breaking promises

под одеялом так тепло.

сегодня был довольно холодный день, около полудня даже выпал снег, так что сынмин был очень рад тому, что наконец-то может полежать в постели, укрытый теплым одеялом от холода снаружи. а тем более, когда рядом был свой личный обогреватель прямо под боком. джисок, который делит с ним одеяло, придает этому месту теплоту и уют, потому что дело не только в тепле, но и в том, что очень приятно чувствовать, как нога гаона касается его ноги. наверняка, случайно, это произошло не специально, ведь они просто близко друг к другу, но, по мнению о, это очень приятно. тихий смешок джисока послышался сбоку, когда он наткнулся на что-то забавное, прокручивая что-то на экране своего телефона. о точно сходит с ума. запах джисока, запах джисока… присутствие джисока. лежать рядом с ним действительно приятно, сейчас даже больше, чем раньше. раньше. когда они еще были просто друзьями. когда было не совсем нормально просто вот так лежать в постели с джисоком. это все еще ненормально, по крайней мере, так не кажется. это кажется особенным, но теперь это… это как отношения с парнем. и, по мнению сынмина, это очень мило. тем не менее сынмин решает нарушить их застоявшееся молчание, — мне нужно кое-что обсудить с тобой. — ой. вот так просто джисок убирает свой телефон в сторону и поворачивается к нему лицом. черт, это происходит намного быстрее, чем сынмин ожидал — должно быть, ему уже стало скучно, иначе он бы воспользовался моментом, чтобы закончить свои дела. что ж, в таком случае, сынмину не нужно чувствовать себя виноватым за то, что он прервал его. это не значит, что джисок уже готов к их разговору. — звучит довольно настораживающе, если ты начинаешь разговор таким образом. «боже, он такой драматичный», — проносится в голове сынмина. — эй, «нам нужно поговорить» было бы еще хуже. джисок открывает рот, собираясь возразить. но Сынмин решает прервать его. речь идет не о случайной бытовой болтовне перед сном, он на самом деле хочет поговорить кое о чем серьёзном. так что нет, он не станет затевать дискуссию о том, как лучше начать разговор. вместо этого он сразу переходит к делу, — в любом случае… что я хотел сказать тебе: мы ведь договорились, что можем говорить о чем угодно, когда дело касается секса, верно? что нам нравится, что нам не нравится, что мы хотим попробовать, что хотим изменить. — всё верно. и вот так, обычно непокорный джисок исчез. он больше не собирается возражать, вместо этого его голос звучит твердо, подтверждая его слова. джисок очень заботится о том, чтобы они были открыты друг с другом, и это действительно мило. но это также означает, что джисоку становится все труднее говорить о том, что у него на уме. они впервые переспали друг с другом, и вот он здесь, на следующую ночь, с первой «жалобой», преподнося её вот так прямо. потому что речь идет не о раскрытии его предпочтений, даже не о том, что «мне было неудобно делать то-то и то-то», это просто жалоба. хорошо, сейчас не время сомневаться в его решении. гаон уже знает, что что-то грядет и вот-вот окажется прямо перед ним, он чувствует это, а потому пути назад уже нет. и, в конце концов, он решил затронуть эту проблему не просто так. сынмин делает глубокий вдох, — не мог бы ты в будущем быть немного тише? боже, он наконец сказал это. джисок реагирует в эту же секунду. он хмурится, — тебе это не понравилось? он… сынмин не может удержаться от тихого смешка. «нравится»… черт, да он весь день только и думал о стонах джисока, это чуть правда не свело его с ума — в какой-то момент он даже вышел из комнаты для репетиций, чтобы плеснуть в лицо холодной водой и попытаться успокоиться, потому что только из-за этих мыслей у него вот-вот должен бы появился стояк прямо на глазах у всей их группы. так что «тебе это не понравилось» — это очень далеко от истины. — мне понравилось, о боже, мне правда очень понравилось. мне… мне нравится слышать тебя таким и это так возбуждает. ещё больше меня возбуждает тот факт, что именно я заставляю тебя звучать таким образом. мне это очень нравится. но… на мгновение джисок улыбнулся, но теперь он снова сводит брови к переносице. тем не менее сынмин заканчивает предложение, — но вот другим парням этого не очень нравится. — хм… на самом деле, сынмин чувствует себя немного неловко. он даже не боится реакции гаона, он не беспокоится того, что джисок рассердится на него, он действительно верит, что они могут быть откровенны друг с другом. но он беспокоится о том, что может задеть чувства джисока. черт, такое чувство, что он критикует джисока, и это так странно — осуждать кого-то за то, как он ведет себя во время секса, это так неуместно — ругать кого-то за это, и все же, это то, что он делает прямо сейчас, и гаон не говорит ему, что все в порядке, что не стоит беспокоиться или что он все понимает, и вот так просто, они бы закончили разговор, после чего они могли бы поговорить о чем-нибудь более приятном — нет, напротив, он все еще хмурится. но затем выражение его лица немного меняется, — но тебе это нравится? — да, нравится. — хорошо. боже… наконец, сынмин чувствует, как огромный груз спадает с его плеч. но это только секунду. — в таком случае, я не перестану. джисок на самом деле хочет закончить разговор. всего минуту назад сынмин был рад такой перспективе, но это единственное предложение, что сказал квак… нет. они еще не закончили. джисок ничего не понимает, он слишком упрям по своей натуре. — да ладно тебе, джисок-а… это остается без внимания. квак просто придвигается ближе, обнимает его и… черт, это так несправедливо, ведь сынмин не может просто оттолкнуть его, но продолжать дискуссию намного сложнее, когда джисок вот так прижимается к нему. намного сложнее. не невозможно. — другие парни могут нас услышать. — сынмин, мы взрослые люди. я уверен, они не удивлены, что мы трахаемся. они, вероятно, не предполагают, что мы просто играем в настольные игры, когда остаемся одни в закрытой комнате, или держимся за руки, или что-то еще. ах, джисок тоже не позволяет объятиям удержать его от ответного удара. и, конечно, он прав, ведь идейный мастер их группы тут же находит отличный аргумент, но- джисок еще не закончил. — послушай, я наконец-то занялся с тобой сексом и в дальнейшем я не хочу сдерживаться. блять… он здорово его отделал. это- это трогательно. секс с ним так много значит для джисока, и, черт возьми, сынмин не может с этим поспорить, ведь ему самому нравится это слышать, он хочет, чтобы так оно и было, и, конечно, он не хочет, чтобы он сдерживался. он хочет, чтобы квак в полной мере наслаждался сексом с ним, потому что о тоже этого хочет. но он также не хочет, чтобы остальные участники слышали, как они занимаются сексом. черт, на это так трудно найти какой-либо ответ. аргументы джисока так сильны, и он так близко, и так приятно держать его в своих руках, чувствовать, как его руки обнимают его тоже. джисок закинул ногу на ногу сынмина. совсем чуть-чуть, и он чувствует, как его член упирается в его бедро, и он чувствует, как он двигается, и- стоп. он делает это явно нарочно. он не просто так лежит рядом с ним, он не просто обнимает его, он прижимается к нему. очень легко, чтобы это было незаметно, но он явно делает это нарочно, чтобы добавить еще один аргумент в свою пользу. сынмин прав. как будто джисок мог сказать, что сынмин наконец-то понял, в чем дело, он резко меняет ситуацию. движения его бедер становятся более заметными, и внезапно он приближает свое лицо, приближает губы к уху сынмина. и сынмин слышит его глубокое дыхание. глубокое дыхание. тяжелый вздох. и голос джисока. низкий, хрипловатый, — тебе же это нравится, не так ли? блять, джисок уже знает ответ. он понимает его, он знает его слишком хорошо и сынмин совершенно уверен в этом. и он знает, что, на самом деле, нет необходимости задавать этот вопрос, он знает, что ответ будет «да, но…». джисок сегодня не в настроении для каких-либо «но». и сынмин знает, что нет смысла говорить ему об этом ещё раз. — прекрати. это не честно. конечно, джисок не останавливается. возможно, он бы остановился, если бы сынмин сказал, что ему неловко из-за того, что их разговор принял такой оборот, но сынмин просто не может так выразиться, ведь тогда это было бы неправдой. это- это неудобно. ему все еще нужно донести свою точку зрения. но, черт возьми, сынмину слишком нравится то, что пытается донести до него сейчас джисок. пытается? нет, у него довольно успешно это получается. — да ладно, нам действительно нужно вести себя потише. — нет. джисок поднимает голову и улыбается ему. и в этот момент сынмин отказывается от полноценной дискуссии. но это не значит, что он отказывается от обсуждения, вовсе нет. он улыбается джисоку в ответ, но более хитро, — ладно. тогда больше никакого секса, пока ты не пообещаешь вести себя потише. и тут улыбка джисока исчезла. черт, он застал его врасплох — джисок не ожидал такого поворота событий. казалось, он ожидал, что сынмин продолжит придираться и спорить, оставаясь серьезным… эй, он не такой уж заносчивый, и джисоку лучше всех об этом знать. однако торжество перевешивает негодование. не нужно беспокоиться о том, что джисок подумает о нем как о слабаке — теперь он одержал верх, это гораздо важнее. — ты этого не сделаешь. — если ты заставишь меня… пару мгновений джисок просто смотрит на него, очевидно, ожидая, что он передумает, что он скажет, что это просто глупая шутка, а после скажет что-то по типу: «пожалуйста, все равно будь потише, хорошо?», но сынмин не сдается, и джисоку не требуется много времени, чтобы это заметить. квак недовольно застонал, — это несправедливо. на это сынмин лишь пожал плечами, — ты сам этого захотел. — заткнись. ах, джисок так мило дует свои пухлые губки… сынмин на самом деле подумывает о том, чтобы взять свои угрозы обратно. и это довольно впечатляет: он совершенно уверен, что джисок надулся не специально, чтобы манипулировать им — похоже, это искреннее выражение его лица на подобные условия. но нет, о не возьмет свои слова обратно, по крайней мере, не сейчас. выражение лица джисока меняется. недовольная гримаса исчезает, и уголки его рта подергиваются, сынмин почти уверен в этом. — ладно. джисок отворачивается от него и снова ложится на спину. он не поворачивается к сынмину спиной, и это хорошо, потому что сынмин не хочет, чтобы они по-настоящему ссорились из-за этого. он просто лежит на спине и- стоп… в этот момент о думает, что, возможно, повернуться к сынмину спиной было бы более разумным решением. если бы он не мог видеть, что делает джисок… руки джисока. руки гаона, двигающиеся по его телу. все ниже и ниже. джисок закрывает глаза, а его руки тянутся к нижнему белью, скользят по нему, останавливаются. нет. нет, он этого не сделает. он не настолько дерзок. да. да, он сделает. да, он этого хочет. да, он однозначно такой. джисок тихо мурлычет и начинает массировать свой член через ткань. сынмин не хочет подыгрывать ему, не хочет следовать правилам игры гаона, что тот сам придумал сейчас. он понимает намек, он довольно ясен: «если ты не хочешь заниматься со мной сексом, я сделаю это сам», но он не может уступить. в общем, потому что ему действительно нужно донести свою точку зрения, но сейчас это тоже вопрос принципа. он не может позволить джисоку провоцировать его подобным образом, он не может позволить ему одержать верх, если джисок думает, что таким образом он добьется победы. сынмин тоже закрывает глаза. конечно, если джисок заметит, он воспримет это как проявление слабости, но сынмин не возражает. ему нужно оставаться сильным, и то, что он не может смотреть на джисока, на его руку, на то, как он кусает губы, делает все намного проще. ему нужно игнорировать его — хотя бы на некоторое время, джисок в какой-то момент сдастся, если поймет, что не добивается тех результатов, к которым стремился. но, черт возьми, это так сложно, потому что ему даже не нужно видеть джисока, ведь у него в голове есть этот образ, и одна только мысль о том, что джисок дрочит себе так близко от него, уже заводит его. и тихие звуки, которые издает джисок, глубокие вдохи, тихое бормотание, — сынмин-а! стоны. он произносит его имя, вперемешку со сладкими стонами. вау, он действительно старается изо всех сил, да? но нет, сынмин не сдастся. он- с губ гаона срывается еще один стон. — это несправедливо… черт, он выходит на совершенно новый уровень. и о абсолютно уверен в этом. он немедленно отвечает, и если бы не его слегка запыхавшийся голос, сынмин бы и не подумал, что он просто дрочит, потому что он тут же возвращается к их разговору. — что? мне же нужно как-то отвлечься. если ты больше не хочешь заниматься со мной сексом… да. и именно поэтому ему нужно было подрочить прямо сейчас перед сынмином. черт, он притворяется, что он на середине всего процесса, когда сынмин обратился к нему вновь, — раньше ты был тихим, когда дрочил. и еще… почему ты сейчас стонешь мое имя? ты ведь делаешь это специально. у него встает. конечно, сынмин не мог участвовать в их разговоре с закрытыми глазами, поэтому он открыл их, даже не задумываясь об этом, и посмотрел на джисока. и он выглядел так чертовски хорошо: он выглядел возбужденным, его рот был слегка приоткрыт, губы такие красные, а член, конечно, немного твердый. всего этого становится слишком много, и ему нужно выложить все свои аргументы. ему нужно наконец вытащить джисока из этой его игры, ведь фокусироваться становится уже слишком трудно. так или иначе джисок держит себя в руках намного лучше, чем он сам. хотя сынмин с уверенностью может сказать, что он тоже взволнован. — потому что я думаю о тебе. потому что ты горяч. если бы джисок просто игрался с ним и продолжал спорить, было бы немного легче противостоять ему. совсем чуть-чуть, но это имело бы огромную разницу. но сейчас он не просто провоцирует его, так ещё у него это и прекрасно получается. это совсем неигровая перепалка, когда они оба все время хихикают, потому что не могут воспринимать это всерьез. сейчас это настоящая борьба, где они оба воспринимают это настолько серьезно, что, по сравнению с этим, остальные перепалки кажутся песчинкой в море. сынмин совершенно уверен, что если бы он прямо сказал джисоку, чтобы тот прекратил нести чушь, у них состоялся бы действительно серьезный разговор и джисок бы не начал действовать так. но он этого не сделал, и теперь они втянуты в это перетягивание каната, и речь идет уже не о первоначальной теме, а просто о победе, и они оба готовы играть грязно. настолько грязно, насколько это вообще возможно. так что нет, он совершенно не злится на джисока за его поведение, он лишь слегка раздражен, и самое главное… это захватывающе. вид на гаона слишком захватывающий. однако он не признается в этом. это все еще соревнование, и он собирается его выиграть. так что нет, он не отреагирует на комплимент джисока, о не сдастся, он останется сильным, он- — ты можешь присоединиться ко мне. мой член прямо здесь, перед тобой. и в этот момент джисок спускает штаны, а его член выскальзывает наружу — раньше было совершенно очевидно, что у него встает, но сейчас он, наконец, смог ясно и чётко это увидеть. джисок — настоящая беда для сынмина. член гаона уже набух от возбуждения, стоял колом и, если бы он приложил ещё немного усилий в этой своей маленькой игре, то точно бы уже закончил начатое, но нет. он продолжает дразниться, играется сам с собой, выбирая при этом самый легкий из всех возможных путей, что для него самого оказывается самым трудным. конечно, сынмин реагирует. конечно, эти действия очень сильно влияют на него. но он не может, он не может позволить гаону выиграть, он не может сдаться, ему нужно- а, к черту все это. с этим покончено. он устал от наглости джисока, но он также устал делать вид, что ему все равно. он устал притворяться, что эта маленькая игра что-то значит для него — конечно, так оно и было, но есть кое-что, что значит для него гораздо больше, и это джисок. это его влечение к джисоку. он не проиграет, если уступит в этот раз. если он продолжит сопротивляться джисоку, он не сможет ни помочь гаону сейчас, ни в будущем как-либо быть рядом с ним вместе, и это будет настоящим поражением для о. если он уступит, то сможет целоваться, обнимать и просто быть с парнем, который его так сильно заводит — в чем же минусы? конечно, джисок может посмеяться над ним, но он сможет справиться с этим, он сможет заставить его заткнуться. так что, да. пошло всё нахуй. — хорошо. таким образом, он возвращается к джисоку. о, он не ожидал этого. он ожидал, что тот продержится в их игре дольше. ухмылка исчезла с его губ, квак смотрит на него, слегка приоткрыв рот и он выглядит таким смущенным и милым, но при этом у него все еще спущены штаны и торчит член, и сынмин не собирается быть тактичным — гаон дал ему четкие инструкции и он собирается придерживаться их. и в этот момент сынмин наклоняется и хватает джисока за запястье, убирает его руку со своего члена и вместо этого прижимает её к своей голове, а затем наклоняется над ним, чтобы поцеловать. джисоку не нужно подготавливаться его, чтобы быть готовым к поцелую. он реагирует не сразу, но потом растворяется в поцелуе и слегка мурлычет, и сынмин чувствует, как его язык касается его собственного. он не жалуется, потому что, он не считает поцелуй с гаоном проигрышным. это был самый лучший поцелуй. гораздо большей потерей было бы то, если бы он отказался от поцелуя или, если бы он не позволил ему поцеловать себя в ответ. это последний раз, когда он может думать об этой их маленькой ссоре. постепенно его мысли улетучиваются. конечно, они улетучиваются — как он сможет сосредоточиться на такой ерунде, когда такой джисок лежит под ним? когда джисок целует его? с его прекрасными руками на своей шее, поглаживающими его тело? с членом джисока под его пальцами, с раздражением джисока, с легким стоном джисока — с джисоком, который такой только перед ним, такой сексуальный, который отпускает все запреты, которому просто нравится быть с ним… ничего больше не имеет значения. все, что имеет значение — это джисок.

***

— у меня не получилось, да? теоретически, сынмин даже не хочет разговаривать. он просто хочет лежать в постели, положив голову себе гаона на грудь, обнимать его, не двигаться, просто лениться — он так устал, черт возьми. но он не может просто так молчать. есть кое-что, на что ему нужно обратить внимание. — хм? джисок просто не смог выполнить чужую просьбу. что ж, сынмин его не винит, у него тоже все в порядке с головой, он такой сонный после оргазма… тем не менее, он не хочет давать джисоку передышку. — говори потише. гаон тихо стонет, — я очень старался, понимаешь? да, сынмин всё понимал, если быть честным. он заметил, как джисок закусывал губу, он замечал, как джисок пытается сдержаться, чтобы быть тише, но, в конце концов, у него это не получилось. и, в конце концов, сынмин вполне смирился с этим. это две причины, по которым он решил вернуться к их обсуждению. джисок на самом деле пытался исполнить его пожелания, и когда у него это не получилось, сынмин не расстроился или не был зол из-за этого совершенно, потому что, в конце концов, стоны джисока действительно возбуждающие. так что речь не о том, чтобы вновь начать спорить с гаоном. и, к счастью, джисок понимает это. к счастью, квак понимает, что сынмин не сердится на него, что сынмин не собирается делать ему выговор. возможно, его тихий смешок выдал его. — послушай. то, что ты предложил… это совершенно не имеет смысла. «то, что ты предложил»… это очень интересный способ выразить: «ты сказал, что больше не будешь заниматься со мной сексом, и мне это не понравилось». тем не менее, сынмин позволяет ему продолжить. — мне нужно попробовать еще раз. мне нужно практиковаться. так что нам нужно снова заняться сексом. если быть точным, снова и снова. и вот он снова, логичный джисок. и его логика, как всегда, безупречна. сынмин улыбается, — ты это предлагаешь только ради практики, да? — конечно. джисок поднимает голову и улыбается ему. в его глазах снова появляется озорство, и, это удивительно, но сынмину это нравится. он обожает препираться с гаоном, он обожает вести бессмысленные споры с джисоком… и ему нравится эта идея снова заниматься сексом. — хочешь попробовать еще раз прямо сейчас?