assorted

По возвращении во дворец принцу-регенту хотелось лишь одного — отменить все запланированные дела. Мысли его были забиты другими заботами, голова гудела после бессонной ночи, а противоречивые мысли лишь усугубляли это дело. Ким Намджун был пьян прошлой ночью. Был пьян, но не настаивал о близости, на которое после вступления в брак имеет полное право, а отступил, щадя омегу. К себе альфа был не настолько заботлив, так как его горячее тяжелое из-за возбуждения дыхание омега чувствовал на своей шее еще долгое время. И после того, как принц уснул и объятия хоть немного ослабли, Хосоку все равно не захотел их покидать. Как и спать. Ким Намджун был пьян прошлой ночью. И это меняет очень многое. Не все, но многое. — Ваша Светлость, — Гамчхан делает книксен, с улыбкой встречая своего господина. — Как молодой мастер? — Они отказались встречаться с нами перед отъездом. — с досадой закатив глаза, делится одной из своих волнений, хотя будет ложью, если Хосок скажет, что не рад, что его мальчик освоился и хорошо проводит время с другими детьми. — Даже Намхван лишь издалека помахал своей сладкой ручкой. — Гамчхан понимающе кивает. — У нас есть срочные дела? Или успеваю отдохнуть? — Только сполоснуться и переодеться. Я набрала слуг и работников — ваш личный штат. Их рекомендательные письма и список прежних работодателей, конечно же, готов. А после… Его Величество прислал своего пажа с требованием подготовиться к выходу: ваш первый после свадьбы. — Хосок успел подзабыть об этой стороне дворцовой жизни, а прошло всего-то считанные дни. — Я тут жалуюсь на загруженность…но как ты сама справляешься? — Гамчхан, кажется, смущается неожиданностью вопроса, и это показатель невнимания принца-регента к своим приближенным. Такое упущение! Хосок чувствует укол совести и обещает себе быть более чутким к своим людям. — Все хорошо, мой господин. — с сердечной улыбкой и покрасневшими щеками отвечает девушка. — Тоже самое, что и дома, только объем больше. — Намного больше, если уж быть честными. — поправляет Хосок, со вздохом разделив ее усталую улыбку. — И…будь осторожней в выражениях — теперь тут наш дом. — Конечное, мой господин! Поступить как и все венценосные особы ему почему-то не удалось. Хосоку хотелось вихрем спуститься в большой тронный зал, поблистать среди придворных и также шумно исчезнуть, но почему-то такой план с ним не сработал. То ли недостаточно венценосен, то ли еще какой-то монарший нюанс, о существовании которого пока не знал. Как только он вступил в зал из боковых дверей, его тут же окружили и альфы, и омеги. Каждый хотел с ним поговорить, каждый хотел сблизиться, назначить встречу или прогулку, пригласить на чаепитие: почти все пытались подготовить почву для себя, покуда монарший зять не отрастил венценосные коготки. Их можно было понять, но и угождать чужим намерениям никакого желания не было. Как и способа вырваться из коварного круга. — Позвольте вас поздравить, ваше высочество. — перебивая громкие голоса, раздался над головой Хосока чужой голос. Подняв взгляд, он столкнулся с серьезным лицом барона и его протянутой рукой. — Позволяю. — Хосок с небывалым рвением вцепился в предложенную руку и покинул плотный круг придворных. Еще немного, и принц-регент сбежал бы в панике, что совсем уж никуда не годилось бы. — Вы мой спаситель. — тихо шепчет омега, позволяя себя увести чуть подальше. Вовсе сбежать от всех не получится, но держать видимую дистанцию вполне возможно. — Так…продолжить вас поздравлять, ваше высочество? — омега качает головой. Садится на благородно отодвинутый стул и протягивает руки к потрескивающему камину. — Достаточно того, что сказали. Придворные возвращаются к своим развлечениям: кто-то за игральные столики, кто-то и вовсе сел за пианино, взяв в дуэт голосистую певунью. Вскоре к омеге присоединяется альфа, и их идеально сочетающийся голос разливается по залу. Арию они выбрали душевную и грустную, и некоторые недовольные резко сменившимся настроением в зале в форме шуток выкрикнули свое недовольство. Принцу-регенту нравилось исполнение. Откинувшись назад, он с упоением слушал песню, будто пропуская через себя. Совсем разомлев и расслабившись, потерял счет сменившихся арий, и не был прочь просидеть так до конца вечера. Настолько, что ему не мешали взрывы смеха в разных частях комнаты. Разве что одно… — Почему так смотрите на меня, господин Чон? — даже не смотря на барона, Хосок остро чувствовал на себе его взгляд. Голос омеги хрипловат из-за долгого молчания. Юный альфа наверняка много что себе напридумал, хотя обвинить Хосока в нечестности не мог: ему ничего не обещали. — Вы очень красивый, ваша светлость. — вдруг говорит, заставив омегу с шумом вдохнуть воздух. Хосок удивленно смотрит на него. — Мои слова не дань светскому этикету. — Я…почувствовал это. — говорит и тут же жалеет о выборе слова. «Почувствовал». — Благодарю за комплимент, господин Чон. — Полно же…я просил вас звать меня по имени…последние четыре дня ничего не меняют, ваша светлость. — разве? Эти последние четыре дня меняют все. Но так ответить он не успевает из-за очередного ажиотажа придворных: в зал входит его высочество, принц Намджун. Хосок понятия не имел, что его тоже выгонят за выполнением светских обязанностей. Его губы злорадно растягиваются в улыбке: так ему и надо. Принц, многим решительнее своего супруга, расправился с ненужным вниманием и уверенно прошествовал мимо поданных. Заметив у камина своего суженного, прямиком направился к нему, заставив сердце омеги затрепетать. То, что первым делом начал искать его общество, очень льстило. — Вы пришли за развлечением, бросив меня? — дразнится альфа, беря руку омеги и целуя с внутренней стороны. — Думал, у вас забот хватает, мой лорд. — Хватает. — подтвердил тот, притягивая к себе омегу и заставляя того покорно встать. — Не откажетесь пройтись со мной в танце? — Так…музыки нет? — принц улыбается, от чего на лице появляется глубокая выемка. С такого близкого расстояния очень сильно хочется потрогать ее. Или даже тыкнуть, что совсем уж неприлично. — Дворец полностью в нашем распоряжении, а вас волнует отсутствие музыки. — коротко хохотнув, принц отворачивается и громко предупреждает, что хочет пройтись со своим супругом в танце. Ария тут же обрывается, а сидящая за пианино омега сменяет мелодию на более ритмичную. — Подойдет? — Хосок смущенно кивает. Он позволяет утянуть себя в объятиях слишком крепких для танца, но не протестует; чувствует на себе десятки взглядов, острее всех — тяжелый взгляд принца. Расслабившись и отдавшись в надежные руки, он просто плыл в танце, не принимая особых усилий, и быть ведомым было прекрасно. Хосок чувствовал себя самым довольным и защищенным в этот момент. — Ты прекрасен. — говорит Намджун неожиданно, и его слова словно кипятком обдают. — Даже и не скажешь, что провел бессонную ночь. — Ты!.. — Хосок тут же краснеет и возмущенно восклицает. — Ты спал! — Как я мог уснуть, если ты ворочался в моих объятиях? — не выдержав хитрой ухмылки и отяжелевшего взгляда драконьих глаз, Хосок отводит глаза в сторону и натыкается на барона, что встал на краю импровизированного круга наблюдателей. И выражение его лица омеге категорически не понравилось. Все-таки надо было извиниться, наверное.