assorted

Встречи с Намджуном стали чем-то сродни привычки. Он как-то естественно влился в их с Юнги дружбу, не навязчиво. Регулярно звал Хосока затусить у себя, и в такие вечера с ними всегда бывала толпа его корешей. Хосок взял за привычку брать с собой и Юнги, лампово и комфортно, пусть тот и напрягался всякий раз, когда Намджун нарушал его личные границы. Не намеренно, само собой. — Ты так палишься. — не выдерживает в один из вечеров В этот раз они сидят в парке, собираются посмотреть фильм под открытым небом. Конечно же, с друзьями Намджуна. Сам организатор вечера куда-то да подевался, а Хосок с остальными расстилает одеяла и закидывают это дело снэками и напитками. На поляне много людей, поэтому шумно. — Такое чувство, что боишься повернуться спиной к Киму. — они лишь недавно узнали полное имя нового кореша — Ким Намджун. Звучит. — Завались. — огрызается слегка нервно Юнги. Недавно произошла неловкая сцена, когда Мин слишком панически отскочил от Кима, услышав его голос за своей спиной. Бля, будто его прямо там будут трахать. Не будут. Намджун вообще-то исключительный пассив. Юнги как-то тяжко вздыхает, и очевидно не от усталости. — Я должен перед ним извиниться? — Хосок качает головой и садится на одеяло. Оно тонкое, поэтому немного жестковато, хотя и не холодно вовсе. В ночи пахнет закусками, смешавшимися духами и средством от комаров. Вдалеке звучит расслабляющая песня, что-то из начала 2000, пока время тянется в ожидании начала фильма. С минуты на минуту, кстати. — Это лишнее. Он почувствует себя еще хуже. — Подсознатеольный протест Юнги одна из причин, почему Хосок не признается в своей ориентации. Они вообще не особо рассказывают о том, кого и как трахают, просто делятся, что, мол, «расслабился прошлой ночью». И этого достаточно. Пусть они оба грубые и неотесанные, но есть темы, глубоко в которых не копают. Знакомые Намджуна начинают с ними разговаривать, отвлекая, и Юнги, кажется, немного успокаивается. Бедный. Ему впервые в лицо плюют таким деликатным откровением, с которым хочешь-не хочешь, но приходится считаться. — Почему тебя не напрягает, что…он настолько…открыт? — вновь шипит некгомонный Юнги. Бля, не продохнуть. — А почему должно? Какая разница, с кем он? — Я не лезу в это. — вновь огрызается Мин, немного запальчиво и категорично. — Но это как-то…не по-корейски. — Хосок, несмотря на неприкротое негодавание друга, заливисто смеется, за что получает небольшую оплеуху. — Захлопнись просто. — Ты там демонов трахал что-ли в кустах? — ну конечно же, друзья Намджуна ему под стать. Пошлые и прямолинейные. Прямо перед ними начинается фильм, и Хосок использовав это как оправдание, не оглядывается назад, пока остальные с шумом приветствуют возвратившегося Кима. — Что так долго, скорострел? — Хосоку прикусывает губу. Приближение Кима ощущает всей спиной, интересно, где именно тот сядет? Рядом с ним или поближе к своим старым знакомым? Но мысли Чона резко уходят не в ту степь. Стоп. Намджун — скорострел? Когда в активе — это опрелеленно отстойно, но пассивный скорострел…так много перспектив открывается от гипер-чувствительного нижнего. Его так долго и мучительно можно изводить в сексе. А если пойти дальше и представить под собой Намджуна — взмокшего, кончившего, но не до конца удовлетворенного, матово сверкающего от собственного пота на фактурных мышцах… Хосок готов окрепнуть прямо тут, в компании общих кентов. Блядство, это так хреново хотеть человека, который искренне считает тебя своим брательником. Это так хреново в мыслях трахать своего друга, пока тот улыбается тебе с гребаными ямочками на щеках. Чертов извращенец! — А ну-ка. — Намджун неожиданно хватает Хосока под руку, заставив его крупно вздрогнуть. Ким застывает на секунду, на его лице сожаление. — Напугал бля. — исправляет момент Чон, другой рукой хватаясь за Намджуна и помогая ему себя поставить на ноги. Наверное ему нужна помощь. Но его под руку подводят к пластмассовому дешевому лежаку и усаживают туда. Хосок растерянно хлопает глазами. — Это… — Намджун без слов опрокидывает его назад, затем накидывает сверху спортивку, что осталась на земле. — Бля, какого… — Тщ-щ, — шикает на него Ким, и сам садится на землю, прямо у его ног. — Ты говорил, что у тебя спина болит из-за работы. — Затем опирается о лежак, закинув одну хосокову ногу себе на локоть, подкладывает эту самую руку себе под голову, тем самым заключив ногу в цепкий круг. Хосок чувствует, как кровь начинает бурлить именно от ноги, которая находится в захвате чужой руки. Горячка поднимается по телу, распарывая поры, выжигая нечто острое и колкое внутри, и томно отпечатываясь на лице. Благо, в темноте всех оттенков не разглядеть. — А-а, — коротко стонет раздосадованно, и свободной рукой, даже не глядя, кладет ему на бедра несколько снэков и пару бутылок с пивом. Епт твою дивизию, Намджун, остановись. Хосок чувствует на себе ничего не понимающий взгляд Юнги, но решает проигнорировать. Фильм. Сосредоточься на фильме, Юнги, пожалуйста, мать твою. Ему и без твоего внимания херово и неоднозначно. Чон поспешно открывает одну банку и отпивает почти половину. Еле сдерживается, чтоб не рыгнуть на всю поляну. Спустя пару нервных минут, решается бросить косой взгляд на компашку, но все сосредоточены на фильме. Никто не косится на них, не ухмыляется и не указывает пальцем. Все спокойны, словно это в норме вещей. Может, Намджун такой обходительный и внимательный со всеми? Он хороший малый и по-доброму наивный, конечно будет заботиться обо всех друзьях. Покачав головой, Хосок концентрируется на большом экране, пытаясь не обращать внимание на мускулы Кима, которые давят на его костлявые колени. Спокойствие, только спокойствиеты, ты стойкий солдат, Чон Хосок!