Ты потерял себя...

На следующий день Андрей проснулся рано. Умывшись, сразу пошёл на кухню, дабы сделать завтрак уже проснувшейся Алёне. Объяснив, что уйдёт сейчас, он сказал, что вернётся скоро и пусть не волнуется. Ничего толком не поев, Князь одевается и выбегает на улицу, быстрым шагом идя по утреннему Питеру к дому лучшего друга. Проходя знакомые улицы, тротуары и площадки, он всё больше думал о том, что сказать Мише. Князь решил бросить себе вызов, переубедить Мишу. На это далеко не каждый способен, но как никак Андрей знает друга лучше всех и он знает, что не такой он ублюдок. Может просто звёздная болезнь? Или очередные наркотики, которые постепенно разрушают клетки мозга? Много вариантов, но так или иначе план Андрея должен сработать. Вперёд показался знакомый подъезд, он забегает в него вместе с каким то прохожим. И сразу же бежит по лестнице вверх , подходя к двери. Позвонив в дверь, он ждал момента, когда ему наконец откроют. Этот момент ожидания настолько был беспощадным, что убивало сердце Андрея. Но заветное щёлканье в двери оживляет его и ему открыл... Миша? Он думал, что это будет Оля, но уже беспокоился, где же сама девушка. – Доброе, Миш. Где Оля? – Ушла. Чего тебе? -Хрипло спрашивает друг, пропуская его в квартиру и шатаясь от усталости и похмелья, идёт на кухню пить таблетку. – Да так. Вижу живой, и на том спасибо. Не помнишь ли ты, что было вчера?- Сразу решает начать Князь, проходя в квартиру друга и наливая себе воды, выпивая её. А Миша молчит, брови хмурит. Явно что-то помнит, или вспомнить пытается? – Да. - Наконец-то отвечает хриплый голос Миши, после того, как выпил таблетку и запивая всё это ещё большим количеством воды. – А ты решил напомнить мне что-ли, ёмаё? Если да, то иди нахер, Андрюх. Шипит в недовольстве Горшок, от чего лёгкая улыбка разочарования проскальзывает на лице голубоглазого. – Хорошо, уйду. Оставлю тебя... одного. - Приговаривает Андрей, акцентируя внимание Миши не слове "одного", и действительно покидает друга, захлопнув за собой дверь, а сам пошёл гулять по паркам, немного отстранённый от сея бытия и желающий просто побыть одному. А Мишу оставили одного в квартирке , которая казалось как уже как тюрьма. Оля ушла еще после того, как положила его на кровать вчера в пьяном состоянии, оставила одного... Боялся он, что один останется, да принимать не хотел как и многое... Звенящая тишина давила на него, так хотелось закричать, да не мог, горло будто перевязали , будто душили его, как он Анфису. В сердце колкой болью отдаются мутные воспоминания о вчерашнем... Он пропускает пару слез и сгибается, ощущая своё ублюдское поведение. Хватает телефон и трясущимися руками от стресса набирает номер Анфисы, который он оставил себе, не удалил. Подносит к уху, а слезы текут, вырываясь больным комом из груди, понимая свою беспомощность и мерзость... Неужели раскаялся? После того как Андрей наконец ушел, она не стала дожидаться пока приедет Оля, пока заберет Мишу, не хочет видеть всего этого дерьма, не вынесет этого снова. Она как и хотела отправилась в бар, в самый паршивый из всех что знала в Санкт-Петербурге. Села за барную стойку, а музыка так и долбит по барабанным перепонкам. Пиво в глотку не лезло, если уж и стереть себе память, то водку пить. Что она и делает, заказывает это мерзкое пойло, ещё и сок томатный, что бы наверняка перекрыло все. Опустошает первую рюмку и следом ещё заказывает. Горло будто обжигает кипятком, она морщит лицо, никогда ведь не пила такое до этого, но после третьей рюмки, становится и правда легче. Сама не верит в то, до чего докатилась, пить водку в полном одиночестве. Анфиса повторяет это ещё пару раз, теперь алкоголь плотно ударяет ей в голову, и музыка не кажется такой противной, хоть и пели там полный отстой. Забыться и правда получается на столько, что и мыслей не было о Мише, голова кругом шла, а перед глазами уже все плыло, словно в замедленной съемке. Разговорившись с каким то молодым человеком, что оказался полностью Мишиной противоположностью, она даже позволила себе вольность в поцелуе, сейчас она была свободна, не сердцем то мозгом уж точно, но на столько ей стало мерзко и противно, что долго это не продлилось, и ничем толковым не закончилось. Анфиса врет ему что вернётся сейчас, но не может больше терпеть его компанию, уходит из бара, и чувствует словно теперь она изменила Мише, вновь он ворвался в ее голову, снова залез в ее мозг, нарушая это забвение что она так желала. Но не так все было, он ведь сказал что не любит ее, значит так оно и было, значит она имеет полное право делать так, как считает нужным, в конце концов, кто ее остановит? Она и не помнит как домой доехала, открывает утром глаза, и видит комнату подруги с которой жила, даже выдыхает с облегчением. Шея ужасно болит, не может даже голову в сторону повернуть, шипит от боли. Анфиса чуть шатаясь встает, чувствует запах перегара что исходит от нее самой, морщится от омерзения. Она подходит к зеркалу, рассматривая гематомы на шее, что переходили из синего в черный, кровавым следом, где виднелись отпечатки его пальцев, и от этого ее бросает в дрожь. Анфиса смотрит на свои руки, что по всей видимости вчера хотела перерезать, но ничего не вышло, ведь ничего не помнит, и не помнит как ее подруга Юля вчера спасла ее. Упросила не делать этого. Смотрит на футболку что вся в крови, и ком тошноты к горлу подкатывает. Юля тихо проходит в комнату, обнимая Анфису, гладит ее по курчавым волосам, утешая. -Все пройдёт. - Шепчет она, а Фиса лишь кивает, теперь ей не только больно душевно но и физически все тело страдает. Юля уходит на кухню, обещав сделать им чай, да покрепче. Из транса мыслей, Анфису выводит вибрация телефона. Она смотрит на цифры, что конечно помнит наизусть, прекрасно понимая кто звонит. Не хочет трубку брать, но страшно, боится что это Оля, звонит ей сказать что Миша сторчался. Она берет телефон дрожащими руками, а шея от этого только сильнее болит, словно он опять сцепил на ней свои руки. Отвечает на звонок, слышит там тишину, и решает нарушить ее, не может мучительно ждать известий. -Да? - Нерешительно произносит Анфиса, ожидая ответа, приняв в голове любое то что может услышать. Михаил сидел в тишине, слушал гудки и чувствовал, как слезы стекают с его щек. Но вот гудки прекращаются... Она взяла трубку. Ком волнения подступил к горлу, сердце забилось и живот будто крутило от страшного волнения. Он не может раскрыть рта, дабы произнести хоть звук, голова намного гудела, руки трясутся, на них виднелись следы крови, да и на одежде? Непонимание крутилось в голове, ведь он не помнил, что случилось вчера и почему руки щипят, убиться пытался? Увы, правды он не узнает и боюсь уже никогда, оставшись один, совсем один, и от этого тошно. От себя самого. Эту звенящую тишину прерывает короткое -"ДА" На том конце провода. В ушах слышались удары сердца, готовое выскочит в одну секунду из груди и покинуть этот мир прямо сейчас, почувствовать лёгкость и забыть обо всём, послать всё это далеко и надолго. Миша всхлипнул, пытаясь выдавить из себя хотя бы слово... – Прости меня, Анфис. За всё прости, пока... -Не выдерживает напряжения Миша и бросает трубку, кидая телефон на стол и согнувшись, сжав волосы в кулаках. Винил он себя, убивался, душа болела, на небеса просилась. Он встаёт со стула, вытирает проклятые слезы и хмуриться, хватает нож и долго смотрит на него, а потом и вовсе уходит в ванную, смотрит на себя морщиться, понимая, что сделал с девушкой. Убил бы, если бы не Князь. А как протрезвел, узнал, что сотворил, то в тот же день сторчался бы, сбросился, повесился... Да что угодно, поддаваясь эмоциями, дав им полную свободу действий и оставил бы всех без себя, желая быть только с ней... Он держит нож дрожащей рукой, долго смотрит на него и подносит к руке, делая на ладони надрез, из которой моментально сочиться кровь, облегчая состояние парня. Как же хотелось покончить с собой прямо тут, чтобы не мучился никто, но кто так будет думать? Только эгоист. Но сейчас плевать, на всё плевать, хоть бы закончились вечные споры с собой... Он устал от своих ошибок, устал от выходок, но в тот же момент он спорил с собой. Будто было чертово раздвоение личности... Жмет кулак и со всей силы ударил по зеркалу в ванной. Кровь потекла с руки, а осколки зеркала посыпались в раковину. Блестящие осколки привлекли внимание Миши. Кареглазые берёт большой кусок и сжимает в руке, наблюдая как алая жидкость стекает с руки и капает в раковину, словно какой то фильм ужасов. Миша глянул на своё тело, будучи без футболки и ярость охватывает его, на самого себя. Он берёт этот кусок поудобнее и подносит к груди, хмуриться и проводит острым предметом, видя, как торс его покрывает алые капли собственной крови. Собирался он вырезать на себе слово какое, чтобы запомнить, вдолбить себе, что он ублюдок и не более. Она вновь слушает тишину что повисла в трубке, слышит всхлип, такой тихий что сама не знает как разобрала, сама поверить не может, неужели он плачет? Тогда тревога окутывает ее, пеленой укрывая, словно ворон взмахнул огромным черным крылом и все вдруг потемнело. Опустилась тьма кромешная на ее душу, сердце больно щимит в груди, земля словно из под ног уходит, а голова кругом идет, все плывет. Слышит его голос, и хочет плакать навзрыд, слезы дышат ее сильнее чем его руки вчера. Она слышит его слова, но что то не так, что то страшное движется на их жизни, такое нигде не увидишь, ни в одном фильме ужасов. Но вновь эта мертвая тишина, что словно звон пробирается в ее подкорку мозга. Не успевает ему сказать ничего, лишь прощание в голове стоит, долбит ее по вискам, а это мерзкое чувство вины что оставила его, хоть и обещала никогда не бросать, обволакивает ее, тягучей жижей. И пусть все вокруг будут считать ее идиоткой полной, говорить что она с ума сошла, что убьет он ее когда то в конечном итоге, и ничем хорошим это не закончится для них, но сейчас ей было тревожно, и не могла она ждать, пусть снова душит ее, пусть посылает, ругает и кричит, но чувствует что нужна ему. Сейчас. Юля лишь провожает ее взглядом, ничего не говорит, знала что так и будет, и повторится не раз. Не сможет же она силой ее удержать, пусть идет, наступает на эти поганые грабли, пока не найдут ее мертвой, вот и весь итог. Анфиса прекрасно помнила адрес, надеясь что никуда он не переехал, так сильно торопила такси, что мужчина сказал помолчать, что от ее криков не сможет ехать быстрее чем может. Она стоит возле входной двери, мнется, ей просто повезло что подъезд был открыт, сломали домофон, словно сама судьба пускала ее вновь в его жизнь. Все тело девушки дрожит, от страха, от непонимания почему она вновь приехала сюда, но что то подсказывает что это лишь одно верное решение, и не может она вот так бросить его, хотя бы сейчас, даже если прогонит. Она дергает ручку двери, моля всех богов на свете что бы на ее счастье дверь была открыта. И словно вселенная слышит ее. Она распахивает дверь квартиры, и пусть там ее ждёт Оля, и даже если чувство тревоги ее обмануло, пусть. Она не будет жалеть о том что пришла, пусть лучше увидит что все у них хорошо, чем пожалеет что не успела. Анфиса даже не разувается, проходит прямо так, не может медлить, но то что она увидела заставило впасть ее в оцепенение. Она стоит смотрит, на все что происходит. На кровь что алой лужицей собралась под ногами парня, стекая по его одежде, на стекло что в его руке, и то что он сделать собирается. И она делает шаг на встречу, не смотря на то что может ошибку совершить, крепко хватает его запястье, как и он вчера сделал с ней, смотрит в его глаза, что полны отчаяния и болит. -Мишенька, Миш, я тебя люблю. - Срывается с ее губ, и правду говорит, столько ждала что ты вновь сказать ему это, даже не в этот самый лучший момент, но ведь истинная любовь должна победить эту тьму? Так по крайней мере она считала. Она прикасается ладонями к его лицу, держит нежно, словно боится больно сделать, улыбается ему. -Я рядом, Миша. - Твердит она одно и тоже несколько раз, вздрагивает, смотрит на его ладони что все в крови, берет его руки в свои, марая их его кровью, прижимает к сердцу. И правда, с ума сошла. Боль становиться приятной, он успел сделать себе глубокие раны, но не чувствовал боли. Всё померкло вокруг, будит утратило смысл, а он это всего лишь физическая оболочка , такая же как все, больше чем всё подвластная эмоциям, готовый изрезать себя от и до , дабы избавиться от этого бренного тела, желал уже, чтобы нашли его мёртвым, не спасли бы, не дали шанс, а он бы ушёл на тот свет. свободный, такой чистый , умиротворённый, в который так рвалась душа его. Кровь собиралась лужей под парнем, а вырезать буквы на себе он не решился, лишь изрезал торс весь длинными полосами, вены, из которой рекой текла алая жидкость. Душа не была спокойна, Миша чувствовал как скоро упадёт, ноги подкашивались а голова кружилась. Слишком много крови он терял сейчас, а из глаз текли капли слез, но Миша продолжал резать себя, шепчет себе под нос проклятия в адрес себя, тихо плакал, беззвучно, только слезы текли не прекращаясь. Сквозь звон в ушах и пелену в глазах он слышит знакомый голос, чувствует её прикосновения и полились слезы пуще прежнего, но молчал он, молчал и слушал её с невидимой ватой в ушах. Он падает перед ней и от бессилия и от боли в душе, что так и рвалась наружу. С ума он потихоньку сходит, но каждый хочет любви, а его любовь... Как смерть опасна. Он обнимает её, сидя на коленях перед ней и тихо всхлипывает. – Ну убей меня, прошу, Анфис... Не хочу... -Шепчет Миша, пропитывая её одежду своей кровью и слезам. Не хочет он оставаться тут, не хочет жить дальше, больно ему, ужасно больно, будто вся вселенская тоска и моральная боль свалилась только на этих двух людей. Анфиса стоит в ужасе что накрывает ее с головой, стараясь держаться, не показать ему как ей страшно все это видеть, как жутко от того что он сделал, что боится его потерять. Но последнее она не собиралась скрывать, садится на пол, утирает его слезы своими руками, что дрожат так сильно, бесконтрольно. Показал он ей слабость свою, это было сильнее чем любые извинения в ее адрес, ничего ей больше не нужно, сердце болит от его вида. Снимает куртку с себя, ищет рукой полотенце что висит на крючке, дергает его, прижимает к его порезам глубоким. -Нет, нет, нет… - Шепчет она, отвечая ему, а голос ее так и дрожит от страха. Если бы кто то вошел сейчас, то увидел ужасную картину. В луже крови сидят молодые люди, бледные до жути, один от потери крови, другая от страха что любимого потеряет. И не понятно что случилось, кто кого убить хотел, и хотел ли? Полотенце постепенно кровью пропитывается, знает что нужно звонить в скорую, но боится что принял что то, тогда точно наступит пиздец. Этого она боялась больше всего. -А я хочу что бы ты жил, что бы мы семью создали, хотел же детей помнишь? - Сквозь слезы шепчет девушка, смотрит как его глаза тяжелеют от без сознания. Шепчет это что бы утешить его, дать хоть одну причину жить дальше, если это ещё возможно, если это сработает. Она всегда считала его человеком сильным, со стальным стержнем и своими предубеждениями не рушимыми, и не верит что так вот он жизнь хочет закончить, не хочет верить что все стало так плохо. -Миш, ты только не отключайся хорошо? Пошли приляжем. - Говорит Анфиса, пытаясь встать, поднять его хоть немного на ноги. Но получается лишь усадить обратно, она ругнулась, тихо, про себя. Она находит телефон своими руками кровавым, набирает скорую помощь, и пусть все к черту идет, но умереть она ему не позволит.