assorted

В позолоченной гостиной благодатная тишина, за окном лишь шелест листьев и мягкий свист птиц, шум прислуги из пристроек доносится как перелив старинной песни, а внутри комнаты слышен скрип пера и звук перелистываемой страницы книги да тихое, мнотонное дыхание. Через распахнутые окна, выходящие на запад, проникает освежающий ветер. В этой комнате приятно сидеть по утрам, и Чон Хосок проверяет респонденцию именно тут, сразу же после завтра. После приезда в Кестиншир, в свои владения, он с головой окунулся в заботы, ознакамливаясь со всей документацией, с каждым уголком и с каждой проблемой своих земель и жителей расположенных на них деревень. Чон Хосок вполне доволен собой. Через пару недель уже осень, но он спокоен на счет урожаев, тем более тут, на юге, нет особых холодов и заморозок. Управляющий отлично справлялся под чутким руководством герцогини Форфолк. Хосок не сразу замечает, как тихое копошение на софе прекратилось, уже некоторое время не слышен шелест перелистываемой страницы. Он вопросительно вскидывает голову и слегка морщится от удивления. -Слишком близко? — уточняет эрцгерцог Брандский, расположенный на стульчике сразу по левую руку от Хосока. -Я знаю, что ты не любишь, когда так близко. -Но Вы все равно так сели. — бубнит он, возвращаясь к домовой книге. Он настолько увлекся цифрами, что не заметил, как Его Светлость сменил свое расположение. -Может быть, Тэ? Хени? Тэ-тэ? — продолжает господин Ким вчерашнюю беседу, словно так и должно быть. -Это исключено, я не буду с Вами фамильярничать. -Мне будет приятно, если будешь меня так звать. Это покажет нашу близость. -Которой нет, Ваша Милость. И, пожалуйста, обращайтесь ко мне более уважительно, я старше Вас. -Я выше по статусу. — отмахивается от его слов господин Ким, постукивая корешком книги по столу. Хосок уехал из шумной столицы в свои владения в надежде провести там тихие летние месяцы. Свежий деревенский благотворно повлиял на него: его лицо округлилось, набрался больше сил, а кожа приобрела приятный кофейный оттенок. Первый месяц был неспешным, тихим и живительным. Но к концу месяца он получил письмо с посыльным, что Его Светлость — эрцгерцог Брандский, — окажет честь и посетит его скромное поместье. К слову, сам господин Ким приехал через пару часов, хотя Хосок наивно полагал, что у него есть несколько дней, чтобы пригласить еще кого-то в гости. Он не намеревался нарушать собственный покой, но весть о том, что наследник титула Брандских гостит у третьего сына герцога Форфолка распространится со скоростью лесного пожара. Хосок не хотел недопониманий, особенно в свой адрес, пока не оставил надежд на удачный брак. Но господину Киму было все равно, он словно этого и добивался: лишь для формальности оповестил о своем приезде и сделал это так, чтоб оставаться наедине с Хосоком еще несколько дней. Ни Юнги, ни Чимин не согласились приехать погостить к Хосоку. Первый был занят собственным родовым поместьем, а второй кутил в столице. Об отце и речи не шло, поэтому Хосок, скрипя зубами, пригласил матушку. Та приехала, побродила словно приведение по поместью чуть больше недели и уехала обратно, сославшись на то, что не привыкла быть в такой дали от мужа. Хосок принял свое поражение с достоинством и тихим разочарованным вздохом, пока господин Ким сверкал как ночная звезда. Но жаловаться и оскорбляться было неначто: господин Ким вел себя безупречно, Хосок даже не верит что это говорит, но, тот не пытался соблазнять собой. На словах подтрунивал над ним, да, но за эти полтора месяца ни разу не дотронулся до него и не попытался спровоцировать на прикосновение. -Может, тогда тебе выберу милое прозвище, как твои щечки? -Отнюдь! — чуть ли не взвизгивает Хосок, отшатываясь. — Милые щеки? Ваша Милость! Вы переходите все границы! Вы да- -Может, Хосоки? -Так меня зовет лишь моя семья! — категорично отказывается он, вновь хватаясь за перо. -Я тоже пытаюсь стать ее членом. — Хосок еще гуще краснеет, ниже опускает голову, но слепо смотрит на расплывающиеся перед глазами цифры. Он не привык, что кто-то настолько откровенно ухаживает за ним. Не привык быть тем, кому оказывают внимание, а не наоборот. Он чувствует заботу и симпатию господина Кима, и от этого теряется все сильнее. — Так что, Хосоки? -Вы не будете так меня звать. -Мы же договорились, что когда мы наедине, то между нами равноправие. К черту субординация. -Тогда оставим все как есть, Ваша Милость. — положение спасает вошедший дворецкий с подносом. -Почта, Ваша Светлость. — Ким Тэхен раздраженно фыркает, не отводя взгляда от шеи Хосока. -Ты такой упрямый. — припечатывает он, наконец вставая. — Оставьте на моем столе. Дворецкий послушно перекладывает письма с подноса на рабочий стол господина Кима и удаляется, а Хосок задается вопросом, когда что-то в его доме стало собственностью эрцгерцога Брандского. Дело в том, что на следующий же день после приезда, господин Ким велел лакеям вынести его рабочий стол из выделенных покоев и приставить ко столу в любимой позолоченной гостиной, в которой всегда работает Хосок. -Что Вы творите? -Я целый месяц терпел одиночество в столице не для того, чтобы у тебя в гостях не видеть твое лицо. — откровенно ответил тот, вгоняя Хосока в краску. Только тогда Хосок понял, что Его Светлость приехал с долгосрочными планами, приказав своему управляющему и секретарю пересылать всю почту к Хосоку. -Может, прервешься и выпьем чаю, Хосоки? -Да, было бы хорошо. — расправляет плечи Хосок, закрывая бухгалтерскую книгу, и только потом понимая, что попался на крючок. Он с еле заметным раздражением, пытаясь держать себя в руках, вскидывает голову, и не удивляется широкой и довольной улыбке господина Кима. — Ни слова! — обрубает он на корню все то, что могло вылиться из чужого рта, и поспешно дергает сонетку. -Ты так мило краснеешь. -Я почему-то все делаю мило по мнение Их Милости. -Наконец ты это признаешь. — коротко смеется Ким Тэхен, заставляя того пуще бурчать от смешанных чувств. Хосок не может выгнать эрцгерцога, тот ведет себя безупречно. Его подтрунивания не переходит приличия и не опошляют ни одно его действие или слово. Эрцгерцог занимает сам себя весь день то в прилегающих деревнях, то в полях, то в грушевых садах. Он не требует внимания от Хосока, не требует, чтобы развлекал или организовал какие-то развлечения с гостями, нет. Они каждое утро завтракают вместе, после завтрака проводят несколько часов то за книгой, то за документацией, затем обедают и каждый занимается своим делом вплоть до позднего ужина. Выяснилось, что оба предпочитают ужинать уже затемно, а потом еще сидеть у камина перед сном. Тишь да благодать, никакого навязчивого отношения. Хосок осознает, что благодаря комфортному времяпрепровождению, уже привыкает к господину Киму за эти полтора месяца, вполне возможно, что тот именно этого и добивался. Но он понимает, что у них такое гармоничное отношение лишь вдали от толпы. В шумном городе такого не будет.