assorted

-привет, — тихо здоровается чонгук, выбрасывая чупа-чупс в урну и садясь в свой изношенный старенький хендай. хосок открывает дверь с пассажирской стороны и следует его примеру, тут же доставая сигарету. напряжение внутри салона ощущается давно уже не чувствительной кожей, но младший все равно недовольно вздыхает, кидая беглый взгляд в сторону, полностью уверенный в том, что старший только-только выбросил горькую отраву перед выходом из-за угла. утро выдалось полным на события, что тут уж сказать. хотя бы сейчас он промолчит. -как — -вот только заикнись, — предупредительно перебивает хосок, со скрипом опуская стекло со своей стороны, настолько низко, насколько позволяет сама развалюха. и тут же затягивается глубоко, встряхивая с легких все проблемы и лишние мысли. ах, если бы это так работало. -но мне хоче- -чонгук, умоляю. — непоколебимо прерывает в очередной раз холодным тоном, полностью отвернувшись к окну. и плевать, что холодно. главное, чтоб на чонгука крепкий дым не дул, спортсмен и все дела, а хосок заботиться о младшеньком в своем извращенном стиле. чонгук не хочет, чтобы хосок умолял его таким пустым голосом, поэтому затыкается, нервно сжевывая потрескавшиеся из-за холодного ветра во время частых пробежек губы. хосок — самый депрессивный человек в его жизни. колкий и замкнутый, как лесной, дикий кошак. его невозможно увидеть в хорошем настроении, с искрящимися глазами и волнующими влюбленное нутро улыбками. о переливчатом смехе даже речи нет. хосок самый депрессивный человек в мире для чонгука, для тэхёна, для юнги, для джуна. и даже для тактильного маньяка чимина. но, никак не для джина. чонгук называет за глаза самого старшего энергетическим вампиром, так как за такое в лицо можно получить по собственному лицу. и совсем не от кима, а от хосока, черт подери. наедине чонгук и похлеще называет кима, выплевывая яд в лицо и требуя, требуя, требуя. много чего и всего разом. главное, чтоб отпустил хосока. чонгук лезет в это так, будто его любимый, в вечной депрессии хен, в плену у первого красавчика на районе. нет, такие обвинения даже смешно звучат с учетом того факта, что хосок живет в квартире джина, в то время как его собственная пустует. -да ты берега попутал, — складывает свои полные губы в ухмылку джин после очередного срыва чонгука. малявка просто заявился к нему с утра, гружа тем, что ему вообще на хуй не упало. и падать не намерено. -отвянь от него, по хорошему. — сзади чонгука какое-то движение, и судя по мягкой поступи — это плешивый кот чона, которого этот сердобольный подобрал возле мусорного бака. -его тут никто и не держит. -так оттолкни. — чонгук подходит ближе к расслабленно сидящему на стуле киму. -заставь уйти. возненавидеть себя. -да ты, мелочь, совсем оборзел. никак влюбился? -ему плохо с тобой. — вздергивает подбородок чонгук, не отвечая на провокацию. — а он сам притащился…я ведь прав? — уточняет сладким голосом ким, склонив голову набок. и смотрит на кого-то за спиной взвинченного чона. -господи боже, блять, — выдыхает он, не готовый обернуться и увидеть на пороге провонявшей сизым сигаретным дымом кухни своего любимого хена, которому вот совсем не подходит атмосфера этого дома. -жди меня внизу. — единственное, что говорит хосок мертвым голосом, и чонгук нехотя покидает кухню, когда чувствует чужие тонкие пальцы на своей спине. вспоминая этот утренний инцидент, чонгук готов обложить себя многоэтажным матом несколько раз, но боится побеспокоить задумавшегося хосока. он не думал, что хосок уже вернулся со смены в больнице. он не хотел, чтоб хён видел его. -я тебе нравлюсь. — не спрашивает, а твердо говорит хосок. ну, ни для кого это не секрет, так что: -окно прикрой, простудишься. — у старшего вырывается ядовитая усмешка. -куда ты меня везешь? -позавтракать. — знает ведь, что хосок давно питается лишь сокджином и сигаретами. вон, совсем исчезнет скоро. -ты же знаешь, что я буду для тебя джином, а ты для меня хосоком? чонгук нажимает и удерживает кнопку стеклоподъемника, не отвечая. ему неприятно такое слышать. неприятно тем более отвечать. но показать слабость сейчас, значит пустить колебания в хосока. а значит, нельзя. и, да, он знает, что будет половой тряпкой для хосока в первое время. но он попытается исправить это, был бы шанс. но…интересно, а что, если хосок думает так же и про сокджина тоже? даже спустя два года отношений? -начнешь отвечать на мой вопрос «как ты»? — хосок ненавидит это. всей своей душой, потому что заставляет задуматься — а как он, хосок? как его дела? какие вообще у него дела? именно те, которые его, а не джина. частные вопросы, собственные. личные проблемы не интимного характера. как они? как он? -рискнешь спросить? — качнув головой, спрашивает хосок, и чонгук пресно ухмыляется. рискнет ли спросить?