assorted

Требовательные губы с силой вгрызались в чужие твердые, будто окаменевшие. Юркий язык ласкал рот, уговаривая, призывая, пытаясь проникнуть внутрь, но осаду держали стойко. Не отчаиваясь, уверенная рука проникла под темные льняные штаны, затем в боксеры, уверенно обхватывая браво восставший горячий член. — Нет… — попытались противостоять, но язычок воспользовался моментом и проник внутрь, с двойным стоном, со слившиися дыханием. Поцелуй выходил мокрый и корявый, небрежный из-за поспешности. — Хосок… — откинув голову назад, прерывая поцелуй, Намджун перехватил чересчур активную руку Чона. — Остановись. — Хосок не слушался. Поцелуями спускался вниз, уверенно восседая на Намджуне. В каюте было темно, но недостаточно: Ким видел, как Хосок весь раскраснелся. — Черт… — стонал, не в силах сбросить себя такое желанное тело, которое само себя предлагало. — Хосок… — М-м… — Хосок нетерпеливо стянул с Намджуна верх льняного костюма, обнажая потрясающее спортивное тело. Вкусное тело на все пять мишленовских звезд. Сжал обе соски между большими и указательными пальцами, оттягивая, с интересом наблюдая за тем, как Намджуна люто размазывало. Наклонившись, он сжал грудь и прикусил покрасневший сосок, заставив Кима содрогаться, а затем следом облизал. Когда собирался приступить к возбуждающим мучениям второго, Ким неожиданно взбрыкнулся и повалил Хосока на спину. — Какого хуя… — он навис над удивленным Хосоком, внимательно, пытливо вглядываясь в лицо. Сжав его подбородок, склонился низко к лицу. — Ты пьян. — сказал Ким, на что Хосок хотел было отрицательно покачать головой, но удерживающая его рука сжалась сильнее. — После нашего поцелуя ты пропал. После траха — тоже самое… После проигрышной ночи сбежал… — Хосок, устав его слушать, категорически не настроенный на серьезную беседу, начал стягивать с Намджуна штаны. — Мы играем в «угадай что выкину»? — перехватив руку Хосока, Намджун присел на колени. Чон, вздохнув, раскинул руки в стороны. — Обещаю, что не сбегу утром. — сказал Хосок, замечая, как при этом лицо Намджуна немного скисло. — Тем более, думаю, что бегать я не смогу. Ким вопросительно его осмотрел, спотыкаясь на выделяющемся возбужденном члене. Потянувшись к изголовью кровати, Хосок достал свою брендовую барсетку на плечо, из серии «тихая роскошь», которую подарил ему Намджун. Пошарив, достал пачку презервативов и непочатую бутылку лубриканта. — Ты же постараешься, чтобы я бегать не смог, м? — непоколибимый Ким, кажется, впервые в жизни потерял дар речи. — Я с таким трудом отослал всех, с таким трудом подготовился, выпытывал у господина Янга, будешь ли ты сегодня… — наклонившись, Намджун жадно поцеловал его губы, прерывая. Ничего похожего на мягкость и нежность, только потребность. Открывшаяся песперктива ударила в голову, вызвав дрожь по всему телу. — Я так тебя люблю, кроха… так люблю… — будто в припадке шептал между поцелуями, кажется, не осознавая, что прямо сейчас признается в своих чувствах. Хосок извивался под ним, желая подставить больше кожи под поцелуи. Раздев свою кроху, Намджун завис над ним, рассматривая его поджарое тело. — Не тупи. — бросил Хосок, скрывая свое смущение, прикрывая глаза локтем. Почувствов мягкий поцелуй на губах, он вновь раскрылся. — Сколько пальцев, м? Выдавив смешок, Хосок признался: — Я…за столько времени успел оценить твой член…так что три пальца. — будто утешая его нежным поцелуем, успокаивая, хотя Хосок совершенно не волновался, Намджун начал раскатывать по члену презерватив. Затем вылил прохладный лубрикант на свой член и пальцы. — Хочу смотреть на это… — Намджун присел на колени и широко развел ноги Хосока, но чуть не получил по лбу этими самыми ногами. — Я тебе посмотрю. — схватив его за шею, смутившийся и раскрасневшийся Хосок грубо потянул его к себе обратно. — Ты бессмертный что ли, что за трюки? — Ты прав, — мило улыбнувшись, что совсем не котировалось с действиями его пальцев, которые проникли внутрь, признался Намджун. — Такое зрелище меня убьет. Закатив глаза, Хосок сильнее сжал его шею. Пока все, что с ним происходило, было знакомо с подготовки, поэтому не настораживало. — А секс без слов тоже убивает? — Намджун коротко рассмеялся и достал пальцы, решив, что достаточно увлажнил. — Меня эмоции разрывают, ведь моя кроха наконец-то подо мной, снизошла до моего члена. — Идио… — Хосок задохнулся на полуслове, когда почувстовал, как крупная головка начала проникать. Это…больше, чем три пальца. Намного больше. — Не брыкайся, кроха… — Намджун начал растирать вспотевшее тело Хосока, отвлекая от боли. Он думал, что делает больно, но Хосоку лишь непривычно. — Тогда ты сам двигайся! — потребовал, впивая ногти в шею. Намджун послушно кивнул и качнул бедрами. Буквально на пару сантиметров. — Бля, я ебал такой секс… — выдохнул Хосок, прикрывая глаза, — Войди до конца! Помедлив из-за сомнений, Намджун все-таки едино-слитным движением вошёл, громко застонав от откровенного кайфа, перекрывая глухой стон Хосока. — Все…хорошо? — Пока не сломал… — отшутился Хосок, глядя на Намджуна. Тот начал его целовать, медленно, нежно, пытаясь еле ощутимые движениями бедер свыкнуть к своему присутствию. Хосок таял под ним. Неприятное жжение начало сходить на нет, а боли и вовсе не последовало. Мягкость и аккуратность Намджуна расслабляло и возбуждало одновременно, но, бля, хотелось уже большего. Словно считывая его эмоции, Намджун в какой-то момент начал двигаться быстрее, с оттяжкой вбиваясь в податливое тело. Поймав ноги Хосока, он закинул их к себе на плечи, ускоряясь. Ким откровенно наслаждался. Он не сдерживал себя, стонами и ласками показывая, насколько ему сейчас запредельно хорошо. Он не знал, как лучше, поэтому следил за реакцией своей крохи, который тоже не сдерживался. Отдавался по полной, позволяя себе получить откровенный кайф. Их стоны переливались, а Хосок до этого дня даже не знал, что может издавать такие грудные звуки во время секса. Каюту заполнили неприличные звуку шлепков и влажного поцелуя. Хорошо. Им было так хорошо сейчас вместе...