assorted

— Вот здесь и здесь, пожалуйста. — молодая девушка дотронулась до двух ячеек в журнале, указывая, где именно нужно расписаться, хотя и было очевидно, но она всего лишь выполняет свою работу. — Конверты тут. — с профессиональной улыбкой указывает на корзину с традиционными красными конвертами, хотя тоже лежит прямо под носом. — Хорошо Вам отдохнуть. — прощается кивком, и тут же поворачивает сверкающие глаза к стоящему позади очередному гостью. — Добро пожаловать на бракосочетание господина Ю Джесока и Кан Миры. — приветствует радостно, и Ким Намджун отходит в сторону, освобождая место другому. Из нагрудного кармана достает необходимую сумму и перекладывает в конверт. — О, пришел! — сталкивается с Пак Чимином, очередным бывшим одногруппником. Но судя по его довольному виду, складывается впечатление, что его скорее поджидали. — Наши все здесь. — Намджуну совсем хочется к «нашим», он вообще приехал лишь ради одного человека, но позволяет себя уволочь в банкетный зал. За большим овальным столом рядом с высоким подиумом молодоженов, почти не осталось мест. Ю Джесок, будучи молодым и пользующийся определенной популярностью диктором вечерних новостей, пригласил лишь добившихся успехов одногруппников, чтоб стыдно не было перед гостьми со стороны невесты, которая, на секунду, чеболь в третьем поколении. На самом деле Намджун получил приглашение и со стороны невесты, но было немного стремно соглашаться с учетом того, что его с теперь чужой невестой самого детства пытались сосватать, да вот Ким был более цивилизованных, современных взглядов. Даже чересчур современных. — Скоро начнется. — не умолкает Пак, отодвигая ему стул. Такая обходительность неуместна, но Ким не противиться ей, позволяет выслужиться перед собой. За столом мгновенно все оживают, и наперебой начинают обращаться к Киму, как никак не виделись с момента выпуска. За столом лишь один человек не обращает на него внимание: цедя алкоголь из темного граненного стакана, что скорее всего не входит в меню свадьбы, а отдельно было заказано мужчиной, Чон Хосок методично напивался, рассеянно всматриваясь в пустоту. Его профиль был острым, как и всегда, а тело еще более исхудавшим. Чон Хосоку определенно было неловко тут сидеть, словно имеет право тут находиться. — Омо… Джуни… — окружающий шум не привлек никакого внимания, как голос непосредственной хозяики: вздрогнув, Чон Хосок резко повернулся, тут же порезавшись об острый взгляд Ким Намджуна. — Когда прилетел?! — продолжает причитать женщина в традиционном корейском платье. Намджун, оторвавшись от Чона, встает и позволяет женщине себя обнять. — Пару недель назад. — Женщина принимает ответ за личное оскорбление. — И не связался со мной, негодник?! — она хлопает мужчину несколько раз по руке, затем шершаво из-за белоснежных перчаток ласкает. — Твои родители прислали дорогие подарки с извинениями. — ничуть не обидевшись, делится. Затем тяжко вздыхает. — Как бы я хотела, чтобы на месте этого ведущего стоял ты. — Намджун деланно смеется. — Корея не пережила бы слияние наших компаний. — Кан Миен, мама невесты, бросает на него укоризненный взгляд. — Пересаживайся за мой стол. — тянет его на себя. — Я все равно большинство времени буду сидеть в первом ряду… — и лишь сейчас обращает внимание на натянутую фигуру Чон Хосок. — Хосок, распорядись, чтоб ему все сервировали. — Чон немного мнется, оно и понятно, ведь сегодня воскресенье, но требовательный взгляд, последовавший за приказом, вынуждает того вскочить и удалиться. За столом презрительно хихикают, посчитав за унижение исполнительность Чона, словно они отличились бы более гордым видом, когда виля хвостом бросились бы исполнить приказ госпожи председательницы, а в том, что они бросились бы, сомнений нет. Хосок, в отличие от них, сохраняет чувство собственного достоинства, трезво умеет оценить, кто прямо имеет над ним власть, а кто — нет, и в отличие от бывших одногруппников, не суетиться в поисках большей выгоды. — Хосок работает на вас? — Только лишь ради его покойного отца. — Кан Миен проходит сквозь зал, не удосуживая никого больше своим вниманием. — Он просил меня позаботиться о своем сыне. Старый Хикон…так долго служил мне верой и правдой… — вздыхает, затем качает головой. — Полно о нем. Ты надолго прилетел? — Отказался от поста в дочерке, перенаправился сюда. — на автомате отвечает, мыслями в доме Хосока, а женщина в очередной раз вздыхает, теперь уже горько. Никак не может смириться, что лишилась такого зятя. — Мало кто из нашего круга выберет жить и работать у нас, а не за рубежом. — У меня на то свои причины. — Ким позволяет себе игриво вскинуть брови, прекрасно зная, что госпожа Кан обожает чувствовать себя причастной к какой-нибудь интриге, и потакать ей не так уж и трудно. Тем более ему выгодно поддерживать отношения с этой семьей. — И как скоро я увижу эту причину рядом с тобой? — обернувшись и порыскав по залу, но так и не найдя нужную макушку, Намджун пожимает плечами. — Сегодня — обязательно. А дальше — всему свое время. — Она тут?! — вскричав, сжимает его руку взбудораженно, и Намджун коротко смеется. Ей неймется увидеть того, из-за кого не брали в расчет ее дочку. — Всему свое время. — напоминает вновь, и высвобождает свою руку. — Садитесь. — отодвигает ей стул, и Кан медленно опускается, тут же утопает в ворохе ткани. Затем разворачивается и садится за главный стол, за которым сидят ближайшие родственники невесты, за исключением семьи. Вскоре возвращается Хосок в сопровождении официантов, и следит за тем, чтобы обеспечили гостя всем необходимым. — Сядь. — Намджун встает и хватает Чона за лацканы пиджака. Тот дергано выхватывает свою руку. — Позовите, если вам что-то будет нужно, господин. — Тогда оставь свой номер, чтобы я не бегал туда-сюда. — Хосок, естественно, не попадает в коряво состряпнную ловушку, лишь улыбается насквозь фальшиво, и удаляется. Значит, оскорбленным себя чувствует. Значит, затаил на него обиду: сменил номер телефона, переехал, умело прячется от Намджуна. Довольно, наигрался, хватит беготни. Церемония начинается, Намджун вынужденно отвлекается на происходящее, но время от времени бросает взгляд назад, на Хосока. Тот все также напивается. Медленно, но намеренно, уверенно, технично. Его щеки покраснели, а взглял осоловел. Избегает смотреть прямо, зная, что наткнется на чужой взгляд. Намджун уже жалеет, что пересел сюда, думал, сможет вынудить Чона сесть рядом с собой, но тот поспешно сбежал, и теперь должен лицезреть эти сплошь счастливые морды, и стоит ли говорить, что сторона жениха больше радуется этому союзу? В зале начинается суета: молодые незамужние девушки встают и с переливающимся смехом двигаются в сторону невесты: скоро будут бросать букет. — Церемония не закончилась. — замечает Кан Юнсок, кузен невесты, когда Намджун встает. — Я не ухожу. — вместо выхода, он вполне уверенно направляется вперед, к стайке незамужних девушек, заставив их польщенно покоситься на себя. Ведущий, смешавшись на мгновение, берет себя в руки и кричит в микрофон. — Что же, очевидно, спутница одного господина не захотела испытать счастье, поэтому молодой человек берет все в свои руки. — зал разрывается смехом и аплодисментами, Ким склоняет голову, мол, пусть так, и встает перед девушками. — Йа-а… с вашим ростом надо встать позади, как настоящий джентельмен! — Я пришел за букетом. — отвечает, прямо говоря, что не падок на манипуляции и готов драться за него. Девушки смеются неловко, но расходятся на полшага в стороны, от греха подальше. Намджун ловит взглядом Хосока, видит, что тот с вопросительным прищуром следит за ним, и подмигивает ему. Хосок отворачивается. — Так… — ведущий чувствует некоторое давление, но невеста просит продолжить прямо так. На ее губах усталая улыбка, она не обижается на выходку Кима. Она всегда все ему прощает, ему, в принципе, все везде дозволено, и лишь с одним мужчиной кругом проблемы. — На счёт «три» невеста бросает букет… Раз… Два… Три… — Намджуну даже постараться не надо, чтобы перехватить воздушный белоснежный букет. В зале раздаются крики и овации, Кима поздравляют присутствующие, и он вместе с остальными уходит со сцены. Но не садится на свое место, направляется вглубь зала, не спуская взгляда с побледневшего Чона, пригвождая его к стулу, немо приказывая «жди меня», но когда это Хосок слушался? По его взгляду поняв что к чему, Чон медленно стекает со стула и максимально незаметно для остальных сбегает из зала. — Я ведь догоню. — цедит себе под нос Ким, и, ускорившись, идет вслед за ним из банкетного зала.