Моя история о том, как я попал в аниме «Моя геройская академия» и о том, как Магомед будет пытаться не сойти с ума

Меня зовут Магомед… Просто Магомед. Моему телу 16 лет, а разуму 33 года. И сегодня десятидневная тренировка подошла к концу. На тёплой летней полянке, с высокой, густой и мягкой травой, с цветами, чей запах мог одурманить вашу голову, и огромное дерево Сакура, чьи розовые лепестки мягко и нежно падали на землю, разносясь по округе, проходила ожесточённая битва между учеником и учителем.

Танец Бога Огня

Первая Ката: Вальс

Горящий яркий пламенем, подобно огню Жар-Птицы, мой клинок устремляется вниз во всей доступной ему скоростью на правую руку Ёриичи Цугикуни, с намерением навредить ему. Сильнейший истребитель демонов на эту атаку отвечает своей же: крутит рукой с мечом по вертикали, отклоняя мой меч в сторону и устремляет лезвие своего меча мне в живот. Это была опасная ситуация, но я не сильно беспокоился о возможности попадания по мне. Ибо за все те дни тренировок, что я подвергся от рук моего учителя, я научился сохранять свою голову спокойной, как и свои мысли. А потому без лишней запинки я отклоняюсь влево, кончик меча Ёриичи-сана проходит в сантиметра от моего живота и в то же время я хватаю свой меч двумя руками и глубоко вдыхаю воздух, а потом разом высвобождаю всю силу в виде быстрого рывка в Цугикуни, при этом направив кончик меча прямиком тому в грудь. Учитель на это ставит свой меч горизонтально ко мне и кончик моего меча упирается в неострую сторону меча, полностью останавливаясь от непревзойдённой силы и защиты сильнейшего мечника. – Это могло бы быть твоей лучшей попыткой ранить меня, – произнёс Ёриичи, пока я, стиснув зубы от напряжения рук в попытке продвинуть меч дальше. – Но проблема в том, что ты движешь мечом лишь руками. В этом должно участвовать всё твоё тело. И дальше Цугикуни в очередной раз доказал мне, что он являлся сильнейшим в своём мире: одной лишь грубой силой и лёгким движением руки он своим мечом оттолкнул от себя мой меч и меня самого в придачу. Дальше учитель стал наступать на меня: он посылал много быстрых атак в мою сторону, от которых я с трудом уклонялся или защищался. На моём теле появлялись десяток мелких царапин, которые по желанию учителя могли бы быть на всё тело. «Я не могу так просто проиграть ему!», – подумал я и начал строить план действий.

Танец Бога Огня

Третья Ката: Обжигающее Багряное Отражение

Два моих быстрых и мощных взмаха превращаются в два пламенных горизонтальных полумесяцев и летят в учителя, вынуждая того прекратить своё нападение на меня и уклониться от атаки. В то же время я прыгаю вперёд, используя «Вальс» как для сильного удара и почти что попадаю по Ёриичи. «Да как так-то?!», – крикнул я в мыслях, раздражаясь по поводу своей неудачи. – Недостаточно быстро, – высказался Ёриичи, его лицо в тот момент было незаинтересованным в нашей битве. Словно для него она была не просто тренировкой, а настоящим посмешищем, которое только свет видел. – Вальс. – Проклятье! – мой меч стал в разы короче, потому что Ёриичи своим взмахом укоротил мне его, срубив почти всё лезвие, оставив лишь жалкие двадцать-тридцать сантиметров, как у танто. И, этот удар был нанесён снизу вверх, а не как я делаю всегда сверху вниз. – Пойми одну простую вещь, Магомед: ты можешь использовать каты в любом направлении и в любом положении в зависимости от положения. Если тебе вдруг придётся атаковать снизу вверх «Вальсом», ты же не собираешься всё равно сделать это как обычно: сверху вниз? – доходчиво объяснил мне Ёриичи и сделал шаг в мою сторону. – За всё наше время, пока мы тренировались, ты не смог нанести мне ни единого урона. Я это в буквальном смысле, особенно учитывая, как много времени мы здесь с тобою провели. Так что, я даю тебе последний шанс, – Цугикуни остановился на расстоянии в пяти метрах от меня, меч он держал в правой руке и держал его кончиком лезвия у самой земли. – Сделай последнюю свою атаку, вложи в неё всё, что у тебя есть, но оставь на мне хоть что-нибудь. А иначе все твои старания будут зря. – Но Ёриичи-сан, у меня как бы меч сломан, – хотел было высказаться я. – Ничего, пока на нём есть хоть жалкие пару сантиметров лезвия, то он всё равно способен убить человека. А ранить тем более. Так что, меньше слов и больше дела, атакуй! Я тяжело вздыхаю, уже предчувствуя, как я окажусь проигравшим в этом «экзамене», но делать нечего. Учитель дал мне ещё один шанс, последний грёбаный шанс, а потому растрачивать его на мысленное нытье я не имею права. «Вложить всё, что у меня есть? Ну ладно», – подумал я и начал действовать: двумя руками хватаюсь за рукоять танто (ибо по моему мнению это уже не меч точно) и как можно глубже вдыхаю воздуха и задерживаю дыхание для максимальной концентрации. Я начал размышлять, как бы правильнее мне распределить свою мощь и в меня был два пути: сила удара или моя скорость. Я выбрал второе, ведь переселить хватку Ёриичи-сана я даже не надеялся, это слишком тупо. Скорость позволит мне как можно быстрее оказаться перед ним и нанести свой удар, мне не нужно огромной раны на теле учителя, достаточно одной малюсенькой. А что мне нужно для выполнения этой задачи? Конечно же направить все свои силы в ноги, что я и сделал. «Я должен встать так, чтобы сопротивляемость моего тела против воздуха было как можно меньше. Возможно, стоит сделать так?», – я продвигаю правую ногу вперёд, а левую далеко назад, ещё наклоняюсь вперёд и оттого я принял низкую стойку. –«Сойдёт», – дальше я смотрю на свои ноги. –«Каждое волокно мышц несёт в себе кислород. Я должен направить весь кислород в ноги, напрячь свои мышцы до предела и выпустить всю мощь в один рывок!» Закрываю свои глаза и представляю в уме картину маленького солнца в моей груди. Добавляю к этой картинке свою руку, что берёт это солнышко и силой проталкивает через всё тело прямиком к моим ногам и заставляю впитаться в мышцы ног. Цугикуни заинтересованно посмотрел на ноги своего ученика, когда по ним начали бежать тонкие линии голубого электричества, а мышцы стали сильно напрягаться. «Он очень близок к тому, чтобы выполнить первую кату Дыхании Грома», – подумал Ёриичи, ожидая в предвкушении. Я открыл глаза и слегка ухмыльнулся. Не знаю, что из этой затеи выйдет, но другого выхода из этой ситуации я попросту не вижу. Обеими руками крепко сжимаю свой недо-танто и уже делаю отметку, куда я буду целиться Вдох… Выдох… Вдох… Выдох… Изо рта выходит небольшое облачко пара и я начинаю действовать . Выпуск! Я выпустил всю силу из ног наружу и я совершил такой рывок, что перед глазами аж всё стало мутным из-за скорости. Я быстро делаю обратно вдох и выполняю первую кату.

Танец Бога Огня

Первая Ката: Вальс

«Быстро», – подумал Ёриичи, быстро поднимая свой меч и молниеносным взмахом разрубая весь оставшийся клинок Магомеда, который потом пролетел мимо него и не справившись со скоростью, больно врезается в большое дерево Сакура, головой застряв в бедное растение. Цугикуни смотрит вперёд и опускает голову чуть ниже, а потом понемножку поднимает обратно вместе с взглядом, смотря на небольшую прямую дорожку слегка обугленной земли и чутка подгоревшей травы, будто в них молния ударила. «Интересно, а он услышал гул грома?», – подумал Ёриичи, попутно оглядывая себя. На примете у него оказалась мелкая царапина на большом пальце правой руки, в которой он держал свой меч. Рана, настолько ничтожная, что её вряд ли можно было бы даже засмотреться, но учитывая, на ком она была оставлена и кем, то это даже немного удивляет. Ёриичи неспешно подошёл к дереву Сакура и посмотрел на ученика: тот крепко-накрепко застрял головой в дыре в дереве, которую он сам же и образовал и теперь отчаянно пытается выбраться из этой ловушки. Цугикуни левой рукой хватает того руку и силой тянут назад, разом вытаскивая того из захвата растения и позволяя ему упасть спиной на землю. – Чёрт, Ёриичи-сан, это было слишком быстро! – воскликнул Магомед, приподнимаясь и потирая свою шишку на голове. – Я конечно ожидал, что я буду быстро, но не настолько же ведь! Я был как молния! – Как молния? – переспросил Ёриичи. – Да! И мне даже показалось, будто я услышал гул грома! Но наверно я это себе напридумывал, – отмахнулся ученик и учитель мысленно вздохнул. «Мда уж, его внимательность никогда толком не заостряется на самом интересном» – Но, Ёриичи-сан, скажите, я этим хоть чем-то добился? – вопрос мальчика вывел старшего мужчину из глубокого размышления. В ответ Цугикуни показывает мелкую рану на пальце, а Магомед в этот момент хватается за волосы и кричит. – И ради этого я так влетел в это дерево?! – я от такого позволил себе упасть лицом вниз на траву и бить кулаком по земле. – Будь ты проклят, Магомед! Будь ты проклят! Надо было целиться выше! – Ну, я ведь не говорил, что если ты не нанесёшь мне рану, то ты провалишься, – говорит Ёриичи, а мальчик в тот де миг уставился на него. – Чего? – У тебя были две основные цели: полностью освоить Постоянную Полную Концентрацию Дыхания и стать мечником среднего уровня. И на данный момент вторая задача успешно выполнена. – Значит, я не проиграл? – Нет, Магомед, ты не проиграл. А если хорошо подумать, то ты справился лучше, чем я представлял. Ты сильно поднялся в умении владеть мечом за всё время тренировок и ты хорошо освоился с мечом. Могу сказать, что на данном этапе ты был бы способен дать хороший разминочный бой для того злодея, которого вы зовёте по имени Пятно. – Погоди-ка! – Магомед мигом встал на ноги. – Можете не говорить, откуда вы вообще про это знаете, мне как бы всё равно на этот факт, но что вы имели в иду под «разминочный бой»? – Вы со своими друзьями смогли вместе одолеть Пятна и это конечно истина. Но дело в том, что на тот момент линчеватель не был на своём пике возможностей из-за серьёзных травм по всему телу, которые были у него тогда. А иначе вы бы не выжили. – Ёриичи-сан, вы говорите так уверенно, как будто видели всё, что с ним было. Словно видели сквозь его одежду и даже тело. – Вообще-то так и есть, – признался тот, отчего я неверующе выгнул бровь. – Дело в том, что я способен увидеть внутренности тела человека или любого другого живого существа и видеть его мышцы, кровеносные сосуды, кости, органы, да всё что угодно. Это называется «Прозрачный мир» и я им обладал с самого рождения. – Значит, у вас есть что-то типа суперзрения, позволяющий видеть всю внутренность тела любого живого существа и на данный момент вы можете это проделать и со мной? – Да, и я могу сделать это и сейчас. – Нет-нет-нет! Лучше не надо! А то попадётся вам кое-что личное, а я теперь не остаюсь в неведении! Давайте лучше вернёмся к Пятну! – Возвращаясь к нему, я вспоминаю те жуткие травмы, что я видел тогда. У этого человека были сломаны много костей, в том числе и кости ног, и несколько треснутых рёбер. Его организм был жутко истощён, будто он сражался целыми днями против кого-то и не пил и не ел, а ещё при нём были множество ран по всему телу, большая часть из которых кровоточили. И в придачу ты сломал ему обе руки, – Цугикуни резко посмотрел на меня. – В свою защиту скажу, что ни о чём не жалею и готов если что сделать это снова и добавить к этому ещё что-то. Но кто мог повторить с ним такое? – Я точно не знаю, но кровоточащие раны были нанесены чем-то острым. Например чьи-то когтями, если судит по трём полоскам в ряд в нескольких местах. Это всего лишь мои догадки, но если даже такой опытный боец, как Пятно, получил такие раны от кого-то неизвестного, то я хочу, чтобы ты был как можно поосторожнее в реальном мире. Хорошо? – Не волнуйтесь, я буду на стороже и если что у меня теперь больше способов защититься, нежели просто идти с кулаками на врага, – после Магомед склонил голову вниз, руки сложил в жесте «ладонь и кулак» и сказал. – И всё благодаря вам, Ёриичи-сан. Цугикуни на такое лишь слегка шире улыбнулся и потрепал мальчишку по волосам, воспоминания, как его старшая сестра тоже как-то делала ему это с его же волосами.

🀃 🀃 🀃

– Ты готов? – серьёзно спросила Момо, её руки светились ярким светом, создавая то, чего девушка желала сделать. – Честно: такое чувство, будто я скорее разорву свои лёгкие, – признался Магомед и пожал плечами. – Но отступать я не собираюсь. – Это финальный уровень, – напомнил Танджиро с лёгкой серьёзностью в голосе. – От будущего результата зависит, насколько ты пройдёшь дальше по пути изучения Полной Концентрации Дыхания и Танца Бога Огня. «Я в этом не сомневался». Наконец Момо закончила создавать её. А что именно? Огромную вазу с узким горлышком, которая была больше всех предыдущих ваз и высотой была мне почти выше лба, а толщиной точно превосходила мой таз. Я нервно присвистнул, в уме уже представляю такую картину, где в попытке разорвать изнутри эту вазу у меня вместо этого получится лишь разорвать нахрен свои лёгкие в погоне за этой целью. – Магомед, может стоит повременить? – поинтересовалась у меня Момо. – Если ты не уверен сделать это сейчас или что у тебя не хватит сил и тренировок для такого, то может оставить это на неопределённое время и… – Спасибо за заботу, Яойрозу, – своим обращением к ней я прерываю её. – Но у меня только один путь и два исхода: я либо сделаю это здесь и сейчас, либо же никогда, – я хватаю обеими руками за узкое горлышко вазы и как можно глубже вдыхаю воздуха. – Поехали! Я мигом вдул весь воздух, что был у меня и сильно напрягся, продолжая наращивать давление внутри вазы. Внутри груди словно всё сжалось, как изюм. «Чёрт, кислорода не хватает!», – подумал я. Кожа приобрела красный цвет, со лба протекали мелкие ручьи пота. Танджиро и Момо, наблюдавшие за этой сценой, неосознанно сцепились свои руки в друг друга (каждый свои руки, а не чужие) твёрдой хваткой и с надеждой стали ждать исхода. – Давай, Магомед, ты сможешь! – крикнул Танджиро. – У тебя получится! – добавила Момо от себя. Голова словно раскалывалась изнутри от ужасных нагрузок. В груди давно уже не было кислорода, кожа приобрела фиолетовой оттенок удушья и я кажись начал терять сознание. «Ну уж нет! Я долго шёл к этому моменту! Так что я отдам всё, что у меня есть и сделаю это!»

Процесс пробуждения【20%】

«Треск», – ваза тут же покрылась мелкими трещинами, которые потом стали становиться всё больше и больше и покрывать собою всю вазу. С последними титаническими усилиями я разрываю эту грёбаную вазу на сотни мелких осколков, при этом воздух из неё вырвался в виде сильного ветряного потока, сдувший эти самые остатки вазы и подняв в вверх с пола пыль. – КХЕЕЕЕЕ! – я упал спиной на каменный пол тренированной зоны и начал хватать ртом воздух и силой впихивать его в себя, дабы поскорее избавиться от чувства удушья, головокружения и резко возникшего в левой стороне лба зуда. – Невероятно, – в шоке промолвила Момо, глядя на все эти мелкие осколки, которые недавно были целой огромной вазой. А тот поток воздуха, вырвавшийся из вазы, это было просто не мысленно! – Кхе-кхе! Фак! – кричит Магомед. – Я чуть свою душу не выдул из себя в эту грёбаную вазу! Чтобы я ещё раз такое провернул – не быть этому! – Но зато ты прошёл испытание, – с улыбкой говорит мне Танджиро, стоя позади меня и наклонив голову вниз, смотрит мне в глаза. – Ты полностью освоил Постоянную Полную Концентрацию Дыхания за десять дней! А хотя, если подумать, то за девять. Это на три дня быстрее, чем я в своё время! Молодец, Магомед! Этим можно гордиться! – Д-да, с-спасибо, – промолвил я, потирая свой лоб. Моё лицо, особенно левая его сторона, казалась мне теплее, чем обычно. «Наверно от напряжения», – получал я. «1/5 часть пути по побуждении Метки пройдена», – с долей грусти подумал Танджиро. – Кстати, Магомед, – с ним вновь заговорила Яойрозу. – Айзава-сенсей просил передать тебе, что твой новый костюм готов и что ты должен забрать его и встретиться с ним для чего-то важного. От таких слов мальчишка полностью позабыл о всех последствиях пройденного испытания с вазой и заинтригованно посмотрел на Момо. В его глазах читалось большое скопление различных эмоций, которые будоражили всё его существо. «Если учитель просит меня с ним встретиться, то значит…» – Нельзя терять времени! – Магомед мигом поднялся на ноги и со всех ног побежал в мастерскую, оставляя за собой пыль. – Э-э-э-э… И тебе спасибо, – пробормотала Яойрозу.

🀃 🀃 🀃

– Мой костюм, мой костюм! Как же я рад твоему приходу! – я напевал случайные предложения по пути в мастерскую, при этом я даже иногда подпрыгивал и шёл дальше без единой остановки или даже паузы. – А вот и дверца! В конце коридора слева от меня была та самая дверь в мастерскую, где работал класс поддержки. Безумные дети без сильных причуд, решившие доказать миру свою силу и принадлежность к высшим слоям общества по гениальности ума путём создания различных устройств и приборов. Как было известно мне, кроме уже знакомой и до официального знакомства с Мэй, там учились ещё как минимум 3-4 ребятишки, которых он ещё не встречал. Эти и Хацуме умники находились под крылом своего классного руководителя, героя и учителя по Отделу Поддержки Погрузчика. Что можно сказать в общем про всех этих ребят? Ну, я бы сказал, что то, чем они занимаются, поистине важная вещь, ведь как ни крути, а любое, даже самое мелкое оборудование может здорово подсобить герою на службе и спасти не одну жизнь. Сама по себя механика и всё, что с ней связано – вещь чересчур трудная в освоении, для этого нужен как минимум талант к этой среде. – Брр! Что-то я задумался, – я слегка шлёпаю себя по лицу, отгоняя лишние мысли в сторону. – Мне уже пора за своим костюмом. Я успел только слегка коснуться ручки двери, как тут же меня кто-то отдёрнул за руку в сторону, тем самым спасая от мощного взрыва прямиком из мастерской, который разнёс в щепки бедную деревянную дверь и вообще впустил в коридор чёрный дымок. – Едва успел, – говорит мой спаситель и просто знакомый Танджиро, отпуская мою руку. – Знаешь, я хоть и имею превосходный нюх, но даже мне трудно будет сориентироваться в этом лабиринте, которого вы зовёте своей школой. Так что будь добр, не бросай меня в следующий раз одного. – Упс! – я виновато потираю свой затылок. – Прости, мой косяк! – МЭ-Э-Э-ЭЙ! – из глубин мастерской донёсся пронзительный яростный крик Погрузчика и благодаря ему понятно, что тут произошло: Мэй опять что-то начудила. – Да не кричите вы на меня так, Погрузчик-сенсей! – из клуба чёрного дыма через пустой дверной проём в коридор выходит сама виновница тождества – Хацуме Мэй. Девушка как и в прошлый раз была одета в свою рабочую одежду, которая вся измазалась в пятнах масла, грязи и ещё чего. Также сама одежда юной изобретательницы была в некоторых местах порвана и в дырах, но к счастью все «личные» участки её тела были абсолютно скрыты под защитой. – Я не виновата, что кое-кто не следит за своими медными волосами и попала под раздачу моего очередного изобретения! Вот и вся причина в том, что моё невинное дитя взорвалось! Хацуме вытерла со лба пот, который уже как целый день лился с её тела с самого раннего утра. Руки её приустали, ноги тоже, шее походу надо сменить смазку, а то начинает временами «застревать» на одном месте (имеется в виду, что для Мэй это как бы то же самое, когда шестерёнку нужно смазать, чтоб не скрипела и чтобы лучше вращалась. Вот такое сравнение она приводит с уставшей от длительной работы шеи). В волосах беспорядок – они плохо расчёсаны. Она вся в грязи и пятнах масла, от неё воняет, как от старого механика в его ржавом гараже. В голове лёгкая мигрень, полученная впоследствии от многочасовых шумов работы в мастерской, а в особенности от её учителя и её так сказать «солидарных» одноклассников. Серьёзно?! Они настолько тупые или слепые (а может и то и другое?), раз думают, что если покрутить за спиной пальцами у своих висков и бормотать друг другу в ушко, насколько та по их мнению ненормальная, то Мэй на самом деле ничего из этого не замечает?! Пфр! Отбросьте свои жалкие умы, Хацуме замечает всё не только благодаря своему усиленному зрению, но и хорошему слуху и простому знанию того, как ведут люди рядом с ней. И никто не непогрешим, даже чёрт возьми их учитель! – Мэй, прекрати всё взрывать! – Мэй, убери весь этот мусор со стола! – Мэй, уважай личное пространство своих одноклассников! – Мэй, утилизируй эту чертовщину пока она не взорвалась в моём присутствии! – Мэй, ты меня слушаешь?! – МЭЭЭЭЭЭЭЭЙ!!! И вот, каждый божий день, пока она учится в ЮЭЙе, Хацуме приходится ловить себя на том, что их классный руководитель просто видеть не может в мастерской её. Начиная с самого первого дня, когда она впервые что-то случайно взорвала, Мэй заслужила предвзятое отношение Погрузчика к себе и своим деткам. – Даже чёрт возьми не даёт нормально поработать над своим главным проектом, – бубнила под нос розоволосая, не замечая рядом с собой присутствие одного студента. – И эта дура со своими медными волосами. Разве она не видела, куда та идёт? Ей бы только назвать что-то «треклятым» да и высокомерно хмыкнуть, а теперь из-за её поганых медных волос мне придётся и сегодня отгребать весь этот неудавшийся эксперимент и его последствия! И вообще, я… – Кхе-кхе, – не слишком тихий, не слишком громкий ложный кашель прервал её тирада с самой собой и Мэй наконец-то обратила внимание на своё окружение: справа от неё в полутора метра стоял Магомед, который наконец смог удостоиться её внимания. – Э-э-э… Привет, Мэй, – как можно дружелюбнее поздоровался тот. – Я слышал мой костюм готов и я бы хотел его забрать… Если конечно ты не слишком занята и всё такое, могу зайти… – Нет никакой необходимости временить с этим! – на лице Мэй появилась радостная и широкая улыбка. Девушка словно уже и позабыла, как десять секунд толкала свою тираду насчёт никудышных личностей из своего окружения и охотно взялась за разговор с этим студентом. – Ты здесь за своим костюмом?! Ты как раз вовремя, он полностью готов! – Хацуме шагнул в пустой дверной проём, а через секунду высунула оттуда голову и рукой подозвала зайти. – Давай, заходи, мне так много надо тебе рассказать о нём! – и снова скрылась за проёмом. «И как мне понимать весь её этот настрой?» – подумал я, Мэй была что-то слишком дружелюбной. – Если не ошибаюсь, то при виде тебя она испытывает большую симпатию по отношению к тебе, – объяснил всё кратко и понятно Танджиро даже не глядя на меня. – Вопрос: ты мои мысли читаешь? Камадо помотал головой: Нет, я их не слышу. С одной стороны это конечно хорошо, ты можешь не беспокоиться о том, что я услышу что-то личное или подобное, но с другой так тебе бы не пришлось говорить с «воздухом» на глазах у всех. Магомед понимающе кивнул и сказал: Понимаю. Не теряя ещё времени на пустую болтовню, Магомед вместе со своим спутником заходят внутрь мастерской и видят, как в ней происходит большая и очень громкая работа. В мастерской были установлены десяток станков в ряд, а рядом с ними по большому обширному рабочему столу. Так вот, за первым столом сидел мальчик с акульей головой, он что-то паяльником припаривал. Сразу же за ним у стола кружился мальчик с полностью лысой головой и позвольте уточнить: у него даже бровей и ресниц не было, а глаза были больше, чем у обычного человека в три раза и слегка желтоватые, а зрачки полностью мутно-зелёные. А уже за ним за столом сидела девушка с пухлыми щёками и что самое примечательное – волосы цвета меди. Данная особа что-то усердно расчерчивала на своих чертежах и каждые две-три секунды смотрела на другие чертежи поменьше и про себя кивала своим собственным мыслям, неведомые никем другим. – Может уже достаточно пялиться на моих одноклассников? – рядом из ниоткуда явилась Мэй, она уже успела надеть те самые свои большие инженерные очки на всю верхнюю часть лица и теперь со своими большими круглыми линзами осматривала моё лицо. – Интересный у вас коллектив, – сказал я ей. Хацуме пожала плечами: Да, я знаю, у меня класс такой. Но давай лучше я покажу тебе твой костюм! Мэй без спроса взяла меня за руку и быстро повела куда-то по мастерской, минуя столы и станки, возле которых обхаживались её одноклассники. Хотелось сказать ей, чтоб отпустила, мол «сам дойду» но не мог по двум причинам: первая – её хватка очень удивила меня. Для девушки её возраста это ненормально иметь такую силу сжатия рукой, что даже я чувствую, как моя конечность требует освободить её. Неужто накачала в мастерской, пока создавала всех своих «деток»? А вторая причина была странной: я просто не хотел прерывать её радостный момент, когда та с искренней улыбкой вела меня к своему творению и что-то энергично мне рассказывала, как бы ребёнок хочет показать родителю, что тот смастерил своими ручками. «Видимо ей не часто даётся шанс провернуть такое», – пронеслась в меня такая мысль и я окончательно решил не вмешиваться в такой момент. Хацуме привела меня к своему столу со станком, или, как будет точнее, к своей «зоне» обитания. Ибо если посмотреть, какую площадь та отобрала для себя, раз у неё имеются аж несколько столов и столько же станков, которые были полностью завалены работой по производству чего-то, чего я не понимал. Но не это главное, а то, что в конце мастерской, у обширной свободной стены возник целый лагерь рабочих вещей и технологий всех самых разных типов работы! – Такое чувство, будто тебе нужен не этот огромный уголок для работы, а целая мать его лаборатория. – Так и есть, мне для бо́льшей эффективности моих экспериментов и опытов не хватает того места, что у меня есть, – Мэй для демонстрации правоты своих слов ногами отодвинула ящик с инструментами, что лежал на полу прямо на пути. – Но имеем то, что есть. Идём, покажу тебе свой шедевр! Мэй повела меня к левому дальнему углу мастерской и из кучи коробок достала мой кейс с номером «21», в котором я носил свою прежний костюм. Интересно, как кейс оказался у неё? – Всё просто: просто Факультет Поддержки получает ещё и кейсы учеников с Геройского Факультета, дабы мы туда клали ваши улучшенные или вообще новые костюмы после работы! – Э-э-э, – я на время завис. – Как ты прочла мои мысли? – Прочла? Мысли? Пфр! Что за банальщина? Просто если ты не заметил, то ты частенько говоришь мысли вслух. Совсем-совсем тихим голосом, но если прислушаться, то полностью разобрать твою речь не составит труда. – Ага, так и поверил! Чтобы я начал бесконтрольно бормотать что-то себе под нос, как Мидория и не заметить это? – Для добавки: ты иногда разговариваешь сам с собой. – Кажется тебя всё-таки словили за твоё общение со мной, – сказал Танджиро, стоящий слева от меня и с очень заинтересованным взглядом глядел вокруг да всё рассматривал. – Ладно, давай сюда уже мой костюм. Мне терпеться его примерить, – я взял его из рук Хацуме. – А потом в случайный момент взорваться! Эхх, какая жалость! – саркастический голос сзади меня заставил меня обратить на него внимание и повернуть всем телом к нему. Хацуме моментально изменилась в лице: с него сползла улыбка и там теперь висела хмурость и не дружелюбность. – А тебе то что? – недовольно спросила Мэй свою одноклассницу, девушку с медными волосами. – Шуруй давай отсюда! – Ой-ой-ой, боюсь-боюсь! – девушка-то вообще издевалась над ней и её нервами. – Что? Хочешь подсунуть своё треклятое изобретение какому-то пацану с геройского факультета для большей рекламы своего «таланта»? – Так, стоп! – я вмешался с их перепалку. – Прежде чем вы начнёте и дальше ссориться и чудить всякие вещи, объясните мне для начала, кто ты такая и что тебе не нравится в изобретениях Мэй? Незнакомка на это что-то там пробормотала под нос с добавлением слова «треклятый» и нахально хмыкнув, начала. – Акане Кохаку, студентка Факультета Поддержки и к моему большому невезению я являюсь одноклассницей вот этой чудачки. – Ты так и не объяснила мне свою неприязнь к её изобретениям, – напомнил я ей. – Ну ты и тормоз, – отозвалась та. – Да тут и слепому понятно: у Мэй все изобретения всегда взрываются, а только потом выходит что-то, что не взрывается в течении трёх минут! Что же она за изобретательница, раз у неё выходят одни треклятые дефекты? А её общее отношение к окружающим? Да она других не воспринимает за кого-то из своего класса, вечно делает всё сама и крайне недолюбливает, когда кто-то просто даёт ей совет к чему-либо, не говоря уже о том, как она постоянно спорит с Погрузчиком-сенсеем. И то, как она называет все свои изобретения своими «детками» уже говорит о том, насколько эта чудачка не в своём уме. – По крайней мере я не хожу туда-сюда по мастерской без дела, не навязываю другим как им лучше сделать по своему мнению и уж точно не оскорбляю работу своих одноклассников и не обзываю их чудаками, как это делаешь ты, – взгляд Мэй опасно сузился на надувшей щёки Акане. – И Магомед пришёл в мастерскую ко мне за своим костюмом, а не ради тебя и твоих треклятых речей. Тут после этих слов Кохаку округлила свои глаза и даже неверующе посмотрела на меня. – Ты назвала его по имени? Студента, из другого факультета, ты запомнила его имя и не дала ему какое-то треклятое прозвище? Да ты ни разу за весь этот учебный год, несмотря как мало мы поучились пока что, ни разу не назвала меня или кого-то ещё из нашего класса по имени, а его значит да?! – Тебя это удивляет или смущает? – без интереса спросила Мэй. – Меня это злит! – Ну тогда советую закатать свою губу и проваливать с глаз моих долой, потому что этот человек мой клиент номер 1 и я хочу, чтобы он как можно быстрее примерил свой новый костюм, который я для него создала и оценил его по достоинству, ведь только он может сделать это, в отличии от вас. «Я должен быть смущён или польщён?», – подумал Магомед, не ввязываясь в их словесную перепалку ещё раз. А что до Танджиро, он пока что пытается разобраться с той вещицей, которую мальчик с акульей мордой почему-то называется «болгаркой». – В общем, я настоятельно рекомендую тебе взять этот «костюм», простите меня за треклятый грех и выбросить его, – сказала Акане. – Но если не уверен, что сможешь сделать это сам, я буду рада сама выбросить этот дефект и сделать тебе достойную замену, – девушка взялась своими худенькими ручками за мой кейс. В тот самый момент меня накрыло странное чувство, а если быть точнее желание. Оно гласило, чтобы я как можно сильнее врезал этой особе в наглую морду и показал ей свое место. Но я решил сделать всё гораздо проще. – Убери руки, – голос мой звучал не так, как обычно: громко, незаинтересованный, несерьёзный. Сейчас же он был тихим, серьёзным и очень прямолинейным. – Что? – Акане от такого обращения почувствовала укол в свою честь. – Я не расслышала. – Немедленно убери свои руки, – я скрипел зубами, пытаясь не дать всему гневу вырваться на свободу. – Послушай, у меня нет времени слушать твою треклятую нудень. Просто отдай мне этот костюм и я сделаю для тебя новый, лучший, а самое главное – безопасный. – Кто тебе сказал, что я хочу новый? Она? Я? Нет, только ты. У меня есть это, большего мне и не надо. – Хочешь сказать, что ты готов в случае чего подорваться? У тебя совсем крыша поехала, поверил на слово этой треклятой… – Ещё раз скажешь что-то связанное со словом «треклятый» и я клянусь тебе – твои волосы мигом отправятся на пункт принятия ценных металлов, там их тебе с корнями оторвут. И крыша у меня на места, а у тебя нет. Я полностью доверяю Мэй и готов принять её работу как должное. – Но это не костюм, а безобразие! Ты его ещё не видел, но он просто ужасен! Поверь мне! Акане всеми силами притянула кейс поближе к себе и была даже близка к тому, чтобы выдернуть его из рук этого недотёпы. Кохаку не нравилось, как студент Факультета Героев принимает костюм из рук этой безобразной девушки, у которых чуть ли не каждое изобретение или даже простая вещица взрывается перед у тебя в руках. Этот Магомед (его имя ей никак не врезалось в голову) был достоин лучшего, уж Акане знала это, ему было суждено стать героем, но не в этом костюме. Однако, как бы та не старалась, полностью выдернуть кейс из чужих рук у неё не получилось от слова совсем. Руки мальчика мёртвой хваткой зафиксировали предмет на места и не отпускали. – Акане Кохаку…, – голос Магомеда сильно изменился: стал грубее, злее, тише, угрожающим и подобно эху отдавался по всему помещению. «Ч-что э-это т-такое?», – спрашивала себя обладательница медных волос. Стоило ей лишь поднять взгляд на лицо мальчика, как тут же пожалела: верхняя часть лица была скрыта непроглядной тьмой, лишь только пара красных злых глаз косились на неё, не моргая. Нижняя часть лица была открыта и широкий оскал с острыми как бритвами зубами блестел перед её лицом и Акане могла поклясться, что на миг ей привиделось там своё отражение. – Я ненавижу множество различных людей, – начал говорить Магомед. – Злые, жадные, трусливые, горделивые, завистливые, всех тех, у кого мерзкий характер. И ты, – за спиной говорящего словно взорвалась бочка бензина, но вместо взрывоопасной жидкости оттуда вырвалось пламя необычного цвета, там были два цвета, так близка к красному и жёлтому, но совсем других оттенков. И это пламя придавило желание Акане спорить с Магомед до самого низа. – Но особенно я ненавижу тех, кто не ставит чужой труд ни во что. Грубо говоря – обесценивают чужое старание, а своё возводят на пьедестал «идеала», – последнее слово было сказано с тонной словесного яда, его можно было аж почувствовать в воздухе. – Последнее моё предупреждение: не смей обесценивать все старания и пролитую кровь других за призвание всей их жизни. Пусть мои слова дойдут до тебя с первого раза, ибо второго может и не быть… Внезапно Кохаку моргнула и перед глазами она больше не видела того дьявола, который секунду назад грозил ей прервать её жизнь, а вполне нормального Магомеда, который пытался до неё достучаться не слишком громкими словами и в то же время старался оттянуть свой кейс к себе. – Кохаку, алё! – Магомед щёлкнул пальцами прям перед её глазами и та наконец подала признаки жизни. – Э-э-э-э…, – Акане сильно тормозила, очень. Девушка посмотрела на свои дрожащие руки, держащие его кейс и мигом отпустила чужую вещь. Следом та ничего не сказав неспешно развернулась, а потом резко убежала прочь куда глаза глядят. «Ну нахуй! Я жить хочу!» – Чего это она? – Магомед поинтересовался этим у Мэй. – Биполярка? – Да хрен её знает, – небрежно ответила Хацуме, а её лицо мигом посерьёзнело. – А если честно: ты и вправду не хочешь другой костюм, кроме моего? – Ой, бляяяяяять, – тяжело протянул я это словечко. – Ну сколько раз вам надо повторять одно и то же? Я, – большим пальцем тыкаю себе в грудь. – Хочу этот, – указательным пальцем тыкаю в кейс. – Костюм! И больше никакой другой! Ты для него наверно так старалась все эти дни, так что после всего этого не принять его – это всё что не принят твой труд. После моих слов на лице девушки расцвела полуулыбка. Совсем слабая и ничтожная из всех, которых я только успел повидать от Мэй и которую я не ожидал увидеть от такой особы, как эта изобретательница. – Ну, тогда возможно тебе уже пора возвращаться к своему классу. А то эта перепалка с этой дурой всё время для моего рассказа о костюме забрала, а мой супер-проект не может меня ждать. – Супер-проект? – моё лицо выразило интерес. – Что за проект? – Оуу, – на лице Мэй расцвела хитрая ухмылка. – Тебе интересно? Не хочешь поглядеть? Или уйдёшь, боясь опоздать? – Ещё пару минут я могу уделить тебе, – ловко отвечаю я ей. – Так что показывай, что у тебя там. Вместо слов Хацуме подошла к одному из множества своих столов (которых та благополучно отвоевала у других) и взяв в руки какой-то пульт, нажала на одну из многочисленных кнопок. Продолжение не заставило себя долго ждать: с потолка на пол при помощи стальных тросов опустились многочисленные металлические куски разных размеров и форм, и об предназначении я вообще не догадывался. Потому я посмотрел на Мэй с таким выражением лица, говорящее «и-и-и что?». А та лишь тихо хихикнула себе под нос и подошла к огромному железному шкафу, из которого сочился голубой свет и широко распахнула дверцы этой махины. «Как же светло!», – подумал я, пряча лицо за руками. – Узри моё творение! – Мэй начала представление своего неизвестного изобретения громким и монотонным голосом с ноткой величества. Свет понемногу становился всё слабее и слабее, а когда вообще почти стих, я убрал руки перед лицом и поглядел на «это». И, честно говоря, я немного приохуел от увиденного. – Мэй, – мой голос был максимально тихим. Дрожащим пальцем я указал на чудо и неверующим взглядом посмотрел на Мэй. – Это же шутка, так ведь? – Абсолютно нет! – громко ответила Мэй. – Перед тобой мой первый дуговой реактор! Реактор имел круглую форму, состоял из какого-то неизвестного мне сплава, имел пластины по дуге и из центра сочился голубой цвет чистой энергии. Поверить в то, что какая-то девушка (хоть и очень талантливая) студентка лучшей академии в стране смогла всего за пару дней собрать каким-то образом вдали от всех глаз такую опасную штуку? – Не, не, этого быть не может, – говорю я Мэй. – Дуговой реактор невозможно создать. – Хм? – этот звук, который издала Мэй, говорил о том, что сейчас я глубоко оскорбил её. – Почему же? – Да потому что он нарушает закон термодинамики! Ты сама подумай. – Подумаешь нагнула физику? – Мэй отмахнулась от этого так просто и небрежно, что казалось, будто мы говорим о сущем пустяке. – В наше время вообще существуют сотни, а то и тысяч причуд, которые практически ломают эти твои законы физики. Да при этом нужно помнить о том, что наука не стоит на месте, а потому даже те самые закалённые временем законы были полностью опровергнуты или чуточку переформулированы. – Хорошо! Опустим тот факт, что закон термодинамики послан на три добрых букв! Но остаются ещё несколько главных проблем. – Например? – Палладий, – отвечаю я. – Опасное радиоактивное вещество. – Да, я знаю, его я и использовала как главный компонент для питания моего дугового реактора. Мой правый глаз начал дёргаться. Неужто ей вообще плевать на свою безопасность и безопасность других?! Откуда она его вообще достала? – Ну, знаешь, мой дядя является одним из самых квалифицированных инженеров страны и мира, так что достать для своей племянницы немного Палладия он был не прочь, – рассказала всё коротко и ясно Мэй. – И, да, ты снова разговаривал с самим собой. «Чтоб тебя!» – Ладно, ладно, – я уже окончательно потерял надежду найти в её черепной коробке толику трезвого ума. – Если ты готова в случае чего подвергнуться излучению или же просто взорваться, то так тому и быть, мне без разницы. Только как ты умудрилась за такое количество дней сделать мой костюм и собрать эту бомбу в душе не чаю. – Всё оказалось дотошно просто! – Хацуме сверкнула блеском своих зуб. – Я полностью пересмотрела весь фильм «Железный Человек», а также в интернете порыскала всё, что несло в себе слова «дуговой» и «реактор». И разобравшись в работе, я начала действовать! – Мэй облизнула губы и глубоко вздохнула. – Идея этого частично пришла из старого проекта, который должен был использовать горячий синтез, токамак. Наиболее существенные различия здесь — это «топливо» и то, что оно генерирует. Токамак смешивает два изотопа водорода на высокой скорости, благодаря мощному магнитному полю, чтобы создать гелий и нейтрон, которые легче водорода. Недостающая масса производит энергию в виде тепла, которое, в свою очередь, используется для питания турбины и преобразования этой энергии в электричество. Вот где вступает в игру второе отличие. Дуговой реактор генерирует чистое электричество и немного тепла. «Топливом» здесь являются два изотопа палладия: Pd-103 и Pd-107. Всё устройство функционирует благодаря интересным свойствам материалов по захвату и распаду. Pd-103 производит родий 103 посредством захвата электронов, и во время этого он создаёт нейтрон и гамма-лучи. Pd-107 превращается в серебро 107 из-за бета-распада, и когда это происходит, он высвобождает электрон. Родий и серебро имеют разное количество протонов по сравнению с палладием, и из-за производства-потребления электронов для уравновешивания количества протонов нет чистого потока электричества. Так устанавливаются электрические цепи между двумя радиоактивными изотопами. Используя внешний источник питания, Pd-103 ионизируется электрической дугой и ускоряется до высокой скорости во внешнем кольце. Pd-107 во внутреннем ядре начинает испускать высокоэнергетические электроны, распадаясь до Ag-107. Эти электроны улетают во внешнее кольцо, и их поток направляется там магнитным полем. Недостаток электронов создает чистый положительный заряд в ядре, который замедляет дальнейшую эмиссию до тех пор, пока электроны не будут восполнены. Во внешнем кольце свободные электроны сталкиваются с ионами Pd-103+, что вызывает захват электронов и испускание гамма-лучей. Затем эти лучи отклоняются внутрь к ядру, вызывая дальнейшую эмиссию электронов и, таким образом, создавая самоподдерживающуюся реакцию. Поток электронов из внутреннего ядра во внешнее создаёт разность электрических потенциалов. Давая ему выходную мощность, он создаёт ток, который снимает накопления электростатического заряда, которые изначально замедляли реакции. Таким образом, чем меньше энергии затрачивается, тем медленнее происходит радиоактивный распад и наоборот. Когда палладий превращается в Rh-103 и Ag-107, реакция исчерпывает мощность. Свечение, которое испускает устройство, вызвано черенковским излучением. Оно возникает, когда энергичная частица входит в среду, например, в воздух, со скоростью, близкой к скорости света. Проще говоря, это просто очень причудливый реактор «холодного синтеза». Хацуме после такого очень обширного и развёрнутого объяснения глубоко вдыхала воздух, дабы отдышаться. Магомед же в свою очередь странно покосился на неё с разинутым ртом. Конечно, половина из того, что рассказала ему только что Мэй он ни черта не понял, но если опустить всё до уровня обыденного, до можно что-то понять из этого и сделать очень лёгкий вывод: вся энергия кружится внутри реактора и самовосполняется, что по сути является почти бесконечным источником энергии. Ключевое слово «почти», ведь даже так – такой реактор не обеспечить весь мир электричеством. – А ваш учитель знает, что у его под крышей потенциальная бомба? – спрашиваю я, а потом резко дополняю. – Хотя, нет, тогда бы ничего этого бы здесь не было. – Ты прав, если бы Погрузчик-сенсей знал бы про это, меня бы вышвырнули отсюда. Так что в скором времени я хочу перенести его куда-нибудь подальше от его взора. – Желательно подальше от жилых кварталов. – Магомед! – со спины ко мне подходит Танджиро, я кое-как не посмотрел на него, чтобы не палиться. – Тебе уже давно пора возвращаться к классу. Помнишь, Яойрозу передала тебе просьбу Айзавы? – Ой! – ойкнул я, чем привлёк внимание Хацуме. – Я чуть не забыл: меня там учитель ждёт, а я тут сколько уже торчу?! Спасибо за костюм и рассказ, желаю тебе наилучшего, пока! Я быстрым шагом направился к выхожу из мастерской, игнорируя пристальный взгляд Акане, которая при виде меня тут же отвернулась и снова взялась за чертежи. Выйдя из мастерской, я решил поинтересоваться у Камадо насчёт её поведения. – Танджиро, ты не знаешь, что это с Кохаку? А то смотрит на меня так испуганно, будто я какой-то злодей. – Ну, ты ей немного пригрозил, когда просил отдать тебе свой кейс и видимо та не ожидала такого и решила не рисковать. – А-а-а-а-а, а я и не заметил. Спасибо! «Поверь мне, Магомед, твой гнев ни один обычный человек не переживёт без последствий», – подумал Танджиро, вспоминая, на время мальчишка стал тем, кто желал лишь одного – крови.