Harem de Marinette

Маринетт была раздражена, как пчела, у которой украли мёд. Она чуть не задыхалась от волнения, словно бегун, который только что пересёк финишную черту. Давно она не слышала от него таких слов, как от музыканта, который наконец-то нашёл нужную ноту. Разве это не замечательно? Это было как солнечный луч, пробившийся сквозь тучи после долгого дождя. Она решила отвлечься и позвать Нино Ляйфа. Он поклонился госпоже, глядя на пол, как садовник, который кланяется королеве цветов. — Да, госпожа? — спросил он, словно эхо в пещере. — Позови ко мне Адриана, — улыбнулась она, как солнце, которое выглянуло из-за облаков. — Потом можешь быть свободен и иди к Алье, — добавила она, нежно улыбнувшись, как мать, которая гладит своего ребёнка по голове. Нино покраснел, как вишня на солнце, но кивнул, словно солдат, который получил приказ. — Как вы пожелаете, — поклонившись вновь, ушёл, как тень, которая исчезает на рассвете. Маринетт проследила за ним, закатив глаза, как ребёнок, который устал от постоянных просьб родителей. Она же его просила не переходить на «вы», довольно они старые друзья и приятели, как два дерева, которые растут рядом и поддерживают друг друга.

***

Нино привёл Адриана, поклонился и исчез, как тень в лучах утреннего солнца, оставив покои Госпожи в полумраке. Маринетт, словно утренний туман, поднялась и приблизилась к блондину. Её шаги были мягкими, как шёпот ветра. — Откуда ты? — спросила она, её голос звучал, как тихая мелодия, которая проникала в самую душу. — Франция, — ответил Адриан, его голос был подобен звону далёкого колокольчика. Маринетт кивнула, погружаясь в размышления, словно в глубокий океан, где каждая мысль была отдельной волной. «Ещё один из Франции, — думала она, глядя на парня, который смотрел в пол. — Значит, он, возможно, знаком с Лукой и Натаниэлем или слышал о них. Они оба попали в мой гарем, не считая Войда». Как она узнала, что Лука из Франции? Недавно она попросила Нино привести Луку к ней в покои, и тогда она поняла, откуда он родом. Осталось выяснить, откуда Войд. Маринетт кашлянула, привлекая внимание Адриана. — Прошу, присаживайся, — сказала она, её голос был подобен тёплому ветру, который приглашал в уютное место. Она указала на маленький столик, где стояли фрукты и два бокала с вином. Затем она сама села на пол, как королева на трон, поправив подол платья. Адриан кивнул и последовал примеру своей Госпожи, его движения были плавными, как у танцора. — Ты знаком с Лукой? — спросила Маринетт, отправляя в рот виноградинку. — Возможно, вы встречались или виделись где-то? Он тоже француз. — Да, мы знакомы, он мой друг детства, — ответил Адриан. — Что касается Натаниэля, то мы виделись всего пару раз. Маринетт кивнула, хотя и не спрашивала о Натаниэле. — Откуда Войд? — спросила она, глядя на блондина. — Он из США, — ответил тот, глядя в васильковые глаза дамы. — А почему вы спрашиваете? Почему не спросите у него самого? — А разве мне нельзя? — удивилась она, приподняв бровь. — Конечно, можно… Я просто интересуюсь. — Хорошо, — кивнула Маринетт. — Ешь, а то совсем худой. Адриан кивнул и положил виноградинку себе в рот. — Ммм, вкусно, что за сорт? — Здесь много винограда из разных стран, — сказала она, пожав плечами. Затем указала на виноград и добавила: — Это сорт винограда «Изабелла». Он из США, думаю, ты знаешь, откуда он. Адриан кивнул, продолжая слушать её мелодичный голос. — С детства я полюбила этот сорт винограда, — сказала она, её голос был мягким, как шёлк. — Ещё до знакомства с одним человеком… — она на мгновение замолчала, а затем продолжила: — Впрочем, это не важно. Но я до сих пор люблю этот виноград. Так они и провели время в тишине, каждый погружённый в свои мысли, как корабли, плывущие по разным океанам, но встречающиеся в одной гавани.

***

Через неделю приехала тётя Резеда. Маринетт, наклонив голову, приветствовала её: — Здравствуй, тётя. Надолго ли ты к нам? — Здравствуй, племянница. Примерно на пару месяцев и обратно, — ответила брюнетка с синими волосами и карими глазами, словно туман, окутывающий её лицо. — Поняла. Марк! — позвала она брата. — Да? — он прибежал и поклонился, увидев тётю, как путник, встретивший оазис в пустыне. — Отведи тётю в её покои. — Хорошо. Пойдём, — он с улыбкой повёл её в её комнату, как капитан ведёт свой корабль к безопасной гавани. «Что на этот раз тебе тут понадобилось, Резеда?» — подумала про себя Маринетт, глядя в сторону окна, где виднелись ветви деревьев, словно шепчущие ей свои тайны. У Резеды и Маринетт были хорошие отношения, их можно было назвать подругами, но после смерти Сабин Чэн связь между ними стала хрупкой, как стекло, готовое разбиться от малейшего прикосновения. Их общение стало холодным, как лёд, когда они оставались наедине, но перед поданными они старались говорить без холода в голосе, как два актёра, играющие роли в одном спектакле.

***

Они сидели за столом, наслаждаясь трапезой, как два путника, которые наконец-то добрались до оазиса в пустыне. В воздухе витал аромат виноградных гроздьев, словно сладковатый нектар, привлекающий пчёл. — Как поживает Веньян? В последний раз я видела его два с половиной года назад во дворце. Веньян Фэн — муж Резеды — был для неё как скала, надёжная и незыблемая, на которую можно опереться в любой буре. — Веньян отлично себя чувствует, — ответила Резеда, откусывая виноградинку. — Он остался во дворце, выполняя свои обязанности. — Ты всё ещё любишь этот виноград? — спросила Маринетт, запивая вино. — Конечно, — ответила Резеда, словно вспоминая вкус детства. — Как иначе? — Никак, — кивнула Резеда, с напряжением взглянув на племянницу. — Я видела Агния. Скажи мне честно, вы снова вместе? — Нет, — решительно покачала головой Маринетт. — Я его больше не люблю. — А он любит тебя, — заметила Резеда, как будто видела любовь Агния, словно яркий свет в ночи. — Он всегда смотрит на тебя, когда ты проходишь мимо. — Раньше он тоже меня любил, но потом наши отношения прекратились, — сказала Маринетт с горечью в голосе, как будто на её сердце остался шрам. — Да и родители... — она слегка поёжилась, словно от холода. — Были против нашего союза. Резеда понимающе кивнула, её глаза блестели, как два осколка льда, которые тают под лучами солнца. Её и Сабин родители тоже были против их союзов с семьями Фэн и Дюпэн. Она была сильной женщиной, как морально, так и физически, и готова на всё, чтобы добиться своего. В воздухе повисла тишина, как будто природа затаила дыхание, ожидая, что скажут эти женщины.