assorted

Он на барной стойке. Танцует, блядь, как настоящая похоть: эти порочные движения бедрами, которым хочется поклониться, эти руки, скользящие по телу, вкус которых хочется попробовать, этот маньящий змеиный взгляд, привораживающий и пригвождающий к месту. Ким Намджун, чертов обольститель, и вправду залез на барную стойку, когда на вопрос: «что мне сделать, чтобы трахнуть тебя?», получил конкретный ответ: «станцевать стриптиз перед всеми». И теперь Хосок стоит и ахуевает с десятками людей, которым выпала ахренительная честь увидеть вот такого раскрепощенного, даже не пьяного Намджуна. — Я ебал… — тихо шепчет, когда пуговицы на рубашке начинают расстегиваться, медленно, степенно, одна за другой. Намджун дает время налюбоваться, он знает, что хорош, что чертовски хорош. Он знает, что предлагает взамен идеальному Хосоку идеального себя, и это откровенно заводит. Под рубашкой, очевидно, нет майки, только голый торс. Не выдержав усмешки Намджуна, Хосок с шумом втягивает воздух через нос и отворачивается. Никто не смотрит на него, никто не замечает его взбудораженное состояние, всем интересно поглазеть на бесплатное интимное шоу. И музыка эта блядская на закрытом пати совсем не подходит телодвижениям Кима, но тому поебать. Он будто двигается под собственный медленно-тягучий бит. В каждом его движении секс, в каждом брошенном взгляде — обещание. Хосок возвращает взгляд обратно к Киму, когда среди элитного горстка людей проскальзывает вздох одобрения: тот, совсем ачумевший, скинул рубашку на стойку. Намджун уже расстегивал пуговицу на брюках, когда к нему подскочил всклокоченный, непонятно откуда выскочивший, мужчина и стащил со стойки. — Ты обломал мне секс! — кричал Намджун, не пытаясь вырваться, а лишь посмеиваясь. Он был весь разгоряченный, влажный, потный. Его глаза сверкали как алмазы, когда он, выскользнув из чужого захвата, подскочил к Хосоку. Жар от его тела чуть не снесло Чона. Не успел тот даже отреагировать, как Ким притянул его к себе за талию и крепко, влажно поцеловал. Без языка. — Нагуляем аппетит, кроха? — спросил, лизнув нижнюю губу Хосока. Не спросил, точнее уточнил, так как не дожидаясь ответа, утащил его совсем захмелевшего к выходу. Хосок был слишком обескуражен, что бы хоть что-то выдавить. — Тебя точно засадят. — прилетело в спину Кима от незнакомого мужчины. — Кроха хочет мне засадить? — улыбнулся этот извращенец, сжимая руку Хосока. — Ты, блять, конченный. — все, что удалось ему со всем задушенным достойнством выдавить. — Не спорю. Когда они оказались в лифте, Киму вернули рубашку и тому пришлось выпустить руку Чона. Хосок вздохнул свободнее. Он отошел подальше к стене, пытаясь избегать взглядя Кима через зеркало. А тот пялился, черт! — И ты ради стрипа приказал мне выкупить пригласительное в эту помойку? — Ким счастливо кивнул. — Ага. — затем недовольно цокнул. — И если бы ты меня не прервал, меня ждал бы первоклассный секс. — Захлопнись. — вспылил Хосок. — Я тебя наебал, а ты повелся. Хосок думал, что тот вспылит, но ничего такого. Этот человек будто никогда не мог злиться. — После моего стриптиза, ты бы сам захотел в мою постель! В этом и была ловушка для моей крошки! Хосок закатил глаза. Нет, это вообще невозможно. — Есть вариант поужинать в De Luxe? — Нет, я занят. — решительно ответил Хосок. Но Намджун смотрел не на него, а на другого мужчину. — Я…постараюсь выбить вам столик. — мужчина тяжко вздохнул. — Но это будет сложно. — Сделай это. — когда лифт остановился, Намджун вновь крепко взял Хосока за руку и потянул к выходу. — И пошустрее. Я на байке. — Хорошо. — мужчина остался в лифте. — Вернусь и подчищу камеры и телефоны. Хосок, прищурившись, посмотрел на затылок Кима. Кто он, блять, такой, что за ним подчищает один серьезный дядька и исполняет его капризы? Неужели богатый ребеночек? Ну, нет. С капризными дитятками он не согласен играться. — Садись на моего котэ. — сбоку от входа, в свете ночного города, сверкал и блестал байк. Не просто байк, а что-то из коллекционки. — Это Харли? — Угу. — Ким нахлобучил шлем ему на голову и сам усадил на мото. — В машине и байке я за классику. — А в сексе за экстрим. — Именно! — восторженно воскликнул, счастливый, что его поняли слету. — Но там, тут и здесь я за безопасность. — пошловато подмигнув, Ким сел спереди. — Поэтому доверься мне. — Я не боюсь кататься на байке. Не впервые. — Чон схватился за рубашку Кима, краем сознания отмечая, что тому будет пиздец как холодно, пусть и лето во дворе. Надо бы ему куртку или ветровку. — Я про твою девственную задницу, моя красивая кроха. А, нет, пусть отморозит себе все нахрен.