assorted

Дождь льет как из ведра, больно хлестая по лицу бегущего в панике Хосока. Он несётся к пешеходному перехожу, отталкивая людей, с силой продираясь через толпу. -Куда?! — кричат ему в спину возмущенно. -Сам козёл! — не остается в долгу, даже находясь в отчаянии. Ну пропустите его, будьте людьми, это срочно же, ну! Наконец перебежав дорогу, Хосок бросается вперёд, и резко затормаживает, почти со свистом, когда видит в витрине одного ресторана его. -Простите, пропустите. — Чон локтями прокладывает себе путь, в такое позднее время людей на улицах полно, и пулей бросается к стойке заказов. -Мне комплексный обед, на одного, с собой, я сам заберу! — почти кричит, нервно постукивая пальцами. — Заплатит вот тот молодой человек. — тычет в сторону знакомого, а потом и вовсе разворачивается к залу и во весь голос орёт. — Сокджин-хён, спасибо за еду. — и глубоко поклоняется. А затем мчит в сторону туалета, предпочитая не смотреть на наливающиеся кровью глаза и уши хёна. Наконец-то… Хотя, нет, не так: на-ко-нец-то. Хосок боялся обмочиться прямо на улице, так и не добежав до биотуалета. А тут даже двойная выгода — в презентабельный туалет сходит и набьет свой вечно голодающий желудок. Чем не счастье! Только, надо переждать, пока буря в лице злого хёна не стихнет. Хосок покидает туалет спустя некоторое, озираясь вокруг. -Ты когда прекратишь ходить в женский туалет? — спрашивает Ким Сокджин, двадцатилетний аспирант, хён и просто красавчик. -Когда начнешь спокойно оплачивать мне еду. Без вот этого вот. — Хосок выразительно смотрит на сжатый кулак старшего, и тот сразу же расслабляется. Оттолкнувшись от стены и вручив чек младшему в руки, Ким идёт вперёд. Хосок волчком подскакивает к стойке, чтоб забрать еду, по пути удивляясь получившейся сумме. Черт возьми, у него даже нормальной вилки нет дома для еды, стоящей 112 тысячи вон! -Хватит ребячиться. — требует Джин стоя у своей матовой спортивной феррари, когда Чон вышел из ресторана. — Тебе всего лишь нужно сказать «да», ты же знаешь. Вздернув голову, Хосок садится в его машину. -Тогда получится, что я альфонс. -Хоби, ты нагло заставляешь платить тебе за еду, продукты, возить куда захочешь, а на счет встречаться говоришь «нет»? -Именно, не рушь нашу хрупкую дружбу, не будь эгоистом. — Хосок с головой лезет в пакет, проверяя, что именно наложили. Тот ресторан слишком дорогой для студенческого карма Хосока, поэтому его раздирает любопытство. -Мы не друзья. -А могли бы стать, если бы не твоя упертость. — Сокджин вздыхает, сворачивая к общежитию Хосока. Этот парень дико странный. Вроде с амбициями, всегда рвет когти и добивается всего самого лучшего. Что в учебе, что на работе. А если приглядеться — он такой непритязательный, что диву даешься — живет в общежитии, деля постель с клопами, носит обноски и кеды истоптаные. И вот частенько бегает в женский туалет, пытаясь скрыться от сокджиновой ярости -Я постоянно покупаю тебе еду… -Спасибо, хён! -Подвожу…- Хосок снова кивает, довольный. Вот же наглая морда. — То есть, полностью пользуешься моим кошельком… — Сокджин не верит, что скажет то, что вертится на языке. Он точно пожалеет. И вообще, то, что он чувствует к этому очкастому не стоит этого позора, но…- В общем, предлагаю поэксплуатировать мое тело тоже…? Будет двойная выгода — тебе хорошо, и мне приятно. Хосок смотрит на него внимательно одним из тех взглядов, когда они группой работают в химической лаборатории поздними вечерами. А затем снимает очки с толстыми стеклами, и в голове Джина проносится «поцелует». Ага, держи карман шире! Хосок открывает дверь и выходит. Сокджин ошалело выходит за ним. -Ты…ты ничего не скажешь на моё предложение? — «на то, что я опозорился» но давай хотя бы сейчас держать марку, Джин. Чон же стоит, переминаясь с ноги на ногу. -У тебя же просто спортивный интерес, хён. — с сожалением в голосе наконец говорит. — Ну переспим пару раз, ты станешь довольным, пропадёт интерес ко мне. А нам вместе учиться и работать не один год. -Хэй, думаешь, ты первый, кто меня заинтересовал с факультета? Я умею разделять личное и служебное. Хосок не выглядит убеждённым, но все равно, решившись, вновь открывает дверь и садится в машину. -Не светись настолько бесстыдно, — ворчит, пристегиваясь. -У нас наконец будет секс, мне есть из-за чего сверкать. — широко улыбается Сокджин, оставляя смазанный поцелуй на кончике носа Хосока, и трогается. -Окей, но я снимаю с себя всю ответственность. — младший тоже улыбается, чувствуя, как огромный камень упал с души, когда Джин кивнул на это. С каждым разом становилось все труднее и труднее отказывать ему, когда хотелось без спросу броситься в хеновы объятия и поселиться там. Сокджин же без лишних слов берет на себя всю ответственность, с наступлением каждой ночи доказывая, что Хосок не зря ему доверился. Долго ли будет доказывать? Ни один из них не знает. Но пока оба довольные, все в порядке.