Составьте мне компанию

      Амалия проводит рукой по столу, тяжко вздыхая. Она помнит времена, когда за этим столом собиралась целая семья, а не её осколки. Её отец, мать, старший брат и сама она. Матушка всегда сидела во главе стола, отец - прямо у нее под боком, не желая удаляться от любимой жены даже на другой край стола, и тогда оно все лишь хохотали над ним, не зная, что скоро это прекратится раз и навсегда. Амалия всегда сидела с другого края, по левую руку от матери. Арманд - по правую руку от отца, недовольно бурча о том, что его отдалили, на что матушка лишь хохотала, уверяя его, что будь ее воля, то сына бы она посадила рядом, но, увы, его отец непреклонен. После этого все хохотали, а Арманд переставал обижаться, принимая такое положение дел, гордо перенося свою тягостную ссылку. За столом стоял хохот, царил уют и покой. А потом матери не стало. Отец горевал неистово, на протяжении двух лет он не садился с детьми за этот стол, и лишь когда он услышал, как безутешная Амалия рыдает в грудь брату, требуя ответ, почему папа не садится с ними, король решил выйти из своего траура, всецело посвящая себя детям и королевству. А потом не стало отца, но у Амалии не было времени свыкнуться с этим, осознать, погоревать, тут же не стало и брата, а королевство осталось на ней. Она осталась одна, последняя опора королевства. Замок опустел. Тогда, сразу после публичных проводов брата, она уселась за тот самый стол. Пустой. Она рыдала на протяжении всего вечера и ночи, и лишь утром, когда слуги попытались утешить её, прекратила. Вся её жизнь стала похожа на мрачную петлю, в которой повторяется один и тот же день. Сборы, работа на благо государства, рыдания и, наконец, провал в забытее от усталости. Затем объявилась Аврора. Начались дворцовые интриги, конфликты, ссоры. Жена брата утверждала, что ждет его ребенка, а потому требовала престол. Амалия не могла этого позволить. И вот, настал час родов. Аврора не обманула, на свет действительно появился мальчик Садида, поразительно похожий на её брата, разве что лицо у мальчика было открыто, как и у прочих представителей иных рас. У самого уха виднелась одна единственная светлая прядь. Амалия, на правах наследницы престола, члена королевской семьи, забрала ребенка, дав понять, что Аврора не сможет отнять у нее ни трон, ни ребенка. Та, впрочем, и не пыталась. Она оскалилась, кричала, билась, но после лишь презрительно фыркнула, сказав, что в таком случае этот выродок ей не нужен. Она ушла, оставив своего сына. Спустя два месяца она вновь вышла замуж, а Амалия молча горевала, уже не за себя, а за своего племянника. Рожденный без отца, брошенный матерью, оставленный на попечение вечно горюющей королевы. Она бы никогда не смогла дать ему то, что необходимо. Дать ему полноценную семью. Но Амалия пыталась. Она покупала племяннику самые дорогие игрушки, одежды, нанимала самых лучших нянек, а вместо рыданий за семейным столом она бежала к нему, стараясь закончить дела как можно раньше. Она всецело отдавала себя ребенку. Время шло, он рос, а она лишь любовалась. И вот, малышу уже было шесть. И теперь он был не один. Роберт. По семейной традиции к каждой королевской особе приставляли телохранителя, который был обязан следовать с ней до восемнадцати лет. У Амалии это была Евангелина, в свое время нарушившая традицию и покинувшая принцессу в пятнадцать лет. У Арона же Роберт. Маленький мальчик, круглый сирота. По традиции телохранителя выбирал правитель. И вот, перед Амалией поставили уйму детей, не только кра, но и других рас. Но выбрала она ребенка, которого даже не было в списке. Роберт был слугой. Его задачей было стирать одежды, да подавать что-то. Во время мероприятия девятилетний мальчик сбежал гулять по дворцу, и там повстречал принца. Мальчики играли и хохотали вместе. Амалия, увидев это, сделала выбор не задумываясь. Впервые очередь ее племяннику нужен друг, а позаботиться она и сама о нём может. Роберт, впрочем, так не считал, поэтому ответственно отнёсся к своим обязанностям и достаточно быстро не только догнал, но и перегнал своих ровесников, предлагавших себя на роль телохранителя принца. Мальчик не знал семьи, всю жизнь его лишь пинали, да бранили, но и Арон был сиротой. Как и Амалия ныне. Они стали невероятно странной семьёй. Спустя много лет Амалия решилась вновь сесть за тот стол, и теперь она была не одна. По правую руку сидел её племянник, улыбающийся самой лучезарной улыбкой, а по левую - её второй названый племянник, пусть он пока об этом не догадывался. Мальчики смеялись, веселились, даже не подозревая, что Амалия в этот момент внутренне восторгается и плачет. Горюет по тому, что потеряла. Радуется тому, что обрела.