Ты один хрен наутро этот разговор не вспомнишь, чего два раза повторяться?       — И то верно, — кивнул Хаширама. — Слушай, а я ж тебе главного не рассказал! У меня через неделю свадьба! Мито из Водоворота, помнишь?       — Династический брак? Не думал, что ты согласишься, — удивлённо выгнул бровь Мадара.       — Да не, — мотнул головой Хаширама. — Ну то есть да, но люблю я её по-настоящему! Ну так ты, это, придёшь? А потом дети родятся — ты и крёстным будешь! Ну так, что?       — Не приду, — неожиданно произнёс Мадара и вздохнул.       В комнате стало так тихо, что было слышно, как стрекочет одинокий сверчок за окном.       — То есть как это — не придёшь? — тихо спросил ошарашенный Хаширама. — Почему?       — А ты разве не помнишь? — улыбнулся Мадара. — Потому что я умер.       — К-как? — выдохнул Хаширама. К горлу подступил комок.       — Правда забыл? — Лицо Мадары сменило выражение на немного расстроенное, и он распахнул воротник кимоно. Из сквозной раны в его груди стекала кровь. — Это ведь ты меня убил.       Хаширама заметил мертвенно-бледный оттенок лица Мадары. От вида Учихи веяло чем-то могильным, чего Сенджу почему-то сразу не разглядел.       — Н-но как? Прости меня, слышишь? Я не хотел тебя убивать, я вообще не знаю, как…       — Успокойся.       Мадара встал, подошёл к нему и ударил кулаком в плечо.       — Ты сделал всё правильно. Защитил свою мечту. Это то, что ты и должен был сделать.       Голос Учихи звучал спокойно и казался тёплым и очень-очень близким. Хаширама поймал себя на том, что заслушивается этим голосом, забыв о происходящем вокруг.       — Ты самый лучший Хокаге.       Хаширама протянул руку и коснулся раны на груди Мадары. Кровь потекла по его пальцам.       — И тебе не нужно оставлять пост. Никто не станет таким же Хокаге, как ты. Ни я, ни уж тем более, — на этих словах Мадара презрительно фыркнул. — Твой брат.       Хаширама попытался использовать технику призрачной руки, но чакра проходила сквозь тело Мадары. Рана не закрывалась.       — Хорошо вам с Мито отметить свадьбу. Отпразднуй там за нас двоих.       — Нет, подожди! — крикнул Хаширама и попытался схватит Мадару за руку, но тот резко её отдернул. — Куда ты сейчас?       Учиха отстранился и посмотрел в окно — полная Луна уже выкатилась на середину небосвода и заливала комнату мягким бледным свечением.       — Мне пора.       Створки седзи распахнулись сами собой. Мадара сделал шаг по направлению к выходу.       — Останься!       И Учиха остановился. Он повернулся и печально посмотрел на Хашираму. Сенджу почувствовал, как его сердце бьётся быстрее.       — Останься! Тебе не нужно уходить… Опять.       — Прости, — грустно улыбнулся Мадара. — Но мне и правда пора. Я обещаю, что мы ещё увидимся. И однажды снова выпьем, как старые друзья.       Учиха развернулся и сделал ещё один шаг к выходу.       — Мокутон: Связывающие корни! — выкрикнул Хаширама, сложив нужные печати, но прежде, чем он это сделал, Мадара шагнул в темноту ночи.       — Стой!       Силуэт Мадары окончательно растворился во тьме.       — Останься!       Хаширама рывком вскочил в постели. В горле пересохло, с него лились ручьи пота. Он огляделся. Луна быстро бежала по небу, стараясь успеть спрятаться за горизонт до восхода Солнца.       На полу рядом с кроватью в тёмной лужице лежала испачканная кровью катана.       Точно. Он действительно убил Мадару. Вчера. Собственными руками.       Створки седзи скрипнули. Хаширама быстро повернулся. И не смог сдержать вздоха, когда в комнату осторожно заглянула Мито.       — Что-то случилось? — обеспокоенно спросила она. — Ты кричал… Кошмары?       — Нет, — Хаширама вытер пот со лба и через силу улыбнулся. — Просто проснулся и подумал, что было бы неплохо создать Академию для шиноби.

***

      Мадара Учиха медленно поднялся. В груди всё ещё отдавался фантомными болями последний удар Хаширамы, глаз пекло, но главное — он был жив. Изанаги сработало как нужно.       В голове почему-то отдавался эхом крик Хаширамы: «Останься!».       — Прости, друг, — прохрипел Мадара и подумал, что, наверное, он сходит с ума, раз говорит сам с собой. — Не переживай, мы ещё увидимся, когда я наконец исполню нашу главную мечту. Мы увидимся в новом мире.