Человеческий код

— Вы… вы должны меня выслушать… — протараторил Дилан, тяжело дыша. Ошарашенными глазами по пять копеек он уставился на открывшуюся перед носом дверь, опуская занесённую руку, уже было собираясь стучаться. В ответ на него не менее удивлённым взглядом смотрел Харрис. — Ты! — отойдя от секундного шока выпалил Джон. — Это с тобой должен быть Лололошка! Стоявший чуть позади Саймон оживился и вскинул брови, выглядывая из-за чужого плеча. Дилан, согнувшись пополам, упёрся руками в свои колени, а его грудь судорожно вздымалась при попытке поймать воздух. Быть настолько измотанным можно было разве что пробежав марафон, однако водитель такси просто высадил его несколько раньше, ориентируясь на расстояние и финансы. Исподлобья Дилан глянул на Харриса и попытался заговорить, хотя, казалось, каждое произнесённое им слово душило и загоняло в могилу. — В-воды, пожалуйста… — сказал наконец он, откашлявшись. Джон не сразу понял смысл фразы и опомнился лишь в момент, когда Солус мягко сдвинул его в сторону со словами «Прошу прощения…», проходя ближе и помогая Дилану выпрямиться. Саймон крепко взял того под руку, уверенно направляя вглубь дома. Не отпуская, он довёл его до гостиной, где аккуратно усадил на диван. Не теряя времени, Саймон огляделся по сторонам, быстрым взглядом уловил кувшин с водой на тумбочке и налил полный стакан. Он вернулся к Дилану, присел рядом с ним и протянул отфильтрованную воду, внимательно следя за подрагивающими от усталости руками. Вода плеснулась через край. Харрис, стоя неподалёку, смотрел на него с явным недоверием и раздражением. Его руки были крепко сжаты в кулаки, а челюсти напряглись. — Ты мне сейчас же всё объяснишь, — резко бросил Джон, подходя ближе. — Где мой Лололошка и почему ты здесь один? Он поехал к тебе, я знаю. Почему ты один? Саймон, заметив, как злость в Харрисе с каждой фразой начинает вскипать, быстро встал между ними, поднимая руку в успокаивающем жесте. — Господа, попрошу без излишней эмоциональности. Джонни, дай человеку отдышаться, — в хаосе происходящего его голос звучал уж было слишком уверенно и твёрдо, что создавало впечатление абсолютного спокойствия. Дилан благодарно кивнул. Губы дёрнулись в нескрываемом Джоном отвращении, но он всё же отступил на шаг назад, искоса переводя взгляд то на одного, то на другого. Стакан опустился на небольшой столик у дивана. — Меня… меня послали следить за ним, ну, за Ло, я нашёл его в приложении для знакомств и мы… — Ближе к делу. Где Лололошка? — с деланным безразличием оборвал его Харрис. — Похитили. Эти слова ударили Джона, точно молния, сотрясая всё изнутри. Тело на мгновение лишилось всякой тяжести, как если бы все силы покинули его одновременно. Он не двигался, не мог дышать, даже мыслить — все, что происходило, казалось далеким и нечеловеческим. В его голове будто пустая чаша, в которой что-то громко раздавалось, но было невозможно понять, что именно. Словно его разум, еще секунду назад твердо стоявший на ногах, вдруг потерял опору и стал растворяться в беспорядочных мыслях. Лололошка... похищен? Это не укладывалось в его восприятие, как если бы на мгновение время остановилось, застыв в воздухе, и даже сам воздух казался чуждым. Его руки онемели, и глаза пытались найти хоть какие-то детали, которые могли бы вернуть контроль над происходящим. Дар речи потерялся где-то в космической пустоте, а чтобы полностью осознать и уложить в голове услышанное понадобилось несколько секунд, все из которых Джон оставался без движения. Саймон, находившийся между двумя огнями, напряжённо следил за каждым движением, готовый вмешаться в любой момент. — Какого… — настороженно начал Харрис, через мгновение срываясь на крик: — Когда? Где? Почему ты вообще был рядом с ним, урод?! Дилан сглотнул, его взгляд метался по комнате и искал выход из ситуации, пока не остановился на единственной защитной фигуре — Саймоне. — Я не мог отказаться… они заставили меня. Мафия. Они использовали меня. Я не знал, я не хотел, чтобы это так закончилось. Я думал, что смогу защитить его, я… Одним шагом Джон пересёк пространство между собой и Диланом, обогнув Саймона стороной. Его руки схватились за чёрный ворот чужой кофты и он приблизился к самому лицу, искрясь слепой яростью. С каждым словом напряжение в комнате становилось всё ощутимее, а воздух накалялся до предела. — Ты знал и не сказал ни слова?! — его голос задрожал от еле контролируемой злобы. — Ты предал Ло, предал нас, предал себя! Попытки вырваться из железной хватки не увенчались абсолютно никаким успехом, слишком сильно он сжимал ткань, не давая ни малейшего шанса освободиться. Его лицо побелело, глаза расширились от страха и растерянности. Дыхание сбилось, грудь вздымалась судорожными рывками, почти так же, как во время бега десятью минутами ранее. — Я… я пытался! — хрип Дилана прозвучал отчаянно. Он схватился за руки Джона, пытаясь ослабить давление, но это лишь сильнее подстегнуло злость собеседника. — Они угрожали мне, угрожали моей семье! Я был в ловушке! Я не мог иначе! Саймон, видя, что ситуация выходит из-под контроля, сделал решительный шаг вперёд. Его спокойствие в разительном контрасте с яростью Джона и паникой Дилана совсем не соответствовало происходящему. Подойдя ближе, он положил руку на плечо Харриса, сильным и твёрдым движением, напоминая этим о необходимости сдерживаться. — Хватит! — Солус не просто произнёс или выкрикнул это слово. Нет, отражаясь от стен, «хватит» прозвучало как громкий удар, прерывающий шумный хаос эмоций. Саймон с силой оттолкнул Джона назад, создавая между ними физическую дистанцию. — Это не приведёт ни к чему хорошему. Мы должны сосредоточиться на главном. Хотя бы ради Лололошки. Джон, на мгновение потеряв равновесие, остановился. Его дыхание сбилось, а сердце бешено колотилось в груди. Он обжёг Саймона взглядом, но тот не отступил ни на шаг, его спокойное, но твёрдое присутствие словно говорило, что он не даст случиться ничему непоправимому. — Теперь, когда все успокоились, выслушаем всю историю с самого начала. Вы можете приступать. — вдруг продолжил диалог Саймон. Дилан, все ещё сидя на диване, потирал шею, неспешно приходя в себя после эмоционального потрясения. Глубокие вдохи чередовались с короткими выдохами, а пальцы нервно перебирали края рукавов. Чтобы убедиться в мнимой безопасности, он поднял глаза на Харриса, в которых теперь читалась смесь растерянности и сожаления, и от прежней злобы не осталось и следа. — Благодарю… я постараюсь уложиться в несколько предложений, чтоб не терять время зря, — прокашлявшись, гость начал: — Так вот, мы с семьёй всегда жили бедно, а тут мне предложили работу. Сначала всё шло нормально, без подозрений, а потом ни с того ни с сего подкинули задание в виде слежки за каким то парнем, обещая большие деньги. Я отказался, ну, сами подумайте, как же это, за человеком следить? Мой отказ, как вы уже понимаете, не приняли и даже начали угрожать, — он виновато потупил взгляд. — Тогда-то я и понял, что здесь всё не просто так и меня угораздило впутался в нечто куда более серьёзное. И ладно бы угрожали только мне, но они ещё и лезли в мою семью. Вот выбора у меня и не осталось. Я получил наводки, отыскал Ло и наладил с ним общение. Обычно мне просто давали списки с тем, что нужно разузнать, а в последний раз вручили устройство и поручили узнать… автоматон ли он. — И ты узнал? — Да. Саймон нахмурился, впитывая каждое слово Дилана. Его руки медленно скрестились на груди, а взгляд стал сосредоточенным и холодным. Тишина повисла в комнате, где каждый звук теперь скрывал опасность. — Ты хотел сказать, что использовал Ло, зная, что ему грозит опасность? — разрезавший напряжение тихий голос Харриса таил в себе целый апокалипсис. — И ты всё равно это сделал? Дилан встрепенулся, его руки вновь задрожали. — У меня не было выбора. Если бы я отказался, они бы уничтожили меня и мою семью, — он попытался оправдаться, даже прекрасно зная, что это бесполезно. — Я продолжу. Я передал эту информацию людям выше и залёг на дно, несколько дней мы не переписывались. А сегодня я хотел ему всё рассказать и позвал к себе. — Ну, рассказал? — пренебрежительно поторопил его Джон. — Рассказал. Но… откуда же мне было знать, что он так отреагирует на то, что является автоматоном! Слова о реакции Лололошки заставили Харриса серьёзно напрячься и сдвинуть брови к переносице, сжимая губы в тонкую полоску. — Вы что-то упустили, Дилан, — твёрдо обратился к нему Саймон, глядя на Джона и отслеживая замешательство на его лице. Наконец, он удовлетворительно кивнул будто бы сам себе и перевёл взгляд уже на Дилана: — Как именно отреагировал Ло? Дилан замялся, ощущая, что всё не так просто, как могло показаться на первый взгляд и он действительно что-то упускает. — Я… не знаю. Я не разбираюсь в этих технологиях. Но именно Лололошка, он… он начал кричать, что не верит мне, что я лгу, а потом дотронулся до шеи и будто бы всё понял. Я могу только предположить, что по человеческим меркам у него произошёл нервный срыв или паническая атака. Джон замер, его взгляд сменился на холодный и отстранённый. Сердце вновь забилось быстрее, но вместо ярости, как он ожидал, наступила какая-то странная пустота. Все его чувства, прежде кипевшие на грани взрыва, теперь словно поглотила тишина. Он нервно провёл рукой по лицу, будто пытался вытереть с себя последние остатки разочарования. Обдумывая каждое слово, которое только что услышал, его разум пытался собрать воедино все кусочки информации, словно головоломку, которая не поддавалась сборке. Что-то не сходилось. Какая-то мелкая деталь ускользала от него. — Этого не могло произойти, — произнёс Харрис, как будто находился в раздумьях, не столько обращаясь к присутствующим, сколько к самому себе. — Система защитных механизмов должна была активироваться. В случае осознания им своей природы, предусмотренные алгоритмические механизмы должны были бы немедленно вступить в действие, инициируя амнезийный процесс и изолируя самосознание от внешней среды. Однако этого не случилось… нет. Я всё просчитал, это невозможно. Он принялся мерить комнату шагами, полностью погружаясь в собственные мысли в попытках понять, где была допущена ошибка. Догадки и теории опровергались одна за другой, каждое движение ощущалось тяжёлым. В голове постепенно начинали складываться фрагменты событий, которые до этого оставались смутно различимыми. — Если система не активировалась, значит, произошёл либо сбой в её функциональных модулях, либо… — Джон замедлил речь, его голос стал более задумчивым, как если бы он пытался выстроить последовательность логических допущений для гипотетического сценария. — Либо произошла неожиданная ошибка в структуре алгоритмических блоков, затрудняющая нормальное функционирование защитных механизмов. Мог ли на неё кто-то повлиять? Это совершенно исключено. Система проектировалась с учётом абсолютной изоляции от любых внешних воздействий. Джон нервно ткнул себя пальцем в середину оправы очков, неуклюже их поправляя. Теперь только силы свыше могли вырвать его из этого парадоксального состояния. Сейчас он, как никогда, ощущал растущее беспокойство, что та самая основа, на которой был построен его мир, начала трещать. Его логика и научные расчёты не помогали. Этот случай не поддавался объяснению, не укладывался в рамки привычных ему алгоритмов и совершенно не похож ни на что другое. — Джон. — Мне нужно больше времени, — произнёс он, пролистывая страницы записной книжки, которую всегда держал при себе. — Я должен провести серию анализов и тестов, только так я смогу выяснить, что на самом деле произошло. — Джон! Харрис резко поднял голову, взгляд его резанул остриём лезвия, но вскоре вернулся к прежней осознанности. Саймон прав — мысли продолжали блуждать в пустоте, но о Ло не могло быть и речи, если они не займутся поиском немедленно. И тем не менее, несмотря на этот очевидный приоритет, его разум не отпускал тревожные вопросы о том, что могло стать причиной столь катастрофического сбоя в системе. — Ты невыносим и этим прекрасен, никто не спорит. Но нам нужно сосредоточиться на поиске твоего автоматона, — сумев привлечь к себе внимание, Саймон почесал бороду и бросил короткий взгляд на всё ещё сидящего в гостиной Дилана. — Сосредоточимся на поиске, — слова звучали более механически, чем обычно. Он, как человек, вынужденный выбирать между не менее важными проблемами, отложил в сторону важнейший процесс осознания и привёл себя в состояние действия. — Оставим размышления на потом. Прежде всего, нужно отследить местонахождение Лололошки. Где он может быть? Саймон не сразу ответил, но по его лицу можно было прочитать растущее напряжение. Он прекрасно знал, что эти вопросы теряли свою актуальность с каждым часом. Время на исходе. И если Ло действительно был не просто искусственным интеллектом, а кем-то с реальной, развивающейся личностью, то его исчезновение ставило под угрозу не только безопасность всех, кто был связан с ним, но и стабильность всего окружающего мира. Убедившись, что Джон сдерживает себя лишь с трудом, Саймон шагнул ближе и, сгладив голос, снова начал говорить. — Лололошка, как ты сказал, скорее всего, уже не в нашем поле зрения. И если в алгоритме действительно произошёл сбой, то его память может быть вполне стёрта, просто не сразу. Мы не знаем, насколько система нестабильна… он мог удалить не только информацию о своей природе, но и другие важные данные, которые могли бы привести нас к его местоположению. Джон сжал губы, глубоко вдыхая воздух. «Стёрта…» — снова и снова повторял он про себя, но слова не укладывались. Вместо ответа он вновь принялся за свои записи, пересматривая различные схемы и конспекты, не обращая внимания на происходящее вокруг. Подсознание его ума занималось другой, более глубокой мыслью, и он чувствовал, как волна страха, едва заметная в других ситуациях, теперь стала гораздо ярче. — Черт возьми, мы потеряли связь с ним, и мне нужно её восстановить, — наконец, прервав молчание, произнёс Джон. Его взгляд устремился на Саймона, а затем и на Дилана. — Раз похищение связано с мафией, то нужен Чез. Дилан не вмешивался в разговор, не пытался ничего объяснять или оправдываться — было слишком поздно, и, возможно, это даже не имело смысла. Он был словно в тени, полностью исчезнув в этом разговоре, которому не находил места в своей голове. Просто сидел, как ребёнок, наивно полагаясь на то, что кто-то решит всё за него, и, наверное, в глубине души надеясь, что это как-то закончится. — А с вот этим делать что? — пренебрежительно бросил Харрис, пристально смотря на Дилана и уже набирая на телефоне номер старого друга. — Я не «вот этот», у меня имя есть, — скривился Дилан. Харрис приподнял бровь, бросив на него ещё более пронзительный взгляд, и с ядовитой усмешкой произнёс: — Да хоть «Господин Никто», разницы-то нет. Сидишь тут, как хрен на блюде, диван спиной подпираешь, а то вдруг развалится, да? — Давайте не будем выражаться, особенно в подобной ситуации, — вмешался Саймон, посмотрев на него исподлобья так же, как это сделал Дилан. Джон раздражённо сжал телефон в руке, оглядывая находящихся в комнате. — Боже, мой дом превратился в пристанище идиотов, — процедил он, скрываясь за стенкой. — С вами невозможно работать. Те, кто остался в гостиной, обменялись полными сочувствия взглядами. Харриса тоже можно было понять.

***

Вокруг стояла гнетущая тишина, прерываемая лишь отдалённым звуком капель воды, падающих где-то в углу. Запах сырости и затхлости наполнял воздух, забиваясь в ноздри и вызывая отвратительное ощущение липкости. Лололошка едва удерживал дыхание ровным, стараясь не выдать себя, пока крохотные мурашки пробегали по спине от холодного металлического стула, к которому он был крепко привязан, что удалось узнать посредством минимального трения рук о верёвки. Он прислушивался к каждому шороху. Где-то впереди раздавался приглушённый звук шагов по бетонному полу. Кто-то с хрустом перекладывал что-то тяжёлое, возможно, инструменты или оружие. Ло сжал кулаки за спиной, напрягая каждый мускул, чтобы не дрогнуть и сохранить видимость бессознательного состояния. Сырой холод проникал сквозь одежду, цепляясь за кожу, точно тоненькие паучьи лапки. К горлу подступила тошнота, смешанная с пронзительной головной болью, но он продолжал сидеть неподвижно, сосредотачиваясь на каждом ощущении, каждом звуке, который мог услышать, на каждом запахе, который мог учуять, словно это могло дать ему хоть малейшее преимущество и фальшивую безопасность. Всё, что он мог уловить извне, ощущалось, словно приступ дереализации и вот-вот кошмар отпустит, а перед глазами проступит привычный белый потолок. Он проснётся, возьмёт по привычке телефон и спустится готовить завтрак Джону. Воспоминания — одна сплошная выдумка, а единственный человек, который был рядом, оказался лжецом и предателем. Джон Дейви Харрис. Даже в мыслях его имя резало уши. Этот человек оставил его, бросил, отдал на растерзание, скрывал и продолжает скрывать природу происхождения. Грубый голос откуда-то справа разрезал запутанную нить размышлений, словно ржавый нож: — Чё, он не очнулся? Предположительно, обладатель голоса перевёл на Ло недоумевающий взгляд. — Да хрен его знает, может, уже сдох, — откликнулся второй голос слева, звучащий хрипло и лениво. Громкий зевок с его стороны тяжело не услышать и спящему. — Босс сказал ждать, вот и ждём. Лололошка с трудом удерживал лицо спокойным, выдавали лишь изредка трясущиеся ресницы. Эти двое не вызывали у него страха, только отвращение — их тупость и грубость были ощутимы даже через мнимое бессознательное состояние. — Эй, может, щас водичкой плеснём? — предложил первый, хихикнув, как школьник, придумавший очередную глупость. — Говорят, от этого мозги быстрее включаются. — Дурак ты, — хриплый голос хмыкнул, явно наслаждаясь своей иллюзорной умностью. — Нельзя его убивать, пока босс не скажет. А вдруг он задохнётся? — Да не задохнётся он! — возразил тот. — Он же, типа, робот какой-то, автоматон? Они же воды не боятся, да? — Ты что, технику в школе не учил? — лениво ответил второй, очевидно наслаждаясь возможностью наставлять собеседника. — Все роботы разные, может, этот как раз боится. А ну его, Марло придёт — сам разберётся. — Слышь, личико у него смазливое. Я таких в стриптизе видел. — его физиономия находилось в неприятной близости от Ло. Выдавал мерзкий запах изо рта, из-за которого на время вовсе пришлось перестать дышать. — Думаешь, его за этим выкрали? — Блять, фу, — оскалился второй. Судя по звуку с его стороны, на старый пол полетел харчок. — Ты чё, сука, педик? Комната заполнилась гадким смехом, человек отошёл в сторону, позволяя Лололошке нормально вдохнуть. — У меня, в отличии от тебя, жена есть. И любовница. А ты один, поэтому, я бы на твоём месте задумался, кто тут пидорас. — Ха! — фыркнул он, едва ли обидевшись на выпады собеседника. — Жена, любовница… да кому ты сдался с таким таблом? Только если в борделе для уродов. Наступила тишина, прерываемая только хихиканьем и звуком того, как один из парней щёлкал зажигалкой, вероятно, пытаясь развлечь себя. — А ты думаешь, у него там что? — вдруг спросил первый, видимо, заинтересовавшись собственными мыслями. — Внутри. В проводах, или как у нас? — Тебе-то какое дело? — хриплый голос хмыкнул. — Главное, что боссу нужен, а нам платят. Чё ещё надо? — А вдруг у него там секрет какой? — не унимался он, всё ещё щёлкая зажигалкой. — Типа, он может нас всех выключить? По чипам или вроде того. Щёлканье зажигалки продолжало бесконечно тянуться, словно время замедлилось, а Лололошка ощущал, как его дыхание становится всё более поверхностным. Звуки доносились до него как издалека, а мысли смешивались с болью и беспокойством, несмотря на внешнюю невозмутимость. — Иди в школу по второму кругу, — хмыкнул второй, взмахнув рукой, будто разгоняя нечистую силу. Он подошёл ближе, нависая над Ло. Его дыхание пахло сигаретами и дешёвыми алкогольными напитками. — У него тут всё железное, как у тех картонных фигур. Да и ничего внутри нет, если честно. — Он сделал паузу и вдруг резко подул на лицо Ло. Лололошка не мог сдержаться. Страх, который он так тщательно прятал, вырвался наружу, и он неосознанно вздрогнул. Малейшее движение выдало его — маленькая ошибка, которая стала фатальной. Первый сразу заметил, как тело Ло напряглось, глаза под веками забегали, а дыхание сбилось. Это всё, что нужно было для того, чтобы понять — что-то не так. Второй нахмурился, недовольный, что его попытка шутки оказалась не совсем удачной, но когда заметил, что Ло уже сдал себя этим маленьким движением, его губы скривились в ухмылке. — Да ты ж придуриваешься, банка консервная! — он театрально хлопнул в ладоши. Лололошка попытался не реагировать. Его тело было парализовано не только физически, но и психически — он стремился не показать, как сильно паникует. Но было невозможно не ощущать эту ловушку, которую неизвестные для него устроили. Каждый их шаг, каждый звук приближающегося дыхания заставлял его сердце биться быстрее, нервознее. — Ты что, думаешь, мы не понимаем? — поддразнил первый. — Видишь, как ты дрожишь? — его смех звучал глухо и неприятно, словно он порой даже не был его собственным, а только способом скрыть неуверенность. — Ну давай, открой глаза, покажи, что ты не такая уж пустая железка. Второй наклонился ещё ниже, теперь уже находясь совсем рядом. Его голос — почти шёпот, но он не был тёплым — наоборот, он был холодным, как острие ножа или копья. — Ты что, боишься нас? Не бойся, мы ведь не сделаем ничего. Лололошка чуть приоткрыл глаза, но продолжал держать их наполовину закрытыми, во избежание полной встречи с их взглядами, с этим миром, в который его безжалостно втянули. — Вот и молодец, — улыбнулся первый, удовлетворённо посмотрев на его реакцию. — Видишь? Тебе не так уж плохо с нами, правда? Но на самом деле Лололошка не видел выхода. Его разум всё ещё метался, пытаясь найти способ избежать ненавистной реальности. Но в этот момент он знал: если он не откроет глаза полностью, если не начнёт говорить, эти люди просто станут действовать. Перед ним стояли два парня лет тридцати явно не высшего класса. Чем-то похожие на двух алкоголиков с подъезда, они по-идиотски улыбались во весь рот, не скрывая кариес и отсутствие некоторых зубов. Один из них, тот, который повыше, и которому принадлежал второй голос, держал руку в опасной близости у лица Ло и только тогда он заметил отсутствие двух пальцев на ней. Открыв глаза полностью, уголки губ первого парня опустились и его идиотская ухмылка растворилась, будто её и не было. — Блять! Отойди от него! — выкрикнул он, отбегая на пару шагов назад и прячась за вторым. — Посмотри на его глаза, вдруг он лазерами стреляет! Подобное заявление вызвало у парня лишь смех, а у Лололошки очередной приступ тошноты. — Да это ж просто разноцветные протезы у него, придурок, бля… — он быстрым движением достал из кармана складной нож и через мгновение лезвие оказалось в нескольких сантиметрах от радужки. Брюнет хохотнул. — Нет у него никаких лазеров, как девчонка визжишь. А если бы и были, ты бы сейчас не прятался за мной, а истекал кровью. — Лазер бы спровоцировал процесс коагуляции, в результате которого кровь бы моментально свернулась. Он бы… не истекал кровью, а получил ожоги и… кровопотеря была бы минимальной… — неожиданно для всех и для себя самого, подал голос Ло. И сразу об этом пожалел, ощутив, как его волосы натянулись в чужой руке. — Какая многофункциональная кукла. Лучше заткнись, пока вот это, — лезвие сверкнуло в свете лампочки, — не оказалось у тебя в глотке. Что, папочка бросил тебя и шестерёнки совсем слетели, что ты позволяешь себе хамство в такой ситуации, тьфу? Угроза подействовала, Ло нервно сглотнул и замолчал, пока первый парень выходил из своего «укрытия». — Ты… Железная дверь с грохотом открылась и на пороге появился мужчина в фиолетовом фраке, за которым шлейфом тянулся запах дорогого парфюма и табака. Парни обернулись и тут же от стен комнат эхом отбились два быстрых хлопка. Уши резко заложило. Два лысоватых брюнета ростом не выше самого Ло, которые всего несколько секунд назад насмешливо ухмылялись, теперь тяжким грузом упали на пол, а под их безжизненными телами постепенно расплывалась алая лужа крови, доходя до ног автоматона. Металлический запах с порохом добавились к сырости, табаку, перегару и парфюму. Дыхание участилось, а тело дрогнуло. В голове внезапно сжались все мысли и чувства, будто кто-то поднес руку к виску и сжал. Взгляд Ло блуждал по пустым углам комнаты, по тому месту, где ещё недавно находились те, кто издевался над ним. Время, казалось, растянулось, и нечто болезненно резало его восприятие. Эти два человека… они погибли. Это не было неожиданностью — нет, он ощущал, что всё к этому шло, что их действия, их жестокость, была частью какой-то большей игры. Но от этого не становилось легче. Его взгляд медленно опустился на пол, где теперь оставались лишь холодные следы трагедии. Он не хотел думать о том, что произошло, но понимал, что это не исчезнет. Никогда. Но что-то в его сознании протестовало. Почему он должен был переживать? Почему именно он должен был чувствовать эту тяжесть? Разве он не был просто механизмом, инструментом, которым все манипулировали? Почему же эта потеря, даже если и не личная, всё равно оставила такой след? Марло Брэндо присел перед ним, не проявляя ни малейшего признака усталости. Он посмотрел на Ло, но взгляд его не казался злым — скорее, как взгляд человека, который с холодной логикой оценивает предмет, чтобы решить, стоит ли его оставить или избавиться от него. — Ты в курсе, что ты представляешь собой не больше чем просто инструмент, не так ли? — его голос мягко струился, но каждое слово было полным смыслов, словно лезвием вскрывающее все внутренние барьеры. — Ты — не человек, не существо, не личность. Ты — объект, и это то, что тебе следует понять, если ты ещё этого не осознал. Марло помолчал, позволяя своим словам проникнуть внутрь, пронзая туман страха и недоумения в сознании Лололошки. — Но я не собираюсь быть жестоким, — продолжил он, его взгляд становился всё более настойчивым. — Тебе нужно просто понять, что ты не на той стороне, которая может диктовать правила. Тебе нужно подчиниться, и всё. Я думаю, ты с этим согласен? Он внимательно наблюдал за каждым его движением, как будто читал каждую реакцию, каждое колебание, как книгу, полную подробностей. — Я не буду тебя пытать, — продолжил Брэндо, не отрывая взгляда от Ло. — Я просто хочу, чтобы ты понял: ты живешь только потому, что я позволил тебе жить. И ты будешь делать то, что я скажу. Это не угроза. Это — неизбежность. Босс встал, не ожидая ответа. — Я оставлю тебя с этим, — произнес он спокойно, отойдя в сторону. — Но ты сделаешь выбор, поверь мне. И выбор этот будет твоим последним. С этими словами он вышел из комнаты, оставив за собой гнетущую тишину, которую только усиливало тяжёлое дыхание Лололошки.