Люблю тебя, придурок

      Сознание постепенно возвращается, но все кажется, будто в бреду. Голова гудит как после грандиозной попойки, а на глазах вовсе непередаваемые ощущения. Протерев их от пелены, попытался сфокусировать взгляд хоть на чем-то. Все по прежнему все расплывается, но становилось лучше. К нему спиной лежал все ещё спящий Сейшу, волосы которого так красиво распластались по подушке и плечам. Он всегда просыпался раньше, ничего не изменилось за это время. Даже будить его не хотелось, так лениво и уютно. Под тёплым одеялом с любимым человеком. Но голова предательски болела, не давая возможности в полной мере насладиться этим утром. На улице слышен дождь, в комнате как-то зябко, поэтому он прижимается к Инуи и целует его в затылок. «Дай мне ещё минутку…» раздался голос Инупи. Улыбка натянулась на лице Коко, и он прикрыл глаза. Сейшу перевернулся на другой бок, лицом к Коко, но так и не проснулся. Светлые реснички беспокойно подрагивают, а брови слегка сведены к переносице, будто бы он даже во сне хмурый и серьёзный. Это умиляло. Его черты лица такие нежные и родные, хотелось рассматривать его вечно. Светлые локоны падали на глаза, частично закрывая шрам на левой стороне лица, красиво обрамляли скулы и щеки, беспорядочно торчали в разные стороны. Немного приблизившись, примкнул к сухим губам товарища и тут же отстранился. — Коко… — практичесно невнятно промямлил он и через несколько секунд приоткрыл глаза. — Утро доброе — Бля… Сколько времени?.. — Понятия не имею — Я, походу, работу проебал, — он сел на кровати и попытался найти взглядом телефон, но безуспешно. — Вот дерьмо       Он заглянул за кровать и взял упавшую вещь, на которой была куча уведомлений с работы, а на часах было уже 11:07 — Пиздец… — Ты отпроситься не можешь? — Могу, бля, но проблема в том, что я уже её проебал. Погоди, я позвоню, — и вышел из комнаты. Вернувшись минут через семь, кинул телефон на кровать и выдохнул: — Ладно, все не так плохо. Сегодня стажик новый вышел, пизды получу, но не критично. Повезло, в общем. — Он запрыгнул на кровать и прижался щекой к плечу Коко, игриво проговорив «На сегодня я весь твой». В ответ он улыбнулся и кратко поцеловал Инуи в губы. — А что ты им сказал? — спросил Хаджиме, немного покосив голову вбок — Что ты приехал       Глаза удивлённо округлились, он вскинул брови, но не успев ничего спросить, Сейшу объяснил: «Шучу — я не придурок». Коко закатил глаза. — А что тогда? — «С семьёй проблемы, как выйду, объясню». У меня есть фора в день чтобы что-то придумать. — Может, ты просто уволишься оттуда? — Нет конечно… Мне нравится эта работа. — Тебе нравится с утра до ночи ковыряться в мотоциклах? — Вообще-то да, если ты не заметил. — А ещё говоришь, что не придурок. — Пошёл ты. — Куда? — он ухмыльнулся и по-кошачьи прищурился. — На хуй. — Ну, я подумаю, — хмыкнув, высунул язык, будто бы дразня. После быстро чмокнул его в уголок губ. — Так куда ты хочешь? — Мне без разницы… Да хоть в Китай. Главное — с тобой — В Китай — так в Китай, — его губы дернулись в мимолетном усмешке. — Тебя, кстати, твои не потеряют? — Уже потеряли, скорее всего, — он глубоко вздохнул. — Я их предупреждал, но услышали ли они это?.. Сомневаюсь. Так что это их проблемы. Пароль от ноутбука они знают, пин-код от карточки они знают, больше им от меня ничего не нужно — Ты жив то после этого останешься? — Поебать… Не волнуйся за меня — Они тебе не звонили? — беспокойство все-таки чувствовалось в его голосе, хоть он и пытался его скрыть — Я телефон там и оставил. Специально. На самом видном месте       Сейшу выдохнул и потёр глаза: — Ты работаешь с ебаными психами. Ты уверен, что с тобой всё будет в порядке? — Когда работаешь с «психами» — ни в чем не можешь быть уверен. Особенно в таких вопросах — Я, блять, переживаю за тебя! — Да не бойся. Нормально со мной все будет. Я им нужен живым, в любом случае. — Я не смогу потерять тебя снова — Всё в порядке, обещаю       Коко потрепал его по волосам и поцеловал в лоб.

«Люблю тебя»

— Давай пока что забьем на все это дерьмо и проведём время вместе? — Хорошо… — сейчас действительно ничего не сделаешь и лишний раз стрессовать из-за Бонтена не хотелось. — Будешь кофе? — Буду чай… Улун, — задумчиво покосился на Сейшу и сощурился — Иди умывайся… Улун он будет, — проворчал Сейшу, встал с кровати и ушёл на кухню *** — Может ты сейчас поешь хотя бы? — Сейшу налил ему чай в кружку — Я не против, — пожал плечами и взял кружку в руки. — Поехали в ресторан, — хитро подгимигает. — Я плачу — Ты не изменился… — выдохнул и улыбнулся. Слегка наклонился и чмокнул Коко в губы. — Я рад — Я знаю один блатной ресторан… — Если это какая то пафосная хуйня — то сразу мимо, — перебивает Сейшу. — Если хочешь ресторан — поехали в тот самый.       Когда они ещё были подростками, Коко также затаскивал его в различные рестораны, а Сейшу вечно ворчал что это «переоцененное, пафасное дерьмо», в чем Коко, в целом, был согласен. Но был один «тот самый», который зашёл и тому и другому. Пиздатые блюда, обстановка, да и ценник не такой уж и высокий. — Ты думаешь, он все ещё работает? — Да работает, не так давно заходил туда…       Коко подпер голову рукой, и, сказав короткое «Ну, поехали», встал из-за стола. — Где моя одежда? — В ванной висит, она мокрая насквозь была.       Коконой завернул в ванную, но тут же вышел из нее — Она все ещё мокрая, — недовольно проворчал он. — И вся наличка вместе с ней тоже. — Он показал целую «котлету» денег, связанную чёрной резинкой для волос. Снял её, расправил деньги и оценил «потери». — В банк бы заехать, поменять. А то с этим непонятным месивом я буду выглядеть немного странно… — Да поебать. Главное, чтоб приняли. В любом случае, нехуй под дождём сидеть было. Теперь не жалуйся. С одеждой вопрос порешай лучше… Посмотри у меня в шкафу, тебе моя по размеру подойти должна.       Хаджиме закатил глаза, развернулся и пошёл в гостиную к шкафу. Выбор очень немного маленький, но у Инуи была хотя бы обычная белая рубашка и чёрные брюки, что и взял Коко. Одежда была немного большая в талии, но в целом подходила. Вернувшись на кухню, облокотился о стену и, заметив на себе взгляд Сейшу спросил: — Мне идёт? — Превосходно, — безэмоционально ответил он. В целом, он действительно так считал: рубашка, заправленая в штаны идеально подчеркивала фигуру Хаджиме, а ноги в чёрных штанах казались такими длинными и стройными, что выглядело просто изумительно. Сейшу обычно вообще без разницы в чем одет Коко, будь он хоть одет в одежду с самого бесвкусного бутика, ему пойдёт абсолютно все. — А ты в чем пойдешь? — поинтересовался он, понимая, что единственная нормальная одежда Сейшу сейчас на нем. — В рабочей форме, — сухо ответил он, делая ещё один глоток чая — Давай без этого, Инупи, — нахмурился он. — Давай заедем, купим тебе чего-нибудь. А то совсем без одежды остался. Я оплачу — Давай без этого, Коко. Я сам могу за себя заплатить — Я настаиваю, — он подходит к столу и наклоняется к Инуи. Тот вздыхает и поднимается из-за стола. — На чем ты поехать хочешь? — перевёл тему Сейшу — А какие варианты? — Мотоцикл, автобус, такси? — Давай по-классике, — в целом выбор изначально был очевиден. Коко всегда нравилось кататься вместе с Инуи на его мотике, хоть сам в жизни бы за руль не сел. Они вместе вышли в гостиную, а Сейшу открыл шкаф и почесал затылок — действительно нет нихрена. Достал старую однотонную серую футболку и некогда бывшие чёрными спортивки. — Давай все-таки заедем… — Отстань, Коко. Просто пошли уже — Не отстану. Иначе никакого мотоцикла, и я вызываю такси. Не выебывайся — мы быстро — Дело не в том, что… — Поебать мне, мы заедем — и точка, — перебил он. Спорить с ним — настоящий ад, и Сейшу это прекрасно знал. Чересчур упрямый, сука. Поэтому Инуи, нехотя, все-таки соглашается. Возможно это действительно стоило того, ведь его согласие заметно подняло Коко настроение, и тот, радостный, пошёл к выходу, обувая свои босоножки. — Надевай мои, чего мерзнуть то… — Мы же сначала в магазин. Там и куплю. Сейшу закатил глаза и надел свои берцы, которые со вчерашнего дня так и не высохли. Они вышли на улицу, Инуи завёл мотоцикл и убрал подножку. Следом за ним залез и Коко, обняв того за талию сзади. — Ностальгичненько, — протянул Коконой — Довольно таки *** — Заебись? — Весьма       Инуи смотрелся в зеркало, где отражался он в новой черной рубашке, пафосных бежевых брюках и новых чёрных дерби, которые были точно такие же, что купил себе Коконой. — Поехали?       Получив положительный ответ, они пошли на выход — Много вышло? — зная ответ, все-таки спросил — По хуйне, — кратко — и по делу.       До их ресторана идти один квартал, поэтому они, решив оставить вещи в багажнике мотоцикла, пошли пешком. Несмотря на все примирения, между ними все равно витала какая-то странная неловкость. Несмотря на то, что они спали в обнимку и целовались как по уши влюбленные подростки, все равно шли и молчали, хотя, казалось бы, тем для разговора у них предостаточно. Хочется взять друг друга за руку, но они почему то этого не делают. Как будто бы окружающие люди будут их за это осуждать и, особенно, будто бы им на них не похуй. — Не хочешь на завтра снова отгул взять? — Мне бы для сегодняшнего причину придумать… А что ты хочешь? — Время с тобой провести хочу — Сомневаюсь, — грустно ответил Сейшу. — но я могу узнать об отпуске. Мне кажется, он бы мне не помешал… — Узнай — Вон вход, — уведомил Сейшу и немного ускорил шаг. Открыл дверь, пропустил сначала Коко и зашёл следом. Их проводили до столика, они сели друг напротив друга, быстро пролестали сильно изменившееся меню и выбрали, что будут. ***       Парк их детства практически не изменился, только скамейки с фонарями поменялись. Они шли по набережной, Сейшу рассказывал ситуацию с работы, когда им привезли в хлам разбитый мотоцикл с просьбой «сделать что-нибудь с ним». Дорога простилалась по берегу реки, которая была украшена фонтанами, и заворачивала вглубь парка. Сев практически на последней скамейке этой дороги, Коко лёг на его колени, а ноги закинул на сиденье. — Так и заказчик, по итогу отказался от него, сейчас Дракен написал… — завершил мысль Инуи и посмотрел на лежачего снизу. Коко хмыкнул и кратко прокомментировал. Они оба замолчали, смотрят на воду и проходящих мимо людей. И в один момент Коко выдает: — А помнишь, как…

— Вы че, пидоры, совсем ахуели? — трое пацанов кучкой стояли перед Коко и Инуи, затащив их в небольшой в переулок со своим «пошли побазарим с нормальными пацанами», а юношеский максимализм Инуи не дал ему просто послать их на хуй. Коко не хотел идти, хотя понимал, что, в любом случае, этих дохляков его так называемый напарник с закрытыми глазами уложит. Хотя не то что бы дохляков — двое ростом с Инуи, один, самый главный из них, немного выше. Блондин презрителньо осматривает их с ног до головы. Машинально прикрывает собой Коко, слегка выходя вперёд.

— Вас не пиздели давно? — Инуи смотрит избодлобья, скрестив руки на груди.

— А ты базар фильтруй, голубок! — по их шайке проносится задорный смешок. — Ты, — указывает он на одного из них, — бери на себя черноволосого, а мы, — смотрит на второго. — Отпиздим этого с уродским шрамом на пол рожи.

Раздался гулкий смех, и Сейшу был уже готов снести ему ебало, но… Коко успел сделать это раньше. Пронесся глухой звук удара и пацан отшатнулся на пару назад, сплюнул кровь, подставил руку ко рту, откуда тут же выпал зуб. За кулаком в лицо прилетел тяжёлый ботинок в живот, заставляя отлететь и упасть на спину. Инуи удивлённо вскинул брови, схватил Коко за запястье, который стремился продолжить набивать тому и без того уродливое лицо.

— Коко, хватит… — оттянул его назад и глянул на компашку. Закрыл его собой, быстро сказав, чтобы больше не лез. Двое парней поменьше испуганно переглянулись, а после посмотрели на своего горе-командира. — Ещё вопросы остались? — обращается он к ним

— Я тебе стрелу, сука, забиваю, — пальцем указывает на ухмыляющегося Хаджиме. — Кто вы, крысы, такие?

— Десятое поколение «Чёрных драконов», — отвечает за него Инуи. — Думаю, с этого стоило начать.

Глаза трех парней округлились, они быстро переглянулись между собой, выдали очень смешное «валим, нахуй!», подняли своего друга и быстро убежали. Коко и Инуи посмотрели друг на друга, еле сдерживая смех.

— Ну так что там на счёт «стрелы»? — крикнул им вслед

— Замолчи, Коко

— Позорище…

Вроде смешно, а вроде обидно за друга, который итак комплексует из-за шрама. И все эти загоны знает только Коко. И так хочется поцеловать его в этот шрам. Зацеловать каждый миллиметр пораженной кожи. И признаться во всём хочется, но боится. Ведь для нормальных парней любить парня — это ненормально, так? И Сейшу признаться хочет, но думает, что признанием только подогреет чувства к Акане. Между ними постоянно были двусмысленные намеки, когда они давали послабление своим чувствам.

— А что мы тогда сделали-то? Че они до нас доебалась? — Я у тебя на коленях лежал, а ты с фруктовым льдом сидел. Хуй знает, что им больше не понравилось: то, что я занимаю такое место или то, что ты сосёшь лучше них, — ехидно посмеиваясь предположил он — Пошёл ты… — улыбнулся в ответ. — Почему ты это вообще вспомнил? — Так мы именно тут и сидели, вот и вспомнил — Правда? — А ты не помнишь, что ли? — Мне вообще казалось, что это в другом парке началось… — Не-а, именно здесь

Оба сели на железные ступеньки, Коко слева от Инуи. Немного повернулся к нему, прикоснулся к волосам и убрал их со шрама. Тот сразу же мотнул головой, снова закрывая его локонами. Хаджиме понял намёк и перестал докапываться. Рука якобы случайно легла на чужую и сразу же отпрянула. И в голове мелькает маниакальная мысль поцеловать его. Он робко приближается, но, заметив удивлённый взгляд Инуи, тут же отодвинулся и еле заметно покраснел.

— Ты че? — устало спросил он

— Красивый ты просто, — заигрывающе проговорил Коконой, а Сейшу нервно закатил глаза. Ведь не он красивый, а Акане.

— Как бы ты отреагировал, если бы я тебя тогда поцеловал? — Решил, что тебя опять по моей сестре кроет — А как я мог доказать обратное? — Не знаю — это был устоявшийся факт в моей голове… Вполне возможно, я бы тебе въебал — А почему в библиотеке не въебал? — задорно, со смехом, спрашивает он и убирает волосы с лица Инуи — Я слишком сильно прихуел в этот момент… Вообще не понял, как мне реагировать, — выдыхает и мимолетно улыбается — Было бы забавно, если бы ты глаза открыл — Я думал об этом. Даже жалею, что сделал вид, что действительно спал… — Я тоже много о чем жалею, — он приподнимается и чмокает Сейшу в подбородок. — Пойдём? ***       Уже темнеет и включаются ярко оранжевые фонари. Парни сидят на качели «для двоих», слегка покачиваясь из стороны в сторону. Оба изрядно устали, Коко оперся головой о плечо Сейшу. — Я все ещё не могу поверить, что ты здесь… — Я тоже — Почему ты, все-таки, решил вернуться? — Слишком хуево было — Но почему ты не вернулся раньше? — Я тонул в своём же дерьме. Это, блять, как зыбучие пески — хер из них выберешься… Последние лет пять были просто нескончаемым адом, и я переодически боролся с маниакальным желанием закончить все это… — Что ты имеешь в виду? — он покосился на Коко, вопросительно изогнув бровь. — Слушай, я не надеялся на то, что ты меня простишь. Я в некотором замешательстве, ведь у меня было в планах просто извиниться перед тобой и уйти. — Уйти? — Да, уйти — Ещё раз, что ты имеешь в виду? — Да что тебе, блять, непонятно? На тот свет, — и тут же получает подзатыльник. — Даже думать об этом не смей, — он обеспокоенно смотрит сначала на его спокойное лицо, после в голову ударяет параноидальная мысль, и он хватает того за запястье, ожидая там увидеть некоторого рода дерьмо, которое он почему то не заметил раньше. Но ничего не было, его руки чистые, ни единого шрама. Коко грустно улыбнулся: — Мне ни к чему это… У меня всегда были более изощренные способы самоуничтожения, — он ухмыляется и смотрит в глаза парня — Завались, пожалуйста — Не переживай на этот счёт. Все хорошо, так? Мы вместе, все живы, я люблю тебя. Безумно сильно люблю       Сплетаются пальцами, Инуи нежно поглаживает большим пальцем его руку. Коко поднимает голову и быстро целует его щеку. — И я тебя люблю, — поворачивается и кратко целует в губы. — Прости меня, — Хаджиме притягивает его к себе и впивается в губы. Сзади проходят люди, но на них абсолютно похуй. Они существуют только друг для друга, ни для кого-то ещё. И срать хотелось на эти осуждающие взгляды. Обнимают друг друга за талии, сминают их, а свободными руками шарят по телам через одежду. Хаджиме трогает внутреннюю сторону бедра второго, а Сейшу гладит его шею. По телу проходит волна возбуждения, в голове появляются сумасшедшие мысли, а внизу живота появляется такое болезненное чувство, стягивает и покалывает. — Как быстро до дома доедешь? — возбуждено берёт на понт и встаёт с качели — Смотря как попросишь, — встаёт следом, обхватывает щеки Коко, целует в губы, и, схватившись за его запястье, потащил за собой. Быстрыми шагами идут по парку, мимо проносится люди, мелькают загоревшиеся фонари, которые так красиво освещают набережную. Коко смотрит на Сейшу, чьё лицо в оранжевом свете, светится контрастом тёмному небу, а зелёные глаза радостно бликуют от фонарей. Мотоцикл припаркован прямо у входа в парк, они резво на него садятся. Инуи вставляет ключ, заводит его, бьёт носком по коробке передач, а руки сзади обвивают талию, чувствует прижатое сзади тело. Возбуждение, которое недавно немного ослабло, снова ударило по голове. По рукам проходят мурашки, он выдыхает, собираясь с мыслями, слышит сзади томное «Давай быстрее, солнце», отпускает сцепление, и мотоцикл начинает движение. Быстро выезжает с парковки, забивая огромный хуй на нужность пропускать машины, петляет между ними, молниеносно перестраивась с одной полосы на другую. Холодные огни автомобилей пролетают мимо, Сейшу явно не соблюдает скоростной режим, да и в целом любые правила дорожного движения. Вечерний Токио выглядит так красиво, но красивее только пшеничные волосы, развивающиеся на ветру. Вдалеке все расплывается разноцветными огнями из-за плохого зрения, но ему главное, что видно Его — Сейшу. Сейшу, Сейшу, только Сейшу… Руки блуждают по телу, намеренно задевают соски и терзают их прямо через рубашку. Коко целует его затылок, ерзает носом по волосяной части головы. Возбуждает настолько сильно, насколько вообще может. Представляет, как яростно будет его целовать, когда они слезут с байка. А сзади сигналят машины, которые успешно игнорируются, Инуи пролетает на красный, едва не столкнувшись с черной иномаркой. Коко одной рукой крепко держится за живот, а второй проводит по бёдрами, трогает пах, слегка сжимает его. И ведь, если подумать, они всегда так вместе катались. Правда, без настолько сексуального подтекста, но каждый раз, обнимая Инупи сзади, в животе пархали бабочки, что у того, что у другого. Возможно именно поэтому Хаджиме так нравилось ездить пассажиром у него. Не потому что он ахуительный водитель, а потому что он — это он. Минует пробку, проскальзывает между машинами, все-таки останавливается на красном. Ставит ноги на землю и поворачивается к Коко: — Ты че творишь? — целует в губы — А ты? Сколько штрафов придёт? — нагло, но так любящие, смотрит ему в глаза. — А тебя это уже не касается, — улыбается и снова целует — Синий, поехали, — дёргает его, тот сразу поворачивается и даёт газу. Дорога до дома обычно занимает минут двадцать, но Инуи умудрился пролететь всего за семь. Быстро припарковавшись, убрал ключ в карман. Коко слез первым, а Инуи, перекинув ногу через бак, сел на мотоцикле, когда первый встал между его ног, а руками упёрся в кожаное сидение, смотрит на него снизу и целует. Гладит по ляшкам и тянет за воротник на себя, чтобы он наконец встал на землю. Не смотря открывает калитку и входит в частный двор, где прижимается спиной к стене у входной двери, притягивает Сейшу пальцами за шлевки на брюках, прижимается от паха до груди, когда чужая нога упирается в стену рядом с его промежностью. От рьяных поцелуев губы будто бы вибрируют, воздуха жутко не хватает. Инупи наконец нащупывает ключи от двери в кармане и на ощупь вставляет их в замок, попадая не с первого раза. Они внутри, и Сейшу, не глядя запирает за собой входную дверь, а Коко, продолжая кусать его губы, держа за ворот рубашки, утягивает парня вглубь комнаты. Оба быстро скидывают ботинки, и Инуи подводит того к дивану, слегка толкает, и они вместе падают на него, на секунду разрывая поцелуй. Коко приподнимается на логтях, вновь прижимается к чужим губам. Сейшу приоткрывает глаза, когда возбуждение накрывает его с головой, смотрит на длинные чёрные реснички. Коко тоже открывает глаза, их взгляды пересекаются, оба расплываются в улыбках, нежно посмеиваясь в чужие губы. В штанах становится тесно, а тело начинает гореть. Инуи запускает руку под рубашку Хаджиме, поглаживает кожу и проходит по выступающим рёбрам, находит сосок, немного его сжимает и видит, как щеки Коко сразу наполняются краской. Второй решил не отставать, и его руки потянулись к вороту, ловко цепляя длинными пальцами пуговицы, растегивают их. Когда с ними было покончено, быстро снимает чужую рубашку, заставляя на секунду оторваться от своего тела, и скидывает её на пол. Принимается за ширинку брюк и расстегивает её. — Свою сними сначала, — попросил Сейшу — А ты что, не можешь? — Раз настаиваешь, — он начинает быстро растегивать белую рубашку, пуговица за пуговицей. После распахивает и отстраняется от губ Хаджиме, спускается ниже, целует шею, ключицу, грудь, затем проводит языком по ареолу соска, берет саму «бусинку» в рот, посасывает его и чувствует, как грудная клетка Коко начинается интенсивно вздыматься. Коконой гладит его спину, переодически царапает, и на бледной коже появляются красные следы. Спускается руками ниже, проводит по пояснице, залезает в трусы и касается копчика, немного массируя. — Сними ты эти штаны наконец, — ноет Коко — Подожди чуть-чуть, — низкий томный голос сводит с ума. Сейшу берётся растегивать чёрные брюки, после целует слегка оголившийся низ живота. Обводит руками тело, а правую ногу ставит на пол. — Держись, — командует он и поднимает Коко с дивана, закидывает его на плечо — Инупи! — успел только визгнуть он. Сейшу занёс его в спальню, там кинул на кровать. Тут же стянул с него уже растегнутые брюки, кинул их в сторону, после снял их и с себя. Залез на кровать и на четвереньках подполз к Коко. Взял его за лодыжку, поднял ногу вверх и начал целовать ступню, а нога рефлекторно дёргается — Щекотно, бля!.. — раздался смех Коконоя. Так мило и невинно. Его смех действует как сильнейший антидепрессант, как самый сильный наркотик, которого хочется ещё и ещё. Поцеловал его в косточку на щиколотке и раздвинул ноги, устроившись между них и прильнул к таким ярким желанным губам. Положил руку на плечо, слегка надавив, заставляя ложиться. Тот послушался и упал на спину. Сейшу нависает над Коко, целует его губы, никакого былого смущения и обиды, только страсть и похоть. Яростно сминает их своими, кусает до крови, они стукаются зубами, но боли как будто больше нет вовсе. Целует так, будто от этого зависят их жизни. Так будто, Коко — его кислород. И каждый раз, когда он хватает его за щеки и отстраняет от себя, чтобы глотнуть хоть немного воздуха, Сейшу тут же притягивается обратно. Все происходящее кружило голову, ведь ни один из них и подумать не мог, что все то, о чем они годами мечтали, сбудется в один момент. За все эти пошлые мысли обоим безумно стыдно, но все это компенсируется тем, что они оба этого хотели. Оба хотели быть прижатым к кровати другим, оба хотели целовать второго до посинения в губах, и оба точно также хотели выебать друг друга, и нежно, и грубо, и медленно, и быстро; во всевозможных позах; на кровати, на столе, прижав спиной к стенке, на полу. И как же, сука, после этих мечтаний больно становилось от осознания, что никогда этого не случится, что оба умрут в одиночестве, лишь только в мыслях представляя второго рядом, держащего за руку. Но это настолько невероятно — они вместе, они рядом, они наконец признались друг другу в чувствах. А ведь они могли завладеть друг другом намного раньше, ещё будучи подростками, просто поговорив. И возможно, ничего бы не было. Но все не так просто — у каждого свои тараканы в голове, и, как ни крути, никто из них не понимает этих «тараканов», а просто уживается с ними.       Инуи целует его плечи, пальцами проходит по длинной, покрытой мурашками, руке, хватает за запястье и прижимает его к кровати. Сплетает свои пальцы с его, крепко сжимая. Оцеловывает его грудную клетку, второй рукой играет с правым соском, а языком вылизывает левый. Захватывает зубами кожу и оставляет яркие засосы вокруг него и на нем. Сильно кусает, делает больно, но от этого только приятно. Коко ерзает под ним, громко дышит, сжимает его плечи и запускает пальцы в волосы. В голове ебаный бардак — ведь тот, кого он безумно любил, кого он предал, кому он доставил нескончаемое количество боли, сейчас щекочит своими шелковыми волосами его грудь и живот, делает так приятно, как не было никогда. — Хочешь быть сверху или снизу? — раздаётся возбужденный дрожащий голос Сейшу. Он поднимается и проходит носом по щеке Хаджиме. — Сверху, конечно, — удивился от вопроса Коко. Инуи кусает мочку его уха, посасывает её, языком проходит по ушной раковине, оттягивает хрящ клычками — А что за уверенность такая? — губами мажет по шее, цепляясь за кожу зубами — А может быть иначе? — сладостно ухмыляется, и, схватив пальцем за резинку трусов Сейшу, оттянул её, спуская ненужную ткань по бёдрам, оголяя пах. — Ты, между прочим, сейчас подо мной с раздвинутыми ногами лежишь… — горячее дыхание обжигало кожу, а ладони гуляли по горячему телу. — Не имеет значения, — хватает его за подбородок и тянет к себе, кратко целует — Ещё как имеет, — быстро сняв оставшееся нижнее белье, и с себя, и с партнёра, аккуратно провел по его члену, собирая капельки предэякулята. Коко коснулся кончиками пальцев паха Сейшу, также робко дотронулся до полового органа и собрал с него выделения. Скользнул рукой ниже и нащупал колечко мышц. Сейшу прикрыл глаза и выдохнул, когда тот начал массировать чувствительную зону. Он погладил внутреннюю сторону бедра Коко, облизнул два своих пальца и также подставил их к отверстию. Нерешительность и смущение брало верх, Инуи уткнулся в шею Хаджиме. — Давай-ка начнём с одного пальца… — попросил Коко — Без вопросов       Сейшу вошёл первым, сразу следом за ним последовал и Коко. Практически синхронно, с отставанием в каких то пару секунд, с их уст сорвался очень тихий и хрилпый стон. Один палец зашёл без проблем, но как же, сука, узко. Первые движения внутри «верх вниз» вызвали стаю мурашек, а возбуждение вновь накатывало огромными волнами где-то внизу живота. У Сейшу пальцы длинные, и распоряжаться он ими, гад, умеет. Ловко вставляет и снова достаёт, двигает внутри пальцем так, что заставляет Хаджиме тихо стонать и краснеть от смущения. Наблюдает за его реакцией, впоследствии делает вывод, как делать так, чтобы доставить максимум удовольствия. — Может у тебя смазка есть? — Блять… Была. Лет пять назад. Скорее всего она просрочена — Неси       Они вынули друг из друга пальцы, и Инуи потянулся до прикроватной тумбочки. Открыв самый нижний ящик, достал оттуда небольшой синий флакончик и начал искать срок годности. Коко выхватил бутылочку, сказав «ничего с нашими задницами не случится» и открыл его. Выдавил немного смазки на пальцы и отдал Сейшу, который сделал тоже самое. Оба вновь вставили внутрь по пальцу. Прохладная смазка добавляла приятных ощущениях и значительно облегчала «разработку». Коко добавил ещё один палец, и, почувствовав, как его оба пальца сильно сжимают чужие мышцы, обеспокоился: — Не больно? Инупи? — А тебе? — вопросом на вопрос ответил он и вставил второй палец. — Больновато… — он прищурился и глянул на Сейшу. Тот, практически все это время, не поднимая головы, дышал ему в шею. — Посмотри на меня.       Он приподнялся и навис над Коко, блондинистые волосы падали на его лицо, а Коко, в свою очередь, свободной правой рукой попытался заправить их ему за ухо. Но некоторые прядки все равно непослушно закрывали часть его лица. Зелёные глаза скользят по острым чертами лица, заглядывают в чёрные так, будто хотят душу с корнем выдрать. Этот родной шрам никуда не делся, и перед ним он. Он, только, блять, он! Тот человек, которого он любит больше всего на свете, кто вызывает колоссальный шквал эмоций лишь одной краткой улыбкой. И так было с самого детства. — Что? — Сейшу вскинул брови — Люблю тебя, что… — схватил того за волосы и впился в губы. Открыл рот и языком провел по чужим губам, заставляя сделать также. Инуи слушается, приоткрывает, языком проводит по его зубам и деснам, сразу занимает доминирующую позицию в поцелуе. Языки сплетаются, обмениваясь слюной, и каждый из них пытается перебороть второго за главенствующую роль. Пальцы делают «ножницы» внутри Коко, раздвигая чувствительные стенки, чутко и осторожно растягивает проход. Но сам Коконой, не церемонясь, интенсивно вдалбливается внутрь двумя пальцами, размашисто и хаотично, выбивая с того стоны себе в рот. Сам хрипло и тяжело дышит, судорожно сглатывает накопившуюся слюну, и свою и чужую. До боли приятное чувство возбуждения раскатывается по всему телу, половые органы мучительно ноют, и из головки сочиться прозрачная смазка. — Коко… Кха-ха… — на щеках румянец, губы дрожат в нежной улыбке.       Вынув пальцы из Инуи, попросил сделать тоже самое. Правой рукой обхватил того под руку, столкнул с себя, перевалив на спину, и нависнул сверху. Колени упираются в белую простыню по бокам от бёдер Сейшу. — Настолько сильно хочешь быть «сверху»? — сладостно усмехнулся блондин. — Правда ты из «миссионерской» в «наездницу» перекочевал. Молодец! — Хаджиме хотел что-то возразить, но массивные ладони упали на его ляжки, с силой прижимая его к своему паху. Сейшу, двигая бёдрами, треться членом о его промежность. От этих ощущений сносит крышу, что тому, что другому. Инупи медленно поднимает бедра, заставляя партнёра немного приподняться. Берет член в руки и «направляет» его. Смотрит на это растерянное личико, которое вновь покрывается румянцем. Берет смазку и выдавливает её себе на руку, размазывает по члену, а остатки промазывает по отверстию. — Садись! — губы расплываются в наглой улыбке, а руки надавливают на ноги Хаджиме, чтобы тот начал опускаться вниз. — Сейшу! — возражает он, брови сведены к переносице, но дрожащий от возбуждения голос, его, все-таки, выдаёт. И оба ведут себя так, будто ни разу не представляли, как второй вставляет член в их задний проход.       Как головка была уже внутри, он резко вошёл во всю длину. Раздался короткий, но громкий вскрик, и Коко упал на грудь Сейшу, вцепившись ногтями в его плечи. Глаза широко открыты, и из них невольно потекло пару слезинок. — Сильно больно? — Мгм… — согласился он и потерся лицом о шею, пытаясь смахнуть выступившие слезы. Сейшу даёт ему привыкнуть к новым ощущениям и нежно гладит по спине, целует в скулы и щеки. Внутри чувствуется, как набухший член пульсирует, а от малейшего движения Сейшу, боль, смешанная с наслаждением, вновь растекается по всему телу. Коко слегка приподнимается, мимолетно целует в верхнюю губу, даёт понять, что готов. Член медленно, почти до конца, выходит, и резко снова входит внутрь. И снова короткий обрывистый стон. Изначальная реакция Коко предельно дала понять, что это не просто больно — но до жути приятно. Хочется сделать так, как приятно. Хочется сделать так, как ему нравиться, доставить несоизмеримое удовольствие. Как головка члена задевает простату, все тело покрывается мурашками, и он выгибается в спине, блаженно жмуриться и выдыхает. И снова член медленно выходит и резко входит, снова задевая самую чувсвтиельную точку тела. Каждый толчок сопровождался коротким стоном, который был больше похож на хрип. Коко гладит шею парня, кусает её, дабы сдержать свои стоны, оставляет яркие засосы, которых на его теле уже хоть отбавляй. Белые волосы лезут в рот, что очень некстати, но это последнее, о чем хочется сейчас думать. Внизу живота тянет, член сильно пульсирует, а толчки становятся более резкими и быстрыми. — Сейшу… — постанывает он его имя. — Грубее… Пожа-..к-ха.. -луйста…       Его сладостый голос остается эхом в сознании Инуи, и тот резко входит до конца. Хватает Коко за бедра и насаживает его с такой силой, что тот закатывает глаза и широко открывает рот, пытаясь сглотнуть хоть немного воздуха. — Инупи… — целует и говорит прямо в губы. — Люблю тебя, солнце… — слова на выдохе звучат так невинно и приятно. — Коко… — по телу пробегает предоргазмная дрожь, а рука тянется к его члену, но чужая ладонь её останавливает. — Оставь это для себя, — он расплывается в улыбке, такой хитрой, но такой бессильной. Глаза, заметно уставшие, полны желания продолжить. Резкий толчок вырывает стон уже с губ Инуи. Коко двигает бёдрами в такт движениям, а Сейшу хватается за его волосы и тянет к себе, заключает в поцелуй, не прекращая движения. Тело сильно дрожит, и последние пару толчков были уже такими вялыми, но не менее приятными. Чувствуется, как внутри растекается что-то горячее, вытекая наружу. — Бля… Прости… — Сейшу закрыл рот тыльной стороной ладони от смущения. Подобный вид Коконоя сводил с ума настолкьо сильно, что возбуждение новой волной накрывает вновь набухающий член. Тот стоит на коленях, возвышаясь над Инуи, член стоит колом, а снизу капает белая жидкость на пах обладателя этой самой жидкости. Коко слезает с бедер Инуи и устраивается между его ног. — Не смей, — наигранно недовольно угрожает ему Сейшу — А то что? — раздвигает коленки в стороны и вставляет внутрь сразу два пальца. Смотрит на Сейшу и наблюдает за его реакцией. — Прибью тебя, — блаженно шепчет парень       Двигает пальцами внутри, взгляд Инупи становится более расплывчатым. Он сильно ерзает, хватает подушку рукой и утыкается в её угол лицом. — Ну, рискни, — вынимает пальцы и начинает входить членом. Раздаётся тихий стон. Войдя до основания, не дав привыкнув, начал двигаться. — Коко!.. — восклийкнул блондин и выгнулся в спине. Одной рукой сжал простынь, а второй закрыл рот. Сразу набрал быстрый темп, схватил Инуи за лодыжки и закинул их себе на плечи. После нескольких толчков наклонился к нему, прижимая его колени к его груди, прильнул к губам, начал их сминать, оттягивать и кусать нижнюю губу. Сейшу отвечает, ловит чужие губы, также кусает и посасывает их. Сладко стонет в поцелуй, вибрацией отдавая в любимые уста, мимолетно шёпчет о том, как сильно он любит, много-много раз повторяя одно и то же. «Я так сильно… Кха-хах… люблю тебя… Так сильно, бля...ять… Люблю, Коко, люблю тебя… Мнгх… Просто до невоз… Мгха… Невозможности люблю… Мне так хорошо… Ах-а… Мне так хорошо с тобой… Мнг-ха…»       Сейшу обнимает его за шею, гладит по спине, зарывается в длинные платиновые волосы костлявыми пальцами, сжимает их в кулак и снова отпускает. Коко буквально втрахивает его в кровать, жёстко долбит по простате, а тот шею подставляет, которая итак уже в укусах вся, а ему хочется все больше. Каждый толчок внутрь становиться приятнее и желаннее предыдущего. Возбужденная плоть внутри такая горячая, будто раскаленная, но оттого ещё лучше. Коко разводит его колени в стороны, достаёт набухший член и вставляет пальцы, двигает ими, а второй рукой надрачивает чужой орган. Сжимает его, надавливает на головку, проходит по всей длине. А он чувствительный такой — только после оргазма, сперма снова сочится из головки, а каждое движение сопровождается лёгкой дрожью. Пальцы быстро двигаются внутри, суммарно с движениями второй руки вызывают сумасшедшую эйфорию. Вынимает пальцы, опирается этой рукой о грудь Сейшу, после вновь вставляет член. Размашисто входит, старается сохранить большую амплитуду движений, входит резко и резко выходит. На лбу появляется испарина, а щеки красные от интенсивности движений. По щекам Сейшу текут маленькие слёзки, но он улыбается. — Все хорошо? — запыхавшись, еле выдавил Коко — Превос..-..ходно, — он прикрывает глаза — А плачешь чего? — Я просто рад, — чуть-чуть приоткрывает глаза, смотрит на Хаджиме, тянет руку к его лицу, а тот поддаётся и ластится о неё. — Рад чему? — Что ты так близко, — обвивает его шею, заставляя лечь на себя, прижимает к себе, скрещивает ноги за его спиной. Его шёпот такой нежный и робкий, в целом — Сейшу в подобных вопросах совершенно не похож на Сейшу во всем остальном. Он становится каким-то… Особенным?       Коко облизывает его выпирающий кадык, который тут же дергается из-за того, что Инуи сглотнул. После этого, прерывисто, глухо, но так пошло простонал «Коко, быстрее...», что его партнёр тут же исполнил. — Я скоро… Быстрее…       Хаджиме толкнулся пару раз, а рукой провел по члену, после чего вошёл до конца, а орган взял «в кольцо» у основания. Бархатно посмеялся и сказал: — Проси! — задорно смеётся и целует Сейшу в ушную раковину — Блять, Коко! — тело все напрягается в преддверии сильного оргазма, ступни сводит от чрезвычайного напряжения, а ногти царапают нежную спину «мучителя» — Не похоже на просьбу… — поддельно глупо проговорил он. Его шелковистый голос даёт ясно понять, что его тело просит о скорейшей разрядке, но Коко, видимо, решил поиздеваться не только над Сейшу, но и над собой. Он сам весь дрожит, ведь до оргазма осталось каких-то жалких пару движений. Перед глазами плывёт и взгляд сложно сфокусировать. — Коко… Сука, пожалуйста! — Пожалуйста — что? — Пожалуйста, дай мне кончить… — еле слышно, стыдливо проговаривает он, но этого оказывается достаточно. Коко ослабляет хватку и проходит несколько раз по длине члена, вместе с рвными толчками внутрь Сейшу. Быстро набрал былой темп, пытается удержать его, задыхается и кашляет из-за нехватки воздуха. — Я ск… Коко!.. — шёпот, смешанный со стоном срывается с его губ, его тело выгибается и сильно дрожит — Я тоже, Сейшу… — раздаётся в ответ еле внятно, и, завершив двумя финальными толчками, один кончает себе на живот, а второй внутрь. Оба бессильно обмякают и падают на мягкую кровать. Смотрят друг на друга, тяжело дышат и говорить даже ничего не хочется… Сейшу приближается к Коко, целует в уголок губ — Подожди секунду, дай отдышусь, — глухо просит он, кашляя. Инуи нависает над ним, рассматривает его лицо — Один — два, я хочу добить свой счёт, — утверждает Инуи, после чего начинает спускаться ниже. — Инупи… Бля… — Коко трёт глаза руками. — Передохни — Я не устал, — разводит его ноги, устраивается между них и целует пах. Языком проводит по основанию члена, чувствуя, как ноги Коко сразу начали дрожать — Сейшу…       Он поднимает взгляд на Коко, и, ничего не говоря, касается губами внутренней стороны бедра. Наверное, это единственное место, которое осталось без внимания. Кусает и посасывает кожу, оставляет слыды от зубов и засосы. — Сделай так ещё раз, — шепотом просит Коко. Инуи сразу обхватывает его бедра руками и кусает чувствительную кожу на другой ноге. Приближается к паху, кусает прямо на сгибе, и видит, как рука Коко тянется к его макушке. Хватается за волосы и массирует голову, а второй закрывает свой рот. Вид Сейшу такой возбуждающий. Это миловидное личико крутиться у твоего члена, пытаясь его вновь «поднять». Но достаточно было просто посмотреть на него своими холодными глазами, чтобы исполнить такое желание. Шрам от ожога занимал отдельное место в душе Коко. Он так сильно привык к нему, что полюбил это чёртово напоминание об Акане, но теперь он ассоциируется не с ней, а с его безграничной любовью к нему.       Он уже тверд, плоть подергивается. Поэтому Сейшу дразняще гладит его, невесомо целует. Облизывает и без того влажные губы в предвкушении солоноватого вкуса, обхватывает головку. Проводит по уретре языком, оттягивает кожу головки зубами, посасывает её. — Сейшу, быстрее… — стонет Коко от очередной волны дикого возбуждения. И ему так нравится, когда он стонет его имя. Когда Коко называет его по имени становится так уютно. Любит это больше всего, хотелось забыть о своей чёртовой фамилии и "Инупи", лишь бы всегла слышать от него только "Сейшу". Инуи, расслабляя горло, берет целиком, и Коко, дрожа, зажимает его голову ляшками. — Бля… Ты где этому научился?.. — он смеётся, и смех его такой… Родной? Любимый?       Рука сильнее сжимает затылок, пока парень работает горлом. Поднимает взгляд и берет до основания так, что его нос прижимается к паху. На глазах невольно выступают слезы. Их взгляды пересекаются, смотрят друг на друга так по-особенному нежно, как могут только они и только для них. Коко нежно смахивает слезинки с его глаз. Такой невинный и заботливый жест контрастировал с таким жарким моментом, в котором они находились. Старательно двигает головой, пытается извлечь из Коко как можно больше пошлых звуков, но тот, как назло, закрывает рот рукой каждый раз, когда Сейшу берет глубоко. Тянется руками к партнёру, гладит его по логтям, касается кисти и просит «Возьми меня за руку», такая невинная и по-человечески тёплая просьба, сводит с ума намного больше, чем что либо ещё. Их пальцы сплетаются, и Коко, сильно сжимая ладонь, даёт понять, что тот делает все правильно, что ему приятно, что все хорошо. Судорожно дышит, широко открывая рот, набирая воздух в лёгкие. По телу проходит дрожь, Сейшу слизывает капельки предэякулята с головки, языком вырисовывает узоры по выступающим венам, вновь заглатывает до основания. Слышит сверху сладкие стоны и чувствует, как рука сжимается и разжимается. — Сейшу… Люблю тебя… Просто обожаю… - он трётся макушкой о подушку, путая длинные белые волосы, которые узорами падали на белую ткань, словно кружево       Достаёт член изо рта, просит отпустить хотя бы одну руку, чтобы помочь себе добить Коко. А тот сжимает сильнее и отказывает: — Давай ртом, у тебя хорошо получается… — шёпотом отказывает ему, простанывает его имя. — Сейшу, не останавливайся…       Тёплые щеки делают так приятно, так умело и так, как может толкьо Он. — Где ты этому, блять, научился?.. — вновь повторяет вопрос, слегка толкается бёдрами в рот Инуи. Слюна, смешанная с выделеними, стекает по его подбородку и члену. — Сей… Сейшу!.. — он выгибается в спине, конечности невольно напрягаются, по телу проходит финальная волна возбуждения, и он кончает в рот. — Блять, Сейшу… — поднимает взгляд на парня, приподнимается, все тело кажется ватным от второго оргазма. Сразу целует его в губы, нежно кладя руку на щеку. — Коко… — сперма смешивается с их слюной, но никто не брезгует. Инуи приобнимает его за шею, и они бессильно падают на кровать. Без желания отлипать друг от друга продолжают вяло целоваться. Коко отстраняется первым. — В сон клонит… — зевает и перекатывается на подушку, и следом за ним, на четвереньках, приползает Инуи, ложиться рядом. Укрывает их одевалом, целует Коко в нос, обнимает и закрывает глаза, прошептав последнее на сегодня признание «Люблю тебя, придурок…»