Иллюзия свободы

Лололошка медленно очнулся, его глаза пытались акклиматизироваться к тусклому свету, пробивавшемуся сквозь жалюзи. Вокруг царила странная тишина, лишь редкие щелчки и постукивания создавали атмосферу незнакомости. Он попытался поднять руку, но ощутил тяжесть, словно его тело притянули к кровати. Наконец, его взгляд упал на капельницу, которая в большинстве своем напоминала зловещую паутину, свисавшую с потолка, её пластиковый шланг вился до запястья, давно забыв про свободу. На кистях была повязка из марлевой повязки, под которой в некоторых местах была вата, что бы марля ненароком не начала натирать кожу. Боль в груди резко пронзила его, словно горячий нож, заставив зажмуриться от страха. Он не понимал, что происходит, где он находится и как здесь оказался. Мысленный туман медленно начинал развиваться, но вместо ответов появлялись лишь ещё большие вопросы. Сердце стучало в унисон с его тревожными мыслями, а разум, обременённый неразберихой, искал хоть малейший след того, что предшествовало этому кошмару. Лололошка начал разглядывать комнату. Белый потолок, нежно голубые стены, когромная кровать с белым постельным бельем, большое панорамное окно, пара тумбочек, небольшой шкаф и стол напротив кровати, на котором стоял плазма телевизора. Смотря сквозь окно, можно было заметить только то, что сейчас утро или же день, и то, что они находятся либо в ну уж очень высоком здании, либо на город опустился туман. Ведь вид из окна был на чистое неба, а уже снизу растелился ковер из пушистых кучевых облаков. Вид был мягко говоря потрясающим. Пока что это был единственный факт который хоть как то радовал душу Лололошки. Но резкая боль в груди приостановила Лошку от просмотра вида из окна. Снова кашель. При каждом сокращении в груди из уст мироходца вылетал хрип, который походу кто то услышал, ведь через буквально пару минут в комнату ворвался Джон. Быстро подойдя к парню, Харрис спустил одеяло с голубоглазого, оголяя грудь с торсом. Плавно и легко проводя рукой по груди Лололошки, он вызвал лишь болезненное громкое хрипение, но оно в миг прекратилось. - Симпампусик, лучше не двигайся от слова совсем! А то твое хрупкое тельце не выдержит! Ха-ха-ха! Как только Лололошка попытался что то сказать, учёный приложил свой указательный палец к губам голубоглазого, буквально затыкая его. Но лежачему такой расклад не понравился и, собрав свои остатки сил, Лололошка внезапно укусил палец. После этого действия Джон свободной рукой коснулся ребер мироходца, из за чего тот сразу же открыло рот и начал хрипеть. Если бы мог - он бы закричал, но голос уже давно сорван. - Красотка, я, конечно, все понимаю, что ты тупой и большинство вопросов ты решаешь силой, а не умом, но сейчас ты в ситуации где у тебя нет ни ума, ни силы! Включи крупицы своего мозга! Если так будет продолжаться ты повторишь этот опыт, но в этот раз последствия буду похуже! Ха-ха-ха! Поэтому не ерничай и сиди спокойно, я скоро принесу еду. Джон вышел, захлопнув дверь и направился в неизвестно Ло направлении. Лололошка продолжил лежать на кровати, погруженный в безмолвие и темные мысли. Его взгляд был почти безжизненным, усталое выражение лица говорило о бесконечных страданиях, которые он испытывал. Потолок висел низко над ним, словно нависательная туча, отражая его подавленное состояние. Каждый вдох приносил острую боль, словно невидимые иглы пронзали его грудь и напоминали о том, что жизнь полна страданий. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь глухим стоном, больше походим на хрип, вырывающимся из его уст, когда он пытался вдохнуть полные легкие воздуха. Легкое дрожание рук выдавало его внутреннее состояние, а взгляд блуждал по изъеденным пятнам на потолке, как будто он искал ответы на вопросы, которые его мучили. Время теряло смысл, и минуты растягивались в часы, а мысли крутились в бесконечном круговороте, не оставляя места для надежды.