Ночная тренировка

      База Сил Обороны поглощена ночной тишиной. Тëмные коридоры опустели и каждый случайный шорох приумножался эхом. Комнаты общежития наполнились звуками сонного дыхания и храпа. Весь личный состав давно пребывает в мире снов, набираясь сил перед следующим днём. Только караульные бодрствовали, выполняя обязанности. Даже наблюдательный пост работал в автономном режиме. И только из-под одной двери пробивался свет. Ритмичные звуки практики полностью глушились звукоизоляцией.       Там, в полном одиночестве Кафка Хибино отрабатывает новые приёмы рукопашного боя. Большой мешок содрогается от ударов, жалобно скрепя звеньями натянутой цепи. После Сагамихарского подавления он принялся с удвоенным упорством совершенствоваться. Он решил, что одной зубрёжки недостаточно и ему необходимо увеличить время для физической подготовки. И теперь он чередует занятия. Один вечер посвящая библиотеке, а другой тренажёрному залу. Кафка всеми силами стремился догнать сослуживцев. Страх вскоре вылететь из Сил Обороны опалял нервы кипятком, заставляя заниматься усерднее. Невозможность открыть секрет обостряла накатывающую волнами паранойю. Ощущение, что зам. капитана что-то заподозрил не оставляло ни секунду.       После Сагамихары мужчина всё чаще замечал направленные на него взгляды. Хошина делал это незаметно, и Кафка ни разу так и не поймал его на горячем. Только зам. капитана своим вниманием мог вызвать табун мурашек, пробегающий по спине и щекочущее чувство в основании черепа. Временами взгляд становился практически материальным и Хибино не знал, куда он может сбежать, лишь бы скрыться от внимательных глаз. Такое пристальное внимание будило в мужчине не только паранойю, но и эмоции совершенно далёкие от товарищеских. И уже сам Хибино провожал зам. капитана жгучим взглядом.       Воспоминания о их сражении всё чаще посещали его в ненужное время. Та сила, скорость, смертоносная грация поразила Кафку. Он не мог перестать думать о том, на что ещё способен Хошина. Правда, эти мысли были не только о боевых возможностях мужчины. Фантазии о гладкой коже и крепких мышцах под ладонями посещали сны с завидной регулярностью. Кафка же считал, что не солидно в его возрасте просыпаться со стояком, к тому же вызванным снами о прямом командире.       Последние несколько дней практически доконали кадета. Не имея нормальной возможности снять напряжение, кроме как под струями холодного душа по утрам, он загружал себя сверх меры. Лишь бы выплеснуть эмоции через тренировки, устать настолько, чтобы не было снов.       И вот Кафка снова самозабвенно избивает ни в чëм не повинный мешок, отрабатывая новые связки и приёмы. Даже так, мысли всё возвращались к зам. капитану и переполненный противоречивыми эмоциями Хибино всё больше вкладывался в удары.       Особенно громкий скрежет вернул мужчину в реальность. Далеко уйдя в себя, он не заметил, как начал использовать силу Кайдзю. Кафка увернулся от бешено раскачивающегося мешка и посмотрел на ногу, удар которой завершил связку. Она была совершенно обычной. Вздох облегчения против воли вырвался наружу. Не хватало, что бы он обратился. Только не на базе.       Хибино был уверен, что начальство не ограничилось только прослушкой в общей ванной. Вероятно, каждый уголок в зданиях напичкан камерами и за ними следят. Данное предположение только повышает уровень стресса кадета.       Мужчина подошёл к тренажёру и взял с него полотенце. Вытерев пот с лица и шеи, он посмотрел на часы, висящие на противоположной стене. Без двадцати три. Ему пора заканчивать, иначе, утром не проснётся. Нервирование сослуживцев и начальства не входит в его план. Разматывая бинты, он замечает кровоподтёки на пальцах и у костяшек. Снова сильно перетянул. Благо за время сна всё успеет зажить, и никто ничего не заметит.       Собравшись и закрыв дверь, он направился в сторону общих душевых. Кафка не намерен греться в ванной, потому выбрал более близкую к тренировочному залу душевую. Уже раздеваясь у шкафчика, он похвалил себя за предусмотрительность. Перед выходом мужчина кинул в сумку чистую одежду и бельё, так на всякий случай. И теперь был безмерно рад, убирая подальше насквозь мокрую и вонючую футболку. Та же участь постигла даже трусы, что вымокли не меньше. По возвращению Хибино поклялся, что скинет это всё в корзину для грязного белья.       Кадет прошёл мимо большей части кабинок, направляясь к одной из последних. Повесив полотенце на ручку, он зашёл внутрь. Поставил шампунь и гель на полочку. Несмотря на то, что в каждой кабинке были настенные дозаторы Кафка предпочитал использовать свои средства. Всё же знакомые запахи не так сильно тревожили обострившийся нюх.       Вспенивая пахнущий мятой шампунь Хибино вновь вернулся мыслями к зам. капитану. Он обдумывал возможность того, что Хошина всё же что-то знает. А потом не за горами тот момент, когда кадета разоблачат. Всё же умирать не хотелось, даже от руки зама.       Пока Кафка был занят мыслями, тело жило своей жизнью и очень не кстати отреагировало на мысли о руке начальства, крепко сжимающей клинок. Мужчина со стоном приложился головой к стене кабинки, смотря вниз, на заинтересованно при поднявшийся член. Хибино уже успел понадеялся, что насыщенный на события день и дополнительная тренировка наконец успокоят либидо. Зря.       Теперь же, стоя ночью, в одиночестве, в душевой, весь с головы до ног в пене он не мог отделаться от мысли, что это лучшее место где, его мог застать внезапный стояк. Мужчина включает воду, с раздражением глядя на член. Смывает шампунь с гелем. Когда с этим было покончено, Кафка открывает дверь кабинки, выглядывая. Предсказуемо он никого не заметил. Снова закрывшись поднимает взгляд к потолку, в поиске скрытых камер. Он очень надеется, что таких в комнате не имеется, а потому решается уделить время встающей проблеме между ног.       В последний раз проведя рукой по голове, сгоняя воду разворачивается спиной к стене кабинки, опираясь на неё. Воду не выключает, в качестве подстраховки, чтобы в случае чего, она заглушила лишние звуки. Проводит рукой по всë ещё не до конца прошедшему, но уже заметно меньшему животу. Берëт член у основания, поглаживая большим пальцем. Расставляет ноги шире, второй рукой сжимает яйца, перекатывая их пальцами. Жаркая волна пробегает вдоль позвоночника собираясь в низу живота. Хибино закрывает глаза, живо представляя Хошину на коленях перед собой. Вместо своих рук его. Медленно проводит кулаком несколько раз по всей длине. Давит пальцами под головкой, проходится по уретре, размазывая смазку. Практически невесомым движением касается нежной кожи за яйцами. Прикусывает губу силясь подавить стон, что так и просится наружу. Воображаемый зам. капитана берëт головку в рот, плавно обводя языком. Натягивает щëку членом, смотря в глаза Кафке. От столь яркой картинки начинает кружиться голова и сдерживать голос становится всё сложнее.       Ощутив резкое желание, он отпускает яйца и освободившейся рукой сжимает правую грудь. Острая игла удовольствия впивается в мозг, заставляя продолжать. Мужчина сжимает сосок пальцами, оттягивая, надавливает ногтëм на горошину. Не сдержавшись Кафка стонет и запоздало закрывает рот ладонью. Настолько сильная чувствительность выбила из колеи. Больше не рискуя трогать грудь, возвращает руку на яйца. Ещё немного подождав он продолжает медленно, но сильно дрочить.              В это же время в закрытом изнутри наблюдательном посту стало на несколько градусов жарче. Никем не замеченный мужчина сидел у мониторов завороженно наблюдая за происходящим с нескольких ракурсов. Он тяжело сглатывает, приваливаясь к спинке кресла. С усилием проводит рукой по голове, дёргая за тëмно–фиолетовые пряди.       Решив проследить за бодрствующим подчинённым, он никак не ожидал увидеть такую картину. В этот раз, посчитав хорошей идеей понаблюдать за Хибино на тренировке с расстояния, Хошина убил двух зайцев с одного выстрела. Или даже трёх. Он сбился со счёта. Во время наблюдения Соширо подметил, что нужно подтянуть Кафке во время завтрашних учений. Обнаружил необъяснимый скачок сил кадета. И застал столь неожиданную, но весьма горячую сцену.       Хошина уже давно перестал следить за Хибино только из-за его необычности. Сначала его и правда привлекала загадка, но вот потом. Непосредственный, прямой характер и простая, немного грубая красота не могли не найти отклика в сердце мужчины. В какой-то момент он обнаружил, что совершенно бессовестно залипает на заметный под одеждой живот и мягкие бока. Кафка стремительно наращивал мышцы, но ещё не успел сбросить лишние килограммы жира от чего его хотелось потискать, пока очаровательная мягкость совсем не ушла. Радостная улыбка кадета, заставляла сердце на мгновение остановиться и сразу после чего ускориться. Соширо боролся с желанием подойти и запечатать этот невероятный рот поцелуем. А руки так и тянулись сжать объёмную и крепкую на вид грудь, и шикарную задницу.       Настолько внезапные порывы заставляли мужчину беспокоится, что однажды он не вытерпит и всё же зажмёт подчинённого в одном из множества мест со слепой зоной камер. И вот теперь пищи для фантазий стало больше.       Дëрнув за волосы чуть сильнее Хошина отпускает, возвращая руку на член. Он всеми силами боролся с собой и всё же проиграл. Другой рукой мужчина спустил брюки ниже, что бы можно было шире развести ноги. Накрывает ладонью головку, повторяя за движениями Кафки, подстраиваясь. Рот наполнился слюной, когда Соширо увидел сжимающую грудь руку кадета. Она выглядела настолько сочно, что зачесались зубы в желании укусить. Последовавший следом стон, многократно усиленный динамиками, заставил встать дыбом волоски на загривке зам. капитана, а пальцы на ногах сжаться. Неотрывно смотря в монитор Хошина сжал второй рукой яйца, полностью повторяя за объектом обожания.       Когда через несколько минут Кафка ускорился, Соширо тоже был на грани. Он кончил сразу же, как услышал последний стон, дошедшего до грани кадета. Мужчина ошарашенно перевëл взгляд с изображения на руку, покрытую спермой и обратно. И так несколько раз. Придя в себя, он вытащил из кармана платок, чтобы привести себя в порядок. Когда шум воды прекратился Хошина снова посмотрел на монитор, его губы растянулись в предвкушающей улыбке.              Доведённому до предела Кафке не понадобилось много времени чтобы кончить.       — Соширо, — захваченный фантазией он не сдержанно простонал имя наваждения.       Отдышавшись Хибино встал под упругие струи, смывая с себя все доказательства. Ещё немного поплескавшись он вышел из кабинки и обернув вокруг бëдер полотенце направился в сторону раздевалки. По пути мужчина остановился у зеркала. Он внимательно рассмотрел выросшую за день щетину и потер подбородок пальцами. Послышался тихий, шуршащий звук.       — Завтра утром побреюсь, — сказал он своему отражению и от души зевнув пошëл дальше.