assorted

они едут из пусана в сеул, и после пяти часов в дороге тэхен представляет собой настоящий труп. хосок порывался сам повести машину, или остановиться в любой гостинице переночевать. но ни у одного из них не было с собой ни телефона, ни бумажника. заезжать в кванджу, где оба оставили свои машины с вещами, означало лишний крюк, поэтому решили отправиться сразу домой. да и хосок, бессвязно разговаривая, тонул в дреме, чтобы сразу же с испугом подскочить и найдя руку мужа, вновь уснуть на короткое время. помня о том, как неприятно хосоку в их фамильном особняке, тэхен останавливается в своей квартире. -я сам, со мной все в порядке, — не дается на руки чон, мягко отталкивая от себя заботливые руки. -ага, еще грохнешься, — недовольно ворчит, пытаясь все-таки взять под ноги и поднять с сидения, но хосок неумолим. -это ты был столько часов за рулем. а я в порядке, — цокает раздраженно, уже грубее отпихивая мужа. -ты почему такой непослушный? -я само послушание, о чем ты? — фыркает, захлопывая дверь и сплетая пальцы с пальцами супруга, утягивая к широким зеркальным дверям, ведущие в многоквартирный жилой дом. — идем, я смертельно хочу под горячий душ… под душ они не попадают, так как тэхен дотошно подготавливает горячую ванну, вливая в воду сразу несколько гелей. разнобойный насыщенный аромат фруктов стойко витает в воздухе, и хосок не может надышаться сладким запахом, пока скидывает испорченную одежду мужа с себя. -вот уснем тут, задохнемся в воде после всего что пережили… — капризничает, предпочитая быстрый душ продолжительной ванне. -зато в один день, — подмигивает тэхен, залезая в воду и в голос протяжно выстанывая что-то нечленораздельное от облегчения. -и когда ты стал таким ванильным, — усмехается, довольно улыбаясь и присоединяясь. -э, нет, — шепчет тэхен, перетягивая севшего напротив парня на себя, звонко выливая воду за борт, усаживает себе на колени. — ванна — всего лишь ловушка. — ведет языком по шее, вызывая крупные мурашки, которые подозрительным волнением отозвались еще и внизу живота. прикусив ухо, тэхен, сильно вдавливая в кожу, проводит вниз по спине пальцами, и жадно впитывает сорванный хриплый стон хосока, когда повел по ложбинке к колечке мышц. — тебе еще больно? — спрашивает, свободной рукой обхватывая полувставший член. хосок откидывается ему на грудь, протяжно выдыхая. -нет, — лениво качает головой, слегка выгибаясь, когда указательный палец входит в него на одну фалангу. -и так не больно? — чон в очередной раз качает головой, крепко цепляясь за бортик, чувствуя, как к указательному присоединяется еще и средний, лишь кончиками пальцев, не входя длинно. крепкое возбуждение тэхена упирается ему в ягодицы, пока сам лениво проводит по его члену, выцеловывает шею, оставляя по плечу россыпь укусов. чона мотает как на волнах, от сладко-грубой ласки. тело податливо подается каждому жесту, а сознание послушно тает где-то на границе восприятия, уступая место ощущению и примитивному желанию. он с довольных вздохов переходит на короткий вскрик, когда чужие длинные пальцы входят на две фаланги, и тут же выкручиваются, осторожно мажа по простате, заставляя выгнуться в спине, задохнуться от острых ощущений. он лежит, сжавшись, ртом ловя необходимый кислород, пока тэхен умело подготавливает его для себя. слегка подостывшая вода испуганно выплескивается наружу, когда хосок, соскользнув с пальцев, разворачивается на коленях и вцепляется в губы мужа зубами, вырывая болезненный стон. -не дразнись, — требует, проникая языком в податливый рот, нетерпеливо трясь возбуждением о чужое возбуждение. тэхен послушно хватает его под ягодицы, крепко вжимает в себя, одной рукой слепо нашаривая оставленный на полке откупоренный тюбик геля. чон виктимно всхлипывает, сжимаясь, когда на кожу выливают холодную жидкость, дыхание слабовольно сбивается из-за резкого контраста. запускает пальцы в чужие волосы, крепко сжимает и обрушивается на губы с двойной силой, поднимаясь выше, чтобы тот, наконец, вошёл в него. и крупно содрагаясь кончает, когда член упирается прямо в простату. -ты будто с цепи сорвался, — вырывается глухой смешок у тэхена. он лежит на бортике, переводя дыхание, привыкая к пьяньящей, горячей узости вокруг своего возбуждения, зажмурив глаза сдерживается от того, чтобы не перекинуть мужа через бортик и не оттрахать. дико. примитивно. пугающе первобытно. может, в будущем, как нибудь, когда такое не испугает его хосока… -привыкай? — неуверенно предлагает чон, опуская руку мужа на свой, даже после разрядки все ещё не опавший, ноющий, сверх чувствительный член. -самое лучшее предложение за мою жизнь, — стонет тэхен, подаваясь бедрами наверх, заставляя хосока ломко заскулить и упасть себе на грудь. вода плещет за бортик ошалело, сбегая от двух дорвавшихся друг до друга мужей, а тем слишком плевать, они ведь вовсе не мыться сюда пришли…