assorted

хосок ногтями дерет дешевый паркет, истошными криками разрывает ночную тишину. не может остановиться: дошел до той кондиции, когда месяцами накапливаешь-накапливаешь весь негатив, а потом тебе срывает чертову крышу из-за упавшей ручки. -просто умри… хосок болеет, злобно размазывает сопли и слезы по холодному паркету и лбом утыкается в поисках прохлады, организм пытается самостоятельно успокоиться, не дать мозгу свариться под выжигающим давлением черепной коробки, но обида на вселенную клокочет в самом начинании хосока; удушливые рыдания хрипят в груди, мешая дышать. -просто умри… мобильник в кармане жужжит непрерывно, и хосок не знает, то ли это окончательно разочаровавшаяся в нем мама, то ли с универа звонят и в сотый раз предупреждают, что на грани отчисления из-за стольких прогулов, то ли очередной бывший друг, озлобившийся из-за неотданного кругленького долга. хосок весь в долгах: перед матерью, перед друзьями, перед универом. ах да, ему еще несколько лет закрывать студенческую ссуду. ночную тишину разрывает очередной ушераздирающий вопль, хосоку от осознания всего пиздеца хочется выйти в окно. но вспоминает, что живет в подвале жилого комплекса, в крохотной комнате, которую стабильно раз в год затапливает, а зимой невозможно прогреть, поэтому вечно воняет затхлостью и плесенью. он кидает поплывший взгляд на узкое длинное оконце под потолком, через которое льется скупой свет от фонаря, и жалость к себе выходит на новый уровень. истерика принимает иную форму и хосок начинает хихикать, устало откидываясь на спину. смешно. его останавливает только то, что он не пролезет. и это же самое смешное, да? -это же легко умереть, да? телефон не перестает вибрировать, чем наконец привлекает внимание хосока. хлюпая носом и чувствуя себя максимально изгвазданным, переводит взгляд с подозрительно-соблазнительно блестящих маникюрных ножниц, и достает смартфон. замирает на полувздохе, когда видит звонящего. лишь набор букв, а такое влияние. - алло? — с той стороны тишина, а затем тяжелый вздох, будто человек и не хотел звонить, будто его заставили. - попроси. меня. о. помощи. — наконец цедит мужчина с той стороны, и хосок заново начинает беззвучно плакать. о-о, он бы многое отдал, чтобы за него взяли ответственность, чтоб ему помогли, чтоб за него решили все проблемы. и вот сейчас ему предлагают помощь, но что-то хосок не чувствует ни благодарности, ни радости. потому что знает цену его услугам. лишь понаслышке, но те слухи, что он не последний человек в теневом бизнесе, плюсов ему не добавили. - помоги мне. — все же шепчет хосок тихо-тихо, свернувшись калачиком. он не уверен, что мужчина его расслышал сквозь шуршание одежды, и думает, что готов повторить несколько раз, если его попросят. потому что уже задолбался. он та той самой стадии, когда плачешь просто от того, что выдавил слишком много зубной пасты на щетку. - открой дверь. хосок теряется от его заявления. еле соскребает себя с пола и шумно дыша через рот — его на подработке какой-то выпивший мудень толкнул, и он пропахал пол ресторана лицом, что, кстати, стало катализатором нервного срыва, — открывает свою скрипящую дверь. а у стены напротив стоит ким сокджин, такой не вписывающийся в низкокачественный антураж среднего класса. ким оглядывает его с ног и головы и цепким взглядом впивается в покалеченное лицо. - кто? — выдыхает, и чон лишь поводит плечом, отмахиваясь от вопроса. - вы давно тут? - ехал за тобой. — но хосок рыдает и жалеет себя не меньше часа, вон уже начинает светать. и если господин ким тут так долго, то слышал…слышал, как чон желал себе смерти. - вы слышали все? - каждое слово. — подтверждает не дрогнувшим голосом, а хосок ядовито усмехается, резко поняв одну мысль. - и не захотелось помочь? отговорить? - я тебе не ангел-хранитель. — ким сокджин стряхивает густую пыль со своего дорогого костюма и боком проходит в крохотную комнату хосока, заодно что-то набирая на своем смартфоне. квартирка на его фоне становится еще меньше, потолки кажутся совсем уж низкими, а стены еще более обшарпанными. - что вы тут делаете? - ждал, пока ты определишься. — закончив печатать, убирает гаджет и начинает осматривать все вокруг, но при желании не смог бы найти то, что вызвало бы его брезгливость, кроме нищенского убранства, конечно. поэтому спокойно садится на узкий складной диван, которого хосок редко разбирает из-за нехватки пространства. - поэтому названивали? — чона задевает чужое безразличие. он знает, что господин ким хочет его в плане секса, но и только, — тот не позволяет забывать об этом, регулярно напоминая, но и откровенное холодное отношение неприятно. - устал ждать. я рад, что ты не убился. - угу, столько радости на вашем лице. — язвит, и по тому, как недовольно прищуривается ким сокджин, понимает, что забылся. - у тебя всегда истерики переходят в агрессивный сарказм? — и, не дождавшись ответа от пристыженного, продолжает. — я помогу тебе, но ты знаешь мое условие. — хосок неловко переступает с ноги на ногу. он понятия не имеет, как вести себя в его присутствии. сложность добавляет то, что вообще не понимает, что привлекло в нем взрослого мужчину. лишь потом, спустя много времени, хосок узнает, что между ними всего лишь два года разницы. - да… - скажи это вслух. - я буду вашим…любовником. — сокджин согласно кивает, на несколько секунд отвлекается, когда приходит ответное сообщение на телефон. — приведи себя в порядок, собери вещи. ты переедешь ко мне. - но…мы так не договаривались. — хосок теряется. переехать? с какой стати? он прекрасно понимает, что эти отношения не продлятся долго, что совсем скоро надоест мужчине, и ему надо место, куда сможет вернуться. и какими бы отвратными ни были здешние условия, чон никогда не сможет найти квартирку за такую смешную цену. - и где мне прикажешь трахать тебя? на коврике у двери? — встает резко, заставив хосока испуганно отшатнуться к стенке. — и в следующий раз, когда я спрошу «кто?», отвечай мне сразу и не заставляй поднимать весь сеул. — господин ким протягивает телефон опешившему хосоку, и тот в шоковом состоянии смотрит на искаженную запись сегодняшнего позора: какой-то пьянь весьма солидного вида нагло хватает одну из официанток за руки и притягивает к себе, с намерением усадить к себе на колени, а когда хосок вежливо вмешался и увел девушку, взрослый дядька со всей дури поддал ему под зад, от чего парень упал. от чего его уволили. унизительно и оскорбительно. хосок пораженно прикрывает глаза. - я уплачу все твои долги и внесу ежемесячную плату за кредит. — сокджин убирает телефон в нагрудной карман. — а ты сделай все, что я сказал и…обработай свое лицо. сокджин обходит хосока стороной и выходит за дверь. - теперь всегда так будет? - с болью, обиженный на несправедливость всего мира. кажется, все ополчились против хосока. каждый пытается его сломать, продать, купить. ким сокджин задумывается на доли секунды. - пока я плачу тебе — да. сокджин хотя бы честный. сразу предупреждает обо всем. и не пытается растоптать останки нищенской гордости. По крайней мере намеренно.