Love is a weakness

Когда-то давно, когда он был более близок с матерью, Эймонд стал свидетелем одного из разговоров Алисенты с лордом Ларисом Стронгом. Зная о том, чем занимается Ларис, привыкший поступать исключительно правильно и так, как велела матушка, Эймонд не удержался. Любопытство взяло вверх и, притаившись за дверью, он подслушал разговор. К сожалению, ни о каких дворцовых интригах в тот вечер ему узнать не удалось. Однако в голове прочно засело одно из высказываний лорда Стронга, которое он позже, бесшумно покинув своё укрытие, анализировал, лёжа в своей кровати и уставившись в тёмный потолок. «Любовь — это погибель. Лучше прожить свою жизнь необременённым» — звучал в голове голос младшего сына десницы отца Эймонда. «Вы можете знать, как поступить правильно, но любовь вас удержит» — вновь раздался голос Лариса, когда он несколькими часами ранее смотрел в умоляющие глаза брата возле Храма, просящего отпустить его, позволив сбежать. Скрыться навсегда, исчезнуть из жизни их семьи. Исчезнуть из жизни Эймонда. «Любовь — это погибель». Эймонд озирается вокруг, пытаясь глазами обнаружить Косолапого, чей голос он опять только что слышал. Но Лариса нигде нет. Все, что он видит, это как Коль уводит его брата прочь. — Любовь — это слабость. — шепчет себе под нос Эймонд, неосознанно позволяя своим мыслям обрести форму и медленно следует за братом. *** Кристон кивает ему в знак приветствия, пропуская в комнату брата. Коль не задает лишних вопросов, вероятно осознавая, чем обусловлен столь поздний визит Эймонда в покои Эйгона. Поведение будущего правителя Вестероса, свидетелями которого они оба стали днем, вызывало достаточно опасений не только за дальнейшую судьбу наследия Визериса, но и за самого Эйгона, который, кажется, до сих пор находился в отчаянии, не желая принимать уготованную ему участь. Эйгон, стоящий у окна, делает вид, что не слышит, как брат входит в комнату. Он обращает внимание и поворачивает голову в сторону младшего брата, лишь когда Эймонд останавливается рядом. — Пришел лишний раз напомнить мне о долге, брат? — голос Эйгона звучит отстраненно, но взгляд от лица брата он не отводит. — Пришел проверить, не натворил ли ты глупостей. — произносит Эймонд, поворачивая голову и встречаясь с заплаканными глазами старшего брата. У Эйгона глаза матери. Красивые глаза. Особенно, когда он плачет. — Ожидал, что я «случайно» напорюсь на что-то острое или, может быть, выброшусь в окно? — Эйгон горько усмехается и шмыгает носом. Его лицо опухло из-за слез, а волосы растрепаны. Во всем этом есть что-то, что вновь заставляет Эймонда задуматься о том, правильно ли он поступил сегодня днем, обрекая брата на участь, которую тот так отчаянно хотел избежать. — Рад, что ты в порядке. — произносит Эймонд, разворачиваясь, чтобы покинуть комнату брата, однако горячая рука, тут же сомкнувшаяся на его запястье, останавливает его. — Да нихрена я не в порядке. — произносит Эйгон, а его хватка на запястье Эймонда становится сильнее. Пару секунд они молча смотрят друг на друга, после чего Эйгон наконец-то разжимает пальцы. Его ладонь скользит вверх по руке Эймонда, ложится на шею, а после Эйгон резко притягивает его к себе, прижимая свои губы к губам младшего брата. Эймонд не реагирует на прикосновения. Он все ещё как натянутая струна. И это раздражает. Эйгон кусает его за нижнюю губу в попытках хоть как-то оживить, вызвать хоть какую-то реакцию, но брат продолжает оставаться безучастным. Даже тогда, когда руки Эйгона забираются в его волосы, притягивая ближе. Первый вздох Эймонд издаёт лишь когда чувствует, как колено Эйгона упирается между его ног. И он ненавидит себя за то, что ледяная стена, выстроенная им за эти годы, дала трещину. Эймонд надеется, что пьяный брат не заметит его реакции. Его надежда рушится в момент, когда губы старшего брата растягиваются в усмешке, а руки перемещаются с головы Эймонда на талию. — Как интересно. — шёпот Эйгона опаляет его шею — Оказывается, мой младший брат не так безнадёжен, как кажется. Эймонд чувствует, как брат прижимается к нему плотнее. Не реагировать на действия Эйгона и продолжать изображать безразличие становится все труднее. — Так в этом все дело? — глаза Эйгона, изучающего его лицо, блестят от любопытства — Во мне? Ну ты и извращенец, брат! Интересно, что сказала бы мать, узнай она, что ее гордость, идеальный, примерный сын в тайне желает своего старшего брата? Кто знает, может, я перестану быть в ее глазах таким убожеством. Он чувствует жар, исходящий от тела старшего брата, чувствует, как затвердевший член Эйгона прижимается к его бедру, чувствует, как его тело предательски начинает отзываться на близость и прикосновения Эйгона. — А что ты на этот счёт думаешь, Эймонд? — поднимая глаза на младшего брата спрашивает Эйгон — Она полюбит меня, если узнаёт, что я не так уж и плох? Хоть кто-то в этом ебаном мире наконец-то полюбит меня?! Голос Эйгона дрожит, когда он произносит последние слова. Виной ли тому алкоголь, возбуждение или удивление от только что сделанного открытия, Эймонд не знает. Он продолжает игнорировать Эйгона, но не отводит взгляд от лица брата. До этого дня Эйгон никогда не говорил об этом вслух, но Эймонд не был дураком, чтобы не замечать очевидных вещей. Его брат всегда отчаянно нуждался в любви и одобрении, грезил ей, искал ее, а потерпев очередную неудачу — пил и предавался забавам в бойцовых ямах и борделях. Глупый старший брат. Жаждет обладать тем, что сделает его, будущего правителя Вестероса, ещё слабее и уязвимее, чем он есть сейчас. — Ты ведь поэтому не позволил мне сбежать? — одной рукой Эйгон расшнуровывает его брюки, спуская их вниз, пока вторая продолжает удерживать его голову. Пальцы Эйгона плотно вплелись в длинные пряди Эймонда, словно заранее пресекая попытки отстраниться — Потому что хочешь этого? Хочешь не только мое право на трон, но и меня? Сорвавшееся дыхание разбивает остатки ледяной стены вдребезги, когда он чувствует горячую руку Эйгона на своём члене. — Ты пьян, Эйгон. — поизносит Эймонд и ему кажется, что все его силы уходят на то, чтобы его голос все ещё звучал равнодушно. Даже тогда, когда тело уже подвело его, выдав брату самую страшную тайну. — Нет. Утром коронация, помнишь? Ларис был прав. Любовь — это погибель. Сегодня он обрёк на погибель свой, возможно, единственный шанс занять Железный трон. Лично растоптал то, о чем грезил и к чему так стремился, бесконечно учась и тренируясь. И ради чего? Губы Эйгона на его шее прерывают ход мыслей. Эймонд плавится под нежными поцелуями брата. Ему кажется, что в комнате становится слишком жарко. Дышать становится ещё труднее, когда Эйгон проводит большим пальцем по головке его члена, собирая выступившие капли, а затем горячая ладонь сжимает его длину, начиная двигаться. -Скажи. — шепчет Эйгон, уткнувшись в его ключицу — Скажи мне правду, Эймонд. Скажи, что хочешь меня. Как же он был бы рад, если бы все было так просто. Но хотеть и любить — разные вещи, хотя и не взаимоисключающие. В его случае одно не может существовать без другого. Точно также как он не может существовать без Эйгона. «Отпусти меня, брат. И ты больше никогда не увидишь меня, клянусь» — слова брата, произнесённые возле Храма, всплывают в его голове, но он не осознаёт этого. Эймонду кажется, что он вновь слышит их слишком отчётливо для тех, что звучат лишь в его голове. И Эймонд вздрагивает от знакомых слов. Одна рука рефлекторно ложится на талию брата, прижимая к себе Эйгона, а вторая зарывается в волнистые волосы. Однако Эйгон лишь продолжает вопросительно смотреть, пока его горячие пальцы, захватившие в кольцо нежную плоть, продолжают двигаться, несмотря на то, что теперь их тела стараниями Эймонда слишком сильно прижаты друг к другу. — Не…нет. — голос Эймонда предательски дрожит, когда брат ускоряет движение руки. — Не отпущу. Он не сдерживает стон, когда зубы старшего брата неожиданно впиваются в бледную ключицу. — Я спрашивал не об этом, — недовольно произносит Эйгон. Движение его руки замедляется, но тело Эймонда инстинктивно подаётся навстречу приятным ощущениям и на лице Эйгона тут же появляется усмешка. Он тянет брата за волосы, отрывая его голову от своего плеча и заглядывая в здоровый глаз. — Скажи, что хочешь меня, Эймонд. — вновь повторяет Эйгон — Глупо скрывать очевидное. Но Эймонд лишь тяжело дышит и смотрит на брата. Не дождавшись ответа, Эйгон подаётся вперёд. Он по-хозяйски раздвигает языком губы брата, ласкает горячий рот, кусает, заставляя Эймонда вздрагивать. Внезапно Эйгон отстраняется. Его взгляд, слишком осознанный, пугает Эймонда. Как и слова Эйгона, которые за ним следуют. — Или, может быть, дело в другом? — Эймонд замечает, как меняется выражение лица брата. Ему кажется, что он видит проблески надежды в глазах Эйгона. Будто его старший брат только что нашёл то, что так долго искал по бесчисленным кабакам и борделям. Рука Эйгона скользит с его волос к шраму и, нежно обводя неровные края, замирает на скуле. Другая рука нежно гладит член Эймонда, осторожно обводя пальцами выступившие вены. — Ты любишь меня, Эймонд? — в голосе Эйгона он слышит надежду и это разрывает Эймонда изнутри. «Любовь — это погибель» — предостерегающе звучит в голове голос Лариса. И Эймонд тянется к губам брата, целует так отчаянно, словно это их последний поцелуй. Эйгон сжимает его член, делает пару движений и проглатывает стон Эймонда, когда тот изливается в его руку. Вторая рука старшего брата ложится на голову Эймонда, притягивает ее к своему плечу и гладит по длинным растрёпанным волосам. Эймонд замирает, позволяя себе насладиться происходящим. Однако он знает, что Ларис был прав, а поэтому… — Я не люблю тебя, Эйгон, — отстраняясь от брата, холодно произносит Эймонд, тут же отводя взгляд от лица брата. Смотреть на то, как невероятно красивые глаза старшего брата наполняют слёзы, выше его сил. — Все, что произошло — ошибка. Эймонд натягивает брюки, приводит одежду и себя в порядок и выходит из комнаты, игнорируя всхлипы брата. Любовь — это погибель. И он готов погибнуть за Эйгона. Но не разделить эту участь.