Сделай мне больно

Тёмная чешуя чёрной мамбы сверкнула в свете неоновых красных ламп. Сегодня был её день рождения. Она заслужила самый лучший праздничный ужин. Вот только жалобное скуление в углу портило им двоим настроение. Он достал из кармана зажигалку и зажёг свечи. Тёплый оранжевый свет отражался на стекле террариума. Тот, словно был вырезан из самой глубины тропического леса. Зелёные ветви растений причудливо переплетались, создавая густые джунгли. Среди зелени сверкали яркие чешуйчатые тела питонов и удавов, уютно спрятанные в густой листве. Лишь чёрная мамба по имени Китти смотрела на своего хозяина, словно понимала, чего он хочет. — С днём рождения, моя красавица. Прости за опоздание. Задержался на работе. Знаешь, был трудный день, но ты не думай об этом. Не буду расстраивать тебя сегодня, — он улыбнулся и ступил в сторону. Скуление становилось громче, отчетливей. С каждым его шагом светодиодные лампы загорались от движения. Засветилась последняя, позволив увидеть молодого парня, прикованного цепью к толстой железной трубе. Капли крови застыли на его белой рубашке. Рядом с ним стояло ведро. А его переполненный ужаса взгляд оставался прикованным к своему палачу. Палач улыбнулся и ему. Сегодня у него было замечательное настроение. Он всё ближе к своей цели… — Твой друг сегодня послужит ужином для моей Китти, — он кивнул в сторону трупа. Одна часть лежала на полу. Вторая, заранее подготовленная и разрубленная на шесть кусков, в холодильной камере. Подвальное помещение начало наполняться запахом разлагающегося тела. Но он не чувствовал его. А вот гость, обнимающий ведро, кажется, с трудом мог тут находиться. Как жаль, что у него нет выбора. Он надел кожаные чёрные перчатки. Открыл холодильник, взял человеческую руку, отделённую от туловища, открыл защёлку и отодвинул вбок дверь. Он оставил праздничный ужин для своей красавицы. Чёрная мамба начала медленно перемещаться по своему убежищу. Её чёрные глаза сверкали в полумраке. С неожиданной скоростью Китти мгновенно выстрелила вперёд, схватив свой ужин ядовитыми клыками. Её тело стало плавным и гибким, словно река. Он наблюдал за этим зрелищем со смешанными чувствами изумления и трепета. Он не всегда был поклонником рептилий. Не всегда он любил лишать жизни. Не всегда был лишён человечности. Однажды, открыв глаза и лишившись всего, его радужный мир сгорел в адском пламени. Пламени, в котором он горел каждый день и больше не ощущал боли. Он больше ничего не ощущал. — Прости, я должен уйти, — он закрыл дверцу на защёлку и посмотрел на Китти почти влюбленными глазами. — Ты же знаешь, у меня большие планы. Он грустно вздохнул, огорчённый тем, что вынужден оставить её наедине с кодлом невзлюбивших её подружек. Всё, как у людей. Новеньких не любят. Он ещё раз посмотрел на парня, на щеках которого застыли слёзы. Этот тип лишился голоса три дня назад. Вероятно, его слишком сильно ранило зрелище расчленения его друга. Но тот парень был мерзавцем. Им двоим не нужно было вредить Руби. Эта девушка неприкосновенна. Он выключил свет и захлопнул дверь. Вверх вела длинная круговая лестница. Он вытянул карту и коснулся датчика. Ещё одна дверь, покрытая дорогими деревянными облицовками, открывается плавно и бесшумно. Только у него была эта карта. Ещё у Руби и Энди. Они заслужили его доверия. Дверь захлопнулась. Он, ускорив шаг, прошёл по светлому коридору. Стены были облицованы бежевым мрамором, который отражал свет из элегантных люстр. Потолок украшен рельефным орнаментом. Воздух наполнен ароматами дезинфицирующих средств. Комнаты по обе стороны коридора выглядели словно изображения с изысканных журнальных обложек — мягкие кресла, приглушённое освещение и ненавязчивая классическая музыка. Всё в этой клинике создавало атмосферу спокойствия. Персонал, в своих профессиональных форменных костюмах, приветливо улыбался и вежливо здоровался. Он кивал в ответ, затем вошёл в свой кабинет, прячась от окружающего мира в четырёх стенах. Он не любил людей, хоть и искусно претворялся, что это не так. Сквозняк слишком резко захлопнул дверь. Лишь пошатнулась табличка с надписью: «Психиатр. Доктор Мейнхард».