Метагерой

Морти не хочет открывать глаза. Лодка мерно покачивается по волнам, как детская колыбель: Морти не задумывается, почему он в лодке, почему ничего не помнит, он не думает вообще ни о чём. Вокруг глухая тишина, тишина и в его голове, тишина, такая полная и всеобъемлющая, слово шёлковый кокон, мягко обволакивающий сознание. - Тшшшшш, прислушайся. - Морти резко подскакивает - лодка качается, едва не переворачиваясь, Морти вцепляется в борта, крутит головой, пытаясь понять, откуда исходит голос, но вокруг только бесконечная россыпь далёких звёзд. Лодка движется вперед - под кормой расходится водяная рябь, но никакой воды нет, только бесконечная пустота. Морти вздрагивает, когда голос раздаётся снова. - Слышишь, как тихо? Он заткнулся, Морти. Он завалил ебальник, пока ты снова не обратишь на него внимание. - Морти продолжает крутить головой в поисках голоса, когда замечает, что лодка плывёт в определённом направлении - впереди, ещё достаточно далеко, чтобы разглядеть пункт назначения, медленно увеличивается в размере какая-то точка - не звезда, что-то искусственное. Голос раздаётся снова и кажется Морти очень, очень знакомым, как будто даже родным, необходимым, но он не может его вспомнить. В затылке, где-то за ушами, раскрывается тупая, ноющая боль, когда Морти пытается сосредоточиться на воспоминаниях, пульсирующих в пустой голове. - Не всекаешь, о чём я, тупица? Не ссы. Давай ещё разок. Но напряги извилины, чел, слушай. Нет?! Всё ещё нет?! - Голос издаёт усталый вздох, когда Морти не отвечает. - Если я начну разъяснять, этот гондон сразу поймёт, что я про него. И тогда вообще не завалит ебальник. Ладно, малой, хватит с тебя интриг. До тебя бы всё равно не дошло, умишка не хватает. Ты так долго был с этим долдоном, так породнился с ним, чуть ли не в дёсны долбился, скажи, а? Было такое? Отсосал бы ему, а, Морти? Скажи, отсосал бы, Морти? - Кто ты? - впервые открывает рот Морти, уязвленный, что этот неведомый голос говорит такие обидные вещи, смеётся над ним. - Я? Не имеет значения, кто я, Морти. Вот, что важно - тот, про кого я талдычу тебе вот уже час, Морти. - И про кого ты говоришь? - Голос опять вздыхает. Глухо, обречённо. Как будто устал чего-то ждать. Как будто разочаровался в Морти. Он не знает, почему, но его это знакомо ранит. - Голос. Голос в твоей башке. Тот пиздливый голос, что постоянно говорит с тобой, поддерживает тебя, осуждает. И частенько ведёт задушевные беседы перед сном, - насмешливо добавляет голос. - Я знаю тебя, - понимает вдруг Морти. Осознание приходит внезапно, как будто просто возникает в голове. Он знает этот голос, того, кто прячется за голосом, он знает, что, кто бы это ни был, он его самый лучший друг и самый худший враг. - Ты меня не слушаешь, тупица. Класс. Заебись. Зачем я вообще распинаюсь тут, как тупая девка перед парнем-абьюзером, а, Морти? Пытаюсь что-то до тебя донести, что-то вложить в твою тупую башку. Может, мне просто уйти, Морти? Может, тебе будет лучше без меня, Морти? - Нет, стой, не уходи! - Выкрикивает Морти, вскакивая на ноги - лодка едва не переворачивается, но Морти удаётся удержать равновесие. Мысль, что этот голос, тот, кто скрывается за этим голосом, покинет его, вызывает в нём приступ ужаса: что-то первобытное, животное, заставляющее подрагивать кончики пальцев и сжиматься внутренности. Морти тошнит. Он не замечает, что почти доплывает до пункта назначения. - Я слушаю тебя. Расскажи, о ком ты. Пожалуйста. - Да вот не знаю, стоит ли, если ты на хую вертишь то, что я говорю. - Морти чувствует, как начинает дрожать нижняя губа и зрение затуманивается, заставляя расплываться белые точки звёзд. - Ладно, хуй с тобой, пиздёнышь. Я в курсе, что ты полностью уверен, что это твой мерзкий голосок, что ты говоришь с собой, но ты хоть когда-нибудь задумывался о том, чей действительно это голос? С кем ты разговариваешь. - Лодка мягко толкается о берег, заставляя Морти упасть на задницу. Морти оборачивается, чтобы посмотреть, где они остановились. Название этого места крутится у него на корне языка, но… Нет. Не получается. - Тшшшш… прислушайся. - Цитадель! - Вдруг говорит он, ступая на берег, в метре от защитного купола. Точно. Он в Цитадели… Цитадели… Да как же её?! Цитадели… - Рик! Но голоса больше нет. *** Саммер спускается в лабораторию под гаражом, аккуратно удерживая поднос с остывшей порцией ужина. Проходит прямиком в лабораторию, вводя код на двери, проходит двухфакторную аутентификацию, терпеливо ждёт, когда жёлтый луч просканирует её с головы до ног, а зелёный отдельно - её глаза. Только после этого входит в открывшуюся дверь. Рик спит, сложив голову на больничную кровать. Его волосы как будто посерели ещё больше, мешки под глазами стали почти чёрными, увеличилось количество морщин. Он дышит мелко, судорожно, морщится во сне и перманентно сжимает тощую бледную ладошку, лежащую поверх покрывала. Приборы издают мерный писк, девушка морщится в раздражении. Саммер ставит поднос с ужином на стол, собирает грязную посуду и тихо уходит. На бледное до синевы, исхудавшее тельце, лежащее на кровати, глаза намеренно не поднимает, избегая видеть это снова. Сегодня ровно год, как Морти не приходит в сознание.