Of fire and monsters

      Вспышка боли мгновенная и острая, но после нечто меняется и оргазм захлестывает Гермиону. Мышцы девушки сокращаются. Тело словно не принадлежит ей, но Гермиона никогда не чувствовала себя такой цельной, такой чистой. Она — это все еще она, но сейчас больше ощущает себя собой, чем когда-либо. Это невероятно, и Гермионе хочется выпить за это, утонуть в этом. Пальцы впиваются в руку Драко (Драко, её пара, её муж, её принц), и она прижимает его голову к своей шее, пока кричит.       Вот как ощущается жизнь.       Его пальцы скользят по ее складочкам. Гермиона мокрая, пропитанная смазкой, но не чувствует стыда, как в предыдущие течки.       Девушка чувствует желание.       Драко со стоном оставляет её шею. Девушка откидывает голову на плечо юноши, вытягиваясь, чтобы попробовать на вкус его губы.       Драко подчиняется ей. Их рты сливаются, грубо, беспорядочно. Гермиона пробует на вкус свою кровь на нём, и потом кусает губу Драко. Его ладонь сжимает её грудь и…       Девушка хочет ощутить нечто большее, более восхитительное.       — Драко, — хрипит она.       Рычание вырывается из груди Драко, и она приоткрывает губы для него. Больше, больше этих сладких, приятных ощущений. Сейчас она тоже может попробовать его на вкус. Нечто более древнее и тёмное, чем думала Гермиона, таится под его кожей, ожидая все это время. Ожидая её.       Ожидая, чтобы разделить его силу и власть с ней.       Драко хватает рукой бедра девушки и прижимает к своей твёрдой длине. Это странное собственничество становится убийственным. Гермиона ощущает его преданность через их узы. Драко вырвет сердца за неё, вспорет глотки. И девушка чувствует, как его душа проникает в каждую клеточку.       Пара.       Вот что должно быть это означало.       Но они недостаточно близко. И хотя пальцы Драко погружаются в влагалище, приближая к новому оргазму, Гермионе нужно больше. Ей нужно больше его внутри себя. Девушка хочет обвить бедра вокруг бёдер Драко. Хочет цепляться за юношу, прильнуть к нему.       Она хочет…       Она хочет этого. Того, о чем шептала Дафна, в ужасе хихикая. Гермиона с трудом осознает даже сейчас, хотя жаждала этого в разгар своих течек. Он был нужен ей внутри, глубоко, заключенный в ее теле, так, как создала природа, чтобы они слились воедино.       Гермиона отрывается от его губ и трется бедрами о свою пару. Её голос — мягкий всхлип.       — Пожалуйста.       Драко добавляет ещё один палец, но этого недостаточно. Ей нужно почувствовать его полностью — глубоко внутри, и никто из них не будет знать, где начинается один и заканчивается другой.       — Пожалуйста, что, принцесса? — Его голос — низкий, глубокий — толкает Гермиону с края обрыва, пока Драко побуждает её кончить с болезненным криком.       Ладони путаются в его волосах, пока волны оргазма захлестывают девушку с неослабевающей силой.       — Твой узел, — её голос хриплый и отчаянный. — Пожалуйста, Драко.       Её мольба — его погибель. Пальцы Драко выскальзывают из влагалища, и Гермиона ерзает на его коленях, в погоне за большим. Парень с рычанием слизывает её возбуждение со своих пальцев, глядя на девушку с отчаянным голодом в глазах. Гермиона седлает Драко, прижимаясь промежностью, потираясь о его длину.       — Альфа, — вновь всхлипывает она, руки движутся к его штанам. Драко сжимает запястья девушки, останавливая её.       — Нет.       Её глаза расширяются при его отказе, боль прорезает грудь, опутывает, как сеть, которую плела в детстве.       Драко берет девушку за подбородок большим и указательным пальцами, приближая их лица. Она чувствует винное дыхание. Такое сладкое, что хочется утонуть в нём. И в самом Драко. Он летний ливень, от которого ей не скрыться.       — Ты можешь быть их леди, но моя Омега — моя пара. Они не заслуживают видеть, как я заполняю тебя. Я стану единственным, кто увидит тебя, распадающуюся на части на моем узле.       Рот Гермионы приоткрывается, дыхание учащается от его слов — его обещания.       Драко отпускает подбородок девушки, большие ладони обхватывают задницу, когда он встает. Девичьи бедра обвиваются вокруг его талии, пальцы путаются в волосах. Драко такой большой, такой высокий, что заставляет чувствовать себя совсем маленькой, словно единственный, кто способен позаботится о ней.       Её пара.       Её Альфа.       Юноша сосредотачивается на железе, лижет, кусает, сосёт, пока уносит Гермиону из бального зала. В внимании Драко нет ничего нежного — он чувственный, страстный, беспощадный. Девушка хнычет, выгибаясь в его руках. Она нежная, слишком чувствительная, когда зубы Драко царапают кожу. И она хочет, чтобы укусил вновь, делал своей снова и снова. Гермиона видит его маленькую железу, в месте соединения плеча с шеей. Необычное желание охватывает девушку. Гермиона наклоняется вперёд, потираясь о шею Драко, вдыхая запах сосны. Она должна попробовать на вкус. Девушка высовывает язык и облизывает это местечко. Драко сильнее сжимает её задницу, и Гермиона уверена, что там останется синяк. Он спотыкается, пока касается девушки, и рычит, по-животному, собственнически.       Драко ударом ноги распахивает дверь в покои, но Гермиона не может оторваться от места, где посасывает его железу, чтобы заметить, куда её принесли.       Безопасность, напоминает девушке разум.       Я всегда буду чувствовать себя в безопасности рядом с тобой. Она не совсем понимает мысль. Это противоречит всему, что Гермиона знала всю свою жизнь. Но ведь сейчас новая жизнь, происходящее в которой нужно понимать по-другому. И Гермиона не думает больше об этом, пока Драко кладёт ее на самую мягкую постель, которая когда-либо была у девушки.       Глаза юноши тёмные, собственнические, полные хищного голода, пока он смотрит сверху вниз на неё. Когда Драко протягивает руку вперед, блестящая ткань рвётся так легко, как если бы он срывал бумагу с подарка. Она вздыхает, пока прохладный воздух комнаты танцует на коже. Он усиливает обжигающее тепло руки юноши, и Гермиона может лишь желать большего.       Взгляд Драко блуждает по ее обнаженному телу, задерживаясь на серебряной жидкости, покрывающей острые соски и железы на бедрах. Ноздри раздуваются, вдыхая пьянящее возбуждение девушки, висящее в воздухе.       Она тоже ощущает это, так же сильно, как его запах.       Гермиона задаётся вопросом, следует ли чувствовать смущение от страсти во взгляде Драко, и от ощущения влаги, покрывающей бедра, но стыд — это странная, инородная мысль. Ничто подобное не важно с ним — её парой. Девушка извивается напротив Драко, ища хоть какое-то трение. Гермиона чувствовала себя пустой с того момента, как он вытащил пальцы из ее киски.       Драко хрипло посмеивается, проводя костяшкой пальца между грудей, и дрожь проходится по ее коже.       — Моя идеальная Омега, — шепчет, обхватив её киску, и девушка стонет под его прикосновением. Юноша размазывает пальцами влагу, изучая так, как отказался, будучи на троне.       Щеки девушки вспыхивают, пока она наблюдает, как Драко засовывает покрытые смазкой пальцы в рот и облизывает, делая их чистыми. Глаза парня прикрыты, словно он наслаждается самой божественной пищей. Рык вырывается из его горла, когда взгляд фиксируется на девушке. Разгоряченная Гермиона утопает в омутах расплавленной ртути, пока Драко смотрит на неё. Юноша откидывается назад, снимая свою торжественную одежду, и она сразу же хнычет от потери контакта. Гермиона выгибается дугой, нуждаясь в том, чтобы быть полностью поглощенной им и лишь им одним. Она восхищается каждым дюймом его кожи, пока Драко раздевается. Идеальный, идеальный для неё, самый совершенный…       Гладкая алебастровая кожа Драко сильно натягивается в районе мышц. Во рту пересыхает, когда Гермиона видит напряженный член, толстый и набухший, и ей не хочется ничего больше, чем почувствовать его внутри себя, распасться на части на узле. Девушка отводит взгляд, чтобы вновь сосредоточиться на маленькой железе Драко у основании шеи. Желание укусить, сделать своим, так же, как он сделал это с ней, вызывает сильные эмоции.       Гермиона подаётся вперёд, но не получает возможность действовать, повинуясь своему порыву. Драко двигается первым, раздвигая бедра девушки, чтобы устроиться между ними. Он проводит носом по ее коже, вдыхая запах, прикасаясь к железам. Гермиона едва слышит тихие обещания заботы, защиты сквозь звуки собственных всхлипываний, пока Драко терзает нижние железы. Все сводится к ощущениям. Драко зажигает пожар в нутре, который разгорается в девушке, пока он посасывает её, помечая, впиваясь пальцами в нежную кожу бёдер. Он внезапно переходит к другому бедру, и это настолько неожиданно, что Гермиона видит вспышку белого перед глазами. Она ослеплена удовольствием, пальцы путаются в шелковистых волосах Драко.       — Альфа, пожалуйста, — Гермиона такая нуждающаяся и отчаянная, и кажется лишь это поощряет его продолжать дальше, потому что Драко касается подушечкой большого пальца набухшего клитора, и кусает железу на бедре.       Гермиона стонет, когда её накрывает оргазм. Киска сжимается вокруг пустоты, это смесь идеального удовольствия и мучительного томления. Гермиона дёргает юношу за волосы, нуждаясь в его внимании, когда тот встает на колени между её бёдер. Драко поднимает порочный и понимающий взгляд, улыбаясь. Красные губы распухли от ласк, но это его лицо, которое завораживает девушку. Рот Драко покрыт загадочной серебряной жидкостью, которой леди обмазали Гермиону. Он блестит от нее, и девушка ощущает мед и розмарин, сосну и дождь. Их, вместе. Безошибочно.       — Никто никогда не будет сомневаться, что ты моя, — шипит юноша. Угроза слышится в его словах. Гермиона не сомневается, что Драко убил бы за нее. И это подпитывает в девушке опасное желание.       Ведь есть так много того, что она хочет сжечь.       Юноша, удерживая взгляд девушки, опускает рот на промежность, пробуя на вкус одним широким мазком.       Рот Драко ощущается как рай, пока язык работает в ней, возбуждая маленький комок нервов между его губами. Гермиона хнычет, извиваясь, ведь несмотря на то, что любит ощущение рта на своей киске, этого недостаточно.       — Сейчас, — хрипит она, ладони скользят вниз, путаясь в его волосах. Ногти царапают кожу головы, пока Гермиона корчится от удовольствия. Драко рычит, крепче удерживая её за бедра, когда его нос прижимается к клитору. Разряды электричества проходят через каждое нервное окончание при прикосновении, срывая задушенный стон с губ девушки.       — Драко, пожалуйста… ты мне нужен.       Он тяжело дышит, погружая пальцы в её влагалище. Глаза Гермионы жмурятся от удовольствия. Девушка сцепляет ноги за его шеей, и быстрым движением, которое даже удивляет её, переворачивает их так, что теперь сидит на груди Драко. Ладони Гермионы упираются в его плечи. Драко поднимает взгляд на неё.       — Моя Омега, — нежно произносит он, протягивая руку, чтобы погладить ее грудь, размазывая серебряную жидкость с сосков по телу. — Посмотри, какая ты могущественная. Посмотри, как ты так хорошо берёшь то, что хочешь.       — Ты не ожидаешь, что я буду подчиняться тебе? — она приподнимает бровь, покачивая бедрами, трется о его длину, вызывая глубокий стон у них обоих. Гермиона встречается с голодным взглядом. Серебро радужки потемнело, и по тому, как напряжены его руки, а грудь вздымается, она может сказать, что самообладание Драко висит на тонкой нити, которую хотелось разорвать.       — Нет, принцесса, — отвечает он глубоким голосом, толкаясь вверх, касаясь ее скользких складочек. — Ты моя Омега, ты равна мне. И никому не подчиняешься.       Она протягивает руку между ними и сжимает член. Он большой и толстый, девушка едва обхватывает кончиками пальцев, поглаживая. Другой палец скользит к основанию, где вскоре образуется узел, связывая их вместе, и Драко шипит от её прикосновения. Гермиона приставляет член к своему входу, но останавливает порочный блеск в его глазах.       — Нуждающаяся маленькая принцесса, не правда ли? — Он усиливает хватку на ее бедрах, но не двигается. Гермиона рычит. — Возьми это, если хочешь так сильно.       — Мой, — шипит Гермиона, и сразу погружает его в себя, вскрикивая, откидывая голову назад, восхитительно растягиваясь, пока Драко наполняет ее. Всё в мире девушки так, как должно быть. Она наполнена, даже если еще пока не удовлетворена. Они оба стонут, когда Гермиона принимает его до основания.       Драко кладёт руку ниже живота девушки. Там, где его член внутри нее, и это едва видно.       — Рождена для этого, — хрипит он. — Рождена для меня, идеальное создание.       Гермиона кивает. Она думает, что кивает. На самом деле Гермиона не может думать, не когда так наполнена. И девушка полагает, что говорит об этом Драко одобрительным вздохом, или тем, как ладони растопырены на его груди, или тем, как она насаживается на его длину снова и снова. Глаза Гермионы открыты… или закрыты. Это неважно, потому что она видит все, чувствует все.       — Я такая наполненная, — хнычет девушка.       Драко сжимает ее бедра, и Гермиона движется быстрее, подпрыгивая на нем, и с каждым движением слышит позвякивание колокольчиков на запястьях. Девушка наклоняется вперёд, и его большие ладони скользят вверх по ее бокам, притягивая к себе. Драко ласкает её груди ртом. Обхватывает губами соски, щелкает языком по их чувствительным вершинкам. Ногти Гермионы впиваются в кожу его головы, и она тянет юношу наверх, чтобы захватить его рот своим. Их языки сплетаются, и чем больше они пробуют друг друга на вкус, тем сильнее разгораются тлеющие угли. Он заполняет её, ударяя по чувствительной точке глубоко внутри, до которой не могла дотянуться, когда страдала во время своих одиноких течек. Гермиона рычит, кусая его губу, пока рот блуждает по телу юноши. Она целует подбородок, и чувствует кожей появившуюся щетину. Девушка двигается, глубоко вдыхая, скользит ртом вдоль его шеи, пока не достигает железы. Её затопляет пьянящий запах юноши, и Гермиона даже не пытается остановить себя, чтобы провести языком по железе.       Драко настойчиво накручивает её волосы на пальцы.       — Сделай это, — подталкивает девушку. — Попробуй меня на вкус.       Гермиона кусает без промедления, зубы разрывают кожу. Теперь он принадлежит ей. Девушку затапливает вкус Драко, это эйфория. Его удовольствие — её удовольствие. Гермиона не знает, сможет ли остановиться, сможет ли когда-нибудь остановиться.       — Больше, Гермиона. Возьми больше, — приказывает он, обхватывая руками спину девушки, толкаясь навстречу движениям, помогая двигаться на нем. Её пизда начинает цепляться за припухлость на основании члена. — Вот так, вот так, вот так, моя девочка.       Драко переворачивает Гермиону, сильно и быстро, и внезапно оказывается сверху, пожирая её рот своим. Толчки беспорядочные, жесткие. Его узел увеличивается, горячий и широкий, и теперь Драко заключен внутри неё. Девушка чувствует его напряжение над ней, рот юноши все ещё поверх её рта. Драко кончает, наполняя Гермиону, как и обещал. Он толкается глубже в неё, умоляя:       — Кончай, кончай на мой узел, позволь мне почувствовать, позволь наполнить, наполнить тебя так…       Он кусает её шею, и Гермиона разбивается на мелкие осколки, как хрустальный бокал. Оргазм ослепляет. Мир — миллион ярких серебряных осколков. Её ногти царапают его спину.       — Ещё раз, — стонет Гермиона. — Наполни меня ещё раз, пожалуйста, пожалуйста.       Драко поворачивает голову девушки и кусает железу на другой стороне шеи, пока толкается бедрами в неё.       — Ещё раз, — рычит Драко, и Гермиона ощущает, как внутри разливается тепло от его члена. — Навсегда. Десять месяцев спустя       Бальный зал весь в золоте от осеннего солнца. Драко откидывается назад с ленивой улыбкой, когда раздаётся шум у входа.       Новые гобелены и картины висят вдоль каменных стен. Гости обходят комнату, ожидая возможности просить милость для себя или прощение для друзей. Они мягко шепчутся и настороженно смеются, восхищаясь новоприобретенными богатствами семьи Малфой.       У новой королевы очень дорогой вкус. К счастью, большую часть того, что ей нравится, можно получить у их приятелей — Священных Двадцати Восьми семей, благородной и чистой крови, кто-то из которых жив, кто-то — мёртв. И её муж наслаждается, выполняя каждую просьбу.       Толпа у входа легко расступается, отстраняясь от стражников и окровавленного пленника, выкрикивающего ругательства, когда его принуждают встать на колени перед королем.       Драко закидывает ногу на колено.       — Где ты был? — спрашивает он, взбалтывая темно-красное вино в кубке. — Моя жена искала тебя, ты знаешь.       Мужчина, надо отдать должное, не умоляет. Он шипит, проклинает и брызжет слюной. Вырывается из рук стражников с вызывающей восхищение жестокостью для того, кто был в бегах, прячась, словно трус, в пещерах и канавах. Драко наслаждается своим маленьким представлением. Он всегда любил спектакли. Когда маленькая дверь слева от трона скрипя, открывается, Драко поворачивается с улыбкой, чтобы поприветствовать свою жену.       Свою пару.       Пленник внезапно затихает и становится неподвижен.       Маленькие серебряные колокольчики на лодыжках и запястьях звенят, пока Гермиона проскальзывает к мужу, чистая и благоухающая после ванны. Её запах распространяется от тёплой кожи. Рука Драко скользит вокруг талии, когда Гермиона наклоняется к нему. Они обмениваются поцелуем, долгим и неспешным. Он запускает пальцы в кудри и удерживает перед собой, пробуя на вкус мёд и розмарин на девичьих губах. Драко мог бы целовать её часами, днями, и он будет это делать, но чувствует короткое звучание нетерпеливости и ликования в прикосновении жены, поэтому позволяет отстраниться.       — Вот и ты, дорогая. — Драко любовно проводит большим пальцем по ее скуле, и Гермиона улыбается, подаваясь навстречу его касанию. — Не поздороваешься с нашим гостем?       Гермиона вновь касается своими губами его, прежде чем выпрямляется и поворачивается к пленнику. Она обнажает зубы в злобной ухмылке и поднимает палочку.       — Здравствуй, Эдриан, — произносит она. — Как прекрасно с твоей стороны присоединиться к нам.