assorted

Все маленькое поселение собралось вокруг узкого водоема. Жители от малого до старого трепетно наблюдают за тем, как молодой омега на непослушных ногах еле-еле плетется по высокому помосту. Даже отсюда, с берега видно, как тощее исхудавшее тельце омеги дрожит от переживаемого ужаса наряду со стыдом. Омеге удручающе обидно, обидно, что он таким постыдным образом губит не только себя, но и авторитет своего альфы. Снизу раздаются отголоски недовольных: жестокие люди хотят, чтобы он поскорее прыгнул и наконец показал им то, ради чего все тут собрались. Мин Юнги наконец доплетает до самого края. Продрогшими пальцами вцепившись в бока источенной рубахи, он никак не решится сделать последний, решающий шаг: мало того, что он боится всего высокого, так еще и плавать не умеет. Если сейчас нырнет, то совершенно точно не вынернет. Неожиданно позади него раздается скрип деревянного помоста, и он решается оглянуться, что там происходит, но разглядеть что-то не удается. Его кто-то крепко обнимает и с разбегу вместе с ним прыгает. Народ разрывается довольным, ошарашенным гомоном, но их голоса перекрывает толстый слой грязной воды, которая моментально забивается в нос и уши. Не позволяя хоть как-то прийти в себя, его так же грубо тащат наверх, к воздуху. Он закашливается, но Чон Хосок — а это именно он, не жалея сил его встряхивает и жестко приказывает, перекрывая весь шум вокруг. — Вдохни! — требует. — Вдохни поглубже! — но Юнги ведь не умеет плавать…Но ослушаться не смеет. Еле успевает отплеваться и вдохнуть, как его вновь утаскивают вниз, и очень вовремя: жители поучительно взялись за камни, и теперь закидывают пруд. Вода к счастью ослабляет удар, но Юнги чувствует, как тело, которое его закрыло собой, то и дело вздрагивает от случайных попаданий. Так долго продержаться не может: никто не знает, когда вождь посчитает наказание исполненным, а воздуха катастрофически не хватает. Юнги дергается, чтобы всплыть, но Хосок ощутимо его сжимает, и сам всплывает наверх, да сразу же возвращается. Юнги пытается повторить за ним, но Чон неожиданно прижимается к его губам и делится воздухом, затем сам вновь всплывает. Даже в такой мутной воде виден кровавый след, которым окрашивает все вокруг себя… Они провели под водой долгие мгновения, очень долгие. Сил уже не осталось, да и народу наверняка уже все надоело, так или иначе, Чон Хосок в какой-то момент решает, что уже пора всплывать, и обессиленный Юнги доверчиво цепляется за него, позволяя вытащить себя из воды. Их встречают косыми взглядами. Недовольно. Наверное не рады, что не утонули на назидание другим омегам, но Юнги бесконечно рад, что его спас Хосок, хотя этим обрек себя на пожизненное несчастье. — Омега Мин! — раздается скучающий голос вождя, который тоже надеялся на другой исход. — Ты теперь раба своего альфы, даже если твой хозяин простит тебя. — Принимаю и повинуюсь. — глухим голосом отвечает, низко склонив голову. — Альфа Чон, я принимаю твое искупление водой. Ты прощен. — Чон Хосок никак не отвечает на это, даже не благодарит за великодушие их вождя. Юнги с тревогой смотрит на альфу, который с тихой яростью смотрит под ноги вождю, и торопится уйти в свою хижину. Лишь бы Чон не вмешался, он и так обрек себя на пожизненную насмешку! — Что ты тут делаешь?! — едва не задыхается от возмущения омега, когда видит, как альфа ночью проникает в его хижину. Чон, не обращая внимание на него, начинает рыскать внутри и собирать пожитки. — Собирайся быстрее! Живо-живо! — Альфа, тебе тут не место! Нас и так наказали из-за нашей дружбы, решив, что я изменяю своему мужу! А если нас сейчас поймают, то теперь бросят в пруд связанными! — «Наказали», — презрительно фыркает альфа, не останавливаясь. — Наказали тут только тебя, омега. Альфам все дозволяется! — рычит зло, с ненавистью, искренне презираю свод законов собственного народа, но не в силах смириться с этим. — Твой муж встретит на рассвете следующего дня, мы убежим отсюда. — Чимин…знает уже? — упавшим голосом уточняет Юнги. Он хотел сам рассказать своему супругу, так как не знал, насколько сильным будет его гнев. Вождь их недавно свел вместе, они даже не успели стать настоящими супругами, как альфу отправили на охоту вместе с другими опытными охотниками. Разведчики срочно доложили, что видели целое стадо антилоп, а Пак отличный следопыт. — Омега, ты не знаешь своего альфу. Он никогда не смирится с приказом вождя сделать из тебя раба, а пойти против него не имеет достаточно сил. Поэтому делай так, как велит твой альфа, и собирайся уже. Скоро пастухи поднимутся! — услышав, что это требование супруга, омега действительно сам начинает собираться, всего ничего. Вскоре они покидает хижину под покровом ночи: Хосок ведет его, держа за руку, совершенно бесшумно, но достаточно быстро. В другой руке он уверенно сжимает лук. Пешком покинув раскинувшееся вокруг пруда поселение, Хосок сажает его на своего коня, и тут же занимает место позади него. — Не дергайся, не пугай коня, он не привык к двум всадникам. — предупреждает, и без того взволнованный Юнги застывает мертвым изваянием. — Нам скакать до вечера, уйдем вверх по реке, там нет близких поселений и лесов, где можно спрятаться, сплошная степь. Искать не будут. — Спасибо…что прыгнул со мной. — вдруг благодарит Юнги, осознав, что до сих пор не отблагодарил. Наверное он посчитал его безнравственным. — Ты не должен был…теперь твоя репутация тоже кончена. — Ты бы утонул, если спрыгнул один. — прямо говорит Чон, и это правда. — Даже если бы нет, то забили бы камнями. Еще ни одна омега не пережила искупление водой. — И Юнги конечно же в курсе. — А я обещал твоему мужу, что буду защищать тебя. — Мин благодарно склоняет голову. — Хозяин. Он мне теперь лишь хозяин. — Вряд ли кто-то рискнет назвать тебя рабой перед ним. — Чон неожиданно весело усмехается. — Вот бы увидеть его лицо тогда. — больше не теряя времени зря, Хосок бьет коня по бокам, и срывается с места.