assorted

ким намджун всего лишь пригласил коллег на ужин. ведь так принято. чтобы добиться повышения, а он в этой компании горбатиться уже который год, необходимо чуть ли не с ложечки кормить начальство да зад ему подтирать, чтобы не заподозрили в безынициативности. упаси бог. давно пора, - решила пэ дуна, его жена, и он согласился. как это и бывает, званый ужин, дорогая еда на заказ, изысканные закуски, высокоградусные напитки и один, немного нечестный, но крупнокалиберный выстрел: девушки из эскорта. намджун понимает, на какой риск идет, приглашая для женатых людей доступных девиц, понимает, что это своеобразное оскорбление и для его жены. но, опять же, вечер организовывает его дражайшая супруга, а ким всего лишь реализатор. тем более, пэ дуна и есть генератор идей. в их пятикомнатной квартире на южном берегу реки хан веселый, рассыпчатый смех шел поверх расслабляющей классической музыки. взрослые дядьки-миллионеры самодовольно танцевали, дрейфовали жирными телесами в пьяном угаре. отодвинув греческий стол вместе со стульями ручной работы подальше к стене, кружились с такими же пьяненькими девчатами из эскорта. веселье било ключом, намджун был чрезвычайно доволен, хоть и выложил неприлично крупную сумму денег на все это. по словам жены, один эскорт стоил чего. но шеф пак доволен. главное это. ким рыскает по гостиной взглядом, ища подтверждение своим мыслям, но настойчивый дверной звонок мешает найти среди толпы начальника. требовательная трель возобновляется. будет совсем не комильфо, если соседи позвали дежурный наряд. но за дверью оказывается низкий, худой и угловатый парень с тату на левой скуле, которая замысловатым шрифтом опускалась вниз по шее и терялась под цветастой, вырвиглазной рубашкой, рукава которой были закатаны аж до локтя. весь свободный участок на руках был также забит, тонкие пальцы, сжатые в кулак, напоминали острый черный камень, но на деле же тоже были в татуировках. что за хрень? - совсем некультурно думает ким, разглядывая незнакомца. - из региона, что ли? но "хрень" и не думает представляться. оттолкнув поддатого намджуна в сторону, нагло вламывается в квартиру. -эй! ты что сейчас творишь? - парень идет на шум, игнорируя злющего хозяина квартиры. намджун сначала не обращает внимание на выпирающий бугорок под его заправленной рубашкой, но когда дергает незнакомца за плечо, короткоствольный револьвер тут же оказывается под его подбородком. -лапу убрал. - требует отрывисто, и намджун, не будь дураком, тут же слушается. - хозяин? ким утвердительно кивает головой. сумасшедший парень. у него глаза горят безумным неистовством, кадык в еле сдерживаемой ярости дергается вверх и вниз, и намджун даже боится узнать, что вызвало его бешенство. и уж тем более быть тем, кто вызвал. -веди в спальню. -прости..те? - револьвер с еще большей силой вжимается в мягкую кожу. ким чувствует, как ладони моментально увлажняются и холодный пот скатывается вниз по спине. ким медленно идет боком, боясь повернуться к нему спиной. быть застреленный в собственной квартире в затылок - худший расклад. веселый шум из гостиной перекрыл грохот крови в ушах, страх застилал глаза, и намджун не понимал, как ему лучше поступить. придумать что-то дельное не получается: спальня оказывается под носом через несколько шагов. грубо оттолкнув кима в сторону, незнакомец плечом выносит дверь и вламывается в комнату. и намджуна лучше бы убили на месте же. он предпочел бы словить пулю в лоб как только открыл парадную дверь: его толстозадый начальник, затолкнув в чужой рот свой вонючий галстук, насиловал юную девушку на его супружеской постели. -какого.... - никто не успел отреагировать. ни пьяный шеф, ни рыдающая девица, ни сам ким. оттолкнув толстозадого мужика, непонятливо щурящегося от ослепляющей похотливой дымки на глазах, незнакомец, не мешкая, выстреливает ему прямо в возбужденный член. оглушающий выстрел ничто с тем пронзительным воплем, что исторг его непосредственный начальник. под истошный, неверящий в произошедшее рев, незнакомец встал на постель с ногами и аккуратно приподнял девочку на руки. та все еще обливалась слезами, но благодаря вынутому галстуку, делала это громко, с облегчением выпуская рыдания из разрываемой груди. по бедрам у девушки стекала кровь, и намджуну стало дурно конкретно от ее вида, а не потому, что где-то в комнате валяются отстреленный член и разбитые всмятку яйца начальника. далеко нет. -хосок, дай мне ее. - оттолкнув намджуна в сторону, в комнату заходит еще один незнакомец. берет с пола сброшенный шефом пиджак и аккуратно закутывает девушку в него, затем берет из рук сумасшедшего парня. хосока. второй незнакомец выходит сразу же. а хосок с такой тихой яростью взирает на кима сверху вниз, что остро понимает: он следующий. -я заткну тебе собственный член в глотку, если не заткнешься. - валяющийся на полу шеф тут же переходит в глухое скуление. в квартире резко становится тихо, и киму становится жутко в своем же доме. густой запах алкоголя, животного секса и крови делают в стократ хуже. -я...прошу прощение....я понятия не имел.... - язык у осоловевшего от всего произошедшего кима заплетается. слова путаются и не хотят послушно сложиться в искренние извинения. намджуну тошно, больно за девочку, стыдно за себя и за все, что произошло. еще и страшно. хосок пригвоздил его своим змеиным взглядом к полу. ни пошевелиться, ни извиниться, ни вымолить прощения. а когда тот бесшумно спрыгивает с постели, несколько десятков лет жизни моментально убывают из него. -где пэ дуна? - вкрадчивый голос хосока разносится как могильный шепоток по всей квартире. от него, кажется, весь многоквартирный дом выдыхает от ужаса. -зачем вам моя супруга? - парень слишком ужасающе улыбается, а намджун уже знает ответ на свой вопрос. -где она? - ким отрицательно качает головой. - она обязана отработать весь ущерб. -я заплачу. - хосок цокает и подходит еще ближе к намджуну. в голове кима вспыхивает безумная мысль: ударь его! он же такой тонкий, маленький, даже фарфоровый, несмотря на все эти пугающие татуировки на карамельной коже. сломай его, отними пистолет и сдай в полицию. но мысли как в агонии бьются в черепной коробке, а на деле сам застыл послушным изваянием. ни сдвинуться, ни ринуться вперед, в бой. -я же предупреждал, что мои девочки - не шлюшки. по-хорошему предупреждал. я даже повторил это, хотя ненавижу повторять. -хосок стоит вплотную и не коробиться смотреть на кима снизу вверх. мало того, умудряется вселить вселенский ужас одним только холодным взглядом, убийственной теплотой такой нежеланной близости тела. - но вы вдвоем все заставляете меня это делать. -это все случайность. господин пак был пьян и... - хосок берет за его массивную кисть. намджун внутри обмирает. -я из кванджу. - многозначительно говорит парень, и намджуну не надо объяснять, какого сорта люди приезжают оттуда. жители кванджу слишком популярны в криминальном мире и, хотя ким никакого отношения к ним не имеет, прекрасно осведомлен о их незаконной дикарской натуре. -я правда заплачу.... - намджун с трудом проглатывает тугую слюну. - больше, чем надо, правда заплачу. -за супругу, которая даже не вышла на весь этот шум? - с издевкой переспрашивает хосок, и намджуна будто в ванну с ледяной водой опустили. - ты заплачешь. дорого. - в онемевших пальцах кима на короткий миг оказывается непосильно тяжелый револьвер, и тут же исчезает, будто дуновение ветерка. - возьми у своей любимой женушки мой адрес. оттолкнув безвольного кима в сторону, хосок покидает комнату. и квартиру. и только потом намджун выдыхает. шумно. опустившись на колени, дышит загнанно, с открытым ртом, и даже так чувствует, как задыхается. ужас и паника волнами нахлынивает одна за другой, мешаясь и превращая все в жуткое месиво. ким взглядом ищет своего, очевидно, бывшего шефа. тот отключился от болевого шока, но точно живой. его грудь дергано поднимается и опускается. сквозь силу заставив себя подняться, намджун на непослушных ногах бредет в гостиную, где оставил свой телефон. надо вызвать скорую, полицию, но как объяснить все то, что тут произошло? только тогда, когда в муках вырывал у оцепенения каждый шаг, дошло, как непривычно тихо в его доме. нет больше веселящихся голосов, нет музыки, нет шума и крика, нет ужаса, что больше характерно для такой ситуации. и когда заходит в гостиную, видит, что вся дюжина коллег с его женой выглядывают из соседней комнаты. очевидно, они там заперлись, когда прозвучал выстрел. вот вам и любовь до гроба. вот вам и друзья, коллеги. разочарование затапливает поверх мутного коктейля пережитого ужаса. -полицию хотя бы вызвали? - его супруга отрицательно качает головой. делать нечего, намджун должен и это сам сделать, но сначала в скорую. -что произошло? - нерешительно спрашивает пэ дуна, медленно покидая гостевую комнату. она не решается подойти близко к собственному мужу, держится ближе к стенке. на всякий случай. -где остальные из эскорта? -их забрали.... -шеф пак изнасиловал одну из них. - сухо признается. ненавистные слова в кровь сдирают горло. -и что? - намджун в неверии уставляется на жену. -и то, что это не проститутки, которые за деньги позволят все! дуна! -все любят деньги. - женщина неприязненно передергивает плечами. -угу, вот и ее проксенет предложил тебе подзаработать. после того, как отработаешь ущерб. -нет. - пэ дуна чуть не задохнулась от ужаса. - ты шутишь!? намджун садится на диван и начинает бешено массировать виски. скорая обещала быть в течение пятнадцати минут. полицейские, закономерно, приедут чуть быстрее. но все эти знания не помогают намджуну упорядочить мысли и наконец решить, что делать дальше, как вообще быть. -скажи, что ты не позволишь им дотронуться до меня! - требовательный крик женщины урывками доносился до кима. -не позволю, - обреченно выдыхает намджун. не позволит. даже если бы из-за разочарования захотел, не смог бы: его отпечатки пальцев на револьвере хосока. и это тотальный конец. придется ехать к нему сдаваться, затем отработать, и остается лишь молиться, чтоб его не пустили на внутренние органы.