Outcasts

      Смена места жительства впервые за пять лет была необычным новшеством в размеренной жизни Чимина, которому всегда довольно трудно давалась адаптация к кардинальным переменам. В детстве приходилось часто переезжать, поэтому иной раз он даже не запоминал путь до собственного дома, по которому можно быстро добираться со школы. Детей в семье Пак никто не спрашивал нравится ли им новый дом, новый жилой квартал. Мину был ещё слишком мал, чтобы возражать матери и отцу, не говоря уже о том, чтобы вообще иметь хоть какие-то претензии.       С тех пор утекло немало воды, и Чимин, наконец-то, обрёл своё постоянное место жительства, не скитаясь по всему Сеулу с кучей чемоданов, которые грузчики таскали туда-сюда. Ему было абсолютно комфортно жить в комнате вместе с Тэхёном, несмотря на то, что их режимы не совсем совпадали. Тэ стал для него тем, кому можно доверить самые сокровенные и порой глупые мысли. Младший и сам делился с ним всем, что только могло прийти в его творческую голову, поражая любовью к своему хобби. Иной раз, было ошеломляюще, что человек может настолько глубоко анализировать простые вещи. Это очень сильно притягивало в Тэхёне.       Их общая комната была очень просторной даже для двоих, но при этом очень уютной, как весь дом, принадлежавший Ким Сокджину. Старший омега семьи точно умел делать пространство вокруг себя очень комфортным. Иногда для этого ему было достаточно просто находиться в одной из комнат и она сразу же становилась гораздо приятнее. Сладкий запах клубники, частые шутки и нежные руки хёна – это то, что каждый из них считал частичкой дома.       Вспоминая о Джине, Чимин немного мрачнеет. Они всё ещё не созванивались и не списывались с тех пор, как младший уехал из дома вместе с Юнги. Тэ и Уён часто писали ему и спрашивали о самочувствии, даже попросили сделать подробный обзор на квартиру. Она, к слову, была в разы меньше пентхауса, к которому привык омега, но от этого не была хуже. Просторные спальни, одна из которых изначально предназначалась лично Чимину, были уставлены мебелью. В его комнате имела место даже полноразмерная отдельная гардеробная, где было бы очень удобно хранить огромное количество одежды, а в спальне Юнги находился большой встроенный шкаф. Остальное убранство, в целом, не отличало оба помещения друг от друга, за исключением того, что в комнате омеги был туалетный столик, а в комнате Мина – обычный письменный. Помимо этого имелись пара кресел и тумбочки из светлого дерева, гармонировали с нежно-бежевыми обоями. Расставленные по углам комнат торшеры на длинных ножках, служили ещё и небольшой подставкой для цветов. Нежные, приятные глазу оттенках помогали быстрее адаптироваться в новом пространстве.       Кухня, внушающий гарнитур которой поражал своими размерами и функционалом, была совмещена со столовой. Она имела одну полукруглую стену с окнами выходящими на суетливую трассу. Тем не менее, вдали открывался неплохой вид на соседствующий с Сеулом город – Инчхон. Ванная комната тоже оказалась довольно просторной и совмещала не только душевую кабину с прозрачными стенками, но и большое джакузи.       Гостиная этой просторной квартиры, в которой уже полюбил сидеть Чимин, была довольно компактной и, по сравнению с остальными комнатами, не такой объёмной. Но именно здесь, будучи в полном одиночестве, омега чувствовал себя уютно. Юнги практически каждый день рано уходил, ещё до его пробуждения, поэтому оставаясь наедине с самим собой, Пак чувствовал поглощающую тоску. Тэхён часто звонил ему, и они могли часами болтать обо всём, что только попадалось на глаза. Но работу никто не отменял. Из-за того, что Чимин сейчас не может принимать участие в делах их бизнеса, Тэ пришлось взять на себя большую часть работы с Гуком. Иной раз Ким жаловался на занудство и чрезмерную хмурость альфы, который «доставал своими нотациями».       Поэтому в свободное время, которого теперь было очень много, Чимин смотрел сериалы, иногда даже самые неинтересные, и спал под них. Пытался заниматься уборкой, хотя всегда не мог терпеть её на дух, и искал рецепты новой выпечки, чтобы немного порадовать себя и Юнги, когда он вернётся с работы.       Пока омега листал приложение, через которое собирался заказать доставку на дом, ему вылезла реклама сервиса различных канцелярских, хозяйственных и игровых магазинов.       Расправившись с заказом продуктов для пирога, Чимин в ожидании курьера отвлёкся на просмотр категорий в рекламируемом ему магазине. Красочные картинки товаров притягивали взгляд, заставляя останавливаться и рассматривать предлагаемые принадлежности.       Он даже не думал, что когда-то ему будет настолько нечего делать, что придётся срочно покупать пазлы, раскраски и маркеры, чтобы хоть как-то скрасить времяпрепровождение. Коварство канцелярских, как и косметических, магазинов в том, что приходя за чем-то одним, ты просто не можешь уйти без каких-то других товаров. Так, вместо того, чтобы купить одну раскраску, Чимин приобрёл пять, на всякий случай. Вдруг одна ему не понравится, а другая не подойдёт по сложности? Омега искал оправдания для каждого выбора, ведь именно так, по его мнению, можно было избежать разочарований. Он никогда не увлекался арт-материалами, поэтому купил маркеры только на основе отзывов, чтобы, если ему вдруг надоест вся эта канитель с раскрашиванием, подарить их Тэ.       Курьера из канцелярского магазина он ждал гораздо нетерпеливее, чем доставку еды. Мысли о скорой творческой деятельности, которая должна скрасить его ожидание, захватывали и будоражили.       Наконец-то в дверь раздаётся звонок. Чимин успевает убавить градусы на духовке и спешит в прихожую. Курьер оставил большую коробку под дверью и уже успел удалиться, когда омега выглянул в вестибюль. Прежде чем окунуться в творческие материалы он достаёт готовый пирог, переложив его на самую большую тарелку, видимо, как раз предназначенную под торт.       Распаковывая «долгожданную» канцелярию и внимательно рассматривая покупки, он вовсе забыл о том, что этим вечером Юнги пригласил его на свидание в ресторан. По идее, именно сегодня они вместе для СМИ должны дать официальную огласку их отношений и развеять различные слухи, массово заполнившие интернет.       В какой-то момент Чимин просто перестал читать, что конкретно пишут различные издательства, ведь чувствовал сильнейшую обиду. Преимущественно его расстраивал не сам текст статьей, хотя иногда были выдающиеся «подробности» их совместной жизни с Юнги, а комментарии, которые попадались ему под публикациями. Они были наполнены недовольством, критикой и желчью. Каждый прокрут ленты, как остриё ножа, вонзался в сердце. Чимин чувствовал себя разбитым и уязвимым.       Юнги, заметив, что Пак постоянно просматривает статьи и комментарии под ними, видимо, не выдержал. В его глазах читалась обеспокоенность, но в голосе проскальзывала нотка строгости, когда он объяснял почему стоит оставить эти несчастные очерки и больше к ним не возвращаться. Чимин и так знал, что Юнги тысячу раз прав, но всё равно не мог пересилить себя.       Благодаря своей заинтересованности, он узнал, что есть ещё какие-то фото, гуляющие по сети. Кто-то запечатлел на фото семью Паков, сидящих на фоне новоиспечённой пары, и писал свои догадки о том, что бизнесмены действительно собираются заключить союз. Сыпались мнения о том, что фиктивный брак уж точно не продлиться долго, да и вообще владельцы Hotel Plaza Seoul меркантильные зажравшиеся твари, значит и их дети были абсолютно такими же. В противовес приводили того же Юнги, который часто спонсирует детские дома и медицинские центры.       Паки тоже жертвовали свои деньги, но не в таких количествах, да и сам Чимин знал, как отец не любит делиться прибылью «заработанной кровью и потом». Омега не стал говорить Мину об этом, но тот, будто, понял всё без слов.       В тот вечер мужчина долго обнимал его и мерно гладил по спине, словно успокаивая маленького ребёнка, которому приснился кошмар. Напряжение и стресс, накопившиеся за длительный период, будто растворялись под заботливыми движениями.       Чимину очень нравилось засыпать в тёплой постели, чувствуя на себе руку альфы и вдыхая его приглушённый запах. Нравилось видеть Юнги в домашней одежде, смотреть на его плечи не прикрытые рубашкой или пиджаком. Нравилось целоваться. Душа трепела, как бабочка на воле, ощущая радость.       Юнги, если говорить конкретно о нём, всё равно поражал Чимина своим отношением. Он целовал его, когда возвращался с работы, обнимал, пока они сидели бок о бок в гостиной и смотрели телевизор, прижимал к себе, когда они спали вместе в одной постели. Ни разу омега не почувствовал изменение феромона, которое могло бы говорить о фальши в его поведении, лес всегда был уютным и умиротворённым, когда мужчина возвращался с работы. На его костюме были тяжёлые ноты, которые исчезали, как только он переодевался в домашнюю одежду или принимал душ. Из сурового Мидаса, от имени которого дрожит Сеул, он превращался в домашнего Юнги, с растрёпанными волосами и тёплыми объятиями.       Чимин доверился ему.       Возвращаясь из мыслей, которые унесли его слишком далеко, Чимин быстро тыкает по экрану телефона два раза, чтобы свериться со временем. У него ещё есть около получаса, прежде чем стоит начать собираться. Поэтому, омега откладывает коробку и придвигает поближе одну раскраску, первую лежавшую сверху. Большой набор маркеров радовал глаз огромной палитрой цветов, которая только сильнее вдохновляла его выместить творческий порыв на бумагу.       Это раскраска-антистресс с милыми животными, открывая которую, омега решает приступить к первой картинке с забавным щенком. Концентрация на мелких деталях помогает отвлечься от разнообразных мыслей, назойливо возникающих в голове, и успокоиться. Пускай за это время Чимин не успел завершить картинку полностью, но получающийся результат ему нравился. Напоминалка на телефоне призывает его завершить раскрашивание и отправляться в комнату, чтобы начать подготовку к свиданию.       Закончив сборы, Чимин смотрит на себя в зеркало. Похудевшее лицо, глаза на которое казались крошечными и блестящими, отдавало какой-то болезненностью и страхом. Куда пропал тот уверенный в себе молодой человек, который не принимал критику в свою сторону? Ещё в апреле и в мае Пак был убеждён в том, что он выдающийся. Не такой, как все.       Так что же изменилось теперь? Оглядываясь назад, он понимает, как первая симпатия, впоследствии переросшая во влюблённость, ударила по нему не взаимностью. Он сам построил себе розовые замки до облаков, а потом расстроился из-за того, что мечты не оказались реальностью. Но теперь... когда Юнги был рядом, когда они не просто делят одну постель раз в неделю, но и просто проявляют ласку друг к другу и делятся своими чувствами, что было не так?       Почему он всё ещё продолжал сомневаться в себе и так бурно реагировать на ту же критику в комментариях к статьям? Это ли был настоящий Пак Чимин, который четыре месяца назад уверенно перешагнул порог вип-комнаты в клубе, чтобы получить то, что он хочет? Чимин, который, казалось, обрёл самообладание и уверенность в своих силах, вдруг снова оказался в плену страхов и неуверенности.       Он стал тем, кем всю сознательную жизнь боялся быть? Он потерял связь с самим собой? Какая из этих двух личин подлинная?       Пиджак цвета чайной розы отлично сидел на нём, но омега ощущал, как внутри него всё дрожит. Было до невозможности удивительно, каким образом Юнги с первого раза угадал с размером. Но сейчас его мысли были забиты вовсе не этим. Что о нём могут подумать, если увидят его лицо? По мнению большинства, омега должен быть идеальным.       Многие люди в интернете, психологи и выдающие себя за них, говорят, что эффективно, главное быстро и навсегда, помогает техника разговора с собой перед зеркалом.       «Кто, если не ты будет говорить тебе комплементы?»       Это казалось странной практикой, которую было сложно претворить в жизнь. Но сейчас, оценивающе и даже с упрёком рассматривая своё отражение, Пак почувствовал, что если будучи дома в полном одиночестве он попробует похвалить себя, то это останется лишь в пределах этих стен и не дойдёт до чьих-то ушей.       Стесняться было ничего и даже некого. Если это покажется дурацкой затеей, можно просто никогда к ней не возвращаться.       — Ты выглядишь великолепно. – говорит он сам себе, чётко смотря в глаза. Во взгляде читается буря сомнений, которые не могли отпустить его из этого бесконечного круга. Фраза повисает в звенящей тишине, будто что-то инородное и неправильное. Он попробовал улыбнуться, чтобы придать сказанному больше уверенности и убедить себя в том, что он действительно «великолепно» выглядит. Но с каждой секундой натянутая улыбка меркла, а потом и пропала вовсе.       — Выгляжу ли? – вопрос вырвался с его уст, которые невольно изогнулись в кривой усмешке над самим собой, когда он отвёл взгляд от отражения, нервно разглаживая складки по пиджаке и брюках.       Пальцы дрожали от сильного напряжения в мышцах, которое он безуспешно пытался унять. Чимин отнимает руки от бёдер, которые судорожно гладил ладонями в попытке расправить ткань костюма, и переводит на них взгляд. Мысль в голове не успевает сформироваться, ведь глаза цепляются уже за неаккуратно уложенные волосы, растрепавшиеся через полчаса после длительного корпения над ними. Макияж был выполнен хорошо и практически скрывал припухлые веки, которые были похожи на сочные пельмени. Зато округлость щёк сошла на «нет», чему омега несказанно порадовался.       Он оценивающе окидывает своё лицо внимательным взглядом, подмечая каждый недочёт, начиная от состояния кожи и заканчивая торчащим зубом.       Как-то раз, мама попросила его не улыбаться слишком широко, чтобы этого недостатка не было видно. Но Чимину и не зачем было широко улыбаться на скучнейшем мероприятии, предназначенном выставить на показ свой плотно набитый кошелёк.       Голос матери эхом звучит в ушах, заставляя уткнуться взглядом в пол, словно он вновь накосячил. Не туда посмотрел на общей фотографии или некачественно помог младшему брату с уроками.       По коже в знойный день пробегаются мурашки заставляя вздрогнуть. Стоит отпустить семью Пак и больше не возвращаться к ней мысленно, ведь это доставляет лишь боль. Подцепляя с пустой подложки для украшений единственные серёжки, Чимин застёгивает их на мочках ушей и снова смотрит в зеркало, пытаясь понять, насколько изделие смогло его приукрасить.       От оценивания внешности его отвлекает шуршание в коридоре. Омега последний раз столкнувшись в отражении со своим побитым взглядом, торопится выйти из спальни.       — Привет. – произносит молодой человек, стараясь выбросить из головы тысячу и одну неприятную мысль, которые, словно назойливые насекомые, кружились и мешали сосредоточиться. Он подходит к альфе, который оставляет дипломат на полу и раскрывает объятия, позволяя близко прижаться – утонуть в тепле тела, – удобно уткнувшись носом в основание шеи.       — Ты прекрасно выглядишь, Бона Деа. – Чимин невольно прикусывает нижнюю губу, услышав нежный шёпотом над самым ухом. Эти слова – будто накрапывающий весенний дождик, ощущающийся облегчением на разгорячённой коже. Лес пахнет дождём, заставляя глубоко вдыхать яркий аромат свежести и смолы, веет прохладой. С каждым вдохом, которые Пак делал не в состоянии насытиться полюбившимся феромоном, его душа наполнялась спокойствием и гармонией. Время будто само замедляло свой бесконечный бег, чтобы позволить насладиться такими драгоценными мгновениями.       Мысли утекли сами собой, а как только тёплая ладонь осторожно легла на макушку, от них не осталось и следа. Спокойствие и чувство безопасности рядом с мужчиной, накрыло его мягкой пеленой, спрятав от враждебно настроенного внешнего мира. Можно ли было назвать это домом?       До его ушей запоздало доходит комплимент и обращение. Чтобы оно не значило, но будоражило всё внутри, радуя сердце.       Бона Деа.       Юнги впервые так называет его вслух. Слова звучат немного шепеляво и с акцентом, но так чувственно. Омега чувствует, как сердце ухает в груди, ударяясь о грудную клетку всё чаще и чаще. С такой интонацией с ним разговаривают только Тэ и Джин. Отчего-то это казалось таким сокровенным и хрупким, что он даже боится хоть что-то ответить.       — Заканчивай приготовления, пока я переодеваюсь, и поедем в ресторан, хорошо? – Чимин, заставляя себя оторваться от мыслей, вслушивается в расслабленный голос альфы, ласкающий слух. Тем не менее молодой человек отстраняется далеко не сразу, радуясь тому, что Юнги и сам нехотя выпускает его из объятий.       Сухие губы быстро касаются щеки Пака, заставляя его трепетать, словно осенний лист на сильном ветру. Юнги проходит в спальню, до омеги доносится звук отодвинутой створки шкафа. Так как сборы уже давно был завершены, он направляется в гостиную и берёт телефон с покрытого раскрасками и маркерами стола. Проверяя социальные сети на наличие новых сообщений и убеждаясь в их отсутствии, Чимин просто складывает его в карман.       Он, окинув оценивающим взглядом стол, собирает акварельные маркеры обратно в футляр и аккуратно складывает раскраски в одну стопку. Так из раздражающего визуального шума стол снова вписывается в некричащий интерьер гостиной.       Юнги довольно быстро появляется в дверном проёме в другом костюме, который Чимин видит на нём впервые. Нежно-бежевого, практически молочного цвета, пиджак и такие же брюки, выглядели на мужчине очень выигрышно. Отчего-то омега ловит себя на мысли, что, наверняка, его одежда преимущественно шьётся на заказ. Иначе, бы почему всё, что носил Мин отлично сидело на нём?       — Тебе очень идёт светлое. – губы Чимина медленно растягиваются, наблюдая за расцветающей улыбкой альфы. Тот медленно пересекает комнату, обходя его и останавливаясь за спиной.       — Приятно слышать. – мягкий голос вновь растекается по коже, плавно, тягуче. Будто мурлыкающий, слегка скрипучий и вызывающий мурашки. Чимин оглядывается за спину, желая развернуться и поймать чужой взгляд, но рука опустившаяся на плечо, препятствует. – У меня кое-что есть для тебя. Не оборачивайся.       Сердце внезапно стало биться о грудную клетку гораздо быстрее, и Чимин почувствовал, как лёгкое волнение окутывает его. Это ощущение было радостным и будоражащим одновременно. Он даже прикрыл глаза, стараясь совладать с нахлынувшими эмоциями, и ждал.       Он чувствует легкие прикосновения рук, которые, словно случайно, соприкоснулись с линией челюсти и исчезли.       На кожу шеи опускается тоненькая прохладная цепочка, которая съезжает до тех пор, пока небольшой кулончик не опускается в ямочку между ключиц. Чимин распахивает глаза, сразу же потянув пальцы к украшению, чтобы нащупать его. Пальцы ловят небольшую круглую подвеску, но поскольку сама цепочка была короткой, посмотреть без зеркала на неё не получится.       Омега разворачивается, сразу же сталкиваясь с внимательным взглядом Юнги, который быстро оглядел его с ног до головы и отложил футляр от украшения себе за спину на полочку.       — Мне даже немного неловко. Спасибо большое, Юнги. – негромко произносит Пак, притягивая альфу к себе, заставляя сделать шаг навстречу. Чимин понимает, что мужчина не просит ничего взамен за те подарки, которые он делает для него, но отчего-то внутри появляется сильное желание подобрать действительно стоящий подарок ему в ответ.       Может быть часы?       — Ты не должен чувствовать себя неловко. У меня достаточно денег, а главное желания, чтобы покупать тебе подарки. Лишь бы тебе нравилось. – ладонь Юнги мягко проезжается по гладкому материалу пиджака и снова поднимается к плечам. Омега, не выпуская из объятий, отстраняется от груди, чтобы приподнять лицо и посмотреть в глаза.       Мин немного склоняет голову, чтобы кратко прикоснуться к пухлым губам. Чимин улыбается, едва сдерживая смешок, при виде отпечатка блеска. Альфа быстро догадывается и, поджимая губы, облизывает их, приковывая чужое внимание.       — Что-то фруктово-ванильное. – констатирует он с смешинкой в глазах и мягко выпускает Пака из объятий. Лёгким движением руки он задирает рукав пиджака и смотрит на часы на запястье. – Мы как раз вовремя. Идём?       Чимин кивает, размазывая по губам остатки блеска, и выходит вслед за альфой в коридор. Там он бегло осматривает подаренную цепочку в зеркале, после чего вместе с мужчиной покидает квартиру. Под руку они направляются к машине, которая стоит на подземной парковке.       С Юнги было так спокойно. Мысли не мешали существовать и наслаждаться таким драгоценным сейчас. Он понимал, что следует работать над собой, чтобы испытывать комфорт не только с кем-то, но и наедине с собой, но пока, альфа своим присутствием приносил несказанное облегчение.       Даже мысли о том, что, возможно, рядом с Юнги их поджидают журналисты возле элитных заведений, не вызывают такого сильного беспокойства, как могли бы.       Из-за загруженных дорог их путь немного затягивается, но тем не менее, Мин отвозит их на другой берег, где поворачивает налево, около какого-то небольшого университета и заезжает на огороженную территорию. Прямо на въезде их встречает сотрудник, предлагая припарковать машину.       Юнги спокойно передаёт ему ключи и подставляет локоть омеге, молча предлагая ухватиться и прижаться поближе. Чимин устраивает руку на сгибе его руки и прижимается к плечу.       Чем ближе они подходили к высокому полностью стеклянному зданию, внутренний дворик удивлял всё сильнее. Аккуратные клумбы и постриженные деревья, встречали их у входа. Два здания поменьше, которые напоминали остеклённые зимние сады, оказались отдельными обеденными зонами, где всё уже было подготовлено к приходу гостей.       Переступив порог главного здания, молодой человек на стойке ресепшена приветливо поздоровался с ними, даже обратившись по имени. Он сразу же повёл их через большой зал, где также располагалось множество столов на разное количество персон. Но, видимо, Юнги заказал на этот раз что-то более уединённое, ведь сотрудник ресторана выводит их вновь на улицу, но через другой выход и спустя пару минут, распахивает перед ними дверь в один из таких «зимних садов».       Стол, предназначенный для восьми человек, сейчас был только в их распоряжении. Панорамные окна выходили на небольшой сад, усеянный кустами и молодыми деревьями, что скрывали их от посторонних глаз. Приборы и меню уже были подготовлены. Из-за пасмурной погоды на улице, хостес включил свет и сказал, что подойдёт сразу, как только они определятся с заказом. Тёплый свет ламп над столом создавал некий домашний уют, напустив в голову омеги целое множество приятных мыслей.       — Это превосходное место. – с улыбкой делится Чимин, присаживаясь на мягкое кресло. Юнги придвигает его стул поближе к столу и только после устраивается напротив.       — Я рад, что тебе понравилось. Здесь и правда очень красиво. И кухня достаточно хороша. – Мидас зеркалит его улыбку, слегка приподнимая уголки губ, и придвигает поближе оба меню, раскрывая небольшую книжечку.       Чимин следует его примеру и подцепляет меню со стола, медленно листая страницу за страницей, изучает предлагаемый рестораном ассортимент. Проходит некоторое время за обсуждением выбора блюд, после чего Юнги вызывает официанта, нажав на кнопку, и озвучивает заказ полностью. Как только молодой человек удаляется вновь, Чимин встречается с внимательным взглядом Мина, который тянет руку через стол, чтобы аккуратно сжать маленькие пальцы.       — Есть кое-что, о чём я хотел бы поговорить. – отчего-то эти слова заставляют напрячься, но омега всеми силами, старается не выдавать своего беспокойства. Наверняка, у него это получилось из рук вон плохо, ведь пальцы Юнги стали мягко поглаживать по острым костяшкам, обводя их подушечкой. – Тебе не стоит волноваться, хорошо? Я просто хотел немного больше узнать о твоём эмоциональном состоянии.       Чимин слегка поджимает губы, с опаской заглядывая во внимательные бездонные глаза альфы, радужка которых при тёплом свете, казалось, сливалась со зрачком.       — Хорошо. Давай поговорим об этом, но, мне кажется, это не слишком подходящая тема для такого вечера. – уклончиво отвечает омега, разрывая повисшее молчание. Он старался, пускай и не прямым текстом, переубедить мужчину начинать эту тему. Рассказать всю правду значило и упомянуть состояние в мае и даже рассказать всю подноготную о семье Пак.       — Я надеюсь, что в этот приятный вечер мы, даже затронув не слишком подходящую, как ты говоришь, тему, станем ближе друг к другу. Я не собираюсь осуждать тебя или поучать, хорошо? Мне кажется, что тебе нужно выговориться и это поможет мне искать подход к тебе более тщательно и правильно.       Чимин всё-таки мнётся и снова долго молчит. Это напоминает ему их первое свидание в ресторане, но тогда ситуация была совершенно зеркальной. Тихо вздыхая, он решает не растягивать относительное удовольствие ни себе, ни Юнги и произносит:       — Что бы хотел узнать?       — Причину твоего подавленного состояния и другие факторы, влияющие на это. Я бы хотел, по возможности, сделать среду вокруг тебя комфортной, поэтому мне важна твоя откровенность. – спокойно произносит альфа и, аккуратно подцепив руку Пака своими, переплетает их пальцы, словно стараясь показать единение.       — В тот день, когда мы с тобой заключили договор... я был этому рад, ведь ты притягивал меня. Я даже приходил после первой нашей встречи в этот клуб в надежде увидеть тебя вновь. Но... знаю, что я глупый и слишком наивный... – Чимин глубоко вздохнул, стараясь собрать мысли в голове. – Утром, когда ты вышел после душа... меня задел твой ответ. В тот день я понял, что нас связывает только постель. И я так расстроился. Ты был мне уже симпатичен, поэтому... было больно осознавать, что это невзаимно. Первый альфа, который мне действительно сильно понравился и...       Омега неопределённо ведёт плечами, пряча взгляд, словно опасаясь, что признание слабостей его уязвимым. В памяти возникают и взгляд и тон голоса Юнги в тот день, которые подкрепляются ещё и недовольствами семьи, нарастающим и пугающим, будто гневный шторм.       — Моя семья была против этого договора. После того, как я вернулся домой, мы ругались. Они просили меня отказаться, но я не мог, ведь иначе мы бы стали уходить в минус и смысла в нашем бизнесе не было. Это самые близкие мне люди, поэтому я продолжал приходить на встречи с тобой, хоть это и приносило мне боль.       — Извини меня. – Юнги стал внимательнее, его лицо отражало искреннее сожаление. – Прости, что в итоге всё сложилось именно так. Я не должен был говорить такое и мне стыдно, что необдуманные слова, привели к таким последствиям. К сожалению, на моём жизненном пути встречалось слишком много омег, которые хотели через постель добиться богатства, власти и ещё чего похуже, поэтому я опасался. – Юнги ловит его взгляд и обеими руками сжимает пухлые пальчики, стараясь передать уверенность и поддержку через трепетные прикосновения. – Я буду внимательнее, чтобы ты больше никогда не почувствовал себя плохо из-за меня и моей отрешённости.       — Моя семья предвзято относится к тебе, как раз из-за моего состояния в эти месяцы. В тот день, когда мы ходили в ресторан, Джин-хён был мной очень недоволен. – омега слегка хмурится, вспоминая тот день, когда разочарование Сокджина нависло над ним, как тяжёлая тень, скрывая приятный солнечный свет, который придавал сил. – Я понимаю его опасения за меня, но... я действительно доверяю тебе, Юнги.       — Мне очень важно, чтобы ты знал: я хочу, чтобы ты чувствовал себя комфортно рядом со мной. – Чимин улавливает нотки нежности, которые обволакивают его, будто мягкая шаль, создавая приятную оболочку, укрывающую от неприятных внешних воздействий. – Если ты когда-либо почувствуешь, что я отдалён или холоден, пожалуйста, не стесняйся и не бойся поговорить об этом со мной. Я неидеален, но готов работать над собой ради тебя.                                                                                       Сердце слишком ощутимо ухает в груди, будто пропускает удар, после слов альфы. Ком в горло ощутимо давит на гортань, заставляя слёзы наворачиваться на глазах. Чимин поднимается со своего места, быстро огибая стол, и сразу падает в объятия мужчины, который резко встал, чтобы обхватить омегу обеими руками.       Мин нежно скользит руками по его спине, разгоняя по телу тысячи мурашек, ощущающихся на коже, словно щекочущие касания крыльев бабочки. Пака бьёт дрожь от услышанных слов, которая словно проходится абсолютно по всей коже, поднимая за собой волоски.       — Ты заставляешь моё сердце биться в несколько раз чаще. – шепчет он, чувствуя, как на глазах выступает неприятная влага, которая не исчезает даже после нескольких морганий. Юнги склоняет голову до тех пор, пока не прижимается лбом ко его лбу, практически соприкасаясь носами.       Альфа опускает веки, придавая жесту более сокровенное значение. Единение. Чимин следует его примеру и тоже прикрывает глаза, цепляясь руками за крепкие крупные плечи. Только сейчас он улавливает тихую музыку, играющую на фоне. Спокойный джаз придаёт ещё больше мягкости и сокровенности в атмосферу между ними, заставляя их едва заметно покачиваться в такт.       Время уходит, словно вода сквозь пальцы, но они стараются наслаждаться каждой секундой, проведённой друг с другом. Звук нажатия ручки на двери, заставляет их слегка отстраниться друг от друга, но тем не менее, рука Юнги не исчезает с талии, когда двое официантов проходят в комнату, держа в руках блюда накрытые серебряными колпаками.       Стоит молодым людям удалится вновь, Чимин возвращается на своё место, нехотя отстраняясь от тёплой руки мужчины, которая аккуратно скользнула по пояснице, исчезая совсем, как только он отошёл.       — Я бы хотел узнать ещё кое-что. Когда мы были в ресторане в прошлый раз, твоё состояние резко ухудшилось. Я также помню, что ты просил меня не оборачиваться. Кто там сидел? – спрашивает Мин, как только молчаливые сотрудники ресторана, оставив блюда на столе, удалились вновь. Чимин чувствует, как на душе возникает неприятное чувство, которое ему удалось заглушить словами альфы и нежными объятиями.       Мужчина придвигает к нему порции, которые он заказал, передаёт салфетки и наполняет бокал лимонадом. А Пак снова тушуется и теряется. Он не знал стоило ли говорить всю подноготную о своей семье. Не знал, как это может в дальнейшем повлиять на него самого и на Юнги.       — Тебе ведь не угрожают? – медленно произносит альфа, заставляя резко вскинуть голову и посмотреть в глаза. Такой вопрос, отчего-то, вызывает нервный смешок.       — Нет, не угрожают. Это очень неприятная для меня тема... Я тебе доверяю, но пока не готов рассказать. – он старался сказать это как можно мягче и спокойнее. Но, несмотря на усилия, дыхание спирало лишь от одной мысли о прожигающем взгляде матери.       Чимин набирает в лёгкие побольше воздуха, приказывая себе успокоиться. Она не может достать его сейчас, не может прилюдно унизить, ведь это отпечатается и на семье Пак. Но лишь от одной мысли о матери кулаки сами собой стискиваются, ногти больно впиваются в кожу, оставляя на ладонях маленькие лунки.       — Если захочешь рассказать – я всегда готов выслушать. – Юнги протягивает руку, мягко накрывая рукой сжатую ладонь омеги. Грубоватые пальцы поглаживают по нежной коже, пересчитывая острые костяшки.       Тот поднимает взгляд, сталкиваясь с тёмными глазами мужчины, которые выглядят понимающими. В них не было осуждения, из-за того, что он предпочёл что-то скрыть. В радужке был некий искренний блеск, по которому легко читалось – его понимают и принимают.       — А теперь давай покушаем? – предлагает Юнги, заставляя Пака выплыть из своих мыслей, от которых сердце билось чаще. Казалось, что всё это может исчезнуть, стоит ему только очнуться от крепкого сна.       Чимин медленно кивает, чувствуя, как тепло огрубевшей ладони пропадает. Запах хвойного леса заполнил комнату и окружил его самого, стараясь отвлечь от неприятных мыслей, на которые омега старался не обращать внимания. От этого феромона действительно становилось легче, словно груз, привязанный к плечам и шее, испарился сам собой.       Далее их разговор плавно перетёк к более повседневным вещам и темам. Чимин поделился тем, что решил подобрать себе новое увлечение, помимо просмотра фильмов и сериалов, а Юнги просто внимательно слушал, пока тот говорил. Стол медленно пустел, официанты лаконично и тихо уносили пустые тарелки. Время летело быстро и отчего-то было жалко расставаться с этим днём. Уютные беседы с Мином вернули былой       комфорт и спокойствие, позволяя расслабиться.       Чимин даже совсем забыл о том, что при выезде из ресторана их могут поджидать скопища папарацци, желающие первыми освятить сенсационные новости на своих информационных источниках. Прошлые страхи начинают всплывать на поверхность, но он не позволяет ему испортить этот момент.       Дождевые облака затянули собой небо, желания покидать это небольшое уютное помещение с тёплым светом и приятной музыкой. Они поднимаются из-за стола, как только альфа оплатил счёт. Оба понимали, что скрыться от глаз СМИ в этот раз не выйдет, поскольку именно сегодня они должны подтвердить свои отношения для публики, чтобы развеять предубеждения образовавшиеся вокруг.       Чимин прижимается к плечу мужчины, зацепившись ладонью за локоть. Его взгляд непроизвольно фокусируется на костюмах, оттенки которых перекликаются между собой. Только сейчас он понимает, насколько хорошо сегодняшние образы сочетаются между собой. Разные оттенки бежевого цвета, дополняющие друг друга.       Юнги, когда они проходят мимо стойки ресепшена, просит сотрудников ресторана подать машину к главному входу в ресторан. Время близилось к вечеру, поэтому внутри многоэтажного здания за столиками сидело гораздо больше людей, чем когда они только пришли сюда. Люди в строгих костюмах, семьи с детьми и просто пары ужинали здесь негромко переговариваясь друг с другом. Чимин старается не смотреть в их сторону, ведь, вопреки занятости всех этих посетителей самими собой, он чувствует на себе чужие внимательно-липкие взгляды, неприятно ощущающиеся на коже.       Прижавшись друг к другу, они покидают ресторан, неспешным шагом следуя между аккуратными клумбами по мощёной камнем дорожке на выход. Чем ближе они подходили к резным воротам, которые отделяли спокойный мирок уютного ресторана от городской суеты, тем отчётливее Пак слышал гомон сразу десятка людей.       Юнги специально замедляется перед выходом, который бы открыл их собравшейся толпе, которая поджидала новых сенсаций, не только от них, но и других более известных людей. Альфа понимал, что, прежде чем появиться перед столькими камерами и людьми, Чимину нужно взять себя в руки.       — Я рядом. – напоминает он, накрывая свободной рукой маленькие пальцы, сильно сжимающие ткань пиджака. Пак делает глубокий вдох и кивает. Не стоит растягивать себе удовольствие чрезмерным ожиданием. Как там говорят? Пока ты сомневаешься в самом себе, люди с половиной твоего потенциала достигают высот? Это придаёт сил.       — Идём. – коротко произносит Чимин и они вместе преодолевают последние пару метров, прежде чем пересечь узорчатую калитку.       Вспышки появляются не сразу, но довольно быстро ослепляют глаза с разных сторон. Роллс-ройс Юнги ждёт их прямо у выезда, но, прежде чем к нему пробраться им предстоит преодолеть наглых журналистов, перекрывающих им путь.       — Мин Юнги! Это действительно правда, что Вы состоите с Пак Чимином в отношениях? Как вы прокомментируете такое заявление? – спросила девушка, протягивая микрофон почти под самый нос альфы, пока тот медленно подходил к авто.       — Пак Чимин! Вас давно не было видно на мероприятиях вместе с семьёй, как Вы...?       — Мин Юнги!       — Юнги, ответьте на пару вопросов!       Голоса смешались в один общий гул, привлекая проходящих мимо горожан, которые останавливались, чтобы тоже посмотреть на происходящим, образуя ещё большую человеческую кучу. Чимин старался не прятать взгляд и смотреть хоть в какой-то объектив камеры.       Юнги аккуратно подталкивал его к машине, заставляя репортёров расступиться. Кто-то подобрался с телефоном и микрофон так близко, что мог отдавить им ноги. Мин переместил свою руку, за которую держался омега, на его талию, прижав к себе, и кивнул журналисту, позволяя озвучить интересующие вопросы.       — Большинство горожан, которые хоть как-то следят за бизнесами и их руководителями, интересует одно: Hotel Plaza Seoul и Lotus будут объединены?       Чимин даже не вслушивается, ведь ожидал чего-то подобного. Судя по комментариям под статьями, которые умудрялись перевирать настоящую историю, горожан действительно это волновало. Как будто бы от того, что два бизнеса могут стать партнёрами, измениться их жизнь.       — Я не заключал никаких договоров и контрактов с владельцами Hotel Plaza Seoul и не имею такого в планах. – спокойно произносит Юнги, после того, как основная волна криков утихла.       Самого Пака радовало лишь то, что он, как отдельная персона, был мало интересен этим ненастным гиенам. Он слушал холодный тон Мидаса и рассматривал притихших папарацци.       Никогда он не был в окружении стольких камер одновременно. Сердце билось о грудную клетку, но ничто не могло выдать его волнения.       — Тогда, как вы прокомментируете свои взаимодействия с Пак Чимином? Это не деловые отношения? – крикнул другой репортёр, заставляя Пака, повернуть голову в сторону откуда исходил этот противный звук. Люди старались привлечь к себе больше внимания, надеясь, что именно они получат ответ, поэтому выкрикивали, как можно громче.       — Наши отношения не носят деловой характер. На этом всё. – заключает мужчина, открывая заднюю дверь машины и пропуская омегу внутрь. Тот почти на негнущихся ногах переступает порог автомобиля и продвигается в салон, мечтая оказаться подальше отсюда. Толпа снова загалдела, но Юнги просто сел на сиденье рядом и спокойно закрыл дверь, заблокировав её нажатием на кнопку.       Чимин приходит в себя от ярких вспышек и криков не сразу. Он даже не заметил того, что в машине появился водитель, который молча выполнял свою работу. Мин же сидел рядом, притянув молодого человека к себе.       — Ну вот. Ничего страшного, правда? – устроив голову на плече Юнги, омега слышит его успокаивающий тон голоса. И правда, он не ощутил страха перед столькими камерами, но его тревожили тексты статьей репортёров, которые могли исказить информацию вновь. Что ж, если этого не избежать, так зачем накручивать себя и переживать? Чимин чувствовал, что слишком устал постоянно беспокойства.       Он ничего не ответил альфе и тот, видимо, поняв, что настроение после уютного свидания подпорчено, молча гладил его ладонью по спине. Машина останавливается, заставляя поднять голову с широкого плеча. В окрестностях Пак не узнаёт ни дом, в котором они жили, ни парковку. Просто множество небоскрёбов и малолюдные улицы.       — Мы, на всякий случай, пересядем в другую машину. – спокойно произносит Юнги, кивая на окно. Чимин перевёл взгляд и увидел абсолютно такую же чёрную машину, дверь которой медленно открылась, словно в приглашающем жесте. Отстраняясь от альфы, молодой человек открыл дверь и быстро перелез в соседний автомобиль, снова сдвинувшись к окну. Юнги следует за ним и, как только он опускается на сиденье, водитель трогается с места.       Они быстро добираются до дома, что не может не радовать. Знакомая парковка, и вестибюль даруют гарантию безопасности и постепенно расслабляют. Перешагнув порог, Чимин стягивает туфли, убрав их на полочку шкафа. В квартире было душно, кондиционер не работал.       Желание наконец-то снять костюм, который, хоть и был надет на голое тело, всё же вызывал дискомфорт из-за плотного материала, преодолело неистовую тягу к дивану. Омега решает быстро принять душ, чтобы смыть себя неприятное ощущение на коже. Юнги сидел в привычных взгляду домашних широких штанах и светлой футболке, что-то пролистывая в телефоне, который он отложил практически сразу, как только Чимин опустился рядом.       — Мне понравилось сегодня, спасибо. – шепчет он, мягко прикасаясь губами к гладкой коже щеки. Альфа едва заметно улыбается, повернув голову в его сторону.       — Мне показалось, что ты испытал стресс. – Юнги ловит ладонь омеги в свою, проводя подушечками по небольшим пальцам, немного жирным от крема.       — Совсем немного. Я стараюсь это контролировать. – снова приглушённо произнёс Чимин, придвигаясь к мужчине немного поближе. Тот расслабленно сидел на диване, устроив голову на мягкой спинке и подпихнув подушку под поясницу. Приглушённый свет в комнате и тихие разговоры телевизора, создавали некую уютность в домашней обстановке. Такие моменты Чимин ценил гораздо сильнее выходов в какие-то элитные места.       Блестящие глаза Юнги с интересом рассматривают его, одновременно приковывая к себе всё внимание. В тёмных зрачках, искрящихся пониманием, можно было утонуть.       Пак, высвобождая свою ладонь от пальцев альфы, мягко скользит ею по плечу, пока не доходит до шеи, но и тут она не задерживается надолго, поднимаясь к лицу. Бархатная светлая кожа, которая поражала своей шелковистостью. Хотелось касаться её снова и снова. Пускай кожа при детальном рассмотрении имела некоторые неровности – а у кого их нет? – Юнги был прекрасен.       Чимин и сам не замечает того, как с каждым моментом становится всё ближе к его лицу, в конце концов, сокращая оставшееся расстояние между ними прикосновением к округлым губам. Мин, будто бы и ожидавший этого, притягивает омегу ближе к себе, целуя в ответ.       Мягкость аккуратного поцелуя кружила голову, как и то, что альфа позволял брать на себя инициативу. Как только Пак скользнул языком по чужим влажным губам, поцелуй сменил свой окрас на нечто более чувственное, откровенное. Язык Юнги, шершавый и горячий, столкнулся с не слишком умелым, но от этого не менее жаждущим языком омеги, который старался доставить, как можно больше ласки. Чимин, чуть отстранившись, перекидывает ногу через бёдра мужчины, чтобы опуститься на них и прижаться к груди.       Юнги, отстранившись от спинки дивана, накрывает пухлые губы своими, кружа голову Пака своим напором. Тёплые ладони ложатся на талию, проходясь ими вверх, не забираясь под футболку, но будоража тысячу мурашек. Звуки поцелуев разлетаются по комнате, приглушая для них обоих новости, которые докладывали по телевизору.       Омега издаёт сдавленный вдох, когда Мин, отстранившись от губ, смещается к длинной шее, чтобы провести по ней языком, оставляя влажную дорожку. Это вызывает волну возбуждения, которое не ощущалось уже довольно давно.       Чимин наощупь, оттягивая футболку альфы, забирается под неё ладонями и медленно поднимается вверх к груди, чтобы огладить соски подушечками пальцев. Это, видимо, вызывает у Юнги наслаждение, ведь с его губ срывается рваный выдох, а его руки, медленно скользящие по упругим бёдрам, сжимаются.       Когда они снова сливаются в поцелуе, Пак слышит тихую мелодию звонка где-то неподалёку. Мужчина отстраняется от припухших губ и подхватывает одной рукой телефон. Отчего-то, омега надеется, что он не ответит на звонок, откинув смартфон подальше, но Юнги проводит по экрану и прислоняет его к уху.       — Я слушаю. – тон его голоса становится немного прохладным, а лицо меняется, когда на другом конце провода ему что-то отвечают. Чимин тихо сидит, придерживаясь за крепкие плечи. Повисает молчание, которое после нескольких мгновений прерывается словами Юнги: – Блять. Я скоро буду.       Предстоящая разлука вызывает некое расстройство, но Пак напоминает себе, что, наверняка, альфе позвонили с работы и раз нужна такая спешка – значит, что-то произошло.       — Чимин-и, мне нужно уехать сейчас. Я не скоро вернусь. – произносит Мин, спустя пару секунд молчания. Омега понимающе кивает и слезает с его колен, устроившись на подушках в углу дивана. – Прости. Не жди меня, хорошо? Ложись спать.       Наверняка тот почувствовал нотки грусти в его запахе, поэтому придвинулся поближе, прижимая к себе. Прежде чем встать, Юнги быстро целует его в губы, а затем в щёку.       Он удаляется в комнату, где переодевается всего за пару минут. Чимин сползает с дивана, выходя в коридор, чтобы пронаблюдать его за быстрыми сборами.       — Будь аккуратен, ладно? – просит Пак, когда Мин, уже обувшись, развернулся к нему лицом. Омега, обхватив его за шею, целует вновь и быстро отстраняется, не желая задерживать.       — Буду. Не сиди допоздна. – как только дверь захлопывается, Чимин выключает свет в прихожей и возвращается в гостиную. Он уже совсем отвык засыпать в одиночку и надеялся лишь на запах Юнги, которым пропиталась постель и подушка.       В квартире снова словно стало пусто, цвета и запахи померкли, заставляя и самого Пака немного поникнуть. Единственным бельмом среди бежевого скопления были яркие раскраски, к которым Чимин решает вернуться за неимением иной альтернативы.       Ему определённо стоило научиться проводить время с самим собой.