Outcasts

      Жару летнего дня разбавил сильный дождь, начавшийся сразу после обеда. Наступил сезон дождей, сильно ограничивающий передвижения горожан без зонта и без личного транспорта. Юнги, как обычно, приехал на место встречи рано. Дождь его совершенно не беспокоил, как минимум потому, что пешком и на общественном транспорте мужчина никогда не передвигается.       Пасмурный вечер совсем не радовал и только лишь предстоящая встреча будоражила разнообразные эмоции внутри. Юнги не видел Пака практически целый месяц, что с одной стороны позволяло вымотанному омеге отдохнуть от их еженедельных свиданий, а с другой стороны заставляло Мидаса чувствовать тоску.       Их разлука была обусловлена сначала тем, что Чимин отменил две встречи из-за своего плохого самочувствия, не уточняя подробностей, а после главе клана пришлось уехать в Тэгу на несколько дней для заключения важных бизнес-договоров. Но, как нельзя вовремя, гон настиг его вне дома, из-за чего пришлось перенести встречи с представителями на несколько дней вперёд.       Мин ни раз мысленно возвращался к пустым глазам Чимина, когда думал о нём. Точнее, когда омега сам без спроса лез к нему в голову, отодвигая остальные размышления настолько далеко, что сконцентрироваться на чём-то другом было весьма проблематично.       Юнги не хотел признаваться самому себе, что омега подавляющее большинство времени не покидал его мыслей. Особенно во время гона.       В период отъезда у него было предостаточно времени обдумать не только свои реакции, но и поведение Чимина, которое так кардинально изменилось с их первой встречи. Пак был подавлен и сначала Мидас не находил конкретной причины для такой реакции, ведь первоначально он сам был крайне доволен образовавшейся между ними связью. Но первого мая – Юнги хорошо запомнил дату – ответное поведение на близость изменилось. Было понятно, что не каждому понравилось быть тем, кто вынужден предоставлять какому-то другому человеку услуги, но в первые несколько часов заключения договора Чимин не высказывал ничего против. Помимо этого, он выглядел довольным.       Всё переменилось именно в тот момент, когда Юнги упомянул о следующей встрече, которая должна пройти тогда, когда он захочет. Неужели этот мальчишка понадеялся, что после двух встреч между ними могут возникнуть какие-то крепкие отношения?       Изначально Мидас мысленно высмеял его за абсурдность происходящего. Он так хотел любви, что забыл о том, с кем играл? На последующих встречах он выглядел не наигранно подавленным и разбитым, будто бы это Юнги обвёл его вокруг пальца. Будто его бросили у алтаря.       Но, как бы для него это не было странным, отчего-то в груди было колкое чувство, не дававшее покоя днём и ночью. Вторая встреча, когда Чимин пришёл в элегантном белье, подчёркивающем его красивые изгибы тела, всё ещё плотно сидела в памяти. В тот момент, Юнги даже успел подумать, что омега отошёл от первой совместной ночи, которая, пускай и закончилась немного смазано, но всё равно была яркой и запоминающейся. Но теперь, анализируя поведение омеги трезвой головой, Мин мог уверенно сказать, что Чимин слишком близко к сердцу воспринял то, что было между ними, когда для самого альфы их связывал лишь секс.       Да, Чимин необычайно красив и интересен. Но Юнги, даже после сбора подробной сводки не мог так открыться для него. Это было безрассудно. Поэтому, несмотря на симпатию, возникшую к Паку, Мидас продолжал за ним упорно наблюдать.       За всё время Чимин редко покидал свой дом, из-за чего собрать большое количество информации о поведении с семьёй не вышло. Тем не менее, того, что собрал Юнги оказалось вполне достаточно для того, чтобы сделать объективные выводы. Чимин был с семьёй таким же тихим и подавленным, словно действительно был чем-то крайне опечален. Он был бледным, несмотря на яркое солнце, которое касалось его лица своими жаркими лучами, и очень погружённым в себя.       Омега либо играл очень искусно, либо не притворялся вовсе. Тогда на следующей неделе Юнги снова пригласил его на встречу, сняв отдельный дом в тихом небольшом райончике коттеджей. Признаться откровенно, уже тогда Мин не мог быть полностью объективен. Чимин завораживал и манил одним лишь своим видом.       То, как он пах также говорило Мидасу о том, что это не подстроенная сценка и перед ним не разыгрывали спектакль. Помимо своей печали, Чимин показывал и свой стержень, который, несмотря на подавленное состояние, неизменно в нём проявлялся. Он был настойчив и решителен в своих действиях, пускай и не всегда рационален.       Юнги очень хотелось пожалеть его, но он понимал, что Паку это было не нужно. Наверное, именно в тот день, мужчина поймал себя на мысли, что совсем неравнодушен к судьбе этого омеги, поэтому следующей встречей собирался пригласить его куда-то и обговорить всё то, что было на уме. Ему хотелось прояснить некоторые детали.       Стоило ли довериться своему сердцу, которое было разбито не так уж и давно? Стоило ли открыть омеге свою душу, собранную из маленьких осколков?       Чем больше Юнги об этом думал и взвешивал каждое слово на весах рациональности, тем сильнее убеждался в том, что он больше не может продолжать жалеть себя.       Отец иногда упоминал о своих неудачных отношениях, которые были ещё до того, как он встретил его маму. Мин Воншик не опускал рук, хотя и ему, наверняка, было больно. Значило ли это, что Юнги должен тоже не сдаваться, как и его главный жизненный ориентир? Определённо да.       Он позволил омеге проникнуть не только в сердце, но и в душу.       Сейчас, когда гормональный фон после пика цикла пришёл в норму, Юнги, наконец, захотел увидеться с Паком. Образ омеги, лежащего на молочных простынях в хозяйской спальне коттеджа, никак не хотел уходить из головы даже сейчас. Чимин, кожа которого подсвечивалась мягким розовым светом из панорамных окон, заставлял сердце замирать, а потом заходиться в бешеном темпе, доводя до головокружения. Мягкие изгибы его тела врезались на подкорку памяти и при любом удобном случае всплывали перед глазами.       «Бона Деа.»       В который раз мелькало в голове Мидаса. Чем больше он не хотел себе признаваться в этом, тем больше его сердце было уверено в правдивости этих мыслей. Это был он. Тот, кто предназначен ему с самого начала.       Отчасти именно эти мысли стали главным толчком к тому, чтобы Юнги распахнул врата своего сердце перед бьющимся в агонии омегой. Очень хотелось надеется, что он не ошибётся. Снова.       «Как отец понял, что мама именно та самая?»       Альфа не впервые задавался этим вопросом и очень сожалел, что так и не спросил у Воншика об этом. Ему осталось только додумывать самому. Оставалось самому и искать своего человека, который станет его тем самым.       Мама действительно была «той самой».       Как бы то ни было, Мин Юнги обязан исполнить последнюю волю своего отца. Последнюю волю своей матери. Он не мог уйти, не оставив после себя наследника. Не мог и полагаться на кого-то, кроме себя самого при выборе партнёра.       Чимин – тот, с кем ему случайно посчастливилось встретиться в одном из клубов клана. Чимин – тот, кто нашёл его сам. А Юнги попытается стать тем, кто сделает Чимина счастливым.       Ни один раз Хосок надоумливал его позвать омегу сразу же в ресторан, где они должны будут объясниться перед друг другом и обсудить дальнейшие действия. Будет ли согласен Пак на то, что собирался ему предложить Мидас? Это вызывало некие сомнения. Поэтому Юнги не мог просто так ни с того ни с сего позвать его в ресторан и предложить стать омегой главы преступной группировки.       Быть может, он слишком плохо разбирался в омегах, но, ему казалось, что более рациональным будет, проявить несколько знаков внимания прежде чем вызывать на такой серьёзный разговор, иначе отказа было не избежать.       Юнги предвкушал встречу с Чимином. Думает о том, насколько молодой человек отдохнул за время их разлуки, в чём он придёт, скучал ли он...       Откинувшись спиной на мягкую обивку кресла, глава Мин медленно потягивал ликёр из бокала, рассматривая сменяющиеся заставки на большом экране телевизора. Этот номер был просторным и уютным. Гостиная с огромным панорамным телевизором, была светлой и уютной, горел цифровой камин, придавая обстановке долю интимности и комфортабельности.       Мидас услышал, как входная дверь тихо открылась и почти сразу же захлопнулась, блокируясь. Небольшая возня в коридоре также долетела до его ушей, как и тихие шаги, медленно приближающиеся к нему через небольшой коридор.       Омега, запах которого шлейфом разнёсся по комнате, обогнул диван, находящийся напротив, и подошёл прямо к креслу, где и сидел Юнги. Он сразу же уселся на его колени, упираясь ладонями в собственные бёдра. Взгляд Чимина был не менее печальным, чем в прошлую их встречу месяц назад. В глазах словно пропал жизнерадостный блеск, который альфа наблюдал ещё в самом начале мая. Мужчина не прикасался к нему, но внимательно оглядывал внешний вид, на предмет каких-то изменений. Эта встреча должна была не только показать Чимину, что Юнги в нём заинтересован, но и дать небольшую фору для самого альфы, на случай если он резко передумает.       Отставив бокал на столик сбоку кресла, Юнги откинулся на спинку вновь, чтобы взглянуть на опущенное лицо.       — Посмотри на меня. – мужчина старался – сам не зная почему – чтобы его голос звучал более мягко и ласково. Омега сразу вскинул на него взгляд, бегая глазами по лицу, словно пытаясь предугадать, что же у альфы на уме. Мидас не мог сказать точно, но, будто бы на дне его тёмной радужки ещё теплился огонёк, который возможно было спасти от полного затухания. – Как твоё самочувствие?       — Всё в порядке. Спасибо. – произнёс Чимин, снова опуская глаза вниз. Юнги подметил, что трепещущие веки молодого человека были едва заметно подкрашены тёмным карандашом, чтобы выделить линию роста ресниц. Кожа на лице совсем бледная, будто омега несколько недель болел.       Ягодный ликёр выражался очень явно, и ощущался на языке гораздо лучше, чем только что выпитый из бокала, который Юнги оставил рядом на столике. Пак был особенным, не таким, как все и даже такая банальность, как запах отличал его из толпы таких же красивых молодых людей. Феромон манил и Мидас мог уверенно сказать, что соскучился по нему.       Чимин хоть и был довольно бледным, но всё равно выглядел нежным и невероятным. Альфа понимал, что точно не хочет принуждать Пака к чему-то, но ему очень хотелось увидеть его. Прикоснуться к его руке, погладить маленькие пальцы, обнять и утешить. Он боялся, что омега может не позволить до себя дотронуться с таком контексте, но от этого желание никуда не девалось. Пак казался напряжённым, несмотря на то, что Юнги даже ни разу не коснулся его кожи. Быть может, стоило сделать ему расслабляющий массаж?       — Пойдём в спальню, хорошо? – мужчина знал, что омега просто молчаливо согласится с ним. Так что поднялся с кресла, как только Пак встал сам. Только сейчас взгляд зацепился за элегантную кофту, сшитую словно точно по фигуре Чимина. Обычно его аккуратные плечи всегда скрыты под слоями объёмных кофт, но в этот раз чёрная ткань позволила увидеть красивую спину. Светлые джинсы выделяли бёдра и талию, открывая взгляду прекрасно сложенную фигуру. Он был бы отличной моделью в каком-нибудь агентстве, но Юнги никому не пожелал бы пойти в эту индустрию, где всё зависело от внешности.       — Я бы хотел, чтобы ты разделся. – проговорил Мин, как только они прошли в комнату. Альфа не сел на постель, просто молча смотре, как Чимин стягивал с себя обтягивающую кофту, которая подчёркивала его худые руки и острые плечи, как избавлялся от штанов. – Нет, бельё не надо. – руки омеги замерли, только притронувшись к резинке трусов. Они были не кружевные, напротив абсолютно обычные. Юнги это ни капли не расстраивало.       Пак лёг на кровать, сразу же опуская веки и раздвигая ноги. Мидас просто избавился от пиджака и портупеи, которые помешали бы ему в процессе, сковывая движения, и расположился на краю кровати рядом.       — Можешь перевернуться на живот? – мужчина старался не давить на омегу. Ягоды, казалось бы, любопытно выглядывали из-за запаха спирта, словно пытаясь понять, чего добивался Мин. Тем не менее, Чимин устроился на кровати, развернувшись к нему спиной, как его и попросили.       Юнги легко, почти не касаясь, провёл пальцами между лопаток, заставляя мышцы слегка напрячься.       — Не беспокойся. Я просто немного разомну тебе спину. Ты не против? – мужчина рассматривал красивые изгибы плеч и рук, нежную кожу. Родинки, словно маленькие звёзды, рассыпанные по лопаткам и позвоночнику.       Омега просто кивнул на вопрос, но пах не менее заинтересованно, видимо, сам того не подозревая. Юнги начал медленно разминать мышцы, чтобы при дальнейшем массаже случайно не сделать больно. Он совсем не хотел видеть и без того бледное лицо искажённым от неприятных ощущений. Так что альфа действовал мягко, постепенно увеличивая силу давления, а Чимин расслаблялся, зарываясь лицом в подушку.       Пальцы осторожно проходились по шее сверху вниз, затем переключаясь на плечи. Запах ягод чувствовался отчётливее, хотя некая настороженность Пака не уходила совсем. Он дёргался каждый раз, стоило рукам спуститься к пояснице, чтобы аккуратно размять и её.       Юнги заметил это и мысленно дал себе пощёчину. Такая реакция дала многое понять.       Чимин изгибался и когда пальцы Мина проходились по рёбрам, видимо, он боялся щекотки. Это вызывало улыбку, прочно закрепляя данный момент в памяти. Омега не просил прекратить, как это обычно делал Хосок, когда будучи юными они дурачились друг с другом. Специально альфа не собирался щекотать его, так что просто продолжал разминать плечи.       Вскоре всё напряжение из тела омеги ушло совсем и он просто растянулся на постели, наслаждаясь сильными руками, пальцы которых мягко массировали его мышцы.       Юнги просто повторял все движения по кругу, стараясь не переусердствовать. Через какое-то время дыхание Чимина и вовсе выровнялось, а запах казался таким умиротворённым, каким Мидас довольно давно его не чувствовал. Из памяти, как из богатой на разнообразные книги библиотеки, всплыло воспоминание об их самой первой встрече в клубе, когда чрезвычайно харизматичный молодой человек, имя которого Юнги тогда не знал, переступил порог вип-комнаты. С трудом альфе поверилось в то, что этот притягательный на лицо и сочные формы омега, который вёл себя очень вызывающе, мог быть девственником. Кого Мидас вообще пытался обмануть? Этот юноша приглянулся ему ещё тогда. Он с того самого дня не мог выкинуть Чимина из головы, сокрушаясь о том, что ему отказали в просьбе дать номер.       Конечно, Юнги никак не мог предположить, что подобные отношения могут зайти куда-то дальше постели. Он не мог и подумать, что заключая договор, выберет для себя наименьшую денежную выгоду, лишь бы этот омега был рядом с ним.       Разве это поведение расчётливого мужчины? Главы целого клана?       Омега уснул, а Мин не стал его будить. Отогнув край одеяла, мужчина плотно укрыл его и даже опустил на окна жалюзи, надеясь, что Пак отдохнёт.       Навряд ли омега захотел бы разговаривать с ним по душам, как прочил это Хосок. Сейчас было важнее, чтобы Чимин, который выглядел болезненным и бледным, хотя бы немного отдохнул и почувствовал себя действительно в безопасности.       Юнги подцепил с кресла свой пиджак и портупею, где и оставил их ранее. Ему нужно было покурить, а Чимину хорошенько поспать.       И всё же, сердце подсказывало ему, что подобные реакции на омегу – это всё не просто так. Взять те же случаи, когда Пак буквальным образом пьянил его своим запахом, вероятно бессознательно воздействуя на разум. Юнги даже не сопротивлялся феромону. Более того, у него даже ни разу не возникло и мысли о том, что происходит что-то неправильное.       Самое страшное то, что когда Чимин говорил ему сделать что-то – что угодно – Юнги делал. Он многое бы сделал, стоило омеге только сказать ему. Он был не в силах ему сопротивляться. Это пугало. Снова.       Мидас прошёл на террасу. Вокруг всё было обставлено различными растениями, в бассейне была чистая вода. Из-за продолжительного дождя сотрудники, видимо ещё перед их приходом, выдвинули крышу, чтобы не создавать на полу потоп.       Усаживаясь на мягкий диван и включая свет, Мин закурил. Сигареты немного отрезвляли разум, помогая здраво оценивать ситуацию, требовавшую именно объективной характеристики. Чимин сладко спал и Юнги это нравилось. Нравилось, что у него получилось угодить омеге, расслабив его.       Быть может, сердце не зря так сбивается при мыслях о нём? Быть может, не зря затуманенный в гон мозг, думал именно о нём? За эти годы Юнги сменил множество партнёров, большинству из которых не удалось увидеть его во второй раз.       По разным причинам.       Встреча с Чимином уже пятая по счёту. Это поразительно. Ещё сильнее поражало то, что Юнги хотел бы видеть его ещё сто пять раз. А потом ещё, ещё и ещё.       Сигарета тлела между пальцев, унося частички пепла вместе с дуновением ветра прочь от террасы, а Мидас затянулся лишь пару раз. Чимин снова поглотил его мысли. Он словно был солнцем, а Юнги – лишь одним из его спутников.       Время текло плавно, но на улице сгущались сумерки. Из-за грозовых облаков темнело ещё раньше, из-за чего Сеул быстро погружался под купол тьмы. Это было привычное время для работы, поэтому Юнги бы сказал, что ночной Сеул предстаёт ему гораздо чаще дневного. Тёмный и жуткий Сеул, который, на самом деле, хранил в себе не только немало грязи и разврата, но и крови.       Медленные шаги из глубины номера раздались в полной тишине. Мин вытянул левую руку, ловким движением отодвигая рукав рубашки в сторону, чтобы взглянуть на часы. Чимин проспал почти два часа. Оставалось надеяться, что это благоприятно сказалось на его самочувствии. Сейчас это беспокоило, как ничто другое.       Ягодный ликёр появился на террасе раньше, чем омега переступил порог. Юнги обратил на него внимание, словно не слышал его. Немного припухшие глазки, которые Чимин интенсивно тёр кулаками, видимо, совсем позабыв о косметике, теперь были тёмными и в приглушённом свете лап слегка отдавали блёстками. Наверное, кто-то сказал бы, что теперь он похож на панду. Юнги бы ответил, что омега бесконечно мил, как его не назови.       Пак приблизился, наверняка желая снова устроиться на коленях мужчины, но тот попрепятствовал, положив ногу на ногу. На секунду Чимин замер на месте, будто не ожидав такого поведения. Он выглядел растерянным, поэтому Мидас сразу же начал диалог:       — Как твоё самочувствие? – спросил он, слегка пододвигаясь на диване, чтобы освободить для омеги нагретое место. Он был по-прежнему лишь в нижнем белье, скорее всего, ожидал продолжения вечера.       — Я уснул. Я не хотел. – пробормотал Пак в своё оправдание, присаживаясь на край, пытаясь собрать пальцами тени, которые уже размазал по глазам. Юнги подхватил с подлокотника пиджак и, наклоняясь к нему, мягко накинул на сгорбленные плечи.       — Я рад, что ты отдохнул. – произнёс альфа, наблюдая за медленно разворачивающимся Чимином, который словно совсем не ожидал получить такое в ответ. – Я подвезу тебя до дома? Ты не против?       Чимин молча помотал головой, запахивая пиджак на груди. Юнги видел, что отворачиваясь он сильнее втянул в лёгкие остаточный запах леса на костюме.       — Тогда собирайся, я подожду тебя. Пиджак наденешь, там ливень. Я не брал из машины зонт. – омега, ожидаемо не ответил ему, но поднялся с места, по-прежнему кутаясь в пиджак и снова скрылся в темноте номера.       Почему даже сонным с размазанной по лицу косметикой этот омега выглядел бесконечно мило? Юнги бы хотелось поцеловать его и прижать к своей груди, но он понимал, что в данный момент омега точно не отреагирует положительно.       Чимин не заставил ждать себя слишком долго. Снова заглянул на террасу, уже полностью собранным, кожа вокруг глаз была немного красновата – наверняка, он тщательно тёр её, чтобы избавиться от блесток. Он надел на себя пиджак, который явно был ему велик, и выглядел в нём по-прежнему мило. Они были схожей комплекции, но Мидас обладал более широкими плечами и на пару-тройку дюймов выше него. Из-за этого рукава пиджака были велики и полностью скрывали собой маленькие кисти.       Юнги даже не пытался скрыть своей улыбки.       Омега, видимо, ощущал его приподнятое настроение через игривые нотки феронома, ведь сам Мидас улавливал, вновь показавшуюся из-за занавеса смиренности, заинтересованность. Мужчина наделся, что они смогут найти общий язык и прийти к наилучшему для всех выводу. Торопить события он не собирался, поэтому запланировал разговор на следующую встречу.       Машина ждала у крыльца отеля, блистая чёрным глянцевым корпусом от капель дождя. Ливень стих, беспокоила лишь морось, от которой неприятно намокала рубашка, охлаждая тело. Юнги, подойдя к автомобилю, открыл дверь пассажирского сиденья, пропуская Пака внутрь.       Тот замер, словно был не уверен в том, правильно ли распознал знак вежливости по отношению к себе, и только спустя несколько секунд оторвался от своего места и расположился в салоне.       В первый день действия их контракта, Мидас точно также открыл перед ним дверь своего Ролс-ройса, но омега тогда вёл себя с точностью наоборот. Он с уверенностью принял подобный знак ухаживания и лучезарно улыбнулся ему. Тогда, но не сейчас.       Юнги надеялся, что он снова увидит не наигранную улыбку Чимина ещё не один раз.       Обойдя машину с другой стороны, Юнги опустился рядом и только после водитель начал движение. Ожидаемо, Чимин не пытался заговорить с ним, напротив, просто смотрел в окно, нервно перебирая пальцы. он наблюдал за городом, светящимися вывесками и за каплями дождя, стекающими по стеклу авто. Снова ливень.       Неужели он волновался, что его могут завезти куда-то не туда? Возможно, так оно и было.       Мидас старался не глазеть на омегу, который чувствовал себя не слишком комфортно, но всё равно не мог заставить себя отвернуться в сторону, желая уловить каждое мимолётное движение. Он старался и не давить феромоном, памятуя о реакции Чимина на такие действия, но, несмотря на это, в салоне всё равно витал спокойный и умиротворяющий запах хвои, которые точно достиг рецепторов Пака.       Вопреки возможным ожиданиям Пака, водитель остановил машину ровно перед подъездом многоквартирного дома, где и жил омега со своими друзьями. Юнги снова вышел, достав из дверцы встроенный зонт. Никак не было возможности им воспользоваться, хотя автомобиль был куплен уже какое-то время назад.       Раскрыв зонт, альфа распахнул дверь машины, выпуская Чимина из салона. Тот даже не поднял головы, рассматривая капли на туфлях и мокрый асфальт, он пах очень неопределённо, что выдавало его чувства с головой.       Мило. Юнги рассчитывал прояснить всё происходящее между ними в ближайшее время. Он понимал, что ему стоит быть очень аккуратным в своих выражениях и знаках внимания, поэтому пообещал себе тщательно подумать, прежде чем делать.       Мидас просто проводил его до навеса крыльца, не позволяя намокнуть под сильными струями дождя. Они бок о бок поднялись по ступенькам и в конце концов остановились перед огромными дверями, за которыми горел приятный тёплый свет.       — Я был рад видеть тебя. Спокойной ночи. – Чимин, наконец, встретился с ним взглядом, несколько раз кивнул и скрылся за входной дверью. Через стёкла двери и окна первого этажа, видно, как он пересёк вестибюль и обернулся, уже остановившись у лифта. Они встретились глазами, но ненадолго, ведь дверцы лифта распахнулись, приглашая омегу нырнуть внутрь.       Юнги стоило уделять ему должное внимание с самого начала. Этот омега...       Он – тот самый.