Пробил час

             В кафетерии было шумно. Число участников добротно сократилось вследствие еще одной систематической неудачи, после чего не прошедшие, побеждено склонив головы, растворились в прильнувшей к маленькому телу всеобъемлющей радости. Девочка глупо улыбалась. Она прошла.       Мелисса поднесла металлическую ложку к кастрюле с жаркое, зачерпнув оттуда солидную порцию мяса. То с хлюпающим звуком характерно оказалось на тарелке. Дальше шел хлеб. Пододвинув свой поднос к аккуратно выложенным щедрым кускам румяного, с будто медовой корочкой хлебу, она жадно взяла пузатую горбушку. Враждебная атмосфера никуда не делась, лишь притупилась разговорами во время трапезы. Участники громко чавкали, пили газированные напитки, невоспитанно хрюкая, как наглые свиньи в загоне. Отвратительные звуки, издаваемые ими, слились в сплошную и несвязную симфонию.       — А ты не лопнешь? — с недоверием взглянул Курапика на довольно садящуюся знакомую. Весь день она чудовищно голодала, когда увидела ряды, усеянные разнообразными яствами, глаза торжественно засверкали, разбежавшись в разные стороны, и она шустро помчалась занимать очередь. Посему и порцию Мелисса набрала наглую.       — Да нет, а что? — пожав плечами, девочка отломила нежную светлую мякоть.       Леорио удивительно хорошо ведал о невероятном опыте, пережитом им когда-то. Расслабленно смеявшись над его иногда уместными шутками, Мелисса ощущала себя более чем комфортно. Изредка дополнявший стремительный поток слов, местами никак не связный, не прекращаемо льющийся из рта брюнета, Курапика тоже непринужденно посмеивался, манерно прикрывая рот рукой. Гон рвался рассказывать свою историю после Леорио, непоседливо крутясь на своем стуле. Киллуа пытался успокоить докучавшего ему друга, каждый раз по-взрослому вздыхая. Мелисса неподдельно удивлялась тому, как жизненные обстоятельства могут сплотить людей. Еще недавно она и подумать не могла, что желание обрести новый знакомых, таких разных и непохожих, легко может обрести реальную оболочку.       — …И потом я пошел в ломбард и продал к чертям те часы, — Леорио закончил историю, по-философски замолчав.       — У меня похожая история была! — Подпрыгнул на месте Гон, поняв, что настала его очередь.       Небольшой интервал между этапами походил на несбыточную мечту, где все были в одной лодке и никто, — наверное, — не намеревался нападать друг на друга. Пока что все были равны. Не нужно было настороженно оглядываться, дабы тебе не всадили нож в спину. Можно было чувствовать себя человеком, безмятежно проживающем свою жизнь, а не выживающем в ней.       Дирижабль ассоциации Хантеров, подвозивший участников до следующего этапа, был чрезмерно богат различными видами комнат, его размеры поражали каждого. Для мальчиков это был очередной вызов исследовать его каждый сантиметр. Бурная идея стремительно ворвалась помещение, размашисто хлопнув за собой дверью. Янтарные глаза загорелись чистым интересом, искра в них лукаво вспыхнула, а по и без того зеленым волосами, стоявшим ежиком, искристо пробежал ток.       — Пойдем с нами! — Воодушевленно сказал Гон, приглашая присоединиться девочку к ним.       Радостно кивнув, Мелисса запихала в себя остатки еды на подносе и вскочила из-за стола. Помахав на прощание Леорио и Курапике, она скрылась за стенкой.       — Откуда у них столько энергии… — ворчливо задался вопросом брюнет.       Мальчики ее уже ждали в коридоре. Вприпрыжку настигнув их, она задорно спросила:       — Куда идем сначала?       Гон весело улыбнулся и махнул рукой, зазывая.

***

      Они посетили много разных комнат, включая даже самые невзрачные, как, например, кладовая или же котельная. Воздух там был спертым, с нотками металла и грязных тряпок. Пыльные залежи старых вещей грудами лежали в неприглядных местах, уныло показывая свою значимость в этом месте. Неизвестность легким движением руки кокетливо звала к себе, заставляя испытывать дивную манию к новому. У Мелиссы такое занятие вызывало неподдельный восторг, который с трепетом отдавался в груди.       — Ого, — изумленно проговорил Гон, рассматривая угол новой комнаты, — смотрите, тут такой огромный паук       — Где? — повернув голову к голосу, отозвалась Мелисса.       — Девочки же их боятся, — фыркнул Киллуа, подходя к Гону.       Мученически вздохнув, Мелисса обременено прикрыла глаза. Такого рода стереотипы были забыты обществом много-много лет назад. Наступил новый этап эволюции, где женщины больше не были расходным материалом, куском кровоточащего мяса и не считались беспомощными истеричными созданиями, способными лишь на непрерывный рев. Темперамент штука забавная, посему он не оставил ей иного выбора, кроме как наигранно удивленно приподнять брови.       — Серьезно? — по-детски, словно не веря в услышанное, поинтересовалась она.       Ребята с энтузиазмом продолжали бегать из комнаты в комнату, не переставая находить интересные вещи. Они успели зайти на кухню, откуда веяло теплом печи потрясающей гармонией запахов приготовленной еды, из которой их благополучно выпер работник, как только они открыли дверь. Смотря на серьезное выражение лица повара девочка прыснула, согнувшись со смеху. Ее заразительную реакцию подхватили мальчики. Звонко посмеявшись, они направились дальше по коридору.       Уже давно стемнело. Город, который пролетал дирижабль, искрился крошечными огоньками, исходящих из мерцающих высокоэтажек. Они красиво переливались, ярко сияя. С высоты птичьего полета, — а может и выше, — было особенно отрадно наблюдать за сим видом. Подобные пейзажи всегда заставляли время трепетно замирать, как и все живое вокруг, словно это мгновение пропускали через замедленную съемку.       Девочка прильнула руками к окну, не заботясь о том, что ее ладони могут оставить на нем жирный след. Это было невообразимо красиво. Следом за ней подтянулись мальчики, увлеченно рассматривая ночной город. Гон спонтанно обратился к знакомым:       — А где сейчас ваши родители?       — Ну…— протяжно сказал Киллуа, — Скорее всего дома.       — А кем они работают?       — Охотниками за головами, — непринужденно отозвался беловолосый.       Ого. Не ту профессию ожидаешь услышать их уст двенадцатилетнего мальчика. Не самый простой род деятельности, не самое обычное занятие. Киллуа легко говорил об этом, давно приняв работу своих родителей. Незамысловатая цепочка мыслей мигом выстроилась в голове и будто лампочка загорелась над рыжей макушкой, аки местное светило, ярко источая молочный свет. Он должен продолжить семейное дело, гордо стать почетной частью генеалогического древа.       — Да ладно, — тупо выдала Мелисса единственное, что могла сейчас сказать, продолжая верно переваривать услышанное.       Гон тоже впал в ступор, изумленно расширив глаза:       — Да ну?       — Ребят, чего вы такие серьезные? — Киллуа звонко рассмеялся, — впервые встречаю людей, которые мне поверили.       — Кто такие вещи в шутку-то говорит? — Она насупилась, опустив взор на испачканный подол юбки, на котором толстой коркой висела засохшая грязь, — надо будет отмыть. Он повторно рассмеялся.       — Все мое семейство — профессиональные убийцы. Думали, что и я таким стану, мол у меня задатки стать лучшим киллером в истории, — Теперь он погрузился в серьезность, спокойно глядя в окно, находившееся прямо перед его лицом. Под этим освещением он выглядел невозможно красиво и невинно, несмотря на его сокровенное прошлое, хранившееся за кулисами. Сперва могло причудиться, что темно-голубые глаза были сосредоточены на городе, погрузившимся во мрак, на деле два мутных сапфира всматривались в нечто абстрактное, простыми смертными незамеченное. Кожа, сделанная из хрусталя, была белее бумаги и будто просвечивала. Можно было долго всматриваться в синие вены и сосуды, томно покоящиеся под ней. Не менее белые волосы походили на облако, пушились и были растопырены в разные стороны, — Когда они услышали, что я не собираюсь продолжать семейное дело, так разозлились! Мама истерить начала, поэтому я быстро ударил ее по лицу, брата в бок и удрал оттуда как можно скорее, — весь подходящих настрой в единое мгновение рассосался, убитый привычной манерой общения Киллуа. Он вновь повеселел, артистично ведая о своих намерениях после сдачи экзамена, — Как только Хантером стану — всех предков переловлю.       — Ну и ну, — тяжело вздохнув, сказала Мелисса, присев на лавочку.       Добродушно посмеявшись, Гон перевел взгляд на девочку:       — А твои?       — Не знаю, — честно ответила та, отстраненно пожав плечами. Она не знала где они живут, ровно, как и не знала кем они работают. Нет нужды скрывать этот факт от знакомых, к тому же против нее это никак не обратить. Давление через ее родителей походило лишь на безуспешные попытки найти конец радуги, толку от этого никакого. Это было неведомо странно, никак не укладывалось ее голове, добротно присыпанной рыжими кудрями. Для нее существовала только одна, но самая прочная и верная опора, ее собственный драгоценный алмаз, который бы Мелисса подставила под стражу и повесила на строго охраняемую дверь тысячи стальных замков, только ради ее же безопасности, только ради бабули. А теперь она умирает. Тотчас потускнев, Мелисса тягостно опустила голову. — Отец хантером был, который случайно на мою деревню набрел, мать — дочка старейшины из моего клана. Зачали меня когда маме было семнадцать, а папе в районе двадцати. Не выдержав ответственности, оба сбежали из деревни когда мне и года не было, — мрачно проговорила Мелисса.       Воспоминания охотно всплыли в памяти, во всех красках детально показывая моменты, которые, будь у нее возможность, Мелисса бы выжгла собственными руками. Специально бы задела череп, чтобы тот болезненно ныл, взамен на искорененные из головы жизненные моменты. Эмоции жадно грызли ее живую плоть, острыми лезвиями хищно впиваясь в тонкую кожу. Хоть бы все это закончилось быстрее. Пожалуйста.       — Я своего папу тоже никогда не видел, — продержав короткую паузу Гон добавил, — Мне известно только то, что он был хантером и оставил семью ради работы, — он приободрил присутствующих взглядом, полным стремлением и уверенности, — Но я стану хантером, чтобы отыскать его и понять, что именно заставило его принять такое решение.       Когда закончился его монолог, компания погрузилась в благоговейную тишину. Она была желанна каждым, в ней не было чего-то напряженного, ибо все обдумывали услышанное, не решаясь прерывать молчание.       Мелисса забылась в собственном отчаянии. Посторонние вещи отвлекали ее разум на протяжении целого дня, переключив ее фокус внимания на чертово желание выжить. А сейчас она неосознанно вернулась к своему привычному мышлению, жестко державшему ее за горло. Сетующе вздохнув, девочка принялась вертеть в руках плетеную сумку, пытаясь привести чувства в порядок. Мыслями она уже была не здесь, совершенно в другом месте.        Резкий всплеск жизненный энергии жгуче окатил ребят ледяной водой. Тело, пронзившее быстрой, словно молния, судорогой, стремительно вскочило с насиженного места. Мелисса ошарашено посмотрела на повскакивающих за ней ребят, немо и риторически спрашивая «Какого черта?»       Ощущение это нельзя было сравнить с жаждой крови Хисоки и его сильной аурой. Отличия были четко заметны, ибо если Хисока просто хотел убивать и садистки смотреть на жертву, что корчится в агонии, то этот человек имел необычайно сильную ауру в целом. Одно лишь его присутствие прошлось по всему вздрогнувшему телу девочки от макушки до пят.       Звук размеренно ударяющегося дерева о кафель. Топ. Топ. Топ.       — Что вам надо? — невежественно спросил Киллуа, насторожившись. Из-за угла показался Председатель Нетеро.       — Хе-хе-хе, — по-старчески прокряхтел он, — Ты это чего так грубо? — задал встречный вопрос, — Скучно мне, ищу, с кем поиграть можно.       Повисла напряженная пауза, где даже вздохнуть казалось преступлением. Киллуа грозно уставился на старика и тот, в свою очередь также смотрел на мальчишку, что вздумал ему дерзить.       — Если сумеете победить меня, приму вас в Хантеры досрочно, — соблазнительно добавил он, хитро, с особым прищуром, поглядывая на ребят. Что ж, положение ему действительно позволяло.       — Хорошо, мы сыграем! — без лишней мысли согласился Гон       — Не говори за всех, — хмуро отрезал Киллуа, он тоже видел едва видневшуюся некую подозрительность в происходящем, — А ты чего молчишь? — он обратился к Мелиссе       — Ну, — она призадумалась. Переживания были нагло перебиты шоковым состоянием от внезапного появления Председателя. Его предложение звучало слащаво и приторно. Если экзамен на хантера, который является сложнейшим в мире можно не проходить, а просто выиграть жилистого деда в игру, очевидно, тогда бы экзамен не звался самым трудным. Терять ей было нечего, максимум, — бессонная ночь может в дальнейшем сказаться на ее самочувствии и выносливости, — Можно попробовать.

***

      Они зашли в физкультурный зал, оборудованный под подвижные игры и разные виды спорта. Председатель Нетеро успел взять волейбольный мяч и причудливо крутил его на пальце, аки профессиональный игрок в баскетбол. Он начал оглашать правила:       — Все очень просто. До того как дирижабль прибудет к своему пункту назначения, попробуйте отобрать у меня мяч.       Мелисса мельком гляну на настенные часы, висевшие на стене противоположной стороны зала. Маленькая стрелка указывала на цифру одиннадцать, в то время как большая находилась между двенадцати и единицей. По приблизительным данным, дирижабль приземлиться в восемь утра. Прикинув в голове, Мелисса несказанно удивилась. У них в запасе было девять часов. Это, как ни странно, чертовки много для такой легкой игры. Что-то было не так.       — Ладно, давайте я первый, — вызвался первым Киллуа, без напрягу выйдя вперед. Оставшиеся молча его поддержали.       Начал обходить зал по кругу медленными шагами, неспешно переходя на более быстрый темп, придерживаясь точности в своих движениях. Девочка сосредоточенно наблюдала за парнем, что продолжал наворачивать круги вокруг Председателя. В какой-то момент, — невозможно сказать конкретно в какой, ибо к тому времени голова безбожно кружилась от его действий, — за мальчиком начал выстраиваться шлейф из его собственных клонов. В глазах поплыло, Мелисса протерла их несколько раз, но иллюзия никуда не девалась, продолжая въедаться в ее зрение четкой картинкой. Мальчик выстраивал барьер, который был забит его двойниками, продолжая кружить около Нетеро.       — Ого! Сколько же теперь тут Киллуа? — воскликнул Гон, потрясенный умениями друга.       Внезапно Золдик, скрывавшийся за своими копиями, выпрыгнул из своих клонов, замахиваясь рукой. Дед легко уклонился, лукаво улыбаясь мальчику, разжигая хранившееся в нем раздражение. Председатель раззадорено прыгал от Киллуа, продолжая держать мяч одной рукой, в это же время мальчик яростно вертелся вокруг него и извивался в различных позах, чтобы заполучить заветный мяч. В голове отчетливо был слышен собственный внутренний голос. Он отчаянно кричал «Я знала! Я знала!» Старик не был простым человеком, — взгляда на его ауру не было бы достаточно, чтобы определить всю серьезность противника, ибо он ее, как стало понятно позже, старательно скрывал, загадочно держа настоящую мощь в строгом секрете. Кроме ауры, что по предположениям Мелиссы заставило их еще недавно ошарашено подскочить с насиженных мест, Нетеро обладал восхитительными физическими способностями, ведь сейчас он только ими и пользовался.       Рядом стоявший с анализирующей противника девочкой Гон лишь восторгался навыками приятеля, в сотый раз показывающего новую технику. После неудачной атаки Киллуа Гон нетерпеливо прокричал на весь зал:       — Все! Теперь мой черед!       После непродолжительной разминки, состоявшей из банальных приседаний и растяжки, мальчик прямолинейно направился на Председателя.       Ему досталось не меньше. Здоровый пинок, который служил защитой Нетеро, отбил нападение Гона. Мальчик отлетел в сторону, собираясь напасть опять. Фрикс использовал чудные приемы и атаки, вызывающие лишь усмешки на лице Нетеро. Эта процедура повторялась еще несколько раз, которые не приносили ничего результативного.       — Ну что, будешь пробовать? — вселяя всепоглощающую неуверенность спросил Председатель девочку.       Несмело ухмыльнувшись и беззвучно кивнув, Мелисса направилась в сторону Нетеро. Сидящие чуть в стороне мальчики, прижавшие спину к стене, вовлечено поглядывали на девочку. Она сделала первый шаг. Первый рывок, четко продуманный и осознанный. Занесла руку над плечом Председателя, готовая пустить в ход свою способность. Достаточно было всего лишь контакта с любой материей, для того, чтобы она начала заживо разлагаться. Сконцентрировав Нен в ладони, та ударила воздух, разрезав его четким движением своей руки пополам. Нетеро запросто отпрыгнул в сторону, наблюдая, как Мелисса опять попыталась дотронуться до него.       Гниль и разложение живых тканей никак не вязалось с образом яркой рыжеволосой девочки — в этом и был парадокс. Время никого не щадит — простая истина, понятная каждым по-своему, основываясь на чем и была придумана техника Мелиссы. Истину эту твердили многие в ее племени, она двигала ими и мотивировала, питала необходимой энергией. Некто додумался использовать время, как оружие. Непоколебимую силу, способную рушить вдребезги законы известных миру наук. Время беспощадно, и перед ним бессилен даже самый стойкий воин, что с отвагой в сердце и с вечным огнем в глазах будет биться под открытым небом, — гласила истина.       Попытки отобрать мяч превратились в не заканчивающееся колесо страданий. К ней подключились мальчики, не выдерживая объективного унижения знакомой. Нетеро резво скакал и уклонялся, никак не выматываясь, продолжая удивлять Мелиссу своей гибкостью несмотря на возраст, обычно не позволяющий двигаться подобно гимнасту. Прошло несколько часов, а может и гораздо больше. Они давно позабыли о времени, только настенные часы напоминали о существовании такового, звучно тикая и временами прерывая бесконечную ругань и старания. Мальчики небрежно побросали куртки у углу комнаты, оставшись в одних майках. Мелисса решила остаться в кофте, — потом в душ сходит. Ребята не оставляли скромно таившуюся надежду отобрать мяч, назойливо вились вокруг Нетеро, словно мошкара.       Неудача. Хорошая атака, стратегия и участие всех троих в осуществлении плана, но они провалились. Председатель был крепким орешком, способным противостоять и таким,— как казалось Мелиссе,— мудреным и действенным атакам. Мяч все равно оказался на ладони у старика.       Майки мальчиков промокли насквозь. Пот струями спускался по спине, шее и лицу. Длинные рукава кофты девочки мерзко прилипли к рукам, стопы плавились в неудобной обуви. Щеки горели пунцовой румяной у всех троих, они тяжело дышали.       — С меня хватит, — разгоряченный Киллуа резко поднялся с пола и пошел к своей верней одежде, — Гон, пойдем отсюда, — игнорируя присутствие Мелиссы, вымолвил он.       — Не, — беззаботно произнес Гон, — Я еще тут побуду       — Да он даже играет одной рукой, — наперевес словам друга сказал Киллуа, попытавшись переубедить Гона. — Нам его точно не победить       — Ну, — тот беспечно улыбнулся, — Я все равно хочу попробовать       Мелисса лениво приподнялась с пола, выгибаясь, дабы распрямить позвоночник. Хруст задвигающихся позвонков громко пронесся по залу. Оставалась череда дел, которые она собиралась совершить до того, как дирижабль приземлиться. Хотелось до неприличного сильно выспаться и кое-то веки сходить в душ. С начала экзамена прошло не мало времени, весь накопившийся пот и грязь буквально зудели на коже коростой, давая не двусмысленные сигналы «помойся уже наконец».       — Я тоже пойду, — проговорила она, широко зевая, интеллигентно прикрывая рот рукой.       Дверь перед ней отворилась и она свободно покинула помещение.

***

      Стенки душевой кабины запотели. На мокрую голову падали теплые капли воды. Не было ни души в женском туалете, являвшимся по совместительству и ванной комнатой. Наспех скинутая одежда покоилась на стуле, стоявшим рядом с душевой кабиной. Мелисса не слышала абсолютно ничего, только бегущую воду, скатывающуюся по ее хрупким плечам и ключицам. Ноги ее были в пене — она решилась воспользоваться дорогим шампунем, каковой любезно предоставила ассоциация хантеров.       Горячим душем она старалась отмыть от себя за день налипавшую из раза в раз пыль и смыть остатки стресса. За одни лишь сутки она сумела дважды побывать на волосок от смерти. Могла стать жертвой серийного маньяка или же нелепо сгинуть в бездне навсегда. «Любимица фортуны» — она скептически фыркнула.       Эмоции эгоистично требовали много энергии. Помимо них физическая активность и применение собственной Нен техники также не могли остаться без внимания — на них тоже затрачивалось много сил. Мелисса забвенно прикрыла глаза: после такого насыщенного дня кровать-таки заманчиво манила к себе. Тело капризно нуждалось в отдыхе.       Она вышла из душевой кабины, подобрав полотенце, тоже лежавшее на стуле. Обернувшись в него, она подхватила юбку, и тяжело потянулась к раковине, дабы отстирать буквально въевшееся пятно грязи и брызги от луж, успешно расположившиеся по всему периметру подола юбки, когда она в компании ребят бродила по болотам. Используя простецкое мыло для рук, Мелисса, с горем пополам, отмыла ненавистное пятно, повесила юбку на батарею и принялась за свободную кофту, оставшись в одном нижнем белье. Быстро прополоскав предмет одежды в чистой воде, Мелисса положила ее рядом с юбкой сушиться. Все действия она выполняла машинально, без малейших промедлений, приученная самого детства к самостоятельности и с выработанными практикой нужными рефлексами.       Через тридцать минут она в очередной раз устало прощупала вещи — по-прежнему сырые. Ног хищно касалась вибрация, они нескончаемо зудели от тяжелых физических активностей. Мелисса сидела на стуле, не в силах поднять обе конечности. Медные волосы мокрыми нитями свисали с ее головы, некогда расчесанные пальцами во избежание ненужных колтунов. И спина была из-за них мокрой — холодный струи озорно бежали по позвонкам. Ужасно хотя спать, девочка нетерпеливо взяла юбку и принялась торопливо натягивать ее на нагое тело.       «Даже если одежда чуть мокрая, страшного ничего не случится» — она отбросила опасения насчет сухости ее одеяний и просунула сырую голову через ворот влажной кофты. Вышла из туалета. В коридоре по-прежнему горел свет, а за бортом царствовала ночь. Время перевалило за полночь, не было слышно ни души. Практически все крепко спали в одной из комнат, предоставленной организацией для отдыха.       Мелисса повернула голову налево, продолжая оглядываться. В метрах пятнадцати она заметила неприглядную фигуру знакомого, мирно сидящего на лавочке. Взгляд его похож на мутное стекло, глубокий и пустой. Киллуа не реагировал на ее, казалось, очевидное присутствие, кое она и не намеревалась скрыть. Просто сидел, уставившись в никуда.       Недалеко от него валялись бездыханные бледные тела двух мужиков с запачканной кровью одеждой и с отчетливыми ранами на спортивных брюхах, сделанными с отточенной четкостью. На лицах мужчин навсегда застыла последняя испытываемая эмоция животного ужаса. Царствующая гримаса была отражением действительности — тела были изощренно умерщвлены, словно крупное зверье пробралось на корабль и люто растерзало двоих. Зрачки сужены, брови вздернуты от предсмертных мук, рты приоткрыты. Мелиссу передернуло. Она опять посмотрела на Киллуа, безэмоционально смотрящего себе под ноги. На бледных кистях кровь, что забрызгала часть его локтя. Даже предполагать не имело смысла, дело не нуждалось в разгадке, она лежала перед самым носом. Все указывало на очевидное — убийца мужчин сидел перед ней.       Потенциально он и ее мог лишить жизни, но не чувствовалось в нем былой жажды крови, которую он старательно пытался скрыть после очередной неудачи в битве за мяч с Председателем. Это в какой-то степени успокаивало, но не являлось преградой для настороженного отступа назад. Мысли вперемежку вертелись в голове. Не стоило к нему сейчас подходить. Не сейчас. Она тихо развернулась и пошла к комнате отдыха, где собиралась провести оставшиеся часы.

***

      Она заторможено уставилась на замеченного работника дирижабля, встретившегося ей на пути. Желание истерически взвизгнуть было сильно как никогда. Быть не может. Все в этом мире играло против нее. Чертово клише, отвратительное совпадение.       — Комната отдыха участников находится в другой стороне, — устало повторил он, после вопроса о нахождении лежбища, кое ей сейчас было необходимо, — Просто иди прямо по коридору и слева будет дверь.       Отличной памятью Создатель ее не наградил, лишь способностью ставить свою персону в сферически позорные ситуации, где провалиться под землю считается слишком снисходительной участью. Может, по Его задумке сей изъян играл ей на пользу, однако в реале он приносил ей одни неудачи, отчего маленькая головка стыдливо прижималась к плечам, застенчиво пряча глаза. Губы растянулись в дерганую усмешку.       — Спасибо… — Досадно повернув в другую сторону, Мелисса нехотя поплелась обратно, откуда пришла.       Приглушенный стук подошвы сапог Гона разлетался легким шлейфом по коридору из приоткрытой двери зала, который не так давно покинула Мелисса. Она украткой заглянула в нее. Доски ехидно скрипели под телом мальчика, он часто подпрыгивал вверх, невесомо перемещаясь по помещению. Председатель незамысловато уклонялся, нисколько не вымотанный проделками Фрикса. Точно классическая музыка величественно громыхала где-то на фоне, в такт движениям мальчика ускоряла или замедляла темп. Новая стратегия — Гон уходит в ноги Нетеро, намереваясь заполучить мяч. И вот она, торжественная кульминация. Оркестр из тысяч музыкальных инструментов гремит, гудит, как одно сплошное живое нечто. Мальчик старательно продумывает свои шаги, не допуская лишних оплошностей. Он пролетает меж двух ног Председателя, тот в ту же секунду отбивается рукой от назойливого мальчишки. Кульминация подошла к концу, мелодия замедляется, происходит спад напряжения. Играет последний аккорд. Гон тут же плюхнулся на пол, радостно улыбаясь. Мелодия затихла окончательно.       — Вы отбились второй рукой, — озорно посмотрел на обескураженного старика Гон. Неверо, не веря, опустил взгляд на костлявую руку.       «Молодец» — одними губами гордо сказала Мелисса, не замечая, как улыбка расползается по лицу. Тихо высунув голову из комнаты, она закончила наблюдать за мальчиком и довольно зашагала прямо.       Приближался силуэт неподвижно сидящего Киллуа, подобно мраморной античной скульптуре благодаря прозрачной коже, ясной, как снег, и белокурой макушке. Время тягуче шло, неторопливый шаг девочки и вовсе стал незаметным, будто она совсем не передвигала ногами, напоминая развеселого мима, изображающего человека, неспешно куда-то идущего. С толикой насмешки, задора и унизительной пародии.       Момент неизбежно близился, как и два тела, что были смертельно бледны. Под ними образовалась алая, словно спелая вишня и бутон насыщенно-красной розы, только что показавшей свету свои прелестные лепестки, кровавая лужа. Трупы пока не начали гадко смердеть, лишь располосованные брюхи, озера крови вокруг и нездоровый цвет кожи подло сообщали реальность. Сохраняя спокойствие, словно сфинкс, Мелисса деревянно прошла перед самым носом Киллуа, резко затормозив. Мокрые волосы по инерции столкнулись со спиной, брызги разлетелись градом.       — Гон все же заставил Председателя Нетеро играть двумя руками, — спонтанная мысль была мгновенно озвучена.       Клокочущее молчание. Киллуа отрешенно продолжал сидеть, глядя куда-то за спину девочки. Беспокойно дернув плечом, Мелисса попыталась поймать заветную толику внимания мальчика взглядом зеленых очей. Ни-че-го не вышло. Банальная вежливость не позволяла Мелиссе беспринципно уйти спать, хотя, видит Бог, она хотела. Получившийся конфуз налег на нее всем весом, давление было невообразимо высоко. Что ей надо делать?       — Я в нем не сомневался, — голос Киллуа был необъяснимо хриплым, нежданно разрезавшим гулкую тишину.       Желанное спасение продлилось недолго — закончилось ровно также внезапно, как и настигло. Пророненная им фраза в моменте была лучшим лекарством от собственного незнания, однако Киллуа опять погрузился в безвременный транс, значивший только о заведомо тщетных попытках снова выйти с мальчиком на контакт. Но она уже все для себя решила, более не нуждаясь в подобном.       — Спокойной ночи, — грамотно закончив непутевую беседу она медленной походкой начала постепенно отдаляться.       Киллуа ничего не ответил, остался меланхолично сидеть на лавочке лицом к окну, хоть и не был заинтересован в пейзаже. Они давно пролетели сказочный город, теперь под дирижаблем была равнина, ничем не освещенная. С такого расстояния она была мрачной землей невиданных масштабов. А над ней красиво блестели далекие светила, выстраиваясь в созвездия.