assorted

Хосоку некому было говорить про то, что якшиться с опасными людьм затея дрянь, однако чувство самосохранения защищало от всего нежелательного. До сих пор. Сейчас же оно не просто предупреждало, а вопило посерьезнее полицейской сирены, — сидеть в одной машине с Кимом-убийцей нельзя. — Я предупреждал ведь. Хосок сжался от недоброго тона. — Говорил, чтобы ты не лез. — Я не лезу. — Копаешь под меня. Намджун сжал в зубах сигарету и с помощью зажигалки прикурил. В салоне машины тут же запахло пряным дымом сигарет, и Хосок вдохнул запах полной грудью, а по телу мурашками пронесоась жажда прикурить. Но и так хоть какая-то доза. Ким неожиданно протянул сигарету к нему и приложил к губам, а не успевший сообразить Хосок сжал ее потрескавшимися губами. — Какого черта… — Ким достал новую сигарету, не обращая на растерянность Чона внимание. — Еще и маленького офицера Ли подставил. — Офицер Ли выполнял свою работу. — еле слышно прошептал Хосок, боясь громче противостоять. Он с силой потянулся, забивая легкие горьким вкусом сигарет. — Этот Сок… — Ким немного опустил стекло с двух сторон, впуская зимний холод в разогретую машину и выпуская дым. — Убийца. — Ты тоже. Ким цокнул, затем довольно улыбнулся. — Наш отдел соревновался, кто первым его прихлопнет. Я выиграл. Чон Хосок потерял дар речи. — И ты так спокойно говоришь об этом? Ты — полицейский! Обязан жить правомерно! — Ты такой невинный, при этом сиротка. — Хосок выкинул недокуренную сигарету. Он ненавидит, когда об этом напоминают. Быть сиротой значит носить пожизненное клеймо на лбу. — Возможно, твой детдом лучше заботился о тебе, чем мой обо мне. Хосок не позволил запудрить себе мозги. Он не станет снисходительнее только потому, что Ким, как оказалось, тоже детдомовский. — Весь ваш отдел — одна полная мафия. — Неа. — выкинув сигарету, Ким пошумел заведенным мотором. Он ждал, пока тачка достаточно не прогреется. — Но как и у них, у нас не принято прощать убийство. Тронули кого-то из наших — польется кровь. Хосок сидел тихо, пораженный. — Именно то, что вы не стали бы убивать в ответ, и должно было отличать от преступников. Ким выехал из парковки. — Мне нравится твой энтузиазм. Напоминает старые деньки. Чон покачал головой. — Чтобы ни произошло в прошлом, ты не должен был становится убийцей. Намджун громко рассмеялся, и от его жуткого смеха Хосок вспомнил, что не пристегнулся. С этим типом лучше быть подстрахованным. — Я не говорил, что напоминает старого меня, Чон. — Киму кажется очень весело. — Я никогда не был добрым и пушистым, не лелей надежду. Поэтому вытри сопли и соберись, третьего предупреждения я тебе не дам: не копай под меня. Высадив его у приемной больницы, Ким уехал. Они больше ни о чем не говорили, да и что сказать? Хосок словно язык откусил себе. Когда он вернулся в палату, его тут же отчитали за самовольный побег, дали необходимые лекарства и провели нужные процедуры, и только в этой суете он вспомнил, как сильно у него, вообще-то, болел бок. Ким на него совсем дурно влияет. — Эй… Хосок… — вздрогнув всем телом, Хосок вскочил и скатился с узкой больничной койки. — Чего ты?! — На постель забрался Пен Усок, обеспокоенный поведением Хосока. — Я тебя испугал? Прости… — Ничего… — Хосок встал, потирая подбитую задницу. Его знакомый с работы выглядел немного растерянным, но выражение лица тут же поменялось. — Ты…как тут оказался? — Усок ему хитро улыбнулся. — Прошмыргнул мимо дежурного брата… — взяв Хосока за локоть, он усадил его к себе на койку. — Как ты? — Намного лучше. Завтра выпишут, не надо было тащиться сюда. Усок пожал плечами, затем задорно улыбнулся, шкодливо так, давая понять, что он затеял какую-то шалость. — Именно поэтому и поспешил… Одиночная палата…больница…двери, которые не запираются… м-м? — он толкнул Хосока плечом, поигрывая бровью. — М-м? — Я не готов к сексу, если ты об этом. Усок кивнул на пакет, на который Хосок вовсе не обращал внимание. — У тебя диетическое питание, а все нужное я притащил…ну пожалуйста… — Усок начал целовать его лицо, хаотично и нетерпеливо, очевидно, одна мысль о сексе в больнице дико его заводила. — Пожалуйста… — Отстань. — Хосок отбивался, хотя его тело тоже хотело капитальной разрядки. — Если нас поймают, меня со свистом уволят. — Я тоже полицейский, вообще-то, и тоже рискую. — Ты — статист. — рука Усока полезла в больничные штаны. Тонкие пальцы обхватили горячий возбужденый член Хосока. — А ты лицемер… Давай быстрее в душ…пожалуйста… — вынув руку из штанов, Усок взял пакет и переложил в руки Хосока. — Брось сюда презервативы. — Черт… — сжав вставший член через штаны, Хосок соскочил с койки и вышел из палаты. Блядь, готовится к сексу в общественном душе тоже дрянь идея, но секса хочется-то. Забыться хочется. Очень хочется.