Да согреет меня тепло твоих дланей

      Всю дорогу до Вивека и Рален, и Тео снова молчали, лишь время от времени заводя короткие разговоры. После визита к Лерану между ними словно загустел воздух, возвёл стену отчаяния и непонимания; Тео хоть и хотелось как-то поддержать своего друга, но её останавливали собственные опасения на счёт того, что она сделает ему лишь хуже своими словами. Наверное, лечение душевных ран было не под силу жрице-лекарке…       Даже после того, как они получили оба свою награду за выполнение задания, Рален не предложил Тео как-то это отпраздновать или просто провести время вместе, как это было в последний раз: вместо этого, приняв деньги, он собрался молча удалиться по своим делам. Тео шла позади него, готовясь к тому, что сейчас они покинут стены Высокого собора и разойдутся: он — в Зал справедливости, она — в Зал мудрости. Но их неожиданно остановил посреди коридора не абы кто, а их прямой начальник, второй после самого Вивека глава храма. Архиканоник Толер Сариони. Он был уже старым даже по меретическим меркам, но его лицо не растеряло былой строгости и остроты черт, наоборот, казалось, что даже закрепило и обособило их. Тео почтенно поклонилась, Рален нехотя повторил её жест; Толер удовлетворённо кивнул им и жестом руки приказал встать и смотреть ему в глаза.       — Жрица Теодора, ординатор Рален. Есть ли у вас объяснение, почему ваше задание в Галом Дэусе заняло практически три дня вместо обещанного одного?       — Мутсэра архиканоник, я-       — В Галом Дэусе мы нашли больного корпрусом ребёнка, — перебила Ралена жрица, — И я не могла ни убить его, ни оставить там умирать. Поэтому мы решили сойти с курса и отправить мальчика в Корпрусариум.       Услышав слово «Корпрусариум», Толер поморщился так, словно съел протухшее гуарье мясо. Однако, быстро стряхнув со своего лица недовольное выражение, он кашлянул в кулак и снова медленно кивнул.       — Я обещаю, что подобное больше не повторится, — Тео опустила взгляд, снова почтенно наклоняясь.       — Тель Фир не так далеко от Корпрусариума, вы могли бы уложиться в то же время, что было вам дано на выполнение задания. Известно ли вам, дети мои, что в ваше отсутствие мы начали готовить город ко Дню святого Рориса?       Рален продолжал стоять молча; казалось, он и не слышит, что ему говорит архиканоник, а Тео неловко поджала губы.       — Впрочем, я сочту решить, что в дороге произошли какие-либо неприятности, вынудившие вас задержаться. На этот раз я вам поверю. Но если вы допустите эту же ошибку дважды — вас будет ждать наказание по всей строгости.       — Благодарю вас, мутсэра, — Тео облегчённо выдохнула, — Мы свободны?       — Да.       Толер, не сказав больше ни слова, развернулся и ушёл в свой кабинет. Тео повернулась к Ралену и шёпотом сказала:       — Нам нужно быть осторожнее. Не очень-то хочется проверять, какие наказания способен выдумать наш архиканоник.       — Угу, — Рален выпрямился, тяжело вздохнув, и отправился на выход из Высокого собора, чтобы вернуться в Зал справедливости и проспать по меньшей мере целый день; к счастью, следующий его дозор был только через пару дней в эту неделю, и можно было отдохнуть, пусть и после такого отдыха его жалование будет намного меньше. Хотя на самом деле жалование волновало его в последнюю очередь: из головы никак не выходил разговор с Лераном. Рален искренне стремился понять, что произошло, отчего брат так ненавидит его, но тот и слова не захотел сказать, чтобы хоть немного развеять пелену в голове ординатора.       «Пойди выпей ещё бутылок десять суджаммы и, надеюсь, забудешь, что у тебя когда-то был брат. Поскольку я предпочту поступить так же и забыть о тебе.»       Примерно так Рален и собирался поступить. Но не сегодня… Пожалуй, завтра.

***

      В отчаянии Рален весь следующий день, вплоть до вечера, бесшумным призраком бродил по округу Телванни и пытался то ли услышать что-то новое об архимагистре, то ли просто придумать, что делать дальше; окружающие не шугались его, поскольку он решил устроить «прогулку» в свой выходной уже без индорильской брони, а в той же одежде, в которой они с Тави посещали Садрит Мору пару дней тому назад. Правда, некоторые всё равно узнавали в нём ординатора, и недоумевающе следили за ним, не понимая, что мог служитель храма вне дозора забыть конкретно в этом округе, учитывая столь натянутые отношения между домом Телванни и храмом. Однако Рален ничего подозрительного не делал, кроме как бродил туда-сюда, и вскоре местные совсем перестали обращать на него внимание.       Он заходил в магазины, таверны, даже книжные лавки, но совсем ничего не узнал о Леране. Либо народ открещивался говорить об архимагистре вовсе, либо же просто-напросто ничего не знал. Не смирившись со своим поражением, ординатор решил двинуться в своё любимое место — в трактир. Только, увы, не в тот, что находился в квартале чужеземцев, а в один из местных. Там слухов водилось побольше, да и под вечер народ был совсем не прочь пошептаться о чём-нибудь эдаком, что при дневном свете да при страже упоминать было опасно. Заказав себе выпить и усевшись за стол, Рален погрузился обратно в размышления о брате.       «Прощения? Ты пришёл просить прощения, Рален? Так знай, что я тебя не прощаю.»       Но за что нужно было просить прощения? Что произошло? Почему они поссорились, в первую очередь? Из-за чего? Рален пытался восстановить в голове цепочку событий такой, какой он её помнил.       Мы приплыли на корабле в Сейда Нин. Леран был необычайно тих — он и раньше был неразговорчив, но тогда почему-то совсем отказывался разговаривать со мной. Помню, как мы сидели в трюме, и ему становилось плохо от укачивания. К счастью, нас доставили достаточно быстро. Шёл ливень. Мы вышли с корабля и направились в Имперскую канцелярию, вместе со всеми новоприбывшими, заполнять всякие бумаги, чтобы нам разрешили въезд в Вварденфелл. Кажется, с этим проблем не было, но Леран продолжал меня сторониться. Я тогда был и сам в каком-то подавленном, отвратительно мерзком настроении. Как только мы вышли с канцелярии, мы всё-таки о чём-то заговорили, и… И следующее, что я помню — Леран даёт мне пощёчину и уходит. Я пытался его догнать, но у меня почему-то не вышло… и больше я его не видел. До позавчерашнего дня.       Рален закрыл лицо руками, шумно вздыхая. Что произошло в тот злополучный день? Что он сказал брату? Почему он этого не помнит? Столько вопросов вертелись в голове, и ни на один не находилось полноценного ответа: всё, что Рален понимал, так это то, что он сказал что-то такое, что глубоко ранило брата. Что-то личное. Очень личное. На пустяки не обижаются — как минимум, он не помнил чтобы Леран в юношестве или детстве обижался на него всерьёз. Такого никогда прежде не случалось. Да, они росли почти обособленно друг от друга, но всё равно старались быть рядом в трудную минуту… и что-то заставило Лерана разорвать все связи со своим близнецом.       Вопросы продолжали крутиться в голове, терзать воспалённый разум, обжигать тревогой и отчаянием. Алкоголь не помогал — только, пожалуй, усугублял ситуацию, и не давал никакого ответа, как и всегда. Однако в момент, когда Рален, сам того не заметив, начал клевать носом, он ощутил чьи-то ладони на своём боку. Сначала даже подумал, что ему показалось, но бросив короткий, размытый взгляд вниз обнаружил серую ладонь, тянущуюся к его набедренной сумке. Подействовав прежде, чем хоть одна мысль пронеслась в голове, Рален замахнулся и со всей силы ударил предполагаемого воришку. Вокруг тут же поднялся гул.       — Это он его ударил?       — Ого, что творится…       — Да ладно!       — Что теперь будет…       Ординатор опустил взгляд и с удивлением обнаружил лежащим перед ним никого иного, как… Быстрого Эдди. Того самого голоса Лерана, которого он оскорблял, чтобы тот дал ему увидеть брата. Эд зажимал кровоточащую губу, жмурясь от боли, а народ вокруг продолжал перешёптываться, улюлюкать. Швырнув на стол несколько дрейков, Рален подхватил Эдди под руки и вытащил из таверны, отведя в более-менее безлюдное место, чтобы поговорить и как-то… остановить ему кровь, хотя бы.       — Эдди? Какого чёрта ты тут делаешь? Разве ты не должен быть в Садрит Море? — спросил он, вытирая какой-то попавшейся под руку тряпкой кровь с лица Эдди. Тот, кажется, был в полубессознательном состоянии, и едва связывал слова между собой.       — Да я так… по заданию… от Лерана, как обычно… — Эдди смотрел пустыми глазами перед собой и шмыгал носом.       — Кровь не глотай, придурочный, — Рален огляделся вокруг и вспомнил, что в сумке с собой припас флягу, но на этот раз уже не с суджаммой, которую он обычно брал в путешествия, а с обычной питьевой водой. Достав её, он без брезгливости приставил её к губам Эдди, заставляя того выпить хотя бы пару глотков. Тому, кажется, немного полегчало; да и губа кровоточить стала меньше. Посмотрев на Ралена более осознанно, Теман вдруг шугнулся, попытался то ли отпрыгнуть, то ли отскочить; Рален крепко держал его за воротник и не давал возможности сбежать. Смирившись со своей участью, Эд обмяк и сполз по стене.       — Я… я… — он начал заикаться, как вдруг повесил голову и вздрогнул от громкого всхлипывания. Приглядевшись, Драт обнаружил, что Эд начал… реветь. Пока тот тихо сотрясался от слёз, Рален понятия не имел, что ему делать с, судя по всему, пьяным в стельку Эдди, но тот вдруг продолжил говорить: — Знаешь, я когда мелкий был, папаша меня за каждый косяк начинал бить до кровавых соплей. Он кричал, что я никогда не буду достойным, никогда не стану… важным… и… И что я позорище последнее, не способный ни на что.       Рален поёжился. Оказывается, сказав те слова в Зале совета, он не просто ударил по больному — он вскрыл старый, с трудом заживший шрам в душе Эда; заставил эту рану гноиться повторно, ещё больнее, чем в прошлые разы. Поджав губы, он продолжал выслушивать Эдди.       — Каждый раз, каждый сраный раз, стоило мне хоть в чём-то провиниться, и этот, с-сука… Требониус… устраивал такой пиздец… — Эд снова опустил голову и, сильно стиснув зубы, втянул воздух; будто снова ощутив, как приёмный отец отвешивает ему очередной крайне болезненный подзатыльник, от которого обычно голова кружилась ещё несколько часов, — А я всегда старался! Я делал всё, что он просил! Всё, что только мог! Но ему этого было мало! Мало, блять! Всегда мало! Я заебался!       Очень быстро ординатору надоело выслушивать то, как настрадался в своё время Эдди, и он не придумал ничего лучше, кроме как плеснуть ему водой из фляги прямо в лицо. Как ни странно, это подействовало: Эдди, всё ещё сидя на полу, перестал сходить с ума и повторять одно и то же по сто раз, и снова по-новому взглянул на Ралена. Тяжело вздохнув, он вытер с лица слёзы и кивнул.       — Мда, спасибо за помощь… — он попытался встать, но опьянение не давало ему этого сделать. Рален, закрыв флягу, закатил глаза и помог данмеру подняться с пола. Вместе они вышли на один из балконов зиккурата. Как только они вышли на воздух, Эдди смог вздохнуть полной грудью. Между мужчинами повисла некомфортная тишина. Они оба были пьяны, но Рален держался получше, чем Голос.       — Слушай, мне наверное надо извиниться за то, что я тебе тогда наговорил в Зале…       — Да чёрт бы с ним, — Эдди отмахнулся, качнув головой, — Но ты реально был неправ.       Драт удивлённо вскинул бровь. Даже нервный срыв и похмелье не могли отобрать у Эдди его заносчивость, судя по всему. Тот, разглядев ошарашенное выражение лица Драта, запрокинул голову, истерично смеясь:       — Я, между прочим, не только «голос», ты в курсе? Для Лерана я… делаю всё, что тот попросит. Абсолютно всё. Как когда-то для папашки. Но знаешь в чём разница? Я рад, что папаша сдох. А если умрёт Леран, я… — он вдруг сильно тряхнул головой, как будто бы пытаясь избавиться от этих мыслей в голове, — Я… В тот раз правда не мог поступить иначе. Это был личный приказ Лерана — не пускать тебя к нему. Прежде чем ты спросишь, почему — я деталей не знаю, мне вообще не положено лезть в его личную жизнь. Но, сука… хотелось бы.       Рален аж поперхнулся от этих слов, но перебивать данмера не стал, позволяя тому продолжить поток мыслей и стараясь выцепить из пьяной головы самую ценную информацию, которую мог сболтать Эдди Теман.       — По правде говоря, Леран столько для меня сделал… За год сделал столько, сколько мой сраный папаша не сделал за всю свою жизнь. И в Телванни меня принял, и от папашки избавил, и… и… и вообще-то он хороший мер, правда, очень хороший, пусть и отбитый на голову. Ты же знаешь, как он стал архимагистром?       Драт помотал головой.       — Он притащил на собрание Дома отрубленную голову Готрена. Все были в шоке, только старик Нелот от радости чуть ли не в ладоши хлопал. Я тогда не присутствовал, но этот рассказ знаю лично из уст Лерана… И после того, как он мне это рассказал, я стал ещё больше им восхищаться. Я правда готов ради него на всё. Только он, хоть и такой же как я, но совсем не… заинтересован в этом. Ну, ты же понимаешь, о чём я, да? Он же твой брат, наверняка ты в курсе, что он…       Рален от удивления чуть челюсть на пол не уронил. Эдди взглянул на его ещё более ошарашенное лицо и, запрокинув голову, расхохотался; но смех этот снова был не злорадным, не едким, а печальным, надрывающимся. Ординатор искренне не понимал, о чём идёт речь. Но что-то в его душе всколыхнулось, отозвалось противной болью: он знал о предпочтениях своего брата, и давно знал, но откуда — вспомнить, опять, не получалось.       — Да ладно! Каждая шавка в теллванийском округе знает, что Леран предпочитает мужчин. Да и ладно бы — мужчин! Наверняка этот сраный кот, которого он везде с собой таскает, ему не просто телохранитель! — Эдди вдруг снова начал рыдать, перебиваясь на истеричный смех, — Очередной кошачий ёбырь, как и все предыдущие его рабы-каджиты.       Чувство дежавю снова больно укололо под сердцем, но Рален никак не мог понять, откуда оно ему отзывается. Почему он знал о необычных предпочтениях Лерана, но сейчас это его так поражало? Послушав ещё несколько добрых минут всхлипываний и завываний, он наконец решил спросить Голоса прямо:       — А где живёт Леран?       — Тебе нахрен это знать? — Эд вытер сопли с лица и почему-то решил почистить руку о плечо Ралена. Тот не обратил на это внимания:       — Надо. Поговорить с ним хочу с глазу на глаз, ещё раз…       — О, он этого точно не захочет… А знаешь что? — Эд вскинул подбородок, с заплаканными, но всё равно вызывающими глазами глянул на Ралена, — Услуга за услугу. Скажи мне, кто тебе рассказал столько интересных слухов обо мне и моём отце. И тогда я скажу тебе, где искать Лерана.       Ралену пришлось задуматься. С одной стороны, выдавать Ангаредэля не хотелось — если Эд узнает, что всему виной именно он, то данмеру оставалось жить считанные дни. Но с другой стороны — выбора не было. Это был единственный способ найти Лерана и разрешить свои запутанные отношения с братом. Но одного, почти невинного, мера казнят. Вырвут язык, чтобы не болтал, и то в лучшем случае. Единственный шанс снова увидеть Лерана или чья-то жизнь?       — Ангаредэль, — на выдохе произнёс Рален, — Ангаредэль рассказал мне всё о тебе и твоём отце.       Эдди, кажется, не был ни удивлён, ни впечатлён. Кивнув, он только ответил:       — Крепость Тель Увирит. Северо-восток Молаг Амура. У тебя есть с собой карта? Я покажу, где конкретно. Хотя её сложно пропустить — это единственная теллванийская крепость в том округе.       Не сказав больше ни слова, Рален только кивнул и выбежал из трактира, оставив Эдди сражаться с похмельем и больной головой в одиночку. Он знал, куда идти в первую очередь.

***

      — Тео! Тео, ты здесь? — он не то что вбежал: ввалился в лазарет. Тео действительно была здесь, и, завидев Ралена, встрепенулась, вскочила со своего места. В глубине души она была рада увидеть Ралена, но его обеспокоенный и почти безумный взгляд её насторожил.       — Я знаю, где нам искать Лерана.       — Снова? Рален, он же прямо сказал тебе-       — Он живёт в Тель Увирите, — перебил её ординатор, схватив за плечи, — Я должен поговорить с ним ещё раз! Тео, ты нужна мне. Прошу. Отправляйся со мной в Тель Увирит. Один я… я не справлюсь. Я себя слишком хорошо знаю.       Тео закусила губу. Отказаться было сложно, но… их ведь только недавно предупредили, что ещё один такой отгул, и их ждёт суровое наказание. Тем более, что нужно было постепенно подготавливать Высокий собор к проведению Дня святого Рориса. Возможно, она могла бы поговорить с Толером лично, отпроситься у него, но только на пару дней, не больше. А затем пришлось бы вернуться, чтобы начать усиленную подготовку к празднику. Но до Тель Увирита путь совсем не близок, и только дорога займёт наверняка больше одного дня… Нахмурившись, она отвела взгляд. Рален ослабил хватку на её плечах, а затем и вовсе отпустил их.       — Ты не пойдёшь со мной, да?       — Рален, постой, я-       — Ты права. Я должен справиться с этим в одиночку. Но и Толера, и Берела Сэла ослушиваться не буду — поработаю пару дней для приличия, затем возьму отгул. Спасибо за помощь, Тави, — почти едко проговорил Рален и поспешил удалиться из лазарета. Тео едва успела поймать его за запястье, когда он уже был около двери.       — Постой же! Я пойду с тобой, — уверенно проговорила она, — Но сначала нам правда нужно хотя бы присутствовать на празднике. Сейчас нас могут не отпустить.       — Я договорюсь со своим начальством, а ты — со своим, — тихо произнёс Рален, — Встретимся в порту Вивека через полторы недели. Заодно успеем подготовиться сами.       Выдернув своё запястье, Рален ушёл, даже не обернувшись на Тео. А жрица осталась стоять так же, будто статуя, в смешанных чувствах. Полторы недели — слишком долгое ожидание, да и День святого Рориса как раз должен был быть через две недели. Лучше было бы повременить, отправиться уже после праздника, но Ралена было уже не переубедить. Тео тяжело вздохнула. Как бы это всё ни вылилось в ужасные последствия… Наказание её не так страшило, но где-то на кончике языка вертелось смутное предчувствие. Что-то случится. Обязательно случится.

***

      Жрица стояла перед дверью в кабинет Толера и чувствовала себя примерно так же, как когда во времена учёбы в Университете ждала экзамены, подтверждающие её владение школами Разрушения и Восстановления на уровне адепта. Только теперь ей нужно было не сдать экзамен, а отговориться у самого архиканоника, чтобы у неё была возможность взять отгул на несколько дней. В разгар подготовки в празднику. Постучавшись в дверь, она ощутила, как сильно потеют от волнения её ладони. Сделав несколько глубоких вздохов, она утихомирила своё напряжение, чтобы не спровоцировать очередной магический разряд. Правда, ощущение покалывания в пальцах всё равно не пропало. Наконец дверь отворилась, и один из ординаторов пропустил её внутрь.       — В чём дело, жрица Теодора? — спросил Толер, не отнимая взгляд от бумаг на своём столе. Тео пригляделась: кажется, это была его записная книжка, чем-то похожая на ту, в которой Тео сама вела дневник. Сначала она даже испугалась, что это она и есть, но, отбросив страхи, постаралась отвлечься и заговорила:       — Мутсэра, — она склонилась в вежливом поклоне, — Мне очень неловко вас об этом просить, но… мне нужно будет несколько дней отгула в период с 4 числа Первого зерна по 6 число Первого зерна включительно.       — Прямо перед Днём святого Рориса? — архиканоник наконец поднял взгляд на жрицу, явно недовольный её фривольностью, — Теодора, скажите мне на милость, кем вы себя возомнили? Вы задерживаетесь на заданиях, вас недавно видели в Садрит Море, когда вы должны были быть в Галом Дэусе. Даже если учесть, что вы говорили о корпрусном ребёнке — Корпрусариум находится в Тель Фире. Сомневаюсь, что вы заплутали и случайно прибыли в столицу Телванни.       Толер встал со своего места и медленно прошёлся по кабинету, кружа вокруг Тео словно скальный наездник над добычей. Жрица невольно поёжилась.       — Как вы оказались в Садрит Море, Теодора? Я надеюсь, вы не ведёте нечестную игру против наших богов? Не перемкнули на сторону соперника?       — Что вы! — Тео почти боязливо прижала руки к груди, — Ни за что в жизни! Просто… мне пришлось оказаться там по… личным обстоятельствам.       — Поведайте же мне, Теодора. И учтите: лучше не врать. Я всегда докапываюсь до истины.       Тео нервно сглотнула ком в горле. Она не знала, насколько очевидным был факт того, что Рален был братом-близнецом архимагистра Телванни, но лишний раз упоминать это, да ещё и при архиканонике, казалось плохой идеей, поэтому жрица решила обойтись без имён. Не соврать, но и не сказать всей правды.       — Видите ли, у меня… довольно близкие… отношения с… — она говорила нарочито медленно, стараясь на ходу подбирать правильные слова, — То есть, я… Рален попросил меня вместе с ним навестить его брата, который живёт в Садрит Море. Вот и всё.       — Почему ему потребовалось ваше присутствие, мутсэра жрица? — без каких-либо эмоций спросил Толер. От его беспристрастного тона ей снова стало не по себе, — И почему вместо того, чтобы просто съездить к нему, вы решили улизнуть после задания?       — Он болен, — вдруг вырвалось из уст Тео, и она прикусила язык. Собиралась же не врать!       — Вот как.       — Ему осталось всего пара месяцев. Рален… мы не уверены, что у нас будет ещё возможность навестить его, прежде чем он испустит дух.       Толер смотрел пристально на Тео. Проникающе, изучающе; своим взглядом он забирался ей под кожу, и Тео отчего-то вспомнила, что раньше на неё так смотрели мужчины разных сортов в имперских тавернах; словно проникали не под кожу, а под одежду, надеясь однажды разорвать слои юбок, корсетов, блузок, чтобы обнажить её. Сейчас было, кажется, не совсем то же самое — Толер хотел обнажить её, но не тело, а душу. Тео старательно пыталась выдержать его взгляд, хоть и ощущала, как ноги наливаются свинцом, а колени норовят не выдержать веса собственного тела и заставить её прямо здесь рухнуть на пол. Наконец, архиканоник улыбнулся почти дружелюбно:       — Хорошо. С 4 числа Первого зерна по 6 число Первого зерна. Если вы задержитесь без весомых обстоятельств, таких как смерть, увечье или пепельные бури, вас ждёт наказание. Вы предупреждены. Я передам Берелу Сэлу, что дозорный Рален, насколько я понял, так же берёт отгул на это время.       Тео ощутила, как груз пал с её плеч. У неё всё ещё оставалось опасение, что они не уложатся в это время, но надеялась на лучший исход. Сердечно поблагодарив архиканоника, она снова поклонилась и поспешила выйти из его кабинета. Толер только с улыбкой кивнул ей и вернулся к своей записной книжке.       Самоотверженность… фривольность. Умеет лгать во благо. Возможный вариант.