Shoot. Reload

Это был не сон. Она смотрела в блестящие и безжизненные глаза Драко, сглатывая слёзы. Платиновые волосы были запачканы кровью и грязью, на запястья оставались шрамы и рваные раны. Когда Уизли коснулась их, то внутри что-то дрогнуло. Его будто пытали. Она никогда не слышала от Малфоя ни слова нытья, поэтому была уверена, что его пожалеют. Что Непростительные или пытки его не коснутся. — Джинни! — к рыжеволосой уже спешил старший брат вместе с Гермионой и Поттером. Девушка не замечала ничего вокруг, кроме застывшего выражения на лице слизеринца. Внутри всё оборвалось, когда она услышала крик Паркинсон. Кто-то убил Драко, когда он пытался помочь им. Лишил его жизни со спины, самым мерзким и отвратительным образом, избавляясь от «предателя» на своей стороне. Мир рухнул, погребая Джинни под останками.

***

На его похоронах Уизли не было. Она просто не смогла прийти; знала, что организацией занимались Нотт, Паркинсон и Забини. Единственные, кроме Джинни, кто оставался у Драко. Родители Малфоя были мертвы, но Уизли казалось, что она ушла вслед за ними. Её единственная колдография, которая хранилась в надёжном месте у Блейза Забини, оставалась свидетельством их недолгой связи с Драко. Они обнимались и лёгкий поцелуй скреплял их притяжение, открывая новые грани. Джинни никогда не могла бы и предположить, что влюбиться в хорька. В слизеринца, который был маленьким и заносчивым, позволял себе оскорблять её семью и Поттера, распространять слухи про них и портить ей жизнь. В того, кто спас её жизнь от руки Алекто Кэрроу, кто накладывал Забвение раз за разом на Эльбура Мальсибера, попробовавшего изнасиловать Джинни. Уизли не хотела больше чувствовать, ей нужно было вырвать своё грёбаное сердце из груди, прекращая мечтать о том, что он вернётся. Его путь был предрешён кем-то свыше, и Боги не дали Драко ни единого шанса. Мерлин ведал, за что с Малфоем разобрались подобным образом, не скрывая ярости. Уизли рвало на части, когда ей снился блондин, втягивая её в пахучие объятья. От него несло ментолом от сигарет Забини, а Джинни выдыхала запах раз за разом, не понимая, почему не уходит. Почему не разрывает плотный круг его рук, продолжая оставаться рядом.

***

И Джинни не знала. Она не ведала, как она должна вести себя на судах перед лицом общественности и слизеринцев, которым выносили приговоры. Она открыла рот трижды в защиту друзей Драко, отмечая всё, на что они пошли. Борьба с режимом Кэрроу, борьба самих с собой, со тьмой, сокрытой глубоко внутри них, той, которая есть в каждом. Уизли не пыталась наладить отношения с Гарри, который был влюблён в неё всё это время, ей было насрать на его фальшивые сочувственные речи, которые она видела только в этом ключе. Поттер не понимал, что происходило с ней весь 6 курс школы, и Джиневра не хотела говорить. Поцелуи от платинового хорька были её персональным секретом, который она оставила в глубинах сердца. Ей было чёртовски больно говорить о Драко даже с Забини, поэтому она игнорировала Блейза до тех пор, пока они не пересеклись на кладбище. Стоя перед могилой несостоявшейся любви, в которую Джинни начинала верить к концу мая 98, Уизли приняла ладонь Блейза трясущейся рукой. И закричала. Она не могла представить, как ей отпустить его.

***

— Мне считать это «извинением?» — она хмыкнула, убирая руки подальше. Драко ухмыльнулся, собираясь зажечь свет в каморке. — Именно так, Джин. Уизли закатила глаза, и Малфой впечатался в её губы своими. Первый поцелуй, о котором Уизли иногда воображала, вышел необычным: они, оставшиеся наедине после истерики Джиневры. Мальсибер получил своё, Драко не побоялся применить Круациатус, и сокурсник остался лежать на полу женского туалета. — Есть какой-то подвох? — он отстранился, а она — всхлипнула. Её ещё трясло и Драко захотелось успокоить рыжеволосую, коснувшись ладони Уизли. — Почему ты спас меня, Малфой? В очередной раз.. — Догадайся, — тихо протянул Драко. Джин запомнила этот день, царапая свою кожу в больнице Святого Мунго после Битвы. Тогда она чувствовала, что может верить в хороший конец. Для волшебников, для мира. Для них двоих.

***

Мир жестоко отобрал его, и Уизли захотелось отомстить. После месячной терапии у маггловского психолога, на котором настоял отец, Джинни вынесла для себя, что спокойно жить она не сможет, если только не попытается восстановить справедливость. Игнорируя возмущения Гарри и Гермионы, она подала документы в 2000 году в Академию Аврората, собираясь трансформировать свою злость в силу, способную рушить преграды. Она превратила колдографию в миниатюру и поместила её в кулон, чтобы никогда не снимать. Джин не хотела забывать их обнажённые с Драко тела и души, когда-то спасающие обоих от моральной гибели. Уизли верила только в магию, усиленно тренируясь для будущей работы. И каждый день ждала возможности уснуть, чтобы увидеть во снах его. Они вновь могли быть вместе, счастливые и застрявшие в апреле 98 года, где просто любили. Просто друг друга.