Прости, Генри, но всё пошло не так...

И ничего же не предвещало — погода была прекрасная, Лерой не буянил, подростки не хулиганили, Хоуп не капризничала и не пыталась превратить молочную смесь в мороженое… Когда Ева стянула с прилавка у Голда такую манкую шкатулочку, Регина отобрала коробочку у дочери, закрыла ларец и вернула его владельцу. Ева увидела Генри и потянулась всем телом к брату, Регина отвлеклась на дочь, которая чуть не вывалилась у матери из рук, а то заметила бы, как внимательно Голд уставился на них троих — Регину, Еву и Генри. Изучающе так, как в первый раз увидел эту троицу незнакомцев в своей лавке. …Кафе Бабули. — Ты не могла бы открыть, Регина, эту шкатулку? — Голд протягивает бывшей ученице искомое, Регина смотрит на Голда с подозрением — давно знает этого прохвоста, все его штучки, всё с подвохом, но Эмма кивает: — Всё в порядке. Я бы почуяла подлянку. Регина открывает шкатулку, которая, как оказалось, пуста и возвращает её Голду, который странно ощетинивается и лисья улыбка разрезает узкое лицо Тёмного мага: — Кора! Ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть! Не хочешь ли мне кое-что объяснить? Даже Регине не приходилось видеть грозную колдунью и мамочку Кору Миллс такой — побледнела, красный пятна по щекам, уши, как снегом натёрли. — Кровное заклятие? — голос Коры срывается в писк, Зелина усаживает мать на стул, а Руби ставит перед Корой высокий стакан с виски. — Оно самое, — кивает Голд. Эмма знает, что это за зверь такой — Кровное заклятие. Заранее поинтересовалась, как спрятать от цепких пальчиков дочки все привлекательные и небезопасные предметы в доме. Кровное заклятие для этой цели совершенно не подходило. Только по старинке — замки, закинуть повыше на полку… Главное самой не забыть куда засунула, к примеру, ножницы. Регина в лёгком недоумении смотрит на мать. — Твоя матушка, Регина, уверяла меня, что ничего не было и была так убедительна, что я поверил ей, а не следовало так слепо доверять этой ведьме. Кора начинает икать и Руби вручает ей стакан с водой. — Я… ик! Желала для тебя лучшего будущего, дочь… ик! — Кора с трудом переводит дух и стирает воду с подбородка ладонью. — Я хотела тебе счастливой жизни, не такой, какая была у меня — отец-пропойца, нищая жизнь в маленьком домике, неподъёмные мешки с мукой, разносила дрянное пиво в том кабаке. — И Принц Генри показался тебе более достойной партией, чем Тёмный маг, даже самый могущественный маг нескольких Миров, но который не может похвастаться длинной родословной, пышным титулом, — неожиданно беззлобно, с горьким вздохом, говорит Голд, — бывший бедный деревенский ткач… — Так я… — Регина сидит с открытым ртом, Ева озадаченно таращится на мать, а Эмма думает попросить у Руби стаканчик чего покрепче для… родной тёти Генри и для себя. — Да, — обречённо вздыхает Кора, — ты дочь Тёмного. — То есть сестра Нила и соответственно тётя для Генри, — Эмма озвучивает нехитрые итоги своих размышлений о причудах судьбы и её грубых шутках — и для Хоуп. — Мама Регина моя родная тётя! — сообщает Генри для Белоснежки и Прекрасного, которые только вошли в кафе. — Как это? — хлопает ресничками принцесса, Дэвид тоже ждёт ответа, а к дружной компании присоединяются Малефисент и Лилит. Кора вздыхает и повторяет для вновь прибывших свежие новости. — Так что Генри — племянник Регине, Нил брат, я невестка, Гидеон — младший брат для Регины и Нила… — Эмма крутит головой, — уффф… А Сара Фишер, то есть Ингрид, Снежная Королева родня с этих пор и для Регины с Зелиной… — Я должна повиниться перед тобой, Снежка, — Малефисент виновато разводит руками. — Мы договорились никогда не вспоминать об этом! — протестует… Дэвид. — ЭТО не обошлось без последствий, — ехидно улыбается Малефисент, — а когда открываются такие тайны… Короче… — Короче Лилит моя сводная сестра по отцу, — заканчивает Эмма за Малефисент и уже Дэвид может поучаствовать в соревновании «Самые красные уши месяца». — А у меня и Герды был роман! — на всё кафе объявляет Белоснежка, — ещё до тебя, дорогой. — Только не говори, что она родила от тебя Кая, мамочка, — ворчит Эмма. — У нас самое странное семейство в городе… Если не в стране. — Я твоя сестра, — Лилит задумчиво водит пальцем по столику, — Генри и Хоуп — мои племянники… — Мой шеф стал для Генри отчимом и дядей одновременно, — улыбается Эмма, — я стала Хамберту невесткой. Твоя мама стала мне… тётей? — Не генеалогическое древо, а план эвакуации при пожаре из Вавилонской Башни, нарисованный Лероем с сильного похмелья… — ворчит Лилит.