Хозяин Изумрудной горы

— Как твои успехи на охоте? — спросил Субин, заходя в гараж Ёнджуна. Тот остановился, прекратив тренировку, и бросил взгляд на принесённую Субином керамическую бутылку. — Что это? — Чай с лимонником, хвачэ, — Субин протянул Ёнджуну бутылку. — Только настоящий, а не та бурда, которую в городских CU продают. Уже довольно поздно, так что много не пей. Ёнджун взглянул на часы и вздохнул, разматывая ладони и принимая бутылку из рук Субина. — Для кого ты так стараешься? — спросил Субин. — У тебя какие-то бои подпольные, или что? — Что-то вроде того, — ухмыльнулся омега, отпивая пару глотков чая. — Чтобы быть самым сильным, надо поддерживать форму. — Просто избивая этот мешок? — Субин качнул грушу. — Ты что, кирпичей туда положил? — Оборотни куда сильнее людей, волчонок, не забывай, так что и груша немного плотнее и выносливее, — Ёнджун пихнул его. — И что за снисходительный тон? Соскучился по тумакам? — Что за абьюз в браке, — проворчал Субин. — Но серьёзно. Ты своей физической формой многих превосходишь. С кем ты собрался драться? С Бомгю? — Есть много вещей, которые от меня требуют внимания, и об этом я расскажу тебе попозже, — Ёнджун убрал со лба взмокшие чёрные волосы и чертыхнулся: — Смотри, послушался тебя, отращиваю гриву, за неделю вон уже что! В глаза лезут. Как ты постоянно с распущенными ходишь! — В волосах омеги жизнь, память предков, — поучительным тоном проговорил Субин. — Их нельзя состригать, так и мудрость свою отстрижёшь. Ёнджун замер, застыв с поднятыми к голове руками. — Угораешь надо мной, что ли? — спросил он наконец, и Субин прыснул. Омега шлёпнул его по плечу. — Абьюзят! — воскликнул Субин, за что получил ещё один шлепок. — Не трепись всуе на серьёзные темы, — проворчал Ёнджун. — Я тебе… Раздался телефонный звонок вдруг, прерывая их разговор. Ёнджун незамедлительно развернулся и взял лежавший на рабочей поверхности телефон и жестом попросил Субна уйти, давая понять, что разговор приватный. Субин отошёл на почтительное расстояние, но остановился на пороге гаража. — Да. Судя по голосу говорящего, это был Бомгю; Субин правда не мог расслышать, что он говорил, но судя по выражению лица Ёнджуна, которое словно чуть потеряло в цвете и ожесточилось, вряд ли что-то хорошее. — Хорошо, — тихо ответил Ёнджун. — Не беспокойся. На этом короткий разговор окончился, и Ёнджун тут же бросился в дом, на ходу срывая с себя одежду. Он торопливо окунулся в кадку с водой, смывая с себя пот и грязь, наскоро обтёрся полотенцем и принялся натягивать на себя чистое, сорвал с вешалки мотоциклетный костюм и был готов уже через несколько минут. — Куда ты? — Субин ходил за ним хвостиком, не понимая, что такого могло случиться с Бомгю. — Что стряслось? — Бомгю попросил забрать его раньше, — ответил Ёнджун, но Субин не отставал: — К чему такая спешка? Они ведь всё равно приедут послезавтра. Ёнджун остановился, выпустил немного дрожащий вздох и проговорил: — Бомгю сказал, что вместо моего отца поедет дядя. — Дядя? — переспросил Субин. — Тот самый?.. — Да, тот самый. Ли Мансок, — Ёнджун отвернулся и сдёрнул со своего мотоцикла чехол. — И я не позволю этой твари ехать в одной машине с моим братом. — Погоди, погоди, — Субин схватился за голову. — Что же такое получается… — Субин, я тороплюсь… — Пожалуйста, пара минут ничего не решит. В любом случае, ты не доберёшься до Соуля за пять минут, Ёнджун, — возразил Субин. Омега вздохнул и опустил руки. — Да, — хрипловато выдал он. — Я его видел. Когда ему залечили его еблет, ко мне он особо больше не подходил. Но я его видел. Он сидел прямо в гостиной, усадив Бомгю к себе на коленки, и вылизывал ему рот. Так что да. Его не останавливают родственные связи, — Ёнджун поднял мрачный взгляд на Субина. — Всё, как ты и сказал. У Субина кровь застыла в жилах. — Сколько же тогда было Бомгю? — Какая разница? — резко ответил Ёнджун и затем вздохнул. — Прости. Я знаю, это шокирует. Ему было тринадцать тогда. — И тогда что ты сделал?.. — спросил Субин, взяв Ёнджуна за руку. — Снова напал на него? — Я учусь на своих ошибках, — усмехнулся Ёнджун. — Я подавил гнев, понаблюдал за ними тайком и сделал несколько фотографий. Я знал, что мне не поверят просто так, даже если я скажу. Так что я немного подготовился. Я глаз с него не спускал. До сих пор от себя тошно за каждую секунду, что Бомгю это всё терпел… Но это сделано. Так что я пошёл и показал это всё отцу-омеге Бомгю. И ты никогда не угадаешь, что произошло дальше. — Не может быть, чтобы они не поверили, — поразился Субин, сжимая руки в кулаки. — Это же его собственный сын! — Да, но видишь ли, моё слово против слова Бомгю, — омега криво усмехнулся. — Уёбок Мансок сказал, что это всё фотошоп и подделка, потому что я затаил на него злобу. Бомгю подтвердил, что дядя к нему и пальцем не притрагивался. И меня снова наказали. Ёнджун вздохнул, потерев пальцами переносицу. — Не могу забыть его лицо, когда он это говорил. До сих пор не знаю, чем его запугали, Бомгю говорит, что не помнит. Но у него был вид, будто он сейчас умрёт. Так что, в тот момент я понял, что никто нас не защитит, кроме нас самих, даже наша семья. Но я убедился, что Мансок усвоит, что к Бомгю приближаться не следует. Мне нужно, чтобы он не забывал об этом, так что сегодня, — Ёнджун похлопал по рулю мотоцикла, — я освежу его память. Субин опустил голову. Его неверие и гнев были настолько глубоки, что не укладывались в груди, рвались наружу больно, особенно от того, насколько Ёнджун буднично об этом говорит — свыкся, смирился с такими воспоминаниями и с такими отношениями. — Почему ты его просто не убьёшь? — спросил он наконец, смотря на омегу исподлобья. Ёнджун ответил не сразу, гулко вздыхая. Его ледяные глаза словно что-то искали в Субине, и, наверное, нашли, потому что он спросил тихо: — Думаешь, я способен на убийство? — Да, если оно оправдано, — моментально ответил Субин. — Если он только даст мне шанс убрать его незаметно, не сомневайся, я им воспользуюсь, но я не хочу привлекать внимания к себе, — проговорил Ёнджун. — И только поэтому. Твой муж не сразу стал сильнее сотни тигров и свирепее тысячи волков, но всё равно никогда не оставлял мысль о том, чтобы эта тварь перестала коптить своим дыханием небо. Он издал короткий рык и щёлкнул зубами: — Ещё и будет на моей свадьбе снова, вшивый ублюдок. Ты получил ещё один секрет, Субин. Теперь уйди с дороги. — Ёнджун. — Что?! Субин кинул ему что-то, и Ёнджун быстро поймал предмет, обнаружив, что это ключи. — Возьми машину, — проговорил альфа. — Ты слишком разъярился, чтобы ехать на мотоцикле. К тому же, не мучай Бомгю; вам ехать обратно несколько часов, даже если мотоцикл быстрее, лучше возьми автомобиль. Ёнджун медленно выдохнул и слез с мотоцикла. — Спасибо, — проговорил он. Когда машина уехала за ворота, закрывшиеся сразу за ней, Субин взял свой собственный телефон и позвонил Каю. — Есть работа, — коротко сказал он. — Иди в мой дом. *** Субин не застал возвращения Ёнджуна, но поздним вечером омега почему-то даже прислал сообщение и даже фотографию: «Решили перекусить. Будем утром» На фотографии оба брата сидели в каком-то кафе в городе, Бомгю — с небольшим рюкзаком рядом, машет ладошкой в камеру. Вокруг стекло, хром и огни, позади на витринах даже видны какие-то модные десерты, люстры больше похожи на произведение искусства, и даже люди вокруг (а может, и не люди) выглядели каждый, как картинка из журнала. Субин только написал: «Я тоже хочу такую фотографию. Сделай её мне, когда приедешь, пожалуйста» Но в глубине души у него немного потянуло от того, насколько Ёнджун правильно и уместно смотрелся в мегаполисе. Может, Субин ошибался? Может, омеге вовсе не место в горах? Может, то, что он немного сухой и грубоватый, вовсе не означает то, что он дикий? Это были лишь слабые, невзрачные мыслишки, которые даже не оформились в сомнения, ведь Ёнджуну нравилось в поселении, и никаких трудностей он, очевидно, не испытывал. Но Субин всё равно чувствовал себя, как будто лишил своего мужа чего-то важного. Только вернувшись в полдень домой, альфа обнаружил двоих, лежащих в постели, и отсыпавшихся после бессонной ночи. Ёнджун обнимал брата, словно боялся, что даже тут кто-то отберёт Бомгю у него. Маленький волчонок же безмятежно сопел, свернувшись в клубочек. Субин тихонько подошёл к ним, присел на край постели, и коснулся ладонью волос Ёнджуна. И вздрогнул: в его запястье тут же вцепились сильные пальцы. — Волчонок, я же так и руку могу сломать, — едва слышно прошептал Ёнджун. — Не подкрадывайся. — Кто ещё мог тебя потревожить в супружеской спальне, — так же шёпотом ответил Субин. — Не бойся, это просто я. Пальцы медленно разжались, и Ёнджун опустил руку с глубоким вздохом. Ладонь Субина всё-таки легла ему на волосы, медленно поглаживая, и омега постепенно расслабился, и его плечи чуть опустились. — Когда приехали? — Часа четыре назад, — ответил Ёнджун. — Мы ещё пару часов поспим и поднимемся. — Ладно. Я приготовлю еды, — Субин приподнял чужую ладонь и поцеловал пальцы. — Не холодно? Накрыть вас? — Накрой, — немного помедлив, отозвался Ёнджун. Субин прикрыл их обоих пледом и отправился на кухню. Ёнджун принесёт в город перемены, много перемен. Не только хороших, может, и плохих тоже. Противоречивых. Но, в конце концов, поселение не может законсервировать жизнь. Даже если хочется навсегда остаться в этой безмятежной самобытности, они уже выбрали другой путь, и произошло это задолго до появления здесь Ёнджуна; когда кирка впервые вонзилась в горную плоть, когда перебрали первую руду и когда огранили первые камни. С появлением Бомгю Субин вдруг понял, что, и в самом деле, их свадьба (которую он в душе считал настоящей больше, чем роспись в городе) уже совсем скоро, буквально через несколько дней. Ёнджун приехал как будто только вчера, и в то же время как будто уже очень давно жил здесь, это в голове не укладывалось. И через несколько дней они будут пить, петь, плясать и веселиться на самой настоящей свадьбе. На их свадьбе. И затем, снова, Субин подумал о том, что получается, он выйдет замуж за того, кого полюбил. Уф. К этой мысли хоть каждый день привыкай. — Вкусно пахнет, — пробормотал Ёнджун, заходя на кухню и растирая глаза. Бомгю семенил за ним, скрывая ладошкой зевание. — Садитесь, я приготовил рисовую кашу с курицей и зелёным луком, вкусно и хорошо восстановит силы, — Субин нагнулся, поставив глубокие плошки и стаканы на стол, и добавил уже знакомую бутылку. — Хвачэ с лимонником. — Привет, хён, — немного утомлённо улыбнулся ему Бомгю. — Прости за неудобство. — Не говори ерунды. Сядем, поедим. Хорошо доехали, без происшествий? — Субин опустился на пол, садясь за стол, и пододвинулся поближе к Ёнджуну. — Ноги не болят? — Всё хорошо, — сдержанно ответил Ёнджун, но благодарно коснулся ладонью руки Субина. — Спасибо за еду, волчонок. — А ваши родители? Не сопротивлялись? — А мы им не сказали, — смешливо зажмурился Бомгю, взяв в руки палочки и приступая к еде. Субин покачал головой, тоже пододвигая к себе тарелку и помешивая кашу: — У меня сложилось впечатление, что ваши родители довольно контролирующие. Как ты проворачиваешь свои делишки у них под носом? — А тебе всё сразу так и скажи, — усмехнулся Ёнджун. — Разумеется, они ничего не знают. Контроль порождает не послушание, а изворотливость. — А как же слуги? — Большая их часть предана мне и Бомгю, а не нашим родителям, остальным можно приплатить в случае чего. Никто не любит богатых, заносчивых снобов, и терпят их только за деньги, — ответил омега. — А если кто-то добр и вежлив с ними, да и в добавок приплачивает и не просит ничего, кроме как держать рот на замке, они думать дважды не станут. — А ты, я посмотрю, очень богатый, — поднял брови Субин. — Ты даже не представляешь, насколько, хён, — хихикнул Бомгю. Ёнджун шикнул на него: — Не болтай, поешь лучше нормальную еду наконец. — А это правда, что хён теперь может волком оборачиваться? — проигнорировав слова старшего брата, спросил Бомгю. — Мне даже не верится. Я, конечно, знал, что это произойдёт, но по его словам, это было так быстро и легко! — Если тебе не терпится попробовать, то мы и тебя научим, будете вместе бегать, — пообещал ему Субин. — Твой хён делает невероятные успехи на каждом поприще, такой старательный, что аж зубы сводит, нигде ему равных нет. — Он такой, это правда, — Бомгю с нежностью посмотрел на брата. — Он преуспевает везде и во всём. Я могу только надеяться быть хоть немного таким, как он. — Не желай таких вещей, — строго велел ему Ёнджун. — Не нужно быть таким, как я. Субин вон, уже со мной мучается. — Ты тоже ерунды не говори, — осудил его альфа. — Ничего я не мучаюсь. Просто плыву по течению. — Я так рад, что вы хорошо сошлись, — хлопнув в ладоши, признался Бомгю. — Когда вы поначалу чуть не подрались, я перепугался. Но теперь кажется, что я напрасно переживал! — И не думай, он тот ещё проказник и шут, — проворчал Ёнджун. — Вот только недавно решил меня обслюнявить. — Какое плечо победило, кстати? — спросил Субин. — Ты заметил? — Мне кажется, одинаково… — Ты просто не хочешь признавать, что мой гель из алоэ эффективнее, — хмыкнул альфа, и Ёнджун вздохнул: — Видишь? С чем мне приходится иметь дело. Бомгю издал мягкий смешок и подпер щёку кулаком: — Мне кажется, вы станете очень милой парой. О, я тут вспомнил! А Кай ведь тоже здесь? Я бы хотел с ним повидаться, раз уж приехал! Может, у него найдётся время показать мне город? — Вообще-то Кай сейчас уехал по делам, — хмыкнул Субин. — Но он вернётся завтра-послезавтра. Точно не скажу, но скоро. Может даже, он приедет в одно время с гостями и возьмёт на себя ответственность за ваше пребывание здесь. — Я сам тебе всё здесь покажу, милый, — пообещал Ёнджун, стиснув руку брата. — И познакомлю с друзьями. Когда с поздним завтраком и вопросами было покончено, Ёнджун решил, что ждать больше не нужно, и решил приступить к визитам прямо сейчас. Время было уже к середине дня, поэтому первым делом они решили наведаться в мастерские к ювелирам. — Они очень милые, — сказал Ёнджун. — Уён настоящий очаровашка. И такой же болтун, как и ты, если не больше. — Ну вот, посмотри, уже нашёл себе нового брата, — Бомгю шутливо пихнул его кулаком в плечо. — Столько жаловался на мой рот, но в итоге тебя тянет к таким же говорливым, не так ли? Ты такой последовательный. — В вопросах назойливости Уён тебе уступает значительно, — проговорил Ёнджун, беря Бомгю за руку и переплетая с ним пальцы. — К тому же, ему есть куда сливать свою энергию, он уже замужем, и все его избыточные речи льются по большей части в благодарные уши его мужа. — Ах, — Бомгю вздохнул, раскачивая их сцеплёнными вместе руками. — Можешь поверить, что мы с тобой уже такие взрослые? Как будто ещё вчера цапались из-за какой-то сладости на кухне, как в последний раз… А теперь смотри, ты уже замужем, и я на очереди, — он снова вздохнул. — С тех пор, как всё это началось, я ещё был подростком, а потом и оглянуться не успел, как всё прошло. Видимо, мне не хватает твоего старческого занудства, и я начал его сам генерировать, — увернувшись от подзатыльника, Бомгю щёлкнул зубами и ухмыльнулся: — Я всё ещё быстрее теб… ай! Ёнджун дёрнул его на себя и пихнул под зад коленом, быстро беря в захват и шепча на ухо: — Говорят, щёлкать зубами — это очень невежливо, братишка. Смотри, а то тут будут думать, что ты меня не уважаешь. Бомгю вредно захихикал, и Ёнджун его отпустил. — Тебе понравился Субин? — спросил Гю, снова цепляясь за ладонь Ёнджуна. Тот кивнул: — Да. Я ему рассказал про Мансока. Он хорошо отреагировал. Я бы даже сказал, я не мог даже надеяться на такую хорошую реакцию. Так что, когда представится случай, я хочу взять его с собой. — На дело? — спросил Бомгю. Ёнджун кивнул. — Да. Хочу, чтобы он поехал со мной в город и увидел своими глазами. — В то же время, хочешь его изолировать, чтобы, если он психанёт, приструнить его? — проницательно заметил Бомгю. Ёнджун вздохнул: — Не без этого. Но знаешь… Я думаю, потенциал хороший. Всё-таки не зря мы его выбрали. — Он тебе понравился, — расплылся в улыбке Бомгю. Ёнджун тоже улыбнулся слабо: — В какой-то мере, насколько это возможно. Пойдём, нам сюда.