Чтобы вместе с тобою разбиться

Юра провалился в какой-то внутренний омут. Он не слышал почти ни слова из той тирады, что начал обрушать на него Стрелков. Кажется, там было что-то про «бесполезную трату времени», но, честно, парню было всё равно. В какой-то момент в его левой руке оказалась визитка, которую он по автономной привычке сразу же убрал в карман джинс, даже не отдав себе должного отчёта. Впрочем, Юра сейчас ни в чём не давал себе отчёта – слишком велико было потрясение. Наконец он смог достаточно собраться, чтобы задать единственный интересующий его сейчас вопрос: - От меня больше ничего не нужно? Странно исказившееся выражение лица следователя и несколько довольно однозначных жестов явно свидетельствовали о его утвердительном ответе. Юра сделал первый шаг не сразу. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы правильно интерпретировать подаваемые ему сигналы, но, как только он справился с этой задачей, ноги сами понесли его прочь из окрестностей стеклянной цитадели. Жизненно необходимо сейчас было остаться без посторонних глаз и ушей. Без людей, проходящих по залитой солнцем набережной, силуэты которых сейчас воспринимались так размыто, будто они блуждали в сыром тумане. Без титанического груза ответственности, так резко свалившегося на юные плечи. И хотя о последнем можно было только мечтать, возможность реализации первых двух пунктов представлялась вполне отчётливо. Пусть идея о возвращении в апартаменты, благородно предоставленные убийцей, и казалась ему несколько несуразной, иных вариантов Юра сейчас не видел. К тому же, во имя сохранения собственной жизни не стоило выходить из образа ни о чём не подозревающего студента. Добрую половину практически трёхчасового пешего маршрута, заботливо проложенного «Яндекс Картами», юноша даже не заметил. Реальность начала возвращаться к нему постепенно, небольшими порциями, словно прикармливала с ложечки младенца. Из единого белого шума улицы начал вычленяться рокот автомобильных двигателей, отрывистый подростковый смех, отдельные фразы чужих разговоров, трель велосипедного звонка, высокий лай щенка на розовом поводке и низкое жужжание шмеля над клумбой белых хризантем. Вместе с окружающей реальностью проясняться стал и рассудок, поэтому до места назначения Юра добрался уже с какой-никакой способностью относительно трезво мыслить, однако на том месте, которое не столь давно занимала отрешённость, сейчас царственно расположился страх. Заперев входную дверь на все замки, на которые она только могла быть закрыта, парень направился прямиком в ванную и, повернув вентиль крана, принялся обрушивать ледяные струи на собственную голову до тех пор, пока кожа не начала неметь, а губы не приобрели оттенок спелой сливы. Только теперь он смог окончательно собраться и полноценно обдумать всё, что произошло за этот просто противозаконно длинный день. - Ебать мой хуй ментовской жопой… От выбранного им способа начать диалог с самим собой и своей совестью веяло Индустриальным районом Хабаровска, но благодаря вербальному высказыванию своих переживаний ему удалось настроиться на необходимую волну. Итак. Если на секунду отбросить все формировавшиеся долгие годы симпатии к личности Разумовского, что получится в сухом остатке? Хладнокровный маньяк, линчеватель неугодных, возомнивший себя блюстителем справедливости и Робином Гудом двадцать первого века. Помимо всего прочего, он ещё и лицемерный лжец, притворяющийся невинной Долли. Не таких ли людей Юра всю свою жизнь на дух не переносил? Неужели именно такого человека он теперь примется защищать? Какова вероятность, что вся эта доброта, что была к нему проявлена, не является просто частью какого-то далёкого для его понимания плана? И это, не говоря уже о том, что Юра соврал следователю. Он, стоя перед лицом закона, намеренно утаил критически важную информацию, и этим, возможно, поспособствовал ещё чей-нибудь смерти. Сам того не желая, он стал сообщником Чумного Доктора, что в системе ценностей Юры приравнивалось к единоличному самостоятельному убийству. А ведь он ещё не прибавил ко всему этому то, что его натурально посадят за соучастие в преступлении по уже совсем не эфемерной статье. Да, все эти рассуждения подводили его к вполне очевидному и логичному исходу, который он, однако, не мог воплотить в жизнь. Юре попросту было страшно. Страшно, что Разумовский за такое его точно по голове не погладит, страшно, что он уже ляпнул Стрелкову то, что ляпнул, и теперь всё равно понесёт наказание, даже если всё расскажет. Страшно, что сотворил себе кумира, который оказался просто психопатом. Наверное, в Библии, всё-таки, писали правильные вещи. Колеблясь между «да» и «нет», он сам не заметил, как заснул, однако даже во сне злополучная борьба с собственными убеждениями его не оставляла. Юра то и дело просыпался, несколько минут лежал, смотря в плетёный металлический узор кровати над головой, пока тот не начинал преобразовываться в тюремную решётку, после чего переворачивался и снова засыпал – по кругу, по кругу. Когда он проснулся в очередной раз, за окном уже было светло. Ему хотелось верить, что вчерашний день был просто частью какого-то несуразного кошмара, и вместе с тем, как он смывал с себя остатки сна, в сливную дыру утекала и нужда принять это решение. О том, что всё произошедшее – реальность, а не меандрическая игра его собственного мозга, напомнил лежащий в кармане жучок. Просунув туда руку, чтобы извлечь найденное устройство на свет божий, Юра нащупал что-то ещё – плотный кусочек бумаги. Как у него оказалась визитка с номером Стрелкова, он не помнил совершенно, поэтому столь подверженный сейчас любым «подсказкам свыше» разум воспринял такую находку довольно однозначно. Юра уже было потянулся за телефоном, как вдруг ему в голову пришла ещё одна мысль. Кто-то ведь наверняка слушает этот жучок. Возможно, даже прямо сейчас. Может быть… Просто может быть, этот кто-то подскажет ему, что делать. «Господи, да куда там?» Осознав эту мысль, Юра почувствовал стыд за самого себя. Ну, серьёзно? Некие люди, которые наверняка не из личных интересов разместили прослушивающее устройство в офисе человека, подозреваемого в убийствах, скажут ему «да чо ты паришься, забей»? Если это вообще не жучок самого Стрелкова, тогда Юра будет выглядеть не только лжецом, а ещё и идиотом. Как же его уже достала собственная нерешительность. Нет уж. Эту кашу он сам заварил, сам с ней и будет разбираться. Чай уже не маленький, рядом больше не будет мам и пап, которые подскажут, как надо, а как – нет. И счастливых случайностей тоже может больше не быть. В этот раз он решит всё сам. За свою жизнь каждый человек единолично несёт ответственность. И каждый должен отвечать за свои ошибки. Шелест занавесок. Стук пальцев по экрану. Протяжные гудки. Бодрый голос следователя. - Сергей Разумовский – Чумной Доктор. __________________________________________________________________________ Игорь нервничал. Он точно знал, что решающий шаг должен быть сделан сегодня. Сейчас. Но не знал, как его сделать. И, честно говоря, в глубине души не был полностью уверен в том, каким должен быть этот шаг. Спроси его неделю назад – он ответил бы абсолютно однозначно. Есть преступление – нарушитель должен быть наказан. Так было всегда, и это было незыблемо. Это было легко. Игорю нравилась такая прямая и единственно верная логическая цепочка. С Разумовским всё стало сложно. Сейчас Гром не был уверен в правильности своих убеждений, так же как не был уверен в том, знает ли Сергей о своих преступлениях. Заслуживает ли он в таком случае наказания за действия, которые не мог контролировать? Должен ли Игорь вообще вмешиваться в это? И дело даже не в том, что он больше не сотрудник полиции, а в том, что для него перестало быть понятным, что в этой ситуации правильно, а что – нет. Возможно, он просто действует по инерции. Делает то, что, как ему казалось, должен делать, не задумываясь, действительно ли хочет именно этого. Нужно ли ему самому поступать так? Не системе, не правосудию, не вселенной, а ему, Игорю Грому. Почему-то сейчас бывшему майору очень захотелось поделиться этим с Юлей. Совет какой получить или хотя бы пресловутую поддержку. Игорь даже не думал, что наступит момент, когда он начнёт нуждаться в других людях, но вот он стоит у двери лифта, который должен поднять его к кульминации событий прошедшей недели, и жалеет о том, что не встретился с ней сегодня. Просто сбрасывал звонки. Один шаг – и всё, как в прошлый раз. Ощущение заложенных ушей, тяжести гравитации, немного прижимающей к полу лифтовой кабины, и силуэты внизу, которые с каждой секундой становятся всё меньше, будто стремясь раствориться в пространстве ввиду своей незначительности. Однако кое-что, всё-таки, отличалось. Гром заметил это сразу, потому что ждал. Ждал голоса Марго, которому в прошлый раз не придал должного значения, погружённый в собственные мысли. А сейчас его встретила только тишина, заставившая сердце забиться быстрее, а разум выстроить множество предположений того, что могло бы произойти. Желания стоять на месте и выстраивать теории у Игоря не было никакого, поэтому он сразу же направился к знакомым стеклянным дверям и посмотрел в глаза действительности. Действительность оказалась добра к нему. Подойдя ближе, он услышал голоса двух людей, оживлённо говорящих друг с другом по-английски. Ни один из этих голосов при этом не принадлежал Разумовскому. Открыв дверь, он успел разобрать отрывок разговора, развернувшегося на огромном экране, прежде, чем Сергей, заметив гостя, остановил его. - Crimson, Eleven, Delight, Petrichor, - произнесла рыжеволосая девушка перед тем, как временно застыть в паузе. - Привет, Игорь, - Сергей немного суетливо встал с дивана, сделав несколько шагов к гостю, - прости, я ждал тебя немного позже, хотя мы не условились о времени. Проходи, пожалуйста. - Да не, всё нормально, это ты извини. Думал, твоя Марго предупредит, а она сегодня что-то больно молчаливая, - Гром внутренне выдохнул, зайдя в офис и кинув беглый взгляд на картину, развернувшуюся на экране. - Да, я добавил несколько новых функций, и ей нужно время, чтобы всё установить и перезагрузиться, - Сергей потянул руку к пульту, намереваясь выключить. - Не, не, оставь. Это ж этот, как его… Доктор тоже, - он усмехнулся, - псевдонаучный. Правильно? - Доктор Кто, да, - Разумовский несколько расслабился и снова опустился на диван, - не думал, что ты знаешь. Это больше гиковская тема, - его лицо слегка тронула улыбка. - Да я что-то видел пару серий. Давно, - Игорь подошёл ближе и сел немного поодаль, - давай досмотрим, я же тебя прервал, получается. Некрасиво выходит. - Конечно, если ты не против, - он снял сериал с паузы, позволяя застывшей картине вновь обрести динамику. - Будешь? - Сергей протянул гостю холодную банку шоколадной газировки, с которой ещё не стекли капли конденсата. Игорь молча кивнул, взяв банку, и комнату наполнил звонкий треск её открывшейся прорези. Майор залпом сделал несколько глотков, не сразу осознав, что то, что он сейчас выпил, на вкус напоминало целый самосвал сахара. - Ё моё, а чо она такая сладкая? – Он поморщился, отнимая банку ото рта и смотря на неё с выражением лёгкого недовольства. - Прости, - его реакция позабавила Сергея, - можешь взять другую в автомате. Эту я могу допить, она моя любимая. - Ну у тебя и вкусы, конечно. Ничё не слипнется? - Игорь передал открытую банку обратно в руки Разумовского и подошёл к автоматам, рассматривая ассортимент. Только сейчас он понял, что выражение было несколько бестактным, однако Сергея, судя по всему, это нисколько не задело. Пассивная агрессия майора наверняка была вызвана ощущением беспомощности и потерянности, но Игорь, конечно, не был в состоянии сделать такого вывода, отчего эти чувства только усугублялись. В этот раз проблем с получением заветной баночки не возникло, и Гром довольно быстро вернулся к собеседнику, заглушая приторно сладкий вкус, оставшийся на языке, лимонно-горьким «Швепсом». - Кстати, - вдруг вспомнил Сергей, - я ведь так и не отблагодарил тебя за тот раз, - он встал с дивана и подошёл к своему рабочему столу, вытащив из одного из ящиков коробочку. - За какой из? - В шутку спросил Игорь, - а вообще не стоит, я не из корыстных побуждений это делал, - он проводил Разумовского взглядом обратно до дивана. - Я знаю, но... В общем, за оба, - миллиардер вернулся на место, протянув Игорю подарок. - Эт чё, телефон что ли? - Гром осторожно принял коробку, немного покрутив её в руке. Сергей кивнул. - Я подумал, может, тебе будет полезно. Там очень крепкий корпус и защитное стекло, которое почти ничем не разбивается, так что, можешь не переживать, что случайно что-то повредишь. - Даже не знаю... - Игорь даже представить не мог, сколько это чудо современной техники стоит, поэтому выглядел сейчас так, будто получал подарок впервые в жизни. - Если хочешь, могу помочь с настройкой, - предложил Разумовский. - Да не, потом, - майор бережно поставил коробочку на столик, - давай досмотрим. Сергей молча согласился, переведя взгляд на экран. Примерно через минуту Игорь проронил неловкое "Спасибо", заставив Разумовского довольно улыбнуться. Весь остаток эпизода они провели в тишине, наблюдая за развернувшейся на экране драмой. - I've been looking for a word. A big, complicated word, but so sad. I found it now. - What word? - "Alive." I'm alive. Как только произведение дошло до финальных титров, Гром потянулся, переводя взгляд на Сергея. - Слушай, вообще очень неплохая штука. Может, даже нормально посмотрю в свободное время. - Рад, что тебе понравилось, - Разумовский значимо оживился, - ты, оказывается, и английский так хорошо знаешь? Думал включить тебе субтитры, но ты, вроде, и так всё понимал. - Типа того, в школе хорошо учили, - Игорь допил газировку, оставив пустую банку на столике, - а у тебя не бывает провалов в памяти? Он на полном серьёзе не знал, с какой стороны подступиться и с чего начать. Вшитые в подкорку за долгие годы работы установки и собственный синдром спасателя буквально разрывали его на две части, диктуя кардинально противоположные сценарии дальнейших событий. - Ну… - начал Разумовский, сделав вид, будто самым интересным объектом в комнате были незнакомые имена на экране, - нет. Сейчас нет. Бывало раньше, - пересилив себя, он нажал кнопку выключения на пульте и немного развернулся корпусом к Игорю, - а почему ты спрашиваешь? По движению его рук и взгляду, падающему то на Грома, то стремящемуся куда-то убежать, было заметно, что Сергею, может, и хотелось бы открыться, но тема, которую пытался поднять собеседник, явно была ему неудобна. Возможно, даже несколько пугала. - Да так, просто интересуюсь, - Игорь почувствовал себя полным идиотом. Надо было лучше подготовить вопросы. Тишина, повисшая в комнате, ощущалась многотонной плитой, давящей на плечи. Гром перебирал множество разных вариантов того, как можно было бы продолжить, но ни один из них не казался ему приемлемым. К его удивлению, первым молчание прервал Разумовский. - Как много ты знаешь? – Теперь его взгляд был устремлён в складку дивана. Продолжать играть в дурачка не было смысла. Очевидно, Игорь каким-то образом узнал о его юношеских проблемах с «воображаемым другом», и, пусть Сергею было не совсем понятно, почему с ним хотят обсудить именно это, увиливать и притворяться, что он не осознаёт, к чему ведёт разговор, Разумовский не собирался. Озвученный вопрос сбил Игоря с толку, но в глубине души он был рад, что можно наконец не пытаться подходить к теме аккуратно. Ему всегда больше нравилось действовать в лоб. - Не так много, если подумать. Знаю, что с тобой происходило… что-то, - Грому хотелось рвать на себе волосы от того, что он, кажется, совсем разучился пользоваться словами. Сергей сегодня явно решил проявить милосердие к Игорю и его неловким попыткам объясниться. - Ты правда хочешь об этом послушать? - Да, - выпалил Игорь, - да, спасибо. Разумовский пожал плечами, немного сжав губы, и выдержал небольшую паузу, пытаясь настроить самого себя на столь непростую для него тему. - Ладно, - наконец начал он, - вообще это довольно давняя история. Когда я ещё был в детском доме, всё было… не очень хорошо. Не хочу сильно углубляться, ты наверняка и сам понимаешь, что к словам Кота Леопольда там прислушиваются далеко не все, - он попытался немного разрядить обстановку и сделать рассказ проще для самого себя. Игорь негромко усмехнулся, демонстрируя, что оценил такое начинание. - В какой-то момент у меня появилось что-то вроде воображаемого друга, что, в общем-то, должно было являться нормальной реакцией детской психики на всё, что происходило. Вот только это довольно быстро перестало вписываться в рамки нормального. Со временем начались провалы в памяти, я обнаруживал себя посреди ситуаций, в которые вообще не помнил, как попадал. Другие дети начали меня сторониться, воспитатели стали наказывать, хотя я даже не понимал, за что, я просто не помнил, чтобы делал что-то неправильное. И этот… друг… Птица, я так его называл. Он постоянно пытался внушить мне… не самые верные вещи. Я пытался рассказать об этом, но никто не придавал ему какого-то значения, взрослые думали, что я просто пытаюсь привлечь внимание. Потом появился Олег, и на некоторое время стало проще, я почти перестал его видеть, и провалы полностью исчезли. Был, правда, ещё один период, уже когда мы учились в институте. Наверное, это стало результатом навалившегося стресса, но, в общем-то, случилось всё то же самое. В тот раз я уже обратился за помощью и, не знаю, помогли ли таблетки, которые мне тогда прописали, или оно просто произошло само собой, но всё прекратилось. И пока больше не повторялось. После того, что он услышал, у Игоря больше не осталось вопросов о том, что он должен делать. - Послушай, думаю, я должен тебе кое-что сказать, - начал он, однако неожиданно раздавшийся телефонный звонок прервал его. Сергей хотел было сразу же сбросить трубку, но высветившееся на экране имя «Лера» измелило его решение. - Прости, пожалуйста, буквально пару минут, это важно, - он нажал на зелёную кнопку и поднёс телефон к уху, - да? - Серёг, ну, ты совсем больной, не? Если ты хотел найти предлог, чтобы со мной поговорить, использовать Олега было просто отвратительной идеей, - речь девушки была экспрессивной, но недостаточно для того, чтобы сидящий рядом с Разумовским Игорь отчётливо слышал её слова. -  Нет, подожди, ты не так поняла. Я правда просто искал его, думал, может, он с тобой. - Не со мной. И не с тобой, и ни с кем, и нигде никогда больше не будет. Олег умер, Серёж, спасибо большое, что напомнил, - сказав это, она отключилась. Игорь явственно видел, как рука миллиардера дрогнула, едва не выронив телефон, а зрачки сузились до размеров крошечных точек. Сергей не сразу осознал, что только что услышал, однако, как только на его плечи легли чьи-то руки, он всецело прочувствовал то колоссальное количество выброшенного в кровь адреналина. Подняв голову, он увидел над собой Олега. Лицо Волкова вначале растянулось в зловещей улыбке, а затем начало искажаться, пока не приняло знакомые черты давнего «друга». - Сюрприз, - только и успел услышать Разумовский, прежде чем всё вокруг померкло. Это произошло столь быстро, что Игорь успел только вскочить с дивана и увидеть, как огненное золото застилает чужую радужку. - Ну, что же ты, Игорь? Разве не рад наконец меня увидеть? – Птица вальяжно опустил локоть на спинку дивана, подперев голову тыльной стороной ладони, - честно, мне уже начало казаться, что этого никогда не произойдёт. Я так устал ждать. Хотя наблюдать за вашими ребяческими попытками что-то раскопать было довольно занимательно. Гром был в замешательстве. Он уже видел это, и нельзя сказать, что совсем не мог ожидать такого поворота событий, но одно дело наблюдать за этим на видео, и совсем другое – лицезреть прямо перед собой. - Язык проглотил? – Птица усмехнулся, - на самом деле, я думал, что ты ему скажешь, но девчонка оказалась быстрее. В общем-то, уже не так и важно. - Зачем ты убил всех этих людей? – Игорь наконец вспомнил, что умеет разговаривать, но не был уверен, как именно надо общаться с… этим. - Зачем? – Желтоглазый вопросительно приподнял бровь, неотрывно сверля Грома взглядом, - а ты сам не хотел бы это сделать? Себе хотя бы не ври, ты же прекрасно понимаешь, насколько обесценилось то «правосудие», которым нас всех кормят в залах суда. Игорь инстинктивно потянул руку к наручникам на своём поясе, однако Птица опередил его, одним движением, к слову, довольно плавным, вытащив пистолет из складки дивана и направив его на майора. - Давай обойдёмся без безрассудных поступков, хорошо? - А ты всегда огнестрелы в мебели прячешь? – Гром, в целом, мог ожидать, что здесь будет фигурировать оружие, но факт того, что они практически сидели на пистолете, заставил его немного удивиться. - Нет, только сегодня. Я ведь ждал тебя, - он неспешно поднялся с дивана и прошёл ближе к окну, держа Игоря на прицеле, - но это так, для подстраховки. Мне бы не хотелось, чтобы моя игра пошла по твоим правилам. Видишь ли… - Бросай оружие! Появление третьего лица на этой сцене стало сюрпризом для обоих. Как только в офисе раздался грозный голос московского следователя, их глаза устремились в сторону распахнутых стеклянных дверей. Стрелков подошёл ближе, бросив беглый взгляд на Игоря, но не спуская дула пистолета с убийцы. - Ух ты, а вот это интересно, - улыбка на лице Птицы стала ещё более хищной, - я думал, до тебя сегодня не дойдёт. Раскололся, всё-таки, мальчишка, да? - Я сказал, бросай оружие. Птица медленно отвёл дуло пистолета от Игоря, но опускать его он отнюдь не собирался. Вместо этого он прислонил его к своему собственному виску, а выражение его лица слишком натурально передавало страх. Гром едва заметно дёрнулся, вовремя остановившись, чтобы никого не спровоцировать, однако его беспокойство было невозможно сдержать также хорошо. Чумному Доктору вполне хватило одной секунды, чтобы оценить реакцию обоих. И эта реакция его явно удовлетворила. Усмехнувшись, он опустил пистолет, но продолжать эту игру ему не позволили. - Третьего предупреждения не будет, - Евгений нажал на курок, и комнату наполнил шум. Грохот выстрела, треск разбитого стекла, звон упавшего на пол пистолета. Птица схватился за плечо, зажимая только что проделанную пулей рану. Было просто чертовски больно. - А ты прямо командир, да? – Процедил он сквозь сжатые от боли зубы, но опомниться от произошедшего ему не дали. Стрелков моментально приблизился к преступнику, но первая попытка схватить его не увенчалась успехом – Птица довольно ловко увернулся, попытавшись выбить из рук следователя пистолет. Даже с таким повреждением он оставался сильным соперником, как будто в нём было что-то совсем не человеческое. Однако Евгений тоже не оказался сбитым с толку таким поворотом и вовремя убрал руку, оставшись при оружии. Один удар – но такой точный – прямо по не столь давно сломанному ребру заставил Чумного Доктора согнуться и потерять весь воздух из лёгких. Стрелков сразу же подхватил дезориентированного соперника, с силой ударив того спиной об итак уже повреждённое пулей окно, отчего стекло не выдержало и рассыпалось, позволяя порывам ветра беспрепятственно проникнуть в комнату. - Эй, прекращай! – Крикнул Игорь, бросившись к ним. Однако его слова не были услышаны. - Кажется, это просто несчастный случай при задержании, правда ведь? – Самодовольно спросил следователь, развернув преступника лицом к бездне и крепко удерживая его здоровую руку за спиной. Его вымотало это дело. Количество затраченных усилий было невыразимо больше, чем он рассчитывал. А то, насколько вальяжно вёл себя этот ублюдок, то, что он совсем ни во что его не ставил, будто Евгений был здесь не больше, чем просто шуткой, распаляло его до безрассудства. Он не думал, что сделает что-то настолько опрометчивое. Выплеснувшийся наружу гнев полностью заволок его разум, но способность мыслить ясно и осознать то, что он собирается сделать, вернулась к нему слишком поздно. Щёлкнул предохранитель. Давление дула отдавало тяжестью в виске рыжеволосого. Раздался выстрел. Бездыханное тело камнем полетело вниз, и в полной тишине до ушей оставшихся наверху донёсся глухой, еле слышимый удар о твёрдый асфальт. - Ты не перестаёшь меня удивлять, Игорь, я ведь это говорил? - наконец произнёс Птица, в последнюю секунду успевший вырваться из ослабшей хватки ныне погибшего следователя и отступить от края. Гром с трудом сдерживал тремор. Пистолет в его руке начал казаться ему десятикилограммовой гирей. «Я… только что…» Он только что убил человека.