assorted

Репутация семьи господина графа запятнана собственной непутевой дочкой, выскочкой, решившей, что имеет право выбрать себе спутника жизни, а посему тайно вышедшей замуж за никчемного пастора с таким же никчемным приходом в несколько домов. Само собой, господин граф моментально отрекся от нее, убрав из семейного реестра и лишив наследства - не единственный ребенок, другие дети внучат настругают как миленькие. Но отречение не смыло позор с их репутации, нет. Графская семья на некоторое время перестала выходить в свет, не имея моральных сил терпеть фальшивые улыбки в лицо и сплетни за спиной. Конечно же, они завуалировали собственное затворничество за желание пожить в деревне, однако, мало кто им поверил. Годы шли. Семья господина графа вновь начала посещать светские рауты, полностью восстановившись от удара, и со временем пополнела: двое сыновей женились, три дочери вышли замуж, и каждая пара нарожала по одному ребенку, как то велел глава семьи. Граф - уважаемый Ким Джонхен, - на радостях подарил детям билеты на зачарованное путешествие: этот корабль обещал показать весь свет за магически ускоренное время. Элитная прослойка высшего общества - вот кто мог себе такое позволить. Конечно, граф достаточно опустошил семейную казну ради подобной демонстрации силы и влияния, но добился, чтобы дети крутились в кругах лишь достойнейших. За сим второе и третье поколение Кимов отправилось в путешествие, но к несчастью, там и погибло: магические ускорители дали непредвиденный сбой, и корабль вместе со всеми пассажирами ушел ко дну спустя восемь дней с момента отплытия. Это было тотальное потрясение. Почти вся верхушка королевства была на том корабле, держава горевала из-за собственной потери, графская жена и вовсе последовала за детьми, не выдержав горя, но главной потерей стала гибель наследника престола - единственного сына и внучку Его Величества. Положение не только в королевстве пошатнулось, но и в семье господина графа, оставшегося совершенно один, без наследников, без единой кровинушки, и нужда заставила его сделать то, что он не сделал бы никогда: вернуть сбежавшую дочь в отчий дом. Пусть даже с этим недостойным пастором, уже все равно. И вот спустя несколько месяцев после национальной трагедии, - столько ему понадобилось, чтобы решиться, - господин граф стоит у дверей ветхого дома пастора. Он совершенно кажется нежилым, а прилегающий сад и вовсе запущен до безобразия. - Она умерла. - даже не поздоровавшись, первое, что говорит пастор. К своему стыду, Ким Джонхен даже его имени не может вспомнить. - Вы не получали письма? - письма. Значит их было много. - Или получали? - граф качает головой, не почувствовав даже намека на горе или сожаление. Умерла и умерла. Дрянная девчонка умерла для него еще тогда, когда выскочила замуж за этого безродного пса и легла под него, опустив себя на один уровень с ним. Пастор устало прислоняется к дверному косяку, даже не стараясь быть гостеприимным. Нет, господин граф никогда бы не зашел, но такое отношение чистое нахальство. - Когда? - просто чтобы знать спрашивает. Граф не будет по ней горевать, ему хватает похороненных в пустых гробах. - При родах. - пожимает плечами пастор. Сердце графа начинает трепетать от счастливого предвкушения. - Отпрыск жив? - пастор кивает, затем с неподдельной болью смотрит на него. - Заберете его? - Так еще лучше. - говорит очередную жестокость, и пастор не может сдержать слабых слез. - Я вам писал с подобной просьбой. Но только потому, что сам болен.... - господину не интересно даже. Он в трепетном ожидании смотрит внутрь дома, словно оттуда самостоятельно выйдет ребенок. - Иначе не отдал бы. - Нищета и болезнь идут рука об руку. - бессердечно цедит граф сквозь зубы, теряя всякое терпение. - Где дитя? - пастор тут же разворачивается, убедившись в том, что возится с графом себе дороже. Он хуже любой непробиваемой стены, если она и вовсе существует. Вскоре он возвращается с маленьким спящим ребенком. Тощим, в дранных вещах, которые ему слишком велики. Даже трудно назвать примерный возраст чадо. - Его зовут Ю Минсук. - шепчет, крепко к себе прижимая сына, целуя в теплый лобик, и на этом прикосновении наглядно видно, насколько болен пастор: лицо его зеленоватое, щеки впалые, а под глазами мешки усталости и обреченности. В глазах скопилась влага и грозится вылиться в рыдания. - Ким Тэхен. - безоговорочным тоном исправляет его граф, бережно, но с определенной силой вынимая из рук отца. - Мой наследник. - Пожалуйста...Сохраните ему хотя бы имя. Оно дано матерью... - Ким Джонхен жестко смотрит на него, не намеренный отступить. Он нарек его Ким Тэхеном, значит так тому и быть. - До твоей кончины позволю иногда навещать сына, к счастью, недолго тебе осталось. - с этими словами граф разворачивается с бесценной ношей на руках и возвращается в карету. Изнуренный мальчик спит в слепой надежде черпнуть силу хотя бы из сна, если из еды не получается. В то же время Его Величество называет имя своего наследника, младшего сына своей двоюродной тети - Сукчон из рода Мун, нареченного Хосоком королевского наследного рода Чон.