Завод

— Костян Петрович! — не стесняясь проводницы и окружающих людей вскрикнул так радостно, что этот самый Костян распахнул глаза пошире и заулыбался. — У-у, мужик, сто лет как будто не виделись. — легко спрыгнул с последней ступеньки и развернулся, улыбнувшись проводнице. — Хорошей дороги! — женщина чуть за сорок выдала эмоцию, как восемнадцатилетняя девчушка, засияв каким-то молодым смущением, попрощалась с Юрой, назвав по имени, и отошла в вагон. — Костян! — с разворота Татищев закинул руку на плечи, прижался на долю секунды почти весь и отстранился, зашагав вдоль поезда. — Юр, нам в ту сторону. — мягко остановил Костя, мотнув головой и незаметно прикасаясь к руке. — А, хорошо! — сумка, висящая на плече, задела Костину ягодицу, чуть толкая вперед, но оставив этот момент без внимания, оба усмехнулись. — Ты такой радостный. — с приятной улыбкой сообщил, украдкой поглядывая на товарища. Товарищ слегка порозовел, смущенно сжал губки и широко распахнутыми глазами зыркнул в ответ. — Рассказывай давай, как съездил. — чуть пихнул локтем, позволив себе шире улыбнуться, показывая, что радуется тоже. — А! Да супер. Домашку порешали, погуляли сходили, меня даж заставили на турниках полазать. Ишь чё сделал. — Юра слегка отодвинул рукав от ладони, показав содранную кожу на нижней подушечке. — Не больно? — обеспокоенно вырвалось у Кости, как и остановка, обхватывание запястья и приближение к собственным глазам. Сделав вид, что реально так и планировалось, повернул на свет, строго кивнул и отпустил. Пошёл дальше, но уже с более сдержанным лицом. — Да не, чё там. Пидорахнулся смешно, как в мультиках. — в целом, Татищев жеста почти не заметил…сразу. Просто тоже посмотрел на свою руку, пожал плечами и убрал в карман. — Потом Данис приехал, посидели побазарили и вот, уже поехали наверное. Они его там погулять-поводить и оттуда сразу в горы. Вот. Ты что как тут? Как поработал? — хитринка в его голосе сбила неловкость, и Костя недовольно посмотрел в ответ. — Хорошо поработал. Продуктивно. Ты куда сейчас хочешь? — Где потише, вкусно кормят и можно поиграть. — посмотрев на недоумённо приподнятую бровь уточнил. — Ну в приставку там, или в настолки. Вот такое. — А, хорошо. Сразу поедем или хочешь домой заскочить? — Да давай сразу! — уже подошли к припаркованной машине. Костя открыл багажник, абсолютно пустой и даже без единого инструмента, Юра кинул сумку и, уже как в свою, запрыгнул на пассажирское. Как только Костя завёл, сам потыкал в музыку, выбрав какую-то нейтральную мелодию, сбавил громкость, раскинулся, отодвинул кресло, в общем, похозяйничал. — Долго ехать? — Да нет, минут десять. — а Костя улыбался. Приподнял брови, смотря на эту непосредственность, она ему нравилась. Как кот, который спихнет со стола всё, что ему мешает, устроится поперёк, максимально занимая всё пространство, и лапки свесит. Увидев этот взгляд, Юра хлопнул ресницами, пожал плечами и уставился в лобовое окно.       Как выяснилось, у Кости не было приставки в детстве. На удивление выпивать не захотелось, так что за стаканчиком клюквенного сока и сладкого чая Юра учил тыкать на кнопки. Удивительно. Мужик, такой большой, вместе с этой крошечной приставкой, сосредоточенно-нахмуренный и сжимающий губы каждый раз, когда что-то не понимал или не получалось, производил довольно комичное впечатление. Он хихиканей над ним иногда отвлекали его вопросы, по поводу поездки или кнопочек в руках. Таким мягким заинтересованным голосом, со скромной улыбочкой или сведёнными бровями… Юра не мог ему не отвечать.       Но пришлось призадуматься о том, что же это за фрукт такой — Константин Петрович. Юре нравились эти приколы с играми в угадайку, но загадок становилось всё больше, уже немного настораживая. Приставки в детстве не было…фотки не хранит…почти ни о чём не рассказывает… пораскинуть, так точно в каком-нибудь КГФСБ служит… Пока Юра кушал пасту с грибным соусом и курочкой, а Костя учился бить в мортал комбат, в слабом желтоватом свете сверкнули его разные половинки волос, и… Бля, точно…двоих зайцев одним вопросом… поставив галочку, чтоб не забыть свой план, Юра, наконец, доел, запил чаем и взял вторую приставку, подключаясь к командному бою. Ну, в полсилы поиграет. Поддастся чуть-чуть даже может быть…

***

— Костя! — немного уставший Уралов, расслабленно раскинулся на своём диване с вытянутыми на угловую часть ногами. Время чуть за двенадцать, и видимо уже пора бы ложиться, только Юра не хотел, а Костя упорно игнорировал свои потяжелевшие веки и подавлял зевки. — Ау? — поднял взгляд. Даже как-то забавно свёл бровки, когда Юра протянул кружку с очередным за сегодня чаем. Оба были даже рады, что не стали пить. Просунул пальцы в ручку, подхватывая, придержал второй рукой и чуть-чуть отхлебнул, поблагодарив улыбкой. Юра садиться не стал, всё также загораживал свет и медленно помешал свой чай ложкой. — Скажи честно. — Костя приподнял брови и с вопросительной милотой уставился вверх, вовсе не смущаясь того, что над ним вот так грозно нависли. — Где ногти пилишь? — Вообще Юра хотел спросить совсем другое. Но опять глянул на сложенные у живота кисти и вырвалось именно это. Если бы такое спросили у Татищева, возможно в ответ получили злобное обзывательство, но Костя опустил взгляд и вытянул свои пальцы, рассматривая. — Сам подпиливаю. — спокойно ответил он. Да охуеть! В голосе не было «нахуй ты такое спрашиваешь» или же «ну да, и чё ты мне сделаешь?», мягкая обычная интонация. Даже если бы Юра подошёл с претензией, от такой бы захотелось только распахнуть глаза пошире и уставиться. — Так удобнее. Имеешь что-то против? — и улыбнулся. Неярко, неявно, просто глаза сверкнули. — Нет, вопросов ноль. — снова помешал чай, посмотрел в кружку и отпил хороший горячий глоток. В ахуе был не столько от того, что Костя этим занимается, как от того, что он так спокойно и честно говорит об этом. — Прикольный ты. — он тихо засмеялся, опуская взгляд. — Буду знать. — твёрдо закончил, снова глянув на сложенные ладони. Ну…бабскими их явно не назовёшь. Просто очень аккуратные. Определённо мужицкие. Так ладно. — Всяко лучше, чем зубами отгрызать. — добавил, услышав тихий ритмичный хохот снова, сам улыбнулся и выдохнул. — Мне просто правда так удобнее. — Да всё, всё…я ваще другой серьёзный вопрос задать хотел… — в глаза вернулась хитринка, чуть взлетел уголок губ, и так просмотрел, словно в угол загнал. — …а покажи-ка мне свои детские фотки. — план выдавать не хотел, но глаза невольно нацелились на цветной пробор и обратно на яркую радужку. Костя, тоже посмотрев наверх, на пряди своей чёлки, миленько улыбнулся и пожал плечами. — Юр…а у меня их нет. — в целом, выглядел как нашкодивший подросток. — В смысле? — строго спросил Юра, нахмурившись и мгновенно потеряв улыбку. — Как это нет? Ты мне врешь. — утвердительно сказал, обошёл выступ и упал сверху на диван, недовольно пялясь на Костю, который сейчас выглядел как-то слегка…напугано, что ли. Как если бы его мелкую шалость приняли бы за серьёзный проступок. — Не вру… Правда нет, я не взял с собой. — выдохнув, Юра отпил чай. — Ну как это нет… ну какие-нибудь. Чёрно-белые там…или хоть на телефон сфотканные… — Правда, их нет у меня… — еще более недовольный выдох вылетел из Татищева, уставившегося в идеально чистый пол под шкафом. — Я не вру тебе. — Да верю. — махнул рукой, повернул нахмуренный взгляд на Костю. — Ты просто мой план порушил. — снова зыркнул на волосы, а потом в глаза, забавно так надув губы. — Он был почти что гениальный, а ты… — Прости… — не всерьёз извинился Костя с улыбкой и поджатыми плечами. — А почему ты их не взял-то? Ненужный хлам или как? — Костя вздохнул. Неяркая улыбка на губах осталась, взгляд устремился на пустую полку рядом с тёмным экраном телевизора. — Да нет…я не думал, что когда-нибудь захочу на них взглянуть… или что в моей жизни появится человек, который так сильно захочет узнать мой натуральный цвет волос. — усмехнулся, почти что весело, на секунду перевёл взгляд на уже расслабившееся бледное лицо. Юра, отпив чай, даже корпусом повернулся, ставя локоть на спинку дивана и подгибая ногу под колено другой. — А вернуться там, взять их? С ними же ничего не случилось? — постарался не слишком беспокойно это спросить, сохранив лёгкую улыбку. — Нет, наверное…не знаю… я не могу туда вернуться. — услышав тяжёлый вздох и краем глаза увидев, как Юра снова поджимает губы и смотрит вниз, тоже тяжело выдохнул и развернулся, смело посмотрев на собеседника. — Так, ладно, вопросов только больше станет. В общем, я ушёл из дома, когда мне было шестнадцать. — глаза Юры тут же широко распахнулись и уставились на это спокойное, даже после такой новости, лицо. Приоткрыл губы, нахмурился, отвёл взгляд куда-то в бок и, показав какой-то жест ладонью, вернул обратно. — А…э…внезапно. Но многое объясняет. — не зная, что ответить еще на такую информацию, просто отпил чай, глубоко призадумавшись. Душа, всё же, не выдержала, так что как только проглотил, вопрос вылетел сам собой. — Рассказывать не хочешь? — Костя вздохнул и запрокинул голову, не отворачивая глаза от Юры. — Я могу, если интересно. — тихо ответил. Понять, почему на его губах всё еще есть эта лёгкая спокойная улыбка не получилось. — Ну…эээ… да интересно-то не то слово…просто…внезапно, Кость, внезапно… — Юра мелко быстро закивал головой — …я бы не отказался что-нибудь про тебя узнать…ну, просто…ты мой друг, а как-то так у друзей принято…в смысле… — преувеличенно-недовольно нахмурился, без понятия, как сформулировать это чувство. — Короче, хочу о тебе узнать, рассказывай, если можешь. — махнул рукой. Чувство это не подгонялось под интерес или под любопытство, оно вот прям полностью соответствовало «я хочу узнать его получше, потому что просто хочу, отстань, что пристал». Увидев немного распахнутые глаза и приподнятые бровки, вздохнул. — Ну ты понял же… не умею я говорить… — Вздохнул. — Я понял. — ответил Костя, чуть привстал и отпил чай, уложил голову обратно, всё так же спокойно смотря в ответ. — А…а с чего обычно начинают? — Ну, с начала… — Я родился в?.. — слегка повысил тон и приподнял бровь, на самом деле уточняя. — Ну, если оно начало…а когда, кстати, днюха у тебя? — Девятнадцатого ноября. — поджал плечи. — А у тебя? — Тринадцатого сентября девяносто второго, мы сейчас не обо мне говорим. — строго и быстро ответил Юра. — А это же… — Да-да, это день города, вот же повезло, не переводи тему… — Да нет…просто мой тоже…ну, в исторический день города… — скромно улыбнулся Костя, так засияв, что Юра аж уставился. Удивился, конечно, такому факту и совпадению, почти что начав радостно восклицать, но потом одернул себя, превращая взгляд в слегка грозный. Перемены на его лице, да и в принципе, его эмоции, читались так явно и ярко, что Костя понял каждую. — Мы это потом обсудим. Не переводи, ну… — слегка жалобно свёл брови. — Ладно. — Костя перевёл взгляд в потолок, подмял подушку, удобнее устраиваясь, и спокойно сложил руку на животе, на него же поставив кружку. — В принципе…я родился в девяностые. Ты же знаешь, что там было? — Там было грустно. — ответил Юра, отпил чай, ставя кружку к своему бедру и подперев голову второй рукой. — Ага… Ну и вот… А в Екате? — Разборки, преступность, опг всякие…да как везде… мне отец чето рассказывал, он тут был пару раз… — Юре хотелось сказать что-то типо: «Харош спрашивать, просто рассказывай», но, научившись быть внимательным, насколько это вообще в принципе было возможно с его внезапностью, замолк, решив, что отвечать на вопросы пока что лучший вариант. Костя не нервничал на вид, только вздыхал и бегал взглядом по потолку, подбирая слова, в принципе казалось, что это его первый рассказ кому-либо. — Ну… Вот мой отец как бы…был в одной из них… Я уж не уточнял в какой и чем он там занимался, но… в целом-то там…ну, нет, не хочу об этом думать. Думаю, там было что-то совсем неправильное. Не суть. — вздохнул Костя, немного сжав губы. — Я его не помню почти. В году девяносто шестом или седьмом его убили. Он даже не здесь был, в Питере, точно подробностей не знаю, но это было связано с разборками. И моя мать вышла замуж во второй раз… Тут, наверное, стоит сказать, что…ой блять… — повернулся на Юру. Оглядел его нерадостное удивление, вздохнул и поджал губы. — Я думал как-то покороче выйдет…а как-то много получается. — Ничё, я слушаю. — кивнул Юра, постаравшись, очень сильно постаравшись расслабить нахмуренные брови. — Хорошо. Мать была женщиной набожной, и я как-то с детства был тоже очень религиозным. В церковь начал ходить раньше, чем в принципе, ходить… Ну, мне нравилось там. Свечи все эти, иконы. Молиться нравилось. У меня была своя иконка и крестик золотой, сантиметр, наверное. — внезапно он улыбнулся. Неярко, скорее вспоминая что-то хорошее, но потом резко посерьёзнел и уставился в потолок. — В церкви, куда мы ходили с ней, она познакомилась с мужчиной, который оказался… ну, мягко говоря, человеком нехорошим. Я, опять-таки, не уточнял, но религиозным фанатизмом там отдавало очень сильно. Мы в нашу церковь где-то через год ходить перестали, зато ходили в другое место, каждый день. Там было много людей, и этот мужчина читал какие-то очень странные вещи, для меня тогда. В школу я ходил, конечно, но после неё меня припрягали к работе. Ко всей возможной, в обход всего, начало нулевых, всем плевать было. Деньги шли туда. Когда не было работы вовне, работал в том доме, потом пошли физические наказания, вода-хлеб, и всё такое… — у Юры задрожала нижняя челюсть, медленно поднял чай и попытался запить это чувство, но от этих картин в его голове уже было не избавиться. Маленьким он представился тоже с цветными волосами, скругленным личиком с приятными щечками, но вот всё остальное заставило Юру зажмуриться и мотнуть головой. Костя всё еще пялился вверх, так что не заметил. — …до лет одиннадцати я слушался, потому что думал, что так надо и правильно. В около двенадцати уже что-то начал подозревать, и примерно в это же время верить я разучился. Потом начал бунтовать, отказываться, это же логичная реакция, спорить, но всё становилось еще хуже, поэтому в пятнадцать я начал готовить план побега. Почти год я притворялся, что уверовал, скажем так… вот… свой след это конечно оставило. Я сейчас вообще не могу делать то, чего не хочу или общаться с тем, кто мне не нравится. — Костя начал поворачиваться на Юру, так что тот быстро встрепенулся, постаравшись превратить праведный гнев, обеспокоенность и страх во внимательность. Получилось частично. Осмотрев лицо, Костя вздохнул и чуть свёл брови, перехватывая кружку. — Продолжать? — Да. — хрипло ответил Юра, слишком быстро, едва Костя закончил вопрос, оба отпили по одному глотку своего чая. — Я слушаю. — уже более нормальным голосом продолжил. — Ну… ну и в шестнадцать… я много что своего оставил, мне выпал шанс такой крохотный, что не воспользоваться им означало было пробыть там ещё годик-другой, а я не мог уже. Заявлять они конечно никуда не стали, это лишнее внимание. На тот момент квартиры нашей уже не было, а жили мы там, у этого мужика, а там условия конечно…не было никаких… — Кость. — невольно перебил Юра, беспокойство пробилось так явно, что заставило вздрогнуть. — Прости, перебил, он…как он тебя наказывал? — Костя захлопал глазами, думая, почему на лице напротив написано столько чувств. — Бил да проповеди читал. Ничего страшного. — Нихуя себе, «ничего страшного» — возмутился Татищев, но чуть выдохнул, вытирая губы ладонью. — Да я…да ты понял, что я имел в виду… — попробовал немного улыбнуться. Получилось, конечно, но ответную улыбку это не вызвало, так что вздохнул, чувствуя, что Юре история даётся гораздо сложнее, чем ему. — Да понял, ну ты просто пиздец, сказал так… Извини, продолжай. — отпил чай. Костя слабо кивнул, продолжив смотреть на него. — В общем, я скидал всё, что успел, то, что там по копейке откладывал, вещи кое-какие, для фотографий не было места… была лютая зима, метель, я пока до цивилизации из той дали дошёл, умудрился потерять кошелёк… Большая часть денег лежала в куртке, но там были те, которые откладывались для билета…и несколько важных мелочей, которые я хотел сохранить. Вот… всё было закрыто, телефона не было, ночевал на станции Проспект Космонавтов. Потом пошёл в центр, вообще мог бы поехать, но боялся, что денег на билет не хватит, поэтому решил не тратить вообще. Угадаешь, куда ехать собирался? — постарался как-нибудь так сделать, чтоб нахмуренные чёрные брови хотя бы на секунду расслабились, а лицо посветлело. Получилось не очень, но Юра осмелился посмотреть точно в глаза, наклонил голову, в чертах проскочило лёгкое умиление, тут же исчезнув за более тяжёлыми чувствами. — Ко мне? Блять, в смысле, в Челябинск? — Ага…я разные варианты рассматривал, но «к тебе» — слегка улыбнулся, выделив эту оговорку — …было дешевле, быстрее и ближе всего. Не знаю, что бы я делал, сейчас понимаю, что денег мне бы едва на неделю хватило бы, но хотелось убежать… В общем, нужно было ехать с Южного автовокзала, не с главного, мне казалось, так безопаснее. Через весь город почти, но я шёл не по прямой, а по крайним улицам, думал, что так будет лучше, и в какой-то момент я устал и замёрз настолько, что вспомнил, к кому могу обратиться. Мы с Ириной, наверное, раз девять до смерти отца общались. Она не очень любила мою мать, да и отца, если честно, не очень, дочь от первого брака… Пару раз после его смерти я видел её, тёплых чувств между нами никогда не было, но я почему-то подумал, что могу попросить у неё помощи. Хотя бы немного…идти уже не мог, тратиться боялся, поэтому решил подождать её до вечера. Написать или позвонить неоткуда было, но я примерно знал, где она учится… и мне очень повезло, я её не заметил, а она меня едва узнала. В общем, она тогда жила в комнатке у старушки какой-то, подобрала меня, спросила, как-что, я ей рассказал, в какой ситуации оказался… Старушке этой пришлось доплатить, чтоб она меня оставила, а через неделю Ирина ради меня сняла однокомнатную, очень далеко от вуза, но чтоб мы смогли потянуть. Помогла школу закончить, в техникум поступить… а потом…а в целом… — Нет, продолжай. — снова пришлось его перебить, чтоб не заканчивал на этом, ведь там явно было еще. Костя чуть опустил взгляд, вдохнув, но в целом выглядел неплохо…в отличии от Юры, которому такие истории выливали раскаленное железо на сердце. — Ладно, ладно…а потом я с катушек слетел. Ну, понимаешь, всё это… не проходит просто так. Пил… развлекался… даже что покрепче было…мягко говоря, я вообще удивлён, что меня не прирезали и я ничего не подцепил такого… Поначалу скрывал от неё, потому что привык, а потом всё совсем плохо стало. В очередной раз, когда приполз пьяным около пяти утра, она не выдержала и устроила мне…пфф, там в общем много всего было. Вкратце — наорала и отпиздила полотенцем. — Костя усмехнулся. По настоящему, чем вызвал у Юры такое сильное возмущение на лице, казалось, взорвется. Увидев это пыхтящее нечто, у которого аж волосы на голове растрепались сильнее, распахнул глаза и поднял руку, показывая ладонь. — Тише… у нас это с ней сейчас просто прикол такой. Я понимаю, как это звучит, но я правда тогда был невыносим. — Прикол, блять… — пробурчал Юра, залпом допив остатки холодного чая и отставив кружку за свою спину, чтоб не мешала. — Сейчас всё хорошо… Чтоб ты понимал, полотенце было вафельным и не больным, больным было то, что я увидел на её лице. Говорила, что я себе жизнь так сломаю, и что я дурак редкостный…и в конце сказла, что решила помочь мне не потому, что мы родственники. Оставила меня дрыхнуть на полу на кухне, на утро пнула и сказала, что выгонит, если я не перестану. Пинок под зад сработал, потихоньку успокоился, техникум закончил, дальше пошёл. Она потом квартиру ту мне оставила и уехала, мол, взрослый, живи сам. Мы так шутим, когда я…ну знаешь, без выходных работаю…или когда узнает, что домашнюю еду редко ем…такое… — лицо чуть прояснилось, хотя оставалось таким же обеспокоенно-нахмуренным, тяжело выдохнул. — Я не понимаю, почему ты так спокойно об этом говоришь. — признался Юра, еще сильнее нахмурившись, но уже недовольно. — Это же пиздец какой-то… — Ну да… Но…нельзя ведь жить без прошлого…оно уже там, я то здесь. Твоё тоже не про беззаботность и безмятежность… — мягким голосом ответил, даже как-то нараспев и полушёпотом. Коротко кинув взгляд на его обычность, Юра ещё сильнее нахмурился. — Я хотяб в секте не оказался… — буркнул куда-то вбок, отводя взгляд. — Юр… — Костя улыбнулся — …это сделало меня таким. Я себя вполне устраиваю. Ты же тоже ни о чём не жалеешь, да? — Ну да…но…да блять… А вот… Ну учитывая всё вот это, ты как…не, дурацкий вопрос, погоди… — Юра поднял указательный палец, снова охуев от лёгкой весёлой усмешки. — Да задавай, что уж… — Ну просто вот это всё…тебя не искали? Не пытались там что-то сделать? — Да…не думаю… но я на всякий случай сменил фамилию, не хотел быть связ… — Так ты еще и не Константин?! — Фамилию, Юр… Уралов. — слегка смущенно посмотрел Костя на возмущение. — Костя я. Ну, планировался Катюшей. — улыбнулся немного шире, вспоминая тот взгляд и день, когда Юра впервые к нему приехал. — Ох, Катюша… ты просто человек-загадка…я и чувствую, что она какая-то странная у тебя. Вроде как-то… Уральский должна быть, если по месту…а от имени даже… Ну я не знаю…настоящую не скажешь? — Юр, Уралов настоящая. Сейчас — точно. — мягко проговорил, похлопав глазами. Это не то, что он мог бы скрыть, как волосы, или то, что Юра превратил бы в игру, как с работой. Просто его фамилия была сейчас действительно такой. Буквально, срослась с его сущностью, подходила и нравилась, так что была настоящей для него. Юра, вроде, понял, широко закивав. — Ладно, Катюш Уралов. Я всё понял. — Ты вообще первый, кому я так рассказал. Так что спасибо, что выслушал. — Юра возмущенно зыркнул, а затем мягко пихнул внешней частью ладони в плечо. — Не надо спасибкать за это, ты чё. — Костя хохотнул, покрепче подмял подушку и повернулся на бок, сгибая колени, поставил кружку рядом у бёдер, Юра посмотрел на это всё сверху, поджав губы. — Внезапно это всё так… Ну, в смысле, о тебе ничего такого не думается, кажется, что ты прям…из высших чинов. — Да? — весело усмехнулся. — Стало быть, хорошо вписался в общество. — И не говори, вообще…как влитой. Сейчас-то ты как? С алкоголем и верой… — А… да в порядке. Пока учился вписываться, более менее стало. Пить почти не хочется, ну, ты видел, что-нибудь вкусное, а так… с верой… сложнее немного. Раздражает очень временами… даже не столько само православие там, или еще чего, сколько вот это зашоренность. Не то, чтобы я верил в бога как такого, мне кажется, скорее в чудо. В чудо верить постоянно нельзя, потому что рано или поздно всё равно натыкаешься на реальность, поэтому сейчас не верю буквально ни во что такое. Проще самому всё сделать, чем ждать чего-то не настоящего. — от расслабленного разговорившегося Константина Юра захотел удивлённо вылупиться, но в руки взял себя очень быстро. Такую возможность упускать не хотелось. — А там в такие понятия, типо дружбы, любви, хэппи энда? — Я не верю в них. — почему-то Юра от этих слов тяжело сглотнул и уставился на такого расслабленно Костю. — Я знаю, что они есть. Они не возникают неожиданно, это труд, желание, упорство, дела, в общем. Случайность может ею остаться, для того, чтобы что-то случилось дальше, нужно что-то делать. — Глубоко. — выдохнул Юра. Даже улыбка заиграла, поджал плечо, решив, что подумает над этой разницей в значениях слов когда-нибудь потом. — Ты такой умный дядька… — Костя тихо засмеялся, спрятав нос в подушке. — Кажется, как будто для того, чтобы что-то знать, нужно изначально в это поверить. Типа, те же отношения, если не верить, что вы в итоге будете отношаться, зачем что-то делать? — Можно не верить и строить самому. Или не верить и не делать. Можно и верить, и делать, а всё равно не получится. Вариантов-то много. Иногда всё само собой выходит, я не имел в виду, что прям специальные действия намеренно выполнять. Просто если сложить лапки и вздыхать в окошко, ни дружбы, ни отношений не выходит. Может, позвонить кое-кому, потому что с работы позвонили и пол часа трещали, что, мол, Константин, «в поле» выезжали, расскажете, может, кто же подойдет для нашего мероприятия. А там уж внезапно попросятся в гости… — Костя широко улыбнулся, пока щеки Юры смущенно розовели, а губы растягивались в улыбке. — От меня тогда Серёжа уехал после новогодних каникул, я отвлечься хотел… — обозначил причину своей внезапности, и даже сквозь смущение посмотрел в глаза. — Получилось? — уверенно кивнул. — Я рад, что позвонил. Ты хороший друг. — признался Костя, пока Юра скорчил смешную гримасу из смущения и радости. — Да ну тебя… вещи тут такие говоришь… — с улыбкой попытался скрыть эти чувства, но в итоге всё равно расплылся, смотря в глаза. — Ты тоже хороший. Честный, блин, до невозможности. Мне нравится. Давай пятюню. — Костя с тихим хохотом поднял ладонь, получив короткий шлепок. — У тебя уже глаза слипаются. — это было правдой, с каждой секундой Костя всё медленнее моргал и всё охотнее расплывался в улыбке. — Давай еще чуть-чуть. — мягко попросил Костя, уже тихим голосом. — Спроси что-нибудь одно. Что хочешь. — Ну…э…ну цвет волос ты не скажешь, как я понимаю… — загадочник медленно помотал головой из стороны в сторону и наклонил её вниз, потому что Татищев опять наклонился к его волосам, пытаясь рассмотреть цвет у головы. — Почему у тебя корней не видно-то, а? Эх… ладно… Давай знаешь, что спрошу… — Юра и не заметил, как наклонился. Так что когда Костя поднял заинтересованный взгляд наверх, так близко наткнулся на этот медовый цвет, что чуть вздрогнул. Медленно отшатнулся, поджимая губы. — Я могу шутить? Ну или типа говорить там «Христа ради» или что-то такое? — Шути, Юр, как хочешь. У тебя хорошее чувство юмора. — мягко улыбался. И веки чуть прикрыты… — Хы, спасибо. Ладно, постараюсь не перебарщивать. — хлопнул по поджатому плечу, немного залюбовавшись этим спокойствием. Как-то так у него это получалось, естественно и по-обычному, окружая этим со всех возможных сторон. — Катюшка Уралов, ты уже спишь. Пойдем, может? — и он, наконец, согласился. Закивал, медленно поднимаясь, Юра хватанул кружку у его бедра, так как она начала опасно наклонятся к его… поясу, так скажем. Спасая от мокрого пятна на самом интересном месте, обстоятельство и не заметил, а Костя, сонный, захихикал, перехватив кружку сверху, коснулся пальцами ладони и поднял, относя на зону кухни. Замерев от этого и смущенно поджав губы, всё же смог встать и помочь донести свою кружку до раковины. Пока мыл, дошёл до своей сумки, доставая принадлежности для душа. — В душ пойдешь? — Да не, вырублюсь. Утром схожу. — зачем-то отчитался он, отряхивая пальцы от воды. — Ладно. Полотенце выдашь? — Сейчас всё принесу… — подавив зевок, прошёл в свою спальню, вернувшись с аккуратной белоснежной стопочкой полного комплекта постельного белья и полотенца, как в отеле. — На подушке наволочка чистая, утром менял… — Ой да ладно… — махнул рукой и замер. Украдкой глянул на Костю, который никак не отреагировал, положил всё на диван и удалился в ванную. Выглянул через пять минут с мокрыми прядочками волос у лица. — Если что-то понадобится — возьми на полке там… Добрых снов, Юр. — Добрых. — сидящий на диване и вдупляющий в эту жизнь Юра встрепенулся и тихонько прошёл в ванную, когда дверь в спальню уже захлопнулась. Мысли о мальчике с цветными волосами из башки всё еще не хотели вылезать, и точно знал, что ближайшие пару дней будут там постоянно. Никогда бы не подумал. То, как он честно и открыто доверил вот такой этап своей жизни было сейчас чрезвычайно важно для Юры. Костя был очень внимательным к нему, и заслуживать его доверие было непередаваемым чувством. Еще б чуть-чуть, и обниматься полез.       Решив немного успокоиться, с изучающим взглядом принялся осматривать ванную комнату.       Всё такая же тёмно-бежевая без яркости или хоть какого-нибудь контраста. Юре, который обходился в основном мылом и гелем для душа сто-в-одном с запахом плавленой стали, было прикольно увидеть несколько аккуратных тёмных тюбиков с мылом для разных частей тела. Даже шампунь отдельно. Ммм, кондиционер для волос… Услышав, что ему разрешили, возможностью решил воспользоваться, пока стоял под дождем из широкой душевой лейки и чистил зубы, гель, всё же, заинтересовал. Приоткрыв и собираясь уже чуть вылить на ладонь, замер, ведь до носа долетел этот запах, сочетание какого-то чая и ягод, очень тёплый, короче — так пах Костя.       Отдалённо, но сейчас Юра под носом держал концентрат этого аромата, глубоко его втягивая…такой же купить, что ли…но Юра предпочитал, ну на крайний случай кофе. А вообще обычно то, что в глаза на полке магазина бросается и желательно по скидке… Для себя такой запах он бы не стал использовать… Странно… Осознав, что и выглядит он странновато, гель закрыл и поставил на полку обратно, сплюнул пасту под ноги, убрал щетку в футляр и кинул её в рядом стоящую раковину. Но чем-нибудь воспользоваться всё же хотелось, раз разрешили, так что поджав губки выбрал…пенку для лица… немного недовольный своим выбором, но по приколу решивший, что можно, когда есть такой вариант, раньше такое даже в руках особо не держал…воздушной плотной пенкой появилась горочка белого цвета, абсолютно никак не пахнущая, разделил между ладонями и хлопнул себя по щекам. И закрыл глаза…ёптвою мать, она оказалась такой мягкой и приятной, что размазывать по своему суровому лицу, до этого видавшего только мыло дегтярное и хозяйственное 72%, хотелось вечность, но остановился после семи минут. Доделав всё, что хотел, весь из себя такой чистенький выскочил из душа, в темноте скидал в сумку свои вещи, уличные донёс до дивана, кинув на край. Сам уже был в любимых домашних длинных шортах и футболке. Застелил диван, хлопнул подушку, выключил в зале свет и лёг, удобно устраиваясь. По комфортности этот зелёный диван не уступал его родному, так что получилось довольно быстро. Ладонью провёл по своей щеке. Мягкая такая стала. Кожу не стягивает. Медленно гладил себя пальцами по лицу, залипая в черноту и, показалось ему, ни о чём особо не думал, как вдруг хихикающий внутренний голос выдал мем: «Интересно, а у Кости лицо тоже мягкое?» А потом еще одну: «Ну ты давай еще потрогай, ага». Одернув руку и довольно жестко успокоив её под своим подбородком, закрыл глаза и глубоко вздохнул. Наволочка пахла его порошком для белья…       Удивительный этот мужик, конечно. Умудряться столько всего хранить и сочетать в себе, и при этом не посыпаться и остаться собой — это еще уметь надо. Юра немного тревожно свёл брови, но выдохнул почему-то улыбку, поражаясь ему без особых мыслей, просто от одно факта его существования. Спит там уже, наверное.