assorted

наверняка все знают о таких людях, которые вроде и аутсайдеры, но над которыми никто и не смеется. держатся особнячком, достойным таким, да и при контакте оказывается, что чел-то нормальный, но этот контакт сами не инициируют. одеваются тоже по своему, не как фрик или нефор, как принято сейчас говорить, а нормально. ну, относительно. хосок из разряда подобных людей — независимых, угрюмых, с отстраненным видом, словно они тут по особому назначению, а остальные лишь по случаю судьбы. чон лишь недавно окончил последний курс университета, ему уже двадцать семь, и на днях вышел на стажировку в консалтинговую компанию, которая сотрудничает с их универом не первый год. хосок весь такой самодостаточный из себя: не особо общается с теми тремя бывшими однокурсниками, которым также повезло получить стажировку в этой солидной компании, но, к их удивлению, он широко улыбается при виде какого-то низкого паренька в деловом костюме. -кажется, я впервые вижу улыбку чона. — комментирует увиденное ю мирэ, исподтишка наблюдая за обедающим в столовой чон хосоком. -да ну, он часто улыбается. — отмахивается от ее слов пак чимин, но тоже посматривает в сторону таинственного дуэта. -ты не мог не заметить, какие у него тухлые глаза. — категорично отбривает сон джихе, от слова совсем не скрывая пожирающее любопытство. — кстати, этот коротышка наш сонбэ. выпустился года три назад, теперь один из младших партнеров. — ю мирэ и пак чимин уважительно присвистывают — дружба с таким сонбэ им самим не помешает. этот хосок оказался шустрым малым, опасный конкурент. -бога ради, поменяйте ему гардероб. — фыркает неуемная джихе, агрессивно вонзая палочки в кимпаб. кажется, её сильно задевает, что хосок носит одежду явно с чужого плеча: рубашки и футболки висят на нём, как на вешалке, а джинсы носит закатив штанины. странный стиль и вправду. — почему он с первого курса в обносках ходит? -с колледжа. — дополняет информацию жадный до сплетен пак чимин. — мой знакомый бывший однокурсник чона. так он постоянно в таком виде ходил. — все трое снова смотрят на хосока с новой дозой любопытства и концентрата внимания, про себя отмечая, что одежда и правда изношенная, потасканная, хотя чистая. они негласно признаются себе, что от чона всегда пахнет чистотой, а его длинные волосы всегда собраны в аккуратный хвостик или тугой пучок на затылке. -что же, — откашливается ю мирэ, когда прямо на них смотрит их сонбэ, обедающий с чоном. — порадуемся, что у него одежда истертая, ведь клиентов таким видом не заманишь. — кивает, убеждая себя в первую очередь, и продолжает прерванный обед. пак чимин и сон джихе с ней активно соглашаются и следуют ее примеру. -вот же мелкие говнюки. — грязно ругается мин юнги. переводит пронзительный взгляд на безмятежно кушающего хосока и пытается взять себя в руки. выдыхает шумно, слегка откашливается, выравнивая тон, не желая нечаянно задеть хосока. — тебе совсем все равно? -это пустое. — пожимает плечами чон, не особо обращая внимание на чужой треп. -тем более я не дружу с ними, меня их болтовня не задевает. мин кидает еще один мимолетный взгляд на тройку стажеров, и те резко отворачиваются. снова. -они правы. — начинает мин издалека, но хосок знает, к чему тот ведет. юнги тоже знает, что его раскусят в два счета, если уже не. — у тебя непрезентабельный вид, трудно будет обаять клиентов. -у вас нет дресс-кода. — не позволяет себя обдурить хосок, вдвойне жадно налегая на еду. он ниже опускает голову, намекая мину оставить эту тему. -хосок. — отбрасывает в сторону все скользкие дорожки, ведущие к нужной теме, и без обиняков, с горечью в голосе и во взгляде горячо шепчет, подаваясь вперед. — хосок, остановись уже. хосок знает, что мин говорит не о еде, но он прекращает бессознательно уплетать обед. он побитой собакой смотрит вперед, в чужой подбородок, не в силах вынести всю жалость и сожаление хена. -хосок, это неправильно. ты знаешь, что это неправильно. ты…ты обязан жить дальше! сколько лет уже прошло? даже я начинаю подзабывать, хосок, я (!), а это я с ним рос! -восемь лет, хен. — уязвленно напоминает хосок, оскорбившись до глубины души. — тебя никто не заставляет носить траур, так что не лезь в мои дела. -это не траур, черт возьми, хосок! — вскрикивает мин слишком громко, обращая внимание всех присутствующих в столовой. неуемная троица тоже навостряет ушки. — ты носишь его одежду уже восьмой год! это совсем клиника! ты…ты…твои родители с ума сходят, ты носишь его рубашку, его джинсы, его брюки, все на тебе виснет, одежда неприлично прозрачной стала, настолько износилась. а что с твоей психикой, хосок?! — мин угрюмо смотрит на хосока, который моментально замкнулся в себе. юнги не этого хотел, честное слово, не этого. он еле-еле вскопал узкий коридорчик к сердцу чона, к его откровениям и доверию, но с него хватит. ему уже осточертело. отстраненный вид хосока подтверждает, что скорого перемирия не стоит ожидать. — ты думаешь, твоя голова крепче ткани? -не лезь, хен. — устало требует хосок, вставая и забирая с собой поднос с остатками еды. -отпусти его, хосок. — в тон ему отвечает юнги. не просит и не предлагает, а решительно приказывает. — он не хотел бы всего этого для тебя, окажи ему такую же услугу — отпусти. плечи хосока моментально опускаются, а его лицо искажает гримаса боли. поднос с диким грохотом выскальзывает из моментально ослабевших пальцев. хосок пытается все подобрать, суетливо кидается на пол, но, не выдержав, скидывает с себя руку взволнованно вскочившего мина и почти бегом уходит. -что произошло? — встревоженно спрашивает ю мирэ, помогая мину собрать осколки посуды, пока другие салфетками подбирают остатки еды. -ким сокджин произошел. — туманно отвечает мин, а у самого злые слезы на глазах, беспомощные такие, что вызывает тревогу у окружающих. — дьявол. — всхлипывает горько, прячет глаза в ладонях. — как же я ненавижу этого эгоистичного ублюдка. — шепчет загнанно, заставляя чимина, мирэ и джихе переглянуться растерянно, понятия не имея о том, о ком конкретно идет речь.