Ты потерял себя...

Первая неделя дается достаточно тяжело, они будто начали все с самого начала, начали момент притирки друг к другу. Эту неделю Миша не посещал репетиции, да и Анфиса была против, решила что будет лучше если он ещё немного отдохнет. Они искренне держались за трезвую жизнь, даже не покупали пиво, курили только сигареты и не более. Девушка не вернулась на учебу, решила что так будет лучше, да и не хотела оставлять Мишу одного, все ещё боялась. Пару раз он ездил к своим родителям, но она никогда не сопровождала его, не прошел ещё стыд перед его матерью. Но когда то она все же осмелится. Но это будет не скоро, и вероятнее всего перед свадьбой. Они жили нормальную жизнь, говорили часто о планах на будущее, а она уже более снисходительно относилась к созданию семьи и детям. Миша часто играл ей на гитаре, а она с упоением его слушала, восторженно хвалила молодого человека, и вновь говорила что он великий. Читала газеты и что в них пишут про группу, какие сплетни собирают про Мишу. Но долго тянуть было категорически нельзя, нужно было возвращаться к социальной жизни, к репетициям, альбому и концертам что их ждали. Они стоят возле такой до боли знакомой двери их точки. Мнутся немного, курят, собираются с силами. -Они ждут, я уверенна, Миш, тебя точно ждут. - С улыбкой говорит девушка, обнимая его, смотрит ему в глаза, что теперь выглядели более живыми, и снова в них была та самая искра любви, что он к ней испытывал, и она таяла от его взгляда, сердце бешено билось от любви к нему, снова вернулись те самые бабочки в животе, а она светилась от радости. Берет его за руку, открывая дверь, и тянет за собой. В тот вечер после ухода Андрея... Миша позвонил ему ночью, ибо только тогда нашёл силы и желание это сделать. После очень быстрого разговора, он убирает трубку, ещё более хмурый, чем бы раньше. Андрей решил не таить о создании альбома, да и Миша сам спросил, что там с группой. С того момента он подсознательно поклялся себе, что возненавидит этот альбом всем своим большим сердцем. Как ребёнок будет держать обиду на друга. Таким образом проходит неделя. Он приходил в себя поле больничной койки в уютных домашних условиях, где была только она и он. Её поддержка и любовь, которая на глазах оживляла молодого человека. Они вели  трезвый образ жизни. По крайней мере они пытались, да и у Миши не было никакого желания бухать или... Боже упаси, колоться. Первые дни он всё ещё ощущал себя очень плохо, мозги еле работали, он просто отходил от этого кошмара. На раны, оставшиеся на лице после «очень прекрасного лечения» ему было плевать. До свадьбы уж точно доживут. За эту неделю он ездил к родителям, видел в их глазах разочарование, а в глазах матери невыносимое волнение. Они обнимались, она его ругала, но по материнскому, по доброму. А Миша лишь молчал, ему толком сказать нечего было, да и взгляд отца будто рот ему закрыл. Ведь это отец выбрал ему эту клинику. С целью или нет - вопрос трудный. Возможно выбрал первую, а то мало ли, не дотянул бы. А может быть и специально, отец возможно хотел донести этим до мозга сына, какой же он идиот. И от части у него вышло... но не на долго. Но пришёл тот самый день, когда пора бы выйти на свет. Увидится с ребятами, которые уже точно все без исключения знали о прошлой зависимости Миши. Хотя... Тогда это было очевидно, а Ренегат в разговоре с Поручиком, да или в целом в компании без Миши, не раз будет говорить: "бывших наркоманов не бывает". Не потому что зла ему желал, или осуждает как то. Просто беспокойно за будущее группы, ведь Ренегат покидал «Кукрыниксов» ради того самого энергичного и подвижного Миши, а вскоре будет видеть, как тот загибается... мрачнеет. На слова девушки Миша лишь что-то промычал и выкинул окурок, чувствуя её руку в своей, как она ведёт его в здание. Вид у Миши поменялся в лучшую сторону. Кожа выглядит живой, глаза стали такими же яркими и выразительными, как раньше. А взгляд... Другой он. Совсем другой. Молодые люди заходят к ребятам, стояли долго, будто видят не Мишу, а видение какое. Но спустя молчание, ребята приветствуют его, но взгляд Миши был прикован к голубоглазому, который без лишних слов подошёл к нему. Они пожали руки и Андрей приобнял друга, всё равно ведь переживал смертельно. Отстраняясь, он хлопает его по плечу и улыбнулся. Сам не заметил этого, но ему было приятно видеть его сейчас... Здоровым, его лучшим другом. Он жив в конце концов и ведь не ошибся тогда, позвонив его отцу. Миша пихает друга в бок, немного оживившись, а на его лице засияла улыбка. Лёгкая, но тёплая, искренняя лучшему другу. Таким образом они удалились к ребятам, под гул нарастающих разговоров и все категорически избегали диалога о том, где был Миша. Да и кому это надо на репетиции? А в конце концов это дело принципа товарищества а их коллективе. Никто не договаривался между собой, просто так получилось. А ещё от части не всем была интересна тема о том, что там пережил Миша. Главное он тут, он жив и они могут продолжить работать с ним. Только Мишу теперь терзала больная мысль. Если они смогли написать целый альбом без него... Нужен ли он вообще? В дальнейшем их "соревнования', которое является бесполезным, продолжиться. Такие мысли начнутся и у Андрея и у Миши по большей части. Они будут переживать, что лишние, что раз тот смог сделать что-то один - то и другой им абсолютно не нужен. А в конечном итоге из Миши его фанаты сделают оратором, за ним и пойдёт коллектив короля и шута. А Андрей осмелится уйти, покинуть их, хоть и получит кучу возмущений от фанатов, обсуждений. А Мишу будут поддерживать, мол: да Андрей сам прибежит, не бойся. А он ведь больше не прибежит.... Взгляды ребят, что находились в это время на точке, и о чем то громко разговаривали, периодически пытаясь что то наигрывать на инструментах, резко направились в сторону только что вошедших молодых людей. От сменившейся атмосферы, Анфисе стало как то не по себе, от нарастающего смущения, у нее даже щеки покраснели. Она крепко сжимает руку молодого человека, до тех пор пока Андрей молча не подходит к ним, и Миша ее не отпускает, и они жмут руки друг другу. Девушка обнимает Князева, и совсем тихо шепчет тому на ухо «Спасибо». И не нужно было объяснять за что она его благодарит, она знала что он все и так прекрасно понимал. Отстраняясь от него, она замечает все остальные взгляды, видит как смотрит на нее Балунов, словно увидел впервые, как заметно сменился взгляд Якова, и она не понимает с удивлением или пренебрежением тот смотрит на нее. Маша стоит в стороне, машет девушке, улыбается, и Анфиса замечает у нее синяк на щеке. И только потом она узнает страшную тайну из группы, как их директор, Гордей, завел с ней роман, и лупил девушку будь здоров, это не было похоже на обычную ссору, это было так страшно, что Маше приходилось всегда с гримом выступать на концертах, пока его наконец не выгонят, а Маша в будущем не уйдёт из группы, уехав в штаты. А Анфиса и правда была рада видеть их всех, вновь, даже если они ее нет, даже если хоть кто то знал о ее проблеме, и почему она пропала вместе с Мишей, или винили ее в случившемся. Главное что Миша не обвинял, главное что любил ее. И все начинается как обычно, да вот музыка не та, Андрей показывает ему то что они создали за время его отсутствия, и видит как Миша пыжится, смотрит как он не доволен, а она все стоит в стороне, смотрит на все происходящее, и сама не понимает нравится ей или нет, ведь Миша занимался ее музыкальным образованием, говорил что верно а что нет, что нужно слушать а что попса и дерьмо полное, и она всегда его слушала, все запоминала, и тоже считала его мнение единственным верным из всех. В перерывах ребята пьют пиво, но не Анфиса, да и Миша вроде хорошо держался. Но взгляд девушки падает на ту злополучную комнатушку, где она впервые увидела его с иглой, и по коже мурашки бегут, становится тошно. Молча, она выходит из помещения, вдыхает холодный воздух, а тело ее начинает дрожь мелкая бить. Репетиция проходила в неком напряжении. Вся репетиция пришлась ребятам несладкого. Миша хотел бы придраться, говорил, что всё это слишком лирически и надо менять, но Андрей возразил, что не мог так сделать, да и для группы нужна лирика. Князь был в этом твёрдо уверен. В общем... Ребята немного повздорили, но всё таки стали делить песни. Кто какую поёт, или делить их по ролям.. Или по куплетам с припевами. Ребята пили пиво, но Миша не хотел. Не желал даже , по крайней мере сейчас. Ух слишком его переполняла тоска и обида, что не один алкоголь и хорошая компания сейчас ему не поможет. К сожалению порадоваться за труды своего друга он не мог. Горд. Да и считал, что музыка неправильная, им нужна была жёсткость... Кстати о ней. Маша то уж знает толк в жёсткости. Только в жестокости человеческой, мерзкой и холодной. Синяки на ней она закрывала гримом, а все остальные даже знать не знали о том, что происходит. Какого директора они нашли, и что в будущем этом ублюдок ещё и Балу побьёт, но это... Не скоро. Всё ещё не скоро, не скоро всё пойдёт по швам. Их мечты, их мир, их музыка, всё, что им дорого... Так легко и просто разобьётся, порвётся как лист чертовой бумаги. Их репетиция закончилась довольно быстро, им нужно было всего то разобрать песни... А играть их ещё раз не было никакого желания. Молча покидая ребят, он уходит из здания и встречает Анфису. Вид у Миши был подавленным и хмурым, объяснять что с ним и не надо. Всё было предельно ясно. Михаил достаёт сигарету, встаёт рядом с ней и закуривает, вдыхая никотин. – Гулять пойдём? - Задаёт он вопрос и поворачивается к Фисе. Сейчас ему хотелось побыть только с ней , отвлечься от этих обид и печалей, ведь в любом случае ничего не поменяет. Все это оставшееся время, Анфиса стояла на улице, куталась плотнее в шубу от холода, курила одну сигарету за другой, а снег уже плотным слоем слег на ее меховых плечах. Мерзкий скрип железной двери вырывает ее из своих мыслей, а потом и рядом появившийся Миша, и от этого ей легче становится, рада что никто другой не вышел, не стал расспрашивать ни о чем, хотя она и сомневалась что до нее здесь есть какое то дело. Может оно и к лучшему. Выдыхая едкий никотин в пространство, она оборачивается на него, видит его понурый вид, взгляд что помрачнел, брови что он хмурит собирая морщинки меж них. А ей и не нужно было ничего объяснять, все было предельно понятно и без слов. В новом альбоме все дело, и в Андрее в том числе. Не любил он такое, не хотел принимать этих изменений, даже согласившись исполнить некоторые песни, она знала как ему будет это в тягость, как будет его все это раздражать все больше и больше. Не смотря на то, что он и споет те песни, что раздражали его больше всего из альбома. А все остальные только и делали что молча Андрею поддакивали, им словно было совершенно все равно, дай любую песню, а они ее и будут играть без возражений, надо будет, и песни «На-На» сыграют. Снег хлопьями ложится на курчавые волосы девушки, словно звезды рассыпались на темном ночном небе. -Конечно, Миш. - Было в нем что то особенное, и она всегда замечала это. Как он курил, одевался, смотрел на нее, жестикулировал руками при разговоре, корчил рожи для смеху, когда его фотографировали. Для нее он и был особенным, одним во всем мире, таких больше не найти, даже если хорошо постараться. Она точно знает это, не могло быть по другому. -Ну не хмурься, Миш, чего ты. - Дергает она его за руку, словно ребенок. Но не поднимает эту тему в открытую, не хочет до конца портить и так его настроение паршивое после такой то репетиции, если это можно так было назвать. Хочет тему перевести, что ты развеять его тоскливые мысли. Осознание того что скоро Новый год, вгоняло ее в депрессию, не любила она этот праздник, считала его сугубо семейным, но дома с родителями это все превращалось в балаган с кучей родственников, беготни и агрессии, вызванной на почве нервов, в преддверии этого праздника. Но возможно этот будет для нее особенным, ведь они будут с Мишей вместе, своей маленькой семьей, которую она построила у себя в голове, пока они были трезвы и у них все было хорошо. -Мишка, скоро же Новый год! Восторженно говорит девушка, словно и себя ободрить пыталась этим. -Елку ставить будем? - Спрашивает девушка, смеется, держит его за руку, идет, снегом хрустит. Они идут вдоль улицы, по знакомым им местам и курил сигареты. В этом был определённый вайб. Спокойный и холодный вечер в Санкт-Петербурге, под ногами хрустел снег, а белые хлопья падали ему на лицо, немного щекочет его нос, опадает на волосах и ресницах парня. Всё вокруг покрыто ледяным ковром, с деревьев опала вся листва. Зима - это время года некого перерождения... Вот только для Миши... Зима - это смерть. Когда вокруг всё заморожено, растения мертвы, деревья голые, вот вот ты замёрзнешь, упадешь в снег и сольешься с этой идиллией упокоения. До самой весны. До расцвета новых жизней, до расцвета новых сил. А сейчас стоит принять эту тоску и мороз, понимать что смерть добралась только до окружающего мира, но не до него. Значит всё ещё не так плохо. Значит есть ещё время. Миша держит её за руку, думает над новым годом и то, как они проводили его. С ребятами, с лучшим другом, пил пиво... нет... Не пили. Бухали, веселились. Он заезжал к родителям, хотя отец снова доводил Мишу до агрессии и он лишь посылал его, сваливал. В целом… Он не чувствовал отвращения к этому празднику. Это праздник надежды. Когда ты наивно думаешь, что в следующем году станет всё чуточку лучше. А может быть и действительно всё сбудется? А может нет... – Да... Да. Будем. - Наконец-то отвечает он после долгого молчания и выдыхает едкий дым, вместе с паром на мороз и трет свой слегка покрасневший нос. Её голос отвлекал парня от досады на счёт альбома, этим он был ей благодарен, как и обычно. – Вместе отметим?- Уточняет Михаил, поворачивает голову к Анфисе и уже начинает думать, как бы порадовать её. Что бы ей подарить. Она останавливается резко, смотрит на молодого человека, и хотя его красный нос очень уж ее смешил, она держится, хмурит брови свои, складывает на груди руки, сверлит взглядом. -Что за вопрос такой?- С возмущением спрашивает Анфиса, будто обидел ее этим, словно ляпнул что то такое ужасное, которое за самую душу берет. Она пинает снег ногой, так что он долетает легкими хлопьями до его ботинок. Для пущей правдоподобности злости, ей не хватает только ногой топнуть. Звучал его вопрос, как будто у нее был ещё вариант с кем и где отмечать этот праздник. Не поедет же она к родителям, с тоски помирать, и смотреть телевизор с дурацкими песнями и плясками. Не пойдёт же к своим уже позабытым друзьям с учебного заведения, о которых Анфиса совершенно не вспоминала, не ее это теперь был круг общения, совершенно разошлись они во взглядах. Да и в конце концов не оставит же он ее одну в пустой квартире, и не уйдёт к ребятам. Смех. -Конечно вместе! - Продолжает она возмущаться, но уже не хмурит брови, а лишь бьет его кулаком по плечу, но для него этот удар как ветром подуло, а она силы приложила, смотрит на него теперь и губы тянет в улыбке, как нашкодивший кот, разглядывает Мишу. Знает уже что подарит, давно приметила кожаный плащ, ещё когда они по синей грусти и угару шмотками тарились, когда молодой человек получил гонорар. Вот только где брать деньги, она пока не придумала, но решила что позже разберётся с этим. В крайнем случае пойдёт танцевать, заработает, найдет способ, но не оставит его без подарка. Который будет ещё долго служить ему на концертах. А все, желать такой же как у него длинный плащ, с надписью. «Всё Пропьем, Но Панк Не Опозорим!» который станет культовым. Их прогулка прошла очень даже хорошо и спокойно. А какой то момент Миша стал даже очень активным и весёлые, будто и позабыл про всё, что его недавно так бесило. Они разговаривали о том, как отметят новый год. У Миши было не так много предложений, да и в конце концов... Как ещё можно ответить новый год вдвоём? Можно просто посидеть вместе дома, провести этот зимний праздник только вдвоём. Но его обязательно позовут ребята, отметить весёлой компанией, пообщаться и потусить вместе. В голову приходил этот вариант, но на данный момент ему вообще не хотелось с ними видеться. Тем более отмечать Новый год. Так ещё и к тому же, что этот новый год уже начинался не хорошо. Акустический альбом его не отпускал. Акустическим его назвали ребята. Ибо Миша со злости и нежелания этот альбом вообще видеть, предложил его назвать альбомом Андрея Князева. Но всё потом переделали, Мише пришлось согласится. Молодая пара пришли в квартиру, решили отдохнуть вдвоём и хорошо провести этот вечер. Без напряга и раздражения, Миша уже успел забыть про эту репетицию, про этот альбом, ему стоило только отстаться с Анфисой. Михаил стоял на кухне и делал горячий чай себе и Анфисе, дабы согреться. За окном шёл снег, горел дворовый фонарь, еле освещая холодную улицу, покрытую белым ковром. А снег все шел и шел. Казалось и вот-вот этот снег соберётся и до их этажа. И тогда проход на улицу придётся усердно капать огромными лопатами. Горшенёв садиться за стол, ставить на стол кружки с чаем и выдыхает, болтая ложку в кружке. Его мысли снова бушевали, не может он их контролировать и уж точно не мог разложить их по полочкам. – Чтобы ты хотела на Новый год? - Снова напрямую спрашивает парень, ведь не мог он в голове уцепиться за эту мысль и не мог посидеть и подумать. Было очень трудно найти подарок кому либо. А если не понравиться? Не хочется найти подарок, который не понравится любимому человеку. Анфиса сидит в пледе укутанная на стуле, поджав ноги под себя, ждёт пока Миша сделает им чай. После реабилитации он заметно изменился, стал более заботливым, внимательным, и Анфиса это сразу заметила, может и правда боялся ее потерять, но ей определенно это нравилось. Дома он совершенно не был тем панком что слонялся по улицам Питера, или каким он был на концертах. Дома он был ее Мишуткой, самым нежным молодым человеком, который не боялся показать свои настоящие эмоции, и чувства. Вспоминает как они смотрели фильм «Сид и Нэнси» до бесконечности на повторе, и она видела его настоящего, его внутреннего ребенка, который с горящими глазами смотрел на картинку что мелькает в телевизоре, и всегда говорил что они это и есть Сид и Нэнси. А она улыбалась на это, не смотря на то как трагично и страшно закончилась та панк история любви, от которой впервые ей было жутко, и внутри таился страх что их история могла бы закончится так, не сумев бы он в порыве Ломок и злости удержать себя в руках. Но Миша не таким был, не поступил бы с ней так. По крайней мере пока. Она слышит его вопрос, задумчиво хмурится, смотрит на кружку горячего чая от которого идет легкий пар. -Мне не нужно ничего. - Жмёт она плечами, улыбается. И правда в голову ничего не идет, хотела бы собаку, но знает что не готова к этому, ведь они могли и сорваться, и куда потом девать эту животину. -Ты мне уже шубу купил, пусть это и будет подарком. - Анфиса берет ложку, сыпет сахар, и начинает мешать, постукивая по бортикам кружки. -А ты бы что хотел? Я конечно придумала, но хотела бы знать и твое желание. Она поднимает на него глаза, смотрит как щенок который хозяина увидел. Пьет горячий чай, обжигая губы, нос морщит. Михаил сидел и мешал ложку в чае, создавая в кружке небольшой водоворот, который вот-вот унесёт его ложку на дно чайное. В последнее время они отлично проводили время. Намёка на алкоголь Или наркотики даже не было и не будет. До поры до времени. Миша в конце концов сорвётся, не выдержит он тяжести и разочарования, что привнесёт ему жизнь. Он помнил, как они смотрели фильм "Сид и Нэнси", часто говорил, что это они и есть и они будут вместе, как Сид и Нэнси. Но если вспомнить, какая история лежит за этой неразлучной парой - становится действительно страшно. Хотя никто поголовно не знает, что в этой истории в смерти Нэнси действительно был замешан Сид, однако его поведение и то, как он себя губит доставляет смешанные эмоции. Сид Вишес был символом панка и группы " Sex Pistols ", он был олицетворением этого хаоса и беспорядка, тех самых панков... Стереотипных панков. Миша никогда не боялся всего этого, его не наводило на страшные мысли о том, что и с ними это случиться. Он был в себе уверен, уверен, что не загнётся. Но он точно так же говорил до первой клинической. Именно тогда от него можно было ожидать что угодно, будто его внутренний демон и есть Сид Вишес. И кто знает, ведь это может с лёгкостью повториться... И кто знает, что тогда может случиться с их отношениями, с самой Анфисой, являющейся самым родным человеком для Горшенёва. Кто знает, может быть из-за своих срывов, алкоголя он и вовсе останется один и умрет один, чего боялся ещё сильнее, чем очередного визита в клинику. А сейчас они сидели вместе, ничего не предвещало беды, им стоило только наслаждаться моментом, любить друг друга и понимать, как же у них всё хорошо. Жаль, не всё вечно, а наркоманов бывших не бывает. А Миша, поддаваясь своим эмоциями ещё не раз сорвётся и разрушит их жизни. – я...? Да, ничего, ёмаё, и так всё есть. - Махнул он рукой и нахмурился в раздумьях. Не будет он воспринимать всерьёз её слова. Нельзя же человека оставлять без подарка. Подарки... Подарки... Он тут же вспомнил по Андрея и про то, что камеру они ему так и не подарили. Дернувшись, будто его током ударило, он немного разлил чай и оглянулся, беря кухонное полотенце и вытирая стол. Хотя... прошло много времени, а Андрей как то и не вспоминал про камеру. Может ну её? Тем более после записанного без Миши альбома он не хотел дарить ему никакие подарки. Как обиженный ребенок. – А ты всё таки скажи, что тебе надо... Ёмаё. Я ж так... Если надо, магазин скуплю, ёмаё... Анфиса улыбается смотря на него, видит как он дергается, от чего чуть вздрагивает, это теперь для нее как триггер. Она все простила, но все эти мучительные ссоры навсегда заложились в подкорке ее мозга. Но если все это повторится, или перерастет во что то более ужасное, в глубине души она была к этому готова. Понимает что денег то у них сейчас и нет особо, ей и самой не на что купить ему подарок. С момента выхода Миши и самой девушки из центра, они ничего не заработали, нет концертов - нет прибыли. А Анфиса так и совершенно не работала, о чем и собиралась сказать Мише. Но боялась, ведь не каждый одобрит такое, то что ей пришло в голову. Он не был таким страшным ревнивцем как Анфиса, но она ещё и не давала особого повода для этого. Ведь, круг общения девушки заключался в группе и в самом Мише, и все. А из группы, было бы смешно закрутить с кем то идиотский роман на стороне, да и она презирала это, не принимала такие отношения. Для нее было главное доверие, чем она сама грешила во времена их тура, ревнуя его к фанаткам, даже если он и не давал им какого то особого внимания. Ведь, он был публичной личностью и ей приходилось все это принимать. -Миш, мне и правда ничего не нужно. Она положила свою руку поверх его. -Я буду рада просто потому что ты рядом. - Проводит рукой по его уже прилично отросшим волосам, а ей и нравится, был в этом свой шарм, любила она его лохматые, длинные, волосы, в любом состоянии. И как бы ей не хотелось отметить с ним наедине, она прекрасно понимает что его позовут ребята, или на крайний случай заявятся все сюда, и там за столь долгий промежуток они впервые сорвутся, но обойдутся алкоголем, не поднимут руку пока над иглой, и там, в самый новогодний разгар, Андрей и сделает предложение Алене, а позже, она расскажет что беременна, и у Князева родится первая дочь. От первого брака. Анфиса допивает уже остывший чай, отставя кружку в сторону, смотрит в окно. -Когда вернёшься к репетициям? - Вдруг решает спросить она, переводя на него взгляд. Не хочет что бы он совсем все бросил, хоть даже Миша и не собирался. Знала почему все так, понимала что из за альбома чертового, что положил разлад их дружбе. А о работе так и не решиться ему сказать, ведь так боится что все в скандал перерастет. А она не хотела портить то, что они только начали строить заново.