assorted

840 год

С самого детства мы с тобой, с самого детства влюбленные. И сейчас, когда тебе велят жениться, ты со слезами просишь, требуешь, от меня решения. Потому что не сможешь. Потому что не хочешь. Как будто яхочу, чтоб ты женился. Само по себе, я эгоистично соглашаюсь, окрыленный уже тем, что ты слепо не следуешь воле отца. И вот в назначенный час, глубоко ночью, стою под твоим окном на своем верном коне. Ты спрыгиваешь, легкий, словно кузнечик, и садишься передо мной. Мой конь давно привык к тебе – мы же так часто сбегали от родителей, чтобы насладиться друг другом. Любить друг друга. И это так трудно – любить запретное. Мы направляемся по незнакомой дороге – ты сам составил маршрут, я тебе доверяю. Ох, любовь моя, лучше бы я свернул. Лучше бы не крал тебя совсем. Лучше бы не доверил тебя самому себе…. …фазан вылетает из кроны дерева слишком неожиданно – конь пугается, скидывая нас вдвоем, но ты, ох, любовь моя, ты неудачно переворачиваешься и угождаешь прямо под копыта…. Что мне с тобой сделать теперь, любовь моя? Вернуть родителям…? Ты был бы против. Отвезти к своим…? Я не так хотел ввести тебя в свой дом. Похоронить под этим самым деревом? Хищники растерзают твое невинное тело…. Сделать тебе ложе на ветках? Птицы заклюют… Ох, любовь моя, что мне делать…. . Решение не приходит в голову. Мужчина с нездоровым блеском в глазах держит свой кинжал у собственного горла – он не хочет умереть до того, как укроет тело любимого. Но как…решения нет. Поцеловав хладной лоб, мужчина вонзает в свою грудь холодный металл. -Прости, что не позаботился, любовь моя, – булькает в груди мольба вместе с кровью. Он простит. Не простит только то, что посмел уйти вслед за ним.